,  прислонившись
спиной к стене.
   - А, вы тоже явились? Садитесь же...
   Доктор, доставая часы из кармана, пробормотал:
   - У меня мало времени...
   - Ничего! Времени хватит...
   Мегрэ зажег трубку, посмотрел в сторону двери, та открылась, и  вошел
юноша в лохмотьях, с волосами-мочалкой, с гноящимися глазами.
   - Вы, надеюсь, не станете... - пробормотал прокурор.
   - Входи, парень, входи! Когда у тебя был последний приступ?
   - Он вышел из больницы неделю назад! - сказал доктор.
   Это,  без  сомнения,  был  эпилептик,  таких  в   деревнях   называют
дурачками.
   - Что ты мне хочешь сказать?
   - Я?
   - Ну да, ты... Говори...
   Но вместо того, чтобы говорить, парень  заплакал,  а  потом  и  вовсе
безудержно зарыдал. Он был  близок  к  истерике.  Слышны  были  какие-то
неразборчивые фразы.
   - Всегда сваливают на меня... Я ничего не делал!.. Честное слово!..
   Почему же мне не дадут сто франков, чтобы купить костюм?
   - Дай ему сто франков! Следующий! - сказал Мегрэ, обращаясь к Ледюку.
   Прокурор был явно раздражен. Полицейский комиссар с  небрежным  видом
заметил:
   - Если бы муниципальная полиция действовала такими же  методами,  то,
наверное, на ближайшем заседании муниципалитета...
   В углу вполголоса переругивались Розали с женихом.  Хозяин  гостиницы
выглянул в коридор, чтобы послушать, что происходит на первом этаже.
   - Вы в самом деле надеетесь что-нибудь выяснить? - со вздохом спросил
Дюурсо.
   - Я?.. Отнюдь...
   - В таком случае...
   - Я обещал вам, что сумасшедший будет  здесь,  и  он,  возможно,  уже
здесь.
   Вошли еще трое: дорожный сторож, который три дня  назад  "видел,  как
среди деревьев пробиралась какая-то тень", и, когда он подошел, убежала.
   - Тень ничего вам не сделала?
   - Нет.
   - И вы не узнали, кто это? Ладно, ему хватит и пятидесяти франков!
   Один Мегрэ по-прежнему был в веселом настроении. На площади было  уже
добрых три десятка жителей, собравшихся группами и поглядывающих на окна
гостиницы.
   - Ну, а ты что?
   Это был старый крестьянин  со  свирепым  взглядом,  одетый  в  черный
костюм.
   - Я отец той, которую убили первой. Так вот, я  пришел  сказать,  что
если я поймаю этого гада...
   И этот человек тоже все время поворачивался в сторону прокурора.
   - Вы никого не подозреваете?
   - Я не подозреваю! Но я сказал то, что вы слышали! Человеку,  который
потерял свою дочь, ничего не могут сделать! Надо было  искать  там,  где
уже кое-что было... Вы не здешний... Вы не знаете... Все вам скажут, что
здесь были дела, которым так и не нашли разгадки...
   Доктор нетерпеливо поднялся. Полицейский комиссар смотрел  в  сторону
как  человек,  который  ничего  не  хочет  слушать.  Прокурор   же   был
неподвижен, как скала.
   - Благодарю вас, старина.
   - И мне совсем не нужны ни ваши пятьдесят, ни сто  франков.  Если  вы
как-нибудь заглянете ко мне на ферму... Вам любой скажет, где она...
   Он не спрашивал, нужно ли ему остаться. Опустив плечи и ни с  кем  не
попрощавшись, он ушел.
   После его ухода наступила долгая пауза, и Мегрэ делал вид, что  очень
занят, уминая единственной здоровой рукой в трубке табак.
   - Ледюк, дай спичку.
   В этой паузе было что-то торжественное. Казалось, что люди на площади
тоже старались не шуметь. Ничего, кроме шороха гравия под ногами старого
фермера.
   - Слышишь, прошу тебя, помолчи!
   Это жених Розали поймал себя на том, что говорит громко,  а  девушка,
то ли не решаясь говорить, то ли присмирев, смотрела прямо перед собой.
   - Ну что, господа, - сказал наконец со вздохом Мегрэ, - мне  кажется,
все не так уж плохо...
   - Все эти допросы уже делались,  -  возразил  комиссар,  взявшись  за
шляпу и вставая.
   - Да, только на этот раз сумасшедший находится  здесь!  Мегрэ  ни  на
кого не смотрел. Он говорил, уставившись в белое стеганое одеяло.
   - Как вы думаете, доктор, после припадков сумасшедший помнит  о  том,
что он сделал?
   - Почти наверняка.
   Хозяин гостиницы стоял посреди комнаты, и это его еще больше смущало,
потому что в своей белой поварской одежде он и так привлекал внимание.
   - Простите, но у меня больше нет времени! - сказал,  вставая,  доктор
Риво. - В одиннадцать часов прием, и там тоже речь идет  о  человеческой
жизни...
   - Я с вами, - пробормотал комиссар.
   - А вы, господин прокурор? - негромко спросил Мегрэ.
   - Ээ... я... да... я...
   Вот уже несколько минут Мегрэ,  казалось,  был  недоволен  чем-то,  с
нетерпением поглядывая на площадь. Неожиданно,  когда  все  уже  встали,
готовые уйти, он чуть приподнялся с постели и пробормотал:
   - Наконец... минуточку, господа... Думаю,  сейчас  мы  узнаем  что-то
новое...
   И он показал на бегущую к гостинице женщину. Со своего  места  доктор
мог разглядеть ее и с удивлением воскликнул:
   - Франсуаза?!
   - Вы ее знаете?
   - Это сестра моей жены... Наверное, позвонил больной  или  несчастный
случай...
   Кто-то  взбежал  по  лестнице.  Послышался   женский   голос.   Дверь
открылась, и в комнату, задыхаясь, вошла молодая женщина. Она оглянулась
в испуге. "Жак!.. Комиссар!.. Господин прокурор!.." Ей  было  не  больше
двадцати. Стройная, энергичная, красивая. Но  платье  ее  было  в  пыли,
корсаж порван. Она все время прижимала руки к горлу.
   - Я... Я видела его... И... он меня...
   Все замерли. Ей было трудно говорить. Она сделала два шага в  сторону
Риво.
   - Посмотри!..
   Она показала ему шею, всю в царапинах. И продолжала рассказывать.
   - Там... в  лесу,  у  Новой  мельницы...  Я  гуляла,  когда  какой-то
мужчина...
   - Я же говорил вам,  что  мы  кое-что  узнаем,  -  проговорил  Мегрэ,
который вновь обрел хорошее настроение.
   Ледюк, хорошо знавший Мегрэ, посмотрел на того с удивлением.
   - Вы-то его видели, верно? - продолжал Мегрэ.
   - Совсем мало! Не знаю, как  я  вырвалась  от  него...  По-моему,  он
споткнулся о корень... Я этим и воспользовалась и ударила его.
   - Опишите же, как он выглядел!
   - Я не знаю... какой-нибудь бродяга, конечно... Одет как крестьянин.
   Большие оттопыренные уши... Я его никогда раньше не видела...
   - Он убежал?
   - Он испугался, что я  буду  кричать...  На  дороге  был  слышен  шум
машины... Он убежал в лес...
   Она постепенно успокаивалась, дыхание стало  ровнее,  одну  руку  она
по-прежнему держала у горла, а другую - на груди.
   - Я так испугалась... Наверное, если бы не шум машины... Я всю дорогу
бежала...
   - Простите! Вы ведь были около вашей виллы?
   - Да, но там никого нет, кроме сестры.
   - Это слева от фермы? - спросил полицейский комиссар.
   - Сразу за старым карьером. Комиссар сказал прокурору:
   - Я прочешу лес... Может, еще успеем?
   Доктор Риво был, казалось, не в своей  тарелке.  Нахмурив  брови,  он
смотрел  на  свояченицу,  та  стояла  опершись  о   стол,   дыхание   ее
успокоилось.
   Ледюк глазами поискал Мегрэ и когда перехватил его  взгляд,  не  стал
скрывать иронии:
   "Все это, - хотелось ему сказать, - видимо, доказывает, что во всяком
случае сейчас здесь сумасшедшего нет".
   Спустившись по лестнице, полицейский  комиссар  повернул  направо,  к
мэрии, где находился его кабинет. Прокурор не спеша стряхивал пылинки со
шляпы.
   - Мадемуазель, как только следователь вернется из  Сэнта,  я  попрошу
вас прийти к нему  в  кабинет,  дополнить  ваши  показания  и  подписать
протокол.
   Он сухо пожал руку Мегрэ.
   - Надеюсь, мы вам больше не нужны?
   - Разумеется! Я, впрочем, и не думал, что вы придете...
   Мегрэ дал знак Ледюку, и тот понял, что надо всех выпроводить...
   Розали и жених все еще препирались.
   Когда Ледюк с улыбкой подошел к постели Мегрэ, то с удивлением увидел
тревогу и беспокойство на лице приятеля.
   - Ну, что?
   - Ничего!
   - Что, не вышло?
   - Вышло, да слишком хорошо! Слушай, набей-ка мне  трубку,  пока  жены
нет...
   - Еще бы!
   - Однако...
   - Старина, не настаивай... Видишь ли, самое страшное, если будет  еще
один труп. Потому что на этот раз...
   - Что?
   - Не старайся понять. Ладно уж! Вот жена идет по площади. Сейчас  она
скажет, что я курю слишком много и спрячет табак. Засунь-ка мне его  под
подушку...
   Ему было жарко. Может, оттого, что кровь прилила к голове?
   - Ну, ступай!.. Оставь телефон здесь, рядом со мной...
   - Я собираюсь пообедать в гостинице.  Сегодня  подают  нашпигованного
гуся. После обеда я зайду к тебе попрощаться.
   - Как хочешь!.. Кстати, насчет этой девочки... Ну, знаешь, о  которой
ты мне говорил... Вы давно не... Ты давно ее не видел?..
   Ледюк подскочил, внимательно посмотрел на Мегре и пробормотал:
   - Это уж слишком!
   И вышел, забыв на столе свою соломенную шляпу.

V

ЛАКИРОВАННЫЕ ТУФЛИ

   - Да,  мадам...  В  гостинице  "Англия"...  Разумеется,  если  вы  не
желаете, то можете и не приходить.
   Ледюк только что вышел. Мадам Мегрэ поднималась по лестнице.  Доктор,
его свояченица и прокурор остановились на площади рядом с машиной Риво.
   Мэгре звонил мадам Риво, которая, вероятно,  была  одна  в  доме.  Он
просил ее прийти в гостиницу и не удивился, услышав взволнованный  голос
на другом конце провода.
   Мадам Мегре, снимая шляпу, слушала конец этого разговора.
   - Это правда, что опять на кого-то напали?.. Я встретила  людей,  они
бежали к Новой мельнице...
   Мэгре был настолько погружен в свои мысли,  что  не  ответил  ей.  Он
наблюдал, как постепенно меняется жизненный ритм города.
   Новость о нападении  распространялась  быстро,  и  все  больше  людей
стекалось к дороге, идущей влево от площади.
   - Там, наверное, переход, - сказал себе под нос Мегрэ, уже начинавший
ориентироваться в плане города.
   - Да!.. Это длинная улица, по виду  она  городская,  а  заканчивается
проселочной дорогой. Новая мельница будет после второго поворота.
   Впрочем, там уже нет мельницы, а большая ферма со стенами  из  белого
камня. Когда я проходила мимо, там запрягали  быков,  а  во  дворе  было
полно всякой птицы, в том числе прекрасные индюки...
   Мегрэ слушал, словно слепой, которому описывают все вокруг.
   - Большой там участок?
   - Они здесь считают по-старому, на журнали . Мне
сказали, что двести журналей, но я  не  знаю,  сколько  это.  Во  всяком
случае, лес там начинается сразу  же  за  фермой.  Дальше  идет  большая
дорога на Периге.
   Жандармы уже, наверное, там, вместе  с  несколькими  полицейскими  из
Бержерака. Мегрэ представлял себе, как  они  ходят  взад-вперед,  высоко
поднимая ноги, шарят по кустам, словно загоняя кроликов, как люди  стоят
на дороге группами, как мальчишки сидят на деревьях...
   - А теперь ты меня оставь. Вернись туда, хорошо?
   Она не стала спорить. При  выходе  из  гостиницы  она  столкнулась  с
молодой женщиной, обернулась с удивлением и,  быть  может,  с  некоторой
досадой.
   Это была мадам Риво.

***

   - Садитесь, прошу вас. И простите, что я вас побеспокоил,  тем  более
что из-за мелочи. Я ведь далее не знал, есть ли у меня к вам вопросы!
   Это дело такое запутанное...
   Он не спускал с нее глаз, и  та  была  словно  загипнотизирована  его
взглядом.
   Мегрэ был удивлен, но не обескуражен. Он смутно  догадывался  раньше,
что мадам Риво будет не  интересна,  теперь  же  он  убедился,  что  эта
женщина гораздо не интереснее, чем он ожидал.
   Сестра ее, Франсуаза, была  изящной,  элегантной,  в  ней  ничего  не
выдавало провинциалку.
   Мадам же Риво была гораздо менее привлекательна, ее даже нельзя  было
назвать красивой. Ей было лет двадцать пять - тридцать. Среднего  роста,
полноватая. Ее платье было сшито какой-нибудь местной портнихой, а  если
и хорошим мастером, то она не умеет его носить.
   Больше всего в ней поражали глаза - тревожные, беспокойные. Тревожные
и в то же время покорные. Вот она смотрит на Мегрэ. По всему видно,  что
она чего-то боится, но предпринять что-либо в  свою  защиту  неспособна.
можно подумать, что она как будто ожидает удара.
   Типичная мещаночка. Все у нее, как положено, комильфо! В руках крутит
носовой платок, которым при надобности будет вытирать глаза!
   - Мадам, вы давно замужем?
   Та ответила не сразу! Этот вопрос ее пугал! Ее все пугало!
   - Пять лет! - прошептала она без всякого выражения.
   - А до этого вы жили в Бержераке?
   И опять она, прежде чем ответить, долго смотрела на Мегрэ.
   - Я жила в Алжире с сестрой и матерью. Мегрэ едва решился  продолжать
разговор, чувствуя, что малейшее слово может привести ее в смятение.
   - Доктор Риво жил в Алжире?
   - Он два года работал в больнице.
   Комиссар посмотрел на ее  руки.  Ему  казалось,  что  они  как-то  не
соответствуют ее богатой одежде.  Эти  руки  знали  работу.  Однако  ему
трудно было перевести разговор на эту тему.
   - Ваша мать...
   Он не закончил. Мадам Риво, сидевшая лицом к  окну,  вдруг  испуганно
приподнялась.  Тотчас  же  снаружи  раздался  звук   хлопнувшей   дверцы
автомобиля.
   Это был доктор Риво, он вышел из машины, бегом поднялся по  лестнице,
резко постучал.
   - Вы здесь? Я не понимаю... Вам что, нужна моя  жена?..  Вы  в  таком
случае могли бы...
   Мадам Риво опустила голову. Мегрэ  следил  за  доктором  с  некоторым
удивлением.
   - Почему вы сердитесь, доктор? Мне захотелось познакомиться  с  мадам
Риво. Я, к несчастью, не способен передвигаться сам.
   - Вы закончили свой допрос?
   - Совсем не допрос, а мирная беседа. Когда вы вошли, мы  говорили  об
Алжире. Вам нравится эта страна?
   Спокойствие Мегрэ было лишь  внешним.  Пока  он  говорил,  растягивая
слова, мозг его напряженно  работал.  Перед  ним  стояли  два  человека:
готовая расплакаться мадам Риво и ее муж, смотревший вокруг так,  словно
он искал следы  того,  что  здесь  произошло...  Мегрэ  пытался  в  этом
разобраться.
   Здесь что-то скрывалось. Что-то было не так.
   Но что же?
   И с прокурором  тоже  было  что-то  не  так.  Только  все  это  Мегрэ
чувствовал очень смутно, неопределенно.
   - Скажите, доктор, вы познакомились с мадам,  когда  она  была  вашей
пациенткой?
   - Позвольте вам заметить, что это не имеет  никакого  значения.  Если
разрешите, я отвезу жену домой и ...
   - Разумеется... Разумеется...
   - Что разумеется?
   - О, ничего! Простите, я даже не  заметил,  что  говорю  вслух...  Вы
знаете, доктор, это странное дело! Странное и страшное! Чем больше я  им
занимаюсь, тем страшнее оно мне кажется. А  ваша  свояченица,  напротив,
очень быстро успокоилась. Сильная женщина!
   Мегрэ видел, как застыл Риво, ожидая продолжения. Не подумал  ли  он,
что Мегрэ знает гораздо больше, чем говорит?
   Комиссару казалось, что он уже начинает продвигаться вперед  в  своих
поисках,  и  вдруг  все  расстроилось,  все  его  версии,  вся  жизнь  в
гостинице, в городе.
   И началось это с приезда жандарма на велосипеде, который  проехал  по
площади, обогнув квартал, направившись к дому  прокурора.  В  это  время
раздался телефонный звонок. И Мегрэ снял трубку.
   - Алло, это из больницы. Доктор Риво еще у вас?
   Риво нервно схватил трубку, с изумлением выслушал, что ему  говорили,
дал отбой. Он был так  взволнован,  что  некоторое  время  стоял  молча,
уставившись в одну точку.
   - Его нашли! - наконец сказал он.
   - Кого?
   - Того человека!.. Во всяком случае, нашли  его  труп...  В  лесу,  у
Старой мельницы...
   Мадам Риво смотрела то на Мегрэ, то на мужа, ничего не понимая.
   - Меня попросили сделать вскрытие...  Но...  И,  пораженный  какой-то
мыслью, он в свою очередь посмотрел на Мегрэ.
   - Когда на вас напали... в лесу... вы в  ответ...  вы  выстрелили  из
револьвера, хоть бы один раз?..
   - Я не стрелял...
   И тут доктору пришла другая мысль, он нервно провел рукой по  лицу  -
Смерть произошла несколько дней назад...  Но  тогда,  как  же  Франсуаза
сегодня утром?.. Идемте со мной...
   Он увел свою жену, послушно следовавшую за ним,  и  спустя  некоторое
время уже усаживал ее  в  автомобиль.  Прокурор  заказал,  должно  быть,
машину по телефону, так как напротив  его  дома  остановилось  такси.  А
жандарм в это время отъезжал от своего  дома.  Теперь  здесь  царило  не
просто любопытство, как утром. Это была настоящая лихорадка,  охватившая
весь город.
   Скоро все, в их числе и хозяин гостиницы,  пошли  к  Новой  мельнице,
лишь Мегрэ оставался в постели, напряженно выпрямив спину и  уставившись
тяжелым взглядом на горячую от солнца площадь.

***

   - Что с тобой?
   - Ничего.
   Только что вернувшись, мадам Мегрэ видела  мужа  в  профиль,  но  она
поняла, что что-то не так, слишком мрачно смотрел  он  в  окно.  Но  она
быстро догадалась, в чем дело, присела на край его  постели,  машинально
взяла трубку и стала ее набивать.
   - Не расстраивайся... Я постараюсь тебе все подробно рас  сказать.  Я
была там, когда его нашли, и жандармы разрешили мне подойти посмотреть.
   Мегрэ все еще смотрел в окно, но пока она рассказывала у  него  перед
глазами возникали другие образы.
   - В том месте лес идет под уклон... По сторонам от дороги дубы...
   Потом идет сосняк... Зеваки приехали на машинах, они их  оставили  на
обочине. Жандармы из соседней деревни обошли лес вокруг, чтобы  окружить
преступника... Местные же шли вперед и  с  ними  старик-фермер  с  Новой
мельницы, в руке у  него  был  револьвер...  Ему  не  осмелились  ничего
сказать... Думаю, он застрелил бы убийцу.
   Мегрэ представил лес, покрытую сосновыми иголками,  землю,  солнечные
пятна, форму жандармов.
   - Да! И серые шерстяные носки домашней вязки. Я внимательно смотрела,
я ведь вспомнила...
   - Сколько ему лет?
   - Лет пятьдесят, наверное. Точно неизвестно... Он лежал ничком...
   Когда его повернули, я далее отвернулась...  Ты  ведь  представляешь,
как он выглядел! Он, наверное, пролежал не меньше недели... Я подождала,
пока его лицо закроют платком... Я слышала, что никто его не узнал... Он
не из местных...
   - Рана есть?
   - Огромная дыра в виске... А когда он упал, наверное, в агонии хватал
землю ртом...
   - Что они делают сейчас?
   - Туда сбежалась вся округа. В лес никого не пускают. Я  ушла,  когда
они ждали прокурора и доктора Риво... Потом тело увезут  в  больницу  на
вскрытие. Площадь была безлюдна как никогда.  Лишь  маленькая  собачонка
песочного цвета грелась на солнце.
   Часы наконец  медленно  пробили  двенадцать.  На  соседней  улице  из
типографии  вышли  рабочие  и  работницы  и  ринулись  в  сторону  Новой
мельницы, большинство на велосипедах.
   - Как он одет?
   - Черное, простого покроя пальто... Трудно сказать, как он был  одет,
он ведь  был  в  таком  состоянии,  что...  -  мадам  Мегрэ  мутило  при
воспоминании об этом. И все-таки она предложила:
   - Хочешь, я туда вернусь?..

***

   Он остался один. Он видел, как вернулся хозяин гостиницы,  крикнув  с
улицы Мегрэ:
   - Вы в курсе? А мне, представляете, еще подавать клиентам обед!..
   И опять тишина, чистое небо, желтая от солнца площадь, пустые дома.
   Лишь час спустя на  соседней  улице  раздался  шум  идущей  толпы:  в
больницу везли тело убитого, и все его сопровождали.
   Затем гостиница наполнилась людьми. Площадь ожила.  На  первом  этаже
раздавался звон стаканов. Робкий стук в дверь -  и  с  несмелой  улыбкой
входит Ледюк.
   - Я могу войти?
   Он сел около кровати, прежде чем заговорить, зажег трубку - Ну вот...
- наконец со вздохом сказал он. Когда Мегрэ  повернулся  к  нему,  Ледюк
удивился его улыбке, а еще больше его словам:
   - Ну что, доволен?
   - Но...
   - Все довольны! И доктор! И прокурор! И комиссар! Все в восторге, как
хорошо  подшутили  над  этим  противным  полицейским  из  Парижа!   Этот
полицейский дал маху по всем статьям! Он считал себя слишком  умным!  Он
так тут себя вел, что его уже были готовы принять всерьез! Кое-кто  даже
испугался...
   - Согласись, что ты...
   - Что я ошибся?
   - Ну, а что, человека-то нашли!  И  по  внешности  он  подходит  тому
описанию, которое т