.
     - Есть новости, патрон?
     Мегрэ не хватило смелости в очередной раз начинать рассказывать эту историю, и он прошептал:
     - Завтра Жанвье может отозвать шестерых своих людей.
     Он полчаса подремал в своем кресле, а дождь попадал в открытое окно и мочил паркет.

Глава 4

     На следующее утро Мегрэ пришел на службу очень рано и ко времени появления инспекторов уже разобрал почту. Он утверждал, что чем быстрее ведется расследование, тем больше шансов на его успешное завершение.
     Оперативники из комиссариата I округа, должно быть, работали на него всю ночь, но он не звонил комиссару Аскану, чтобы не создавать у того впечатления, будто он его подгоняет. Жанвье и несколько свободных инспекторов занимались текущими делами. Кабинеты были почти пусты.
     Дождь прекратился. На синем небе виднелись лишь несколько белых облачков, края которых позолотило утреннее солнце.
     - Пошли, Торранс.
     У Мегрэ не было четкого плана, скорее он полагался на интуицию. Да и какой план можно было выработать в таком деле, как это, где не было ни солидной свидетельской базы, ни единого вещественного доказательства?
     - Улица Лепик... Мне кажется, почти напротив мастерской Вивьена я видел отделение банка "Лионский кредит"...
     Они приехали на место быстро, потому что в этот час движение было слабым.
     - Постарайтесь где-нибудь припарковаться и ждите меня...
     Комиссар нагнулся к одному из окошек:
     - Я бы хотел поговорить с директором отделения.
     - Как доложить?
     - Комиссар Мегрэ...
     - Вам повезло. Он только вчера вернулся из отпуска...
     Ждать не пришлось. Его провели в кабинет, где мужчина лет сорока, с открытым лицом, загоревшем на южном солнце, предложил ему сесть.
     - Чем могу вам помочь, господин комиссар?
     - Если вы читали в последние дни газеты, то знаете о деле Вивьена. Марсель Вивьен был краснодеревщиком и имел мастерскую напротив вашего отделения. Было это примерно двадцать лет назад. Я хотел бы знать, храните ли вы учетные карточки счетов за тот период.
     - Двадцать лет? Нет. Когда счет закрывается, то есть когда клиент снимает все лежащие там деньги, мы храним карточку несколько месяцев, после чего отправляем ее в главный офис, на бульвар Дез-Итальен.
     - А там долго хранят такие бумаги?
     - Точного срока я не знаю, но наверняка не больше десяти лет. В противном случае вы себе представляете, какие бы нам понадобились помещения для хранения всего этого.
     - В последнем окошке я заметил немолодого служащего...
     - Папаша Фрошо... Наш старейший сотрудник... Работает в банке сорок лет и в конце месяца уходит на пенсию...
     - Можно мне с ним поговорить?
     Директор нажал на кнопку электрического звонка. В дверь заглянул молодой человек.
     - Пришлите ко мне Фрошо...
     У старого служащего было хитрое лицо, и глаза за толстыми стеклами очков тоже искрились хитрецой.
     - Садитесь, месье Фрошо. Представляю вам комиссара Мегрэ, который желает задать вам несколько вопросов...
     - Для меня большая честь...
     - У вас хорошая память, месье Фрошо?
     - Здесь у меня такая репутация...
     - Клиент, о котором я хотел вас спросить, покинул это квартал двадцать лет назад, и у меня есть все основания полагать, что он закрыл свой счет...
     - Марсель Вивьен?
     - Откуда вы знаете?
     - Я читаю газеты, а раз уж вы пришли сюда лично...
     - Вы правы... Вам известна примерная сумма, которую Вивьен держал в банке?
     - Его счет, довольно скромный, был подвержен, так сказать, приливам и отливам, в зависимости от поступления денег... Скажем так: в среднем его кредит колебался от десяти до пятнадцати тысяч франков... В конце каждого месяца он снимал на жизнь около двух тысяч...
     - Когда вы видели его в последний раз?
     - Однажды утром, когда я только открыл свое окошко. Он сообщил мне, что переезжает и снимает все деньги со счета. Я спросил его, в каком квартале он поселится, а он мне ответил, что собирается обосноваться на Монпарнасе...
     - Сколько вы ему выдали?
     - Примерно двенадцать с половиной тысяч франков...
     - Он показался вам нервозным?
     - Нет. Он был веселым человеком, имевшим прекрасную работу. Даже крупные антиквары доверяли ему мебель... для ремонта...
     - Как долго он держал мастерскую на улице Лепик?
     - Чуть меньше десяти лет. Восемь или девять. Он был спокойным человеком, проживал на улице Коленкур.
     - Благодарю вас, месье Фрошо .. Секунду... Еще один вопрос... В дальнейшем вам не доводилось встречать его на улице?
     - С того момента, как он вышел из банка, я его больше не видел. Не понимаю, с чего он стал клошаром, потому что он всегда производил впечатление уравновешенного человека...
     Мегрэ вернулся в машину, в которой его ждал Торранс.
     - Нашли, что искали, патрон?
     - И да и нет. Во всяком случае, то немногое, что я узнал, не слишком мне полезно.
     - Куда вас отвезти?
     Домохозяйки осаждали маленькие тележки с овощами, и их голоса создавали непрерывный гул.
     - На Набережную.
     В этот самый момент в этом же квартале трое инспекторов в поисках следов Вивьена ходили от отеля к отелю. Процедура могла занять много дней, потому что в этом квартале полно маленьких гостиниц. Но удача могла сразу же навести их на нужный след.
     Отчасти так и получилось. Едва Мегрэ сел за свой стол, как ему позвонил один из троицы - инспектор Дюпе.
     - Вы откуда звоните, Дюпе?
     - Из отеля "Морван" на улице Клиньянкур. Вивьен когда-то жил здесь, и хозяин его отлично помнит. Будет лучше, если вы сами допросите.
     - Выезжаем, Торранс...
     Торрансу только это и было нужно. Ему нравилось исполнять функции водителя патрона.
     - Улица Клиньянкур, отель "Морван".
     Дюпе курил на тротуаре. Табличка из фальшивого мрамора, висевшая возле двери отеля, сообщала: "Комнаты на месяц, на неделю и на день".
     Они вошли втроем. Хозяин был небритый мужчина с выпирающим пузом, в войлочных тапочках. Очевидно, он и не умывался. Распахнутая рубашка открывала волосатую грудь. Он выглядел уставшим, а глаза у него слезились.
     - Значит, это вы Мегрэ, - произнес он, протягивая сомнительной чистоты руку.
     - Мне сказали, что вы были здесь в сорок шестом...
     - Я был здесь и раньше...
     - Вы нашли имя Марселя Вивьена в ваших регистрационных журналах?
     - Я не храню регистрационные журналы по двадцать лет.
     - Но вы его помните?
     - Отлично помню. Красивый был мужчина, приветливый.
     - Как долго он у вас прожил?
     - С января по июнь...
     - Вы уверены, что не до середины августа?
     - Уверен, потому что вместо него въехала одна ломака, которую мне пришлось потом выставить за дверь.
     - Вивьен был не один... Вы знаете имя его подружки?.. Очевидно, заполняли карточку и на нее...
     - Карточка не понадобилась, потому что она не оставалась тут на ночь...
     - Вы хотите сказать, что они не жили вместе?
     - Да.
     Мегрэ был поражен. Этого он ожидал меньше всего.
     - Она никогда не приходила в гостиницу?
     - Бывало, заходила за ним ближе к обеду. Он поднимался поздно, потому что редко возвращался раньше двух или трех часов утра...
     - И вы уверены, что он жил один?
     - В противном случае мне пришлось бы зарегистрировать его подружку. Бригада по надзору за гостиницами с такими вещами не шутит.
     - Она никогда не поднималась к нему в номер?
     - Довольно часто, но только днем. Я не мог этому помешать.
     - Вам известно ее имя?
     - Я слышал, как ее называл Вивьен: Нина...
     - У нее были особые приметы?
     - Родинка на щеке.
     - Как она одевалась?
     - Всегда в черное. Во всяком случае, всякий раз, когда я ее видел.
     - У Вивьена было много вещей?
     - Всего один чемодан, совсем новенький, но достаточно дешевый. Такое впечатление, что он приобрел его накануне приезда сюда...
     Трое полицейских переглянулись. Они узнали только одно: Вивьен съехал из гостиницы "Морван" в июне, то есть июль и часть августа провел где-то в другом месте.
     Что же касается молодой женщины, о ней ничего не было известно, даже фамилия. Где она жила: в другой гостинице, с родителями или же снимала небольшую квартиру?
     Все утро было занято хождениями туда-сюда. Вчерашний дождь не освежил воздух. Напротив, стало еще жарче, чем в предыдущие дни, и многие мужчины несли пиджаки под мышкой.
     Не прошло и пятнадцати минут после возвращения Мегрэ в уголовную полицию, как зазвонил телефон. Это звонил Лурти, и тоже с Монмартра. Сегодня и ему повезло.
     - Я на площади Дез-Аббесс, патрон. Звоню из бистро напротив отеля "Жонар". Хозяин, похоже, мало что знает, но думаю, вы предпочтете сами допросить его.
     - В путь, Торранс...
     - Куда на этот раз?
     - Площадь Дез-Аббесс, отель "Жонар"...
     Фасад гостиницы был облицован белой керамикой, а в вестибюле пахло острыми ароматами южной кухни.
     - Я рассказал вашему инспектору все, что знал.
     Хозяин был неразговорчивым и мрачным субъектом.
     - Вы его хорошо помните?
     - "Хорошо" - сильно сказано. Помню, потому что у него была смазливая подружка...
     - Она зарегистрировалась у вас?
     - Нет. Она ни разу не провела в отеле ночь. Днем заходила к нему в номер...
     - Когда он у вас поселился?
     - Где-то в июне, если не ошибаюсь.
     - А съехал?
     - В августе... Ближе к концу месяца... Он был очень корректным, вежливым, не все постояльцы такие...
     Досадно было, что не удалось получить никаких сведений о молодой женщине, не считая того, что на щеке у нее была родинка.
     - Можете возвращаться на Набережную, - сказал Мегрэ Лурти.
     Сам же он велел отвезти себя в комиссариат I округа. Комиссар Аскан, дверь в кабинет которого была открыта, пошел ему навстречу.
     - Вам передали, что я звонил?
     - Нет. Я только что с Монмартра.
     - Я звонил сказать, что мы получили некоторые результаты. Пока ничего сенсационного, но, думаю, это вам пригодится. Садитесь.
     Мегрэ не спеша набил трубку и, прежде чем раскурить ее, вытер со лба пот.
     - Мои инспекторы задержали самого старого клошара в районе рынка, которого все называют Тото. Отметьте, он обосновался там пятнадцать лет назад. На всякий случай я его запер до вашего приезда, потому что этих людей не так-то просто отыскать...
     Ажан привел того самого Тото, о котором шла речь.
     Это был старик, пропахший вином, однако не пьяный.
     - И долго еще меня будут держать в этой клетке?
     Я свободный человек или нет? И чист - ни одной судимости...
     - Комиссар Мегрэ хочет задать вам несколько вопросов.
     - Откуда вы пришли в район рынка?
     - Из Тулузы.
     - А там чем занимались?
     - Да, почитай, тем же, чем тут. Только в провинции достают больше.
     - Вы никогда не имели постоянной работы?
     Он глубоко задумался.
     - Я всю дорогу таскал ящики да корзины.
     - А в молодости?
     - Я ушел из дома в четырнадцать. Меня трижды возвращали, а я все равно сбегал. Хоть привязывай.
     - И с каких пор вы в Париже?
     - Пятнадцать лет... Я знал всех клошаров... На моих глазах помирали старики, а вместо них приходили новенькие...
     - Вы знали Марселя Вивьена?
     - Имя узнал, только когда его назвал этот месье...
     Он появился тут еще до меня... Он был неразговорчив...
     Часто сидел один, а когда с ним заговаривали, отвечал "да" или "нет", а то и вообще отмалчивался.
     - Где он спал?
     - Где в те времена, не знаю. Я часто встречал его в ночлежках Армии спасения... Потом мне сказали, что он поселился в предназначенном на снос доме...
     - Вы никогда не видели его с женщиной?
     Тото засмеялся, как будто вопрос был очень смешным.
     - Нет, господин комиссар. Здесь это не принято...
     Тем более если мужчина был раньше важным человеком, как он... А я готов поспорить, что он был большой шишкой... Знаете, у нас был один бывший врач, но тот крепко пил и быстро помер...
     - Вам не доводилось встречать Вивьена в обществе незнакомого человека?
     - Нет... К тому же мне не было интереса заниматься им...
     - Благодарю вас...
     Тото повернулся к комиссару Аскану:
     - Я могу идти?
     - Да.
     - Следующую! - приказал Аскан своему подчиненному.
     - Женщина?
     - Да.
     Ее можно было бы назвать монстром. Она была такой толстой, что едва помещалась на стуле. Ноги раздуты, как и груди. Она была пьяна и смотрела на окружающих вызывающим взглядом.
     - Ну, чё у вас есть на Нану?
     - Ничего, - ответил комиссар. - Просто хотим задать вам несколько вопросов.
     - На бутылку дадите?
     - Идет...
     Женщина поднялась, протягивая руку, - она предпочитала предоплату. Комиссар сунул в грязную ладонь пять франков.
     - Поторопитесь, потому что мне хочется пить.
     - Вы сказали инспектору, допрашивавшему вас этой ночью, что видели, как кто-то входил в дом в тупике Вьо-Фур.
     - Истинная правда.
     - Когда это было?
     - Дня три-четыре тому... Я никогда не знаю, какой сегодня день... Мне оно, понимаете, по барабану... Могу сказать только, что было это в ночь перед той, когда вы нашли труп клошара...
     - Который был час?
     - Часа три утра.
     - Что это был за человек?
     - Мужчина. Немолодой, но не старик. Длинный такой, тощий. Шел прямо. Сразу было видно, что он на рынке не завсегдатай.
     - А по чему это было видно?
     - Не знаю, но чувствуется сразу.
     - Раньше вы его видели?
     - Да.
     - Когда?
     - В тот же вечер, около десяти. Он вышел из ресторана "Фарамон" и смотрел, как разгружают овощи, фрукты и рыбу. Ясно было, что он к этому непривычный. Его все интересовало.
     - Марсель Вивьен там был?
     - Это тот, чью фотку напечатали в газетах? Кажется, он помогал разгружать машину.
     - Человек, которого вы видели в три часа утра, не заговорил с ним?
     - Нет... Не знаю... Вы меня совсем запутали вашими вопросами, пить охота дальше некуда...
     Мегрэ сделал знак, что закончил допрос, и бродяжку освободили. Через час ее, купившую литровую бутылку крепленого красного вина, найдут мертвецки пьяной на тротуаре.
     - Мои люди, - сказал Аскан, - продолжат поиски ближайшей ночью, но я подумал, что показания этих двоих вас заинтересуют.
     - Да, - ответил Мегрэ, раскуривая погасшую трубку. - Во-первых, теперь мы знаем, что Вивьен жил здесь более пятнадцати лет. Во-вторых, что мужчина, не привыкший посещать Центральный рынок, оказался там в ночь его убийства... Очевидно, увидел его во время разгрузки овощей... Искал ли он его или встретил случайно, мы не знаем... Но около трех утра он объявляется в тупике Вьо-Фур...
     Если стрелял он, то вероятно, что в промежутке он сходил домой за пистолетом, - вряд ли он посещал "Фарамон" с оружием такого калибра...
     - Вот только мы не имеем ни малейшего понятия - ни кто этот человек, ни где его искать... Вполне возможно, что он приехал из провинции...
     - Как думаете, толстуха не наврала?
     - Вряд ли... Клошары не любят ссориться с полицией, потому что она может крепко осложнить им жизнь...
     - Между монмартрскими отельчиками и рынком остается пять лет... Возможно, Вивьен провел их здесь.. -.
     - У нас нет клошара старше Тото... Эти люди не доживают до глубокой старости... Парикмахерская школа тогда еще не существовала... Что касается торговцев, они сколачивают состояние и возвращаются в родную деревню... Найти хоть одного из тех, кто был здесь в сорок шестом, очень непросто...
     - Спасибо, - вздохнул Мегрэ, поднимаясь. - Полученные вами сведения имеют большую ценность. Хотелось бы мне сказать то же самое о тех, что получены на Монмартре.
     - Вы не вышли на его след?
     - Вышел. Нашел гостиницу, даже две. Вот только его подружка не жила с ним. Ни разу не провела ночь ни в том отельчике, ни в другом. Она или жила в третьем, или имела собственное жилье. Если бы она жила с родителями, то, очевидно, не могла бы ежедневно возвращаться под утро. Ни фамилии, ни адреса. Только родинка на левой щеке...
     - Рано или поздно вы ее найдете.
     - Это было бы неожиданной удачей. Что же касается клиента "Фарамона", маловероятно, чтобы он вернулся в район рынка. Если это и есть убийца Вивьена, он не захочет светиться...
     - Мы все равно его поищем...
     - Благодарю вас, Аскан...
     Мегрэ вернулся в машину и велел ехать на набережную Орфевр. После очень короткой передышки вернулась сильная жара. Мегрэ захотелось сунуть пиджак под мышку. Он снял его, едва войдя в свой кабинет.
     - Есть новости?
     - Звонила женщина... Мадам Делаво...
     Дочь Вивьена.
     - Она не сказала, что хочет?
     - Нет. Можете ей перезвонить, она все утро будет дома...
     Мегрэ заказал ее номер и скоро услышал доносящиеся с того конца женский голос и детские крики.
     - Алло! Комиссар Мегрэ?
     - Да, мадам.
     Из голоса молодой женщины исчезла агрессивность, звучавшая при их первой встрече.
     - Не знаю, стоит ли вам говорить ту малость, которую я знаю, но, если хотите, заезжайте ко мне сразу после обеда, я вам расскажу, что мне известно. Позже меня не будет дома - я пойду гулять с детьми. Мне кажется, если я поговорю с вами, моя совесть успокоится...
     Комиссар вернулся обедать домой, и жена подала ему петуха в вине - одно из самых любимых его блюд. Но в этот раз он ел рассеянно и не похвалил жену.
     - Нервничаешь, да? - не выдержала она. - С самого начала этого дела ты не в своей тарелке. Такое впечатление, будто тебя что-то раздражает...
     - Ты же знаешь: в расследовании всегда бывает поворот, на котором я теряю уверенность в себе. Так получилось, что в этом деле я иду от поворота к повороту.
     Кажется, будто делаешь шаг вперед, а потом замечаешь, что топчешься на месте. Не забывай, мне приходится восстанавливать события, большей частью случившиеся двадцать лет назад... Кроме того, Марсель Вивьен, тот, кого убили возле Центрального рынка, то кажется мне симпатичным, а то я его ненавижу...
     - Вот увидишь, ты справишься.
     - Придется справляться, так или иначе. Кстати, надо будет зайти к следователю...
     Он вернулся на набережную Орфевр, и Торранс вновь приступил к исполнению обязанностей водителя.
     - Рынок? Монмартр?
     - Монмартр. К Одетт Делаво, улица Маркаде.
     На Одетт было платье в ярких цветах, и выглядела она особенно свежей.
     - Садитесь, пожалуйста.
     Очевидно, дети спали после обеда, потому что их не было ни слышно, ни видно. Кроме того, Одетт Делаво разговаривала вполголоса.
     - Вы нашли адрес той молодой женщины? - спросила она.
     Газеты об этом еще ничего не писали. Эту часть расследования он предпочитал не афишировать.
     - Какой молодой женщины? - переспросил Мегрэ с фальшивым простодушием.
     Она хитро улыбнулась:
     - Боитесь себя скомпрометировать, да? Вы мне до конца не доверяете.
     - Вы не ответили на мой вопрос.
     - Женщину, ради которой отец нас бросил. Тогда я ничего о ней не знала. Мать мне ничего не рассказывала. Хотя она утверждает обратное, моя мать очень ревнива и много раз следила за отцом после того, как он выходил из мастерской. Так что она знала об этой связи еще до того, как отец нас бросил. Она ему ничего не говорила, но начала замыкаться в себе. Мне она об этом рассказала много позже, когда я была уже в таком возрасте, когда понимала, что к чему.
     Это произошло много лет назад, когда мы еще жили вместе. У меня в Мо есть дядя, дядя Шарль. У него крупное предприятие по производству минеральных удобрений. Он навещал мать всякий раз, когда приезжал в Париж. Когда мы остались без денег, без поддержки, уверена, это он помогал матери, пока она не смогла сама зарабатывать на жизнь.
     Мегрэ машинально набил трубку, но не раскуривал ее.
     - Можете курить... Мой муж дымит целыми вечерами, когда смотрит телевизор.
     Однажды я сидела в своей комнате, а дверь в гостиную была неплотно закрыта. Дядя Шарль был у нас, и я слышала, о чем они с матерью разговаривали. Как