в  нем
масса приключений. Наблюдаешь за человеческой натурой как бы из-за  кулис.
Публика из зала видит  только  тщательно  отрепетированные  позы  актеров.
Адвокат же видит человека без грима.
     - Если ты настаиваешь на мелких делах, -  холодно  сказала  Делла,  -
тебе придется организовать свое  время,  чтобы  управиться  с  работой.  В
приемной ждет мистер Натэниэл Шастер.
     - Шастер? - нахмурился Перри Мейсон. -  Этот  проклятый  взяточник  и
любитель напустить туману? Изображает из себя  великого  адвоката,  а  сам
бесчестнее тех жуликов, которых защищает. Если подкупить Суд - любой дурак
может выиграть дело. Какого черта ему нужно?
     - Он хочет тебя видеть в связи с письмом, которое ты написал.  С  ним
его клиенты - мистер Сэмюэль К. Лекстер и мистер Фрэнк Оуфли.
     - А, кот привратника! - адвокат внезапно расхохотался.
     Она кивнула. Мейсон придвинул к себе груду почты.
     - Ладно, - сказка он.  -  Соблюдая  профессиональную  вежливость,  не
будем заставлять ждать мистера Шастера. Проглядим  только  быстренько  эти
неотложные бумаги и посмотрим, не надо ли срочно ответить телеграфом.
     Он развернул бандероль и нахмурился:
     - Это еще что такое?
     - Это из Нью-Йоркского  бюро  путешествий.  Имеется  одиночная  каюта
"люкс", остановки в Гонолулу, Иокогаме, Кобе, Шанхае, Гонконге и Маниле.
     - Кто делал этот запрос?
     - Я.
     Мейсон  отделил  бумагу  от  остальной  почты,  уставился  на  нее  и
повторил:
     - Пароходная  компания,  имеется  одиночная  каюта  "люкс"  на  судне
"Президент Кулидж" - Гонолулу, Иокогама, Кобе, Шанхай, Гонконг и Манила.
     Делла Стрит продолжала задумчиво смотреть в блокнот.
     Перри Мейсон рассмеялся и отпихнул бумаги.
     - Ладно, пусть они подождут, - сказал он, - пока мы не разделаемся  с
Натэниэлом Шастером. Сиди здесь  и,  если  я  подтолкну  коленом,  начинай
записывать. Шастер - скользкая личность. Хотел бы я, чтобы он починил свои
зубы.
     Она вопросительно подняла брови.
     - У него вставная челюсть, - пояснил он, - и она протекает.
     - Протекает? - не поняла она.
     - Да. Если перевоплощения действительно существуют, то он,  наверное,
в прошлой жизни был китайцем-прачкой. Когда он  хихикает,  он  обрызгивает
собеседников, как китаец-прачка прыскает на белье, когда  гладит.  Обожает
здороваться за руку. Я его  терпеть  не  могу,  но  нельзя  же  оскорблять
напрямую. Пусть только попробует выкинуть какой-нибудь фокус - я забуду об
этикете и вышвырну его вон.
     - Кот должен быть польщен, - сказала Делла. -  Ведь  столько  занятых
людей тратят время, чтобы решить, можно ли ему оставлять на постели  следы
грязных лапок.
     Перри Мейсон расхохотался.
     - Валяй, - сказал он, -  растравляй  рану!  Ладно,  я  готов.  Шастер
постарается подзадорить своих клиентов на драку. Если я от нее уклонюсь  -
он внушит им, что вынудил меня пойти на попятную, и сдерет с  них  хороший
куш. Если я не отступлю, он  скажет,  что  пострадает  все  наследство,  и
выкачает из них  хороший  процент.  Вот  что  я  получаю  за  тот  блеф  о
конфискации наследства.
     - Мог бы и мистер Джексон с ними поговорить, - предложила Делла.
     Перри Мейсон добродушно усмехнулся:
     - Нет уж, Джексон не привык,  чтобы  ему  брызгали  в  лицо.  Я-то  с
Шастером встречался. Пусть они войдут.
     Он снял телефонную трубку и сказал секретарше в приемной:
     - Попросите ко мне мистера Шастера.
     Делла Стрит воззвала в последний раз:
     - Пожалуйста,  шеф,  пусть  дело  возьмет  Джексон.  Ты  ввяжешься  в
неприятности. Стоит ли тратить время на борьбу вокруг кота?
     - Кошки и трупы, - сказал Мейсон. - Не одно, так другое. Я так  давно
занимаюсь  трупами,  что  живая  кошка  может   оказаться   восхитительным
разнообразием по сравнению...
     Дверь   открылась.   Блондинка   с    большими    голубыми    глазами
невыразительным голосом объявила:
     - Мистер Шастер, мистер Лекстер, мистер Оуфли.
     В комнату стремительно вошли трое  мужчин.  Во  главе  был  Шастер  -
подвижный и миниатюрный, он суетился, точно воробей, выглядывающий  сквозь
осенние листья.
     - Доброе утро, господин адвокат. Тепло сегодня, верно?
     Он суетливо прошелся по комнате, протягивая руку для пожатия.  Нижняя
губа его отвисла, открывая рот, полный зубов; между зубами виднелись щели.
Мейсон, возвышаясь над низеньким человечком, точно башня, подал ему руку и
спросил:
     - Давайте уточним. Который мистер Лекстер, а который мистер Оуфли?
     - Да-да, конечно, конечно. Вот Сэм Лекстер - он душеприказчик... э-э,
внук Питера Лекстера.
     Высокий смуглый человек, черноглазый, с тщательно завитыми  волосами,
улыбнулся  с  той  степенью  любезности,  которая   говорила   скорее   об
уравновешенности, чем об искренности.  В  руке  он  держал  большую  шляпу
кремового цвета.
     - А вот Фрэнк Оуфли. Фрэнк Оуфли - второй внук.
     Оуфли был желтоволосым и толстогубым. Казалось, его лицо не  способно
изменять выражение. Его водянисто-голубые глаза напоминали  сырых  устриц.
Шляпы у него не было. Он ничего не сказал.
     - Моя секретарша, мисс Стрит, - представил Деллу Перри Мейсон. - Если
не возражаете, она будет присутствовать и запишет то, что я найду нужным.
     Шастер хохотнул, брызнув слюной:
     - А если будут  возражения,  я  полагаю,  она  все  равно  останется?
Ха-ха-ха. Знаю вас, Мейсон. Помните, вы имеете дело с  человеком,  который
вас знает. Вы - забияка. С вами приходится считаться.  Для  моих  клиентов
это  дело  принципиальное.  Не  могут  они  уступить  слуге.  Но  придется
повоевать. Я их предупреждал, что вы забияка. Они не могут сказать, что  я
не предупреждал!
     - Садитесь, - сказал Мейсон.
     Шастер кивнул своим клиентам, указывая на стулья. Сам он опустился  в
большое потертое кожаное кресло и почти утонул в нем.  Он  скрестил  ноги,
ослабил галстук, поправил манжеты и повторил:
     - Для нас это дело принципа. Мы будем бороться  до  последнего.  Дело
ведь серьезное.
     - Что - серьезное дело? - спросил Мейсон.
     - Ваше заявление, будто это условие завещания.
     - А что же - дело принципа? - поинтересовался Мейсон.
     - Кот, конечно, - удивился Шастер. - Не нужен он нам.  Более  того  -
нам совершенно не нужно, чтобы какой-то привратник нами распоряжался. Не в
свои дела он суется. Вы же понимаете,  что,  если  прислуга  не  выполняет
своих прямых обязанностей, недолго ее и уволить.
     - А не приходило ли вам в голову, - Мейсон перевел взгляд  с  Шастера
на внуков, - что вы делаете из мухи слона? Почему вы не позволяете бедняге
Эштону держать кота? Кот не вечен, да и Эштон тоже. Ни к чему тратить кучу
денег на адвокатов ради такого пустяка.
     - Не спешите, Мейсон,  не  спешите,  -  перебил  Шастер,  скользя  по
гладкой коже сиденья, пока не оказался на краешке кресла.  -  Драка  будет
серьезная, драка будет тяжкая. Я своих клиентов  предупредил.  Вы  человек
предусмотрительный. Вы человек хитрый. Я бы даже  сказал  -  изворотливый.
Надеюсь, вы ничего не  имеете  против  такого  выражения,  многие  из  нас
приняли бы его как комплимент, я сам принял  бы.  Мои  клиенты  много  раз
говорили: "Ну и изворотлив этот Шастер!" Разве я обижаюсь? Нет. Я принимаю
это как комплимент.
     Делла Стрит удивленно посмотрела на Мейсона - его лицо внезапно стало
твердым как гранит. Шастер поспешно продолжил:
     -  Я  предупреждал  клиентов,  что   Уинифред   попытается   оспорить
завещание. Я знал, что она воспользуется любыми средствами, но не могла же
она объявить деда сумасшедшим, и вопрос о незаконном вмешательстве  стоять
не мог. Должна же она была сделать хоть что-то, что в ее силах, вот она  и
подсунула Эштона с его котом.
     - Слушайте,  мистер  Шастер,  -  в  голосе  Мейсона  звучал  гнев,  -
прекратите нести вздор! Все, что я хочу - это чтобы  привратнику  оставили
его кота. Ни к чему вашим клиентам тратить деньги на тяжбы. Если мы начнем
процесс,  он  может  обойтись  дороже,  чем  испачканные  котом  комплекты
постельного белья за десять лет.
     Шастер энергично тряхнул головой:
     - Вот о том-то я им и говорил,  господин  адвокат.  Худой  мир  лучше
доброй ссоры. Хотите мириться - пожалуйста.
     - На каких условиях? - спросил Мейсон.
     Шастер ответил с быстротой, выдающей предварительную подготовку:
     -  Уинифред  подписывает  согласие  не  оспаривать  завещание.  Эштон
подписывает бумагу о том, что признает подлинность завещания, что оно было
составлено человеком в здравом уме и твердой  памяти.  Тогда  пусть  Эштон
держит кошку.
     - Насчет Уинифред мне ничего  неизвестно,  -  с  раздражением  сказал
Мейсон. - Я ее не встречал и не говорил  с  ней.  Я  не  могу  просить  ее
подписать что бы то ни было.
     Шастер с торжеством посмотрел на своих клиентов:
     - Говорил я вам, что он умник! Говорил, что будет драка!
     - Уинифред тут ни при чем, - сказал Мейсон. -  Давайте  спустимся  на
землю. Я заинтересован только в этом чертовом коте.
     Минутное молчание было  прервано  хихиканьем  Шастера.  Сэм  Лекстер,
наблюдая за растущей яростью Мейсона, вступил в разговор:
     - Вы,  конечно,  не  станете  отрицать,  что  угрожали  мне  лишением
наследства. Я понимаю, это исходит не от Эштона.  Мы  ждем,  что  Уинифред
опротестует завещание.
     - Я только хочу, - сказал Мейсон, - чтобы кота оставили в покое!
     - И вы заставите Уинифред подписать отказ от  наследства?  -  спросил
Шастер.
     - Черт побери, не будьте дураком! - Мейсон посмотрел в лицо  Шастеру.
- Я не представляю интересы Уинифред. Я не знаю ее.
     Шастер ликующе потер руки:
     - Других условий у нас не может быть.  Для  нас  это  дело  принципа.
Лично я не думаю, что  такое  условие  есть  в  завещании,  но  его  можно
рассмотреть и как спорное.
     Мейсон вскочил, точно разъяренный бык против тявкающего терьера.
     - Слушайте, вы, - сказал он Шастеру, - я не люблю бесплатно  выходить
из себя, но вы зашли достаточно далеко.
     - Умно! - хихикнул Шастер. - Умно! Ну и хитрец!
     Мейсон шагнул к нему:
     - Черт вас возьми, вы отлично знаете,  что  я  вовсе  не  представляю
интересы Уинифред. Знаете, что мое письмо значило в точности то, что в нем
написано. Но вы не могли раскошелить  своих  клиентов  на  дело  о  кошке,
потому и придумали дело об оспаривании завещания.  Еще  и  клиентов  своих
притащили! Раз я не знаком с Уинифред и не представляю ее интересов, как я
могу заставить ее что-то подписать? Вы так запугали  своих  клиентов,  что
они теперь не успокоятся, пока не получат  подпись  Уинифред.  А  вам  это
сулит хороший, жирный гонорар.
     - Клевета! - взвизгнул Шастер, выдираясь из кресла.
     - Слушайте, - обратился Мейсон к внукам. - Я  вам  не  опекун.  Я  не
намерен выворачиваться наизнанку, спасая ваши  деньги.  Если  вы  согласны
приютить этого кота, так и скажите. А  не  хотите  -  я  заставлю  Шастера
заработать денежки, втянув вас в самую распроклятую  тяжбу.  Я  не  желаю,
чтобы вас пугали мной и чтобы Шастер зарабатывал гонорар, рассиживая здесь
и потирая руки.
     - Осторожней! Осторожней! - Шастер буквально заплясал от негодования.
- Это нарушение профессиональной этики! Я вас привлеку за клевету.
     - Привлекайте, - сказал Мейсон. - Катитесь отсюда  вместе  со  своими
клиентами. Или вы к двум часам известите меня о том, что кошка остается  в
доме, или будете иметь судебное преследование  -  все  трое.  И  запомните
одно: если уж я вступаю в драку, я бью тогда, когда никто этого не ждет. И
не говорите потом, что я  вас  не  предупреждал.  Я  жду  до  двух  часов.
Убирайтесь.
     - Вы меня не одурачите, Перри Мейсон, - выступил вперед Шастер. -  Вы
этим котом прикрываетесь. Уинифред хочет опротестовать...
     Перри Мейсон быстро шагнул  к  нему.  Маленький  адвокат  отступил  и
танцующей походкой направился к двери, открыл ее и вышел.
     - Мы еще поборемся, - пообещал он через плечо. - Я  драться  умею  не
хуже вас, мистер Мейсон!
     Сэмюэль Лекстер с минуту поколебался, как бы  желая  что-то  сказать,
затем повернулся и вышел, сопровождаемый Фрэнком Оуфли.
     Перри Мейсон хмуро встретил улыбающийся взгляд Деллы Стрит.
     - Валяй, - сказал он. - Начинай: "Я же тебе говорила...".
     Она покачала головой:
     - Побей хорошенько этого крючкотвора!
     Мейсон поглядел на часы:
     - Позвони Полу Дрейку, пусть он будет здесь в два тридцать.
     - А Эштон?
     - Нет, - сказал он. - Эштону и без  того  есть  о  чем  беспокоиться.
Думаю, дело становится серьезным.



                                    3

     Часы на столе Перри Мейсона показывали два тридцать пять. Пол  Дрейк,
глава "Детективного Агентства Дрейка",  развалился  на  кожаном  кресле  в
излюбленной  позе.  Углы  губ  у  него  чуть  дергались,   придавая   лицу
насмешливое выражение, глаза были  большие,  проницательные  и  отличались
стеклянным блеском.
     - В чем беда на этот раз? - спросил он. - Я что-то не слыхал  еще  об
одном убийстве.
     - Речь идет не об убийство, Пол. На сей раз - о коте.
     - Что?!
     - Кот, персидский кот.
     - Ладно, - вздохнул сыщик. - Пусть будет кот. В чем дело?
     - У Питера Лекстера, - начал Мейсон, - был городской дом,  в  котором
он не жил. Он жил в загородном имении в Карменсите. Загородный дом сгорел,
и Питер вместе с ним. Он оставил внуков - Сэмюэля  К.  Лекстера  и  Фрэнка
Оуфли - наследников по завещанию - и Уинифред Лекстер, которая не получила
ничего. Лекстер завещал заботиться о Чарльзе Эштоне, привратнике,  который
должен быть обеспечен работой  пожизненно.  У  Эштона  есть  кот.  Сэмюэль
Лекстер приказал ему от кота  избавиться.  Сочувствуя  Эштону,  я  написал
Лекстеру письмо и просил оставить кота. Лекстер отправился к Нату Шастеру.
Шастер увидел тут шанс поживиться и,  внушив  Лекстеру,  будто  я  пытаюсь
оспорить завещание, потребовал от меня массу нелепых условий. Когда  же  я
отказался, он обыграл мой отказ. Наверняка получил хороший куш.
     - Чего же ты хочешь? - спросил Дрейк.
     - Оспорить завещание, - мрачно сказал Мейсон.
     Детектив зажег сигарету и медленно поинтересовался:
     - Оспорить завещание из-за кота, Перри?
     - Из-за кота, но я собираюсь еще и побить Шастера. Он мне надоел.  Он
сутяга, взяточник и жулик. Он позорит нашу профессию. Он уже хвастался  по
всему городу, что, если когда-нибудь выступит против меня, то уж он-то мне
покажет... Он мне надоел.
     - У тебя есть копия завещания? - спросил Дрейк.
     - Пока нет, но у меня есть копия, сделанная для подтверждения.
     - Оно уже вступило в силу?
     - Я так понял, что да. Тем не менее его можно оспорить.
     - Что я должен делать?
     - Для начала найди Уинифред.  А  потом  раскопай  все,  что  сможешь,
насчет Питера Лекстера и его наследников.
     Стеклянные глаза Пола оценивающе посмотрели на Мейсона.
     - Коты могут приносить массу денег, - заметил детектив.
     Лицо Мейсона оставалось серьезным.
     - Не уверен, Пол, что тут есть  случай  заработать.  Очевидно,  Питер
Лекстер был скрягой. Он не очень-то доверял банкам. Незадолго до смерти он
получил  наличными  миллион  долларов.  Наследники  не  могут  найти  этот
миллион.
     - Может, деньги сгорели вместе с ним? - спросил Дрейк.
     - Возможно, - согласился Мейсон. - Когда Эштон вышел из моей конторы,
за ним следил какой-то человек - он ехал в новеньком зеленом паккарде.
     - Не знаешь, кто был этот парень?
     - Нет, я не рассмотрел лица. Видел только светлую  фетровую  шляпу  и
темный костюм. Возможно, за этим ничего нет, а  возможно  -  есть.  Вполне
вероятно,  что-то  готовится  против  Уинифред  Лекстер,  а  я   собираюсь
оспаривать завещание ради нее. Шастер столько болтал о том, что он со мной
сделает, если окажется в суде против меня, что я должен дать ему шанс.
     - Ты не можешь повредить Шастеру тяжбой, - сказал сыщик. - Он как раз
ее и добивается. Твое дело  -  бороться  за  интересы  своих  клиентов,  а
Шастера - содрать денежки со своих.
     - Ничего он не сдерет, если его клиенты  потеряют  деньги,  -  сказал
Мейсон. - Предыдущее завещание было целиком  в  пользу  Уинифред.  Если  я
оспорю второе завещание, станет действительным прежнее.
     - Собираешься взять клиенткой Уинифред? - спросил Дрейк.
     - Мой клиент - кот, - упрямо покачал головой Мейсон. - Уинифред может
мне понадобиться как свидетельница.
     Дрейк поднялся.
     - Зная тебя, - сказал он, -  я  предвижу,  что  ты  потребуешь  массу
действий с моей стороны.
     - И быстрых, - мрачно кивнул Мейсон. - Достань мне информацию по всем
доступным пунктам: собственность, здравый рассудок, постороннее влияние  -
словом, все.
     Как только Дрейк закрыл за  собой  вверь,  в  нее  небрежно  постучал
Джексон и вошел, неся несколько  листков  бумаги  стандартного  размера  с
отпечатанным на машинке текстом.
     - Я сделал копию с завещания, - объявил он, - и как следует вчитался.
Насчет кота, конечно, слабовато. Это ведь не условие, от которого  зависит
потеря  наследства.  Даже  имущество  нельзя   описать.   Просто   желание
завещателя.
     - Что еще? - разочарованно спросил Мейсон.
     - Очевидно, Питер Лекстер  сам  составил  это  завещание.  Он  изучал
право. Все непрошибаемо, но имеется один особый параграф.  Вот  с  ним  мы
можем кое-что сделать в смысле опротестования.
     - Что же там такое? - спросил Мейсон.
     Джексон взял завещание и прочел:
     "При  жизни  я   был   окружен   привязанностью   не   только   своих
родственников, но  и  тех,  кто  надеялся  на  мою  щедрость,  заслуженную
каким-либо  случайным  обстоятельством.  Я  никогда  не  был  в  состоянии
определить,  какая  часть  этой  привязанности  была  искренней,  а  какая
происходила от желания проложить путь к моему завещанию. Если причина была
в последнем, боюсь, мои  наследники  будут  огорчены,  ибо  размеры  моего
состояния  их  не  удовлетворят.  Меня  утешает  одна  мысль:  те,  кто  с
нетерпением ждал наследства, будут разочарованы, зато те, кто  любил  меня
искренне, избегнут разочарования".
     Джексон остановился и многозначительно посмотрел  на  Перри  Мейсона.
Мейсон нахмурился:
     - На какого дьявола он намекает? Лишил наследства Уинифред и  оставил
состояние другим внукам поровну. В этом параграфе нет ничего такого, чтобы
понять его как-то иначе.
     - Ничего, сэр, - согласился Джексон.
     - Он куда-то упрятал миллион долларов наличными незадолго до  смерти,
но, даже если бы их нашли, - это тоже часть его состояния.
     - Да, сэр.
     - Если только он не сделал перед смертью подарок, - сообразил Мейсон.
- В этом случае подарком будет владеть тот, кому он сделан.
     - Это особый случай, - уклончиво  ответил  Джексон.  -  Он  ведь  мог
оставить этот дар по доверенности.
     Мейсон медленно произнес:
     - Не могу забыть о той пачке денег, которая была  в  кармане  Чарльза
Эштона, когда он обратился ко мне... И все же, Джексон, если Питер Лекстер
дал Эштону деньги... вокруг них может затеяться тяжба - не взирая  на  то,
есть доверенность или ее нет.
     - Да, сэр, - согласился Джексон.
     Мейсон не спеша кивнул и снял трубку  телефона,  соединявшего  его  с
комнатой Деллы Стрит. Услышав ее голос, он сказал:
     - Делла, свяжись с Полом Дрейком и попроси его включить в  разыскания
Чарльза Эштона. Особенно меня интересуют финансовые дела Эштона: имеет  ли
он  банковский  счет,  зарегистрированы  ли   какие-то   его   налоги   на
собственность, имеет ли он собственность вообще, имеет ли срочный вклад, в
каком размере платит налог на имущество - все, что можно выяснить.
     - Да, шеф, - ответила Делла. - Информация нужна срочно?
     - Срочно.
     - Бюро путешествий  сообщило,  что  будет  держать  каюту  до  десяти
тридцати завтрашнего утра, - холодно и четко объявила Делла Стрит, а затем
бросила трубку, пре