ранное вы существо.
     - Потому что я - откровенен?
     - Мне бы  тоже  не  хотелось,  чтобы вы болтались,  мешая  всем,  когда
приедет  прокуратура,  и уж совсем ни  к чему, чтобы  журналисты мучили  вас
своими вопросами. Когда мои инспектора прибудут на улицу Сен-Шарль - кстати,
они, наверное, уже ждут нас там, - я отправлю вас на набережную Орфевр.
     - В одиночную камеру?
     - В мой кабинет, где вы благоразумно подождете.
     - А потом, что будет потом?
     - Зависит от обстоятельств.
     - Что вы имеете в виду?
     -  Пока я знаю  меньше,  чем вы.  Ведь я  не осмотрел  тело и не  видел
оружия.
     Их  беседа  сопровождалась  звоном  стаканов,  приглушенными  голосами,
суетой официантов.
     Выйдя  из  ресторана,  оба  словно заколебались.  Сидя  в  бистро,  они
какое-то  время были  отгорожены  от  людей,  от  повседневной  жизни,  шума
голосов, от всего привычного.
     - Вы мне верите?
     Рикен задал вопрос, не осмеливаясь взглянуть на Мегрэ.
     - Ваш вопрос преждевремен. Смотрите-ка! Мои люди уже здесь...
     Он  увидел  одну  из  машин  Уголовной  полиции  и  небольшой  грузовой
автомобиль  научно-технической экспертизы;  среди  людей  на тротуаре  Мегрэ
заметил Лапуэнта. Толстяк Торранс тоже был здесь, ему-то  комиссар  и вверил
своего спутника.
     -  Отвези  его  на  набережную  Орфевр,  устрой в  моем  кабинете,  сам
оставайся с ним и не удивляйся, если он заснет. Он две ночи не сомкнул глаз.
     Вскоре прибыл автобус  санитарной службы города Парижа. Во дворе стояли
в  ожидании  группы людей, Их  с интересом рассматривали любопытные, которых
оттесняли полицейские в форме.
     Товарищ прокурора  Древиль и следователь Камю разговаривали  с одним из
полицейских комиссаров. Все  они  только  что  поднялись  из-за  стола после
обильного  обеда  и  время  от  времени поглядывали  на часы  -  дезинфекция
затягивалась.
     Судебный медик, доктор Делапланк, сравнительно недавно работает на этом
поприще, но  Мегрэ уже  успел проникнуться к  нему симпатией. Он  задал  ему
несколько вопросов. Ответив, Делапланк прошел в комнату для предварительного
осмотра.
     - Скоро я смогу сообщить вам  нечто  большее. Вы  говорили о  пистолете
калибра  шесть  тридцать  пять, и это  меня удивляет.  Я бы сказал, что рана
нанесена оружием большего калибра.
     - А расстояние?
     - На первый взгляд, следов опаления нет. Смерть наступила мгновенно или
почти мгновенно, женщина потеряла мало крови. Кстати, кто она?
     - Жена молодого журналиста.
     Для Полиции  нравов и  специалистов  научно-технической  экспертизы это
была обычная работа, которую они выполняли  без  эмоций. И  все-таки один из
служащих дезинфекционной бригады вскричал, войдя в комнату:
     - До чего же зловонна эта шлюха!
     В толпе стояли  несколько  женщин с детьми. Иные удобно расположились у
своих окон и наблюдали за происходившим, обмениваясь впечатлениями.
     - Смотри! Вот он! Тот, что курит трубку.
     - Да ведь там двое курят трубку.
     - Конечно же, не тот молоденький... Другой... Вот он подошел к человеку
из Уголовной полиции.
     Речь шла о Лурти.  Обе  женщины искали глазами Мегрэ. Древиль спросил у
комиссара:
     - Вы знаете подробности?
     - Пострадавшая - молодая женщина двадцати двух лет, Софи Рикен, девичья
фамилия Ле Галь, уроженка Конкарно, где живет и поныне ее отец-часовщик.
     - Его предупредили?
     - Нет еще... Сейчас попробую заняться этим.
     - Она замужем?
     -  Да.  Ее муж,  Франсуа  Рикен,  -  молодой журналист, который  пытает
счастье в кино.
     - Где он?
     - В моем кабинете.
     - Вы его подозреваете?
     - Пока  нет. Но  я убрал  его отсюда, потому что он не в том состоянии,
чтобы присутствовать при осмотре комнаты.
     - Где он находился в момент преступления?
     - Никто не знает, когда оно произошло.
     - А вы, доктор, не можете установить это?
     - Быть может, при вскрытии.
     - А соседи?
     - Вот некоторые из них. Глазеют на  нас. Их я еще не  допрашивал, но не
думаю,  что они могут  сообщить  что-нибудь интересное.  Как видите,  в  эти
квартиры  можно попасть, минуя  комнату  консьержки,  которая  находится при
входе в дом со стороны бульвара Гренель.
     Повседневная  рутина  -  ждут,  произносят  банальные фразы, а  Лапуэнт
ходит, как верный пес, и не сводит глаз с Мегрэ.
     Работники  дезинфекционной  бригады вышли из квартиры, бригадир в белой
блузе сделал знак, что уже можно войти. Доктор Делапланк опустился на колени
перед телом и стал осматривать его более внимательно, чем в первый раз.
     - Мне все ясно, - сказал он. - А вам, Мегрэ?
     Мегрэ увидел скрюченное тело,  одетое в  шелковый  халат. На одной ноге
осталась  красная комнатная туфля без задника.  Невозможно  было определить,
что  женщина  делала и  даже  в какой именно части комнаты находилась в  тот
момент, когда ее настигла пуля.
     Насколько можно  было  судить,  лицо  у  нее было  нестандартное и даже
красивое.
     - Давайте носилки!
     Тело вынесли, и несколько минут во дворе стояло  почтительное молчание.
Господа из прокуратуры  ушли первыми, за ними  - Делапланк, и  представители
Полиции нравов могли приступить к работе.
     - Все обыскивать, шеф?
     - На всякий случай, да.
     Мегрэ  открыл  ящик  комода,  где  лежали  невообразимые  вещи:  старый
бинокль, пуговицы, сломанная ручка, карандаши,  фотографии,  солнечные очки,
счета.
     Комиссар решил, что вернется сюда, когда  выветрится запах формалина, а
выходя, обратил внимание на любопытное  оформление комнаты.  Пол  был покрыт
черным лаком, а стены и потолок выкрашены в ярко-красный  цвет. Мебель  была
белой,  и  в  целом  это  при"  давало всей обстановке  нереальный вид,  вид
театральной декорации.
     - Что ты думаешь об этом, Лапуэнт? Хотел бы ты жить в такой комнате?
     - Меня мучили бы в ней кошмары.
     Они  вышли.  Во  дворе  по-прежнему  болтались  ротозеи,  и полицейские
позволили им подойти поближе.
     -  Я  же  тебе  сказала, что  это  он. Интересно,  придет ли  он снова.
Говорят,  он  все  следствие  ведет  сам,  и  очень может  быть,  что  будет
допрашивать нас всех по очереди.
     Произнесла это бесцветная блондинка с ребенком на руках и посмотрела на
Мегрэ с улыбкой, заимствованной у кинозвезды.
     -  Лапуэнт, оставляю тебе Лурти... Вот ключ  от квартиры. Когда люди из
Полиции  закончат  работу,  запри  дверь  и  приступай  к  допросу  соседей.
Преступление  совершено не  прошлой ночью, а  в  ночь со  среды на  четверг.
Попытайся узнать, не слышали ли чего соседи. Потом допросите торговцев. Ящик
полон счетов, в них  указаны адреса магазинов.  Да, чуть не  забыл. Проверь,
работает ли телефон. Кажется, в полдень, когда я приходил, он был отключен.
     Телефон работал.
     - Прежде чем вернетесь на набережную, позвоните мне. Счастливо, ребята!
     Мегрэ вышел на  бульвар Гренель,  спустился в метро и через полчаса уже
открывал дверь своего кабинета, где  его послушно дожидались Франсуа Рикен и
Торранс, читавший газету.
     -  Вам не хочется  пить? - спросил комиссар у  Рикена,  снимая  шляпу и
одновременно распахивая окно. - Какие новости, Торранс?
     - Только что звонил какой-то журналист.
     -  Удивляюсь,  как  они до сих пор  не явились  туда.  Полагаю,  что  в
пятнадцатом  округе  плохо  поставлена  информация.  Теперь  они  непременно
свалятся на голову Лапуэнту.
     Он осмотрел Рикена, задержал взгляд на его руках и сказал инспектору:
     - Отведи его, на всякий случай, в лабораторию. Пусть возьмут отпечатки.
Тут, правда, ничего  не докажешь,  ведь  преступление совершено  почти  двое
суток назад, но это избавит нас от неприятных вопросов.
     Когда они вышли, Мегрэ позвонил домой:
     - Прошу  прощения, дорогая. Ну,  конечно,  я  поел  бифштекс с  жареным
картофелем  в  обществе крайне  возбужденного  молодого  человека.  Надо  бы
позвонить тебе  сразу, но, честно говоря, это вылетело у меня из головы.  Ты
на меня не сердишься?
     Он не знал, удастся ли  ему попасть  домой к ужину, ведь он имел дело с
парнем, который в любую минуту мог что-то выкинуть.
     Пока   комиссару  трудно   было  сказать  о  нем  что-то  определенное.
Безусловно, парень умный, о чем свидетельствуют некоторые реплики, но вместе
с тем было в нем и что-то наивное.
     Как можно судить о человеке, который измучен, раздерган? Но странностей
в нем много.
     По-видимому, черный  пол, красные стены и потолок и  белая мебель - это
его  идея.  Всё это в результате создавало  впечатление,  что пол  вот-  вот
разверзнется, стены  разойдутся,  а  комод,  диван,  стол и  стулья,  словно
сделанные из папье-маше, взлетят в воздух.
     А  разве  он сам не  казался  вымышленным? Мегрэ  представил  себе лицо
прокурора  или  судьи Камю, когда  б  услышали  они  то, что говорил молодой
человек в  кафе Ла-Мот-Пике. Любопытно  было бы  узнать мнение о нем доктора
Пардона.
     Рикен вернулся в сопровождении Торранса.
     - Ну, что?
     - Результат отрицательный.
     -  Да  я  никогда  в  жизни не стрелял, разве что  на  ярмарке.  Я бы и
курок-то нашел с трудом.
     - Садитесь!
     - Меня арестуют?

     -  Вы у меня это  спрашиваете,  по крайней мере,  в десятый раз... Пока
есть единственный повод, чтобы вас арестовать, - кража моего бумажника, но я
об этом не заявил.
     - Я же вам его вернул.
     - Верно. А теперь попытаемся привести в систему
     факты, о которых вы мне рассказывали, и, может быть,  то, чего я еще не
знаю. Ты, Торранс, иди и пригласи ко мне Жанвье.
     Жанвье вошел и устроился у края стола с карандашом в руке.
     - Итак, вы Франсуа Рикен, вам двадцать пять лет.  Родились вы в Париже,
на улице Коленкур. Буржуазная, почти провинциальная, улица за Сакрё-Кёр. Ваш
отец машинист на железной дороге... Женаты вы немногим более трех лет.
     - Четыре года исполнится в июле... Семнадцатого...
     - Значит, вам было тогда - двадцать один. Вашей жене?
     - Восемнадцать.
     - Ваш отец был уже вдовцом?
     - Моя мать умерла, когда мне было четырнадцать.
     - После ее смерти вы продолжали жить с отцом?
     - Несколько лет... В семнадцать я от него ушел.
     - Почему?
     - Мы плохо ладили.
     - По какой-то конкретной причине?
     -  Нет. Мне с ним было скучно.  Он  считал, что  я зря  трачу время  на
чтение  и  учебу,  и  хотел, чтобы  я  шел работать  на  железную дорогу.  Я
отказывался.
     - Вы получили степень бакалавра?
     - Нет. Бросил занятия за два года до этого.
     - На какие средства вы жили?
     - Бывало по-разному. Продавал на улице газеты, потом работал курьером в
типографии на улице Монмартр, некоторое время жил у друга.
     - Его имя, адрес?
     - Бернар Флемье. У  него комната  на улице Кокийер. Но сейчас я потерял
его из виду.
     - Чем он занимался?
     - Развозил товары на трехколесном велосипеде.
     - Что вы делали потом?
     - Полгода работал в писчебумажном магазине. Писал рассказы и относил их
в газеты. Один  у меня приняли, я  получил за  него  сто  франков. Редактор,
увидев меня, удивился, что я такой молодой.
     - Вы еще печатались в этой газете?
     - Нет... Я приносил туда рассказы, но их отклоняли.
     - Чем вы занимались, когда встретили вашу жену?
     Я  имею  в  виду девушку,  которая  стала вашей женой?  Софи  Ле  Галь.
Кажется, так?
     Я работал  третьим  ассистентом  на фильме, который запретила цензура -
фильм о войне.
     - Софи работала?
     - Нерегулярно. Она была статисткой. Иногда позировала художникам.
     - Она прежде жила одна?
     - Да, снимала комнату в. гостинице у Сен-Жермен-де-Пре.
     - Любовь с первого взгляда?
     - Нет.  Сначала мы просто вместе спали, потому что как-то после попойки
оказались вдвоем.  Мы  были  вместе несколько  месяцев,  потом мне пришла  в
голову мысль жениться.
     - Ее родители были согласны?
     - Им нечего было сказать.  Софи поехала в Конкарно и вернулась оттуда с
письменным разрешением отца на брак.
     - А вы?
     - Я тоже повидался с отцом.
     - Что он сказал?
     - Пожал плечами.
     - Он не присутствовал на церемонии?
     -  Нет... На  нашей свадьбе,  если  можно  ее  так назвать, были только
друзья - трое или четверо, не помню. Вечером все вместе  поужинали в кабачке
на Центральном рынке.
     - Перёд тем как познакомиться с вами, Софи имела связи?
     - Я не был первым, если вы это имеете в виду.
     - Быть может, кто-то из старых ее друзей попытался снова ее увидеть?
     Казалось, Рикен старается что-то припомнить.
     - Нет... Мы встречали ее старых приятелей, но возлюбленных среди них не
было.  Понимаете, за четыре года мы побывали в разных компаниях. С одними мы
встречались часто,  с другими - от случая к случаю. Но вы, комиссар, задаете
вопросы так, словно все для вас просто и очевидно. А мои ответы, между  тем,
записывают...  И  если  я  ошибусь или упущу какую- нибудь деталь,  из этого
могут сделать неверные выводы.
     - Вы предпочитаете, чтобы я допрашивал вас в присутствии адвоката?
     - А я имею и а это право?
     - Если вы сами считаете себя личностью, вызывающей подозрения.
     - А вы? Как вы считаете?
     -  Для  нас  вы  пока  муж женщины,  погибшей  насильственной  смертью,
человек, потрясенный  всем этим и укравший  у меня бумажник, потом вернувший
его. Человек умный, но не очень стойкий...
     - Если бы вы провели две такие ночи, как я...
     - Не торопитесь. К этому мы еще придем. Итак, вы часто меняли работу?
     - Только, чтобы заработать на жизнь, пока сделаю карьеру.
     - О какой карьере вы мечтали?
     Парень оглядел Мегрэ долгим взглядом, словно хотел понять, не звучит ли
в голосе комиссара насмешка.
     -  Хочу  писать,  но  еще  не  решил - романы  или  киносценарии.  Если
киносценарии,  тогда, может быть, займусь и режиссурой.  Неплохо  весь фильм
делать самому.
     - Вы бываете в среде кинематографистов?

     - Да, "У старого виноградаря" можно встретить начинающих, как и я. Но и
такой продюсер, как Карю, бывает там нередко и не гнушается отужинать вместе
снами.
     - Кто этот мсье Карю?
     - Я  уже сказал  вам - продюсер. Он  живет в отеле "Рафаэль", а контора
его на улице Бассано, около Елисейских полей.
     - Он финансировал фильмы?
     -  Да,  три  или четыре.  Вместе с  немцами  и  итальянцами.  Он  много
путешествует.
     - Сколько ему лет?
     - Лет сорок.
     - Женат?
     - Живет с одной молодой женщиной, Норой, манекенщицей в прошлом.
     - Он знал вашу жену?
     - Разумеется. В этой среде все друг друга знают.
     - У мсье Карю много денег?
     - Во всяком случае, для фильмов он их находит.
     - А личного состояния у него нет?
     - Я же сказал: он живет в отеле "Рафаэль",
     снимает  апартаменты... Это стоит дорого... Ночью его можно встретить в
лучших клубах.
     - Это не его вы искали ночью со среды на четверг? Рикен покраснел.
     - Его, потому что у него всегда пачки купюр в карманах.
     - Вы должны ему деньги?
     - Да...
     - Какую сумму?
     - Тысячи две.
     - Он их у вас не требует?
     - Нет.
     Едва заметная  перемена произошла в Рикене, и Мегрэ стал приглядываться
к нему внимательней. Однако следовало быть осторожным, потому что собеседник
мог в любую минуту уйти в свою скорлупу, замкнуться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Мегрэ  поднялся, Рикен с беспокойством посмотрел на него. Казалось, все
время  он ждал подвоха.  Комиссар  постоял  у открытого  окна, словно  хотел
окунуться в реальный мир, глядя на прохожих, на машины, мчавшиеся через мост
Сен-Мишель, на буксир с белым трефовым знаком на трубе, и вышел.
     - Я сейчас вернусь, - сказал он.
     В  кабинете  инспекторов  он  вызвал  по  телефону  судебно-медицинский
институт.
     -  Это Мегрэ.  Посмотрите, пожалуйста,  закончил  ли  доктор  Делапланк
вскрытие.
     Ждать пришлось довольно долго, пока в трубке послышался голос судебного
медика.
     - Вы напомнили о деле вовремя,  господин  комиссар. Я как раз собирался
звонить  вам. Насколько  я могу  судить, выстрел  произведен  на  расстоянии
метра-полутора.  Стреляли  сбоку.  Женщина стояла.  Перед тем  как упасть на
ковер,  она,  вероятно,  отступила на  шаг  или два назад.  Лаборатория  это
подтвердит. Не так  давно эта женщина была беременна, и на четвертом  месяце
ей довольно  грубым способом сделали аборт. Она много  курила, но здоровье у
нее было крепкое.

     - Вы подождете минутку у телефона? Мегрэ вернулся в свой кабинет.
     - Скажите, Рикен, вы ужинали вместе с женой в  среду вечером? - спросил
он.
     - Да, около половины девятого. "У старого виноградаря".
     - Вы помните, что она ела?
     - Я  не был  голоден  и взял  только  ассорти из холодного  мяса.  Софи
сначала  заказала  рыбный  суп,  который  ей  порекомендовала   Роза,  потом
бифштекс.
     - На десерт?
     -  Мы распили графинчик  божоле.  Я  еще  заказал  кофе, Софи  от  кофе
отказалась.
     Мегрэ снова вышел в соседнюю комнату и сообщил меню Делаплаику.
     - Если она ужинала  около половины  девятого, то смерть, скорее  всего,
наступила около одиннадцати.
     - Кстати, вы сделали тест на парафине?
     -  Да,  я  об этом позаботился. Проникновения порошинок  в  кожу рук не
установлено. Вы получите мой рапорт завтра утром.
     Мегрэ  вернулся к  себе в кабинет и аккуратно разложил по размеру  пять
или шесть трубок, которые всегда лежали у него на столе.
     - У меня есть к вам еще вопросы, Рикен, но я не  знаю, задавать ли  вам
их сегодня. Я чувствую, вы на пределе.
     - Хорошо бы разом со всем этим покончить.
     -  Как  хотите.  Итак,  если я вас правильно  понял, у вас еще не  было
постоянной работы и регулярного заработка.
     - Полагаю, что таких, как я, - десятки тысяч.
     - Кому вы еще задолжали?
     - Всем торговцам.  Некоторые не хотели больше отпускать нам  в  кредит.
Пятьсот франков я должен Маки.
     - Кто это?
     -  Один  скульптор.   Он  абстракционист,  но   иногда,  чтобы  немного
заработать, лепит на  заказ бюсты. Недели  две  назад он получил  четыре или
пять тысяч франков  и пригласил нас пообедать.  На десерт я попросил у  него
немного денег...
     - Вы надеялись вернуть долги?
     -  Я был  уверен,  что в  один прекрасный день  заработаю  кучу  денег.
Большинство режиссеров и известных писателей начинали так же, как я.
     - Коснемся другой темы. Вы ревновали?
     - Кого?
     -  Жену, конечно. Полагаю, некоторым из  ваших  товарищей  приходило  в
голову за ней приударить?
     Рикен, смутившись, замолчал и пожал плечами.
     -  Думаю, вы  не поймете меня:  ведь вы человек другого поколения.  Мы,
молодые, не обращаем особого внимания на такие вещи...
     - Вы  хотите сказать, что давали жене  свободу  в отношениях  с другими
мужчинами?
     - На такой вопрос мне трудно ответить.
     - А вы все-таки попробуйте.
     - Она, например, обнаженная позировала Маки.
     - И между ними ничего не было?
     - Я не спрашивал.
     - Ас мсье Карю?
     -  У  Карю  столько  девочек,  сколько  он  пожелает.  Кому  не хочется
сниматься в кино?
     - И он этим пользуется?
     - Полагаю - да.
     - Ваша жена не пробовала сниматься в кино?
     - Три месяца назад она получила маленькую роль, всего несколько фраз.
     - Вы мне говорили, что у Карю есть любовница.
     - Да, Нора...
     - А она ревнива?
     - Нора умна, честолюбива. Ей плевать на кино. Она хочет одного -  стать
мадам Карю и иметь много денег.
     - Она была в хороших отношениях с вашей женой?
     - Как и с другими. А вы собираетесь допросить всех, у кого я бывал?
     - Возможно. Кто-то же убил вашу жену. Вы  уверяете меня, что это не вы,
и, пока  не будет доказано обратное, я  склонен вам верить. В среду вечером,
как  только  вы ушли, к  вам в квартиру пришел неизвестный человек. Ключа  у
него не было, следовательно, есть о