- Понимаю! Берите Верана и Лубе...
     Мегрэ увел обоих в свой кабинет, дал им инструкции и вручил постановление.
     - Самолет через час... Можете им воспользоваться, но я предпочитаю, чтобы вернулись вы поездом.
     - Надеть на него наручники?
     - Если он попытается скрыться - да. В противном случае мне это кажется излишним.
     Он вызвал Торранса.
     - Пошли, водитель...
     Верно, в последние дни Торранс только этим и занимался.
     - Авеню Трюден... Напротив лицея "Роллен"...
     - Арестовываете его?
     - Взятие под надзор. А после того, как я допрошу его поосновательнее, чем на пляже, будет видно...
     Большой двор был загроможден стремянками, сарай забит огромными флягами с краской. На эмалированной табличке значилось: "Контора", и Мегрэ пошел туда, куда указывала стрелка.
     В конторе была всего одна комната, правда довольно большая, где сидел, склонившись над счетами, человек с лицом зануды.
     - Комиссар Мегрэ.
     - Вы хотите поговорить со мной?
     - Как вас зовут?
     - Ванье. Жерар Ванье. И я не вижу причин, по которым полиция...
     - Речь идет не о вас.
     - Об одном из наших рабочих? Они все на объектах. Все люди серьезные, работают на фирме по многу лет...
     - Кабинет слева принадлежит вашему хозяину?
     - Да. Но он редко там бывает - все время то на одной стройке, то на другой.
     - Дело процветает?
     - Не жалуемся.
     - Вы компаньон?
     - Увы, нет! Всего лишь бухгалтер.
     - Когда была основана фирма?
     - Этого я не знаю. Мне известно, что в сорок седьмом ее владелец обанкротился. Правда, он большую часть времени проводил по разным бистро, швырял деньги налево и направо... Месье Маоссье взял дело в свои руки и сменил весь персонал...
     - А вы?
     - Сначала бухгалтер работал два дня в неделю. Потом дело расширилось, и в конце сорок восьмого меня наняли на полную ставку.
     - Он много работает?
     - Вникает во все мелочи. Едва успевает поесть.
     - Как он держится с рабочими?
     - Очень дружелюбно, но есть грань, через которую переступать не стоит, и они ее знают.
     - Сколько на фирме рабочих?
     - В данный момент - восемь, считая ученика.
     - Вы видели в конторе пистолет?
     - Пистолет? Нет. Зачем нам пистолет? Расчеты в основном производятся чеками, мы их сразу же относим в банк, который находится неподалеку.
     - Вы позволите?
     К огромному возмущению маленького человечка, комиссар направился к кабинету Маоссье и выдвинул один за другим все ящики стола. Оружия нигде не было.
     - На каком основании вы здесь?
     - По необходимости расследования.
     - Когда месье Маоссье узнает...
     - Я виделся с ним вчера.
     - Вы ездили в Ла-Боль?
     - Да, и самое позднее завтра утром он будет в Париже.
     - Он собирался вернуться только через три недели, а то и через месяц...
     - Я попросил его изменить планы.
     - И он не возражал? - Маленький месье Ванье был возмущен и напоминал готового к бою петуха. - Хотел бы я знать, что это за история...
     - Скоро узнаете.
     - Лазить по ящикам, как у себя дома... Задавать дурацкие вопросы... И утверждать, что вызвали патрона из Ла-Боля...
     Не сказав больше ни слова, Мегрэ вышел, оставив бухгалтера продолжать причитания.

Глава 6

     Едва Мегрэ вернулся на Набережную, как ему позвонил из Ла-Боля Веран - один из двух инспекторов, которых он послал доставить Маоссье.
     - Как все прошло?
     - Сначала - плохо. Он начал качать права и отказался последовать за нами в Париж. Ссылался на высокопоставленных друзей, грозился устроить скандал.
     - Как себя вела его жена?
     - Удивленно слушала. Я дал ему несколько минут, чтобы выговориться, потом вынул из кармана наручники и сказал, что если он не поедет с нами добровольно, то совершит путешествие в этих браслетах. Ему в голову ударила кровь.
     "Вы посмеете это сделать?"
     "Да".
     "Но почему, черт вас побери?"
     Думаю, он в первую очередь страдал от унижения.
     В конце концов он пошел с нами на вокзал. Его жена хотела поехать тоже, но он ее отговорил, заверив, что вернется через пару дней.
     "Им не в чем меня обвинить, понимаешь?.. Неприятности будут у них..." - сказал он.
     На следующее утро Мегрэ сел за свой стол, выбрал трубку, медленно набил ее табаком и сделал Торрансу знак сесть у края стола с блокнотом для стенографирования. Обычно он использовал для этой цели Лапуэнта, который вел протоколы допросов, потому что был лучшим стенографом в уголовной полиции, но Торранс тоже неплохо справлялся с данной задачей.
     Мегрэ нажал на кнопку звонка, и Веран ввел в кабинет Маоссье, чье лицо было суровым, а взгляд уставлен в одну точку.
     - Садитесь.
     - Я протестую против моего ничем не обоснованного ареста и оставляю за собой право возбудить против вас дело за превышение власти, будь вы хоть сто раз Мегрэ.
     Мегрэ не шелохнулся.
     - Можете ли вы мне сказать, месье Маоссье, где находится ваш пистолет?
     - Какой пистолет?
     - Тот, который еще несколько дней назад лежал в верхнем ящике вашего ночного столика. Тридцать второго калибра, если я не ошибаюсь.
     - Я не разбираюсь в оружии и не могу указать калибр пистолета, который мне дали давным-давно.
     - Где он сейчас?
     - Вероятно, в ящике.
     Он говорил раздраженно, а когда смотрел на комиссара, его глаза горели ненавистью. Но не было ли в его глазах также и страха?
     - Пистолета в ящике нет. Что вы с ним сделали?
     - В квартире я живу не один.
     - Вы хотите сказать, что его могла похитить мадемуазель Берта? Не шутите, пожалуйста, это вам не поможет.
     - Я не утверждал, что пистолет взяла моя кухарка...
     - Может быть, ваша теща? Она была у вас в тот самый вечер, когда вы ужинали в "Фарамоне" и вернулись домой лишь в три часа утра...
     - Я вернулся не в три утра.
     - Хотите очную ставку со свидетелем, который вас видел и обязательно узнает?
     Торранс писал так быстро, как только мог, его лоб покрылся потом.
     - У меня есть свидетель, видевший, как около трех часов утра вы входили в тупик Вьо-Фур, и другой, слышавший, как через несколько минут после этого вы вернулись домой.
     - И кто же это? Моя жена, может быть? - иронично спросил Маоссье.
     - Будь это ваша жена, по закону она не могла бы давать показания против вас.
     В отличие от собеседника Мегрэ был абсолютно спокоен.
     - Значит, эта старая шлюха Берта. На том основании, что она в некотором роде вырастила мою жену, она ревнует ее ко всем окружающим, а меня просто не выносит.
     - Где вы познакомились с Марселем Вивьеном?
     - Не понимаю, о ком вы говорите.
     - Вы не читаете газет?
     - Я не интересуюсь криминальной хроникой.
     - Но все же знаете, что его убили? Он спал, когда ему всадили три пули в грудь.
     - Это меня касается?
     - Возможно. Было бы великолепно, если бы вы нашли свой пистолет.
     - Сначала я должен выяснить, кто его взял или переложил.
     Этот человек был из тех, кто отрицает даже очевидные вещи. Он прикурил сигарету. Рука дрожала. Можно было подумать, что он в ярости.
     - Полагаю, вы никогда не бывали в тупике Вьо-Фур?
     - Даже не могу вам сказать, где он находится.
     Внезапно Мегрэ сменил тему, выбив собеседника из колеи.
     - Что стало с Ниной Лассав?
     - Я должен ее знать? Это имя мне ничего не говорит.
     - В сорок пятом и сорок шестом вы жили на Монмартре, в гостинице, в двух шагах от бульвара Рошешуар.
     - Я действительно жил в этом квартале, но в каком точно году - не помню.
     - А у нее была квартира на бульваре Рошешуар.
     - Возможно. В такой ситуации находятся тысячи женщин. Я обязан знать их всех?
     - Возможно, вы познакомились с ней и Марселем Вивьеном, ее тогдашним любовником. Подумайте, прежде чем ответить. Вы были любовником Нины Лассав?
     - Мне не надо думать. Ответ: нет. До брака у меня было немало любовниц, но эта женщина в их число не входила. И Марселя Вивьена я не знал.
     - В общем, вы совершенно непричастны к этому делу?
     - Абсолютно.
     Он держался все более дерзко, но его нервозность возрастала, и он не мог сдержать дрожь пальцев.
     - Для того чтобы дать вам время на размышления, я отправлю вас в изолятор временного содержания.
     - Не имеете права.
     - Вы забыли постановление о взятии под стражу, выданное по всей форме и подписанное следователем.
     - Если вы намерены продолжать меня допрашивать, я требую присутствия моего адвоката.
     - Я мог бы отказать. Присутствие адвоката обязательно, лишь когда дело переходит к следователю. Но я хочу дать вам использовать все шансы. Как зовут адвоката?
     - Мэтр Луазо. Проживает по адресу: бульвар Бомарше, дом тридцать восемь...
     - Я сообщу ему, когда придет время.
     Мегрэ встал и, тяжело ступая, подошел к открытому окну, за которым было безнадежно голубое небо.
     Все, кроме тех, кто нежился на пляжах, мечтали о дожде, который никак не начинался. А температура все повышалась.
     Инспектор Веран отвел Маоссье в камеру.
     - Он за это еще заплатит, - процедил Маоссье вполголоса, явно имея в виду комиссара Мегрэ.
     А Мегрэ в свою очередь сказал Торрансу:
     - Упрям. Распечатайте ваши записи, дадим ему подписать протокол в следующий раз.
     - Думаете, он действительно знал Нину Лассав?
     - Возможно. Я запустил пробный шар. Кажется, он среагировал. Не ожидал, что я заговорю о ней...
     Комиссар сменил трубку и взял шляпу.
     - Если меня будут спрашивать - я в "Паризьен либере"...
     Торранс удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Мегрэ зашел в пивную "У дофины" выпить стаканчик пива, а потом поймал такси.
     - В "Паризьен либере".
     Он помнил, что эта газета стала выходить одной из первых после Освобождения. Самого его в сорок шестом в Париже не было. В то время он вызвал неудовольствие директора уголовной полиции, которого самого уволили через несколько месяцев. А Мегрэ перевели в Люсон, где практически никаких дел не было, и он, чтобы как-то убить время, целыми днями играл на бильярде. Он проторчал там почти год. Мадам Мегрэ тоже с трудом привыкала к Вандее.
     К счастью, новый директор вызвал его в Париж. Он тогда еще не был старшим комиссаром, просто комиссаром, и не возглавлял криминальную бригаду {Отдел расследования убийств}.
     Пребывание в Люсоне стало как бы дырой и в карьере, и в памяти.
     - Я бы хотел поговорить с главным редактором.
     - Кто спрашивает?
     - Комиссар Мегрэ.
     Главный редактор, незнакомый ему очень молодой человек, вышел из кабинета встретить его.
     - Чему обязан честью видеть вас у нас?
     - Работе, - признался Мегрэ.
     - И чем же мы можем вам помочь?
     - Полагаю, вы храните все номера вашей газеты.
     - Разумеется. Они собраны по годам...
     - Мне хотелось бы посмотреть номера за сорок пятый и сорок шестой годы...
     - Пойдемте со мной...
     Они прошли по лабиринту коридоров в темную комнату, где на полках стояли огромные черные папки.
     - Хотите кого-нибудь в помощь?
     - Не думаю, чтобы это было необходимо. Тем более, что мои поиски могут затянуться на несколько часов.
     Мегрэ забыл сделать этот шаг в самом начале расследования. На секунду у него мелькнула такая мысль, но потом выскочила из головы.
     - Я могу распорядиться, чтобы вам принесли пива...
     В бистро напротив привыкли...
     - Спасибо, я только что выпил стакан...
     Оставшись один, он снял пиджак, закатал рукава рубашки и взял том с подшивкой за 1945 год.
     Через час он покончил с этим годом. Разумеется, он читал только заголовки. Но ни в одном из них не упоминались Марсель Вивьен, Нина Лассав или Луи Маоссье.
     Он поставил том на место и уже с тяжелой головой взялся за сорок шестой год. Главный редактор дважды заходил спросить, не нужно ли ему чего-нибудь.
     - Жажда не появилась?
     - Сейчас я бы с удовольствием выпил пивка.
     Воздух посинел от табачного дыма. В комнате пахло старой бумагой и типографской краской.
     Некоторые заголовки удивляли его. Громкие дела былых времен сейчас совсем забылись.
     Январь... Февраль... Март... Апрель...
     Он дошел до августа, и наконец в номере за семнадцатое ему на глаза попался заголовок: "Молодая женщина задушена на бульваре Рошешуар".
     Шрифт был не очень крупным, а заметка помещена не на первой странице. Похоже, этому факту криминальной хроники не придавалось особого значения.
     "Нина Лассав, 22 лет, обнаружена задушенной в своей квартире на бульваре Рошешуар. Она лежала голой на кровати. Ни в комнате, ни в квартире в целом не обнаружено следов беспорядка. Допрошенная полицией консьержка не смогла дать никаких полезных для следствия сведений.
     В течение нескольких лет Нина Лассав работала продавщицей в магазине нижнего белья на улице Лепик, хозяйка которого была полностью удовлетворена ее работой.
     В конце 1945 года она внезапно уволилась. В ее жизни появился мужчина, но он редко приходил к ней домой. Что же произошло в вечер ее убийства? Следствию будет трудно установить это. Консьержка - женщина довольно пожилая и не следит за тем, кто приходит в дом и из него уходит.
     Расследование ведет комиссар Пьедбёф".
     В следующем номере Мегрэ нашел заголовок: "Никаких подвижек в деле об убийстве на бульваре Рошешуар".
     Всего в нескольких строчках сообщалось, что полиция старается побольше разузнать о личной жизни убитой.
     Заключение судмедэксперта подтвердило, что смерть, используя профессиональный термин, наступила в результате странгуляции. Других травм и повреждений нет.
     Консьержку вновь допросили. Она сообщила, что еще довольно молодой мужчина иногда возвращался вместе с убитой и поднимался в ее квартиру, но никогда не оставался там на ночь.
     Она видела его раз или два, однако вряд ли смогла бы узнать. Примерно два месяца назад в жизни Нины Лассав появился еще один мужчина. Этого консьержка описывала четче, потому что видела днем, при лучшем освещении.
     Очень высокого роста, очень худой, с темными глазами. Он поднимался по лестнице бегом, перескакивая через ступеньки, а через час уходил один.
     Лишь через три дня "Паризьен либере" сообщила: "Комиссар Пьедбёф допросил подозреваемого".
     "В уголовной полиции окружают глубокой таинственностью следующие один за другим допросы. Полиция установила личность высокого худого мужчины, неоднократно бывавшего в квартире Нины Лассав на бульваре Рошешуар. Речь идет о некоем Луи М., маляре, проживающем в маленькой гостинице в том же районе.
     Он не отрицает, что был любовником молодой женщины, но утверждает, что не видел ее в день смерти.
     Консьержка в свою очередь утверждает, что находилась в тот день на лестнице и видела, как он пришел около четырех часов пополудни.
     За отсутствием улик М. оставлен на свободе, но полиция продолжает расследование.
     Что же касается Марселя В., краснодеревщика, который был любовником Нины Лассав в течение более чем полугода, он смог доказать, что в момент убийства находился в кафе на бульваре Ла-Шапель".
     Мегрэ делал выписки в свой старый блокнот в черной обложке. Гарсон из соседней пивной принес ему стакан пива с великолепной шапкой пены. Интерес, вызванный у комиссара находкой, излечил его головную боль.
     Он попытался пройти в кабинет главного редактора, но заблудился в коридорах и был вынужден спросить дорогу.
     - Вы не возражаете, если я попрошу скопировать для меня несколько статей из вашего архива?
     - Абсолютно не возражаю.
     - Позвольте позвонить?
     Трубку снял Мере.
     - Местраль там?.. Пришлите его в "Паризьен либере". Пусть в редакции попросит проводить его в архив.
     Я буду там.
     Мегрэ вернулся на свое место и продолжил листать старые номера газет. Статьи о Нине Лассав становились все короче и появлялись все реже. Внимание всей Франции захватил крупный судебный процесс политического характера.
     "Похоже, Луи М., которого, по утверждениям консьержки, она видела поднимающимся в квартиру Нины Лассав около четырех часов в день ее убийства, тоже имеет алиби. Комиссар Пьедбёф и его инспекторы продолжают расследование, но, кажется, не найдены никакие новые факты".
     Это был практически некролог делу об убийстве на бульваре Рошешуар. Газета не опубликовала фотографий ни Маоссье, ни Марселя Вивьена.
     Маоссье на набережной Орфевр допросили еще два или три раза. Допрашивал его и следователь Комельо, который тогда был еще жив, но никаких санкций против маляра предпринято не было.
     Местраль приехал через полчаса, увешанный фотоаппаратами и вспышками.
     - Много страниц снимать?
     - Штук шесть довольно коротких статей.
     Мегрэ наблюдал, как тот работает, указывая по мере необходимости статьи.
     - Можно будет отпечатать снимки сегодня во второй половине дня?
     - К четырем часам, если позволите мне пообедать.
     Мегрэ пошел поблагодарить главного редактора.
     - Нашли, что искали?
     - Да.
     - Полагаю, рассказывать об этом еще рано?
     - Когда придет время, вы получите информацию первым, обещаю.
     - Благодарю вас. И, надеюсь, до скорого...
     Было начало первого. От улицы Ангьен до бульвара Ришар-Ленуар было всего полчаса ходьбы, и Мегрэ в хорошем настроении, рассматривая прохожих, витрины и автобусы, пошел домой. Три автобуса стояли на площади Бастилии, которую иностранные туристы фотографировали, равно как Триумфальную арку, церковь Сакре-Кёр и Эйфелеву башню. У большинства туристов был усталый вид, но они не хотели пропустить ни одну из достопримечательностей.
     Входя в квартиру, он напевал.
     - Мне кажется, дела пошли на лад, - заметила мадам Мегрэ, подавая закуски.
     - Думаю, я хорошо поработал. Не знаю пока, что это даст, но кое-что даст. Жаль только, что один человек не сможет заговорить.
     - Кто?
     - Марсель Вивьен. Кстати, у меня есть одна новость, которую не вижу причин скрывать. Нина Лассав была убита в своей квартире в августе сорок шестого.
     - Ее застрелили?
     - Задушили.
     - Ты мог бы долго ее искать!
     - Да. Я допросил Маоссье. Он становится все упрямее.
     Мегрэ пообедал с аппетитом. Жена приготовила ему ногу ягненка великолепного розового цвета, с капелькой крови, блестевшей возле косточки.
     - Великолепно, - вздохнул он, вновь берясь за мясо.
     - Как думаешь, ты приближаешься к финалу?
     - Пока что я ничего не могу сказать, но значительная часть пути пройдена. И знаешь, что самое смешное?
     То, что я сегодня утром нашел в архивах "Паризьен либере", с еще большими деталями хранится в архиве уголовной полиции. Я просто не подумал об этом, потому что в те времена мы были в Люсоне...
     - Никогда в жизни не скучала так, как там.
     - А я?
     - Хочешь персик? Они спелые и сочные...
     - Съем с удовольствием.
     Он был в мире со всем миром и с самим собой.
     На этот раз Мегрэ взял такси, чтобы доехать до службы. Окна, как и в предыдущие дни, были нараспашку, и в кабинет врывались волны чуть более прохладного ветерка.
     - Торранс!
     - Да, патрон.
     - Вы закончили распечатку протокола допроса?
     - Закончил еще до полудня.
     - Принесете мне копию?
     Когда копия легла на его стол, он продолжил:
     - Идите в архив. В делах за сорок шестой год должно быть одно по факту убийства Нины Лассав с бульвара Рошешуар...
     - То-то мне показалось знакомым это имя... Теперь вспомнил... Дело вел комиссар Пьедбёф.
     - Совершенно верно. Я хочу получить дело как можно скорее.
     Мегрэ прочитал протокол медленно и внимательно, иногда прерываясь, чтобы подумать или раскурить трубку, вспомнить свои вопросы, которые задавал утром Маоссье, и ответы того.
     Каждая фраза имела значение.
     В письменном виде ответы Маоссье казались более бессвязными, чем выглядели, когда он произносил их.
     Дочитав, Мегрэ остался сидеть в неподвижности, полуприкрыв глаза. Можно было подумать, что он задремал, но на самом деле его мозг был активен