выражало  волнение.  Он  смотрел  на  своего  приятеля  с
несказанным удивлением, как будто не  верил  своим  ушам.  Казалось,  он
вдруг обнаружил  другого  Дельфоса,  который  пугал  его.  Он  хотел  бы
вмешаться, сказать ему, чтобы он замолчал.
   - Почему вы украли деньги у Адели?
   - Она сама мне их дала.
   - Адель заявила как раз противоположное. Она обвиняет вас!
   - Адель лжет! Она сама мне их дала,  чтобы  я  купил  железнодорожные
билеты, потому что мы должны были уехать вместе...
   Чувствовалось, что он бросает фразы, не думая о  том,  что  сам  себе
противоречит.
   - Вы, может быть,  станете  отрицать  и  то,  что  позапрошлой  ночью
прятались на лестнице в "Веселой мельнице"?..
   Шабо подался вперед и, казалось, хотел сказать:  "Внимание!  Отрицать
не было возможности... Пришлось подтвердить..."
   - Это тоже он рассказал вам!.. Он соврал! Он хотел, чтобы я остался с
ним!.. Мне не нужны деньги! У меня отец богатый!.. Стоит только  у  него
попросить... Это Жан все придумал...
   - Значит, вы сразу же ушли?
   - Да...
   - И вернулись домой?
   - Да...
   - После того, как поели жареной  картошки  и  ракушек  на  улице  Пон
д'Авруа...
   - Да... Кажется, да...
   - Но ведь вы были вместе с Шабо! Он заявил об этом!
   Шабо сжимал руки и умоляюще смотрел на Дельфоса.
   - И все-таки я ничего не сделал! - отчеканил Дельфос.
   - Я не говорил вам, что вы что-то сделали.
   - Ну, и что же тогда?
   - Тогда ничего!
   Дельфос перевел дыхание, глядя в сторону.
   - Это вы подали знак выйти из подвала?
   - Не правда.
   - Во всяком случае, вы шли впереди и первый увидели труп...
   - Не правда.
   - Рене!.. - крикнул Шабо, не в силах сдержаться.
   Комиссар еще раз заставил его сесть, замолчать.  Но  все-таки  минуту
спустя он, словно обессиленный, продолжал бормотать:
   - Не понимаю, почему он лжет... Мы не убивали...
   Мы даже не успели украсть деньги... Он шел впереди.
   Он чиркнул спичкой... Я даже  не  разглядел  турка...  Только  увидел
что-то на полу... Он даже сказал  мне  потом,  что  у  турка  один  глаз
открыт, а рот...
   - Интересно! - с иронией заметил Дельфос.
   В эту минуту Шабо, казалось, был на пять лет младше своего приятеля и
настолько же проще. Жан умел только  строить  планы.  Но  как  объяснить
комиссару, что в реальной жизни он нерешительнее и слабее Дельфоса.
   А месье Дельвинь смотрел то на одного, то на другого.
   - Договоритесь, ребята. Вы так испугались, что, выходя, не закрыли за
собой дверь... Вы пошли есть жареную картошку с ракушками...
   И вдруг, глядя Дельфосу в глаза, он спросил:
   - А скажите! Дотрагивались вы до трупа?
   - Я?.. Никогда в жизни!..
   - Был ли поблизости плетеный сундук?
   - Нет... Я ничего подобного не видел...
   - Сколько раз вам случалось брать деньги в ящике кассы вашего дяди?
   - Это Шабо сказал вам?
   И, сжав кулаки, он закричал:
   - Грязная скотина!.. И у него еще  хватает  нахальства...  Выдумывает
черт знает что!.. Потому что он крал деньги у себя на работе  из  "малой
кассы"! А я давал ему свои, он мог расплатиться ими вместо украденных...
   - Замолчи! - умолял Шабо, сложив руки.
   - Ты же прекрасно знаешь, что лжешь!
   - Это ты лжешь!.. Послушай, Рене! Убийца...
   - Что ты говоришь?
   - Я говорю, что убийца... арестован... Ты...
   Дельфос посмотрел на месье Дельвиня и спросил дрогнувшим голосом:
   - Что он там мелет?.. Убийца...
   - А вы разве не читали газет?.. Да, правда, вы были  пьяны,  спали...
Сейчас вы мне скажете, узнаете ли вы человека, который в тот вечер был в
"Веселой мельнице" и на следующий день ходил за вами по улицам.
   Тут Рене вытер пот с лица, не  осмеливаясь  больше  взглянуть  в  тот
угол, где сидел его друг. В соседнем кабинете прозвенел  звонок.  Должно
быть, пошли за Мегрэ в  смежную  комнату.  Дверь  отворилась.  Инспектор
Жирар привел Мегрэ.
   - Побыстрее!.. Садитесь, пожалуйста, к  свету...  Итак,  Дельфос,  вы
узнаете его?..
   - Да, конечно, это он!
   - Прежде вы его никогда не видели?
   - Никогда!
   - И он не заговаривал с вами?
   - Кажется, нет...
   - Например, когда вы  вышли  из  "Веселой  мельницы",  он  не  бродил
поблизости?.. Подумайте... Постарайтесь вспомнить...
   - Постойте... Да... Может быть... В закутке кто-то стоял, и я  теперь
думаю, не он ли это был?
   - Это возможно?..
   - Конечно... Да...
   Стоя в маленьком кабинете, Мегрэ казался огромным.
   Но когда он заговорил, послышался почти тонкий, очень мягкий голос:
   - У вас не было карманного фонарика, не так ли?..
   - Нет... А почему вы спрашиваете?
   - И вы не зажигали электричества в зале... Значит, вы только чиркнули
спичкой...  Скажите,  пожалуйста,  на  каком  расстоянии  от  трупа   вы
находились?..
   - Право... не знаю...
   - Дальше, чем расстояние между стенами в этом кабинете?..
   - Приблизительно такое же...
   - Значит, в четырех метрах...  И  вы  были  взволнованы...  Это  была
первая ваша настоящая кража... Вы увидели какую-то лежащую фигуру и  тут
же решили, что это труп... Вы не приблизились к нему...  Не  дотронулись
до него... А значит, вы не уверены, что этот человек уже не дышал... Кто
из вас держал спичку?..
   - Я! - признался Дельфос.
   - Она горела долго?
   - Я ее сразу же бросил...
   - Значит, знаменитый труп был  освещен  всего  несколько  секунд!  Вы
уверены, Дельфос, что узнали Графопулоса?
   - Я видел черные волосы...
   Дельфос с удивлением осмотрелся. Он заметил только, что  подвергается
настоящему допросу и позволяет управлять собой.
   - Я буду отвечать только комиссару! - проворчал он.
   Тот уже  снял  трубку  с  телефонного  аппарата.  Дельфос  вздрогнул,
услышав номер, который он назвал.
   - Алло!.. Это месье Дельфос?.. Я только  хочу  знать,  готовы  ли  вы
внести залог в пятьдесят тысяч франков...
   Я говорил об этом со следователем, а  тот  передал  в  прокуратуру...
Да... Договорились... Нет!.. Не беспокойтесь...
   Лучше передать прямо...
   Рене Дельфос пока не понимал, в чем дело. Жан Шабо неподвижно сидел в
углу.
   - Вы продолжаете утверждать, Дельфос, что все сделал Шабо?
   - Да.
   - Ну хорошо, вы свободны... Идите домой... Ваш отец обещал  мне,  что
не станет упрекать вас... Минутку!.. А вы, Шабо, вы все еще утверждаете,
что деньги, которые вы хотели уничтожить, украл Дельфос?..
   - Да, он... Я...
   - В таком случае, договоритесь с ним... Идите оба!..
   Попытайтесь только не скандалить и, по возможности,  не  обращать  на
себя внимания...
   Мегрэ машинально вытащил из кармана трубку. Но не закурил. Он смотрел
на молодых людей, которые,  растерявшись,  не  знали,  что  делать,  что
сказать. Комиссару Дельвиню пришлось встать и подтолкнуть их к двери.
   - Никаких ссор, ладно?.. Не забудьте, что вы остаетесь в распоряжении
правосудия...
   Они быстрыми шагами пересекли зал инспекторов, и  уже  у  его  дверей
Дельфос злобно повернулся к своему приятелю и начал бурную речь, которую
из кабинета не было слышно.
   Зазвонил телефон.
   - Алло! Комиссар Дельвинь?.. Простите,  что  я  беспокою  вас,  месье
комиссар... Говорит месье Шабо-отец...
   Могу я спросить вас, нет ли чего нового?..
   Комиссар улыбнулся, положил свою пенковую трубку на  стол,  подмигнул
Мегрэ:
   - Дельфос только что вышел отсюда вместе с вашим сыном....
   - Да, да! Через несколько минут они, конечно, будут у вас...  Алло!..
Позвольте мне посоветовать вам не быть слишком строгим...
   Шел дождь. Шабо и Дельфос  шли  по  улицам  вдоль  тротуаров,  сквозь
толпу, которая их не знала. Между ними не было  связного  разговора.  Но
через каждые сто метров один из них слегка поворачивал голову в  сторону
своего приятеля и бросал ему  злобную  фразу,  вызывавшую  неприязненный
ответ.
   На углу улицы Пюи-ан-Сок они разошлись, один направо, другой налево -
каждый пошел к себе домой.
   - Он свободен, месье! Его признали невиновным.
   Месье Шабо вышел из своей конторы,  подождал  трамвая  номер  четыре,
вошел со стороны водителя, который знал его уже долгие годы.
   - Внимание! Только без аварий, ладно?.. Мой  сын  на  свободе!..  Сам
комиссар только что звонил мне и сообщил, что признает свою ошибку...
   Было непонятно, плачет  он  или  смеется.  Во  всяком  случае,  туман
застилал его глаза, не позволяя видеть знакомые улицы,  по  которым  они
проезжали.
   - Подумать только, что я, может быть, буду дома  раньше  него!..  Так
было бы лучше, потому что жена Может плохо его принять... Есть некоторые
вещи, которых  женщины  не  понимают...  Могли  ли  вы  хоть  на  минуту
подумать, что он виновен? Скажите, между нами, могли бы?..
   Это было трогательно; он умолял водителя сказать "нет".
   - Я, вы знаете...
   - Но у вас же есть свое мнение...
   - С тех пор как моей дочери пришлось выйти замуж за негодяя,  который
сделал ей ребенка, я не очень-то верю в нынешнюю молодежь...
   Мегрэ сел в кресло, где только что сидел Жан Шабо, напротив  кабинета
Дельвиня, и взял табак комиссара, лежавший у него на столе.
   - Вы получили ответ из Парижа?
   - Откуда вы знаете?
   - Догадаться нетрудно!.. А этот плетеный сундук?
   Удалось выяснить, как его вынесли и. гостиницы "Модерн"?
   - Ничего не выяснили!
   Месье Дельвинь говорил ворчливо. Он  сердился  на  своего  парижского
коллегу.
   - Между нами говоря, вы смеетесь над нами, правда?  Признайтесь,  что
вам кое-что известно.
   - Теперь моя очередь ответить: ничего! И это чистая  правда!  У  меня
приблизительно такие же данные следствия, как и у вас! На вашем месте  я
бы поступил так же, как и вы: отпустил бы этих двух мальчишек!  Впрочем,
я попытался  бы  узнать,  что  Графопулос  мог  бы  украсть  в  "Веселой
мельнице".
   - Украсть?
   - Или попытаться украсть!
   - Он?.. Убитый?..
   - Или кого он мог бы убить...
   - Теперь я уже ничего не понимаю!
   - Постойте! Убить или попытаться убить...
   - Вот видите, у вас есть сведения, которыми я не располагаю...
   - Но их так мало! Главная разница между нами состоит в  том,  что  вы
теперь провели беспокойные часы, бегали отсюда в прокуратуру,  принимали
людей, говорили по телефону, в то время как я наслаждался полным  покоем
в своей камере в тюрьме Сен-Леонар.
   - И вы  продумали  все  свои  тринадцать  пунктов!  -  вставил  месье
Дельвинь не без оттенка горечи в голосе.
   - Еще не все... Но некоторые...
   - Например, о плетеном сундуке!
   Мегрэ безмятежно улыбнулся.
   - Вы опять о нем?.. Ну что ж! Лучше уж я сразу скажу вам, что  это  я
вынес сундук из гостиницы...
   - Пустой?
   - Ни в коем случае! В нем был труп!
   - Значит, вы утверждаете, что преступление...
   - Было совершено в отеле "Модерн", в комнате  Графопулоса.  Это-то  и
есть самое неприятное во всей истории... У вас нет спичек?
 
Глава 9 
 
ОСВЕДОМИТЕЛЬ 
 
   Мегрэ поудобнее уселся в кресле, немного подумал, как всегда,  прежде
чем начать длинное объяснение, и постарался говорить как можно проще.
   - Вы все поймете так же, как и я, и перестанете сердиться на меня  за
то, что я немного схитрил. Возьмем прежде всего  посещение  Графопулосом
парижской префектуры. Он просит покровительства полиции. Не дает никаких
объяснений. Уже на следующий день ведет себя так,  как  будто  жалеет  о
своем поступке.
   Первая гипотеза: это сумасшедший, маньяк, человек, страдающий  манией
преследования... Вторая:  он  знает,  что  находится  под  угрозой,  но,
подумав, решает, что ему не станет безопаснее под присмотром  полиции...
Третья: в какой-то момент ему было нужно, чтобы его охраняли.
   Теперь я объясню. Перед вами  человек  зрелого  возраста,  обладающий
значительным состоянием и, по-видимому, совершенно свободный.  Он  может
лететь на самолете, ехать  в  поезде,  остановиться  в  любом  роскошном
отеле.
   Какая угроза способна испугать его так, что он вынужден обратиться  в
полицию? Ревнивая женщина, которая угрожает его убить? Я в это не  верю.
Достаточно ему уехать от нее подальше, и он будет в безопасности.
   Личный враг? Такой человек, как он, сын  банкира,  имеет  возможность
устроить так, чтобы этот враг был арестован!
   Но он боится не только в Париже, а в поезде, и даже в Льеже...
   Отсюда я делаю заключение, что враг его -  это  не  частное  лицо,  а
организация, и организация международная.
   Повторяю, он богат. Если бы бандиты зарились на его  деньги,  они  не
угрожали бы убить его, и, во всяком случае, выдав их, он мог бы добиться
надежной защиты.
   Но он все еще боится, хотя полиция охраняет его...
   Над ним тяготеет угроза, угроза, существующая в любом городе, куда бы
он ни поехал, при любых обстоятельствах!
   Точно так, как если бы  он  состоял  в  каком-либо  тайном  обществе.
Предал его и был бы обречен этим обществом на смерть...
   Например, какой-то мафией!.. Или шпионской организацией!.. Там  много
греков, в шпионских организациях... Второй отдел сообщит нам, что  делал
Графопулос-отец во время войны...
   Предположим, что сын предал эту  организацию  или  просто,  устав  от
шпионской деятельности, сообщил о своем намерении вернуть себе  свободу.
Ему угрожают смертью. Его предупреждают, что приговор  рано  или  поздно
приведут в исполнение. Он приходит ко мне,  но  на  следующий  день  ему
становится ясно, что это ничего не даст, и в  тревоге  он  мечется,  как
безумный.
   Возможно и противоположное...
   - Противоположное? - удивился месье Дельвинь,  внимательно  слушавший
Мегрэ. - Признаюсь, я не понимаю.
   -  Графопулос  -  это  такой  человек,  каких  называют  папенькиными
сынками. Он бездельник. Во время  своих  путешествий  он  связывается  с
какой-то бандой, с мафией или шпионской организацией, как любитель,  как
искатель  сильных  ощущений.  Он  обещает   слепо   повиноваться   своим
начальникам. Однажды ему приказывают совершить убийство.
   - И он обращается в полицию?
   - Слушайте меня внимательно! Ему, например, приказывают убить кого-то
здесь, в Льеже. Он в Париже.
   Никто его ни в чем не подозревает. Он не хочет повиноваться и,  чтобы
оправдать свое непослушание, просит полицию следить за  ним.  Звонит  по
телефону  своим  сообщникам,  что  не  может  выполнить  их  приказания,
поскольку за  ним  по  пятам  следуют  полицейские.  Но  только  на  его
сообщников это не производит впечатления, и они велят  ему  действовать,
несмотря  ни  на  что...  Это  второе  объяснение...  Или  одно  из  них
правильно, или этот человек сумасшедший, а если он сумасшедший,  то  нет
никаких причин его убивать!
   - Это в самом деле сбивает с толку, - неуверенно согласился  комиссар
Дельвинь.
   - Словом, когда он уезжает из Парижа и приезжает в Льеж, то  это  для
того, чтобы убить кого-то или чтобы Убили его самого.
   Трубка  Мегрэ  потрескивала.  Он  говорил  все  это  самым  спокойным
голосом.
   - В результате убит он. Но это ничего  не  доказывает.  Проследим  за
событиями того вечера. Он приходит в "Веселую мельницу" и проводит вечер
в обществе танцовщицы Адели. Она оставляет его и идет вместе со мной  по
улице. Когда я возвращаюсь, хозяин и Виктор уходят. С виду кабачок пуст.
Я думаю, что Графопулос ушел и ищу его по всем другим кабаре города...
   В четыре часа утра я возвращаюсь в  гостиницу  "Модерн".  Прежде  чем
пройти в свою комнату, я хочу удостовериться в том, что мой грек еще  не
вернулся. Прильнув ухом к двери, я не  слышу  его  дыхания.  Приоткрываю
дверь и вижу, что он, одетый, лежит на  полу  у  кровати,  а  череп  его
проломлен ударом дубинки.
   Вот мои отправные точки, обрисованные предельно кратко. В комнате нет
ни записки, которая мне объяснила бы, что произошло, ни оружия, никакого
следа...
   Комиссар Мегрэ не стал ждать ответа своего коллеги.
   - Вначале я говорил вам о мафии,  о  шпионаже,  во  всяком  случае  о
какой-либо  международной  организации,  единственном,   что,   по-моему
мнению, может  лежать  в  основе  его  дела.  Преступление  совершено  с
необычайным умением. Дубинка исчезла. Нет ничего похожего на след, не за
что  ухватиться,  чтобы  придать  какой-то  смысл  следствию.  Если  оно
начнется в отеле "Модерн", в обычных условиях, то почти наверняка ничего
не даст! Люди, способные совершить это, приняли  меры  предосторожности.
Они  все  предусмотрели!   Из-за   этой   уверенности,   что   они   все
предусмотрели, я решил спутать им карты. Они оставили труп  в  гостинице
"Модерн"?  Очень  хорошо!  Я  переношу  его   в   плетеном   сундуке   в
зоологический сад в сообщничестве с шофером такси, который, между  нами,
обещал молчать за сто франков, что, право, недорого... На следующий день
труп  обнаружен   там.   Представляете   себе,   как   изумлен   убийца?
Представляете себе,  как  он  встревожен?  И  разве  не  вероятно,  что,
растерявшись, он совершит неосторожность? Я довожу свою осторожность  до
того, что не являюсь даже в местную полицию. Нельзя допускать и малейших
слухов. Я был в "Веселой мельнице". По всей вероятности, убийца тоже был
там. У меня есть список всех посетителей, присутствовавших в  кабачке  в
ту ночь, и я навожу  о  них  справки,  начиная  с  двух  молодых  людей,
которые,  казалось,  очень  нервничали.   Число   возможных   виновников
преступления невелико: Жан Шабо, Рене Дельфос, Женаро, Адель и Виктор...
В крайнем случае, один из музыкантов или второй официант,  Жозеф,  но  я
хочу сначала исключить молодых людей... И как раз в тот момент, когда  я
пытаюсь покончить с ними, вмешиватесь вы. Арест Шабо! Бегство  Дельфоса!
Газеты объявляют, что преступление было совершено  тут  же,  в  "Веселой
мельнице"!
   Мегрэ глубоко вздохнул, переменил положение ног.
   - Был момент, когда я подумал, что меня провели.
   В этом даже не стыдно признаться!  Уверенность  Шабо,  с  которой  он
утверждает, что труп находился в "Веселой мельнице" через четверть  часа
после того, как кабачок закрыли...
   - А ведь он его видел! - возразил комиссар Дельвинь.
   - Простите! Он видел неясно, при свете спички, которая горела  только
несколько  секунд,  какое-то  тело,  лежащее  на   полу.   Это   Дельфос
утверждает, что обнаружил труп... Один глаз был закрыт,  другой  открыт,
говорит он... Но не забудьте, что оба они вышли из  подвала,  где  долго
стояли неподвижно, что им было страшно, что они пытались совершить  свое
первое ограбление...
   Это ограбление  состряпал  Дельфос.  Это  он  вовлек  в  дело  своего
приятеля. И он первый струхнул, когда увидел чье-то тело на полу!
   Нервный, болезненный, порочный мальчишка! Другими словами,  мальчишка
с богатым воображением!
   Он не дотронулся до тела! Не подошел к нему! Не осветил его во второй
раз! Оба удрали, не открыв выдвижного ящика кассы...
   Вот почему я посоветовал вам выяснить, зачем  Графопулос  вернулся  в
"Веселую мельницу" после того, как сделал вид, что уходит.
   Мы имеем дело не с убийством из ревности,  не  с  убийством  с  целью
ограбления, не с обычным воровством. Это преступление относится к таким,
которых полиции большею частью  не  удается  раскрыть,  потому  что  его
совершили люди умные и слишком хорошо организованные!
   И вот почему я просил вас арестовать меня. Все  время  путать  карты!
Заставить виновных поверить, что они ничем  не  рискуют,  что  следствие
пошло по неверному пути!
   И таким образом вызвать неосторожность с их стороны...
   Месье Дельвинь не знал, что  и  подумать.  Он  все  еще  неприязненно
смотрел на Мегрэ,  и  лицо  у  него  было  такое  растерянное,  что  тот
расхохотался и произнес с грубоватой сердечностью:
   - Ну, бросьте! Не злитесь на меня!.. Я  сплутовал,  признаюсь!  Я  не
сразу сказал вам все, что знаю!.. Или, вернее, умолчал только об  одном:
об истории с плетеным сундуком... Зато есть одна деталь,  о  которой  вы
знаете, а я нет...
   - Какая?
   - Быть может, сейчас она самая ценная. И я  даже  рассказал  вам  все
предшествующее только для того, чтобы узнать о ней. Сундук был найден  в
зоологическ