сейчас слышу голос матери:
     "В общем, это оказалось хорошим выходом. Я бы не смогла жить с мужчиной, только что выбравшимся из объятий другой женщины".
     "Ты уверена в том, что говоришь?"
     "Я много раз следила за ними. Я начинаю узнавать их привычки, знаю, где она живет... Они даже не потрудились переехать в другой квартал. Марсель без ума от нее.
     Никогда не видела мужчину в таком состоянии. Он сделает что угодно, чтобы удержать ее..."
     Обратили внимание, что мать сказала дяде Шарлю "...знаю, где она живет..."? Это внезапно всплыло у меня в памяти, потому-то я вам и позвонила.
     - Она не назвала вашему дяде адрес?
     - Нет. Они говорили о деньгах. Дядя спросил, есть ли у нее неоплаченные счета, должны ли нам деньги клиенты... Полагаю, вас интересует адрес?
     - Очень интересует. Несколько моих инспекторов тратят время на ее безуспешные поиски. Мы даже не знаем ее фамилии.
     - Уверена, ее знает моя мать. Не говорите ей, что это я вас к ней направила...
     - Не беспокойтесь... И большое спасибо... Полагаю, вы не помните очень высокого и очень худого мужчину с вытянутым лицом и голубыми глазами?
     - А когда я могла с ним встречаться?
     - Не знаю. Возможно, двадцать лет назад. А может, в последнее время.
     - Я не знаю никого, кто подходил бы под это описание. Его так важно найти?
     - По показаниям одного свидетеля, именно он убил вашего отца.
     Глаза молодой женщины слегка затуманились.
     - Нет. Я его не знаю.
     Когда комиссар уходил, она пожала ему руку.
     - Удачи с мамой...
     Он велел Торрансу отвезти его на улицу Коленкур.
     Дверь долго не открывали.
     - Опять вы! - с отвращением вздохнула мадам Вивьен. - Подождите в прихожей, у меня клиентка.
     Она указала на стул, оказавшийся очень неудобным, и Мегрэ покорно сел на него, положив шляпу на колени и держа в правой руке по-прежнему незажженную трубку. Из соседней комнаты доносились голоса, но неясно, и он выхватывал из общего фона отдельные слова.
     Ожидание затянулось на полчаса. Клиентка оказалась пышногрудой блондинкой с широкой улыбкой, которая с интересом оглядела его, направляясь к двери. Заперев за ней, мадам Вивьен повернулась к комиссару:
     - Вы что, так никогда и не оставите меня в покое?
     - Будьте уверены, я стараюсь вас беспокоить как можно меньше...
     - Что ж было, если б вы не были столь любезны...
     - Я уважаю ваш траур...
     - О трауре нет и речи, - перебила она. - На кладбище я поехала только по вашей просьбе... Теперь, когда его наконец похоронили, а я присутствовала при этом, вы довольны?..
     - Вы его, кажется, ненавидите...
     - Это правда.
     Они прошли в соседнюю комнату, где на столе лежало платье, сколотое булавками.
     - Из-за его любовницы?
     Она пожала плечами, как будто вопрос показался ей нелепым.
     - Послушайте, господин комиссар... Наверное, лучше мне сказать вам откровенно... Несколько лет Марсель был превосходным человеком, добросовестным работником и прекрасным мужем. Он, считай, и из дому-то не выходил без меня и дочки... А потом, в один прекрасный день, все переменилось... Чуть не каждый вечер он отсутствовал и даже не трудился придумать оправдание...
     Просто уходил... И возвращался поздно, после полуночи...
     - И тогда вы стали за ним следить?
     - Так поступила бы любая женщина, разве не так?
     Любила она его хоть когда-нибудь? Трудно сказать. Он был спутником ее жизни, добытчиком хлеба для семьи.
     Но испытывала ли она к нему нежность?
     - Да, я за ними следила. Конечно, он гулял не один.
     Они напоминали влюбленных подростков, которые все время хихикают и восторгаются уже тому, что находятся вместе... Его подружке было не больше двадцати, а ему уже тридцать пять.
     Очевидно, он даже не понимал, насколько смешон. Он обнимал ее за талию. Бывало, они принимались танцевать прямо на тротуаре, потом целовались и хохотали. Знаете почему? Потому что еще раз поцеловались под уличным фонарем.
     Однажды я вошла в кинотеатр следом за ними, и они вели себя там так разнузданно, как только можно. А потом пошли выпить стаканчик в соседнюю пивную.
     - В "Сирано"?
     - Вы в курсе?
     - Очевидно, это происходило в январе или феврале сорок шестого.
     - Да, в январе... Он только что бросил меня... Но я следила за ним и тогда, когда он еще жил здесь...
     - Вы ни разу не заговаривали с ним об этом?
     - Нет... Мне нечего было ему сказать... Не могла же я вернуть его силой, правда?.. К тому же он стал совсем другим человеком, я даже не подозревала, что он может быть таким...
     - Он жил в отеле "Морван"?
     - Откуда вы знаете?
     - А в июне переехал в отель "Жонар", площадь Дез-Аббесс...
     - Тут я потеряла его из виду.
     - Его подруга не жила с ним.
     - У нее была квартира на бульваре Рошешуар, которую она получила в наследство от матери, умершей годом раньше...
     - Вы знаете имя этой девушки?
     - Да. Спросила у консьержки. Ее зовут Нина Лассав...
     - Вы видели ее в последние двадцать лет?
     - Нет.
     - Никогда не заходили на бульвар Рошешуар, чтобы узнать, что с ней стало?
     - Тем более... Я начала работать...
     Она говорила это суровым, холодным голосом, без малейшего следа эмоций.
     - Вы знаете номер дома на бульваре Рошешуар?
     - Нет... Это недалеко от площади Пигаль... С одной стороны аптека, а с другой - булочная-кондитерская...
     - Вас не удивило, что муж стал клошаром?
     - Во всяком случае, это доказывает, что он уже не был с ней. Когда он появился в районе рынка?
     - Минимум пятнадцать лет назад, возможно, и раньше...
     - Так ему и надо...
     Мегрэ пришлось сдерживаться, чтобы не улыбнуться.
     Ее буквально распирало от ненависти.
     - Спасибо, что согласились принять меня.
     Теперь, когда вам известны мои чувства, может быть, вы оставите меня в покое?..
     - Я постараюсь беспокоить вас как можно меньше...
     Вы сказали - Нина Лассав, не так ли? Вы не знаете, она работала?
     - В начале их связи еще работала. В магазине женского нижнего белья на улице Лепик. Но скоро бросила профессию продавщицы, потому что нашла более легкий источник дохода...
     - Спасибо, мадам...
     Мегрэ почти церемонно поклонился ей и оставил наедине со сто раз пережеванными обидами.
     Торранс читал дневной выпуск газеты.
     - Поехали на улицу Лепик.
     - К его мастерской?
     - Нет. Найдете магазин женского нижнего белья...
     Мне кажется, я видел его в конце улицы...
     Витрина была узкой. Стоявшая за прилавком высохшая старая дева складывала комбинации. Она удивилась, увидев, что в магазин входит одинокий мужчина.
     - Чем могу служить?
     - Я комиссар уголовной полиции... Разыскиваю женщину, которая здесь когда-то работала... Как долго вы держите этот магазин?
     - Сорок лет, месье...
     - Значит, вы уже были здесь в сорок пятом и в сорок шестом?
     - В своей жизни я брала отпуск лишь трижды. Раньше мы работали вместе с сестрой, но в прошлом году она умерла.
     - Вы помните некую Нину Лассав?
     - Она работала у меня два года. Когда поступала на работу, ей было всего восемнадцать, такая свежая, такая хорошенькая...
     - Вы на нее не жаловались как на работницу?
     - В последнее время ее поведение доставляло мне заботы. Я заметила, что в конце рабочего дня на противоположной стороне улицы ее стал дожидаться мужчина намного старше ее. Продолжалось это месяца два, а потом она мне сказала, что увольняется. "Выходите замуж?" - спросила я. А она расхохоталось, как будто я сказала что-то смешное.
     - После этого вы ее видели?
     - Нет. И не знаю, что с ней стало. Боюсь, она плохо кончила. Однако, повторяю вам, когда она поступала ко мне на работу, была такой свежей и милой...
     Мегрэ поблагодарил и вернулся в полицейскую машину.
     - Вы заинтересовались дамским нижним бельем?
     - Я наконец-то узнал фамилию любовницы Вивьена... Двадцать лет тому назад она работала в этом магазине... Теперь поехали к ее дому, надо узнать, живет ли она там по-прежнему. Возможно, живет, потому что квартиру она унаследовала от матери...
     - Адрес?
     - Бульвар Рошешуар... Недалеко от Пигаль... С одной стороны аптека, с другой - булочная-кондитерская...
     - Понял!.. Это хозяйка бельевого магазина вам дала адрес?
     - Нет, мадам Вивьен... Буквально выплюнула его мне в лицо... Никогда не видел такой ненависти, какая была в глазах этой женщины, когда она говорила о своем муже и его любовнице...
     Улицы и бульвары были спокойными. Сначала они заметили аптеку, потом булочную. Между ними была покрашенная в коричневый цвет боковая дверь, в которой имелась еще одна, более маленькая, эта была открыта.
     За ней был вымощенный камнем дворик и великолепная липа.
     Мегрэ постучал в дверь комнаты консьержки. Ему открыла миловидная молодая женщина в белом фартучке.
     - Вам кого?
     - Учитывая вашу молодость, полагаю, вы здесь работаете недавно.
     - Как-никак пять лет.
     - У вас, случайно, нет жилицы по имени Нина Лассав?
     - Никогда не слышала этого имени.
     - А фамилию Вивьен?
     - Человек, которого застрелили возле Центрального рынка? Я читала газеты за последние дни.
     - Вы знаете, что стало с прежней консьержкой?
     - Вернулась доживать в родные края, это где-то под Сансерром. У нее сын занимается виноделием...
     - Вы знаете ее имя?
     - Погодите... Я ведь ее немного знала... Мишу...
     Точно... Легко запоминающаяся фамилия... Клемантин Мишу.
     - Благодарю вас. - И Мегрэ обратился к Торрансу:
     - Возвращаемся на Набережную.
     - И даже по стаканчику пивка не пропустим?
     Они выпили по стакану пива в баре на улице Нотр-Дам-де-Лоретт. Мегрэ увидел некоторый просвет в деле.
     Теперь, зная имя молодой женщины, он, очевидно, быстро ее отыщет.
     - Когда вернемся на Набережную, сходи в Картотеку и посмотри, есть ли у нас что на некую Нину Лассав... Если нет, обратись на всякий случай в бригаду нравов. Никогда не знаешь...
     - Понял.
     В очередной раз войдя в кабинет, Мегрэ начал с того, что снял пиджак и набил трубку, стоя перед окном. Несмотря ни на что, он не был полностью удовлетворен, а мадам Мегрэ утверждала, что он нервничает.
     Это была правда. Он старался вести расследование как можно лучше, копая одновременно и в настоящем, и в прошлом. Получил ценные результаты, но ему казалось, что он упустил нечто важное. Что? Он никак не мог понять - что именно, и это вызывало неприятное ощущение.
     - Соедините меня с отделением жандармерии в Сансерре, мадемуазель... Если начальник у себя, я буду разговаривать с ним... А если нет, соедините с дежурным...
     Комиссар принялся расхаживать взад-вперед. Через пару недель, убеждал он себя, дело, вероятно, будет закрыто, и он сможет вместе с женой отдохнуть в их домике в Мён-сюр-Луар. А это не так далеко от Сансерра.
     - Алло, да... Начальник Сансеррского отделения жандармерии? Говорит комиссар Мегрэ из уголовной полиции Парижа.... Простите, что беспокою вас ради простой справки, но эти сведения могут иметь большое значение. В вашем городе живет винодел по фамилии Мишу...
     - У нас два Мишу. Самое смешное, что они даже не родственники...
     - С тем, который нужен мне, (c)коло пяти лет живет мать, долго работавшая в Париже консьержкой...
     - Да, Клемантин Мишу...
     - Она по-прежнему живет у сына?
     - Умерла в прошлом году...
     Опять одно и то же: шаг вперед, два шага назад.
     - Вы не хотите поговорить с ее сыном?
     - Нет. Ответить на мои вопросы могла только она.
     Речь идет о деле, начавшемся двадцать лет назад...
     - В таком случае догадываюсь... Дело Вивьена, верно?.. Как оно продвигается?
     - Плохо... Особенно теперь... Я рассчитывал на мадам Мишу, а она умерла год назад... Благодарю вас, аджюдан... {воинское звание в Вооруженных силах и Национальной жандармерии Франции, приблизительно соответствующее нашему званию "старшина"} Как урожай в этом году?..
     - Сбор еще продолжается, но урожай обещает стать великолепным...
     - Желаю вам, чтобы так оно и было... Спасибо...
     Мегрэ сел за стол. По телефону он разговаривал стоя, глядя в окно. Его буквально зачаровал черно-красный буксир, тащивший за собой четыре баржи.
     - Я из Картотеки, патрон...
     - Пусто?
     - На это имя никакого досье, ребята из бригады нравов о ней никогда не слышали...
     Зазвонил телефон.
     - Какой-то человек хочет поговорить с вами, но не называет своего имени, господин комиссар.
     - Соедините...
     Он услышал приглушенный голос. Очевидно, звонивший разговаривал через носовой платок, чтобы не быть узнанным.
     - Хотите наводку, месье Мегрэ?
     - На что?
     - По делу, интересующему вас в данный момент.
     Хорошенько запишите фамилию, которую я вам назову: Маоссье... Это все... Теперь играть вам... - И мужчина положил трубку.

Глава 5

     - Торранс! Принеси мне из кабинета инспекторов телефонную книгу...
     Мегрэ стал искать Маоссье. Он даже не предполагал, что в Париже окажется одиннадцать человек с такой фамилией. О котором же из них говорил аноним?
     Мегрэ начал обзванивать всех, заранее предупредив телефонистку, что ему предстоит сделать несколько телефонных звонков.
     Он позвонил первому Маоссье, возле фамилии которого в справочнике не стояло указание профессии, но никто не ответил, и он перешел ко второму.
     Затем он попал на хозяйку цветочного магазина в Пасси.
     - Ваш муж дома?
     - У меня больше нет мужа. Я развелась пять лет назад.
     Следующий номер не отвечал. Конечно, ведь большинство парижан уехали в отпуск.
     Затем он поговорил с курсами стенографии и машинописи на бульваре Вольтер.
     Еще один номер не ответил. Уже четвертый. Он обзвонил семь, и Торранс, стоявший возле окна, восхищался терпением комиссара.
     Мегрэ не стал звонить по следующему номеру, принадлежащему врачу с площади Вогезов, затем попал в предприятие по покраске фасадов зданий на авеню Трюден.
     - Алло! Вам кого?
     - Месье Маоссье, пожалуйста.
     - Месье Маоссье вчера уехал в Ла-Боль.
     - И надолго?
     - Минимум на три недели. Может быть, на четыре.
     Кто его спрашивает?
     - Это домашний номер?
     - Нет. Здесь офис и мастерские. Месье и мадам Маоссье проживают на улице Тюрбиго.
     - В Ла-Боле у них вилла?
     - Да. "Зонтичные сосны". Они ездят туда уже лет десять.
     Авеню Трюден возвращала его на Монмартр. А улица Тюрбиго в двух шагах от Центрального рынка.
     Он вновь принялся расхаживать по кабинету. Ему было страшновато показаться смешным даже Торрансу. Не слишком ли большое значение он придавал анонимному звонку?
     - Позвони в "Эр-Энтер". Спроси, есть ли завтра рейс на Ла-Боль и можно ли вернуться завтра же обратно.
     Торранс ушел в соседний кабинет звонить и вернулся через несколько минут.
     - Есть самолет в десять десять, а обратный рейс из Ла-Боля в восемнадцать тридцать. Вам забронировать место?
     - Да, пожалуйста...
     Маоссье... Маоссье... Мегрэ повторял эту фамилию, напрягая память почти до боли. Он ее знал. Быть может, слышал прежде, быть может, читал на вывеске.
     Он пошел к следователю.
     - Есть что-то новое, месье Мегрэ? - вежливо спросил молодой Кассюр.
     - Очень мало, если не считать, что теперь я знаю имя и прежний адрес женщины, ради которой Вивьен бросил жену и дочь.
     - Что с ней стало?
     - В доме новая консьержка, а старая умерла. Старшему из жильцов нет и сорока.
     Комиссар секунду поколебался, потом набрался храбрости.
     - Я только что получил анонимный телефонный звонок...
     - Чокнутый?
     - Не знаю. Это шанс, который надо использовать.
     Мне рассказали о некоем Маоссье. В телефонном справочнике одиннадцать человек с такой фамилией. Семь в отпуске. Из четверых оставшихся в роли возможного подозреваемого я вижу лишь одного: владельца покрасочного предприятия.
     - Собираетесь с ним встретиться?
     - С вашего разрешения. Вчера он вместе с женой уехал в Ла-Боль, где у него вилла. Вернется не раньше чем через три недели. У меня нет никаких доказательств его причастности к нашему делу, но, сам не знаю почему, я успокоюсь лишь после того, как увижу его и поговорю с ним.
     - Вы хотите отправиться в Ла-Боль?
     - Туда есть утренний рейс "Эр-Энтер" и обратный в Париж во второй половине дня.
     - Расследование возглавляете вы...
     - Благодарю вас. Возможно, мне следует взять официальное следственное поручение на случай, если наткнусь на зануду...
     Следователь Кассюр немедленно выписал нужную бумагу.
     - Удачи, Мегрэ.
     Комиссар вернулся домой рано, поужинал холодным мясом, сыром и салатом, а потом весь вечер смотрел телевизор, произнося время от времени словно заклинание:
     - Маоссье... Маоссье...
     Но конкретных ассоциаций эта фамилия не вызывала.
     - Кстати, - сообщил он жене, - завтра я не приду обедать.
     - Много работы?
     - Нет, просто надо слетать в Ла-Боль.
     - В Ла-Боль?
     - Да. Там находится один человек, которого мне нужно повидать. Туда и обратно на самолете. Вернусь к половине девятого.
     Мегрэ по опыту знал, что многих преступников арестовывают благодаря анонимным телефонным звонкам или осведомителям. Когда он встал, солнце сияло уже высоко, яркое, как и накануне, и ни малейшего ветерка. Он был этим доволен, потому что не очень любил самолеты, где всегда испытывал неприятное ощущение, будто перегородки давят на него.
     - До вечера.
     - Возможно, ты даже успеешь искупнуться в море, - пошутила жена.
     Она намекала на то, что Мегрэ не умел плавать. Это была одна из причин, по которой они никогда не ездили в отпуск на море. Только в деревню.
     Самолет - маленький, двухмоторный - рядом с огромными трансатлантическими лайнерами казался игрушкой. В нем было всего восемь мест. Мегрэ рассеянно оглядел попутчиков. Среди них было двое детей, которые никак не могли усидеть на месте и все время болтали.
     Мегрэ попытался подремать, но не получилось. Наконец, после двухчасового полета, самолет приземлился на аэродроме Ла-Боля. При заходе на посадку показалось сверкавшее под солнцем море, а на нем - корабль, уходивший к горизонту.
     Комиссар нашел такси и спросил водителя:
     - Знаете виллу "Зонтичные сосны"?
     - Адреса нет?
     - Нет.
     - Ну хоть знаете, кому она принадлежит?
     - Да. Маоссье... Луи Маоссье...
     - Подождите минутку.
     Таксист направился в маленький бар заглянуть в телефонную книгу города.
     - Нашел! - объявил он, вернувшись.
     - Далеко отсюда?
     - За отелем "Эрмитаж"...
     В курортном городке обстановка была совсем другой, нежели в столице. Мужчины ходили в шортах и в распахнутых на груди рубахах. Вдоль растянувшегося на много километров пляжа стояли ряды зонтиков, тысячи отпускников жарились на солнышке и купались.
     Вилла была большой, стояла в стороне от шоссе, к ней вела тенистая дорожка.
     Мегрэ поискал кнопку звонка, но не нашел. Сквозь приоткрытую белую дверь на террасе виднелись стол и садовые кресла.
     Он приоткрыл дверь чуть шире и позвал:
     - Есть тут кто-нибудь?
     Ответили не сразу. Лишь после третьего восклицания из полумрака коридора вышла молоденькая горничная в белом переднике.
     - Что вы хотите?
     - Мне нужно поговорить с месье Маоссье.
     - В это время месье и мадам на пляже. Приходите после обеда...
     - Лучше я встречусь с ними сейчас, на пляже.
     - Вы знаете их в лицо?
     - Нет.
     - В конце первой улицы слева будет каменная лестница, ведущая к пляжу. Их кабинка четвертая... На ней номер двадцать четыре, написанный прямо на парусине...
     - А вы не могли бы показать мне ваших хозяев?
     - Я не могу оставить дом без присмотра.
     - Сколько лет месье Маоссье?
     - Точно не знаю. Я ведь у них работаю только во время отпуска. Лет пятьдесят.
     - Каков он из себя?
     - Еще красивый мужчина, очень вы