ться, а напротив, не то в канцелярии, не  то  в  ателье,
над ним хихикают две девушки в белых блузках.
   В это утро ему пришлось трижды браться за бритье, так как  два  раза  его
отрывали  телефонные  звонки.  В  первый  раз  голос,  казалось,   доносился
издалека Мегрэ его как будто слышал не так давно, но узнать не мог.
   - Алло! Комиссар Мегрэ?
   - Ну да!
   - В самом деле комиссар Мегрэ?
   - Ну да!
   - Комиссар Мегрэ у телефона?
   - Да, черт побери!
   Тут жалобный, почти трагический голос произнес:
   - Это Роналд Декстер. Я очень огорчен, что пришлось вас побеспокоить,  но
мне совершенно необходимо с вами поговорить.
   - Есть что-нибудь новенькое?
   - Умоляю вас назначить мне встречу как можно скорее.
   - Вы далеко от меня?
   - Не очень.
   - А это очень срочно?
   - Очень.
   - В таком случае приходите в гостиницу сейчас же и поднимайтесь ко мне  в
номер.
   - Благодарю вас.
   Мегрэ улыбнулся было, но по  некотором  размышлении  решил,  что  в  тоне
голоса клоуна было что-то тревожное.
   Не успел он снова  намылить  щеки,  как  телефон  зазвонил  опять.  Мегрэ
кое-как вытер лицо.
   - Слушаю.
   - Комиссар Мегрэ?
   На этот раз говорили отчетливо, слишком отчетливо и с резким американским
акцентом.
   - Я у телефона.
   - С вами говорит лейтенант Льюис.
   - Слушаю вас.
   - Мой коллега О'Брайен сказал, что мне было бы полезно как  можно  скорее
связаться с вами. Не могу ли я встретиться с вами сегодня утром?
   - Простите, лейтенант, но у меня остановились часы. Который теперь час?
   - Половина одиннадцатого.
   - Я охотно пришел бы к  вам,  но,  к  сожалению,  минуту  назад  назначил
свидание у себя в номере. Впрочем, возможно и даже скорее  всего,  что  речь
пойдет об  интересующем  вас  деле.  Вам  нетрудно  будет  зайти  ко  мне  в
"Бервик"?
   - Через двадцать минут буду у вас.
   - Есть что-то новенькое?
   Мегрэ был уверен, что его собеседник еще держал трубку у  уха,  когда  он
задал этот вопрос, но лейтенант притворился, что  не  слышит,  и  прозвучали
гудки отбоя.
   Двое сразу! Мегрэ оставалось только покончить с  бритьем  и  одеться.  Не
успел  он  позвонить  в  room-ervice  и  заказать  завтрак,  как  в   дверь
постучались.
   Это был Декстер, Вид у него был такой, что Мегрэ,  привыкший  уже  к  его
странностям, посмотрел на него с крайним изумлением.
   Он никогда не видел, чтобы человек был так бледен.  Клоун  был  похож  на
лунатика.
   Но  он  не  был  пьян:  на  лице  у  него  не  было  плаксивой   гримасы,
свидетельствовавшей об опьянении. Напротив, он, казалось,  владел  собой,  и
все же в нем было что-то странное.
   Он застыл в дверях, похожий на актера из кинокомедии, который только  что
получил дубинкой по  голове  и,  прежде  чем  рухнуть,  еще  какое-то  время
держится на ногах, глядя перед собой пустыми глазами.
   - Господин комиссар... - начал он, еле ворочая языком.
   - Войдите и закройте дверь.
   - Господин комиссар...
   Тут Мегрэ понял, что  Декстер,  хоть  и  не  пьян,  но  после  чудовищной
попойки. Он чудом держался на ногах. Малейшее движение  вызывало  у  него  в
голове килевую и бортовую качку одновременно, лицо морщилось от боли, а руки
машинально искали опоры.
   - Сядьте!
   Клоун отрицательно покачал головой. Если бы он сел, его бы наверняка  тут
же сморил непобедимый сон.
   - Господин комиссар, я подлец.
   С этими словами он дрожащей рукой порылся в кармане куртки и  выложил  на
стол сложенные купюры - американские банкноты. Комиссар посмотрел на  них  с
удивлением.
   - Здесь пятьсот долларов.
   - Ничего не понимаю!
   - Пять банкнот по сто долларов. Совсем  новенькие.  И  не  фальшивые,  не
беспокойтесь! Впервые в жизни я  получил  пятьсот  долларов  сразу.  Вы  это
понимаете? У меня в кармане целых пятьсот долларов!
   Метрдотель вошел с подносом, на котором были  кофе,  яичница  с  беконом,
варенье,  но  Декстера,  который  страдал  булимией  (Ненормальное  усиление
аппетита) и всегда мечтал о какой-нибудь  еде  не  меньше,  чем  о  пятистах
долларах, затошнило от запаха и вида  еды.  Он  отвернулся  с  таким  видом,
словно его вот-вот вырвет.
   - Не хотите чего-нибудь выпить?
   - Водички.
   Он выпил два, три, четыре стакана - один за другим, не переводя дыхания.
   Капли пота сверкали на бледном лбу он держался за  стол,  но  все  равно
раскачивался всем своим длинным тощим телом.
   - Скажите капитану  О'Брайену,  который  всегда  считал  меня  порядочным
человеком и рекомендовал вам, что  я  подлец.  Он  протянул  Мегрэ  банковые
билеты:
   - Возьмите их. Делайте с ними что хотите. Они мне не принадлежат. Сегодня
ночью... Сегодня ночью...
   Казалось, он собирается с силами, чтобы преодолеть самое трудное.
   - ... сегодня ночью я продал вас за пятьсот долларов. Телефонный звонок.
   - Слушаю... Что? Вы уже внизу?.. Поднимайтесь, лейтенант... Я не один, но
это неважно.
   - Это из полиции? - с горькой улыбкой спросил клоун.
   - Не бойтесь. Можете говорить при лейтенанте Льюисе. Это друг О'Брайена.
   - Пусть делают со мной что хотят. Мне все равно. Лишь бы поскорее.
   Ноги под ним буквально подгибались.
   - Входите, лейтенант. Рад познакомиться с вами. Вы знакомы с Декстером?..
Ну, неважно, его знает О'Брайен. Думаю, что он может  рассказать  нам  нечто
весьма любопытное. Садитесь, пожалуйста, вот в  это  кресло  Декстер  будет
рассказывать, а я пока перекушу.
   Комната казалась почти веселой благодаря солнцу,  заливавшему  ее  косыми
лучами, в которых плясали золотые пылинки  Мегрэ  все-таки  был  не  уверен,
правильно ли он поступил, пригласив лейтенанта присутствовать при  разговоре
с Декстером. Ведь О'Брайен не солгал, когда сказал накануне, что лейтенант -
человек совсем другого склада, нежели он.
   - Счастлив познакомиться с вами, комиссар.
   Но сказал это Льюис без улыбки. Чувствовалось, что он на работе уселся в
кресло, положил ногу на ногу, закурил сигарету и, хотя Декстер еще и рта  не
раскрыл, вытащил из кармана записную книжку и карандаш.
   Это был среднего  роста,  ни  толстый  ни  тонкий,  интеллигентного  вида
мужчина - его можно было принять, например, за  преподавателя  у  него  был
длинный нос, очки с толстыми стеклами.
   - Если нужно, можете записать мои показания,  -  произнес  Декстер  таким
тоном, как будто уже прочитал свой смертный приговор.
   Но лейтенант не шевельнулся держа карандаш в руке, он смотрел на  клоуна
с поразительным хладнокровием.
   - Было, наверное, часов одиннадцать вечера. Точно сказать не могу.  Может
быть, ближе к полуночи. Я зашел в бар поблизости от муниципалитета. Пьян  не
был. Клянусь, я не был пьян, можете мне поверить. Два человека  облокотились
на стойку рядом со мной, и я понял, что это  не  случайно,  что  они  искали
меня.
   - Вы могли бы их опознать? - спросил лейтенант. Декстер посмотрел  сперва
на него, потом на Мегрэ, как бы спрашивая, к кому он должен обращаться.
   - Они искали меня.  Такие  вещи  чувствуешь.  Я  догадался,  что  они  из
банды...
   - Из какой банды?
   - Я очень устал, - произнес Декстер.  -  И  если  меня  будут  все  время
перебивать...
   Мегрэ, уплетая яичницу, не смог сдержать улыбки.
   - Они предложили мне выпить, и я понял,  что  они  хотят  что-то  у  меня
выведать, Видите, я не пытаюсь ни обманывать вас,  ни  оправдывать  себя.  Я
понимал также, что, если выпью, - я погиб, но все-таки выпил не  то  четыре,
не то пять cotche (Шотландское  виски  (англ.))  -  точно  не  помню.  Они
говорили мне "Роланд", хотя я не назвал им своего имени. Потом повели меня в
другой бар. Потом в третий, но на сей раз мы ехали на машине. И в этом  баре
мы все втроем поднялись в бильярдную, где никого не было. Я подумал,  уж  не
собираются ли они убить меня. Один из них запер дверь на ключ и сказал  мне:
"Сядь, Роналд. Ты ведь бедняк, верно? И всю жизнь был бедняком.  И  если  ты
ничего не смог добиться в жизни, то лишь потому, что у тебя не  было  денег,
не с чего было начинать". Вы сами, господин комиссар, видели, каким я бываю,
когда выпью. Я вспомнил себя маленьким ребенком, вспомнил всю свою жизнь:  я
всегда был беден, всегда старался заработать хоть несколько  долларов.  И  я
заплакал.
   Что мог записывать за ним лейтенант Льюис? А ведь он что-то писал в своей
книжечке и при этом был так серьезен, как  если  бы  допрашивал  опаснейшего
преступника, - Тут один из них - тот,  что  повыше,  -  вытащил  из  кармана
банкноты, новенькие банкноты по сто долларов. На столе стояла бутылка  виски
и содовая. Не знаю, кто их принес, - не помню, чтобы  в  бильярдную  заходил
официант. "Пей, болван", - сказал мне тот тип. Я выпил. Потом он  пересчитал
билеты у меня на глазах, сложил их и сунул в карман моей куртки. "Видишь, мы
с тобой по-хорошему. Тебя  можно  было  бы  выпотрошить  другим  способом  -
припугнуть: ты ведь трус. Но мы такие же бедняки,  как  ты,  и  решили,  что
лучше будет заплатить тебе. Понимаешь? Ну а теперь - к делу!  Ты  расскажешь
нам все, что знаешь. Понятно?"
   Клоун посмотрел на комиссара своими блеклыми глазами и выговорил:
   - Я сказал им все.
   - Что вы им сказали?
   - Всю правду.
   - Какую правду?
   - Что вам известно все.
   Комиссар, все еще не понимая, нахмурился и в раздумье закурил трубку.  Он
спрашивал себя, рассмеяться  ему  или  принять  всерьез  печального  клоуна
такого чудовищного похмелья Мегрэ никогда прежде ни у кого не видал.
   - Что мне, собственно, известно?
   - Прежде всего, правда о "J ad J".
   - Да какая правда, черт возьми?
   Несчастный малый посмотрел на него с таким  глубоким  изумлением,  словно
спрашивал себя, уж не играет ли Мегрэ с ним в прятки.
   - Что Джозеф тот, который играл на  кларнете,  -  был  либо  мужем,  либо
любовником Джесси. Вам это прекрасно известно.
   - Вот как?
   - И что у них был ребенок. - Что-что?
   - Джоз Мак-Джилл. Кстати, обратите внимание на имя - Джоз. И  по  времени
сходится. Я видел, как вы сами подсчитывали. А Мора, то есть Маленький Джон,
тоже был влюблен и ревновал. Он убил Джозефа. А может, потом убил и  Джесси.
Если только она не умерла с горя.
   Теперь уже комиссар смотрел на клоуна в полном недоумении. А  еще  больше
удивляло его, что лейтенант Льюис лихорадочно записывает за Декстером.
   - Потом, когда Маленький Джон  разбогател,  его  стали  мучить  угрызения
совести, и он позаботился  о  ребенке,  но  никогда  его  не  навещал.  Даже
наоборот - отправил в Канаду с некой миссис  Мак-Джилл.  Мальчишка,  который
взял себе фамилию старухи шотландки, понятия не  имел  о  фамилии  человека,
который пришел к нему на помощь.
   - Продолжай, - покорно вздохнул Мегрэ, в первый раз обращаясь к  Декстеру
на "ты".
   - Вы это знаете лучше меня. Я  рассказал  им  все.  Мне  необходимо  было
заработать пятьсот долларов, понимаете? Ведь оставалась же еще у меня  капля
порядочности! Маленький Джон тоже  был  женат.  Во  всяком  случае,  у  него
появился ребенок, которого он отправил учиться в  Европу.  Миссис  Мак-Джилл
умерла. А может, Джоз удрал от нее. Не знаю. Возможно, вы знаете, а  мне  не
сказали. Но сегодня ночью я вел себя так, как будто вам  известно  все.  Они
давали мне виски большими стаканами. Можете мне не верить, но мне  было  так
стыдно, что я решил идти до конца... На Сто  шестьдесят  девятой  улице  жил
портной-итальянец, который знал всю историю от начала до  конца  и  который,
наверно, видел, как  произошло  убийство.  В  конце  концов  Джоз  Мак-Джилл
встретил  его  -  как  это  произошло,  не  знаю,  но,  конечно,  по  чистой
случайности. И тут он узнал правду о Маленьком Джоне.
   Теперь Мегрэ благодушно  попыхивал  трубочкой  с  таким  видом,  с  каким
взрослые слушают занимательные рассказы детей.
   - Продолжай.
   - Мак-Джилл связался с какими-то подозрительными типами  вроде  тех,  что
поили меня сегодня ночью. Они решили начать шантажировать Маленького  Джона.
И Маленький Джон испугался. Когда они узнали, что из  Европы  приезжает  его
сын, они решили прижать папашу и, по прибытии  судна,  похитили  Жана  Мора,
чтобы получить за него выкуп. Я не мог сказать им, каким  образом  Жан  Мора
очутился в "Сент-Рейджи". Может быть,  Маленький  Джон  выложил  кругленькую
сумму? Может быть, разузнал, где прячут молодого человека? Ведь он далеко не
дурак... Словом, я подтвердил, что вам известно все.
   - И что их могут арестовать? - спросил Мегрэ и поднялся.
   - Не помню. Думаю, что да. И что вам о них известно.
   - О ком - о них?
   - О тех, кто дал мне пятьсот долларов.
   - А что они сделали?
   - Сбили старика Анджелино, потому что Мак-Джилл понял: вы все  раскроете.
Вот и все. Можете арестовать меня.
   Мегрэ отвернулся, чтобы скрыть улыбку, но лейтенант Льюис  был  серьезен,
как папа римский.
   - И что же они тебе на это ответили?
   -  Впихнули  меня  в  машину.  Я  подумал,  что  они  пристукнут  меня  в
каком-нибудь глухом  квартале,  -  кстати,  и  пятьсот  долларов  бы  к  ним
вернулись. Но они просто-напросто высадили меня  напротив  муниципалитета  и
сказали...
   - Что?
   - "Иди проспись, идиот!" Что вы собираетесь делать?
   - Сказать вам то же самое.
   - Что-что?
   - Повторяю: идите и проспитесь.
   - И больше к вам не приходить?
   - Как раз наоборот, - Я вам все еще нужен?
   - Возможно, понадобитесь.
   - В таком случае...
   Он со вздохом бросил искоса взгляд на пятьсот долларов.
   - Дело в том, что одну-то сотню я разменял. Иначе я не смог бы  добраться
к себе даже подземкой. И сегодня я попрошу  у  вас  не  пять  долларов,  как
всегда, а только один. Раз уж я стал подлецом...

***

   - Что вы об этом думаете, лейтенант?
   Вместо того чтобы расхохотаться, - а Мегрэ подмывало именно расхохотаться
- коллега О'Брайена серьезно перечитал свои записи.
   - Жана Мора велел увезти не Мак-Джилл.
   - Само собой, черт побери!
   - Вы это знаете?
   - Я в этом убежден.
   - А нам это известно достоверно.
   У Льюиса был такой вид, словно он  выиграл  партию,  подчеркнув  различие
между  знанием  американской  полиции   и   простой   убежденностью   своего
французского коллеги.
   - Молодого Мора забрал с собой некий тип, который вручил письмо от отца.
   - Знаю.
   - И мы также знаем, куда  увезли  молодого  человека.  В  Коннектикут,  в
коттедж,  принадлежащий  Мора-старшему,  куда  он  уже  несколько   лет   не
заглядывал.
   - А отец добился, чтобы Жана привезли к нему в "Сент-Рейджи".
   - Откуда вы знаете?
   - Догадываюсь.
   - Мы догадок не строим. Через два дня тот же человек снова отправился  за
Мора-младшим.
   - А это означает, - затянувшись, пробормотал Мегрэ, - что  были  какие-то
причины для того, чтобы в течение двух дней молодой  человек  оставался  вне
игры.
   Лейтенант поглядел на него с комическим изумлением.
   - Тут можно усмотреть и некую связь, - продолжал комиссар.  -  А  именно:
молодой человек появился только после гибели старика Анджелино.
   - И какой вывод вы из этого делаете?
   - Никакого. Коллега О'Брайен может подтвердить,  что  я  никогда  никаких
выводов не делаю. Он, несомненно, прибавит, что я никогда  не  думаю.  Ну  а
вы-то думаете или нет?
   Мегрэ спросил себя, не слишком  ли  далеко  он  зашел,  но  Льюис,  после
минутного размышления, ответил:
   - Иногда, Когда у меня в руках достаточно серьезный материал.
   - Ну а на данном этапе дело не стоит того, чтобы думать.
   - А какого вы мнения о рассказе Роналда Декстера? Его ведь зовут Декстер,
не правда ли?
   - Я еще не составил мнения о его рассказе но он меня здорово позабавил.
   - Он сказал правду: по времени действительно так и получается.
   - Не сомневаюсь. Это совпадает также и с отъездом Мора в Европу.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Что Джоз Мак-Джилл  родился  за  месяц  до  того,  как  Маленький  Джон
возвратился из Байонны. И что, с другой стороны, он родился через  восемь  с
половиной месяцев после его отъезда.
   - И что же из этого?
   - А то, что он с успехом может быть сыном и того, и другого.  Так  что  у
нас есть выбор, как видите. Это очень удобно.
   Извлечь из этого Мегрэ ничего не мог Просто сцена с клоуном,  пребывающим
в состоянии похмелья, привела его в хорошее настроение, а надутый как  индюк
Льюис был прямо-таки создан для того, чтобы это настроение поддержать.
   - Я приказал поднять за те годы все  акты  о  смерти,  которые  могли  бы
относиться к Джозефу Домалю и к Джесси.
   - Если только они умерли, - рявкнул Мегрэ.
   - Но если они живы - где они?
   - А где все триста квартиросъемщиков, которые в те же годы жили в доме на
Сто шестьдесят девятой улице?
   - Если бы Джозеф Домаль был жив...
   - Ну-ну!
   - ...он, наверное, позаботился бы о своем сыне.
   - Если только это его сын.
   - Но мы обнаружили бы его среди нынешних знакомых Джона!
   - А почему? Разве то, что двое молодых дебютантов вместе сделали номер  в
мюзик-холле, связало их на всю жизнь?
   - Ну а Джесси?
   - Заметьте: я вовсе не утверждаю, ни что она жива, ни что жив Домаль.  Но
не исключено, что тот умер себе спокойно в Париже или в Карпантра (Город  на
юге Франции), а Джесси и сейчас живет в какой-нибудь богадельне. А возможно,
что все наоборот.
   - Вы, наверное, шутите, комиссар?
   - Какие тут шутки!
   - Проследите за ходом моей мысли.
   - А вы размышляли?
   - Всю ночь. Итак, начнем с начала: ровно двадцать восемь  лет  назад  три
человека...
   - Три "J"...
   - Что вы сказали?
   - Я говорю: три "J". Так мы их называем.
   - Кто это - вы?
   - Мы с ясновидящей и старым циркачом.
   - Кстати, как вы и просили, я приказал их охранять. Но  пока  вокруг  них
ничего не произошло.
   - Да теперь уж ничего и не произойдет, раз клоун  нас  "продал",  как  он
выразился. Итак, мы остановились на трех "J" -  Джоаким,  Джозеф  и  Джесси.
Двадцать восемь лет назад, как вы говорите,  жили-были  эти  трое,  а  также
четвертый по имени Анджелино Джакоми.
   - Совершенно верно.
   Лейтенант снова начал записывать. По-видимому, у него это превратилось  в
манию.
   - А сегодня...
   - А сегодня, - поспешно вставил американец, - мы снова имеем дело с тремя
людьми.
   - Но уже с другими. Во-первых, с Джоакимом, который  в  свое  время  стал
Маленьким Джоном, с Мак-Джиллом  и  с  другим  молодым  человеком,  который,
несомненно, является сыном Мора. Четвертый - Анджелино - еще два  дня  назад
был жив, но, чтобы упростить решение проблемы,  его  убрали.  Трое  двадцать
восемь лет назад и трое сегодня. Иначе говоря, двоих из группы,  которых  не
хватает теперь, заменили другие.
   - А ведь создается впечатление, что Мора боится  своего  так  называемого
секретаря Мак-Джилла.
   - Вы так думаете?
   - Капитан О'Брайен говорил, что вам тоже так показалось.
   - По-моему, я высказал ему свое впечатление, что Мак-Джилл ведет  себя  в
высшей степени самоуверенно и часто высказывается за своего патрона.
   - Это одно и то же.
   - Не совсем, - Идя к вам сегодня  утром,  я  полагал,  что  вы  с  полной
откровенностью скажете мне все, что думаете об этом  деле.  Капитан  сообщил
мне...
   - Он что-нибудь еще говорил вам о моих впечатлениях?
   - Нет, о своих. Он убежден, что у вас  есть  какая-то  удачная  мысль.  Я
надеялся, что, обменявшись мыслями...
   - ...мы придем к какому-то решению? Ну что ж!  Вы  ведь  выслушали  моего
штатного клоуна.
   - А вы поверили всему, что он говорил?
   - Вовсе нет.
   - По-вашему, он ошибся?
   - Он  выдумал  красивый  роман  с  любовной  интригой.  В  данный  момент
Маленький Джон, Мак-Джилл, а  быть  может,  и  еще  кое-кто  должны  здорово
волноваться.
   - У меня есть доказательство тому.
   - Со мной поделитесь?
   - Сегодня утром Мак-Джилл  заказал  каюту  первого  класса  на  пароходе,
который отбывает во Францию в четыре часа. На имя Жана Мора.
   - А вы не находите,  что  это  вполне  естественно?  Молодой  человек,  у
которого занятия в полном  разгар