ленно нет.
   - Где находится ваша резиденция на Мейпл-Гроув, мистер Хоман?
   - 25-19.
   - Можете ли вы описать эту резиденцию? Расскажите нам, что она  собой
представляет.
   - Дом в испанском стиле с патио,  плавательным  бассейном  и  прочими
вещами, полагающимися при строениях данного типа.  Я  холостяк.  Большую
часть времени работаю. Этот дом мне необходим  -  там  я  могу  спокойно
работать, никто меня не прерывает. Кроме того, я могу и поразвлечься.
   - Именно сюда я и клоню. Это большой дом?
   -  И  да,  и   нет.   Комнаты   довольно   большие.   Здание   хорошо
спроектировано. Ну, "жилищем бедняка" его не назовешь.
   - Как я понимаю, такой особняк требует большого штата прислуги?
   - Нет, сэр. У  меня  есть  приходящая  прислуга  -  женщина,  которая
убирает в доме. Мой  шофер,  что  называется,  мастер  на  все  руки.  И
слуга-филиппинец, он готовит  коктейли,  выполняет  мелкие  поручения  и
следит за порядком в доме. Женщина, которая убирает в доме, приходит два
раза в неделю.  Когда  я  развлекаюсь,  я  договариваюсь  с  поставщиком
провизии, который берет все заботы на себя.
   - Но, как я понял, мистер Хоман, девятнадцатого числа вы были в  доме
один?
   - Правильно.
   - Можете ли вы объяснить, почему?
   - Я работал. Не хотел,  чтобы  меня  беспокоили.  Заперся  у  себя  в
кабинете. Когда я работаю,  то  стараюсь  не  отвлекаться.  Я  полностью
сосредоточиваюсь на том, что делаю, и не хочу, чтобы мне мешали. Даже не
ем регулярно. Работаю, пока не почувствую голода или усталости. Тогда  и
делаю перерыв. Что-нибудь перехвачу, несколько минут посплю и  снова  за
работу. На столе  у  меня  стоит  электрокофеварка,  через  определенные
промежутки времени я пью кофе.
   - Я бы хотел услышать именно о  девятнадцатом  числе,  мистер  Хоман.
Видите ли, было высказано предположение, что во время  аварии  за  рулем
сидел мистер Грили.
   - Абсурд.
   - Не обращайте  внимания,  мистер  Хоман.  Я  специально  изучил  все
действия мистера Грили в тот день, дабы убедиться, что в пять пятнадцать
того вечера он находился в Сан-Франциско. Теперь я  хочу  показать,  что
ваша машина не могла...
   Мейсон громко произнес:
   - Ваша честь, это довольно необычное  совещание  между  советником  и
свидетелем.
   Хэнли огрызнулся:
   - Я просто пытаюсь сэкономить время.
   - Не возражаю, - заявил Мейсон. - Но я бы предложил вам продолжать  в
общепринятой манере.
   Хэнли повернулся к продюсеру:
   - Мистер Хоман, будьте добры, сообщите нам, чем вы занимались  именно
девятнадцатого числа и где находилась в тот день ваша машина или, скажем
так, где она находилась в известное вам время.
   - Я работал  над  крайне  важным  сценарием.  Не  хотел,  чтобы  меня
беспокоили. Работал почти без перерыва сорок восемь часов.
   - У себя в студии или в резиденции?
   - И там, и там. Уехал из студии днем восемнадцатого.  Приехал  домой,
отпустил и филиппинца, и шофера - я хотел, чтобы мне абсолютно никто  не
мешал. Заперся в кабинете и приступил к работе.
   - И все время оставались в своем доме?
   - Нет, сэр. Восемнадцатого  числа  вечером  я  отправился  пообедать,
затем работал часов  до  четырех  утра,  лег  спать,  проспал  до  семи,
поднялся, принял душ, побрился, выпил кофе,  ну,  и  снова  принялся  за
работу.  Около  одиннадцати  поехал  в   ресторан,   чтобы   перекусить.
Вернувшись  оттуда,  снова  взялся  за  сценарий.  Был  уже  практически
полдень.
   - Вы не взглянули случайно, была ли ваша машина на месте?  -  спросил
Хэнли.
   - Считаю этот вопрос неуместным и несущественным, - возразил  Мейсон.
- Он не касается сути дела, его можно рассматривать как попытку  нанести
ущерб подзащитной, обвинив ее в другом преступлении.
   - Я хочу подчеркнуть, что  постановка  данного  вопроса  определяется
одной целью - выяснить местонахождение машины, - пояснил Хэнли.
   - При этом условии разрешаю ответить на  данный  вопрос,  -  произнес
судья Кортрайт. - Отвечайте.
   - Да, сэр. Около четырех часов дня мне  захотелось  проветриться.  До
этого я трудился без  отдыха  и  неожиданно  почувствовал,  что  безумно
устал.  Я  вышел  и  направился  к  машине,  чтобы   проехаться   вокруг
Малхолленд-Драйв. Моя машина исчезла.
   - Ну и что вы предприняли, чтобы отыскать свою машину?
   - Возражаю, данный вопрос считаю несущественным и  не  относящимся  к
делу, - сказал Мейсон.
   - Возражение принято.
   - Полагаю, вы можете приступить, - сказал Хэнли, слегка  поклонившись
Мейсону.
   Хоман поднялся с места и собрался покинуть возвышение.
   - Одну минуточку, - остановил его судья Кортрайт.
   - Разве со мной не закончено?
   - Мистер Мейсон имеет право на перекрестный допрос.
   - Ох! - вздохнул Хоман и раздраженно посмотрел на адвоката.
   - Всего лишь несколько вопросов,  -  сказал  Мейсон,  -  относительно
характера вашей  работы,  мистер  Хоман.  Когда  вы  сосредоточиваетесь,
полагаю, вас страшно раздражает все, что отрывает от дела?
   - Очень.
   - Вы отвечаете на телефонные звонки?
   - Нет. Я отключаю телефон.
   - Как?
   - У меня на  аппарате  есть  небольшой  выключатель.  Его  специально
вмонтировали по моей просьбе.
   - Однако же вы иногда и сами звоните?
   - Крайне редко. Характер моей работы таков,  что  несведущий  человек
едва  ли  может  о   ней   судить.   Она   требует   наивысшей   степени
сосредоточенности. - И Хоман взглянул на судью.
   - Не можете ли вы припомнить какого-нибудь  разговора  или  ситуации,
которые бы объясняли, почему мистер Грили взял вашу машину?
   - Абсолютно ничего такого, Я убежден, что мистер Грили не  брал  моей
машины.
   - И в тот период, когда вы  сосредоточенно  работали,  вы  никому  не
звонили?
   - Нет, сэр. Не звонил.
   - А какие дела были у вас с Л.К. Спинни в Сан-Франциско?  -  небрежно
спросил Мейсон.
   Хоман молча уставился на него.
   - Вы не можете ответить на этот вопрос?
   - Я его не понимаю. У меня нет никаких дел с мистером... как  вы  его
назвали?
   - Спинни, Л.К. Спинни.
   У меня нет никаких дел с мистером Спинни в Сан-Франциско.  Я  никогда
не слышал о таком  человеке.  Теперь  я  припоминаю,  один  раз  вы  уже
упоминали это имя.
   - Вы не звонили ему ни во вторник, ни в среду?
   - Нет, конечно.
   - И он вам не звонил?
   - Нет.
   - А вот это, мистер Хоман, может оказаться исключительно  важным.  Не
забывайте, что счета телефонной компании всегда можно проверить и...
   Хоман прищелкнул  пальцами  -  характерный  жест  нервного  человека,
которому пришла в голову неожиданная мысль.
   - В чем дело? - спросил Мейсон.
   - Мистер Мейсон, я не знаю, куда вы клоните, но вот что  я  хочу  вам
сказать. Если вы сумеете доказать, что с моего телефона  был  заказан  и
состоялся какой-то междугородный  телефонный  разговор  во  вторник  или
среду, вы окажете мне огромную услугу, поистине огромную.
   - Почему, могу ли я спросить?
   Хоман откашлялся, покачал головой и сказал:
   - Я предпочел бы сообщить вам  об  этом  в  частном  порядке,  мистер
Мейсон.
   - А я предпочитаю, -  улыбнулся  Мейсон,  -  чтобы  вы  ответили  мне
публично.
   - Это не имеет никакого отношения к данному делу,  то  есть...  -  Он
заколебался.
   - Да? - поторопил его Мейсон.
   - Я не думаю, что это как-то связано с данным делом.
   - И все-таки, может быть, связано?
   - Да.
   - В таком случае будет  лучше,  если  вы  информируете  его  честь  и
предоставите ему судить об этом.
   Хоман плотно сжал губы, нахмурился и с  решительным  видом  несколько
секунд разглядывал рисунок ковра на полу. Потом заговорил:
   - В последнее время у меня появились подозрения, что мой шофер  ведет
с моего аппарата какие-то междугородные разговоры по своим личным делам.
Я буду крайне признателен, если вы  предоставите  факты,  подтверждающие
мои подозрения. Я уже предупреждал его, но мне хотелось бы выяснить  все
это до конца.
   - Как зовут вашего шофера? - спросил Мейсон.
   - Тэннер, Эрнест А.Тэннер.
   - Он находится в суде?
   В зале послышался шум. Затем поднялся какой-то человек.
   - Я здесь, но я не... - медленно произнес он.
   - Сядьте, - бросил судья Кортрайт. - Присутствующие в зале не  должны
прерывать ход судебного разбирательства.
   Хоман  гневно  сверкнул  глазами  в  сторону  широкоплечего  молодого
человека, который, казалось, был  настроен  весьма  решительно,  но  под
суровым взглядом судьи сразу же сник и медленно сел на место.
   - Вы не знаете никакого Л.К. Спинни?
   -  Нет,  сэр,  не  знаю.  И  если  с   моего   телефонного   аппарата
восемнадцатого или девятнадцатого числа  велись  какие-то  междугородные
разговоры, то это сделано без моего ведома человеком,  который  не  имел
права этого делать.
   - Разве вы не  проверяете  ежемесячно  свои  счета  за  междугородные
разговоры?
   Хоман нетерпеливо затряс головой.
   - Нет.  У  меня  нет  времени  на  подобные  пустяки.  Я  просто  даю
распоряжение  секретарю  оплатить  все  текущие  расходы.  В   последние
несколько месяцев я, случалось, замечал, что в  моих  телефонных  счетах
есть номера, о которых я решительно ничего не знаю. Ну, я принял это как
должное - по-видимому, решил я,  это  названивает  своим  приятелям  мой
младший братец. На днях, к случаю, я сказал ему об этом. Полагаю, мне не
нужно сейчас пересказывать наш разговор... Ну, если вы уже закончили  со
мной, то меня ждут неотложные дела... фактически я должен...
   Заговорил судья Кортрайт:
   - Джентльмены, приближается время перерыва.  Если  опрос  может  быть
завершен в ближайшие несколько минут, суд продлит заседание. В противном
случае разбирательство будет возобновлено завтра.
   - Ваша честь, - сказал Хоман, - я просто  не  могу  приехать  завтра.
Сегодня я здесь  только  потому,  что  меня  заставили  прийти.  У  меня
неотложное дело и...
   - Мне бы очень хотелось  задать  вам  еще  парочку  вопросов,  мистер
Хоман, - прервал его  Мейсон.  -  Об  этом  телефоне.  Вы  сказали,  что
отпустили и филиппинца, и шофера...
   - У них свои комнаты в доме. Они приходят и  уходят  по  собственному
желанию. Я имел в виду, что освободил их от выполнения обязанностей.
   - Где спит шофер?
   - Над гаражом.
   - А филиппинец?
   - В комнате первого этажа.
   - Они приходят и уходят через парадный вход?
   - Нет, сэр. Шофер пользуется лестницей, которая  выходит  на  боковую
улицу. А филиппинец дверью цокольного этажа,  тоже  ведущей  на  боковую
улицу. Мой дом - угловой. Он занимает  несколько  участков,  но  тем  не
менее дом угловой.
   -  Теперь,  возвращаясь  к  вопросу  о  доступности  телефона:  чтобы
поговорить по телефону, им приходилось ходить в главную часть здания?
   - Нет, сэр. В их комнатах имеются телефонные аппараты, так же  как  и
во многих других комнатах. Дом  оборудован  системой  внутренней  связи,
поэтому я из своего кабинета могу позвонить в любое помещение. Они  тоже
могут звонить от себя по любому телефону.
   - Когда вы разговариваете по  телефону,  другие  могут  слышать  вашу
беседу?
   Нахмурившись, Хоман ответил:
   - Не думаю, мистер Мейсон. Но вы задаете вопросы, на которые я  не  в
силах ответить. Я практически ничего не смыслю в домашних делах,  в  том
числе и в телефонах. Дом для меня  -  место  отдыха,  место,  где  можно
расслабиться, повеселиться и... спокойно поработать. Остальными делами в
доме занимаюсь не я. - Улыбнувшись, он добавил:
   - В Голливуде на эту  тему  наверняка  полно  сплетен  и  разговоров.
Продюсер, который... Думаю, вы понимаете.
   Мейсон тоже улыбнулся:
   - Думаю, что понимаю.
   Судья Кортрайт нетерпеливо произнес:
   - Полагаю, мистер Мейсон, вы захотите  продолжить  свой  перекрестный
допрос. Слушание откладывается до  десяти  часов  завтрашнего  дня.  Вам
придется вернуться к этому времени, мистер Хоман.
   Хоман вскочил с места.
   - Я не могу. Просто не могу! Если я еще и завтра  не  буду  работать,
мне это обойдется в тысячи долларов. Я...
   - Завтра в десять часов утра, -  повторил  судья  Кортрайт,  поджимая
губы, повернулся и прошел в свой кабинет.
   Широкоплечий шофер,  расталкивая  всех  на  своем  пути,  протиснулся
сквозь турникет, подошел к  Хоману  и  презрительно  посмотрел  на  него
сверху вниз.
   - Что это за идея? Пытаетесь превратить меня в козла отпущения, чтобы
самому выйти сухим из воды?
   Хоман загремел:
   - Мне не нравится ваш тон!
   - В дальнейшем он будет вам нравиться еще меньше, - пообещал шофер. -
Если вы хотите, чтобы я сказал, где вы...
   Хоман быстро повернулся и двинулся к проходу в загородке из  красного
дерева, отгораживающего столы адвокатов и судейских должностных  лиц  от
людей в зале.
   Тэннер протянул левую руку и схватил Хомана за воротник.
   - Минуточку, приятель, - прошипел он, - всего одну минуточку!
   Хоман быстро повернулся и крикнул хриплым от ярости голосом:
   - Убери прочь свои грязные лапы!  Привлеченный  шумом,  Хэнли  быстро
выступил вперед.
   - Послушайте, давайте без  глупостей.  Уходите  отсюда!  Что  это  вы
делаете?
   - Хоман-то знает, что я делаю, - ответил Тэннер. Хэнли чуть  прищурил
глаза.
   - Вы Тэннер?
   - Да.
   -  Ол-райт.  Я  представляю   окружную   прокуратуру.   Предупреждаю:
немедленно прекратите безобразничать.
   Тэннер ответил без тени волнения, презрительно растягивая слова:
   - Послушайте, этот парень привык работать на публику. Он великолепный
шоумен, известная личность к тому же. А я никто. Но это не  значит,  что
можно безнаказанно порочить мою репутацию. Либо он возьмет назад то, что
сейчас наговорил,  либо  я  покажу  его  во  всей  красе.  Он  прекрасно
понимает: если я заговорю...
   Хэнли повысил голос:
   - Мистер Хоман - свидетель. Я считаю его показания крайне  важными  и
необходимыми. Возможно, вы этого не понимаете,  но  то,  что  вы  сейчас
делаете, можно расценивать как попытку запугать свидетеля. У  вас  могут
быть крупные неприятности.
   Чушь  собачья,  -  огрызнулся  Тэннер.  -  Никакого  свидетеля  я  не
запугиваю.
   Вы пытаетесь заставить его изменить показания.
   - Я пытаюсь заставить эту крысу сказать правду. Хоман побагровел.
   - С меня достаточно! Что за глупости он несет? Этот человек...
   - Сейчас не время и не место для подобных перебранок,  мистер  Хоман.
Если вы пройдете со мной, я задам вам еще несколько  вопросов.  Вам  же,
мистер Тэннер, лучше выйти отсюда. И прямо сейчас.
   Тэннер  внимательно  посмотрел  на  помощника   прокурора.   Какое-то
мгновение казалось, что он даст выход обуревающим его чувствам и стукнет
Хэнли по носу. Но все же благоразумие взяло верх, и Тэннер повернулся на
каблуках.
   Откуда-то из задних рядов  появилась  Хортенс  Житковски,  подошла  к
Стефани Клэр и положила руку ей на плечо.
   - Выше голову, дорогая. Все будет  в  порядке!  Стефани  ответила  ей
благодарной улыбкой. Хортенс тихонько обратилась к Мейсону:
   - Этот шофер не спускал с меня глаз. Как считаете, не стоит ли...
   - Да, - сказал Мейсон, - только не надо, чтобы вас видели с нами.
   Хортенс, не замедляя шага, прошла мимо,  Мейсон  же  стал  укладывать
бумаги в свой объемистый портфель.
   Проталкиваясь между  отдельными  группами  шушукающихся  завсегдатаев
судебных  заседаний,  которые  не  спешили  покинуть  зал,  Макс  Олджер
устремился к Мейсону и схватил  его  за  руку.  Умные  блестящие  глаза,
казавшиеся огромными сквозь толстые стекла очков, одобрительно  смотрели
на адвоката.
   - Высший класс! -  воскликнул  Олджер.  -  Великолепно!  Вы  показали
абсурдность заявлений  этой  девочки  Лайонз.  Потрясающий  перекрестный
допрос. Я очень доволен и искренне вам благодарен!
   - Я тоже считаю, что вы проделали все  это  просто  восхитительно,  -
сказала Стефани Клэр.
   Мейсон задумчиво произнес:
   - У нас появился кое-какой шанс. Из показаний миссис Грили  явствует,
что ее муж мог отправиться в Сан-Франциско по делам Хомана.  Только  вот
едва ли возможно, чтобы человек в пять пятнадцать был в Сан-Франциско, а
в десять уже очутился в Бейкерсфилде.  Как-никак  двести  девяносто  три
мили.  Возможно,  он  летел  самолетом.   Придется   сделать   небольшую
проверочку. Может быть, что-то и обнаружится.
   - Не могли бы вы проделать это за сегодняшний вечер и  представить  к
завтрашнему утру какие-нибудь сногсшибательные доказательства? - спросил
Макс Олджер.
   Мейсон усмехнулся:
   - А чего ради, по-вашему, я тянул с допросом?
   - Где Джеке? - спросила Стефани у дядюшки.
   - Он был на суде, а сейчас ожидает на улице. Подумал, что,  возможно,
тебе лучше выйти из зала заседаний незаметно и подальше от толпы.
   - Хороший малый, всегда обо мне думает, - задумчиво сказала  Стефани.
- Порой мне кажется,  что  для  разнообразия  ему  следовало  бы  иногда
подумать и о себе.
   - Весьма порядочный молодой человек, - заявил Олджер.  -  Ну,  мистер
Мейсон, на случай, если мы понадобимся, мы в отеле "Адирондак".
   - Самое главное, будьте на месте завтра в десять утра, -  предупредил
Мейсон, - помните, если вы не явитесь, ваш залог пропадет.
   Стефани плутовато улыбнулась:
   - Вы со всеми клиентами  так  предупредительны,  мистер  Мейсон,  или
опасаетесь, что я могу исчезнуть?
   - Это для порядка, - усмехнулся Мейсон.
   - Как я выглядела на свидетельском месте?
   - Очень хорошо. Даже великолепно.
   - Почему он не вцепился в меня при перекрестном допросе? Я  этого  не
ожидала.
   - Подождите, когда он поставит вас перед присяжными, - сказал Мейсон.
- Это всего лишь предварительное слушание. Я совершенно не  уверен,  что
судья Кортрайт отпустит вас с миром, но вообще-то вы  произвели  хорошее
впечатление.
 
Глава 15 
 
   Хортенс Житковски стояла в дверях дамской туалетной комнаты, пока  не
услышала звук быстрых шагов в коридоре. Она вышла  из  бокового  прохода
как раз  тогда,  когда  появился  Эрнест  А.Тэннер.  Он  бросил  на  нее
мимолетный взгляд и продолжал быстро идти  к  лифту.  Казалось,  он  был
погружен в свои мысли и настроен весьма решительно.
   Хортенс спустилась с ним в одной кабине. Тэннер по-прежнему не  делал
попыток  с  ней  заговорить,  скорее  всего  он  просто  не  замечал  ее
присутствия.
   Когда кабина оказалась внизу, он замешкался у лифта. Хортенс дошла до
выхода, повернулась, прошла назад  и  неожиданно  дотронулась  до  локтя
Тэннера. Тот резко повернулся. Его глаза, холодные и решительные,  почти
враждебно  взглянули  на  жизнерадостную   молодую   женщину,   которая,
очевидно, извлекала из жизни массу удовольствий.
   - Не делайте этого, - произнесла она. - Он этого не стоит.
   Взгляд Тэннера смягчился.
   - Он сам на это напросился.
   -  Ох,  пожалуйста,  не  надо!  Ничего  удивительного,  что  вы   так
обозлились, но я определенно не стала бы ему подыгрывать.
   - Я ему вовсе не подыгрываю.  Но,  согласитесь,  хорошей  оплеухи  он
заслуживает.
   Она заразительно засмеялась:
   - Забудьте об этом и думать. Пощечина вам дорого обойдется. Я работаю
у адвоката и знаю, что они могут с вами сделать.
   - Со мной?
   - Вы недооцениваете Хомана. Как вы думаете, почему он задержался? Ему
понадобились защита и телохранитель.
   - Я отколочу десяток телохранителей моего веса.
   - Ну и какой смысл? Ладно. Давайте уйдем отсюда.
   - А вы-то как связаны с этим делом? - подозрительно спросил он.
   - Я знала Стефани Клэр еще в Сан-Франциско. Прочитала обо всем этом в
газете и подумала: а вдруг это та девушка, с которой я  дружила?  Вот  и
приехала сюда удостовериться.
   - Это она?
   Хорти постаралась уклониться от ответа:
   - У меня сегодня выходной день, вот я подумала -  чего  ради  я  буду
возвращаться обратно? Чтобы стучать на машинке? Работа не волк, в лес не
убежит. Ну,  и  потом,  меня  заинтересовало  это  дело.  Пошли.  Будьте
умницей, отправляйтесь домой. Я тоже пойду по своим делам и  забуду  про
вас.
   - Разве вам не все равно,  что  со  мной  случится?  Она  на  секунду
задумалась