рошу вас.
   Какой жалкий тип! Похоже, что он боялся остаться с ней наедине.
   - Вы увидите, ничего не случится.
   Проходя по столовой, он услышал в коридоре шорохи.  И  успел  застать
старую Матильду в момент, когда она возвращалась к себе в комнату.
   - Здравствуйте, мадам.
   Молча, со страхом она смотрела на Мегрэ, держась за ручку двери.
   Мегрэ говорил тихо. Он думал, что госпожа Мартен  подслушивает,  ведь
она была способна подняться и тоже стоять, притаившись у двери.
   -  Я,  как   вам,   без   сомнения,   известно,   комиссар,   ведущий
расследование.
   Он уже знал, что не сможет ничего вытянуть из этой  женщины  с  таким
невозмутимым круглым лицом.
   - Чего вы от меня хотите?
   - Просто спросить вас, не можете ли вы мне что-нибудь рассказать.  Вы
давно живете в этом доме?
   - Сорок лет, - сухо ответила она.
   - Вы здесь знаете всех.
   - Я ни с кем не разговариваю.
   - Я полагал, что вы, может быть, видели или слышали что-либо.  Иногда
самого незначительного знака  достаточно,  чтобы  направить  полицию  на
правильный след.
   В комнате кто-то пошевелился. Но старуха упорно держалась за дверь.
   - Вы ничего не заметили?
   Она молчала.
   - И ничего не слышали?
   - Лучше бы вы попросили хозяина провести мне газ.
   - Какой газ?
   - В доме у всех есть газ. Только мне, потому что  у  него  нет  права
увеличить мою квартирную плату,  он  отказывается  установить  газ.  Ему
очень бы хотелось вышвырнуть меня на  улицу!  Он  все  делает,  чтобы  я
отсюда уехала. Но  первым  из  дома  уйдет  он,  ногами  вперед.  Так  и
передайте ему от меня!

   - У вас есть визитка?
   Слуга в полосатом жилете взял у Мегрэ визитную  карточку  и  исчез  в
комнате, необыкновенно светлой  благодаря  высоким  пятиметровым  окнам,
каких почти нигде уже не осталось, кроме как в домах на площади  Вогезов
и острове Сен-Луи.
   Комнаты были огромны. Где-то жужжал пылесос. Кормилица в белой  кофте
прошла из одной комнаты в другую, бросив на Мегрэ любопытный взгляд.
   Совсем рядом раздался голос:
   - Попросите комиссара войти.
   Господин де  Сен-Марк  в  халате,  с  тщательно  причесанными  седыми
волосами находился в кабинете.
   Прежде всего  он  закрыл  дверь,  за  которой  Мегрэ  успел  заметить
стильную кровать и на подушке лицо молодой женщины.
   - Садитесь, прошу вас. Разумеется, вы хотите говорить со мной об этом
чудовищном деле Куше.
   Несмотря на возраст, он выглядел крепким и  здоровым.  И  в  квартире
царила атмосфера счастливого дома, где все безмятежно и радостно.
   - Я тем более потрясен этой  драмой,  что  она  разыгралась  в  очень
волнующий для меня момент.
   - Я знаю...
   В глазах бывшего посла появился хвастливый огонек. Он  гордился  тем,
что в таком возрасте имеет ребенка.
   - Я просил бы вас говорить не  так  громко,  потому  что  предпочитаю
скрывать эту историю от госпожи де Сен-Марк.  В  ее  состоянии  было  бы
прискорбно... Но ближе к делу, о чем вы хотели меня спросить? Я почти не
знал этого Куше. Встречал два-три раза во дворе. Он принадлежал к одному
из тех кругов с бульвара Осман, где я изредка бываю. Однако он почти там
не появлялся.  Я  только  что  нашел  его  фамилию  в  недавно  вышедшем
телефонном справочнике. По-моему, он был пошловат, вам не кажется?
   - То есть он вышел из народа... Ему стоило труда стать  тем,  кем  он
стал.
   - Жена мне говорила, что он  женился  на  девушке  из  очень  хорошей
семьи, ее бывшей подруге по пансиону. Вот одна  из  причин,  по  которым
было бы лучше не  ставить  ее  в  известность.  Так  что  же  вы  хотели
спросить?
   Из больших окон видна была площадь Вогезов, залитая  неяркими  лучами
солнца. В сквере поливали лужайки и клумбы. С  тяжелым  шумом  проезжали
грузовики.
   - Совсем немногое.  Я  знаю,  что  несколько  раз  вы,  взволнованный
ожиданием, прогуливались по двору. Не встречался ли вам  кто-нибудь?  Не
заметили ли вы кого-либо, кто шел в сторону служебных помещений?
   Господин  де  Сен-Марк  задумался,  поигрывая  ножом  для  разрезания
бумаги:
   - Постойте! Нет, не думаю. Надо сказать, меня тогда тревожило  совсем
другое. Консьержка могла бы лучше...
   - Она ничего не знает.
   - Я тоже. Нет, погодите. Но это не должно иметь отношения к делу.
   - Расскажите все-таки.
   - В какой-то момент я услышал шум со стороны помойки. Делать мне было
нечего. Я подошел и увидел соседку с третьего этажа.
   - Госпожу Мартен?
   - Кажется, ее  действительно  так  зовут.  Признаюсь,  я  плохо  знаю
соседей. Она рылась в мусорном ящике.
   Помню, как она мне  сказала:  "Серебряная  ложка  случайно  попала  в
отбросы". - "И вы нашли ее?" - спросил я. "Да,  да",  -  довольно  резко
ответила она.
   - Что она сделала потом? - задал вопрос Мегрэ.
   - Она быстро поднялась к себе. Это маленькая  нервная  особа,  у  нее
такой вид, будто она вечно  куда-то  торопится.  Если  мне  не  изменяет
память,  мы  тоже  таким  образом  потеряли  дорогое  кольцо.  И   самое
поразительное, что его принес консьержке мусорщик, который нашел кольцо,
орудуя своей палкой в отбросах.
   - Не могли бы вы сказать, в какое время  произошел  этот  инцидент  с
ложкой?
   - Затрудняюсь ответить. Погодите. Я не хотел ужинать. Однако примерно
в половине девятого Альбер -  мой  слуга  -  упросил  меня  съесть  хоть
что-нибудь. А так как я отказывался садиться  за  стол,  он  принес  мне
бутерброд с анчоусами в салон. Это было раньше...
   - Раньше половины девятого?
   - Да... Положим, что инцидент, как вы  говорите,  произошел  в  самом
начале девятого. Но не думаю, чтобы это имело хоть какой-нибудь интерес.
Каково ваше мнение об этом деле? Со своей стороны, я отказываюсь  верить
- как говорят, об этом уже пошли слухи,  -  что  преступление  совершено
кем-то из жильцов дома. Вы только представьте себе, что  любой  с  улицы
может проникнуть во двор. Впрочем, я уже направил хозяину просьбу о том,
чтобы ворота под аркой запирались с наступлением сумерек.
   Мегрэ встал.
   - У меня еще нет мнения об этом деле, - сказал он.
   Консьержка принесла почту и, так  как  дверь  в  прихожую  оставалась
открытой, заметила вдруг комиссара, беседующего наедине с господином  де
Сен-Марком.
   Ох, уж эта мадам Бурсье! Ее это совсем поразило.
   Взгляд ее выражал страшное беспокойство.
   Неужели  Мегрэ  позволяет  себе  докучать  своими  расспросами  месье
Сен-Марку?
   - Благодарю вас, месье. И прошу извинения за этот визит.
   - Не хотите ли сигару?
   Господин де Сен-Марк был очень аристократичен, с тем почти неуловимым
налетом снисходительной фамильярности, который гораздо больше выдавал  в
нем политика, чем дипломата.
   - Я полностью в вашем распоряжении...
   Слуга  закрыл  за  комиссаром  дверь.  Мегрэ  медленно  спустился  по
лестнице, вышел во двор, где служащий какого-то крупного магазина тщетно
разыскивал консьержку.
   В ее комнате не было  никого,  кроме  собаки,  кошки  и  двух  детей,
мазавших друг другу физиономии молочным супом.
   - А где же мама?
   - Сейчас она придет, месье... Пошла относить почту.
   В самом углу двора, возле комнатки консьержки, стояли четыре цинковых
ящика, в которые с наступлением вечера жильцы выбрасывали мусор.
   В шесть утра консьержка открывала ворота и мусорщики увозили отбросы.
   Что же здесь искала госпожа Мартен  в  тот  момент,  когда  был  убит
Куше?
   Может быть, ей тоже пришла в голову мысль  поискать  перчатку  своего
мужа?
   "Нет! - пробормотал про себя Мегрэ, вдруг что-то вспомнив.  -  Мартен
выносил мусор гораздо позднее".
   Но что же тогда произошло? О потерянной ложке не могло быть  и  речи!
Ведь днем жильцы не имеют право ничего выбрасывать в мусорные ящики.
   Что же тогда они искали в них?
   Мадам Мартен даже сама рылась в помойке.
   Мартен крутился вокруг, светя ей спичками.
   А утром перчатка неожиданно нашлась.
   - Вы видели малыша? - послышался голос за спиной Мегрэ.
   Это пришла  консьержка,  которая  говорила  о  ребенке  Сен-Марков  с
большим чувством, нежели о собственных детях.
   - Надеюсь, вы ничего не сказали госпоже? Ей не нужно знать...
   - Разумеется, разумеется!
   - Венок, я имею в виду венок от жильцов... Не знаю только, должны  ли
мы сегодня отнести его в дом или, по обычаю, возложить во время похорон.
Служащие из похоронного бюро были очень шикарными.  Они  сорвали  с  нас
триста франков.
   И, повернувшись к подошедшему посыльному из магазина, она спросила:
   - Что вам угодно?
   - Где живет господин де Сен-Марк?
   - По лестнице направо. Второй этаж с фасада. Только звоните тише!
   Потом обернулась к Мегрэ:
   - Если бы вы знали, сколько ей приносят цветов!
   Они просто не знают, куда их девать. Большую часть букетов они должны
были разместить в комнатах прислуги. Может быть, зайдете к нам?
   Но комиссар все разглядывал мусорные ящики. Какого  черта  могли  там
искать Мартены?
   - Утром, как положено, вы выставляете их на тротуар!
   - Нет. С тех пор как я овдовела, это мне делать тяжело. Мне следовало
бы  нанять  кого-нибудь,  чтобы  их  выносить,  одной  мне  с  этим   не
справиться. Но мусорщики очень любезны. Время от времени я подношу им по
стаканчику, и они забирают ящики прямо со двора.
   - Значит, старьевщики не могут в них рыться?
   - Почему же не могут?  Они  заходят  прямо  во  двор...  иногда  даже
втроем-вчетвером, и разводят дикую грязь...
   - Благодарю вас.
   И Мегрэ ушел, задумавшись, забыв или не считая нужным  нанести  новый
визит в служебные помещения фирмы Куше.
   Когда он пришел на набережную Орфевр, ему сообщили:
   - Кто-то звонил вам. Какой-то полковник!
   Но Мегрэ думал о своем. Входя в кабинет инспектора, он сказал:
   - Люкас, немедленно отправляйся на  задание.  Ты  должен  расспросить
всех старьевщиков, что обычно собирают  мусор  вблизи  площади  Вогезов.
Если надо, поедешь в Сен-Дени, где сжигают мусор. Нужно узнать, не  было
ли позавчера утром замечено что-либо необычное в мусорных ящиках из дома
№ 61 на площади Вогезов.
   Он сел в кресло и вдруг вспомнил о полковнике.
   Что еще за полковник? Никакого полковника он не знал.
   Однако некий полковник имел отношение  к  делу  Куше.  Это  был  дядя
госпожи Куше.
   - Алло! Элизе, 17-62? С вами  говорит  комиссар  Мегрэ  из  уголовной
полиции. С кем имею честь? А, полковник Дормуа?  Слушаю,  слушаю.  Алло!
Это вы, полковник? В чем дело? Завещание... Я вас плохо слышу. Нет, нет,
напротив, говорите потише. Теперь лучше... Так в чем же дело?  Вы  нашли
какое-то немыслимое завещание?
   И даже незапечатанное? Ясно! Я приеду через полчаса.

Глава 7
ТРИ ЖЕНЩИНЫ

   - Полковник ждет вас в кабинете, месье. Я провожу вас...
   Комнату с телом покойного закрыли. Из соседней комнаты, должно  быть,
будуара госпожи Куше, слышались какие-то шорохи. Служанка открыла дверь,
и Мегрэ увидел полковника. Тот стоял, небрежно  положив  руку  на  стол,
высоко задрав подбородок, благопристойный и  спокойный,  словно  позируя
скульптору.
   - Прошу садиться!
   Но с Мегрэ таким тоном разговаривать было нельзя.
   Он не сел, а, расстегнув свое тяжелое пальто, положил на стул шляпу и
не спеша набил трубку.
   - Так, значит, это вы нашли завещание?  -  спросил  он,  с  интересом
оглядываясь.
   - Да, я, сегодня утром. Моя племянница еще не знает об  этом.  Должен
заметить, что это настолько возмутительно...
   Странная комната, вполне подходящая  для  Куше.  Мебель,  разумеется,
была стильная, как и во всей квартире. Мегрэ заметил  несколько  дорогих
вещей. Но рядом с ними  стояли  и  такие,  которые  свидетельствовали  о
примитивных вкусах хозяина.
   Перед окном - стол, служивший  ему  рабочим  местом.  На  нем  лежали
турецкие сигареты и несколько дешевых трубок  из  дикой  вишни,  которые
Куше, наверное, любовно обкуривал.
   Пурпурный халат! Должно быть, Куше  считал  это  особым  шиком.  А  у
кровати - дырявые домашние тапки.
   Стол был с выдвижным ящиком.
   - Обратите внимание, он не заперт! - сказал полковник. -  Я  даже  не
знаю, есть ли вообще ключ! Сегодня утром  моей  племяннице  понадобились
деньги, чтобы расплатиться  с  посыльным,  и  я  хотел  избавить  ее  от
необходимости выписывать чек. Я решил поискать деньги здесь. И вот что я
нашел.
   Он протянул Мегрэ конверт со штампом "Гранд-отеля". В  нем  -  листок
голубоватой почтовой бумаги. На нем небрежно набросанные строчки:
   "Итак,  вот  мое  завещание...  -  И  под  этой   строчкой   следовал
неожиданный текст:
   - Так как я непременно  забуду  справиться  о  законах,  связанных  с
делами о наследстве, то я прошу  своего  адвоката,  господина  Дампьера,
сделать все возможное для того,  чтобы  мое  состояние  было  совершенно
поровну разделено между:
   1. Моей женой Жерменой, урожденной Дормуа;
   2. Моей первой женой, ныне супругой Мартена, проживающей в доме 61 на
площади Вогезов;
   3. Ниной Муанар, проживающей в отеле "Пигаль" на улице Пигаль".
   - Что вы на это скажете? - спросил полковник.
   В душе Мегрэ ликовал. Завещание окончательно сделало Куше симпатичным
в его глазах.
   -  Очевидно,   -   продолжал   полковник,   -   что   это   завещание
недействительно. В нем содержится множество пустых утверждений, и  сразу
после похорон мы его опротестуем. Но если мне показалось  важным  срочно
поговорить с вами о нем, то это потому...
   А Мегрэ все улыбался, как если  бы  стал  свидетелем  веселой  шутки.
Завещание, написанное на почтовой бумаге "Гранд-отеля"!  Подобно  многим
бизнесменам, которые не имели кабинета в центре  Парижа,  Куше  назначал
здесь некоторые деловые свидания. И вот, ожидая кого-нибудь в холле  или
курительной комнате, он взял листок и нацарапал эти несколько строчек.
   Он  даже  не  запечатал  конверт!  Просто  бросил  завещание  в  ящик
письменного стола, отложив на более поздний срок составление его по всей
форме.
   Случилось это две недели назад.
   - Вас должна поразить, - заметил полковник, - его чудовищность.  Куше
забыл - всего-навсего! - упомянуть  о  своем  сыне!  Одной  этой  детали
достаточно, чтобы признать завещание недействительным.
   - Вы знаете Роже?
   - Я? Нет...
   И Мегрэ снова улыбнулся.
   - Я же сказал вам, что я просил вас прийти потому...
   - А знаете ли вы Нину Муанар?
   Несчастный полковник вздрогнул, словно ему  неожиданно  наступили  на
мозоль.
   - Я не желаю ее знать!  Достаточно  знать  ее  адрес  на  этой  улице
Пигаль. Но о чем же я говорил! Ах, вспомнил! Вы видели  дату  завещания.
Оно  составлено  недавно.  Куше  умер  через  две   недели   после   его
составления. Его убили. Представьте теперь, что одна из двух  женщин,  о
которых сказано в завещании, узнает о нем.
   У меня есть все основания предполагать, что они не богаты...
   - Почему вы говорите о двух женщинах?
   - Что вы имеете в виду?
   - В завещании говорится о трех  женщинах!  Если  хотите,  трех  женах
Куше.
   Полковник решил, что Мегрэ шутит.
   - Я говорю с вами серьезно, - строго сказал он. - Не забывайте, что в
доме покойник. И что речь идет о будущем нескольких людей.
   Мегрэ конечно же  об  этом  помнил.  И  все-таки  комиссару  хотелось
рассмеяться.
   - Благодарю вас, что вы поставили меня в известность.
   Полковник был раздосадован. Он ничего не понимал в отношении к  этому
делу со стороны такого значительного полицейского чиновника, как Мегрэ.
   - Я предполагаю, что...
   - До свидания, полковник. Передайте мое почтение госпоже Куше.
   На улице Мегрэ проворчал:
   - Чертов Куше!
   Спокойно, не замечая комичности ситуации, Куше внес в свое  завещание
трех женщин. Включая  первую  жену,  ставшую  госпожой  Мартен,  которая
беспрестанно торчала у него на глазах живым упреком и смотрела на него с
презрением. Включая и маленькую Нину, которая  делала  все,  что  могла,
чтобы его развлечь.
   И, напротив, он позабыл о сыне.
   Несколько минут Мегрэ задавался вопросом, кому из  женщин  первой  он
сообщит эту новость. Госпоже Мартен, которую известие о богатстве  сразу
же подымет с постели? Или Нине? "Деньги,  правда,  они  получат  еще  не
скоро..."
   Дело с завещанием может длиться годами. Все  стали  бы  судиться.  Уж
госпожа Мартен не упустила бы своего!
   "Полковник все же оказался честным. Он мог бы просто сжечь завещание,
и никто бы ничего не узнал".
   Мегрэ в приподнятом настроении шел по Европейскому кварталу.
   "Чертов Куше!"
   Он вошел в лифт отеля "Пигаль", ничего не спросив у портье,  и  через
несколько  секунд  постучал  в  номер  Нины.  Послышались  шаги.   Дверь
приоткрылась, и высунулась рука, которая повисла в воздухе.
   Сморщенная рука не молодой уже женщины. Так как  Мегрэ  не  двигался,
рука нетерпеливо помахала,  и  вслед  за  этим  показалось  лицо  старой
англичанки, говорившей что-то непонятное.
   Мегрэ догадался, что англичанка ждала письма, чем  и  объяснялись  ее
жесты.
   Было очевидно, что Нина уже  не  занимала  этой  комнаты  и  покинула
отель.
   "Для нее он слишком дорог", - подумал Мегрэ.
   Он в нерешительности остановился перед соседней дверью.
   Его заставил решиться коридорный, недоверчиво спросивший:
   - Кого вы ищете?
   - Господина Куше...
   - Он не отвечает?
   - Я еще не стучал...
   И Мегрэ опять улыбнулся.
   - Войдите!
   Повернулся замок. Первое, что сделал Мегрэ, - это  отдернул  штору  и
приоткрыл окно.
   Селина даже не проснулась. Роже, протирая глаза, зевнул:
   - А, это вы...
   Что-то в комнате изменилось: в ней уже не пахло эфиром. На полу кучей
валялась одежда.
   - Что вам угодно?
   Роже уселся на кровати, взял с ночного столика стакан воды  и  залпом
выпил.
   - Обнаружено завещание! - сообщил Мегрэ, прикрывая одеялом голую ногу
Селины.
   - И что же?
   В голосе  Роже  не  было  никакого  волнения,  скорее  -  равнодушное
любопытство.
   -  Как  что?  Завещание  весьма  любопытное.  Из-за  него   наверняка
прольется много чернил, и  оно  принесет  немалый  заработок  адвокатам.
Представьте себе, что ваш  отец  оставляет  свое  состояние  своим  трем
женам.
   Молодой человек мучительно пытался понять, в чем дело.
   - Каким трем?
   - Нынешней законной  жене.  Затем  -  вашей  матери.  Наконец,  своей
подружке Нине, которая еще вчера была вашей соседкой. Он поручает своему
адвокату позаботиться о том, чтобы каждая получила равную долю...
   Роже даже бровью не повел. Казалось, он о чем-то задумался. Но  не  о
деле, которое касается его лично.
   - Вот смехота! - сказал он наконец серьезным голосом, который так  не
вязался с его словами.
   - Именно это я и сказал полковнику.
   - Какому полковнику?
   - Дяде госпожи Куше. Он разыгрывает при ней роль главы семейства.
   Молодой человек спустил ноги  на  пол,  схватил  брюки,  висевшие  на
спинке стула.
   - Кажется, эта новость не очень вас взволновала.
   - Да, я, знаете ли...
   Он застегнул брюки, нашел  расческу,  потом  закрыл  окно,  откуда  в
комнату проникал холодный воздух.
   - Разве вам не нужны деньги?
   Мегрэ  неожиданно  стал  серьезным.  Он  смотрел  на  Роже   тяжелым,
испытующим взглядом.
   - Не знаю...
   - Вы не знаете, нужны ли вам деньги?
   Роже какими-то мертвыми глазами посмотрел на комиссара, и Мегрэ стало
не по себе.
   - Плевать мне на них!
   - Но ведь вы не так уж много зарабатываете.
   - Я не зарабатываю ни копейки.
   Он зевнул, с мрачным видом поглядел в  зеркало.  Мегрэ  заметил,  что
Селина проснулась. Она лежала молча.
   Должно быть, она слышала часть разговора, потому что  с  любопытством
смотрела на мужчин.
   - У вас есть сбережения?
   Роже начинал надоедать этот разговор. Он нашел свой пиджак, вынул  из
кармана тощий бумажник и швырнул его Мегрэ.
   - Посмотрите сами!
   Две банкноты по сто франков, немного мелочи, водительские права...
   - Что вы будете делать, если вас лишат наследства?
   - Я не хочу наследства.
   - И вы не будете оспаривать завещание?
   - Нет!
   - Вам дос