бейского  вида,  пробился  в  это  избранное
общество чуть ли не кулаками и, чтоб доказать  себе,  что  является  его
равноправным членом, испытывал потребность вступать в связь  с  возможно
большим числом светских женщин.
   - Куда едем, патрон?
   - На улицу Фортюни.
   Сгорбившись, Мегрэ рассеянно глядел на  проносившиеся  мимо  улицы  и
бульвары. Уже зажглись фонари, засветились окна домов. Через  дорогу  на
сплетенных еловых ветках висели гирлянды лампочек, перевитых золотой или
серебряной фольгой,  в  витринах  магазинов  красовались  рождественские
елки.
   Холод и туман не помешали праздничной  толпе  запрудить  улицы.  Люди
переходили от магазина к  магазину,  теснились  у  прилавков.  Несколько
минут Мегрэ прикидывал, что бы ему купить в подарок жене, но так  ни  на
чем и не остановился. Непрерывно чихал, и, сморкаясь, он мечтал об одном
- поскорее улечься в теплую постель.
   - Установи, малыш, по списку госпожи Шабю, где эти господа находились
в среду вечером.
   - Допросить каждого?
   - Только в крайнем случае - если не удастся выяснить иначе. Поговори,
между прочим, с шоферами и прислугой.
   Бедняга Лапуэнт был далеко не в восторге от задания.
   - Вы полагаете, убийца кто-нибудь из этих господ?
   - Им может оказаться  любой.  Оскар  Шабю  многих,  особенно  мужчин,
заставил его ненавидеть... Подожди в машине, я зайду всего на  несколько
минут.
   Он позвонил. Шагов  не  было  слышно,  но  дверной  глазок  сразу  же
приоткрылся. Госпожа Бланш нехотя впустила комиссара.
   - Что еще вам нужно? С минуты на минуту  может  приехать  клиент.  Вы
понимаете, до чего, неуместен сейчас визит полиции?
   - Просмотрите вот этот список.
   Лишь две лампы освещали большую гостиную.  Бланш  поискала  на  рояле
очки, поднесла к глазам и торопливо пробежала список.
   - Чего вы от меня ждете?
   - Чтобы вы сказали, имеются ли среди перечисленных лиц ваши клиенты?
   - Но я уже говорила вам, что клиенты известны мне только по именам.
   Фамилии они никогда не называют.
   - А я слишком хорошо знаю вас, Бланш, и потому не сомневаюсь, что вам
о них все доподлинно известно.
   - Нам доверяют, как врачам и адвокатам.  Почему  же  вы  лишаете  нас
права сохранять профессиональную тайну?
   Невозмутимо дослушав, Мегрэ все тем же ровным голосом сказал:
   - Отвечайте!
   Бланш поняла, что последнее слово останется не за ней.
   - Ну, есть тут два-три человека...
   - Кто именно?
   - Жерар Обэ, банкир. Он из старой протестантской семьи. Принадлежит к
финансовой верхушке и, разумеется, соблюдает крайнюю осторожность,  чтоб
никто его ни в чем не заподозрил.
   - Частый гость?
   - Раза три в месяц.
   - Даму привозит с собой?
   - Нет, она приезжает раньше.
   - Всегда одна и та же?
   - Да.
   - Ему не случалось сталкиваться с Оскаром Шабю?
   - Я слежу за тем, чтобы этого не произошло.
   - Но Обэн мог заметить Оскара Шабю или его машину на  улице!  А  жена
этого банкира тоже здесь бывала?
   - Да, с господином Шабю.
   - Кого еще вы можете назвать?
   - Мари-Франс Лежандр, жену фабриканта.
   - Сколько раз приезжала?
   - Раз пять.
   - Тоже с Шабю?
   - Да. Ее мужа я не знаю. Может  быть,  он  навещает  нас  под  другим
именем. Некоторые так делают. Например, господин Торель, министр. Звонит
заранее и просит подыскать молоденькую манекенщицу  или  натурщицу.  Для
нас он просто господин Луи, но так как фотографии министров  то  и  дело
мелькают в газетах, не узнать Тореля невозможно.
   - Кто еще бывал по средам, кроме Шабю?
   - У остальных нет определенного дня.
   - Жена Тореля тоже любовница Оскара Шабю?
   - Рита? Она появлялась то с ним, то с другими. Эта пикантная брюнетка
дня прожить не может без мужчины. Но дело тут не в темпераменте:  просто
ей нужно, чтобы за ней всегда ухаживали.
   - Благодарю вас, Бланш.
   - Надеюсь, теперь у вас ко мне все?
   - Не ручаюсь.
   - Если надумаете прийти опять, предупредите, пожалуйста, по телефону,
чтобы я имела время предотвратить нежелательную встречу клиентов с вами.
   Спасибо, что не выдали меня репортерам.
   Из разговора с госпожой Бланш Мегрэ не извлек почти ничего важного. В
сущности, следствие не  сдвинулось  с  места.  Отсутствовало  главное  -
отправная точка. Искать по-прежнему приходилось по всем направлениям..
   - Теперь куда?
   - Ко мне домой.
   Лоб у  него  был  горячий.  Свет  резал  глаза.  Под  левой  лопаткой
покалывало.
   - До свидания, старина. Список у тебя? Поезжай теперь  на  набережную
Орфевр и закажи фотокопию. Список нужно будет вернуть.
   Госпожа Мегрэ удивилась необычно раннему возвращению мужа.
   - Ты что, заболел?
   На лице Мегрэ выступили капельки пота.
   - Боюсь, что у меня грипп. Опять некстати!
   - Запутанная история?
   Как обычно, она и на этот раз только из газет  и  радио  узнала,  что
следствие ведет ее муж.
   - Погоди. Мне надо поговорить по телефону.
   Он набрал номер дома свиданий на улице Фортюни. Госпожа Бланш  сперва
отозвалась сладчайшим голосом.
   - Это опять Мегрэ. Я забыл задать еще один вопрос.  Звонил  вам  Шабю
перед приездом в ту злополучную среду?
   - Зачем? Он ведь ни одной среды не пропускал.
   - Кто об этом знал?
   - У меня в доме - никто.
   - Кроме горничной?
   - Она испанка, по-французски понимает с трудом, а фамилии и вовсе  не
запоминает.
   - И все же кто-то точно знал день и  час  ухода  Шабю  от  вас.  Ведь
именно в среду около девяти вечера его поджидали возле дома, несмотря на
сильный холод.
   - Извините, господин комиссар, но я вынуждена  прервать  разговор:  в
дверь звонят.
   Мегрэ разделся, влез в пижаму и тяжело опустился в кожаное кресло.
   - У тебя рубашка хоть выжимай. Измерь-ка температуру.
   Госпожа Мегрэ принесла из ванной термометр,  и  комиссар  пять  минут
покорно держал его во рту.
   - Сколько?
   - Тридцать восемь и четыре.
   - Почему бы тебе сразу не лечь? Позволь, я позвоню Пардону.
   - Ну, знаешь, если каждый пациент будет беспокоить его по пустякам!..
   Мегрэ не любил обращаться к врачам и  особенно  не  любил  беспокоить
Пардона, он представлял  себе,  как  редко  удается  его  старому  другу
спокойно пообедать.
   - Я постелю тебе.
   - Постой-ка. Ты же обещала оставить мне тушеной капусты?
   - Но не теперь же есть!
   - А почему бы нет!
   - Потому что на ночь это тяжело, а ты к тому же нездоров.
   - Все-таки разогрей. И  не  забудь  подбавить  шпику.  Он  непрерывно
возвращался к своему предположению. Кто-то определенно  знал,  что  Шабю
будет на улице Фортюни в среду вечером. Вряд ли  за  виноторговцем  весь
день следили. В парижской сутолоке это невозможно.  Да  и  как  пешеходу
угнаться за тем, кто, подобно Шабю, разъезжает на машине?
   Итак, Шабю и Кузнечик появились у Бланш в семь вечера.  Маловероятно,
чтобы убийца почти два часа поджидал  их  выхода  на  холодном  ветру  и
остался никем не замеченным.
   Он не приехал в машине. Иначе,  выстрелив,  не  побежал  бы  к  метро
"Мальзерб".
   Мысли беспорядочно носились в голове Мегрэ. Ему  никак  не  удавалось
сосредоточиться.
   - Что будешь пить?
   - Пиво, конечно. С кислой капустой идет только пиво.
   Он переоценил свой аппетит. Есть ему не хотелось вовсе, и он  тут  же
отодвинул тарелку. Ложиться в половине седьмого вечера тоже  не  было  в
привычках Мегрэ, но он  сделал  это.  Жена  принесла  ему  две  таблетки
аспирина.
   - Что бы тебе такое еще принять? Помнится, в последний р'аз, три года
назад, Пардон прописал тебе лекарство, которое очень помогло.
   - Начисто забыл - какое.
   - Ты серьезно не хочешь, чтобы я ему позвонила?
   - Да, не хочу. Закрой шторы и погаси свет.
   Через десять минут Мегрэ основательно вспотел, и мысли у него  начали
расплываться. Чуть позже он уснул.
   Ночь тянулась долго. Несколько  раз  он  просыпался,  раскрыв  рот  и
тяжело дыша. Потом снова впадал в дремоту, не слышал -  или  это  только
казалось? - голос жены. Вдруг он увидел ее у кровати. Она держала чистую
пижаму.
   - Ты весь мокрый. Надо сменить белье. Перейди на минутку в кресло - я
перестелю.
   Мегрэ послушно сел в кресло. В глазах рябило. Он снова лег, и  теперь
ему привиделось, что он в церкви, напоминающей гостиную  госпожи  Бланш,
но гораздо больших размеров. По проходу одна  за  другой  к  аналою  шли
пары. Кто-то играл на рояле,  звуки  которого  напоминали  орган.  Мегрэ
сознавал, что явился сюда выполнить важное  задание,  но  никак  не  мог
вспомнить-какое. Оскар Шабю насмешливо на него  поглядывал,  и  по  мере
того как пары  проходили  мимо,  виноторговец  здоровался  с  женщинами,
называя их по именам.
   Очнувшись,  Мегрэ  с  облегчением  увидел,  что  уже  утро.   Комната
наполнилась сероватым светом, из кухни доносился запах горячего кофе.
   - Проснулся?
   Мегрэ уже не потел. Он ощущал усталость, но недомогание прошло.
   - А где мой кофе?
   Комиссару показалось, что он уже давно не пил такого вкусного кофе.
   Он неторопливо опорожнил чашку.
   - Передай мне, пожалуйста, трубку и табак. Какая сегодня погода?
   - Чуточку туманно, но не так, как вчера. Скоро  обязательно  выглянет
солнце.
   В детстве ему случалось, хотя и не часто,  чувствовать  себя  больным
как раз  тогда,  когда  он  нетвердо  знал  урок.  Не  то  же  ли  самое
происходило  и  сейчас?  Нет,  вчера  вечером  у  него  и  впрямь   была
температура.
   Прежде чем подать мужу трубку, госпожа Мегрэ протянула ему термометр.
   Он послушно сунул его под язык.
   - Температура нормальная: тридцать шесть и пять.
   - Хорошо, что ты пропотел.
   Покурив, Мегрэ выпил вторую чашку кофе.
   - Может быть, ты хоть денек посидишь дома?
   Комиссар ответил не сразу. Он колебался. До чего же приятно лежать  в
теплой кровати, когда у тебя уже не болит голова.
   Лапуэнт по его поручению устанавливает алиби тех, кто попал в  список
госпожи Шабю, но следствие все еще топчется на месте, и виноват  в  этом
он, Мегрэ. Есть от чего расстроиться. Ведь разгадка где-то совсем рядом.
   Стоит лишь как следует подумать, и все разъяснится.
   - Что нового в газетах?
   - Пишут, что ты напал на верный след.
   - Это как раз противоположно тому, что я сказал газетчикам.
   К десяти утра Мегрэ выпил три больших чашки  кофе.  Комнату  наполнял
синий табачный дым.
   - Что ты надумал?
   - Буду вставать.
   - Решил идти на службу?
   - Да.
   Она не возражала, зная, что это бесполезно.
   - Позвонить, чтобы кто-нибудь приехал за тобой?
   - Отличная мысль! Но Лапуэнта нет на месте. Спроси,  не  свободен  ли
Жанвье? Нет, совсем  забыл:  он  на  задании.  Вот  Люка,  должно  быть,
свободен.
   Оказавшись на ногах, он почувствовал себя хуже, чем в постели. Голова
слегка кружилась. Рука с бритвой дрожала, и Мегрэ чуточку порезался.
   -  Надеюсь,  к  завтраку  приедешь?  Что  толку,  если   ты   всерьез
свалишься?
   Госпожа Мегрэ была права, но комиссар уже не мог сладить с собой.
   Жена Обернула ему шею толстым  шарфом  и  проводила  до  лестницы.  У
подъезда уже ждала машина.
   - Доброе утро, Люка. Начальство спрашивало обо мне?
   - Я доложил, что вчера вы скверно себя чувствовали.
   - Что нового?
   - Лапуэнт весь вечер гонял по городу со списком, с утра убежал опять.
   Куда вас везти?
   - На набережную Шарантон.
   По знакомой лестнице Мегрэ поднялся на второй этаж. Люка, который был
здесь впервые, шел следом. Постучав,  комиссар  толкнул  дверь  кабинета
Шабю. Анна-Мари сидела в своем углу, что-то отстукивая на машинке.
   - Это снова я. А со мной Люка, самый давний из моих сотрудников.
   - У вас утомленный вид.
   - Возможно... У меня к вам еще несколько  важных  вопросов.  -  Мегрэ
занял место Шабю перед конторкой. -  Скажите,  кто  мог  знать,  что  по
средам Оскар Шабю ездит с вами на улицу Фортюни?
   - Здесь или вообще?
   - Здесь.
   - Здесь - каждый. Оскар не отличался скромностью. Стоило ему  завести
новую любовницу, как об этом сразу же узнавали все.
   - Вы уходили одновременно?
   - Да, и садились в его машину, довольно заметную.
   - Так повторялось каждую среду?
   - За редкими исключениями.
   - Лусек был в курсе?
   - Не могу сказать. Сюда он почти не приезжал. Зато  патрон  ежедневно
проводил час-другой на авеню Опера.
   - Вы могли бы уточнить распорядок его дня?
   - Строгого расписания не было. Но обычно он выезжал из дому в  девять
часов и сам вел свой  -"Ягуар".  Шофера  и  ""Мерседес"  он  оставлял  в
распоряжении  жены.  Сначала  патрон  отправлялся  в   цех,   где   вина
дегустируют и разливают по бутылкам. Это на набережной Берси.
   - А кто там этим ведает?
   - Господин Лепетр. Ему приходилось и тут и там. Но на складах у  него
есть помощник. Кажется, он из Сета.
   - Сюда тоже заходит?
   - Не часто.
   - О ваших отношениях с Шабю знает?
   - Вероятно.
   - Никогда за вами не ухаживал?
   - Думаю, что он просто меня не замечал.
   - Продолжайте.
   -  К  десяти  утра  патрон  приезжал  сюда.  Просматривал  почту.   Я
напоминала  ему  о  назначенных  деловых  встречах.  Потом  он  принимал
поставщиков.
   - Как он вел себя наедине с вами?
   - По-разному. То совсем не замечал, будто меня здесь и не было. А  то
вдруг скажет: "Иди сюда", нисколько не заботясь, что дверь не заперта.
   - И вас никогда не заставали врасплох с ним?
   - Заставали. Раза два - машинистки, раз  -  Лепетр.  Девушек  это  не
смущало: он и с ними проделывал то же самое.
   - В котором часу он уезжал?
   - В полдень, если завтракал  дома,  и  в  половине  первого,  если  в
ресторане. А это случалось довольно часто.
   - А где завтракаете вы?
   - В  небольшом  ресторанчике  недалеко  отсюда,  на  набережной.  Там
неплохая кухня.
   - Вернемся к Шабю. Что он делал потом?
   Простодушный Люка с удивлением слушал разговор. Разглядывал Анну-Мари
с головы до пят, тщетно силясь понять ее роль во всем этом деле.
   - Потом патрон часов до четырех работал на  авеню  Опера.  У  него  с
Лусеком общий кабинет.
   - И там тоже у Шабю были приключения подобного рода?
   - Вряд ли. Там совершенно другая атмосфера. И, возможно,  его  смущал
Лусек. Это единственный, кого он даже боялся.  Нет,  боялся  -  пожалуй,
слишком сильно сказано. Но, во всяком случае, держал себя с ним не  так,
как с другими, и никогда не позволял себе на него орать.
   - Когда он снова возвращался?
   - Примерно в половине пятого. Некоторое время  уделял  мсье  Лепетру,
иногда наблюдал за разгрузкой барж. Потом вызывал машинистку и  диктовал
письма.
   - А почему он не диктовал вам?
   - Я печатала главным образом личные письма.
   - Когда он уезжал совсем?
   - Часов в шесть, если не задерживался со мной  или  с  кем-нибудь  из
девушек.
   - Случалось вам проводить вместе с ним весь вечер?
   - Только по средам, да и то до десяти часов.
   - Вы всегда уходили от Бланш после него?
   - Нет, бывало, что мы выходили одновременно. Шабю  привозил  меня  на
улицу Коленкур и высаживал метров за сто от  дома.  Но  в  ту  среду  он
куда-то торопился, и я сказала, чтобы он меня не ждал.
   - Нам очень важно установить, кто еще знал о ваших свиданиях на улице
Фортюни. Постарайтесь, пожалуйста, припомнить.
   Комиссар прочистил себе нос и нахлобучил  на  голову  шляпу.  Госпожа
Мегрэ была права: солнце выглянуло, и Сена сверкала.
   - Поехали, Люка. Благодарю, мадемуазель.
   Они заворачивали к воротам здания  Уголовной  полиции,  когда  взгляд
Мегрэ неожиданно встретился со взглядом человека, стоявшего  у  парапета
набережной. Это длилось одно  мгновение.  Комиссар  продолжал  думать  о
своем, а незнакомец, приволакивая ногу,  сразу  же  двинулся  в  сторону
площади Дофина. Но уже через минуту Мегрэ спросил у Люка:
   - Заметил?
   - Кого?
   - Человека в старом дождевике. Он разглядывал наши окна, а  когда  мы
поравнялись, пристально посмотрел мне в лицо. Уверен, что он меня узнал.
   - Какой-нибудь бродяга?
   - Не похоже. Выбрит и довольно опрятен. Должно быть, не жарко  ему  в
осеннем плаще.
   В кабинете, продолжая  думать  об  этой  встрече,  комиссар  невольно
подошел к окну. Незнакомца на улице не было.
   Мегрэ пытался уяснить себе, чем именно тот  так  поразил  его.  Может
быть, напряженностью взгляда, выражавшего глубокое волнение? Не  был  ли
этот взгляд призывом, обращенным к нему, Мегрэ?
   Пожав плечами,  словно  желая  отогнать  от  себя  навязчивую  мысль,
комиссар сел за стол и набил трубку. И вдруг почувствовал, как опять без
видимой причины лоб его покрылся испариной. Пришлось  снова  вытаскивать
платок.
   Он обещал  жене  вернуться  к  обеду,  но  забыл  спросить,  чем  она
собирается  его  кормить.  А  он  любил  знать   заранее   меню,   чтобы
порадоваться предвкушению вкусной еды.
   Зазвонил телефон.
   - Господин комиссар, вас спрашивает человек, не  пожелавший  сообщить
ни свое имя, ни по какому вопросу он обращается. Соединить вас?
   - Да. Алло?
   - Комиссар Мегрэ? - послышался несколько приглушенный голос.
   - Да.
   - Я намерен сказать вам только  одно:  виноторговец  не  стоил  того,
чтобы из-за него переживать. Это была подлая гадина.
   - Вы его хорошо знали?
   Но на другом конце  провода  нажали  на  рычаг.  Мегрэ  тоже  опустил
трубку, задумчиво уставясь на аппарат. Может быть, это она, та  исходная
точка, которую он так мучительно искал после убийства Оскара Шабю?
   Казалось бы, звонок не внес ничего нового. Но не исключено, что  этот
человек если уж не сам убийца, то имеет прямое отношение к преступлению.
   Не  принадлежит  ли  он  к  тем  людям,  которых  невыносимо  тяготит
необходимость скрываться?  Приходит  время,  и  они  начинают  писать  и
звонить. И они далеко не всегда сумасшедшие.
   Комиссару не раз приходилось сталкиваться с подобными  типами,  и  он
убедился,  что,  совершив  преступление,  они  не  находят  покоя,  пока
добровольно не отдадутся в руки правосудия.
   Болела голова, но Мегрэ все  же  вскрыл  почту,  подписал  рапорты  и
просмотрел служебные бумаги. Это  отнимало  почти  столько  же  времени,
сколько сама оперативная работа.
   В полдень  Мегрэ  вышел.  На  бульваре  дю  Пале  он,  поколебавшись,
завернул в бар. Во рту у него пересохло.
   У стойки Мегрэ долго выбирал,  чем  промочить  горло.  Вспомнил,  что
накануне ему понравился ром, и кивком указал буфетчику на бутылку.
   Стопки показалось маловато, комиссар велел повторить.
   Домой он приехал на такси и, тяжело ступая, поднялся по лестнице.
   Госпожа Мегрэ открыла дверь и сразу с беспокойством осведомилась:
   - Тебе не лучше?
   - Как будто получше. Но раза два сильно прошибал пот.
   Сняв пальто, шарф и шляпу, он прошел в комнаты.
   - Так что же у нас на завтрак?
   - Телячья печенка по-домашнему.
   Его любимое блюдо. Сидя в кресле  и  рассеянно  перелистывая  газеты,
Мегрэ думал о телефонном разговоре с незнакомцем.
   Не звонил ли ему тот самый  человек,  что  стоял  у  входа  в  здание
уголовной полиции? Не исключено, что  он  позвонит  снова.  Может,  даже
сюда, домой: адрес и телефон комиссара упоминаются в газетах.  Их  знают
почти все шоферы такси.
   - О чем ты задумался? - спросила госпожа Мегрэ, накрывая на стол.
   - Об одном субъекте, которого заметил, когда подъезжал к полиции.
   Наши взгляды скрестились. Кажется, ему хотелось что-то мне сообщить.
   - Ты прочел это в его глазах?
   - Вот именно. Не он ли позвонил мне чуть позже и сказал, что  Шабю  -
подлая гадина и о нем не стоит жалеть? Он именно так и выразился. Трубку
повесили раньше, чем я успел раскрыть рот.
   - Надеешься, что он позвонит еще?
   - Надеюсь. Обычно они так и поступают. Их возбуждает игра с огнем.
   Впрочем, это мог быть и какой-нибудь  чудак,  знающий  о  деле  ровно
столько, сколько прочел о нем в газетах. Чем черт не шутит!
   - Включить телевизор?
   Ели молча, изредка обмениваясь репликами. Мегрэ  все  время  мысленно
возвращался тому, чем был сейчас целиком поглощен.
   - Если ты сыт, я остав