несколько  месяцев,  потом  мне
пришла в голову мысль жениться.
   - Ее родители были согласны?
   - Им нечего было сказать. Софи поехала в Конкарно и вернулась  оттуда
с письменным разрешением отца на брак.
   - А вы?
   - Я тоже повидался с отцом.
   - Что он сказал?
   - Пожал плечами.
   - Он не присутствовал на церемонии?
   - Нет... на нашей свадьбе, если можно ее  так  назвать,  были  только
друзья - трое или четверо, не помню.  Вечером  все  вместе  поужинали  в
кабачке на Центральном рынке.
   - Перед тем как познакомиться с вами, Софи имела связи?
   - Я не был первым, если вы это имеете в виду.
   - Быть может, кто-то из старых ее друзей попытался снова ее увидеть?
   Казалось, Рикен старается что-то припомнить.
   - Нет... Мы встречали ее старых приятелей, но возлюбленных среди  них
не было. Понимаете, за четыре года  мы  бывали  в  разных  компаниях.  С
одними мы встречались часто, с другими - от  случая  к  случаю.  Но  вы,
комиссар, задаете вопросы так, словно все для вас просто и  очевидно.  А
мои  ответы  между  тем  записывают...  И  если  я  ошибусь  или   упущу
какую-нибудь деталь, из этого могут сделать неверные выводы.
   - Вы предпочитаете, чтобы я допрашивал вас в присутствии адвоката?
   - А я имею на это право?
   - Если вы сами считаете себя личностью, вызывающей подозрения.
   - А вы? Как вы считаете?
   - Для нас вы  пока  муж  женщины,  погибшей  насильственной  смертью,
человек, потрясенный  всем  этим  и  укравший  у  меня  бумажник,  потом
вернувший его. Человек умный, но не очень стойкий...
   - Если бы вы провели две такие ночи, как я...
   - Не торопитесь. К  этому  мы  еще  придем.  Итак,  вы  часто  меняли
работу?
   - Только, чтобы заработать на жизнь, пока сделаю карьеру.
   - О какой карьере вы мечтали? Парень оглядел Мегрэ  долгим  взглядом,
словно хотел понять, не звучит ли в голосе комиссара насмешка.
   - Хочу писать, но еще  не  решил  -  романы  или  киносценарии.  Если
киносценарии, тогда, может быть,  займусь  и  режиссурой.  Неплохо  весь
фильм сделать самому.
   - Вы бываете в среде кинематографистов?
   - Да, "У старого виноградаря" можно встретить начинающих, как и я. Но
и такой продюсер, как Карю, бывает там нередко и не гнушается  отужинать
вместе с нами.
   - Кто этот мосье Карю?
   - Я уже сказал сам - продюсер. Он живет в отеле "Рафаэль", а  контора
его на улице Бассано, около Елисейских полей.
   - Он финансировал фильмы?
   - Два, три или четыре... Вместе с немцами  и  итальянцами.  Он  много
путешествует.
   - Сколько ему лет?
   - Лет сорок.
   - Женат?
   - Живет с одной молодой женщиной, Норой, манекенщицей в прошлом.
   - Он знал вашу жену?
   - Разумеется. В этой среде все друг друга знают.
   - У мосье Карю много денег?
   - Во всяком случае, для фильмов он их находит.
   - А личного состояния у него нет?
   - Я же сказал: он живет в отеле "Рафаэль", снимает апартаменты... Это
стоит дорого... Ночью его можно встретить в лучших клубах.
   - Это не его вы искали ночью со среды на четверг? Рикен покраснел.
   - Его, потому что у него всегда пачки купюр в карманах.
   - Вы должны ему деньги?
   - Да...
   - Какую сумму?
   - Тысячи две.
   - Он их у вас не требует?
   - Нет.
   Едва  заметная  перемена   произошла   в   Рикене,   и   Мегрэ   стал
приглядываться к нему внимательней.
   Однако следовало быть осторожным, потому что собеседник мог  в  любую
минуту уйти в свою скорлупу, замкнуться.

ГЛАВА III

   Мегрэ поднялся, Рикен вздрогнул и с беспокойством посмотрел на него.
   Казалось, все время он ждал подвоха.  Комиссар  постоял  у  открытого
окна, словно хотел окунуться в  реальный  мир,  глядя  на  прохожих,  на
машины, мчавшиеся через мост Сен-Мишель,  на  буксир  с  белым  трефовым
тузом на трубе, и вышел.
   - Я сейчас вернусь, - сказал он.
   В кабинете  инспекторов  он  вызвал  по  телефону  Институт  судебной
медицины.
   - Это Мегрэ. Посмотрите, пожалуйста,  закончил  ли  доктор  Делапланк
вскрытие.
   Ждать  пришлось  довольно  долго,  пока  в  трубке  послышался  голос
судебного медика.
   - Вы вовремя напомнили о деле, господин комиссар. Я как раз собирался
звонить вам. Насколько я могу судить, выстрел  произведен  с  расстояния
метр-полтора. Стреляли сбоку. Женщина стояла. Перед тем  как  упасть  на
ковер, она, вероятно, отступила на шаг или два назад. Не так  давно  эта
женщина была  беременна,  и  на  четвертом  месяце  ей  довольно  грубым
способом сделали аборт.  Она  много  курила,  но  здоровье  у  нее  было
крепкое.
   - Вы подождете минутку у телефона? Мегрэ вернулся в свой кабинет.
   - Скажите, Рикен, вы ужинали  вместе  с  женой  в  среду  вечером?  -
спросил он.
   - Да, около половины девятого. "У старого виноградаря"
   - Вы помните, что она ела?
   - Я не был голоден и взял только  ассорти  из  холодного  мяса.  Софи
сначала заказала рыбный суп,  который  ей  порекомендовала  Роза,  потом
бифштекс.
   - На десерт?
   - Мы распили графинчик божоле. Я  еще  заказал  кофе,  Софи  от  кофе
отказалась.
   Мегрэ снова вышел в соседнюю комнату и сообщил меню Делапланку.
   - Если она ужинала около половины девятого, то смерть, скорее  всего,
наступила около одиннадцати.
   - Кстати, вы сделали тест на парафине?
   - Да, я об этом позаботился. Проникновения порошинок в  кожу  рук  не
установлено. Вы получите мой рапорт завтра утром.
   Мегрэ вернулся к себе в кабинет и аккуратно разложил по размеру  пять
или шесть трубок, которые всегда лежали у него на столе.
   - У меня есть к вам еще вопросы, Рикен, но я не знаю, задавать ли вам
их сегодня. Я чувствую, вы на пределе.
   - Хорошо бы разом со всем этим покончить.
   - Как хотите. Итак, если я вас правильно понял, у  вас  еще  не  было
постоянной работы и регулярного заработка.
   - Полагаю, что таких, как я, - десятки тысяч.
   - Кому вы еще задолжали?
   - Всем торговцам. Некоторые не хотели больше отпускать нам в кредит.
   Пятьсот франков я должен Маки.
   - Кто это?
   -  Один  скульптор.  Он  абстракционист,  но  иногда,  чтобы  немного
заработать, лепит на заказ бюсты. Недели две назад он получил четыре или
пять тысяч франков и пригласил нас пообедать. На  десерт  я  попросил  у
него немного денег...
   - Вы надеялись вернуть долги?
   - Я был уверен, что в один прекрасный день заработаю кучу денег.
   Большинство режиссеров и известных писателей начинали так же,  как  и
я.
   - Коснемся другой темы. Вы ревновали?
   - Кого?
   - Жену, конечно. Полагаю, некоторым из ваших  товарищей  приходило  в
голову за ней приударить? Рикен, смутившись, замолчал и пожал плечами.
   - Думаю, вы не поймете меня: ведь вы человек другого  поколения.  Мы,
молодые, не обращали особого внимания на такие вещи...
   - Вы хотите сказать, что давали жене свободу в отношениях  с  другими
мужчинами?
   - На такой вопрос мне трудно ответить.
   - А вы все-таки попробуйте.
   - Она, например, обнаженная позировала Маки.
   - И между ними ничего не было?
   - Я не спрашивал.
   - А с мосье Карю?
   - У Карю столько  девочек,  сколько  он  пожелает.  Кому  не  хочется
сниматься в кино?
   - И он этим пользуется?
   - Полагаю, да.
   - Ваша жена не пробовала сниматься в кино?
   - Три месяца назад она получила маленькую роль, всего несколько фраз.
   - Вы мне говорили, что у Карю есть любовница.
   - Да, Нора...
   - А она ревнива?
   - Нора умна, честолюбива. Ей плевать на  кино.  Она  хочет  одного  -
стать мадам Карю и иметь много денег.
   - Она была в хороших отношениях с вашей женой?
   - Как и с другими. А вы собираетесь допросить всех, у кого я бывал?
   - Возможно. Кто-то убил вашу жену. Вы уверяете меня, что это не вы, и
пока не будет доказано обратное я склонен вам верить. В  среду  вечером,
как только вы ушли, к вам в квартиру пришел неизвестный человек. Ключа у
него не было, следовательно, есть основания предполагать, что ваша  жена
сама впустила его в квартиру.
   Мегрэ смотрел на молодого человека пристальным взглядом.
   - Кто из ваших друзей знал о существовании пистолета?
   - Почти все.
   - Случалось вам носить его с собой?
   - Нет, но, когда я был при деньгах, товарищи  собирались  у  меня.  Я
покупал колбасу, семгу, разные холодные закуски, каждый приносил бутылку
вина или виски...
   - В котором часу заканчивались эти пирушки?
   - Поздно ночью. Пили много. Кто-нибудь из гостей оставался до утра.
   Иногда, хвастовства ради, я вертел в руках пистолет.
   - Он был заряжен?
   Рикен ответил не сразу. В эту минуту трудно было не подозревать его.
   - Не знаю.
   - Послушайте, Рикен, вы рассказали о вечеринках, на которых  все  так
или иначе напивались. Вы, хвастовства ради, вертели в руках  пистолет  и
теперь говорите, будто не знали, заряжен ли он был. Вы  же  могли,  сами
того не желая, убить любого из друзей. Ведь вы утверждали только сейчас,
что умеете обращаться с оружием.
   - Но когда человек пьян...
   - А вы часто бывали пьяны?
   - Довольно часто. Ну, не настолько, чтобы не отдавать себе  отчета  в
том, что делаю.
   - Куда вы прятали пистолет?
   - Я его не прятал. Он лежал в верхнем ящике комода вместе  со  всяким
барахлом.
   - Выходит, любой из ваших гостей мог взять оружие  и  воспользоваться
им?
   - Да.
   - Вы кого-нибудь подозреваете? Снова растерянный взгляд.
   - Нет...
   - Никто - вы так считаете - не был влюблен в вашу жену?
   - Кроме меня, никто.
   - Влюблены, но не ревновали?
   "Почему он язвительно произнес эти слова?"
   - Я же вам объяснял.
   - Карю?
   - О нем я вам говорил.
   - Маки?
   - Внешность у него  грубая,  но  в  действительности  он  робок,  как
теленок, и боится женщин.
   - Расскажите мне о тех, у  кого  вы  бывали,  с  кем  встречались  "У
старого виноградаря", кто засиживался у вас допоздна, когда вы  получали
гонорары.
   - Прежде всего, Жерар  Драмен,  первый  ассистент  режиссера.  Я  был
третьим ассистентом и работал с ним тогда над фильмом.
   - Он женат?
   - В настоящее время  -  нет.  Они  часто  практикуют  такое:  поживут
несколько месяцев врозь и снова съезжаются.
   - Где он живет?
   - Как правило, в каком-нибудь отеле. Он всегда гордится тем, что  все
его имущество умещается в одном чемодане.
   - Ты записываешь, Жанвье?
   - Стараюсь не упустить ни слова, шеф.
   - Еще кто, Рикен?
   - Фотограф Жак Юге, который живет в том же доме, что и  я,  только  в
центральном корпусе.
   - Сколько ему лет?
   - Тридцать.
   - Женат?
   - Дважды был женат и дважды разводился. У него ребенок от первой жены
и двое - от второй. Вторая жена живет на одном с ним этаже.
   - А сейчас он один?
   - Нет, с Жослин. Очень симпатичная женщина.  Она  на  седьмом  месяце
беременности.
   - Значит, три жены. А с двумя первыми он общается?
   - Да, они все хорошо ладят.
   -  Продолжайте  список  ваших   друзей,   завсегдатаев   "У   старого
виноградаря".
   - Они меняются, я вам уже говорил... Есть еще Пьер Лушар. Ему  больше
сорока, он гомосексуалист и владеет антикварной лавкой на улице Севр.
   - Что у вас общего?
   - Сам не знаю... Мы встречаемся "У старого  виноградаря"  Он  повсюду
ходит за нами, говорит  немного,  но  счастлив,  когда  бывает  в  нашей
компании.
   - Ему вы тоже должны деньги?
   - Немного. Триста пятьдесят франков.  Зазвонил  телефон.  Мегрэ  снял
трубку.
   - Алло, шеф! С  вами  хочет  говорить  Лапуэнт.  Переключить  на  ваш
кабинет?
   - Нет... я сейчас приду.
   Он снова направился в кабинет инспекторов.
   - Вы просили позвонить, когда закончим, шеф.  Мы  с  Лурти  допросили
всех соседей, которые могли что-нибудь услышать, в  основном  -  женщин,
потому что большинство мужчин еще не вернулись с работы. Выстрела  никто
не слышал. К шуму по ночам  в  квартире  Рикенов  все  привыкли.  Многие
жильцы жаловались консьержке и собирались писать владельцу дома.
   Однажды, около двух часов ночи, какая-то старуха,  страдавшая  зубной
болью, стояла у окна и видела, как  из  их  квартиры  выбежала  во  двор
обнаженная женщина, а за ней - мужчина. Другие соседи  тоже  утверждают,
что в квартире у Рикенов происходили оргии.
   - Софи принимала гостей в отсутствие мужа?
   - Понимаете, шеф, женщины, которых я  допрашивал,  не  давали  точных
показаний. Чаще всего я слышал, что Рикены - дикие, невоспитанные  люди,
без малейшего  понятия  о  морали.  Они  шесть  месяцев  не  платили  за
квартиру, и хозяин дома собирался их выселить.
   - Оставайтесь ты и Лурти в квартире до моего прихода. Мегрэ  вернудся
в кабинет, где его молча ждали Жанвье и Рикен.
   -  Слушайте  меня  внимательно,  Рикен,  -  сказал  комиссар.  -  При
существующем положении дел я не хотел  бы  вас  арестовывать.  С  другой
стороны, полагаю, вам  не  очень  по  душе  ночевать  сегодня  на  улице
Сен-Шарль.
   - Я просто не смог бы.
   - У вас нет денег, но я не хочу, чтобы вы бродили снова по  Парижу  в
поисках друга, у которого можно взять взаймы.
   - Как вы собираетесь со мной поступить?
   - Инспектор Жанвье сейчас отведет вас в  скромный  отель  на  острове
Сен-Луи. Вы можете попросить, чтобы вам принесли в номер еду. По  дороге
зайдите в какую-нибудь лавку и купите себе мыло, бритву и зубную щетку.
   Комиссар выразительно взглянул на Жанвье.
   - Желательно, чтобы вы никуда не выходили. Впрочем, предупреждаю вас:
если вы выйдете...
   - За мной будет хвост. Я понял... Я невиновен...
   - Вы это уже говорили.
   - Вы мне не верите?
   - Это не входит в мои профессиональные обязанности. Доброй ночи.
   Оставшись один, Мегрэ  несколько  минут  ходил  по  кабинету,  иногда
останавливался у окна. Потом снял трубку  и  предупредил  жену,  что  не
вернется к ужину.
   Четверть  часа  спустя  он  уже  был  в  метро  и  вышел  на  станции
"Бир-Акем". Дверь ему открыл Лапуэнт.
   Запах формалина еще не выветрился. Лурти, сидя в единственном кресле,
курил сигару.
   - Хотите присесть, шеф?
   - Спасибо. Ничего нового не обнаружили?
   - Фотографии... Вот Рикены вместе на пляже. А это - у своей машины.
   Софи была недурна собой. Выражение лица - капризное, как это  принято
у современных девушек. На  улице  ее  было  бы  не  отличить  от  тысячи
сверстниц, которые одевались и вели себя на один лад.
   - Нашли вино, алкоголь?
   - Остатки виски на дне бутылки.
   Простой старый шкаф, такой же  сундук  и  стулья,  но  белая  матовая
краска, контрастировавшая с черным полом и красными  стенами,  придавала
им оригинальность.
   Мегрэ, не сняв шляпы, с трубкой во рту открывал двери, ящики.  Одежды
мало. Всего три ярких недорогих платья, несколько пар  брюк,  свитера  с
высоким воротом.
   Рядом с ванной - кухонька,  размером  не  больше  стенного  шкафа,  с
газовой плиткой и маленьким холодильником, а в нем  бутылка  минеральной
воды, немного масла, три яйца и котлета в соусе.
   Ни одежда, ни  кухня,  ни  ванная,  где  было  разбросано  белье,  не
отличались чистотой.
   - Никто не звонил?
   - При нас никто.
   Сообщение об убийстве, вероятно, уже появилось в газетах или появится
с минуты на минуту.
   - Лурти, пойди перехвати чего-нибудь, потом возвращайся и устраивайся
поудобнее. Тебе понятно, старина?
   - Понятно, шеф. Мне можно  тут  вздремнуть?  Мегрэ  и  Лапуэнт  пошли
пешком к ресторану "У старого виноградаря".
   Вы его арестовали? - спросил Лапуэнт.
   - Нет. Торранс отвел его в отель "Аист" на острове Сен-Луи.
   Не впервые они помещали туда человека, которого не  хотели  выпускать
из виду.
   - Вы думаете, что он - убийца?
   - Он слишком умен и одновременно слишком глуп, чтобы на это пойти.  С
другой стороны...
   Мегрэ не находил нужных слов. Редко бывало, чтобы комиссар  испытывал
к кому-нибудь такой интерес, как к этому Рикену. На первый  взгляд,  это
был молодой честолюбец, каких  в  Париже  немало.  Несбывшиеся  мечты  о
будущем? Но ведь ему только двадцать пять.  Многие  знаменитости  в  его
возрасте еще прозябали в нищете.
   - Будь я его отцом...
   Что бы он сделал с таким  сыном,  как  Фрэнсис  Рикен?  Попытался  бы
обуздать его, направить на путь истинный?
   Мегрэ понимал, что  ему  следовало  пойти  повидать  отца  Рикена  на
Монмартре, если только тот, прочитав  об  убийстве  в  газетах,  сам  не
явится на набережную Орфевр.
   Лапуэнту, который молча шел,рядом с комиссаром,  не  больше  двадцати
пяти. Мегрэ мысленно сравнивал этих двух молодых людей.
   Незаметно они подошли к ресторану.
   Время аперитива, а тем более ужина, еще не  наступило,  и  поэтому  в
зале были только двое. По одну сторону стойки,  взобравшись  на  высокий
табурет, сидела женщина и тянула  через  соломинку  желтый  напиток,  по
другую - сидел хозяин и читал газету.
   Лампочки,  излучавшие  розовый  свет,  бар  для  бокалов   и   рюмок,
крепившийся винтами, массивные столы,  покрытые  клетчатыми  скатертями,
стены, на две трети облицованные темным деревом.
   Войдя первым и увидев  человека  с  газетой,  Мегрэ  нахмурил  брови,
словно пытаясь что-то вспомнить.
   Хозяин тоже поднял голову, но ему достаточно  было  мгновения,  чтобы
узнать комиссара.
   - Вот так совпадение! - заметил он, комкая свежую газету. - А  я  как
раз сейчас читал, что вам поручено расследование... - и, повернувшись  к
девице, сказал:
   - Фернанда, могу тебе представить комиссара Мегрэ.
   Садитесь, господин комиссар. Что вам предложить?
   - А я и не знал, что вы стали хозяином ресторана.
   - Когда начинаешь стареть...
   И правда, Боб Мандий был примерно ровесником Мегрэ. Когда-то его  имя
было весьма популярным. Почти каждый  месяц  он  выкидывал  какой-нибудь
трюк - то прыгал с  парашютом  на  самую  середину  площади  Согласия  и
приземлялся в нескольких метрах от обелиска, то на ходу пересаживался  с
мчавшейся галопом, лошади в гоночный автомобиль.
   После  тщетных  попыток  стать   актером   он   сделался   одним   из
знаменитейших каскадеров  в  кино.  Трудно  сосчитать,  сколько  раз  он
становился жертвой несчастных случаев. Все его тело,  вероятно,  покрыто
шрамами.
   Он сохранял прежнее изящество, элегантность. Правда,  в  его  манерах
чувствовалось некоторое напряжение,  из-за  которого  движения  казались
слегка неестественными, как у  автомата.  Лицо  же  было  даже  чересчур
гладким, со слишком правильными чертами, что, конечно, свидетельствовало
о перенесенной пластической операции.
   - Виски?
   - Пиво.
   - И вам тоже, молодой человек?
   Лапуэнту явно не понравилось, что его так назвали.
   - Видите  ли,  господин  Мегрэ,  я  остепенился.  Страховые  компании
считают, что я уже слишком стар, чтобы идти на риск, и в  кино  я  вдруг
перестал быть нулевым. Ну вот, я женился на Розе и стал  хозяином  этого
ресторанчика. Видите мои волосы? Помните фотографию  -  после  того  как
пропеллер вертолета снял мне кожу с головы вместе с  волосами  и  голова
стала гладкой, как колено? А это, конечно, парик. И он галантно  помахал
им в знак приветствия, как шляпой.
   - Вы знали Розу?  Она  долгое  время  пела  в  "Трианон-Лирик".  Роза
Дельваль, как ее тогда называли. Ее настоящее имя  Роза  Ватан,  но  это
слишком буднично для афиши. Итак, что вы хотите от меня услышать?
   Мегрэ посмотрел на девицу, названную Фернандой.
   - Не обращайте на нее внимания. Это пустое место. Через два часа  она
будет в стельку пьяна и не сможет сделать ни шагу. Тогда я запихну ее  в
такси.
   - Вы, конечно, знаете Рикена.
   - Конечно... За ваше здоровье. Я пью воду,  простите.  Рикен  ужинает
здесь раз или два в неделю.
   - С женой?
   - Конечно, с Софи. Редко увидишь Рикена без Софи.
   - Когда, они были здесь в последний раз?
   - Минутку... Какой сегодня день? Пятница.  Они  были  здесь  в  среду
вечером.
   - С приятелями?
   - В тот вечер не было никого из их компании. Если не ошибаюсь,  кроме
Маки. Мне кажется, что Маки ужинал тогда в своем углу.
   - Они сели вместе с ним?
   - Нет. Фрэнсис приоткры