голос Ван-Флита или О'Нила слышали?
   - Полагаю, да.
   - Чей же?
   - О'Нила.
   - Что он говорил?
   - Точно не разобрал. Кажется, позвал Ван-Флита.
   - По имени позвал?
   - Нет, сэр. Как всегда, Пинки, Потом кто-то побежал. Мне показалось,  что
они продолжают разговаривать, но тихо.  Тут  я  заметил  машину,  едущую  из
Ногалеса, и, голосуя, пошел ей навстречу.
   - Вы были уверены, что ваши товарищи присоединятся к вам?
   - Я думал, что, услышав, как тормозит машина, они подойдут.
   - Атторней, есть вопросы? Атторней покачал головой.
   - Присяжные, у вас? Тоже нет.
   - Перерыв!

Глава 9

Плоская бутылка О'Нила

   Мегрэ напрасно пытался остановить проходившего  О'Рока,  Тот  был  занят,
быстро прошел на первый этаж в кабинет, видимо, свой, и захлопнул дверь.  Но
из-за жары окно там было открыто в него было  видно,  что  весь  перерыв  в
кабинет входят и выходят люди.
   На стуле около зеленой картотеки сидел Пинки ему  дали  хлебнуть  виски,
чтобы он пришел в себя.
   О'Рок и один из его людей говорили с Пинки ласково, по-дружески,  и  раза
два-три у него на губах даже появилась бледная улыбка.
   В общем-то, все происходило, как во Франции, с той лишь разницей, что  во
Франции допросы ведутся в кабинетах уголовной полиции за закрытыми  дверями,
а не на публике.
   Присяжные стали как-то значительней, словно чувствуя приближение  минуты,
когда надо будет выносить решение.
   Интересно, а если бы негр не задал вопрос,  пошло  бы  следствие  в  этом
направлении? Сумел бы О'Рок повернуть его?
   - Сержант Ван-Флит!
   Ван-Флит был похож на боксера, которого противник молотил весь предыдущий
раунд и на которого невозможно смотреть без жалости - совершенно  ясно,  что
его вот-вот положат в нокаут.
   Было видно, что Пинки сейчас все расскажет, и всем в  зале  не  терпелось
наконец узнать правду. В то же время в положении, в которое он  попал,  было
что-то стыдное.
   Кончать с ним коронер предоставил атторнею тот поднялся и,  все  так  же
вертя в руках автокарандаш, направился к свидетелю.
   - Минут за десять-двенадцать до появления машины, на которой вы вернулись
на базу, на путях что-то произошло, и шум был слышен на шоссе. Вы  его  тоже
слышали?
   - Да, сэр.
   - И вы видели, что там происходило?
   - Да, сэр.
   - Что же именно?
   Да, Ван-Флит действительно принял решение все  рассказать,  Он  судорожно
искал слова и - еще немного - запросил бы помощи.
   - Джимми уже некоторое время лежал с Бесси...
   Забавно, что как раз сейчас он назвал О'Нила по имени.
   - Думаю, я нечаянно наделал шума.
   - На каком расстоянии от них вы находились?
   - Футах в пятнадцати-двадцати.
   - О'Нил знал, что вы там находитесь?
   - Да.
   - Это было условленно между вами?
   - Да.
   - Кто купил плоскую бутылку виски? Когда?
   - Почти перед самым закрытием бара.
   - Тогда же, когда покупали остальные бутылки?
   - Нет.
   - Кто это придумал?
   - Мы вдвоем.
   - Вы имеете в виду О'Нила и себя?
   - Да, сэр.
   - С какой целью вы купили бутылку, которую можно спрятать в карман,  если
вы весь вечер пили и собирались продолжить на квартире у музыканта?
   - Думали подпоить Бесси, потому что сержант Уорд  не  позволял  ей  пить,
сколько она хотела.
   - В тот момент у вас уже были определенные намерения?
   - Не очень определенные.
   - Вы знали, что будет предложено завершить ночь в Ногалесе?
   - Там или в другом месте. Куда-нибудь поехали бы.
   - Короче говоря, еще до ухода из "Пингвина", то есть до часа ночи, вы уже
твердо знали, чего хотите?
   - Мы говорили между собой, что, может, удастся...
   - Бесси была в курсе?
   - Она знала, что Джимми приходит в "Пингвин", чтобы увидеться с нею.
   - У Ли был посвящен в ваш замысел?
   - Нет, сэр.
   - У кого в кармане была бутылка?
   - У О'Нила.
   - Кто за нее платил?
   - Мы оба, в складчину. Я дал две бумажки по доллару, он - остальное.
   - В машине уже была одна бутылка.
   - Мы не могли заранее знать, оставят ее там или  нет.  Потом,  она  очень
большая, ее нельзя спрятать.
   - Когда вы ехали в Ногалес, и О'Нил оказался с Бесси на  заднем  сиденье,
пытался он этим воспользоваться?
   - Наверно, да.
   - Давал ей виски?
   - Может быть. Я не спрашивал.
   - Если я правильно понимаю, это вы подстроили так, чтобы Бесси оставили в
пустыне.
   - Да, сэр.
   - Вы говорили об этом между собой?
   - Нам это не нужно было: мы и так понимали друг друга -  Тогда  и  решили
отделаться от У Ли?
   - Да, сэр.
   - Вы не предполагали, что Уорд и Маллинз вернутся за Бесси?
   - Нет, сэр.
   - Вы надеялись, что Бесси согласится?
   - Она уже здорово напилась.
   - И рассчитывали еще больше напоить ее?
   - Да, сэр.
   Пинки был в таком состоянии, что ответил бы на куда более затруднительные
вопросы.
   - Как  получилось,  что  вы  потратили  на  поиски  Бесси  Митчелл  почти
полчаса?
   - Слишком рано остановили такси. Хмель еще не прошел. Потом, очень трудно
в темноте точно определить место на шоссе.
   - И вы еще раз попробовали отослать У Ли. Вы вдвоем шли по пустыне, после
того как повернули обратно?
   - Да, сэр.
   - Вместе?
   - О'Нил шел правое меня футах в шестидесяти. Я слышал его шаги. Время  от
времени он тихонько свистел, чтобы дать знать, где находится.
   - Бесси он нашел на путях?
   - Нет, сэр. Рядом.
   - Она спала?
   - Не знаю. Думаю, да.
   - Что там происходило?
   - Я услыхал, как он что-то тихо говорит, и  понял,  что  он  лег  с  нею.
Сперва она приняла его за сержанта Уорда. Потом расхохоталась.
   - Он дал ей выпить?
   - Наверно. Я слышал, как пустая бутылка упала на щебенку. И зазвенела.
   - Что предприняли вы?
   - Как можно тише стал приближаться к ним.
   - О'Нил знал это?
   - Должен был знать.
   - Вы так договорились?
   - Более или менее.
   - Тогда и произошло то, чего вы не ожидали?
   - Да, сэр. Я зашумел, задел куст.  И  тут  Бесси  начала  сопротивляться,
рассвирепела. Кричала, что ей все понятно, что мы грязные скоты, приняли  ее
за шлюху, но она не такая. О'Нил, испугавшись,  как  бы  не  услышал  У  Ли,
старался заставить ее замолчать.
   - Вы продолжали идти к ним?
   - Нет,  сэр,  я  замер.  Но  она  видела  мой  силуэт.  Она  осыпала  нас
ругательствами, кричала, что все расскажет Уорду и он от  нас  мокрое  место
оставит.
   Ван-Флит говорил монотонным голосом при полном молчании зала.
   - О'Нил держал ее?
   - Она кричала, чтобы он  пустил  ее,  и  отбивалась.  Потом  вырвалась  и
кинулась бежать.
   - По путям?
   - Да, сэр. О'Нил бросился за ней. Она едва держалась  на  ногах,  бежала,
пошатываясь, спотыкалась о шпалы и, наконец, упала.
   - Дальше.
   - О'Нил крикнул: "Пинки, ты здесь?"  Я  приблизился  и  услышал,  как  он
бормочет: "Стерва!" Он сказал, чтобы  я  посмотрел,  не  ранена  ли  она.  Я
ответил, чтобы смотрел сам: у меня не  хватило  духу.  Мне  было  худо.  Тут
послышался шум подъехавшей машины. У Ли позвал нас.
   - Так никто и не посмотрел, что с Бесси?
   - Нет, О'Нил потом подошел  и  наклонился  над  ней.  Протянул  руку,  но
дотронуться не решился.
   - Что он вам сказал, когда вернулся?
   - Сказал: "Дело дрянь. Она не шевелится".
   - Из этого вы заключили, что она мертва?
   - Даже не знаю. Я не посмел спрашивать. Нас ждала машина.  Мы  видели  ее
огни, слышали голос шофера.
   - Про поезд вы не подумали?
   - Нет, сэр.
   - О'Нил не делал намеков на него?
   - Мы вообще об этом не говорили.
   - Даже на базе?
   - Нет. Мы сразу легли спать, молча.
   - Присяжные, вопросы есть? Присяжные не шелохнулись.
   - Сержант О'Нил.
   Стараясь не глядеть друг на друга, Ван-Флит  и  О'Нил  встретились  около
стула для свидетелей.
   - Когда вы в последний раз видели Бесси Митчелл?
   - Когда она упала на путях.
   - Вы наклонились над ней?
   - Да, сэр.
   - Она была ранена?
   - Мне показалось, что у нее на виске кровь.
   - И поэтому вы решили, что она мертва?
   - Не знаю, сэр.
   - Вам не пришла в голову мысль перенести ее оттуда?
   - У меня не было времени, сэр. Машина ждала.
   - О поезде вы не думали?
   С секунду О'Нил был в нерешительности.
   - Не очень определенно, сэр.
   - Когда вы нашли ее у железной дороги, она спала?
   - Да, сэр. Но сразу же проснулась.
   - И что вы сделали?
   - Дал ей выпить.
   - Вы вступили с нею в половое сношение?
   - Начал, сэр.
   - Что вам помешало?
   -  Она  услыхала  шум.  Заметив  силуэт  Ван-Флита,  все  поняла,   стала
отбиваться, выкрикивать ругательства. Я боялся, как бы не услышал  У  Ли,  и
попытался заставить ее замолчать.
   - Вы ее били?
   - Не думаю. Она была пьяная, царапалась, а я старался ее утихомирить.
   - У вас было намерение убить ее, чтобы она замолчала?
   - Нет, сэр. Она вырвалась от меня и кинулась бежать.
   - Вы узнаете эти туфли? Они принадлежат вам?
   - Да, сэр. На следующий день я выкинул их - подумал, что могут  найти  на
песке следы.
   - Вопросы есть?
   Когда О'Нил покинул свидетельское место, коронер пригласил:
   - Мистер О'Рок!
   О'Рок встал, но из-за стола не вышел.
   - Мне нечего добавить. Могу ответить на вопросы, если они будут.
   Вид у него был скромный, несколько даже удивленный,  словно  он  не  имел
никакого отношения к тому, что здесь произошло, и Мегрэ  пробормотал  сквозь
зубы.
   - Ну, старый плут!
   Коронер усталым голосом прочитал  вопросы  присяжным  и  передал  пятерых
мужчин и одну женщину па попечение Иезекииля, который  должен  был  следить,
чтобы до конца совещания они ни с кем не общались.
   Потом коронер дал еще  некоторые  пояснения  присяжным,  после  чего  они
скрылись в совещательной комнате, и дубовая дверь захлопнулась за ними.
   Все вышли на галерею, закуривали сигареты, сигары, пили кока-колу.
   - Думаю, у вас достаточно времени, чтобы сходить позавтракать,  -  сказал
О'Рок Мегрэ. - Не ошибусь, если скажу, что это затянется на час, а то  и  на
два.
   - Вы прочли мою записку?
   - Простите, совсем вылетело из головы.
   О'Рок достал из кармана конверт, разорвал  и  прочитал  одно-единственное
слово: "О'Нил".
   На миг с его лица сползла обычная  насмешливая  улыбка,  и  он  испытующе
глянул на комиссара.
   - Вы поняли также и то, что он совершил это не намеренно?
   - Вместо ответа Мегрэ спросил.
   - Чем это ему грозит?
   - Я вот думаю, могут ли ему предъявить обвинение  в  изнасиловании?  Ведь
сначала-то она была согласна. И он ее не бил. Но  в  любом  случае  остается
обвинение в даче ложных показаний.
   - И за это он может получить десять лет?
   - Да Не кажется ли вам, что они - мальчишки, испорченные мальчишки?
   Несомненно, оба они думали о  Пинки  и  его  истерике.  "Мальчишки",  все
пятеро, стояли недалеко от них. Сержант Уорд и Маллипз украдкой посматривали
друг на друга, словно раскаиваясь во взаимных подозрениях.
   Интересно, помирятся они, станут друзьями, как прежде? Предадут  забвению
то, что произошло на кухне?
   Поколебавшись, Уорд предложил Маллинзу сигарету, и тот взял, но не сказал
ни слова.
   У Ли сделал все, чтобы честно ответить на вопросы, но в то  же  время  не
дать отягчающих показаний против своих друзей.  Он  в  одиночестве  стоял  у
колонны и пил купленную по его просьбе кока-колу.
   Ван-Флит вполголоса говорил что-то помощнику шерифа Конлею, словно до сих
пор еще не мог остановиться. О'Нил, обособясь от всех, с непроницаемым лицом
хмуро уставился на патио, наблюдая, как струи воды падают на газон.
   "Испорченные мальчишки" -  определил  их  О'Рок,  уже  готовый  с  легким
сердцем приняться за очередное расследование.
   И, словно не зная, как покончить со всем этим, он предложил:
   - А не выпить ли нам быстренько по одной?
   Действительно, что мешает им  обрести  вчерашнюю  сердечность  и  хорошее
настроение? Они с Мегрэ пошли в угловой бар и встретили там многих  из  тех,
кто оба последних дня сидел в суде. О деле никто не говорил. Все пили  молча
и порознь.
   Солнце играло на разноцветных  бутылках.  Кто-то  бросил  пятицентовик  в
музыкальный автомат. Под потолком жужжал вентилятор, на  улице  стремительно
проносились сверкающие машины.
   - Иногда, - нерешительно начал Мегрэ, - просто  чувствуешь,  как  готовая
одежда жмет, мешает движениям. Порой это ощущение становится невыносимым,  и
хочется сорвать ее с себя.
   Он одним духом осушил стакан и велел  снова  наполнить.  Ему  вспомнилось
признание Гарри Коула, и он представил  себе  тысячи,  сотни  тысяч  мужчин,
которые в этот час в тысячах баров старательно заливают ту же тоску,  ту  же
жажду невозможного, а завтра утром после душа  и  порции  питья,  очищающего
желудок, превратятся  опять  в  добропорядочных  людей,  которых  не  мучают
призраки.
   - Да, случайности неизбежны, - вздохнул О'Рок, аккуратно  обрезая  кончик
сигары.
   Если бы Бесси не услышала шум... Если бы спьяну  не  вообразила,  что  ее
считают последней шлюхой...
   Женщина и пятеро мужчин - старики, негр,  индеец  с  деревянной  ногой  -
заседают под надзором Иезекииля и от имени сознательного  и  организованного
общества пытаются вынести справедливый приговор.
   - Джулиус, я уже полчаса разыскиваю вас! Сколько вам нужно времени, чтобы
собрать вещи?
   - Не знаю. А что такое?
   - Мой коллега из Лос-Анджелеса жаждет вас видеть. Несколько часов назад в
Голливуде  застрелили  одного  из  самых  знаменитых  гангстеров   Западного
побережья, когда он выходил из ночного кабаре. Коллега убежден, что вам  это
будет интересно. Ваш самолет вылетает ровно в час.

***

   Мегрэ больше никогда не видел ни Коула, ни О'Рока, ни пятерых  парней  из
ВВС. Никогда не узнал, какой вынесли приговор. У него даже не  было  времени
купить открытку с изображением цветущих кактусов в пустыне, которую он хотел
послать жене. Сидя в самолете и положив блокнот на колени, он писал:

   "Дорогая мадам Мегрэ,
   Путешествие проходит замечательно, и здешние мои коллеги  чрезвычайно  со
мной любезны. У меня такое впечатление, что американцы - самые любезные люди
на свете. Что же касается страны, то описать ее довольно трудно,  и  тем  не
менее  представь  себе:  я  уже  дней  десять  хожу  без  пиджака,  а  брюки
подпоясываю ковбойским ремнем. Хорошо еще, что я не поддался и удержался  на
этом, а то ведь меня могли бы обрядить в  ковбойские  сапоги  и  широкополую
шляпу, какие ты видела в фильмах о Диком Западе.
   Сейчас я как раз на этом самом Диком Западе и в настоящий момент пролетаю
над горами, где еще можно встретить индейцев с перьями на голове.
   А вот наша квартирка на бульваре Ришар-Ленуар и маленькое кафе  на  углу,
где так пахнет кальвадосом, мне уже начинают казаться нереальными.
   В два часа я приземляюсь в краю кинозвезд..."

   Когда Мегрэ проснулся, блокнот  валялся  на  полу,  красивая  стюардесса,
словно сошедшая с обложки  журнала,  застегивала  на  нем  предохранительный
ремень.
   - Лос-Анджелес! - объявила она.
   Самолет, разворачиваясь, лег на крыло, земля накренилась, и Мегрэ  увидел
берег моря, зеленые холмы и бесчисленное множество белых домов.
   Что там происходит?



   Жорж СИМЕНОН
   МЕГРЭ В НЬЮ-ЙОРКЕ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  htt://www.etlirary.ru


Глава 1

   Пароход прибывал  на  карантинный  рейд  в  четыре  утра,  и  большинство
пассажиров еще спало. Некоторые  только-только  проснулись  и  ждали,  когда
загремит якорная цепь однако несмотря на  все  обеты,  которые  они  давали
самим себе, лишь у горсточки обитателей кают хватило мужества  подняться  на
палубу, чтобы поглядеть на огни Нью-Йорка.
   Последние часы  плавания  были  самыми  трудными.  Даже  сейчас  в  устье
Гудзона, в нескольких кабельтовых от статуи Свободы, пароход качала  высокая
волна. Шел дождь. Вернее, не шел, а моросил, и  холодная  сырость  проникала
всюду,  пронизывала  все  палубы  стали  темными  и  скользкими,   бортовые
ограждения и металлические переборки блестели, как лакированные.
   Когда машины застопорились, Мегрэ надел прямо на пижаму тяжелое пальто  и
поднялся на палубу, где взад-вперед,  вычерчивая  зигзаги,  большими  шагами
расхаживали какие-то тени из-за килевой качки они оказывались у вас то чуть
ли не над головой, то чуть ли не под ногами.
   Покуривая трубку, Мегрэ смотрел на  огни  и  на  другие  суда,  ожидавшие
прибытия санитарных властей и таможенников.
   Он не заметил Жана Мора. А ведь прошел мимо его каюты - там горел свет  -
и, кажется, хотел постучать. Зачем? Мегрэ вернулся к себе, чтобы  побриться.
Он выпил прямо из горлышка глоток  виноградной  водки,  которую  г-жа  Мегрэ
сунула в чемодан.
   Что было после? За пятьдесят шесть лет это было его первое плавание, и он
очень удивлялся, что красота пейзажа не вызывает у него интереса и оставляет
его равнодушным.
   Пароход оживился. Слышно было, как стюарды тащат  по  коридору  чемоданы,
как звонят один за другим пассажиры.
   Собравшись,  Мегрэ  вышел  на   палубу   мелкий   пронизывающий   дождь,
превратившийся в туман, приобрел молочный оттенок  огни  Манхеттена  начали
бледнеть.
   - Вы на меня не сердитесь, комиссар?
   К Мегрэ неслышно подошел юный Мора. Он был бледен впрочем, у  всех,  кто
находился в это утро на палубе, был плохой цвет лица и усталые глаза.
   - За что?
   - Вы  же  знаете,  я  слишком  перенервничал,  издергался.  И  когда  они
пригласили меня выпить...
   Пассажиры слишком много пили. Это был последний  вечер.  Бар  должен  был
скоро  закрыться.  И  все,  особенно  американцы,   пользовались   последней
возможностью нагрузиться французскими напитками.
   Жану Мора едва исполнилось девятнадцать. Перед этим  у  него  был  долгий
период нервного напряжения, поэтому опьянел он быстро и вел себя плохо -  то
плакал, то угрожал.
   Мегрэ лег только в два ночи. Пришлось силой утащить  Мора  в  его  каюту
мальчишка там расскандалился, упрекал его, злобно кричал:
   - Если вы знаменитый комиссар Мегрэ, это еще не  значит,  что  вы  можете
обращаться со мной  как  с  ребенком!  Единственный  человек  -  слышите?  -
единственный человек в мире, который имеет право мне  приказывать,  это  мой
отец!
   Сейчас его терзал стыд, на сердце и в  желудке  было  муторно,  но  Мегрэ
положил свою лапищу ему на плечо, и Мора успокоился.
   - Ничего, старина. Со мной тоже такое бывало.
   - Я был зол, несправедлив. Все время думал об отце. Я так  счастлив,  что
снова нашел его, что с ним ничего не случилось...
   Стоя под дождем, Мегрэ курил трубку,  смотрел  на  взлетающий  на  волнах
серый катер, который,  искусно  маневрируя,  подвалил  к  трапу.  Чиновники,
словно эквилибристы, поднялись на борт парохода  и  скрылись  в  капитанской
каюте.
   Трюмы отдраили. Уже работали кабестаны. Пассажиров на палубе  становилось
все больше некоторые из них,  несмотря  на  предрассветный  сумрак,  упорно
щелкали фотоаппаратами.  Одни  обменивались  адресами,  обещали  друг  другу
заходить,  писать.  Другие  еще  сидели  в  каютах  и  заполняли  таможенные
декларации.
   Таможенники спустились, серый катер отвалил, но тут же  подошли  еще  два
катера  с  агентами  иммиграционного   бюро,   полицейскими   и   санитарной
инспекцией. В это время в столовой был сервирован легкий завтрак.
   Когда Мегрэ потерял Жана Мора из  виду?  Впоследствии  ему  было  труднее
всего установить именно это.  Он  пошел  выпить  чашку  кофе,  потом  раздал
чаевые. Люди, которых он едва знал, пожимали ему руку. Он постоял в очереди,
затем в салоне первого класса врач пощупал ему пульс и посмотрел язык, в  то
время как другие чиновники изучали его документы.
   Внезапно на палубе началась суматоха. Мегрэ объяснили,  в  чем  дело:  на
борт поднялись журналисты и фотографировали  министра  какой-то  европейской
страны и  кинозвезду.  Одна  деталь  позабавила  Мегрэ.  Какой-то  журналист
просматривал вместе с судовым администратором пассажирские списки  и  сказал
своему коллеге что-то вроде (Мегрэ не освежал