ежали дорогие гаванские сигары. Интересно, стояла ли здесь эта мебель и все остальное, когда Лина появилась в доме?
     Или, может быть, именно она придала квартире определенный стиль?
     - Письменный стол, за которым почти не работали... - пробормотал Мегрэ, обращаясь к Жанвье. - Если бы ты видел мебель в гостиной. Как будто музей.
     - Скоро ее превратят в самую настоящую часовню...
     Послышались шаги, и они замолчали.
     На ней было очень скромное платье из черного матового шелка, а на пальце бриллиантовое кольцо, которое она, по-видимому, никогда не снимала. Она на мгновение остановилась в дверях, и на лице у нее выразилось удивление. Взгляд ее переходил с Мегрэ на Жанвье. Возможно, ее удивило, что вместо одного человека она увидела двоих? Что она подумала? Быть может, этот визит показался ей более официальным, чем предыдущий?
     - Инспектор Жанвье - один из моих основных сотрудников.
     Она слегка кивнула:
     - Извините меня, но я очень занята...
     - Уверяю вас, мы тоже и отнимаем у вас время не ради собственного удовольствия...
     Они все трое стояли, так как хозяйка не предлагала им сесть, но Мегрэ сделал это без приглашения.
     - Это долгий разговор?
     - Думаю, что нет.
     - Вы могли вчера спросить меня все, что вас интересует. Я была с вами откровенна. Его привезут сюда к семи часам.
     Комиссар сделал вид, что не слышит. Осматривая комнату оценивающим взглядом, он спросил:
     - Когда вы поселились в квартире четыре года назад, вся эта мебель уже стояла здесь?
     - Не четыре, а пять, - поправила она. - Мы были женаты пять лет.
     - А мебель?
     - Она была куплена при мне, до этого стояла другая.
     - Полагаю, менее роскошная?
     - Другого типа.
     - Кому из вас двоих пришла мысль сменить мебель?
     - Моему мужу. Он не хотел, чтобы я жила в той же обстановке, что и его первая жена.
     - Я у вас не спросил, подлинное ли все это. Вчера я любовался мебелью в гостиной.
     - Все это подлинное, - сухо ответила она.
     - Вы покупали мебель вместе?
     - Нет, он предпочитал сам ходить по антикварным магазинам, чтобы приготовить мне сюрприз. Но я не понимаю, какое отношение эта мебель...
     - Вероятно, это никак не связано со смертью вашего мужа, но мы из опыта знаем, что, когда совершено убийство, важна любая деталь. Ваш муж был очень богат?
     - Я никогда не говорила с ним о деньгах. Я только знаю, что дела в ресторане шли весьма успешно и он потратил немало усилий, чтобы так продолжалось и дальше.
     - Он был очень влюблен?
     - С чего вы это взяли?
     - Никто не станет создавать подобную декорацию ради женщины, к которой равнодушен.
     - Он меня любил.
     - Бьюсь об заклад, что брак был заключен с условием общности имущества.
     - Но это же естественно, разве нет?
     - Когда состоятся похороны?
     - Послезавтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт. Затем, после отпевания, его перевезут в Бандоль, у нас там вилла, и похоронят на местном кладбище.
     - Вы поедете в Бандоль?
     - Конечно.
     - Друзья тоже поедут?
     - Нет. Не знаю. Это от меня не зависит.
     - Еще один вопрос. Что будет с рестораном?
     - Он будет работать. За исключением дня похорон.
     - Кто будет теперь им заниматься?
     Она мгновение колебалась.
     - Я... - произнесла она наконец.
     - Вы полагаете, что у вас хватит опыта?
     - Персонал так долго работал с моим мужем, что ресторан смог бы функционировать самостоятельно...
     - Вам придется полностью изменить образ жизни...
     Мегрэ понимал, что ее раздражают эти на первый взгляд ничего не значащие вопросы, но он продолжал задавать их с наивно-простодушным видом.
     - Поскольку я не нарушаю законы, мой образ жизни никого не касается, не так ли?
     - Это я рассуждаю вслух... Здесь вы живете почти затворницей... Проводите вечера в одиночестве...
     - Никто не запрещал мне выходить...
     - Знаю... Иногда вы ходили в кино... Но у вас нет ни приятелей, ни подруг...
     Вошла горничная и в нерешительности остановилась.
     - Рабочие спрашивают, есть ли у нас какие-нибудь зеленые растения... Иначе комната выглядит пустой...
     - Покажите им растения на террасе. - И, обращаясь к Мегрэ:
     - Вы видите, мое присутствие необходимо. Ваша настойчивость меня неприятно поражает, тем более что, как вы дали мне понять вчера, вы с симпатией относились к моему мужу...
     - Постараюсь беспокоить вас как можно реже...
     - Предупреждаю, что я решила больше вас не принимать.
     - Сожалею, так как в этом случае буду вынужден вызывать вас на набережную Орфевр. Ваш муж раньше часто там бывал, до того как стал хозяином "Сардины".
     В те времена и виллы в Бандоле у него тоже не было.
     - Вам непременно хотелось напомнить мне об этих неприятных вещах?
     - Нет. В отличие от вас, он имел добрых друзей.
     Интересно, знаете ли вы кого-нибудь из них? Может быть, они приезжали к нему летом в Бандоль? Например, братья Мори...
     Если она и вздрогнула, то так незаметно, что он не мог быть в этом абсолютно уверен.
     - А я должна была их знать?
     - Я задаю вам вопрос. Их двое. Манюэль и Джо...
     У них контора по импорту фруктов на улице Дю-Кэр.
     - Я не знаю ни того, ни другого...
     - Они часто ужинали в "Сардине"...
     - Куда я даже не заглядываю...
     - И последний вопрос. Вы останетесь жить одна в этой огромной квартире?
     - Муж всегда просил меня об этом. Он также хотел, чтобы я сохранила ресторан и виллу в Бандоле.
     "Как будто я по-прежнему немного там присутствую", - говорил он.
     - Он ждал, что с ним может такое случиться?
     - Конечно нет.
     - Но он носил в кармане оружие...
     - Только тогда, когда при нем были деньги... Все, кто регулярно носит крупные суммы, вооружены...
     - Кстати, где он хранил деньги дома?
     - В сейфе.
     - А где он находится?
     - За этим полотном Делакруа, налево от камина.
     - Вы знаете шифр?
     - Нет, придется приглашать специалиста из фирмы, где их производят.
     - Благодарю вас.
     Она поднялась, и чувствовалось, что она все время находится в напряжении. Казалось, теперь она мысленно прокручивала в голове вопросы, которые задал ей комиссар.
     К чему в конечном счете все они вели? Мегрэ сам затруднился бы на это ответить. Он все время испытывал какую-то неловкость. Что-то ему не нравилось.
     Когда они с Жанвье вышли на улицу Баллю, солнце стояло еще высоко и сильно припекало.
     - Вам не кажется, шеф, что она знает больше, чем говорит?
     - Могу дать голову на отсечение.
     - Вы думаете, что она могла бы быть... Ну, скажем, соучастницей?
     - В этом я пока не уверен, но дело это куда более запутанно, чем ей хотелось внушить нам.
     - Куда поедем?
     - На улицу Фонтен...
     В этот час посетителей в ресторане не было и два официанта уже накрывали столики к ужину. Фредди, бармен, протирал бутылки и ставил их на полку.
     Комиссар направился прямо к нему:
     - Где Комита?
     - Он отдыхает в кабинете патрона.
     - Уже?
     - Что вы имеете в виду?
     - Месье Марсиа еще не похоронили, а он уже делает то, что ему заблагорассудится.
     - Вы ошибаетесь. И при жизни месье Мориса у Рауля была привычка посидеть часок с закрытыми глазами в одном из кресел кабинета.
     - Вы знаете, что похороны состоятся послезавтра?
     - Мне еще не сообщили.
     - Ресторан будет закрыт, чтобы все служащие могли присутствовать.
     - Так всегда делают в подобных случаях.
     - Затем тело отвезут и похоронят в Бандоле.
     - Меня это не удивляет. Шеф родился в деревне, где-то между Марселем и Тулоном, и каждый год закрывал ресторан на месяц, чтобы отдохнуть на своей вилле в Бандоле...
     - Как вы думаете, что станет с рестораном?..
     - Мне все равно. Обязательно найдется человек, чтобы им управлять. Ведь это золотое дно...
     - Отныне у вас будет не хозяин, а хозяйка.
     - Кроме шуток?
     - Мадам Марсиа решила занять место своего мужа.
     Фредди скривился, но потом бросил:
     - В конце концов, это ее личное дело.
     - Вы ее знаете?
     - С тех пор, как она стала выступать в "Табарене".
     Я работал там два года, перед тем как перейти в "Сардину". Она выступала как танцовщица.
     - Что вы о ней думаете?
     - У меня редко выпадал случай поговорить с ней.
     Иногда она заходила в бар. Вот и все. Мне казалось, что она важничает. Здесь на Монмартре мы привыкли к приветливым девушкам. И все-таки в ней есть природный шик, этого у нее не отнимешь. Наверное, она из порядочной семьи, я не удивлюсь, если она получила хорошее образование.
     - Братья Мори по-прежнему часто заходят в ресторан ужинать?
     Фредди не почувствовал в этом вопросе подвоха.
     - Время от времени... Не регулярно... Знаете, импорт фруктов такое дело, что приходится вставать ни свет ни заря.
     - Они всегда ходили в приятелях патрона?
     - Месье Морис подсаживался на минутку к их столику, как и к другим завсегдатаям... Случалось, он угощал их лучшим коньяком из своих запасов.
     - Но мадам Марсиа никогда не приходила?
     - Никогда...
     - Вы не знаете почему?
     - Полагаю, потому, что месье Морис был ревнив...
     Она очень хороша собой, многие любят женщин такого типа. К тому же между ними было больше тридцати лет разницы...
     Он посмотрел в глубь зала:
     - А вот и Рауль! Снова на своем посту.
     Метрдотель уже их заметил, он подошел и подал руку Мегрэ, а потом Жанвье.
     - Вы пришли ко мне?
     - Мы хотели увидеть вас, но на то нет особой причины. Я уже сказал Фредди, что панихида состоится послезавтра в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт...
     - Значит, закроем ресторан... Было бы разумнее предупредить меня раньше. Ведь теперь на мне лежит вся ответственность за дело... Я здесь работаю уже шестнадцать лет, а она...
     Он замолчал в смущении. У него едва не вырвалось:
     "А она спала с ним не больше пяти лет..."
     - Вы знаете, кто сменит в ресторане месье Марсиа?
     - По вашему тону я уже догадываюсь. Впрочем, я уже думал об этом вчера. Разумеется, она?
     - Да, она. А вы с ней знакомы?
     - Я видел ее в Бандоле. Хозяин знал, что я отдыхаю на Лазурном берегу, и пригласил меня поужинать с ними на вилле... В таком доме приятно доживать свой век...
     Вилла не очень большая, не очень помпезная, но настоящая, добротная... Я сам тоже с юга... Немного разбираюсь в старинной провансальской мебели... Такую, как у месье Мориса, я встречал редко...
     Он повернулся к Фредди:
     - Ты еще не обслужил этих господ? Что будете пить?
     - Пиво...
     - Мне тоже, - смущенно сказал Жанвье.
     А Комита вздохнул:
     - Да, забавная ситуация, патрон - женщина... Заведение будет похоже на бордель!..
     - Некоторые клиенты наверняка будут чувствовать себя в привычной обстановке...
     - Вы ведь знаете, здесь бывают и министры, и художники, и режиссеры, и даже банкиры, адвокаты, врачи, не считая, как вы сейчас заметили, уголовников в прошлом...
     - Братья Мори приходят сюда по-прежнему?
     Он немного помедлил с ответом:
     - Время от времени. Что касается меня, я их всегда недолюбливал, особенно Манюэля. Этот тип не прочь пустить пыль в глаза. У него сногсшибательные машины, поглядеть на него - так с виду он богат, как Крез.
     А ведь делами по импорту заправляет братец Джо... Манюэль даже не показывается в конторе на улице Дю-Кэр и большую часть времени проводит в Довиле, в Туке или еще где-нибудь...
     - С женщинами?
     - Ну, в них-то у него недостатка нет. Ведь он красивый парень, но все так, мимолетом, ничего серьезного.
     Впрочем, это не мое дело. Мне кажется, хозяин неплохо к нему относился...
     - Меня удивляет одно. Месье Морис, судя по всему, очень любил жену и ревновал ее. Он оставлял ее дома только с кухаркой и горничной... Но, если я правильно понял кассиршу, по ее словам, он даже не утруждал себя и не звонил ей, хотя бы пожелать спокойной ночи.
     - Ну уж, вовсе нет!
     - Что вы имеете в виду? Выходит, кассирша соврала?
     - Нет, она не соврала, но ведь ей известно не больше, чем мне. Хозяин часто сидел у себя в кабинете, и телефон был переключен к нему... И тогда он мог звонить кому угодно...
     - Часто так бывало?
     - Раза два за вечер...
     - Вы думаете, что он звонил жене?
     - Наверное, у него были и другие дела, но ей он тоже мог звонить.
     - А если ее не было дома...
     Метрдотель молча посмотрел на комиссара.
     - Надо полагать, этого никогда не случалось, - произнес он после недолгой, но достаточно красноречивой паузы.
     Кассирша уселась за маленькой конторкой и стала готовить кассу.
     - Вы позволите мне сказать ей пару слов?
     - Здесь командуете вы, комиссар.
     И поскольку Мегрэ собирался уплатить за два пива, добавил:
     - Это за счет ресторана...
     - Добрый вечер, мадемуазель!
     - Добрый вечер, господин комиссар!
     - Вчера вечером или, вернее, сегодня рано утром вы мне сказали, что месье Морис редко просил вас соединить его по телефону.
     - Именно так.
     - Однако же почти каждый вечер он звонил жене!
     - Этого я не знаю. Случалось, что он переключал телефон к себе в кабинет. Тогда мне было неизвестно, кому он звонил...
     - Это было всегда в определенное время?
     - Не раньше одиннадцати... Чаще за полночь, около половины первого...
     - Он не звонил в другие города?
     - Время от времени. Я это знаю по телефонным счетам. Оплачивать их - моя обязанность.
     - Он звонил всегда в один и тот же город?
     - Нет... Чаще всего в маленькую деревню, которую я с трудом нашла по карте: Эгланд-на-Уазе.
     - Вы знаете, что у вас скоро вместо хозяина будет хозяйка?
     - Я так и предполагала.
     - И что вы думали по этому поводу?
     - Это всегда малоприятно. Впрочем, поживем - увидим.
     Теперь в баре расположились двое клиентов. А Мегрэ с Жанвье уселись в машину.
     - На Набережную, шеф?
     - Может быть, мне поехать домой? Что-то я разленился. Страшно утомительно задавать вопросы, толком не зная зачем.
     - Вы считаете, что убийство Мориса было преднамеренным?
     - Нет... Или же это одно из самых странных преступлений, с которыми мне довелось столкнуться.
     - Вы все время упоминаете братьев Мори.
     - Они давно у меня на подозрении. И я неспроста говорил о мебели, к великому удивлению мадам Марсиа... Морис был человеком примитивным, без всякого художественного вкуса, и вот постепенно он пополнял свой интерьер антикварной мебелью, настоящими музейными экспонатами.
     - Ограбление замков?
     - Весьма возможно. Во всяком случае, во всем чувствуется безупречный вкус. Я собираюсь пригласить эксперта для осмотра квартиры. Если вся эта мебель и предметы обстановки куплены у антикваров, где-то должны быть счета.
     - Вы думаете, что Лина Марсиа в курсе дела?
     - За это я не поручусь, как, впрочем, и за обратное...
     Уж слишком настойчиво она повторяла, что никогда не ходила вместе с мужем покупать мебель.
     Они попали в час пик, на улицах были пробки, и добраться до бульвара Ришар-Ленуар они смогли только за сорок пять минут.
     - До завтра, Жанвье.
     - До завтра, шеф.
     Перед тем как подняться по лестнице, Мегрэ вытер пот со лба.
     - Кто-то звонил тебе трижды, но не захотел оставить свой номер телефона. Он обещал позвонить позднее.
     - Мужчина или женщина?
     - Я не разобрал. Он повторял, что дело очень важное. Что речь идет о жизненно важном деле.
     И это в тот момент, когда Мегрэ наконец, расслабившись, собрался сесть за стол у открытого окна...

Глава 3

     Только около девяти часов зазвонил телефон, и Мегрэ бросился к аппарату, по дороге выключив телевизор.
     - Алло! Комиссар Мегрэ?
     Наконец он услышал тот самый пресловутый голос.
     - Вы меня не знаете, но я вас знаю. Я видел вас сегодня днем, когда вы навещали Лину Марсиа, и позже, когда шли в "Сардину".
     Комиссару уже говорили, что этот голос мог принадлежать и мужчине, и женщине. Мегрэ бы сказал, что это говорил подросток, который кривляется, и ему пришло на ум странное, ничего не значащее слово - щелкунчик. Голос становился то визгливым, то совсем низким - басовым.
     - Кто вы?
     - Мое имя вам ничего не скажет. Инспектору Луи оно тоже неизвестно, хотя я звоню ему уже много лет подряд. И довольно часто. Я пытался поймать его сегодня, но его нет ни дома, ни на работе. Тогда я решил обратиться прямо к вам. Скажите, когда вы его арестуете?
     - Кого?
     - Вы знаете не хуже меня. Мори... Манюэля Мори, я имею в виду старшего.
     Мегрэ услышал, как провалилась монета. Незнакомец звонил из автомата/ - Это не терпит отлагательств, господин комиссар...
     Для меня это вопрос жизни и смерти... Я сразу заметил, что ваш инспектор на хвосте у братьев Мори... Мори - профессионалы и наверняка заметили тоже. Значит, они догадались, что кто-то на них стукнул, а они меня знают и поймут, что это моих рук дело. Прошу вас, арестуйте хотя бы Манюэля... Из них двоих он опаснее... Это он стрелял в месье Мориса...
     - Почему?
     На другом конце провода вдруг наступила тишина, и Мегрэ нахмурил брови. Ждал он довольно долго, но телефон по-прежнему молчал.
     Звука опускаемых монет слышно не было, а только зловещее безмолвие.
     - Он хотя бы назвал себя? - спросила мадам Мегрэ.
     - Нет. Он многое знает, и это для него опасно.
     Наконец Мегрэ лег спать, мрачный, встревоженный.
     Он был бессилен защитить человека, не зная ни как его зовут, ни как он выглядит. Когда он на следующее утро пришел на набережную Орфевр, было уже довольно жарко. Первым, кого он заметил, был инспектор Луи, который ждал его, сидя на одной из скамеек в длинном коридоре.
     - Вы ко мне?
     - Да, господин дивизионный комиссар.
     - Есть новости о вашем добровольном осведомителе?
     - Да. Он звонил мне за полночь. Он прервал разговор с вами потому, что увидел через стекло кабины кого-то из знакомых, кому не хотел попасть на глаза...
     Он мне сказал, что, пока братья Мори будут на свободе, он больше не проявится и на время исчезнет.
     - Вы и вправду считаете, что ему угрожает опасность?
     - Конечно. Иначе он об этом бы не говорил.
     - Какие слухи ходят на Монмартре?
     - Говорят, кто-то из них - то ли Манюэль, то ли месье Морис - сводил счеты. Оба были вооружены. Вероятно, Мори оказался проворнее.
     - А причина преступления?
     - Когда я пытался завести разговор на эту тему, мне в ответ только улыбались и молчали.
     - Вы считаете, что Мори был любовником Лины Марсиа?
     - Я об этом думал. В этом случае она рисковала не только безбедной жизнью, но, вероятно, и головой...
     - Вы проходили сегодня по улице Баллю?
     - Да. На дверях уже висят черные драпировки, у дома толпятся люди, входят и выходят.
     - Кто они? Вы их узнали?
     - Кого там только нет... Мелкие торговцы... Владельцы ресторанов... Девицы из ночных кабаре... Сутенеры...
     - Мне бы стоило взглянуть самому.
     Комиссар вызвал Жанвье и велел готовить машину.
     - Поедемте со мной, месье Луи... Вы знаете этих людей лучше, чем я...
     Возле дома Марсиа на улице Баллю собрались небольшие группы людей, словно похороны были назначены на сегодня. Драматическая смерть месье Мориса была событием дня для всего Монмартра, и об этом говорили шепотом.
     - Войдем!
     Они поднялись на второй этаж. На лестнице царила тишина. Дверь в квартиру была приоткрыта. В холле пахло восковыми свечами и хризантемами. Цветов и венков принесли столько, что их некуда было класть и теперь уже не понадобились бы зеленые растения, чтобы просторная гостиная не выглядела пустой.
     Лина стояла у дверей в глубоком трауре, склоняя голову перед каждым посетителем и пожимая протянутые руки. Лицо ее казалось застывшим, непроницаемым.
     Увидев Мегрэ, она состроила недовольную гримасу, словно желая упрекнуть его за приход и неуважение к покойному.
     - Примите самые искренние соб