голос Моники.
   - Не радуйтесь. Это не Альбер, а комиссар. Я забыл  задать  вам  один
вопрос. Кто из вас хранит деньги?
   - Я.
   - Где?
   - Здесь. У меня есть сейф.
   - А у него есть деньги при себе?
   - Если и есть, то очень мало.
   - Благодарю. Это все.
   Люка подал ему знак, что кто-то просит его к другому телефону.  Мегрэ
узнал голос Лапуэнта.
   - Звонишь с улицы Ангулем? - удивился комиссар.
   - Нет, от Мареты. Из пивной на углу.
   - Что нового?
   - Не знаю, сделано ли это умышленно, но  я  хотел  вас  предупредить.
Комнату мы застали убранной. Пол и мебель натерты, вещи вычищены.
   - А шкаф сверху?
   - Тоже. Мне показалось, что баба поглядывает на  меня  насмешливо.  Я
спросил, когда убирали. Она ответила, что уборщица была вчера.
   - Где Мере?
   - Еще наверху. Он рассматривает, не остались ли где-нибудь  отпечатки
пальцев, но пока ничего не нашел.
   Уборщица хорошо управилась.
   - Спроси фамилию и адрес этой уборщицы и найди  ее.  Пусть  она  тебе
расскажет, как это случилось, кто ей велел убирать и кто был в  комнате,
когда она работала.
   - Понял.
   - Мере может возвращаться.
   Отдав распоряжение, Мегрэ вышел из кабинета и в приемной наткнулся на
возбужденного Неве. Тот стоял возле стула, на котором сидел тщедушный  и
бледный человек неопределенных лет. Мегрэ вроде бы где-то видел его. Ему
даже показалось, что он хорошо знаком  с  ним,  но  не  смог  припомнить
фамилии...
   - Хочешь сначала поговорить со мной? - спросил он инспектора.
   - Нет, было бы большой небрежностью оставлять этого ловкача  хоть  на
минуту без опеки.
   Только тогда Мегрэ заметил, что на человеке наручники.
   Комиссар  открыл  дверь  кабинета.   Арестованный   пошел   за   ним,
прихрамывая на одну ногу. От него несло  спиртным.  Неве  вошел  следом,
закрыл дверь на ключ и снял наручники.
   - Узнаете его, шеф?
   Мегрэ все еще не мог вспомнить фамилии, но вдруг лицо  его  просияло.
Человек был похож на циркового шута, который только снял пудру  и  грим.
Щеки у него как резина, а большой растянутый рот придавал лицу горькое и
одновременно потешное выражение.
   Кто же говорил ему о шуте? Ага, кажется Леония и старый бухгалтер? Во
всяком случае, кто-то из них видел месье Луи в компании  этого  человека
на лавке бульвара Сен-Мартен.

Глава 7
МАГАЗИН НЕПРОМОКАЕМЫХ ПЛАЩЕЙ

   - Джефу Шрамеку, по прозвищу Фред Клоун или Акробат,  шестьдесят  три
года, родом он из предгорного района Риксвира.
   Возбужденный  успехом,  инспектор  Неве  так  отрекомендовал   своего
клиента, словно объявлял цирковой номер.
   Еще мальчиком Шрамек начал выступать в цирке,  который  разъезжал  по
Эльзасу и Германии. Позже, в Париже, если Джеф  не  сидел  в  тюрьме  за
кражу со взломом, то выступал клоуном на базарных площадях.
   - Не думал я, - усмехнулся Неве, - что он на старости лет поселится в
моем районе.
   Фред Клоун был из тех незаметных людей, которые часами просиживают на
скамейках, глядят на прохожих и  кормят  голубей.  Лицо  у  него  серое,
несчастное, словно он уже ни на что на этом свете не рассчитывает.
   - Ты голоден? - обратился Мегрэ к Неве. - Иди перекуси.  Может,  тебе
придется скоро меня подменить.
   - Ладно, шеф.
   Неве ушел.
   - Теперь поговорим с глазу на глаз! Ты знаешь,  почему  тебя  привели
сюда?
   Фред прикинулся дурачком:
   - Всегда хватают одних и тех же. Мне  это  напоминает  старые  добрые
времена. Сколько уже лет я не был здесь?
   - Твой приятель Луи убит. Не  притворяйся  удивленным.  Ты  прекрасно
знаешь, о ком идет речь. Точно так же хорошо понимаешь, что  тебя  можно
обвинить в убийстве.
   - Это была бы еще одна судебная ошибка.
   - Я хочу все  же  разъяснить  твое  положение.  Несколько  свидетелей
видели тебя в компании месье Луи.
   - Это очень порядочный человек.
   - Не важно. Вы познакомились с ним около двух с половиной лет  назад.
Тогда месье Луи был безработным, бедствовал и жил как собака.
   - Я знаю, что это значит, - вздохнув, сказал Джеф. -  А  от  беды  не
отделаешься сразу.
   - На что ты жил тогда, не знаю.  Болтался  от  скамейки  к  скамейке.
Иногда ставил несколько франков на гонках, имел кредит в пивнушках.  Что
касается месье Луи, то он занимал деньги по крайней мере у двух человек.
   - Это только доказывает, что на свете существуют бедняки.
   Мегрэ терпеливо продолжил:
   - Теперь вы оба стали богатыми. Следствие это докажет обстоятельно, с
датами.
   - Я никогда не запоминал дат.
   - У меня есть достаточно доказательств, что  вы  с  месье  Луи  нашли
способ добывать деньги, и притом хорошие деньги. Впрочем, нерегулярно.
   - Хотел бы я знать этот способ.
   - Сейчас ты перестанешь смеяться. В субботу ты имел денег  по  горло,
но промотал все за несколько часов.
   В понедельник после обеда в темном переулке возле бульвара Сен-Мартен
убит твой сообщник.
   - Это большая потеря для меня.
   - Ты уже стоял перед судом присяжных?
   - Только перед уголовным. Несколько раз.
   - Так вот, каждый из них согласится, что ты  единственный,  кто  знал
все тропки месье Луи и был заинтересован в его смерти.
   - В таком случае они олухи.
   - Это все, что я хотел тебе сказать. Уже половина первого. Мы  вдвоем
в моем кабинете. В час придет судья Комельо, и я отправлю тебя к нему на
исповедь.
   Фред Клоун вздохнул:
   - Не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?
   - Будешь говорить?
   - Еще не знаю. Я сейчас только обдумываю, есть ли у меня что сказать.
   Мегрэ вынул из стенного шкафа бутылку  коньяку,  которая  всегда  там
находилась, и налил немного на дно стакана.
   - Ну?
   - Задавайте вопросы.
   - Где вы встретили месье Луи?
   - На скамейке бульвара.
   - Как вы познакомились?
   - Так, как знакомятся на скамейках. Я заметил, что уже  весна,  а  он
ответил, что воздух теплее, чем на прошлой неделе.
   - Это было приблизительно два с половиной года назад?
   - Почти. Дату я не записал. В последующие дни мы снова встречались на
той же скамейке. Он, казалось, радовался, что есть с кем поговорить.
   - Сказал, что он безработный?
   - Он рассказал мне свою историю. Работал тут  двадцать  пять  лет  на
одного дельца, а тот без предупреждения закрыл свою контору,  и  Луи  не
осмелился ничего сообщить своей жене.
   - Он знал, кто ты?
   - Я только сказал, что работал в цирке.
   - А дальше?
   - Что месье, собственно, хочет знать?
   - Все. Была кража?
   - Что-то более сложное.
   - Чья идея?
   - Его, очевидно. Я не такой хитрый.
   - Дальше.
   - Вы знаете на бульваре магазин непромокаемых плащей?
   - Конечно знаю.
   - Скамейка, на которой все время сидел Луи, стояла напротив магазина.
Он как-то невзначай начал приглядываться к жизни хозяина и поведению его
работников. Это, собственно, и натолкнуло на одну мысль.
   Если целый день нет работы, человек думает и составляет  планы,  даже
такие, о которых знает, что никогда их не осуществит. Однажды,  лишь  бы
провести время, он поделился ими со мной. В том магазине  всегда  людно.
Везде по углам развешаны непромокаемые плащи для мужчин, женщин и детей.
Но что интересно, там есть глухой закоулок со двором в глубине.  Хотите,
я вам нарисую?
   - Не теперь. Рассказывай дальше.
   - Луи сказал мне: "Я вот думаю, как это может быть,  чтобы  никто  до
сих пор не обокрал кассу. Это же так легко!"
   - Ты, конечно, навострил уши?
   - Я заинтересовался. Он рассказал мне, что самое позднее  в  четверть
первого, когда последние  покупатели  в  магазине  обслужены,  работники
уходят на обед. Так делал и хозяин - маленький старик с бородкой.  "Если
бы  кто-нибудь  из  посетителей  захотел,  чтобы  его  закрыли..."   Вы,
комиссар, не возражайте. Поначалу я  тоже  думал,  что  это  невозможно.
Однако Луи целыми неделями наблюдал за магазином. Перед обедом  продавцы
не просматривают закоулки, не ворошат тысячи плащей, чтобы  убедиться  в
отсутствии вора. Вы понимаете, им и в голову  не  придет,  что  какой-то
посетитель умышленно останется в магазине. В этом весь  секрет.  Хозяин,
уходя, старательно закрывает дверь.
   - И ты решил закрыться там? Потом сломал  замок,  чтобы  забраться  в
кассу.
   - Да. Ограбил кассу. Потом  пошел  в  туалет.  Рядом  с  бачком  есть
окошко, сквозь которое не удалось бы просунуть и трехлетнего ребенка. Но
совсем другое дело просунуть через него пачку денег. Окошко  выходит  во
Двор. Луи проходил вблизи и поднял  пачку.  Я  же  ждал,  пока  вернутся
продавцы и наберется побольше посетителей, - не  хотелось  привлекать  к
себе внимание. Короче, я вышел так же случайно, как и вошел.
   - Вы поделились?
   - По-братски... Вот и все. Жили мы себе с Луи миленько и ни о чем  не
жалели. Магазин с непромокаемыми плащами обеспечил нас деньгами почти на
три месяца. Сказать искренне, моей доли не хватило на такой срок, но Луи
иногда добавлял мне несколько франков. Когда мы увидели,  что  кончаются
деньги, мы сменили магазин.
   - Чтобы приготовиться к новому ограблению?
   - А поскольку  метод  себя  вполне  оправдывал,  то  не  было  причин
придумывать другой.
   - Вы совершили ограбление на прошлой неделе?
   - Газеты писали об этом. Магазин готового платья на Монмартре.
   - Я полагаю, что в том глухом переулке, где был убит  Луи,  он  ходил
поглядеть, есть ли у ювелирного магазина окошко, выходящее во двор.
   - Очевидно. Он всегда намечал места, поскольку вид его был  солидным,
респектабельным. Меня же люди остерегаются. Даже тогда, когда я одевался
как франт, на меня смотрели искоса.
   - Кто его убил?
   - Вы меня спрашиваете?
   - Кому это было нужно?
   - Не знаю. Может, его жена?
   - А почему жена?
   - Потому что она... Если она пронюхала, что он  обманывает  ее  почти
два года и имеет приятельницу... Он не познакомил меня, но рассказывал о
ней, и я видел ее издали. Он ее очень любил. Луи был человеком, которому
требовалась ласка. Мы все такие, правда?
   - Она знала его тайну?
   - По всей вероятности, нет.
   - Ты ходил на улицу Ангулем?
   - Никогда.
   - Знаешь, где тот дом?
   - Он мне его показывал.
   - Почему ты не заходил туда?
   - Потому что не хотел создавать ему неприятности.
   Хозяйка считала его важным и порядочным человеком.
   - А если я тебе скажу, что в  его  комнате  найдены  отпечатки  твоих
пальцев?
   - Я отвечу, что это шутка.
   Он сидел спокойно, только иногда поглядывая на бутылку.
   - Хочешь, чтобы тебя обвинили?
   - Это было бы несправедливо.
   - Кто еще знал?
   - Приятель дочери. Он стал следить за Луи, приходил  к  нему  дважды,
требовал деньги. Луи панически боялся, что сопляк расскажет обо всем его
жене или пошлет ей анонимное письмо.
   - Ты его знаешь?
   - Нет. Знаю только, что он очень молод и до обеда работает в  книжном
магазине.  Луи  ждал  беды.  Твердил,  что  это  не  может  так   дольше
продолжаться и жена в конце концов узнает правду... Меня это удручало.
   - Что?
   - Сообщение в газете, что он погиб. Я  ведь  был  недалеко  от  этого
места. Фердинанд может подтвердить, что я пьянствовал у него.
   - У месье Луи были при себе деньги?
   - Не знаю, но за два дня перед этим мы взяли хороший куш.
   - Он держал их в кармане?
   - В кармане или в своей комнате. Забавно, что вечером, перед выездом,
ему  приходилось  менять  башмаки  и  галстук.  Он  сам  мне   об   этом
рассказывал.
   - Почему ты со вторника не выходил на улицу?
   - А что бы вы делали, будучи на моем месте? Когда во вторник утром  я
прочитал газету, то подумал, что люди видели меня с Луи и сразу же дадут
знать полиции.
   - Не возникла у тебя мысль выехать из Парижа?
   - Просто я был спокоен, надеясь,  что  полиция  про  меня  забыла.  А
сегодня утром услышал голос вашего инспектора и понял, что влип.
   Мегрэ открыл дверь в соседнюю комнату и сказал Люка:
   - Отведи его в тюрьму. Я схожу перекусить.
   Спускаясь по ступенькам, Мегрэ услышал внизу шум.
   Какой-то молодой человек с растрепанными волосами отчаянно барахтался
в объятиях рослого полицейского.
   - Утихомиришься ты, наконец?
   Так привели к комиссару Альбера Жориса...

Глава 8
ТАЙНА МОНИКИ

   - Садись, дубина.
   - Я не дубина, - запротестовал Жорис. - Не думал, что комиссар  сразу
же начинает оскорблять людей, даже не выслушав их.
   Мегрэ посмотрел на него, нахмурив брови:
   - Обедал?
   - Я не голоден, - недовольно проворчал парень.
   - Алло! - выкрикнул Мегрэ в трубку. - Прошу меня соединить  с  пивной
"У дофины"... Это  ты,  Жозеф?..  Говорит  Мегрэ...  Принеси  мне  шесть
бутербродов.
   Он положил трубку и тут же снова попросил соединить его  с  одним  из
отделов полиции. При этом он не сводил с молодого человека  глаз.  Жорис
был худощавый, слабый, почти болезненный и очень нервный. Черные длинные
волосы. Все время встряхивал головой, отбрасывая их назад.
   - Алло! Приостановите розыск Жориса. Сообщите об этом комиссариату  и
на вокзал.
   Парень раскрыл рот, но комиссар не дал ему и слова сказать,  пока  не
заглянул официант из пивной.
   - Заходи, Жозеф! Положи бутерброды на стол.
   Когда они остались вдвоем, Мегрэ сказал Альберу:
   - Ну, будем есть.
   Жорис ел жадно, украдкой поглядывая на комиссара.
   - Тебе полегчало?
   - Благодарю. Но вы назвали меня дубиной.
   - Сейчас поговорим и об этом.
   - Я шел к вам, а тот ворчун...
   - Зачем шел?
   - Удостоверить, что не я убил месье Луи Туре.
   Мегрэ зажег трубку. Первые капли дождя опять ударили по стеклам.
   - Ты представляешь, какие могут быть последствия?
   - Я не понимаю, что месье хочет этим сказать.
   - Думаешь, мы собирались арестовать тебя? А признаться,  у  нас  есть
все основания.
   - Вы были на улице Ангулем?
   - Откуда это тебе известно?
   - Полиции следовало догадаться, что у него  была  комната  в  городе.
Хотя бы в связи с желтыми башмаками...
   Комиссар улыбнулся:
   - А дальше?
   - Хозяйка, видимо, сказала, что я приходил к нему.
   - Разве это основание для ареста?
   - Вы допрашивали Монику?
   - Представь себе, она засыпала тебя.
   - Я бы был удивлен, если бы месье не заставил ее заговорить.
   - В таком случае, почему ты сначала прятался под  кроватью  у  своего
приятеля?
   - И об этом вы тоже знаете?
   - Отвечай.
   - Я не думал... Мне было страшно... Я боялся, что меня будут бить...
   - Почему ты оставил свое убежище?
   - Больше не мог сидеть под кроватью. Это было ужасно.
   - Это все?
   - Я был голоден.
   - Чем занимался?
   - Болтался по городу. Шел на  улицу  Ангулем  и  еще  издали  заметил
человека, который, казалось, кого-то подкарауливал. Я подумал,  что  это
кто-то из полиции.
   - Зачем тебе понадобилось убить месье Луи?
   - Вы знаете, что я занял у него деньги?
   - Это называется - занял?
   - Просил, если хотите.
   - Просил?
   - Что вы хотите этим сказать, месье?
   - Просить можно по-разному, между прочим, и так, чтобы  тот,  у  кого
просят, не посмел отказать. Это называется шантажом.
   Альбер потупился.
   - Отвечай.
   - Я бы, однако, ничего не сказал мадам Туре.
   - Но ты же угрожал, что расскажешь?
   - Не знаю. Мне уже трудно понять ваши вопросы. - И замученным голосом
добавил:
   - Я падаю от усталости.
   - Ты часто к нему заходил?
   - Только дважды.
   - Моника знала об этом?
   - Знала.
   - Что ты говорил ему?
   - Кому?
   - Луи Туре.
   - Что мы потребуем денег.
   - Кто это такие "мы"?
   - Моника и я.
   - Зачем?
   - Для поездки в Америку.
   - Вы признались ему, что хотите уехать?
   - Да.
   - А он что?
   - Согласился, что нам, в конце концов, ничего другого не остается.
   - Ты не обещал, что на ней женишься?
   -  Нет.  Он  хорошо  знал,   что   это   невозможно.   Во-первых,   я
несовершеннолетний и необходимо согласие родителей. Во-вторых, если бы я
и решился,  то  мадам  Туре  не  согласилась  бы  на  такого  зятя,  без
состояния. Месье Туре первый отсоветовал мне обращаться к его жене.
   - А что бы вы делали в Южной Америке?
   - Мне все равно. Я не боялся. Месье Луи обещал  помогать  нам.  Много
денег у него не было, но кое-что он дал мне.
   - Где эти деньги?
   - У Моники. Она прячет их в своем сейфе.
   - А остальные?
   - Он обещал дать мне во вторник. Надеялся на большой взнос.
   - От кого?
   - Не знаю.
   - Он не говорил тебе, чем занимается?
   - Видимо, не мог.
   - Почему?
   - Потому что не работал. Мне  не  удалось  узнать,  как  он  доставал
деньги. Их было двое.
   - Ты видел второго?
   - Один раз, на бульваре.
   - Высокий, худощавый?
   - Да.
   - Он был здесь недавно.
   - Выходит, вы знаете всю правду.
   - Я хочу знать, что известно тебе...
   - Я ничего не знаю. Допускаю, что они тоже кого-то шантажировали.
   - И подумал, почему бы и тебе не воспользоваться этим?
   - Нам нужны были деньги... Ведь Моника ждет ребенка.
   Мегрэ снял телефонную трубку:
   - Люка? Иди сюда сейчас же.
   Когда явился инспектор, Мегрэ сказал:
   - Рекомендую - Альбер Жорис. Моника Туре и он ждут ребенка.
   Он говорил как можно медленней, и Люка, не зная, что  делать,  только
кивал.
   - Пойдешь к девушке в контору и отведешь ее  к  врачу,  к  кому  сама
захочет. Если не назовет ни одного, то отведи ее к врачу  префектуры.  Я
хотел бы знать, когда роды. - И к парню:
   - Что дальше будешь делать?
   - Вы убедились, что я не убийца?
   - Я всегда был в этом уверен.  Видишь  ли,  это  не  так  легко,  как
представляют себе люди, пырнуть кого-нибудь ножом в спину. А еще тяжелее
убить так, чтобы человек и не пикнул.
   - Я на это не способен.
   - Очевидно. Тебе известно, где месье Луи прятал Деньги?
   Комиссар пристально глядел на юношу. Тот ответил не колеблясь:
   - На зеркальном шкафу.
   - Это там, откуда он брал банкноты, чтобы дать их тебе?
   - Да. Я и раньше знал об этом от Моники.
   - Полагаю, в понедельник ты не ходил на улицу Ангулем?
   - Это легко проверить. Хозяйка может подтвердить.
   Мы собрались туда пойти во вторник в пять часов.
   - Когда вы хотели уехать в Америку?
   - Пароход уходит через три недели. Мы еще имели время получить  визы.
Заявку на выдачу паспортов мы уже подали.
   - Но, кажется, для несовершеннолетних нужно согласие родителей.
   - Я подделал подпись родителей.
   Снова зазвонил телефон.
   - Это вы, шеф?
   Услышав голос инспектора Неве, Мегрэ поморщился.
   Он не давал ему никакого задания.
   - Я нашел спрятанный клад.
   - Что ты говоришь?
   Он посмотрел на Жориса и прервал инспектора:
   - Минуточку. Я перейду к параллельному аппарату. - Комиссар  зашел  в
другую комнату. - Хорошо! Я слушаю.
   Где ты?
   - В закусочной на набережной Вальми.
   - Что ты там делаешь?
   - Вы сердитесь?
   - Говори дальше.
   - Полагаю, я поступил правильно. Уже десять лет, как  клоун  живет  с
какой-то Франсуазой. Как мне рассказывали, он к ней очень привязан.  Мне
захотелось зайти к ней.
   - Зачем?
   - Меня удивляло, что он  оставляет  ее  без  денег.  Я  имел  счастье
застать ее дома. У нее всего две комнаты с нишей, которая служит кухней.
В комнате стоит железная кровать с медными шарами...
   - Рассказывай дальше.
   - Я сразу убедился, что она знала, чем он занимается... Она подумала,
что его поймали на краже в метро или автобусе. С ним, видимо, такое  уже
не раз случалось. Не обращая внимания на ее крик, я  обыскал  помещение.
Потом мне пришла мысль отвинтить медные шары на спинках кровати. Свинтил
один, второй и во всех четырех  я  нашел  скомканные  банкноты.  Большие
деньги! Вы  теперь  понимаете,  шеф?  В  прошлую  субботу  они,  видимо,
поделили их. Здесь около двухсот пятидесяти тысяч франков. Если  учесть,
что Джеф часть проиграл, то при дележке  с  Луи  еще  осталась  солидная
сумма.
   - Благодарю тебя.
   - Что делать с банкнотами?
   - Ты забрал их?
   - На всякий случай.
   Комиссар Мегрэ вернулся к Альберу Жорису, который закурил уже  вторую
сигарету.
   - Вы видите, я не сбежал.
   - Вижу.
   Альбера