рошептал  Леруа,  не  в  силах  справиться  с
охватившим его волнением.
   Человек в комнате продолжал спать. В саду зашуршали кусты смородины.
   Испуганный кот метнулся по переулку.
   - Нет ли у вас зажигалки с трутовым фителем? Мегрэ не решался разжечь
погасшую трубку. Он долго колебался.  Наконец  прикрылся  полой  пиджака
Леруа и быстро чиркнул спичкой. Инспектор ощутил теплый запах  табачного
дыма.
   - Смотрите!..
   Оба замолчали. Человек в комнате так стремительно  вскочил  на  ноги,
что чуть не опрокинул Свечу. Он отодвинулся в тень, дверь открылась, и в
освещенную часть комнаты вступила Эмма. Она вошла с таким  нерешительным
и жалким видом, словно в чем-то была очень виновата.
   Подмышкой у нее были бутылка вина и сверток, который она положила  на
пол. Бумага на свертке разорвалась, оттуда торчала ножка жареной курицы.
   Эмма заговорила, видно было, как движутся ее бледные губы. Печально и
покорно произнесла она несколько слов Собеседника не было видно.
   Что такое? Неужели Эмма плачет? На ней было все то же  черное  платье
официантки и на голове накрахмаленный бретонский чепец.  Она  не  успела
снять фартука и поэтому казалась еще более неуклюжей, чем обычно.
   Да. Эмма плакала, говорила и плакала... Она с трудом  выдавливала  из
себя слова. Вот она прислонилась спиной к дверному косяку и закрыла лицо
согнутой рукой. Плечи ее судорожно вздрагивали.
   Мужчина  вышел  на  середину  комнаты  и   заслонил   собой   светлый
прямоугольник окна, но тут же шагнул к  двери,  и  опять  комнату  стало
хорошо видно. Огромная рука схватила женщину за плечо  и  тряхнула  так,
что Эмма отлетела и едва удержалась на ногах. Она повернулась к окну. Ее
лицо было бледным и измученным, губы распухли от слез.
   Все это напоминало демонстрацию фильма при зажженном свете. Лица Эммы
и бродяги были видны расплывчато и неясно. Их шагов и  голосов  не  было
слышно.
   Совсем как в немом кино, не хватало только тапера.
   Теперь говорил мужчина. Видимо, он говорил громко, этот медведь.  Его
голова на короткой шее, казалось,  ушла  в  плечи,  полосатая  тельняшка
обтягивала могучую грудь. Волосы его были острижены коротко  и  неровно,
как у каторжника. Упершись кулаками в бока, он, видимо, в чем-то упрекал
ее или ругал... А может быть, и угрожал.
   Видно было, что он взбешен и вот-вот бросится  на  Эмму  Леруа  далее
дотронулся до Мегрэ, словно желая удостовериться, что комиссар рядом.
   Эмма все еще плакала. Накрахмаленный чепец съехал набок, казалось, ее
густые волосы сейчас рассыпятся. Где-то в стороне захлопнулось окошко, и
это на мгновение отвлекло Мегрэ и Леруа.
   - Комиссар... А что если...
   Облачко табачного дыма окутывало обоих мужчин призрачным теплом.
   Почему Эмма так умоляюще складывает руки?.. Опять  говорила  она.  На
лице ее застыло выражение ужаса, боли и мольбы,  и  Леруа  услышал,  как
щелкнул предохранитель револьвера Мегрэ.
   Расстояние между комнатой и сидевшими на крыше не превышало  двадцати
метров. Сухой треск выстрела, звон разбитого стекла -  и  великан  будет
обезврежен...
   Бродяга метался по комнате. Он заложил  руки  за  спину  и  от  этого
казался еще шире, еще приземистее.  Он  чуть  не  споткнулся  о  жареную
курицу и яростно пнул ее ногой. Курица отлетела в тень.  Эмма  проводила
ее грустным взглядом.
   О чем говорили эти двое? Что  было  лейтмотивом  этого  патетического
диалога?
   Мужчина, видимо, повторял одно и  то  же.  Но  теперь  он  как  будто
говорил более вяло.
   Вдруг Эмма бросилась на  колени,  преградив  ему  путь,  и  протянула
дрожащие, умоляющие руки. Даже не посмотрев на нее, он резко отвернулся,
а она, рухнув на пол, продолжала тянуться к нему;
   Мужчина ходил по комнате, то появляясь в окне,  то  исчезая.  Вот  он
остановился возле Эммы и поглядел на нее сверху вниз.
   И снова зашагал, то приближаясь к Эмме, то удаляясь от нее.  У  Эммы,
видимо, не было больше сил умолять, а может, ее оставило  мужество.  Она
опустилась на пол, тело ее  безжизненно  вытянулось.  Бутылка  оказалась
рядом с ее рукой.
   Бродяга неожиданно наклонился, схватил  женщину  за  плечо  и  грубым
рывком поставил ее на ноги.  Эмма,  когда  он  ее  отпустил,  неуверенно
качнулась, но ее измученное лицо озарила робкая  улыбка  надежды.  Чепец
остался на полу, волосы рассыпались.
   Мужчина продолжал шагать. Дважды он прошел мимо обессиленной женщины,
потом вдруг обнял ее, прижал к себе, запрокинул ей голову и впился в  ее
губы.
   Теперь  видна  была  только  спина,  нечеловечески  широкая  спина  и
маленькая женская рука, вцепившаяся в плечо мужчины. Мужчина не  отрывал
губ, звериная лапа медленно гладила рассыпавшиеся волосы женщины,  точно
он хотел ее раздавить, уничтожить, вобрать в себя...
   - Что же это такое?.. - дрожащим голосом прошептал инспектор.
   Мегрэ был настолько поражен  этим  неожиданным  переходом,  что  едва
удержался от смеха.
 
*** 
 
   Прошло минут пятнадцать с тех пор, как Эмма вошла в  комнату.  Грубое
объятие кончилось, свеча почти догорела.  Ее  оставалось  еще  минут  на
пять. Атмосфера в комнате разрядилась.
   Теперь Эмма смеялась. Она  раздобыла  где-то  осколок  зер-,  кала  и
устроилась с ним возле самой свечи. Было видно, как она закалывает  свои
длинные волосы, как поднимает с полу выпавшую шпильку  и,  держа  ее  во
рту, надевает смятый чепец.
   Сейчас Эмма казалась почти красивой. Да она и была красива!  Даже  ее
плоская фигура, заплаканные глаза, ее поношенная  черная  юбка  казались
очаровательными. Мужчина тем временем занялся курицей. Не спуская с Эммы
глаз, он впился зубами в нежное мясо, жадно рвал его, обсасывал кости.
   Он поискал в карманах нож, но не нашел и, ударив бутылкой по каблуку,
отбил горлышко. Потом сделал несколько глотков и протянул бутылку Эмме.
   Она, смеясь, покачала головой. Быть может, боялась, что порежет губы?
Но бродяга заставил Эмму открыть рот и стал осторожно поить ее.
   Эмма поперхнулась и закашлялась. Бродяга снова обнял ее и  поцеловал,
но не в губы. Он осыпал короткими  поцелуями  ее  щеки,  глаза,  волосы,
далее накрахмаленный чепец.
   Эмма привела себя в порядок. Мужчина подошел  к  окну  и  прижался  к
стеклу лицом. Опять его огромное тело заслонило светлый прямоугольник.
   Затем он повернулся и потушил свечу.
   Инспектор Леруа беспокойно зашевелился.
   - Они уходят вместе, комиссар...
   - Конечно.
   - Но их схватят жандармы...
   Зашелестели смородиновые кусты. Над  низкой  стеной  появился  темный
силуэт - Эмма спрыгнула в тупик и остановилась, ожидая любовника.
   - Проследи за ними! - шепнул Мегрэ. - Только смотри, чтобы  они  тебя
не заметили. Доложишь, когда будет возможность.
   Пока бродяга перелезал через стену, Мегрэ помог инспектору  добраться
до чердачного окна. Затем  он  вернулся  на  прежнее  место  и  осмотрел
тупичок: теперь виднелись лишь головы удалявшейся пары.
   Эмма и бродяга остановились  и  нерешительно  перешептывались.  Затем
официантка увлекла его в какой-то сарайчик, который был закрыт только на
щеколду, и они в нем исчезли.
   Это был склад торговца канатами. Он сообщался с  магазином,  который,
разумеется, был пуст в это время. Стоило сломать замок входной двери - и
пара окажется на набережной.
   Но Леруа будет там раньше них.
 
*** 
 
   Как только комиссар спустился с чердачной лестницы, ему  стало  ясно:
что-то случилось. Вся гостиница гудела. Слышались  телефонные  звонки  и
громкие голоса. И среди них голос Леруа, который, очевидно,  говорил  по
телефону, так как изъяснялся в весьма повышенном тоне.
   Мегрэ кубарем скатился по лестнице и в коридоре столкнулся с одним из
журналистов.
   - Что тут происходит?
   - В городе случилось новое убийство... Всего четверть часа назад.
   Пострадавший перевезен в аптеку...
   Мегрэ поспешил  на  набережную  и  увидел  жандарма,  который  бежал,
размахивая револьвером. Пожалуй,  еще  никогда  Мегрэ  не  видел  такого
черного неба. Он догнал жандарма.
   - Что у вас случилось?
   - Какая-то пара вышла из магазина... Я немного отошел с поста, а  они
прямо как с неба свалились. Теперь уже не стоит  догонять,  они,  должно
быть, далеко.
   - Объясните, как было дело!
   - Я услышал шум в магазине, хотя свет там уже был  погашен.  Я  вынул
револьвер и подошел... Дверь раскрылась, из магазина вышел мужчина... Но
я не успел даже прицелиться... Он так ударил меня кулаком в лицо, что  я
упал... Я выронил револьвер и страшно испугался, что он его подберет...
   Но куда там! Он подбежал к  женщине,  которая  ждала  его  на  пороге
магазина, и схватил ее на руки - наверно, она не могла бежать, и пока  я
приходил в себя... Посмотрите, я весь в крови,  у  этого  бродяги  такие
ручищи... Но я все же заметил, что он побежал вдоль набережной,  обогнул
дом и скрылся... В той стороне много узких улочек и переулков,  а  потом
начинается поле.
   Жандарм вытирал платком кровь, лившуюся из носа.
   - Он мог убить меня наповал! У него же не кулак, а паровой молот!
   Из освещенного здания  гостиницы  все  еще  доносились  встревоженные
голоса. Мегрэ оставил жандарма и свернул за угол. Перед ним была ацтека.
   Ставни ее были закрыты, но из раскрытой двери лился яркий свет.
   У порога сгрудились человек двадцать любопытных.  Комиссар  растолкал
их локтями и вошел.
   Посреди комнаты на полу лежал раненый. Запрокинув голову, он  тихо  и
равномерно стонал. Одна штанина его брюк была распорота.
   Жена  аптекаря,  дама  в  ночной  рубашке,  шумела  больше,  чем  все
остальные вместе взятые.
   Аптекарь,  успевший  накинуть  пиджак   поверх   пижамы,   бестолково
суетился, гремел склянками и разрывал пакеты с гигроскопической ватой.
   - Кто это? - спросил Мегрэ.
   Он не стал дожидаться ответа, увидев, что  лежавший  на  полу  был  в
форме таможенной охраны. Присмотревшись, он узнал и его самого.
   Это был тот самый таможенник, который  дежурил  в  пятницу  и  явился
свидетелем драмы, жертвой которой оказался Мостагэн.
   Прибежал врач, торопливо осмотрел  раненого,  повернулся  к  Мегрэ  и
возмущенно воскликнул:
   - Опять? Когда же это кончится?
   На полу между тем образовалась лужица  крови.  Аптекарь  промыл  рану
перекисью водорода, и она покрылась розоватой пеной.
   Снаружи какой-то мужчина все еще взволнованным голосом, очевидно  уже
в десятый раз, рассказывал:
   - Мы с женой спали, когда нас  разбудил  странный  звук,  похожий  на
выстрел... Потом послышался крик. Потом минут на пять все стихло... Я не
мог больше заснуть, жена уговаривала меня пойти узнать, в чем дело...
   Тут послышался стон. Кто-то стонал на тротуаре у самых наших  дверей.
У меня было  оружие,  и  я  открыл  дверь.  На  тротуаре  лежала  темная
фигура...
   Я начал кричать, чтобы разбудить соседей. Пришел  торговец  фруктами.
Он на своей машине помог мне привезти раненого в аптеку.
   - В котором часу вы услышали выстрел? - спросил Me-, грэ.
   - Ровно полчаса назад!
   То есть в самый разгар сцены между Эммой и бродягой.
   - Где вы живете?
   - Я парусный мастер... Вы несколько раз проходили мимо  моих  дверей,
господин комиссар... Живу я правее гавани, недалеко от рыбного рынка, на
углу набережной и переулка... Дальше дома  стоят  особняком,  начинаются
виллы...
   Четверо мужчин подняли раненого, перенесли его  в  заднюю  комнату  и
уложили на диван. Врач отдавал распоряжения.  Снаружи  послышался  голос
мэра:
   - Где комиссар?
   Сунув руки в карманы, Мегрэ вышел ему навстречу. - Вы сами понимаете,
комиссар...
   Мегрэ смотрел на мэра таким тяжелым взглядом, что  мэр  на  мгновение
смешался.
   - Новое преступление вашего бродяги, не так ли?
   - Нет, не так.
   - Откуда вы знаете?
   - Знаю, потому что в тот момент, когда раздался выстрел, я видел  его
почти так же близко, как вижу вас.
   - И вы не арестовали его?
   - Нет.
   - Мне сказали, что пострадал жандарм...
   - Совершенно верно.
   - Вы отдаете себе отчет в том, какие последствия  повлекут  за  собой
эти события, комиссар? Подумайте! С тех пор как  вы  появились  в  нашем
городе...
   Мегрэ снял телефонную трубку.
   - Жандармерию, прошу вас... Да... Спасибо. Алло, жандармерия? Это вы,
бригадир?.. Говорит комиссар Мегрэ.. Полагаю, доктор  Мишу  находится  в
целости и сохранности?. Что? Пойдите проверьте еще разок... Так.
   Наружный пост под окном установлен? Очень хорошо, я подожду...
   - Неужели вы думаете, комиссар, что доктор...
   - Что вы! Я ничего не думаю, господин мэр. Алло!.. Значит,  доктор  и
не пошевелился? Он все еще спит?.. Очень хорошо, благодарю вас... Что? У
нас? У нас все в порядке.
   Из соседней комнаты доносились стоны. Вскоре послышался чей-то голос:
   - Можно вас на минутку, комиссар?
   Это был врач. Он вытирал салфеткой руки, которые были в мыльной пене.
   - Можете допрашивать его, комиссар. Пуля скользнула по икре, повредив
только кожу. Он не столько  пострадал,  сколько  перепугался...  Правда,
кровотечение было довольно сильное...
   На  глазах  у  таможенника  были  слезы,  он  покраснел,  когда  врач
заговорил опять:
   - Он, видите ли, перепугался, что ему отрежут ногу.  Но  ровно  через
неделю он позабудет об этой царапине. На пороге, в рамке двери, появился
мэр.
   - Расскажите, как это произошло, - мягко сказал  Мегрэ,  присаживаясь
на краешек дивана. - И не бойтесь ничего. Вы слышали, что сказал врач?
   - Я ничего не понимаю, господин комиссар...
   - Расскажите все как было.
   - Мое дежурство кончалось в десять часов... Живу я недалеко  от  того
места, где меня ранили...
   - Стало быть, вы не сразу пошли домой?
   - Да, не сразу... Я увидел, что в кафе "Адмирал" еще горит свет...  Я
решил зайти туда, посидеть, узнать новости.. Клянусь вам, комиссар, нога
у меня прямо горит!
   - Пустяки! Не стоит преувеличивать! - усмехнулся врач.
   - Но мне больно! Впрочем, раз вы утверждаете, что это пустяки...  Так
вот, комиссар, я выпил в кафе кружку пива. Там были  только  журналисты,
расспрашивать их я не посмел...
   - Кто подавал вам пиво?
   - Кажется, горничная. Эммы, по-моему, не было.
   - А потом?
   - Потом я решил отправиться домой. Я проходил мимо таможенной будки и
прикурил сигарету от трубки товарища, который  меня  сменил...  Затем  я
пошел по набережной... и повернул направо. Вокруг не было ни души.  Море
было тихим. Я сворачивал за угол, как вдруг почувствовал острую  боль  в
ноге и тут же услышал звук выстрела... Будто кто-то швырнул булыжник мне
в ногу... Я упал и услышал, что кто-то убегает... Я хотел подняться и не
смог... Моя рука коснулась чего-то горячего и мокрого... Уж не знаю, как
это получилось, только я потерял сознание. Когда  пришел  в  себя,  надо
мной стояли парусный мастер и торговец  фруктами.  Больше  я  ничего  не
знаю...
   - Значит, вы не видели, кто стрелял?
   - Нет, не видел... Все это произошло очень быстро... Я сразу упал...
   А потом моя рука оказалась выпачканной в крови...
   - У вас есть враги?
   - Что вы! Какие враги! Служу я здесь всего два года, родился и  вырос
в центре страны. Но и за эти два года мне ни разу не пришлось иметь дело
с контрабандистами...
   - Вы всегда возвращаетесь домой этим путем?
   - Нет, не всегда. Это путь самый длинный. Но у меня не было спичек, и
я специально пошел мимо нашей будки, чтобы прикурить у товарища.
   Поэтому, вместо того чтобы идти через город, я пошел по набережной...
   - Но путь через город короче?
   - Немного.
   - Значит, если кто-то, увидев, как вы  выходите  из  кафе,  решил  бы
поджидать вас на набережной, он успел бы дойти до места?
   - Конечно... Но зачем? Денег я с собой никогда не ношу... Да  меня  и
не пытались ограбить...
   - А вы уверены, комиссар, что не спускали глаз с  вашего  бродяги  на
протяжении всего вечера?.. - в голосе мэра звучали язвительные нотки.
   Но тут подошел Леруа с бумагой в руке.
   - Телеграмма, господин комиссар. Из Парижа. Ее передали по телефону в
гостиницу.
   Мегрэ прочел:
   Сюрте Женераль,  комиссару  Мегрэ,  Конкарно.  Жан  Гойяр,  псевдоним
Сервьер, вашему указанию арестован понедельник вечером восемь часов.
   Париже,  отеле  Бельвю,  улице  Лепик,  занимал  комнату  пятнадцать.
Признал прибытие Бреста шестичасовым поездом.  Настаивает  невиновности,
требует присутствия адвоката при допросах. Ждем указаний.
 
VIII 
 
ЕЩЕ ОДИН! 
 
   - Согласитесь, комиссар, что нам с вами пора поговорить серьезно...
   Мэр произнес эти слова с ледяной вежливостью.  Инспектор  Леруа  знал
комиссара Мегрэ совсем недавно и не мог судить о его мыслях  и  чувствах
по тому, как он курит трубку.
   Он заметил только,  что  комиссар  выпустил  тонкую  струйку  дыма  и
прикрыл глаза в знак согласия. Затем вытащил из кармана записную  книжку
и оглядел стоящих вокруг - аптекаря, врача и любопытных.
   - Я к вашим услугам, господин мэр... Так вот...
   - Может быть, мы  поедем  ко  мне  и  побеседуем  за  чашкой  чая?  -
поторопился мэр прервать его. -  Машина  стоит  у  дверей,  и  я  охотно
подожду, пока вы сделаете все необходимые распоряжения...
   - Какие распоряжения?
   -  Ну...  относительно  этого  бродяги...  убийцы...  И   официантки,
разумеется...
   -  Да-да,  конечно...  Если  жандармерии  нечего  делать,  пусть  она
установит наблюдение на всех близлежащих вокзалах.
   Все это комиссар произнес с самым наивным видом.
   - А вы, Леруа,  телеграфируйте  в  Париж,  пусть  они  доставят  сюда
господина Гойяра, и отправляйтесь спать.
   Мегрэ сел в машину мэра. За рулем был шофер в черной ливрее.
   Подъезжая к Белым пескам, они увидели виллу, стоявшую  на  прибрежной
скале, что придавало ей сходство со  средневековым  замком.  Окна  виллы
были освещены. В пути комиссар и мэр не обменялись и двумя фразами.
   - Разрешите показать вам дорогу.
   Мэр сбросил меховое пальто на руки метрдотеля.
   - Мадам уже спит?
   - Мадам ожидает господина мэра в библиотеке...
   Жена мэра действительно была там. Ей было около сорока лет, но  рядом
с мужем, которому было шестьдесят пять, она казалась  совсем  юной.  Она
кивнула комиссару и спросила:
   - Что там у вас произошло?
   - Не волнуйтесь,  дорогая,  -  мэр,  как  истинно  светский  человек,
поцеловал ясене руку и продолжал, не выпуская ее руки из своей:
   - Ранен таможенный надзиратель,  вот  и  все...  Надеюсь,  что  после
разговора, который состоится сейчас у  меня  с  комиссаром  Мегрэ,  этот
невероятный кошмар рассеется.
   Жена мэра вышла, шурша шелками. Синяя бархатная  портьера  опустилась
за ней. Стены просторной библиотеки были обшиты красивыми панелями.
   Потолок, как в английских замках, поддерживали некрашеные балки.
   На полках виднелись переплеты довольно богатых изданий,  но  наиболее
ценные книги, по-видимому, стояли в шкафу, занимавшем всю стену.
   Библиотека  была  поистине   роскошной,   очень   комфортабельной   и
обставлена с большим вкусом. И хотя в  ней  было  паровое  отопление,  в
громадном камине пылали толстые поленья.
   Вся обстановка библиотеки резко контрастировала с дешевым шиком виллы
доктора Мишу. Мэр перебрал несколько сигарных ящиков, выбрал один из них
и протянул его Мегрэ.
   - Благодарю вас... Если позволите, я закурю свою трубку...
   - Садитесь, господин комиссар, прошу вас... Будете пить виски?
   Мэр нажал кнопку звонка и принялся раскуривать сигару Вновь  появился
метрдотель. Быть может, нарочно Мегрэ принял нелепый вид мелкого буржуа,
случайно попавшего в аристократическую гостиную. Черты  его  лица  стали
как будто тяжелее, взгляд - тупым.
   Мэр дождался, пока вышел лакей, и начал:
   - Вы сами понимаете, комиссар, что эта цепь преступлений должна  быть
прервана... Давайте подсчитаем... Вот уже  пять  дней  как  вы  в  нашем
городе, и каждый день...
   Мегрэ неторопливо вытащил из кармана свою клеенчатую, как  у  прачки,
записную книжку.
   - Разрешите, господин мэр... Вы сказали "цепь преступлений" Позвольте