Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
260 -
261 -
262 -
263 -
264 -
265 -
266 -
267 -
268 -
269 -
270 -
271 -
272 -
273 -
274 -
275 -
276 -
277 -
278 -
279 -
280 -
281 -
282 -
283 -
284 -
285 -
286 -
287 -
288 -
289 -
290 -
291 -
292 -
293 -
294 -
295 -
296 -
297 -
298 -
299 -
300 -
301 -
302 -
303 -
304 -
305 -
306 -
307 -
308 -
309 -
310 -
311 -
312 -
313 -
314 -
315 -
316 -
317 -
318 -
319 -
320 -
321 -
322 -
323 -
324 -
325 -
326 -
327 -
328 -
329 -
330 -
331 -
332 -
333 -
334 -
335 -
336 -
337 -
338 -
339 -
340 -
341 -
342 -
343 -
344 -
345 -
346 -
347 -
348 -
349 -
350 -
351 -
352 -
353 -
354 -
355 -
356 -
357 -
358 -
359 -
360 -
361 -
362 -
363 -
364 -
365 -
366 -
367 -
368 -
369 -
370 -
371 -
372 -
373 -
374 -
375 -
376 -
377 -
378 -
379 -
380 -
381 -
382 -
383 -
384 -
385 -
386 -
387 -
388 -
389 -
390 -
391 -
392 -
393 -
394 -
395 -
396 -
397 -
398 -
399 -
400 -
401 -
402 -
403 -
404 -
405 -
406 -
407 -
408 -
409 -
410 -
411 -
412 -
413 -
414 -
415 -
416 -
417 -
418 -
419 -
420 -
421 -
422 -
423 -
424 -
425 -
426 -
427 -
428 -
429 -
430 -
431 -
432 -
433 -
434 -
435 -
436 -
437 -
438 -
439 -
440 -
441 -
442 -
443 -
444 -
445 -
446 -
447 -
448 -
449 -
450 -
451 -
452 -
453 -
454 -
455 -
456 -
457 -
458 -
459 -
460 -
461 -
462 -
463 -
464 -
465 -
466 -
467 -
468 -
469 -
470 -
471 -
472 -
473 -
474 -
475 -
476 -
477 -
478 -
479 -
480 -
481 -
482 -
483 -
484 -
485 -
486 -
487 -
488 -
489 -
490 -
491 -
492 -
493 -
494 -
495 -
496 -
497 -
498 -
499 -
500 -
501 -
502 -
503 -
504 -
505 -
506 -
507 -
508 -
509 -
510 -
511 -
512 -
513 -
514 -
515 -
516 -
517 -
518 -
519 -
520 -
521 -
522 -
523 -
524 -
525 -
526 -
527 -
528 -
529 -
530 -
531 -
532 -
533 -
534 -
535 -
536 -
537 -
538 -
539 -
540 -
541 -
542 -
543 -
544 -
545 -
546 -
547 -
548 -
549 -
550 -
551 -
552 -
553 -
554 -
555 -
556 -
557 -
558 -
559 -
560 -
561 -
562 -
563 -
564 -
565 -
566 -
567 -
568 -
569 -
570 -
571 -
572 -
573 -
574 -
575 -
576 -
577 -
578 -
579 -
580 -
581 -
582 -
583 -
584 -
585 -
586 -
587 -
588 -
589 -
590 -
591 -
592 -
593 -
594 -
595 -
596 -
597 -
598 -
599 -
600 -
601 -
602 -
603 -
604 -
605 -
606 -
607 -
608 -
609 -
610 -
611 -
612 -
613 -
614 -
615 -
616 -
617 -
618 -
619 -
620 -
621 -
622 -
623 -
624 -
625 -
626 -
627 -
628 -
629 -
630 -
631 -
632 -
633 -
634 -
635 -
636 -
637 -
638 -
639 -
640 -
641 -
642 -
643 -
644 -
645 -
646 -
647 -
648 -
649 -
650 -
651 -
652 -
653 -
654 -
655 -
656 -
657 -
658 -
659 -
660 -
661 -
662 -
663 -
664 -
665 -
666 -
667 -
668 -
669 -
670 -
671 -
672 -
673 -
674 -
675 -
676 -
677 -
678 -
679 -
680 -
681 -
682 -
683 -
684 -
685 -
686 -
687 -
688 -
689 -
690 -
691 -
692 -
693 -
694 -
695 -
696 -
697 -
698 -
699 -
700 -
701 -
702 -
703 -
704 -
705 -
706 -
707 -
708 -
709 -
710 -
711 -
712 -
713 -
714 -
715 -
716 -
717 -
718 -
719 -
720 -
721 -
722 -
723 -
724 -
725 -
726 -
727 -
728 -
729 -
730 -
731 -
732 -
733 -
734 -
735 -
736 -
737 -
738 -
739 -
740 -
741 -
742 -
743 -
744 -
745 -
746 -
747 -
748 -
749 -
750 -
751 -
752 -
753 -
754 -
755 -
756 -
757 -
758 -
759 -
760 -
761 -
762 -
763 -
764 -
765 -
766 -
767 -
768 -
769 -
770 -
771 -
772 -
773 -
774 -
775 -
776 -
777 -
778 -
779 -
780 -
781 -
782 -
783 -
784 -
785 -
786 -
787 -
788 -
789 -
790 -
791 -
792 -
793 -
794 -
795 -
796 -
797 -
798 -
799 -
800 -
801 -
802 -
803 -
804 -
805 -
806 -
807 -
808 -
809 -
810 -
811 -
812 -
813 -
814 -
815 -
816 -
817 -
818 -
819 -
820 -
821 -
822 -
823 -
824 -
825 -
826 -
827 -
828 -
829 -
830 -
831 -
832 -
833 -
834 -
835 -
836 -
837 -
838 -
839 -
840 -
841 -
842 -
843 -
844 -
845 -
846 -
847 -
848 -
849 -
850 -
851 -
852 -
853 -
854 -
855 -
ителен, чувствовалось, что ему
не по себе. Он ничего не ответил и, усмехнувшись, вошел вслед за
Аленом в просторный, старинного типа лифт, обитый внутри темно-красным
бархатом.
Пока лифт медленно полз вверх, мужчины молча рассматривали друг
друга в мягком свете хрустального плафона. Ален Пуато дважды приоткрыл
было рот, чтобы задать вопрос, но так ни о чем и не спросил,
предпочитая начать разговор у себя в квартире.
Лифт остановился на четвертом, последнем этаже. Ален повернул ключ
в замке, толкнул дверь и удивился темноте.
- Жена еще не вернулась, - автоматически заметил он, протянув руку
к выключателю.
Капли дождя стекали с плащей на бледно-голубой ковер.
- Можете снять пальто.
- Не стоит.
Ален с недоумением оглядел незнакомца. Странно, молодой человек,
ожидавший его у подъезда чуть ли не под дождем битый час, уже заранее
знает, что визит его будет настолько коротким, что не стоит снимать
плащ.
Ален распахнул двустворчатую дверь, опять нащупал выключатели, и в
большой комнате, одна стена которой была сплошь из стекла, зажглось
несколько ламп. По стеклу широкими струями текла дождевая вода.
- Жене пора бы уже вернуться...
Он посмотрел на свои ручные часы-браслет, хотя напротив висели
старинные, с раскачивающимся медным маятником, издававшим при каждом
взмахе легкий щелчок.
Без четверти восемь.
- Мы сейчас едем ужинать с друзьями, а...
Ален говорил сам с собой. Он ведь заскочил домой на минуту:
раздеться, принять душ, надеть более темный костюм.
Неожиданное посещение не встревожило его, даже не заинтриговало.
Разве что самую малость. Скорее он был немного раздосадован.
Присутствие постороннего мешало ему заняться своими делами. А тут еще
и Жаклина куда-то запропастилась.
- У вас есть оружие, господин Пуато?
- Вы хотите сказать - пистолет?
- Именно это я имел в виду.
- Есть. Он лежит в ящике ночного столика.
- Не могли бы вы мне его показать? Инспектор говорил тихо,
неуверенным голосом. Ален направился к двери, ведущей в спальню.
Молодой человек последовал за ним.
Комната была обита желтым шелком. На огромной кровати - шкура дикой
кошки. Белая лакированная мебель.
Ален открыл ящик, озадаченно поднял брови и запустил руку поглубже
в кучу разных мелочей.
- Его здесь нет, - пробормотал он.
Он огляделся вокруг, словно пытаясь вспомнить, куда мог сунуть
пистолет.
В двух верхних ящиках комода лежали его вещи, в нижних - вещи
Жаклины. Впрочем, так ее никто не называл. Для него, как и для всех
она была Мур-мур - ласковое прозвище, которым он наделил ее много лет
назад: она очень походила на котенка.
Носовые платки, рубашки, нижнее белье...
- Когда вы видели его в последний раз?
- По-моему, сегодня утром.
- Вы уверены?
На этот раз Ален в упор посмотрел на молодого человека и нахмурил
брови.
- Послушайте, инспектор. Все пять лет, что мы здесь живем, этот
пистолет лежал в ящике ночного столика. Каждый вечер, раздеваясь, я
выкладываю в ящик все содержимое карманов: ключи, бумажник, портсигар,
зажигалку, чековую книжку, мелочь. Я настолько привык видеть пистолет
на месте, что даже не обращал на него внимания.
- Его отсутствие могло бы вас удивить?
- Вероятно, нет, - сказал Ален, подумав. - Несколько раз случалось,
что он забивался в глубь ящика.
- В котором часу вы сегодня расстались с женой?
- С ней что-нибудь случилось?
- Не в том смысле, как вы думаете. Вы завтракали вместе?
- Нет. Я был занят версткой в типографии и на ходу перехватил
сандвичи в бистро.
- Она не звонила вам в течение дня?
- Нет.
И опять, прежде чем ответить, Алену пришлось подумать. Мур-мур
часто звонила ему - можно ведь и ошибиться.
- А вы ей звонили?
- Тоже нет. Днем жена редко бывает дома. Она работает. Журналистка
и... Но, простите, к чему все эти вопросы?
- Мой шеф объяснит вам это лучше, чем я. Не угодно ли проследовать
со мной на набережную Орфевр? Там вас введут в курс дела.
- Вы уверены, что с моей женой...
- Она не убита и не ранена.
Полицейский все так же учтиво и робко направился к двери. Ален, не
раздумывая, последовал за ним - он был совершенно ошеломлен и сбит с
толку.
Словно сговорившись, они не стали вызывать неторопливый, чопорный
лифт, а спустились по лестнице, покрытой ковровой дорожкой с толстым
ворсом. Окно на каждой площадке было украшено разноцветными витражами,
по моде начала века.
- У вашей жены, вероятно, своя машина?
- Да. Малолитражка, вернее, мини-автомобиль. У меня тоже такой для
разъездов по Парижу. Вы его сейчас увидите, он стоит перед домом.
У дверей оба остановились в нерешительности.
- Как вы сюда добрались?
- На метро.
- Вам не покажется неудобным, если я вас отвезу?
Его не покидала обычная ирония. Он к ней охотно прибегал, и
зачастую ироничность его бывала далеко не безобидной. Но разве ирония
не была единственным разумным отношением к нелепости жизни и к
человеческой глупости?
- Придется вам извинить меня. Ноги здесь вытянуть негде.
Ален мчался на полной скорости - по привычке. Крошечная английская
машина была быстроходна, и он не слишком обращал внимание на
светофоры. В одном месте он проскочил перекресток на красный свет.
- Простите.
- Не важно. Я не занимаюсь уличным движением.
- Въехать во двор?
- Если хотите.
Инспектор высунулся из окна и что-то сказал двум часовым.
- Моя жена здесь?
- Вероятно.
Зачем задавать вопросы человеку, который все равно ему ничего не
скажет? Через несколько минут он будет говорить с комиссаром, с
которым безусловно знаком. Ведь среди них, пожалуй, нет ни одного, с
кем бы он не встречался.
Не спросив, куда идти, Ален взбежал по большой лестнице и
остановился на площадке второго этажа.
- Это здесь?
В длинном полутемном коридоре ни души. Двери по обе стороны
заперты. Только старый служитель, с серебряной цепью на шее и
свисающей на грудь массивной бляхой, сидел за столом, обтянутым, как
биллиард, зеленым сукном.
- Пройдите, пожалуйста, на минутку в приемную.
Одна стена ее была полностью остеклена, как у Алена дома в
гостиной, прежде служившей мастерской художника.
Какая-то старуха в черном, тоже ожидающая, впилась в него злыми
темными глазками. Больше в приемной никого не было.
- Прошу прощения...
Инспектор прошел по коридору и постучал в какую-то дверь, которая
тут же за ним закрылась. Больше он не появился. Никто вообще не
приходил. Старуха сидела не шевелясь. Даже воздух вокруг них был
какой-то неподвижный, серый, как туман.
Ален снова взглянул на часы. Двадцать минут девятого. Не прошло и
часа, как он покинул редакцию на улице Мариньяна, бросив на ходу
Малецкому:
- До скорого...
Сегодня они вместе с десятком приятелей и приятельниц собирались
ужинать в новом ресторане на авеню Сюффрен.
Да, тут нет ни дождя, ни ветра. Эти стены словно выключают человека
из пространства и времени. Однако до сих пор-в любой день - Алену
стоило только прийти сюда и написать на карточке свое имя, чтобы через
несколько минут чиновник ввел его в кабинет начальника уголовной
полиции, а тот встал бы ему навстречу с протянутой рукой.
Он давно отвык от ожидания в приемных. Давно. С начала своей
карьеры.
Он бросил взгляд на старуху-до чего же неподвижна! - и чуть было не
спросил, сколько времени она здесь. Может быть, несколько часов?
Ему стало невмоготу. Не хватало воздуха. Он закурил сигарету и
принялся расхаживать взад и вперед под неодобрительным взглядом
старухи.
Потом не выдержал, открыл застекленную дверь, прошел по коридору и
обратился к служителю с серебряной цепью:
- Как фамилия комиссара, который хочет меня видеть?
- Не знаю, сударь.
- Но ведь в такой час их здесь не очень много?
- Двое или трое. Иногда они засиживаются допоздна. Как ваше имя?
- Ален Пуато.
- Вы ведь женаты?
- Женат.
- А жена ваша брюнетка, небольшого роста, в подбитом мехом плаще?
- Да, да.
- Значит, вас вызывал помощник комиссара Румань.
- Он у вас недавно?
- Что вы! Он служит здесь больше двадцати лет, но в уголовную
полицию действительно перешел не так давно.
- Моя жена у него в кабинете?
- Не могу знать, сударь.
- А когда она приехала? В котором часу?
- Затрудняюсь сказать.
- Вы ее видели?
- Думаю, что видел.
- Она была одна?
- Простите, сударь, но я и так уже наговорил много лишнего.
Ален отошел, оскорбленный и вместе с тем обеспокоенный. Его
заставляют ждать. С ним обходятся, как с обычным посетителем. Какие
дела могут быть у Мур-мур на набережной Орфевр? И что это за история с
пистолетом? Почему его не оказалось в ящике?
Оружие! Его и оружием-то не назовешь. Бандиты бы над ним
посмеялись. Херсталское производство, калибр 6,35 мм-детская игрушка.
Он его не покупал. Ему дал сотрудник редакции Боб Демари.
- С тех пор как сынишка научился ходить, я предпочитаю, чтобы такая
штука не валялась в квартире.
Да, лет пять-шесть назад. Никак не меньше. За эти годы у Демари
появилось еще двое ребят.
Но что же все-таки натворила Мур-мур?
- Господин Пуато!
На другом конце коридора показался приехавший с ним молодой
инспектор и поманил его. Ален быстро зашагал к кабинету.
- Входите, пожалуйста.
Помощник комиссара, мужчина лет сорока, с утомленным лицом,
протянул Алену руку и снова сел. Они были одни. Инспектор в кабинет не
вошел.
- Раздевайтесь, господин Пуато, и садитесь. Мне сообщили, что у вас
исчез пистолет?
- Да, я не нашел его на обычном месте.
- Не этот ли?
И помощник комиссара положил на стол браунинг вороненой стали; Ален
взял пистолет.
- Да, кажется, он, очень похож.
- На вашем никаких опознавательных знаков не было?
- По правде сказать, я его не рассматривал. И никогда им не
пользовался, даже за городом не пробовал.
- Ваша жена, конечно, знала о его существовании?
- Безусловно.
Ален вдруг подумал, он ли это действительно сидит здесь и покорно
отвечает на нелепые вопросы. Ведь он, черт возьми, Ален Пуато! Его
знает весь Париж. Он руководит одним из наиболее популярных во Франции
еженедельников и собирается издавать другой, новый журнал. Кроме того,
вот уже полгода, как он занимается выпуском пластинок, о которых
каждый день говорят по радио.
Его не только не заставляют дожидаться в приемных- он на "ты" по
крайней мере с четырьмя министрами, и ему случалось у них обедать, а
иной раз и они сами считали за честь приехать к нему на завтрак в его
загородный дом.
Нужно возмутиться, сбросить с себя эту тупую апатию!
- Не объясните ли вы наконец, что все это значит? Комиссар
посмотрел на него скучающими, усталыми глазами.
- Потерпите немного, господин Пуато. Не думайте, что мне это
доставляет удовольствие. У меня был трудный день. Я уже думал, вот-вот
поеду домой, к жене и детям.
Он взглянул на черные мраморные часы, стоявшие на камине.
- Вы, вероятно, давно женаты, господин Пуато?
- Лет шесть. Нет, пожалуй, семь. Да еще два года до брака мы жили
как муж с женой.
- У вас есть дети?
- Да, сын.
Полицейский опустил глаза, вычитывая что-то в лежавшем перед ним
досье.
- Ему пять лет...
- У вас точные сведения.
- Он не живет с вами.
- Это уже менее точно.
- То есть?
- У нас в Париже квартира, но мы по вечерам редко бываем дома.
Настоящий наш дом в Сент-Илер-ла-Виль. Там у нас вилла, в лесу Рони, и
каждую пятницу во второй половине дня мы туда уезжаем, а летом ездим
почти каждый день и остаемся ночевать.
- Ясно. Вы, конечно, любите свою жену?
- Да, безусловно.
Он произнес это без страсти, без пафоса, как нечто само собой
разумеющееся.
- И вам известна ее личная жизнь?
- Ее личная жизнь проходит со мной. Что же касается работы...
- Это-то я и имел в виду.
- Моя жена журналистка.
- Она печатается у вас в еженедельнике?
- Нет, она не ищет легких путей. Кроме того, наш еженедельник не
подходит ей по профилю.
- В каких она отношениях со своей сестрой?
- С Адриеной? В самых хороших. Они приехали в Париж одна за другой.
Сначала Мур-мур, потом...
- Мур-мур?
- Это я ее так окрестил. Киска, Мур-мур. А теперь ее так зовут все
наши друзья, все мои сотрудники. Когда ей понадобился псевдоним для
статей, я посоветовал ей подписываться Жаклина Мур-мур. Они с сестрой
долго жили в одной комнате близ Сен-Жермен-де-Пре.
- Вы познакомились в ними обеими одновременно?
- Нет, сперва с Мур-мур.
- Она не представила вам сестру?
- Представила, позднее. Через несколько месяцев. Если вы в курсе
дела, к чему все эти вопросы? Думаю, мне бы уже не мешало узнать, что
случилось с женой.
- С вашей женой - ничего.
Он произнес эти слова печально и утомленно.
- Тогда с кем же?
- С вашей свояченицей.
- Несчастный случай?
Его взгляд упал на пистолет, лежавший на письменном столе.
- Она?..
- Да, убита.
Ален не осмелился спросить - кем. Им внезапно овладело какое-то
странное, никогда прежде не испытанное состояние-оцепенение,
внутренняя пустота. Мысли рассыпались - во всяком случае, в них
отсутствовала логика. Он чувствовал, что его затягивает в бредовый,
бессмысленный мир, где слова теряют привычное значение, а предметы -
привычный облик.
- Ее убила ваша жена-сегодня днем, около пяти часов.
- Этого не может быть!
- Однако это правда!
- С чего вы взяли?
- Ваша жена сама призналась. Ее слова подтвердила няня, которая
находилась в момент убийства в квартире.
- А мой свояк?
- Он дает показания в соседней комнате.
- Где моя жена?
- Наверху. В отделе идентификации.
- Но почему она это сделала? Она вам сказала? Ален внезапно
вспыхнул и не решился взглянуть на помощника комиссара.
- Я надеялся, что на этот вопрос мне ответите вы.
Он не был ни грустен, ни подавлен, ни взволнован. И не возмущен. Но
он как бы перестал быть самим собой, утратил себя. Да, он не
существовал больше как личность. И ему хотелось ущипнуть себя,
удостовериться, что это он, Ален Пуато, сидит здесь, а перед ним
письменный стол красного дерева, зеленое кресло и усталое лицо
комиссара. И как вообще здесь могла идти речь о Мур-мур и об Адриене,
у которой такие правильные, нежные черты и большие светлые глаза под
длинными трепещущими ресницами?
- Ничего не понимаю, - сказал он, встряхивая головой, словно хотел
проснуться.
- Чего вы не понимаете?
- Что моя жена могла стрелять в свою сестру. Вы сказали, что
Адриена умерла?
- Почти сразу же.
Слово "почти" причинило ему боль, и он тупо уставился на лежавший
перед ним браунинг. Значит, она еще жила после выстрела, жила
несколько минут или секунд. Что же делала в это время Мур-мур? Стояла
с пистолетом в руке и смотрела, как умирает сестра? Или пыталась
оказать ей помощь?
- Она не делала попыток бежать?
- Нет. Мы застали вашу жену в комнате. Она стояла у окна,
прижавшись лицом к стеклу, по которому хлестал холодный дождь.
- И что она сказала?
- Вздохнула и прошептала: "Наконец-то!"
- А Бобо?
- Кто это Бобо?
- Сын моей свояченицы. У нее двое детей - мальчик и девочка.
Девочку зовут Нелли, и она очень похожа на мать.
- Няня отвела их на кухню и поручила заботам другой служанки, а
сама попыталась оказать помощь умирающей.
Здесь что-то не так. Ведь комиссар сначала сказал, что Адриена
умерла почти сразу же, а теперь он заявляет, что няня пыталась оказать
ей помощь. Ален прекрасно знал квартиру на Университетской улице, во
втором этаже старинного особняка. Высокие окна, потолок, расписанный
одним из учеников Пуссена.
- Скажите, господин Пуато, в каких отношениях вы были с вашей
свояченицей?
- В самых хороших.
- Прошу поточнее.
- А что бы это могло изменить?
- Насколько я понимаю, убийство произошло не на почве материальных
соображений. Разве между сестрами были какие-нибудь денежные дела?
- Конечно, нет!
- Полагаю, что речь также идет и не о старой затаенной вражде между
детьми, выросшими в одной семье, - такое иногда бывает.
- Что вы!
- Имейте в виду, что на преступления, совершенные из ревности,
присяжные обычно смотрят сквозь пальцы.
Они взглянули друг на друга.
Комиссар, чье имя Ален уже успел забыть, даже и не притворялся,
будто расставляет допрашиваемому каверзные ловушки. Он устал и с
нескрываемой скукой задавал вопросы-в лоб.
- Вы были ее любовником?
- Нет. Собственно, да. Я хочу сказать, что это не могло быть
причиной. Это было слишком давно. Понимаете?
Слова его следовали за мыслью, но он отдавал себе отчет, что все-
таки они за ней не поспевают. Вот если бы рассказать все по порядку,
не торопясь, с подробностями, объяснить, что...
- Мы уже почти год, как... Меньше года... С рождества...
- Ваша связь началась год назад?
- Наоборот. Окончилась.
- Совсем?
- Да.
- Это вы ее прервали?
Ален отрицательно покачал головой. Впервые в жизни он осознал, как
трудно, даже невозможно все объяснить. Объяснить то, что было между
ним и Адриеной. В отчаянии он чуть не обхватил голову руками.
- Это не было связью.
- Как же вы это назовете?
- Не знаю. Это произошло...
- Расскажите же, как это произошло.
- Почти случайно. Мы с Мур-мур тогда еще не были женаты, но жили
уже вместе.
- Когда это было?
- Лет восемь назад. Еще до того, как стал выходить мой журнал. Я
тогда зарабатывал газетными репортажами, статьями. Писал песенки. Мы
жили в отеле близ Сен-Жермен-де-Пре. Мур-мур тоже работала.
- Она была тогда студенткой?
Комиссар снова заглянул в досье, чтобы освежить в памяти историю, а
Ален подумал: что там еще написано у него в этой папке?
- Да. Она занималась на втором курсе философского факультета.
- Продолжайте.
- Однажды...
Шел дождь, как сегодня. Возвратившись домой в конце дня, он вместо
жены застал в комнате Адриену.
- Жаклина не вернется к обеду. У нее интервью с каким-то
американским писателем в отеле "Георг V".
- Что ты здесь делаешь?
- Забежала к ней поболтать. Но она меня бросила, и я решила
дождаться тебя.
В то время ей еще не было двадцати. Насколько сестра ее была живой
и энергичной, настолько Адриена казалась холодной, даже вялой.
Комиссар ждал, почти не скрывая нетерпения. Он закурил сигарету,
протянул пачку Алену, тот тоже закурил.
- Это случилось так просто, что не расскажешь.
- Она вас любила?
- Вероятно. Два часа назад я безусловно сказал бы "да". Но теперь
не осмелился бы.
Слишком все изменилось с той минуты, когда стеснительный и вежливый
инспектор подошел к нему у подъезда и попросил разрешения подняться с
ним наверх.
- Я думаю, что все сестры... Нет, пожалуй, не все, но многие. Даже
среди своих знакомых я знал ряд случаев...
- Ваша связь продолжалась примерно семь лет?
- Это не было связью. Я хочу, чтобы вы меня поняли. Мы никогда не
объяснялись друг другу в любви. Я продолжал любить Мур-мур и через
несколько месяцев на ней женился.
- Что вас заставило решиться на этот шаг?
- Что заставило? Но...
А в самом деле, что его заставило? По правде сказать, в ту ночь,
когда Ален сделал ей предложение, он был чертовски пьян.
- Вы ведь и так жили вместе. Детей у вас не было.
Он сидел за столом в пивной, окруженный такими же захмелевшими, как
он, приятелями, и вдруг заявил:
- Через три недели мы с Мур-муркой поженимся.
- Почему через три?
- Столько требуется для оглашения.
Разгорелись споры. Одни утверждали, что брак заключают уже через
две недели после оглашения, другие уверяли, что через три.
- Ладно, увидим. А ты, Мур-мур, что об этом думаешь?
Она прижалась к нему и ничего не ответила.
- После женитьбы вы встречались с вашей свояченицей?
- Обычно вместе с женой.
- А кроме этого?
- Да, мы иногда встречались. Был период, когда мы виделись
еженедельно.