рашно испугана. К тому  же  не
понимает, что единственный ее путь к спасению заключается в  откровенном
признании. Она думает, что, рассказав всю правду,  погубит  себя,  тогда
как на  самом  деле  это  спасет  ее.  Когда  станет  известно  все,  ее
оправдают, именно это я и скажу присяжным в суде.
   -  Очень  интересно,  -  сказал  Мейсон,  -  но   нет   ни   малейшей
необходимости обращаться с этим ко мне.  Поберегите  все  эти  слова  до
судебного заседания.
   - Я  говорю  вам  об  этом  потому,  что  это  будет  иметь  огромный
общественный резонанс. Пока она лжет, процесс носит  один  характер,  но
как только она сознается - все женщины мира встанут на ее защиту.
   - Объясните, при чем здесь я? - спросил Мейсон.
   - Вас это, несомненно, касается.
   - Вы рассказываете занятные истории и, очевидно, коллекционируете их,
я же этим не занимаюсь.
   - Мне представляется, что для вас это прекрасный случай  восстановить
свой престиж. Все будут уверены, что вы, изобличая окружного прокурора в
незаконных  беседах  со  свидетелями   обвинения,   сознательно   скрыли
собственные  планы,  приготовив  для   суда   и   присяжных   совершенно
неожиданный сюрприз.
   - Перестаньте говорить обиняками. Чего вы хотите  от  меня?  Чтобы  я
поддержал вашу версию, не так ли?
   - Или хотя бы не возражали  против  нее.  Мейсон  задумался  и  долго
молчал.
   - Аттика, я не могу опровергнуть вас, не  нарушив  при  этом  доверия
моей клиентки, а я этого делать не собираюсь. Я никому не скажу  о  том,
что мне говорила или чего не говорила моя клиентка. Таковы мои принципы.
   Аттика расцвел.
   - Это вполне удовлетворяет меня, мистер Мейсон. А  теперь,  поскольку
вы  доказали  способность  к  широкому  мышлению,  я  считаю,  что  могу
приступить  к  переговорам,  касающимся  компромисса  по  поводу  вашего
конфликта с миссис  Лэси.  Это  был  просто  неудачный  случай,  простая
ошибка. Думаю, что моя  клиентка  откажется  от  своего  иска  на  самых
выгодных для вас условиях.
   - Сколько? - спросил Мейсон.
   - Откровенно говоря, я думаю, что достаточно будет двухсот пятидесяти
долларов,   чтобы   покрыть    издержки.    Здесь    нет    материальной
заинтересованности, речь идет о чисто человеческих амбициях. Видите  ли,
я являюсь  адвокатом  миссис  Лэси  в  деле,  в  котором  пострадала  ее
репутация. Дело может  быть  представлено  как  выпад  против  окружного
прокурора и желание вывести его из равновесия. Вы не хуже  меня  знаете,
как ведутся подобные дела. А в данном  случае  будет  и  весьма  сильный
общественный резонанс.
   - Вы ведь не собираетесь пожертвовать интересами одного клиента  ради
интересов другого, не правда ли?
   - Конечно нет.
   - И вы думаете, что миссис Лэси согласится  получить  от  нас  двести
пятьдесят долларов и взять свой иск обратно?
   - Она мне этого не говорила, но я  думаю,  что  она  последует  моему
совету.
   - А вы думаете дать ей такой совет?
   - А почему бы и нет?
   - Причина чрезвычайно простая: я не собираюсь платить ей  эти  двести
пятьдесят долларов.
   - Но ведь это абсурдно! - воскликнул Аттика. - Я проявил к вам  такую
необыкновенную доброжелательность и назвал ничтожную сумму.  Ведь  лично
вам, мистер Мейсон, придется заплатить всего сто двадцать пять долларов,
столько же даст Дрейк.
   Мейсон зевнул, потянулся и взглянул на часы.
   - Уже десять часов, ваша клиентка должна быть здесь.
   - Если мы сейчас полюбовно закончим с этим делом, встреча вовсе и  не
нужна.
   - Мы не достигли соглашения, во всяком случае, я своего  согласия  не
давал, - возразил Мейсон.
   - Мистер Мейсон, вы поражаете меня. Мистер Дрейк  еще  вчера  вечером
дал мне понять, что он готов уплатить любую сумму до тысячи долларов.
   - Ну что ж, это его дело. Пусть платит, если хочет.
   - Ну, а  если  он  один  согласится  уплатить  все  двести  пятьдесят
долларов?
   - Истец всегда вправе отказаться от иска, если он  этого  желает.  Но
прошу вас усвоить, что я не собираюсь платить  ни  одного  цента.  Кроме
того, я не планирую делать какие-нибудь заявления для печати, касающиеся
моей клиентки Марион Шелби,  так  как  это  значило  бы  обмануть  ее  и
злоупотребить  ее  доверием.  Однако  я  могу  рассказать   всю   правду
представителям печати относительно иска миссис Лэси. Уже  десять  часов,
где же ваша клиентка?
   - Но, мистер Мейсон, нельзя же быть таким упрямым?
   - Десять часов, - повторил Мейсон, - приведите сюда вашу клиентку.
   Аттика напустил на себя важный вид и с достоинством спросил:
   - Где состоится собеседование?
   - Здесь, в нашей библиотеке.
   - Хорошо, миссис Лэси придет сюда.
   Делла Стрит вышла на несколько минут  и,  вернувшись  из  библиотеки,
сказала:
   - Там все готово.
   - А Дрейк пришел?
   - Нет еще.
   - Миссис Лэси?
   - Аттика ожидает ее. Просил ее прийти к десяти часам.
   - Сейчас уже десять минут одиннадцатого.
   - Знаю. Аттика ведь предполагал вначале, что ей вовсе  незачем  будет
приходить сюда.
   - Не важно, что именно  он  предполагал,  а  важно  то,  что  есть  в
действительности. Немедленно скажи мне, когда придет она и когда  придет
Дрейк.
   Делла кивнула и снова  пошла  в  библиотеку,  откуда  послышался  шум
передвигаемых стульев.
   В двадцать минут одиннадцатого Делла спросила Мейсона:
   - Не думаете ли вы, что она вообще не придет?
   - Мы договорились на десять часов. Если же она не явится, я потребую,
чтобы Аттика во что бы то ни стало привез ее сюда, независимо  от  того,
где она сейчас находится.
   -  Он  говорит  сейчас  по  телефону.  Что  случилось,  шеф?  Вы  так
взволнованы! Обнаружили что-нибудь новое?
   Мейсон развернул утреннюю газету и показал ей на иллюстрацию.
   - Видела это? - спросил он. - Это что-то новое!
   - Да.
   - Прекрасная  работа,  -  сказал  Мейсон.  -  А  я,  видимо,  потерял
бдительность. Посмотри, что  написано:  "Здесь  представлена  фотография
пикника, сделанная при помощи аппарата "Кодак".  На  снимке  мисс  Эллен
Кэшинг, ныне миссис Артур Лэси, со своим мужем. Миссис  Лэси  предъявила
иск за клевету и нанесение морального ущерба на сумму в двести пятьдесят
тысяч долларов  известному  адвокату  Перри  Мейсону  и  детективу  Полу
Дрейку".
   - Ну и что же из этого? - спросила Делла.
   - Прекрасные снимки, отличная  композиция:  муж  стоит  на  маленьком
плоту, а жена расставляет на траве посуду и коробки с различной  снедью.
А несколько выше  на  земле,  на  расстеленном  одеяле,  картинно  лежит
большой кусок льда.
   - Ну и что же, шеф? - нетерпеливо спросила Делла.
   - Прекрасно видно  здесь  и  небо.  Взгляни  на  эту  гряду  облаков!
Великолепно сделанное фото, могло бы послужить рекламой для  киностудии.
Все четко, ясно и контрастно.
   - Шеф, чего вы добиваетесь?
   - Каждое облако очерчено совершенно отчетливо, - продолжал Мейсон.
   - Я вас не понимаю.
   Открылась дверь, и в ней появилась Герти.
   - Миссис Лэси находится здесь, но Аттика просил меня узнать у вас, не
желаете ли вы сначала поговорить с ним? - сказала она.
   Мейсон  вынул  из  кармана  перочинный   нож,   вырезал   из   газеты
заинтересовавшее его фото и положил в карман.
   -  Передайте  мистеру  Аттике,  что   я   категорически   отказываюсь
беседовать с ним. Делла, идем в библиотеку.
   Там уже находилась Эллен Лэси в  элегантном  туалете.  Синий  костюм,
синие туфли и темная шляпа. Темные очки  в  белой  оправе  придавали  ей
жутковатый совиный вид. Она бросила на Мейсона короткий взгляд.
   - Ну что ж, давайте начинать, - заговорил  Аттика.  -  Сейчас  миссис
Лэси будет давать показания под присягой по делу  "Кэшинг  против  Перри
Мейсона и Пола Дрейка".
   - Правильно. Согласно гражданскому процессуальному  кодексу,  я  имею
право подвергнуть  истицу  перекрестному  допросу,  вне  зависимости  от
даваемых ею показаний, - отчеканил Мейсон.
   - Хорошо, - ответил Аттика, - приступайте.  Мейсон  спокойно  сел  на
стул.
   - Пусть миссис Лэси сначала даст присягу. Выступивший вперед нотариус
принял ее присягу, а затем вышел из комнаты со словами:
   - Я вернусь, когда вы покончите с  этим  делом.  Мейсон  взглянул  на
Дрейка, явившегося в сопровождении  двух  газетных  репортеров,  которые
забились в угол, стараясь остаться незамеченными.
   - Миссис Лэси, - начал Мейсон, - вы предъявили мне и Полу Дрейку  иск
за клевету и нанесение морального ущерба.
   - Правильно.
   -  Из-за  нашей  нескромности  вы  были  вынуждены   давать   полиции
показания, касающиеся мокрого одеяла и мокрых ботинок.
   - Да, но, кроме того, вы заявили в полиции, что я приютила у  себя  в
доме  Скотта  Шелби,  живого  и  здорового,  и   принимала   участие   в
инсценировке с целью обвинить его жену в убийстве своего мужа. Затем  вы
утверждали, что в моей спальне провел ночь какой-то мужчина.
   - Вы объяснили, что одеяло  намокло  ото  льда,  который  вы  в  него
завернули, когда ездили на пикник.
   - Да. Неужели мне придется повторять то же самое снова и снова?
   - Это необязательно, если вы подтверждаете, что показания, которые вы
давали в пятницу в судебном заседании, правильны.
   - Подтверждаю.
   - Теперь попрошу вас взглянуть  на  этот  газетный  оттиск  с  вашего
снимка и сказать, соответствует ли он вашей фотографии?
   - Да, я уже видела его. Полностью соответствует.
   - Попрошу занести это в протокол, - произнес Мейсон.
   - Хорошо, - сказал Аттика.
   - Это следует  записать  в  качестве  показания,  -  уточнил  Мейсон,
обращаясь к репортерам, которые стенографировали  вопросы  и  ответы.  -
Миссис Лэси, вы сказали мне, что ваш  теперешний  муж,  изображенный  на
этом снимке, сделал вам предложение в тот же день, когда был убит  Скотт
Шелби.
   - Да, сэр.
   - Примерно в какое время дня?
   - Около одиннадцати часов тридцати минут утра.
   - И что же вы сделали после этого?
   - Я уже говорила вам об этом.
   - Прошу повторить.
   - Мы решили устроить пикник. Мы уехали за город в  поместье,  продажа
которого поручена  моей  конторе.  Там  около  четырехсот  акров  земли,
прелестное озеро и родник. Словом, идеальное место для пикника. Мне  это
поместье понравилось сразу, как только я  его  увидела,  однако  у  меня
недостаточно денег, чтобы откупить его для себя. Когда я сидела  там  на
берегу озера, я стала мечтать о том, как Артур сделает  мне  предложение
именно здесь, сидя рядом со мной на  берегу.  Мне  хотелось,  чтобы  мои
грезы осуществились наяву.
   - Итак, вы захватили с собой завтрак из дома и кое-что купили  еще  в
магазине.
   - Я заготовила кое-что дома, а в магазин ходил Артур.
   - И все это происходило в тот самый день, когда был убит Скотт Шелби,
в четверг двенадцатого числа?
   - Правильно.
   - И вы больше уже не видели мистера Шелби после этого?
   - Нет, сэр. В последний раз я видела его живым  в  одиннадцать  часов
утра. В следующий раз я видела его тело в морге,  куда  меня  пригласили
для опознания.
   - Хорошо, - сказал Мейсон. - Для  пикника  вы  приготовили  несколько
сандвичей?
   - Да.
   - А мистер Лэси пошел купить еще кое-что?
   - Правильно.
   - Затем вы купили несколько бутылок пива и лишь  позже  спохватились,
что у вас нет льда, чтобы остудить его. Тогда вы по дороге купили  кусок
льда и, завернув его в одеяло, повезли в машине на пикник.
   - Правильно, но неужели мне снова и снова придется  повторять  то  же
самое?
   - И в сегодняшней газете вы сфотографированы  на  этом  пикнике?  Кто
снимал вас?
   - Я сама. У меня есть дистанционное управление для аппарата.
   - И это было в четверг, двенадцатого числа?
   - Да, именно в тот день, когда был убит мистер Шелби.
   - В котором часу вы делали фотографии?
   - Вероятно, между тремя и четырьмя часами пополудни.
   - А в котором часу вы приехали на это место?
   - Думаю, в половине второго или в два.
   - А когда завтракали?
   - Как только приехали.
   - Одеяло, найденное в вашем гараже, промокло ото льда, который в  нем
везли?
   - Да, снова, и снова, и снова: да!!!
   - А ботинки мистера Лэси промокли, когда он влезал на этот  маленький
плот?
   - Да.
   - А когда вы вернулись с этого пикника?
   - Мы оставались там примерно до пяти часов вечера, а затем  вернулись
в город, так как мне нужно было встретить на вокзале свою мать.
   - Насколько я понимаю, мистер Лэси приехал на вокзал вместе с вами?
   - Да, однако поезд пришел с опозданием, а он не  мог  ждать,  у  него
была назначена с кем-то важная встреча.
   - А на следующее утро он пришел к вам очень рано,  чтобы  приготовить
завтрак?
   - Да, это верно.
   - Он умеет готовить?
   - Да, он одно время служил в качестве высокооплачиваемого шеф-повара.
   - И он не мог дождаться приезда вашей матери, так  как  торопился  на
какое-то важное свидание?
   - Мистер Мейсон, я без конца повторяю вам все это.
   - Но на вокзале был какой-то ваш друг, который  отвез  вас  вместе  с
матерью домой в своей машине, поскольку мистер Лэси уехал на вашей?
   - Да, иногда он пользовался моей машиной.
   - Миссис Лэси, а зачем вы надели темные очки? У вас болят глаза?
   - Мне так нравится.
   - У вас слабое зрение?
   - Нет.
   - Однако должна же быть причина для ношения темных очков?
   - Не люблю яркого освещения.
   - Но здесь его и нет.
   - Мне нравится этот стиль, нравится белая оправа при темных стеклах.
   - В конце концов! - вмешался  Аттика.  -  После  того  как  вы  долго
изводили миссис Лэси, повторяя одни и те же вопросы,  теперь  вы  решили
критиковать ее внешний вид, не так ли?  Эти  темные  очки  соответствуют
стилю ее туалета и придают ей несколько голливудский вид.
   - Мне просто интересно знать, с какой целью они надеты.
   - Ну, теперь вам известно и это, - огрызнулась Эллен.
   - Я прошу вас внимательно взглянуть на это фото.  Не  хочу,  чтобы  в
дальнейшем вы могли сослаться  на  то,  что  из-за  темных  очков  плохо
разглядели детали.
   - Я прекрасно вижу этот снимок, отлично помню его.
   - Этот снимок сделан примерно в четыре часа пополудни, через два  или
три часа после того, как вы позавтракали?
   - Да, может быть, на час или полтора часа позднее.
   - И на одеяле лежит купленный вами лед? Почему вы не раскололи его  и
не опустили кусочки льда в свои стаканы?
   - Мы просто остудили все пиво в бутылках.
   - Каким образом?
   - Мы выкопали небольшую яму в  земле,  положили  в  нее  лед,  сверху
поставили бутылки.
   - И выпили все это пиво?
   - Правильно, - поспешно ответила она.
   - На этом снимке виден кусок льда, примерно фунтов на двадцать пять.
   Она неожиданно закусила губы.
   - Спокойно, спокойно, что случилось с этим льдом?
   - Этот кусок остался после того, как мы уже остудили и выпили пиво.
   - В  таком  случае  остается  предположить,  что  мистер  Лэси  купил
пятьдесят фунтов льда, чтобы остудить пиво?
   - Он хотел, чтобы оно как следует охладилось.
   - А для чего вам нужен был оставшийся лед?
   - Право, не знаю. Мы думали, что он может еще пригодиться.
   - В таком случае вы, очевидно, вытащили этот остаток из ямы в земле и
снова положили его на одеяло?
   - Ну и что же из этого?
   - Вы сделали это или нет?
   - Да, видимо, это сделал Артур.
   - Озеро находится  приблизительно  на  расстоянии  двухсот  ярдов  от
подъездной дороги и руин дома. Вы не могли подъехать к нему на машине  и
вам пришлось пройти это расстояние пешком?
   - Нам это было нетрудно.
   - Но мистер Лэси тащил на себе пятьдесят фунтов льда?
   - Да, он нес лед в одеяле на спине.
   - Да, но оставшийся кусок не меньше двадцати пяти фунтов.
   - Похоже, что так.
   - Но вы купили лед утром около двенадцати часов, а  снимок  сделан  в
четыре часа пополудни. А ведь день был жарким.
   - Да, очень жарким.
   - Насколько  я  помню,  двенадцатого  было  очень  жарко,  небо  было
совершенно безоблачным, воздух сухой, и лишь  поздним  вечером  поднялся
туман.
   - Да, это случилось лишь к вечеру, когда мы  отправились  на  вокзал,
чтобы встретить мою мать.
   - Но до этого было жарко и сухо? Даже очень жарко?
   - Да.
   - И тем не менее этот кусок льда сохранился до четырех часов  дня?  -
недоверчивым тоном спросил Мейсон.
   - Да, я думаю, что Артур действительно купил пятьдесят фунтов, а этот
кусок  уцелел  до  четырех   часов.   Боже   милостивый,   неужели   это
противозаконно - покупать лед, чтобы охладить пиво?!
   - Но вы все же твердо помните,  что  в  четверг  двенадцатого  стояла
жаркая безоблачная погода?
   - Да.
   - В таком случае, - спросил Мейсон, неожиданно подкладывая ей фото из
газеты, - как вы объясните появление  на  вашем  снимке  этих  густых  и
плотных облаков?
   - Очевидно, я ошибаюсь. Все-таки на небе были облака.
   - Подумайте как следует,  -  сказал  Мейсон.  -  В  метеосводке  ясно
указано, что двенадцатого был ясный безоблачный день.
   Она прикусила губы и взглянула на Аттику.
   - В конце концов, - заявил Аттика,  -  эти  облака  ровно  ничего  не
доказывают!
   - Почему же это? - спросил Мейсон.
   - Мы ничего не знаем. Их мог изобразить газетный репортер.
   -  Они  отчетливо  видны  и  на  тех  снимках,  которые  миссис  Лэси
представила вчера в суд.
   Неожиданно повернувшись к Эллен, Мейсон заявил категорическим тоном:
   - Эти снимки, миссис Лэси,  фактически  были  сделаны  не  в  четверг
двенадцатого, а в пятницу тринадцатого, не так ли?
   - Нет.
   - После того как я и Пол Дрейк приехали к вам  домой,  а  полицейский
офицер приступил к  дознанию,  вы  начали  придумывать  свою  легенду  о
сделанном вам предложении и о пикнике. Пикник вам нужен  был  для  того,
чтобы оправдать наличие мокрого одеяла и мокрых ботинок. Чтобы убедить в
истинности рассказа полицию, вы поехали вместе с лейтенантом Трэггом  за
брачной лицензией, затем обратились в  контору  Аттики,  побеседовали  с
сержантом Дорсетом, а после этого, примерно в три часа  тридцать  минут,
действительно уехали на пикник, чтобы сделать нужные вам фотоснимки.  Не
так ли?
   - Нет.
   - Вспомните, миссис Лэси, что, когда вы рассказывали нам  о  пикнике,
вы упомянули, что Артур купил жареных  цыплят,  и  они  оказались  очень
жесткими.
   - Они действительно были жесткими.
   - Но скажите, неужели вы съели их вместе с костями?
   - Безусловно нет.
   - Однако, когда я прибыл на то самое  место,  где  вы  завтракали,  и
покопался вокруг в  поисках  остатков  вашей  трапезы,  я  не  обнаружил
никаких костей, но зато нашел остатки макарон с сыром и тюбик сметанного
крема. Далее. В том  самом  магазине,  где  вы  закупали  продукты,  мне
сообщили, что они изготовляют сметанный крем  и  торгуют  им  только  по
пятницам. Я, пожалуй, сумею найти  свидетелей,  которые  видели  мистера
Лэси в магазине именно в пятницу тринадцатого, затем найду  человека  на
дровяном складе, у которого ваш Артур купил доски для плота и увез их  в
автомобиле - также в пятницу тринадцатого.
   - Замолчите, - завопила она,  -  ради  Бога,  замолчите!  Неужели  вы
должны влезать во все эти подробности!
   Мейсон улыбнулся.
   - Я дал вам возможность сказать мне всю правду. Не забудьте,  что  вы
дали присягу, миссис Лэси. Я заканчиваю  нашу  беседу.  Но  если  вы  не
измените свои показания до того, как я закрою  это  дело,  вы  окажетесь
виновной в клятвопреступлении.
   Теперь она разразилась слезами. Аттика бросился ей на помощь.
   - Она ведь находится все время в сильном напряжении,  мистер  Мейсон.
Что, если мы отложим окончание нашей беседы на один-два  часа?  К  этому
времени она сумеет оправиться. Это вы  довели  ее  своими  вопросами  до
такого состояния.
   - Мы закончим  все  это  дело  теперь  же  и  без  всякого  перерыва.
Послушайте, миссис Лэси: вы придумали сначала  всю  эту  историю,  чтобы
обмануть представителя  полиции,  а  на  следующий  день,  тринадцатого,
действительно устроили пикник, чтобы сделать соответствующие фотоснимки.
   Она беспомощно глядел