как
будто этого мало, вечно нарывается на неприятности.
   Снег шел так густо, что на тротуарах образовались сугробы.
   - Что мне теперь делать, шеф?
   - Тебе  хочется  спать?  Нет?  Ну  тогда  зайдем  выпить  чего-нибудь
покрепче.
   В "Ла-Режанс" теперь было уже почти тесно. Какой-то клиент, возможно,
коммивояжер,  переписывал   из   телефонной   книги,   составленной   по
профессиям, необходимые ему адреса.
   - Ну и что? Вы нашли ее, господа?
   - Да.
   - Ничего себе бабенка, правда? Что вам подать?
   - Мне грог.
   - И мне тоже.
   - Два грога? Уже несу!
   -  Послушай,  Фумель,  как  только  выспишься,  составь  рапорт.  Еще
сегодня.
   - Надо будет упоминать об улице Нев-Сен-Пьер?
   - Конечно И о том доме Вильтона, напротив  отеля  "Лам-бер"  Судебный
следователь  наверняка  вызовет  тебя  к  себе,  чтобы  ты  сообщил  ему
подробности.
   - Может быть, пошлет меня к мадемуазель Шнейдер, чтобы я  произвел  у
нее обыск?
   - А ты, надеюсь, не найдешь в том чемодане ничего, кроме одежды.
   Фумель курил сигарету за сигаретой. Он был чем-то взволнован.
   - Я слышал, что вы ей говорили, господин комиссар, и все понял -  Его
мать сказала мне: "Мой сын наверняка не оставит меня ни с чем".
   - Она и мне так же сказала, слово в слово.
   - Увидишь,  судебный  следователь  Кажу  не  захочет  слишком  далеко
забираться в это дело. Как только прозвучит фамилия Вильтон...
   Мегрэ выпил свой грог, не торопясь, маленькими глотками, заплатил,  и
они вышли. Он решил взять такси.
   - Хочешь, я тебя подвезу? Куда тебе ехать?
   - Нет, спасибо. У меня отсюда удобный  автобус  Может  быть,  Фумель,
опасаясь,  что  эта  аппетитная  дамочка  не  все  хорошо  поняла,  имел
намерения вернуться к ней, чтобы объяснить все более подробно?
   - Слушай, кусочек меха дикого кота не  дает  мне  покоя...  Попробуй,
может быть, тебе удастся что-нибудь узнать еще...
   Мегрэ направился к площади Константен-Пекер,  на  которой  находилась
стоянка такси.

VIII

   На  набережной  Орфевр  все  были  измотаны  бессонной  ночью  -  как
инспектора, так и арестованные. Приведенные к утру  свидетели,  внезапно
разбуженные, сердились и выходили  из  себя,  ожидая  в  коридоре  своей
очереди.
   Официант  из  пивной  на  улице  Дофин  принес  кофе  и  булочки  для
работников следственного отдела.
   Мегрэ  вернулся  к  себе  и,  не   раздеваясь,   позвонил   в   отдел
идентификации личности, попросив к телефону Моэрса.
   Руки  всех   четырех   арестованных   подверглись   так   называемому
парафиновому контролю: если бы кто-нибудь из них в последние  три-четыре
дня пользовался огнестрельным оружием, под кожей ладони  у  него  должны
были остаться невидимые глазу частички пороха, даже если  бы  стрелявший
надел перчатки.
   - Результаты уже готовы?
   - Минуту назад мне доставили их из лаборатории.
   - Кто из четырех?
   - Третий.
   Мегрэ поискал в  списке:  под  номером  "три"  фигурировала  фамилия,
которая была ему нужна. Третьим был Роже Стейб, чех, который  в  течение
какого-то времени работал на той же фабрике на набережной Жавель, что  и
Жозеф Резон.
   - Эти результаты надежны?
   - Совершенно.
   - А остальные?
   - Ничего не найдено.
   Роже Стейб, высокий блондин, держал себя предельно покорно. И  теперь
еще, засыпаемый вопросами,  он  сидел  напротив  инспектора  Торранса  и
отвечал с удивительным безразличием или притворялся, что плохо  понимает
по-французски.
   Именно  он  занимался  "мокрой  работой"  в  банде,  он  должен   был
обеспечивать отход нападавших всеми доступными способами.
   Второй, Лубьер, приземистый, мускулистый, волосатый  мужчина,  хозяин
гаража в Пюто. Женат, отец двоих детей, он был родом из  Фекампа.  Целая
группа специалистов занималась обыском в гараже.
   Обыск на квартире Рене Люссака, так же как  и  на  вилле  "прекрасной
Розалии", не дал никаких результатов.
   Среди задержанных Розалия вела себя особенно шумно. Мегрэ  слышал  ее
крики, хотя она находилась довольно далеко, в кабинете инспектора  Люка,
который ее допрашивал.
   Затем состоялась очная ставка.
   Оба официанта из кафе на улице Лафайет были слишком потрясены,  чтобы
с полной  уверенностью  утверждать,  что  человек,  которого  они  видят
сейчас, именно тот, которого они видели тогда за столиком  незадолго  до
нападения. Может, это был Фернан, а может быть, и нет.
   - Теперь у вас в руках уже вся банда? - спросил  один  из  официантов
после очной ставки.
   Ему отвечали, что да, наверняка банда  задержана  в  полном  составе,
хотя это не совсем  соответствовало  действительности.  Не  хватало  еще
одного человека: не знали, кем был тот шофер,  который  удрал  вместе  с
участниками нападения на улице Лафайет. Он был,  конечно,  первоклассным
водителем, и сам не принимал участия в  нападении,  он  исполнял  важную
роль, хотя второстепенную. И о нем - никаких сведений.
   - Алло! Да, это я, господин прокурор... Нам уже известно, кто из  них
стрелял: его зовут Роже Стейб.
   Мегрэ с трудом держался на ногах, несмотря на  то  что  выпитый  грог
несколько подкрепил его:  веки  слипались  у  него  оттого,  что  он  не
выспался. Он потянулся за бутылкой коньяка,  которую  держал  в  стенном
шкафу на всякий случай, и не раздумывая, сделал из нее несколько больших
глотков.
   - Алло!.. Нет, больше ничего, господин судья.
   Одновременно звонили оба стоявших у него на столе телефона.
   Звонок был из Пюто.
   - Мы нашли их, шеф.
   - Все?
   - Вплоть до последнего банкнота!
   Газеты сообщили,  что  банк  имеет  номера  всех  банкнотов,  ставших
добычей  бандитов.  Это  не  соответствовало  истине.  Однако  гангстеры
поверили и побоялись пускать деньги  в  оборот.  Они  ждали  подходящего
случая. Быть может, им удастся истратить деньги где-нибудь  в  провинции
или за границей. Фернан был слишком хитер для  того,  чтобы  действовать
торопливо и чтобы  позволить  своим  людям  попробовать  счастья,  когда
следствие еще ведется.
   - Где?
   - Под обшивкой сиденья  старого  автомобиля.  Мать  Лубьера,  женщина
энергичная, видно, что голова у нее варит, не спускала с нас глаз...
   - Как вы думаете, она знала?
   - По-моему, да.  Мы  обыскали  все  автомобили,  один  за  другим.  В
некоторых даже размонтировали двигатели. Ну и  вот!  Полный  успех!  Вся
пачка у нас!
   - Не забудьте попросить, чтобы мать Лубьера подписала протокол.
   - Уже попросил, но она отказалась.
   - В таком случае вызывай свидетелей.
   - Вызвал.
   Для комиссара Мегрэ дело о бандитском нападении на улице Лафайет  уже
закончено. Ему  не  надо  было  выслушивать  свидетелей  или  устраивать
очередные очные ставки Довольно было и того, что он уже имел!
   Теперь каждый из инспекторов сдаст ему  свои  рапорты,  и  он  на  их
основании составит общий обширный отчет Он поднял телефонную  трубку,  а
когда раздался голос телефонистки коммутатора полиции, попросил:
   - Соедините  меня  с  прокурором  Дюпон  Д'Астье  Секунду  спустя  он
говорил:
   - Похищенные банкноты найдены.
   - Вместе с чемоданчиком?
   Не слишком ли много от него хотят? Может быть,  нужна,  еще  визитная
карточка?
   - Чемоданчик наверняка плывет где-нибудь по Сене или сожжен.
   - У кого вы нашли деньги?
   - У хозяина гаража.
   - Что он сказал?
   - Пока ничего. Ему еще не сообщили.
   - Необходимо, чтобы при беседе с ним присутствовал его  адвокат.  Мне
не хотелось бы иметь потом опровержения или  неожиданности  на  судебном
заседании.
   Когда  наконец  коридоры  следственного  отдела   опустеют,   четверо
задержанных вместе с "прекрасной Розалией" будут отведены в  полицейские
камеры. Там их разденут донага - женщину, конечно, в отдельном помещении
- для проведения антропометрических измерений. По крайней мере  у  двоих
из них уже имелся опыт подобных операций.
   Сейчас их поместили в общей камере на первом этаже,  а  утром,  перед
тем как перевезти в тюрьму Сайте, их допросит судебный следователь.
   Дело будет слушаться не раньше, чем через несколько месяцев, а за это
время появятся новые шайки подобного типа и тоже начнут действовать...
   Но все это будет касаться кого-то иного, а не комиссара Мегрэ.
   Мегрэ вошел в комнату, в которой инспектор Люка допрашивал Розалию.
   Она стояла в  воинственной  позе,  руки  в  боки,  а  Люка  терпеливо
выстукивал двумя пальцами на машинке то, что она выкрикивала:
   - Вы, сукины дети!.. Довольны, да? То,  что  Фернан  на  свободе,  не
давало вам покоя, вы старались все сделать, чтобы  снова  его  посадить,
да? И не стыдно вам цепляться к женщине, к которой вы приходили - вы уже
не помните зачем, да? А разве вы не были довольны, когда я шепнула вам в
постели кое-что?..
   Только она одна, неутомимая, только она не утратила энергии и не была
сонной... после бессонной ночи!
   - Вы специально, чтобы унизить, отдали  меня  в  руки  такому  тощему
карлику, самому маленькому из всех вас... Да такого, как он, я бы  одним
пальцем...
   Мегрэ искоса взглянул на Люка, после чего заявил:
   - Пойду прилягу на часок-другой. Мне необходимо отдохнуть.  А  деньги
нашли.
   - Что-о-о? - вскрикнула Розалия.
   - Не оставляй ее одну Люка. Позови кого-нибудь,  чтобы  составить  ей
компанию, можно высокого,  если  ей  так  хочется.  Помести  ее  в  моем
кабинете.
   - Будет исполнено, шеф!
   Мегрэ  вышел.  Двор  был  заполнен  полицейскими   автомобилями.   Со
вчерашнего дня они находились в полной готовности.
   Домой его отвезла полицейская машина.
   - Ты, наверное, ляжешь? - спросила жена, расстилая ему постель. -  Во
сколько тебя разбудить?
   - В половине первого.
   - Так рано? Поспи лучше пару часов! Приготовить тебе ванну?
   Он чувствовал себя слишком усталым и хотел лечь как можно быстрее.
   Едва он  успел  задремать,  как  раздался  телефонный  звонок.  Мегрэ
протянул руку к аппарату.
   - Алло! - буркнул он сердито. - Слушаю!
   - Говорит Фумель, господин комиссар.
   - Извини, что я таким тоном  ответил.  Как  раз  засыпал.  Откуда  ты
звонишь?
   - С улицы Марбеф.
   - Слушаю.
   - У меня новости. О мехе.
   - Нашел?
   - Нет. И сомневаюсь, что когда-либо вообще найду.  Но  такая  меховая
полость существовала. Хозяин бензоколонки на улице Марбеф  говорит,  что
видел нечто подобное. Утверждает, что не далее как неделю назад.
   - Как случилось, что он это запомнил?
   - Поскольку редко когда можно увидеть полость для ног, в  особенности
меховую, в спортивном автомобиле...
   - Когда это было, в какой день?
   - Он не знает точно, но утверждает, что недавно. Дня два-три назад.
   Когда Вильтон-младший брал у него бензин, он полость уже не видел.
   - Напиши рапорт - Это будет  иметь  какое-нибудь  значение,  господин
комиссар?
   - Никакого! - буркнул Мегрэ.
   Ему хотелось спать, не было желания продолжать беседу.  И  в  глубине
души он сознавал, что далее если полость  найдут,  это  не  будет  иметь
никакого значения...
   Он положил трубку.
   Мегрэ представил себе кислую  мину  судебного  следователя,  если  бы
пришел к нему доложить, что узнал. "Оноре Кюэнде в  ночь  с  пятницы  на
субботу около ноля  часов  прокрался  в  дом  Флоренс  Вильтон,  девичья
фамилия Ленуар,  на  улице  Нев-Сен-Пьер..."  "Откуда  вы  это  знаете?"
"Поскольку он в течение пяти недель наблюдал за этим домом из окна своей
комнаты в отеле "Ламбер" "Это означает, что на основе информации,  будто
какой-то человек снимает комнату в отеле с подозрительной репутацией, вы
делаете такие выводы..." "Это не просто жилец, он  нам  известен.  Оноре
Кюэнде, который в течение почти тридцати лет..."
   И тогда он рассказал бы судебному следователю о странных привычках  и
методах Кюэнде. "Вы задержали его на месте преступления?"
   Мегрэ пришлось бы признаться, что этого ему никогда не удавалось.  "У
него были ключи от дверей того дома?" "Нет." "Был  ли  он  в  сговоре  с
кем-нибудь, кто там  работал?"  "Малоправдоподобно."  "А  мадам  Вильтон
находилась тогда дома?" "Да."  "А  прислуга?"  "Тоже."  "Так  значит?.."
"Кюэнде никогда не  входил  в  дом,  в  котором  никого  не  было."  "Вы
допускаете, что та женщина...  "  "Не  она."  "А  кто?"  "Ее  любовник."
"Откуда вы знаете, что у нее есть любовник?" "Мне сказала Ольга, которая
живет в том отеле, напротив  дома  Вильтонов."  "Кто  она,  эта  Ольга?"
"Проститутка." "Она видела их вместе в постели?" "Нет." "А что?" "Видела
его автомобиль." "А кто  он,  ее  любовник?"  "Вильтон."  "Вильтон?!  Ее
бывший муж?" "Нет. Его сын."
   Фигуры становились все туманнее и все более хаотично двигались.
   Мегрэ казалось, что он видит, как судебный следователь  издевательски
улыбается, что было не в его характере. "Какие-то инсинуации...  Дама  и
ее пасынок..." "В свое время отец и невестка..." "Что это значит?"
   И Мегрэ рассказал бы то,  что  знал  о  Лиде,  красивой  манекенщице,
которая вышла замуж за сына, а стала любовницей отца.
   Разве такие вещи были возможны? Разве  такой  человек,  как  судебный
следователь,  серьезный,  солидный  и  уравновешенный,  поверит,  что...
"Думаю,  что  у  вас  есть  и  другие  доказательства."  "Да,   господин
следователь..."
   По-видимому, он хорошо уснул, если ему снилось, что  он  вынимает  из
кармана маленькую коробочку, в которой  находятся  два  едва  различимых
волоска. "Что это? Что это означает?" "Волоски, господин следователь.."
   Да, это  наверняка  сон,  поскольку  судебный  следователь  продолжал
выпытывать: "Волоски? Откуда?" "Из шерсти." "Какой шерсти?"
   "Дикого кота." "Дикого кота? Какого кота? Дикого? Откуда  там  взялся
дикий кот?" "Не кот, а меховая полость... Плед для ног  из  меха  дикого
кота." "И что вы еще скажете?" "Допускаю, что Кюэнде первый раз в жизни,
несмотря на многолетний опыт, на что-то наткнулся или что-то перевернул,
произвел шум... А те  проснулись  потревоженные."  "Но  ведь  они  могли
вызвать полицию!" "В том-то и дело, что не могли. В их положении?!"
   Снова мысли у него начали путаться. Ну да: Стюарт  Вильтон  узнал  бы
обо всем, а у Стюарта Вильтона есть деньги, много денег...
   Ни Флоренс, ни ее любовник не знали человека, который  вторгся  в  их
спальню. Человек, который  их  застал  на  месте  преступления,  был  бы
опасным свидетелем. Они не могли этого  допустить.  И  должны  были  его
ликвидировать.
   Они на всякий случай так изуродовали ему лицо, чтобы его нельзя  было
опознать. Наверняка было много крови. Надо было смыть следы. А потом - в
багажник...
   А в багажнике лежала меховая полость...  "Вы  теперь  все  понимаете,
господин судебный следователь?"
   И подсовывает ему под нос футлярчик с волосками. "Кто вам сказал, что
они из меха дикого кота?" "Эксперт."  "А  на  судебном  заседании  будет
смеяться и скажет, что это шерсть какого-то совершенно другого зверя..."
   Судебный следователь будет прав. Именно так все и произойдет. Над ним
только посмеются... Он окажется в смешном положении...
   Адвокат, размахивая широкими рукавами своей тоги, скажет: "Давайте на
минуту подумаем серьезно, господа присяжные заседатели...
   Разве это доказательство для поддержки обвинения? Два волоска?.."
   Все это может произойти и совершенно по-иному, конечно.
   Мегрэ может, например, пойти один к госпоже  Флоренс  Вильтон.  Может
окружить ее огненным кольцом вопросов,  может  перевернуть  ее  квартиру
вверх дном, может допросить прислугу...
   Может пригласить в свой кабинет Вильтона-младшего  и  побеседовать  с
ним с глазу на глаз.
   Может?.. Э, не совсем! Это не соответствовало бы предписаниям... Ведь
не он ведет следствие по делу Кюэнде! "Ну,  вы  и  сами  видите,  Мегрэ.
Лучше оставить в покое фантазии...
   Возьмите себе на память эти волоски из шерсти дикого кота..."
   Верно, лучше оставить это дело в покое. Его и так замяли. Какое имеет
значение вещественное доказательство? Никакого  -  именно  так,  как  он
сказал Фумелю.
   Фумель... бедняга! Вечно впутанный в какие-то сердечные истории...
   Вечно несчастно  влюбленный...  Может  быть,  ему  удастся  успокоить
Эвелину?
   Может быть, она даст ему наконец немного счастья?
   Да, старая Жюстина с улицы Муфтар знала, что говорила: "Я знаю  моего
сына... Уверена, что он не оставит меня без средств к существованию..."
   Сколько денег могло быть в?..
   Мы этого никогда не узнаем.
   Мегрэ крепко спал.



У ФЛАМАНДЦЕВ

Жорж СИМЕНОН
Перевод с французского Н. Брандис и А. Тетеревниковой. OCR tymond






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Глава 1
АННА ПИТЕРС

     Когда Мегрэ сошел с поезда на вокзале в Живе, первой, кого он увидел, была стоявшая напротив его вагона Анна Питерс.
     Можно было подумать, что она точно рассчитала, в каком месте он должен выйти на перрон. При этом лицо ее не выражало ни радости, ни удивления. Она была такой, какой он видел ее в Париже, такой, какой она выглядела, по-видимому, всегда. На ней был темно-серый костюм, черные туфли, а на голове такая неинтересная шляпка, что, как Мегрэ потом ни пытался, он не мог вспомнить ни ее цвета, ни формы.
     - Я была уверена, что вы приедете, господин комиссар.
     Была она уверена в себе или в нем? При встрече с ним она не улыбнулась и сразу спросила:
     - У вас есть еще багаж?
     Нет! У Мегрэ был только чемодан из грубой кожи, довольно увесистый, но он нес его сам.
     На этой станции из поезда вышли только пассажиры третьего класса, которые уже успели разойтись.
     - Я сначала хотела приготовить для вас комнату в нашем доме, но, подумав, решила, что разумнее будет, если вы остановитесь в гостинице. Тогда я заказала для вас лучший номер в отеле "Мёза".
     Мегрэ, тяжело ступая, тащил чемодан. Он рассматривал все вокруг: дома, людей, а особенно свою спутницу.
     - Что это за шум? - спросил он, услышав какой-то гул и не понимая, в чем дело.
     - Это Мёза вышла из берегов, и вода бьет о пилоны моста. Вот уже три недели, как навигация прервана...
     Они прошли через переулок, и перед ним внезапно возникла река, широкая, с неясно очерченными берегами. Вода, местами коричневая, широко разлилась по лугам. Вдалеке виднелся затопленный сарай.
     Не менее сотни баржей, буксиров, катеров стояли вплотную друг к другу, образуя плотную стену.
     - А вот и ваш отель... Он не слишком комфортабельный... Может быть, хотите зайти к себе в номер и принять ванну?
     Мегрэ не мог определить, какое она на него произвела впечатление. Никогда еще ни одна женщина не вызывала в нем столько любопытства, как эта. Она была спокойна, не улыбалась, не пыталась казаться привлекательной и только изредка прикладывала к носу платок.
     Ей было, вероятно, лет двадцать пять - тридцать.
     Выше среднего роста, крепко скроенная, костистая, совершенно лишенная грации.
     Одежда мещанки, удивительно неприхотливая. Манера держаться - спокойная, почти изысканная. Это она принимала его в своем городе. Она была у себя дома.
     Она все предусмотрела.
     - Я не вижу необходимости сейчас принимать ванну.
     - Тогда не угодно ли вам будет пройти прямо к нам?
     Отдайте ваш чемодан посыльному. Гарсон! Отнесите этот чемодан в третий номер... Месье скоро придет.
     А Мегрэ, наблюдая за ней краем глаза, подумал:
     "Должно быть, я выгляжу идиотом!"
     Ведь он отнюдь не походил на мальчика. И если она совсем не казалась хрупкой, то он был по крайней мере вдвое шире ее, а его толстое пальто придавало ему такой вид, словно он был высечен из камня.
     - Вы не очень устали?
     - Да я совсем не устал!
     - В таком случае я могу уже по пути дать вам первые показания.
     Первые показания! Он получил их от нее еще в Париже! Однажды, явившись к себе в кабинет, он застал незнакомку, ожидавшую его уже два или три часа; служителю не удалось ее выдворить.
     - Это дело сугубо личное, - заявила она, когда Мегрэ стал задавать ей вопросы в присутствии двух инспекторов.
     А когда они оказались с глазу на глаз, она п