ни в чем не замешан.
     - Он был осторожен. Я уверен, что убийца даже не знал, на кого работал. Инструкции он получил от доверенного посредника.
     - Ты кого-нибудь подозреваешь?
     - Да, на побережье есть человек двадцать, способных на такой номер.
     Возможно, что пригласили кого-то из Ниццы, или из Канн, или из Марселя.
     Этого типа, конечно, уже нет в Тулоне. Наверняка его никто не видел. Не сомневаюсь, что он когда-нибудь нам попадется, может быть, через четыре-пять лет, по совершенно иному делу.
     - Что нашли в карманах?
     - Ничего особенного. Две тысячи франков в бумажнике, паспорт, автомобильные права. В машине, стоящей перед гостиницей, ее технический паспорт. Мелочи... ключ...
     - Пришли мне ключ.
     - Сейчас это сделаю.
     - Чемодан открыл?
     - Второй костюм - в черно-белую клетку, белье. Никаких документов.
     Книга в пестрой обложке.
     - Не было записной книжки с номерами телефонов?
     - Нет. Но возможно, кто-то меня опередил. По мнению врача, смерть наступила в час ночи.
     - Клаудин не сердится на меня?
     - Почему она должна сердиться?
     - Из-за меня было испорчено воскресное утро.
     - Она на кухне. Говорит, чтобы я передал от нее привет тебе и жене.
     - Ты видел Боба?
     - Нет. Надеюсь, такая судьба его не постигает. Было бы жаль, ведь он вел себя очень порядочно.
     - Мне кажется, что он очень нужен Джиованни.
     - Я подумал о том же. Ему нужен человек, выполняющий роль связника с гангстерами.
     - А Боб прекрасно для этого подходит, правда?
     - Ну, всего хорошего!
     - Тебе тоже. Ты мне очень помог. Мегрэ положил трубку.
     - Плохие новости? - спросила госпожа Мегрэ, видя его нахмуренное лицо.
     - Как профессионал, я должен сказать, что новость прекрасная. В Тулоне убрали одного типа, и благодаря этому не надо будет ставить его перед судом. Это альфонс, который жил за счет пятидесятилетней женщины.
     Он был, по крайней мере, соучастником преступления, если сам его не совершил.
     - Ты имеешь в виду старую даму?
     Старая дама в шляпке и белых перчатках. Да. Снова он увидел ее, когда она появилась внезапно перед ним на тротуаре набережной Орфевр, устремив на него глаза, полные восхищения и надежды.
     Она мертва. Марсель тоже мертв, а предмет, который он так упорно искал, тот револьвер, лежавший попросту в ночном шкафчике, утрачен навсегда.
     - Что у нас на обед?
     - Телятина в белом соусе.
     Они просидели дома до половины первого. Мегрэ включил радио, которое, конечно, ничего не сообщало о найденном в Тулоне трупе мужчины.
     - Тебе не кажется, что на дворе слишком хорошо, чтобы слушать радио?
     - У тебя есть какое-нибудь предложение?
     - Пройдемся.
     Она взяла его, как обычно, под руку, и они пошли в направлении Сены.
     Потом попали на набережную Межесери и увидели запертые ставни магазина птиц.
     - На каком это этаже?
     - На втором.
     - Кого-то это осчастливит?
     - О чем ты говоришь?
     - О людях, которые снимут квартиру. Отсюда один из самых красивых видов на Париж.
     Они пошли дальше и вскоре оказались перед парком Тюильри.
     - Присядем на минутку? - предложил он.
     Наконец он смог сделать то, о чем мечтал со вчерашнего вечера. Мегрэ никогда не сидел на скамейке в парке. Он склонен был думать, что скамейки служили лишь постелью бродягам и местом для влюбленных.
     И все-таки им долго пришлось искать свободную скамейку. Все были заняты, и не только пожилыми людьми. Мужчина лет тридцати читал учебник биологии. Игрушечные яхты плавали по прозрачной воде небольшого пруда.
     Старая дама приходила сюда ежедневно, если стояла хорошая погода. Так же, как и стоящая сейчас рядом с ним старушка, которая кормила крошками хлеба подлетающих все ближе птиц.
     Разве это не поддерживало силы? Жизнь, видимая отсюда, казалась простой и несложной.
     - Хорошо здесь, правда?
     - Ты пришел сюда из-за нее?
     - Да, - признался Мегрэ. - Мне хотелось хотя бы раз в жизни посидеть на скамейке, - и добавил поспешно:
     - Особенно вместе с тобою.
     Домой они не пошли. Решили поужинать в своем любимом ресторане на площади Викторьез.
     Они с аппетитом съели прекрасно приготовленную телятину под соусом, потом котлеты из ягненка, наконец, пирожное с земляникой.
     - Это редко случается, - тихо сказала госпожа Мегрэ.
     - Что?
     - Чтобы ты посвятил мне почти весь день. Могу поспорить, ты завтра позвонишь и скажешь, что не придешь на обед.
     - Возможно. Даже очень. Завтра у меня встреча с жандармом.
     - Ты так называешь эту бедную женщину?
     - Бедная женщина, которая скорее всего убила свою тетку.
     - Это не было преднамеренным убийством?
     - Хочешь ее защитить?
     - Нет, но я много о ней думала. Ты говорил, что она некрасива. И такой была в молодости?
     - Наверное.
     - Если она не пользовалась успехом, ей пришлось завлекать мужчин по-иному.
     - Из тебя получился бы хороший адвокат.
     - Пятьдесят пять лет! Так ты говорил, правда? Изо всех сил держалась за Марселя, думая, что это последний.
     - Они до сих пор цепляется за него, не зная, что с ним случилось.
     - Тебе не кажется, что она попытается скрыться?
     - Инспектор постоянно дежурит перед ее домом.
     - Не хотелось бы мне быть на твоем месте завтра утром.
     - Мне бы тоже хотелось быть в другом месте. Госпожа Мегрэ поняла ход мыслей своего мужа, когда он сказал:
     - Сын Марелла ни за что на свете не хочет быть полицейским. Если бы у нас был сын, что бы мы ему посоветовали?
     Держась за руки, они направились в сторону бульвара Ришар-Ленуар и долго шли молча.

ГЛАВА VII

     Точно в девять старый Жозеф впустил Анжелу в кабинет Мегрэ. Комиссар посмотрел на нее иначе, чем обычно, с каким-то смущением, может быть, потому, что вспомнил вчерашние слова жены. Он даже поднялся, чтобы с нею поздороваться.
     "Она действительно некрасива", - подумал Мегрэ. Был бы он так же суров с нею, если бы она была красивой женщиной?
     - Поставьте чемоданчик и садитесь.
     Все было приготовлено. Лапуэнт сидел за столом, готовый стенографировать.
     - Кажется, уже девять, правда? Я не пошла к клиентке, у которой должна была быть в восемь. Вторая уже ждет меня. Из-за вас я теряю в заработке.
     Вчера - он знал об этом из рапорта инспекторов - она вернулась домой сразу после мессы и больше не выходила, ч Свет в комнате горел до поздней ночи. Никто к ней не приходил. Она одна провела эти часы ожидания. Может быть, поэтому была сегодня такая бледная и подавленная.
     Мегрэ поднял трубку.
     - Пожалуйста, проверьте, пришел ли судья Либо? Он слышал звонок телефона, раздавшийся в тишине.
     Мегрэ закурил трубку и сказал Анжеле Луге:
     - Вы можете закурить.
     - Очень мило с вашей стороны. Последняя папироса приговоренного, да?
     - Сейчас самое время перейти к сути дела. Возможно, я задам вам вопросы, которые уже задавал, но, надеюсь, в последний раз.
     Можно было подумать, что погода участвовала в этой беседе, создавая угрюмое и мрачное настроение - после двух прекрасных солнечных недель небо покрылось тучами, и Париж тонул в мелком дожде.
     - Вы знали о каких-либо врагах вашей тетки?
     - Нет.
     Она была спокойная и понурая, как погода. На лице не было никакого выражения.
     - А о друзьях?
     - Тоже нет. Я не знаю никого из ее друзей.
     - Вы были единственным человеком, которого она принимала в своей квартире на набережной Межесери?
     - Насколько я знаю, да.
     - Вы с нею договаривались о встрече?
     - У тетки не было телефона. Я хотела провести, но она отказалась.
     - Почему вы к ней приходили?
     - Я была единственной ее родственницей. Как обычно, на ней был черный костюм, и она выглядела одетой в траур.
     - Вы знали, когда ее можно застать дома?
     - Да.
     - Вы знали, как она проводит свой день?
     - Всегда одинаково.
     - С утра шла за покупками, верно?
     - Да.
     - После обеда, насколько я помню, немного дремала в кресле.
     Она кивнула.
     - Позже, если была хорошая погода, она шла в парк Тюильри и сидела там на скамейке.
     - Обо всем этом мы уже говорили.
     - У меня есть причины, чтобы повторить все это. Вы ее не любили?
     - Нет.
     - Вы все время помнили о тех жалких ста франках, которые она дала вам, когда вы, будучи беременной, просили ее - Такие вещи не забываются.
     - Но, несмотря на это, вы к ней приходили. Сколько раз в месяц?
     - Раз, иногда два.
     - Всегда в одно и то же время?
     - Почти всегда. Работу я кончаю в шесть.
     - Она просила вас садиться?
     - Я не ждала, пока она попросит. В конце концов это была моя тетка.
     - И вы были единственной ее наследницей?
     - Да.
     - Вы об этом думали?
     - Я говорила себе, что это обеспечит мою старость. Профессия массажистки более тяжела, чем кажется, и требует физических сил. Через несколько лет я буду слишком стара.
     - В то же время вы занимали у нее деньги?
     - Время от времени. Люди моей профессии не всегда могут зарабатывать.
     Например, летом большая часть моих клиентов уезжает из Парижа, некоторые на два, три месяца.
     - Вы ссорились с теткой?
     - Никогда.
     - Упрекали ее в скупости?
     - Нет.
     - Она знала, как вы к ней относитесь?
     - Думаю, что да.
     - Вы знали, что она не держит дома крупных сумм?
     - Знала.
     - Кто снял оттиск с замка?
     - Не я.
     - Значит, ваш любовник?
     - Он никогда мне об этом не говорил.
     - Но показал вам сделанный ключ?
     - У меня никогда не было ключа.
     - Вы уже начинаете лгать. У вас был ключ не только от квартиры, но и от каморки дяди Антуана, в конце коридора. Она молчала, как виноватый и упрямый ребенок.
     - У меня есть для вас неприятное сообщение, может быть, в связи с этим вы измените свои показания. Я встретился с ним в Тулоне. Вы, конечно, знали, зачем он туда поехал?
     - Нет.
     - Вы опять лжете. В нескольких километрах от города находится вилла некоего Пепито Джиованни. Это бывший преступник, который остепенился и занимается сейчас серьезными делами. Возможно, Марсель когда-то работал на него, но был лишь мелким винтиком в его машине. Марсель никогда не был настоящим гангстером, а только маленьким аферистом, попросту статистом.
     Мегрэ заметил блеск бешенства в глазах женщины, но она не произнесла ни слова.
     Мегрэ снова поднял трубку, и на этот раз его соединили с судебным следователем.
     - Это Мегрэ. Могу я зайти на минутку?
     - Я вас жду.
     Мегрэ оставил свою посетительницу с Лапуэнтом и пошел к судебному следователю.
     - Как продвигается следствие? - спросил тот его.
     - Мне не хочется слитком спешить, но надеюсь, что сегодня его закончу. В субботу я был в Тулоне, там кое-что произошло, о чем я вам расскажу позлее. А пока мне нужен ордер на арест Анжелы Луте.
     - Вы думаете, что она убила старую даму?
     - Еще не знаю, но надеюсь, что скоро узнаю. Ну и посмотрим, придется ли воспользоваться этим ордером.
     Когда Мегрэ вернулся в свой кабинет, двое находившихся там людей выглядели, как восковые фигуры.
     Мегрэ подал Анжеле ордер на арест.
     - Я полагаю, вы знаете, что это означает, и, понимаете, зачем я просил вас принести с собой чемоданчик с бельем. Она не ответила, не пошевелилась.
     - Прежде всего, поговорим о Марселе. В Тулоне я встретил его в баре "Адмирал". Он хорошо знал некоего Боба, бармена. Он говорил вам о нем?
     Она сухо ответила:
     - Нет.
     Но была сосредоточенна и с беспокойством ждала, что он скажет дальше.
     - Такой маленький аферист, как Марсель, не идет прямо к человеку такого калибра, как Джиованни. Ему нужен был посредник, и эту роль выполнил Боб. Я не знаю, что он говорил Джиованни, Марсель хотел передать что-то важное, так как бывший шеф принял его уже на следующий день. Вы меня слушаете?
     - Да.
     - Вы поняли, что я говорю о револьвере?
     - Я никогда не видела револьвера, о котором вы говорите. Я вам уже говорила и повторяю еще раз.
     - И опять вы лжете. Джиованни так заинтересовался этим оружием, что оставил его у себя. Я пошел к нему вскоре после этого, и у нас состоялась очень интересная беседа. Я рассказал ему, откуда взялся этот револьвер, рассказал также о роли, которую сыграл Марсель в убийстве вашей тетки. Видите ли, когда какой-нибудь гангстер составит себе состояние и совершенно или частично отходит от прежних дел, он не любит впутываться в подобные аферы Джиованни отдавал себе отчет, что обладание этим оружием несет в себе серьезную опасность, и едва я от него вышел, он на своей яхте поплыл в море. Так что этот пресловутый револьвер вашего дяди лежит сейчас на глубине нескольких десятков метров. Мегрэ выбил трубку и снова набил ее табаком.
     - Еще одно событие произошло в Тулоне после моего отъезда. Я узнал об этом по телефону от моего коллеги, который позвонил вчера утром, сразу же после нашей с вами беседы. Только повторите, пожалуйста, что вас уже ничего не связывает с Марселем и что вы его окончательно прогнали.
     - Я хочу знать, что случилось.
     - Марсель стал для них опасным. А в тех кругах знают, что только мертвые молчат.
     Она внезапно застыла, и ее голос изменился.
     - Он умер?
     - Вас это не касается, правда?
     - Что именно произошло?
     - Ночью он получил пулю в лоб. Калибр тридцать восемь, употребляемый профессионалами. Вчера утром его нашли в старом порту.
     - Это ловушка?
     - Нет.
     - Вы клянетесь жизнью своей жены?
     - Клянусь.
     Тогда слезы поползли у нее по щекам, и она открыла сумочку, ища носовой платок.

ГЛАВА VIII

     Мегрэ подошел к окну, чтобы дать ей прийти в себя. Дождь шел неустанно, и на улице были видны только лоснящиеся, мокрые зонтики. Он услышал, как она вытирала нос, а когда сел на свое место, она уже пудрилась.
     - Как видите, дело кончилось ничем, не стоило убивать вашу тетку.
     - Она всхлипнула, дрожащей рукой потянулась за пачкой сигарет и закурила.
     - Остается установить, кто из вас, Марсель или вы, удушил старую даму.
     Вопреки его ожиданиям, она ответила не сразу. Хотя теперь, когда ее любовник погиб, ей было легко защищаться.
     - Следствие по его делу, конечно, прекращено. С вами дело иное.
     - Почему вы меня ненавидите?
     - Вовсе нет. Я стараюсь делать по-человечески то, что должен делать.
     Но вы с первого дня меня обманываете. Как же я в такой ситуации могу вести себя иначе?
     - Вы знали, что я его любила?
     - Я знаю, что вы и сейчас его любите, даже мертвого.
     - Это правда.
     - Зачем же вы инсценировали эту ссору и уход?
     - Это была его идея. Он думал, что этим собьет вас со следа.
     Она смотрела ему прямо в глаза и в первый раз не старалась выкручиваться или лгать.
     - Вы знали, что он поехал в Тулон?
     - Да.
     - Вы давно знали о существовании этого револьвера?
     - Лет тринадцать-четырнадцать. Дядя Антуан относился ко мне с симпатией. Он был добрым, но довольно одиноким. Думаю, что в моей тетке он не нашел близкого человека, поэтому все чаще запирался в своей мастерской.
     - Вы туда приходили?
     - Довольно часто. Единственной его страстью было изобретательство, и цочти каждый год он посылал на конкурс свои работы.
     - Каким образом вы узнали о револьвере?
     - Он работал над ним два года. "Я не решил еще одной проблемы, - признался он мне. - Если это мне удастся, то открытие наделает много шума". Потом он начал смеяться: "Я говорю о шуме, а это совершенно противоположная вещь. Ты знаешь, что такое глушитель?" Я видела это в кино и по телевизору. "Это такой предмет, - сказала я, - который прикрепляется к концу пистолетного ствола, чтобы не было слышно выстрела". - "Примерно то. Конечно, купить такую вещь нельзя, это запрещено. Представь себе, что можно будет глушитель сделать частью револьвера". Он был возбужден: "Подхожу к концу. Надо кое-что еще доработать. Когда я продам патент, все оружие и в армии, и в полиции будет бесшумным".
     На секунду она замолчала, а затем прошептала:
     - Он умер через два дня после этого. Я совершенно не разбираюсь в огнестрельном оружии. Никогда потом я не думала об этом револьвере.
     - Когда вы рассказали о нем Марселю?
     - Где-то месяц назад. Даже нет, три недели. Я показала ему окна на набережной Межесери. Сказала, что там живет моя тетка и что когда-нибудь получу после нее наследство.
     - Зачем вы говорили ему о наследстве? Она покраснела и отвернулась:
     - Чтобы удержать его.
     Как видно, у нее не было иллюзий.
     - Вскоре после этого, сидя в кафе, я рассказала ему историю револьвера, которая мне внезапно вспомнилась. К моему удивлению, это его сильно заинтересовало. Потом он спросил, есть ли у меня ключ от квартиры. "Нет". - "А одним ключом можно открыть и квартиру, и мастерскую?" - "Нет. Есть специальный ключ, но я не знаю, где тетка его хранит. Скорее всего, в сумочке". Несколько дней мы об этом не говорили.
     А как-то вечером он показал мне два ключа. "Что вы хотите делать?" - "Найти этот револьвер". - "Зачем?" - "Он стоит целое состояние. Когда вы убедитесь, что тетки нет дома и она не скоро вернется, вы обыщите ее квартиру и мастерскую". - "Но я и так унаследую все после ее смерти". - "Такие женщины быстро не умирают. Вы можете ждать десять лет, забавляясь массажем баб".
     Она взглянула на Мегрэ и вздохнула.
     - Теперь вы понимаете? Я не сразу согласилась. Но мне не хотелось его потерять, а он все время возвращался к этому. В конце концов однажды днем я взяла ключи. Видела, как тетка пошла в сторону Тюильри, значит, до шести она не вернется. Я начала с квартиры. Обыскала все, старательно ставя вещи на место.
     - Не так уж старательно, если она это заметила.
     - Два дня спустя обыскала мастерскую. Всего я была в квартире четыре раза.
     - А Марсель?
     - Только раз.
     - Когда?
     Она отвернулась.
     - В тот день, когда тетка умерла.
     - Что он вам сказал, вернувшись?
     - Меня не было дома. С половины шестого я была у клиентки. У госпожи де ла Роше, к которой я прихожу уже двадцать лет. Она живет в доме 61 на бульваре Сен-Жермен.
     - Во сколько вы вернулись?
     - В семь. Как обычно, она задержала меня своей болтовней.
     - Почему вы не сказали, что у вас есть алиби?
     - Тем самым я обвинила бы Марселя.
     - Вам хотелось быть подозреваемой?
     - До тех пор, пока вы не были уверены, кто из нас...
     - Револьвер в самом деле лежал на шкафу?
     - Да.
     - А ваш любовник нашел его в ящике ночного шкафчика?
     - Да. Мне и в голову не пришло искать его там... тетка панически боялась огнестрельного оружия.
     - Ты записал, Лапуэнт? Можешь переписать показания на машинке. Только перед этим позвони госпоже де ла Роше.
     Они остались одни, Мегрэ захотелось встать и подойти к окну.
     - По делу Марселя следствие прекращено, нельзя преследовать умершего.
     Но вы живы. Правда, к смерти тетки вы не имеете отношения. Во всяком случае, мы это установим.
     Мегрэ взглянул на нее. Перед ним сидела уже не та женщина. С нее слетело все высокомерие. Черты лица и все тело ее стали как бы дряблыми.
     В течение пяти минут, пока Лапуэнт не вернулся в кабинет, в нем царила тишина.
     - Эта дама подтверждает сказанное, - сообщил Лапуэнт коротко.
     - Вы отдаете себе отчет, в каком положении находитесь?
     - Я прочитала ордер на арест и знаю, что это означает.
     - Когда я вам его предъявил, то не знал еще вы или Марсель удушили тетку.
     - Теперь вы знаете.
     - Да. Я был там. Это не было заранее подготовленным убийством. Вы же не могли знать, что так получится. Иными словами, вы не соучастница. Вас можно обвинить лишь в том, что вы не выдали своего любовника и что прятали краденое оружие.
     Выражение ее лица не изменилось. Можно было подумать, что жизнь перестала ее интересовать, что она далека от всего этого. Быть