- Пусть так, - признал Ченнери. - Меня не было дома прошлой ночью.  И
что из этого следует?
   - Не знаю. - Мейсон пожал плечами. - Но я хочу знать, где вы были.
   - Вы адвокат? - спросил Ченнери.
   - Да.
   - А тот! другой, - сыщик, - добавила Иона.
   - Вы из полицейского управления? - Ченнери обернулся к Дрейку.
   - Нет, он частный сыщик и работает по найму, - пояснил Мейсон.
   Ченнери подошел к двери и распахнул ее настежь.
   - Убирайтесь ко всем чертям - оба! Иона положила руку ему на плечо.
   - Послушай, Пит, - умоляла она, - не  обращайся  с  ними  так  грубо,
они...
   Ченнери стряхнул ее руку и повторил, глядя на Мейсона:
   - Я сказал: убирайтесь ко всем чертям. Мейсон,  казалось,  не  слышал
его слов. Задумчиво прищурившись, он глядел в окно.
   - Уж больно ты важен, - пробурчал Дрейк.
   - Да, я важен, - вскинулся Ченнери. - Это мой дом. Я за него плачу. У
вас и ордера нет на обыск. Убирайтесь!
   - Нет, так получим, - пообещал Дрейк. Ченнери усмехнулся.
   - Частный сыщик с ордером на арест, - произнес он с издевкой. -  Чушь
собачья!
   Мейсон резко обернулся. В глазах у него вспыхнул огонек.
   - Пошли, Пол, - сказал он. - У Ченнери все козыри на руках.
   - Мы уходим? - удивился Дрейк. Мейсон кивнул.
   Ченнери все еще придерживал открытую  дверь.  Мейсон  и  Дрейк  молча
вышли в коридор, и дверь за ними тотчас захлопнулась.
   - Что за дьявольщина, Перри, - негодовал Дрейк. - Допустили, чтобы он
прогнал нас взашей! Коли  на  то  пошло,  сегодня  мы  подошли  ближе  к
раскрытию преступления, чем когда-либо...
   Мейсон взял его под руку и потянул за собой к лифту.
   - Ты забываешь, Пол, что нам вовсе не нужно раскрывать преступление.
   - Черт побери, что ты хочешь этим сказать?
   - Если мы раскроем  преступление,  -  спокойно  продолжал  Мейсон,  -
сержант Голкомб  из  уголовной  полиции  лишится  лавров.  И  потому  он
отвергнет нашу версию, объявит ее уловкой для оправдания  Сары  Брил.  С
другой  стороны,  если  сержант  решит,  что  с   Питом   Ченнери   надо
разобраться. Он...
   -  Я  просчитался,  -  перебил  его  Дрейк.  -  Извини,  Перри,   эта
зуботычина, похоже, лишила меня способности рассуждать здраво,  иначе  я
бы живо смекнул что к чему.
   - Больно? - посочувствовал Мейсон.
   Дрейк  покосился  на  дверь  Ченнери,  и  Мейсон  почувствовал,   как
напряглись его мускулы.
   - Да, болит челюсть, будь она проклята, - проворчал он.
   Мейсон настойчиво тянул его к лифту.
   - Купишь аспирин в аптеке, - посоветовал он. -  И  запомни:  мы  сами
известили Ченнери, что он под колпаком. Он  без  труда  опознает  нашего
агента. И тут  уж  он  попытается  отделаться  от  хвоста  и  живо  даст
стрекача. А мы предупредим сыщика и  облегчим  Ченнери  его  задачу?  Он
отделается от одного, а мы тем временем пустим  по  следу  троих  новых.
Улавливаешь?
   - Улавливаю. Хорошо бы обвести этого красавчика вокруг пальца.
   - О’кей, - заключил Мейсон. - Позвони в агентство из  аптеки,  заодно
там и аспирин купишь.
   - А чем потом займемся?
   -  А  потом,  -  Мейсон  ухмыльнулся,  -  потом   займемся   крупными
ограблениями ювелиров за последние пять лет. - Иона Бедфорд и  не  могла
опознать бриллианты, но весьма  возможно,  что  их  опознает  кто-нибудь
другой. Не мне, Пол, учить тебя сыскному  делу,  но  вникни  поглубже  в
деятельность покойного Остина Галленса, в накладе не останешься.
   Дрейк осторожно коснулся распухшего подбородка, помолчал.
   - Бестолочь я, а не сыщик, - произнес он наконец.

Глава 10

   Вирджиния  Трент  приподнялась  на  кровати  и  с  осоловелым   видом
уставилась на Мейсона.
   - Доброе утро, мистер Мейсон. - Голос у нее был хриплый.
   - Как вы себя чувствуете? - справился Мейсон.
   - Не знаю, сестра только что меня разбудила,  -  ответила  Вирджиния,
подавляя зевоту.
   Сестра, стоявшая у кровати, объяснила:
   - У вас сильно расшатались нервы. Доктор дал вам успокоительное.
   - Оно и видно. - Вирджиния протерла глаза. -  Я,  наверное,  кошмарно
выгляжу. Дайте-ка мне зеркало и воды.
   Сестра принесла воды, но зеркало не дала. Вирджиния жадно выпила воду
и, заметив, что на ней фланелевая рубашка с высоким воротом,  обратилась
к сестре:
   - Я уж позабыла про эту сорочку. Где вы ее нашли?
   - На дне ящика с правой стороны.
   - А почему не взяли из тех, что лежали наверху в первом ящике?
   - У вас был самый настоящий шок, - пояснила сестра. - Я боялась,  что
вы  простудитесь:  сопротивляемость  так  ослабела.   А   успокоительное
подействовало уже в такси.
   - Теперь я вспомнила этих полицейских, - сказала Вирджиния.  -  Банда
садистов. Им бы только мучить беззащитных людей.
   - А что они делали? - осведомился Мейсон.
   -  Долбили  меня  вопросами,  почти   до   сумасшествия   довели,   -
пожаловалась Вирджиния. - У меня, кажется, снова началась истерика.
   - Да, это так, - подтвердила сестра.
   - А потом что было? - спросила ее Вирджиния,
   - Ну, дело кончилось тем, что доктор дал вам успокоительное,  а  меня
отправили вместе с вами домой, велели проследить, чтоб вы отоспались.
   - Вернее, чтобы не сбежала, - поправила ее Вирджиния.
   Сестра тактично промолчала.
   - Где моя тетя? - спросила Вирджиния Мейсона.
   - В больнице. У нее легкое сотрясение мозга, и она проспала почти всю
ночь. Врач сообщил полицейским, что она пришла  в  себя  только  сегодня
утром.
   - Как она?
   - Не беспокойтесь. Ваша тетя в состоянии о себе позаботиться.
   - Что это за история, которой они меня морочили, будто у нее в  сумке
нашли револьвер, из которого застрелили Остина Галленса?
   - Пока они не доказали, что это ее сумка. Вирджиния зевнула.
   - Вам придется подождать, мистер  Мейсон,  пока  я  сполосну  лицо  и
почищу зубы.
   - Разумеется, - согласился Мейсон. - Извините за беспокойство,  но  у
меня к вам дело.
   - А дядя... дядя Джордж - что они узнали?
   - Насколько мне известно, - ничего, -  сказал  Мейсон.  -  Даже  если
полицейские что-то пронюхали, они держат это в тайне.
   - А он, вернее, его...
   - Пришлось делать вскрытие, - сказал Мейсон. - Сейчас он в морге.
   - Отвернитесь, я встану.
   - Я подожду внизу, в библиотеке, - предложил Мейсон. -  Вы  могли  бы
поговорить со мной до завтрака?
   - Нет, - бросила она. - А где Итсумо?
   - Повар внизу, - сообщила сестра.
   - В общем, так: я быстро приму ванну.  Передайте  Итсумо  мой  заказ:
томатный сок, вустерширское фруктовое пюре,  яйца  всмятку,  тосты.  Вам
придется подождать, мистер Мейсон, пока я хоть  немного  приду  в  себя.
Тогда и поговорим.
   - Я буду в библиотеке, - повторил Мейсон.
   - Как насчет яиц всмятку?
   - Благодарю. Я уже давно позавтракал.
   - Тогда - кофе.
   - Хорошо. Кофе и сигарету. Я подожду внизу.
   Вирджиния появилась минут  через  двадцать.  Молчаливый  повар-японец
обслужил их быстро и деловито. Мейсон  терпеливо  ждал,  пока  Вирджиния
закончила завтрак, допила вторую чашку кофе.
   - Может быть, вы начнете свой рассказ? - предложил он.
   - О чем?
   - Обо всем.
   - Не представляю,  что  вам  рассказать.  Вы  знаете  ровно  столько,
сколько я сама.
   - Расскажите о револьвере в ящике стола. Вы знали, что он лежит там?
   - Боже правый, конечно! Еще бы мне не  знать!  Сколько  раз  из  него
стреляла.
   - Стреляли? Вы?
   Вирджиния кивком подтвердила свои слова.
   - Когда это было? - спросил Мейсон.
   - Последние шесть месяцев я время от времени упражнялась в  стрельбе.
Примерно раз в неделю выезжаю за город и тренируюсь.
   - С какой целью, позвольте полюбопытствовать?
   - Я подолгу остаюсь здесь одна, - заявила Вирджиния с мрачным  видом.
- В сейфе хранятся драгоценности стоимостью в тысячи  долларов.  Заявись
сюда  грабители,  они  получат  отпор,  я  вовсе  не  собираюсь   стоять
истуканом, пока они будут вычищать сейф дяди Джорджа.
   - А разве драгоценности не застрахованы?
   - Только некоторые, да и не в страховке  дело,  мистер  Мейсон.  Надо
воспитывать в себе характер, уверенность в своих силах. Если  ходишь  на
костылях, ноги слабеют. Я хочу твердо  стоять  на  ногах.  У  меня  есть
приятель, он... словом, ему нравятся сильные, уверенные в себе  женщины.
К тому же он отличный стрелок. Я хочу быть с ним рядом. Хочу любить  то,
что любит он. Хочу  быть  его  другом.  По-моему,  женщина,  которая  не
развивает в себе вкус к тому, что нравится ее любимому человеку,  делает
большую ошибку. С биологической точки зрения противоположности сходятся,
но это касается разных темпераментов.
   Когда страсть остывает, людей связывают  общие  интересы.  Нельзя  до
конца жизни полагаться лишь на физическое влечение. Вообще в  отношениях
между мужчинами и женщинами есть  две  совершенно  определенные  стадии.
Первая - физическое влечение, но потом наступает...
   - Меня интересует стрельба из револьвера, - прервал ее  Мейсон,  -  а
вовсе не проблемы брака.
   - Я говорила не о  браке,  -  возразила  Вирджиния,  -  а  об  основе
взаимоотношений, брак - результат...
   - Бог с ним, с браком, вернемся к тому, с чего я начал, а именно -  к
стрельбе из револьвера.
   - Хорошо. - Вирджиния вспыхнула. - Хотя мне нечего добавить  к  тому,
что я уже сказала. Последние шесть месяцев я  тренируюсь  в  стрельбе  и
добилась хороших результатов.
   - Вы стреляли именно из этого револьвера?
   - В основном - да. Несколько раз пробовала стрелять из армейского, но
у него слишком большая отдача.
   - А вы сообщали полицейским о своих тренировках?
   Вирджиния молча кивнула.
   - Так как же вам удалось убедить их, что не вы застрелили дядю?
   - Его убили в субботу вечером, а у меня,  волей  случая,  весь  вечер
расписан по минутам, и я могу доказать,  где  я  была.  Скажите,  мистер
Мейсон, они снова с утра устроят мне допрос с пристрастием?
   - Не думаю. - Мейсон покачал головой.
   - А чем объясняется ваша уверенность?
   - Тем, что я здесь.
   - Но они же не позволят вам остаться, - усомнилась Вирджиния.
   -  Они  не  могут  возражать  против  моего  присутствия.  -   Мейсон
ухмыльнулся. - Только ваш арест и обвинение  в  убийстве  с  последующим
заключением в тюрьму исключают мое присутствие здесь. Пока  полиция  еще
не готова предпринять  подобные  действия.  Я.  как  ваш  адвокат,  имею
разрешение суда на  переговоры  с  вами.  Конечно,  сестра  передала  по
телефону, что я здесь... Ага, вот и они.
   Взвыла сирена, и Вирджиния отставила чашку в сторону.
   - Полагаю, я способна все это выдержать,  -  произнесла  она  упавшим
голосом. - Ведь я выдержала главное испытание,  когда  нашли  тело  дяди
Джорджа.
   - Обещайте, что будете спокойны, - попросил Мейсон.  -  Держитесь,  а
спорить с ними предоставьте мне.
   - Полицейским это не понравится.
   Мейсон не успел ей ответить: на  крыльце  большого  дома  послышались
шаги. Сестра, опередив Итсумо, подскочила к двери и распахнула ее.
   - Они в столовой, - тут же сообщила она. Сержант Голкомб и два агента
в штатском зашли в дом и направились в столовую.
   - Почему вы здесь? - обратился сержант к Перри Мейсону.
   - Распоряжение суда.  -  Мейсон  показал  документ.  Сержант  перевел
взгляд на Вирджинию.
   - Я знал, что вас надо было держать в тюрьме,  -  сказал  он.  -  Вот
теперь и расплачиваюсь за то, что дал вам шанс.
   - Я ни в чем не виновата, - возмутилась Вирджиния. - Я спала.  Пришел
мистер Мейсон и разбудил меня.
   - А заключи вы ее в  тюрьму,  я  бы  явился  с  предписанием  "Хабеас
Корпус"  -  о  представлении  арестованного  в  суд   для   рассмотрения
законности ареста. Как говорится, что в лоб, что по лбу.
   Сержант Голкомб сел, жестом пригласил сесть  агентов  и  обратился  к
Мейсону:
   - Вероятно, вы посоветуете ей не отвечать  на  вопросы  и  отстаивать
права, дарованные Конституцией.
   - Напротив, - отозвался Мейсон, - мы намерены оказывать вам всяческое
содействие.
   - Я уже в курсе дела, - язвительно заметил сержант Голкомб. -  Может,
вам это неизвестно, но эта молодая дама призналась: она знала о том, что
револьвер лежал в ящике стола. Она несколько раз  выезжала  за  город  и
практиковалась в стрельбе. Теперь она меткий стрелок.
   - Ну и что же? - удивленно спросил Мейсон.
   - Делайте выводы сами.
   - Вскрытие производилось? - справился Мейсон. Голкомб кивнул.
   - Хорошо, - начал Мейсон, - давайте рассуждать здраво. Джорджа Трента
убили в субботу вечером.
   - А вы откуда это знаете?
   - Я еще не видел заключения хирурга, производившего вскрытие,  но  на
Тренте был тот же костюм, что и в субботу. Щетина на лице не  выступила,
ворот рубашки был чист. Более того, тело находилось в упаковочном  ящике
на самом верху. Он был крупный мужчина. Полагаете, что  племяннице  было
под силу поднять его туда? С таким же успехом можете  предположить,  что
ей под силу приподнять небоскреб.
   - Возможно, это осуществил ее сообщник, - предположил сержант. - И не
забывайте, что Трент загулял. Он припарковал машину в таком  месте,  где
днем ее больше чем на полчаса оставлять не  разрешается.  Трент  вытащил
ключи, положил их в конверт и отослал по почте на свое  имя  в  контору.
Потом он отправился пить и картежничать.
   - Да, это  так,  -  подтвердил  Мейсон.  -  Но  что-то  побудило  его
вернуться в контору. Почему он вернулся?
   - Ума не приложу, - признался сержант. - Вот это мне  и  хотелось  бы
выяснить.
   - А вам не кажется, что лучше начать с этого конца, а  не  запугивать
мисс Трент только потому, что она знала, где лежит  револьвер,  и  умела
стрелять?
   - Я никого не запугиваю.
   - Вчера вечером у девушки была истерика, - напомнил Мейсон.  -  А  вы
направили  ее  в  полицейское  управление  и   учинили   ей   допрос   с
пристрастием, и в результате пришлось прибегнуть к помощи врача.
   - Ну и что? Мы вызвали врача и  отправили  ее  домой,  когда  она  во
второй раз ударилась в истерику, - сказал Голкомб. - Сегодня она  уже  в
норме.
   - У меня  есть  основания  думать,  что  единственным  притоном,  где
побывал Джордж Трент, была "Золотая тарелка" на Восточной Третьей улице.
   - Положим, это верно. Что из этого следует?
   - Там произошло нечто, побудившее его вернуться в контору. Вам бы  не
хотелось узнать, что именно там случилось?
   - Я провожу самостоятельное расследование, - заявил сержант.
   - Более того, - невозмутимо продолжал Мейсон, -  пренебреги  вы  этой
версией, последует обвинение, что вы это  делаете  сознательно.  Скажут,
что полиция закрывает глаза на игорные притоны, работающие  в  открытую,
потому что ей выгодно. Не думаете ли вы...
   -  А  кто  вам  сказал,  что  там  игорный  притон?  -  Сержант  явно
насторожился.
   - Я вам говорю, - заявил Мейсон. - Что вы намерены предпринять?
   Сержант на мгновение задумался.
   - Проверю - это мое дело.
   - Ладно, а мое дело - проверить,  как  вы  это  осуществите.  А  пока
уточним - минута за минутой, чем занималась Вирджиния в субботу вечером.
Итак, Вирджиния, вы закрыли контору в полдень.
   - Да.
   - Куда вы отправились?
   - За город.
   - На прогулку?
   - Да, мы с моим приятелем занялись...
   - Об этом мы поговорим с вами с глазу на глаз. А пока, пусть  сержант
Голкомб завершит расследование других обстоятельств дела.
   - Похоже, ответ смутил вас, Мейсон? - подпустил шпильку сержант.
   - А чем вам не понравился ответ? -  в  свою  очередь  поинтересовался
Мейсон.
   - Уж очень вы торопитесь, когда хотите кого-то  прикрыть,  Мейсон.  Я
понимаю, чего вы опасаетесь. Теперь позвольте я  вам  кое-что  расскажу.
Вчера эта девушка говорила о субботнем вечере. Я спросил, брала ли она с
собой револьвер, и она призналась, что брала. Они с приятелем занимались
стрельбой.
   Мейсон вопросительно посмотрел на Вирджинию, она  кивком  подтвердила
слова Голкомба и сказала с вызовом:
   - Да, стреляли, ну и что? Мы уже полгода  тренируемся.  Мой  приятель
может засвидетельствовать, как я провела субботний вечер.
   - А кто он? - задал вопрос Мейсон.
   - Лейтенант Оугилби. Мы вместе изучаем психологию в вечерней школе.
   Мейсон перевел взгляд на сержанта Голкомба.
   - Совпадает с моими сведениями, - подтвердил тот. - Они ушли примерно
в час тридцать. В это время Трент завтракал в баре, что по  соседству  с
его конторой. Она вернулась часов в шесть. Все это время они  с  Оугилби
провели вместе.
   - Извините меня, - сказал Мейсон. - Мне нужно  позвонить.  Где  здесь
телефон, мисс Трент?
   - В холле.
   Мейсон набрал телефон агентства Пола Дрейка.
   - Пол у себя? Позовите его. Привет, Пол, это Перри Мейсон. Что узнали
твои люди от управляющего в доме, где  находятся  контора  и  мастерская
Трента?
   - У меня есть подробное сообщение, Перри. По субботам Трент  закрывал
свою контору в полдень, но в этом доме  масса  контор,  которые  открыты
весь день, поэтому лифт работает до шести тридцати. Потом  останавливают
все лифты, кроме одного, где дежурит сам управляющий.  Он  ведет  журнал
прихода и ухода, и люди, пользующиеся  лифтом,  ставят  в  журнале  свою
подпись.
   Судя по журналу, Вирджиния Трент  поднималась  в  контору  в  субботу
около восьми вечера и пробыла там примерно до  четверти  десятого.  Сара
Брил поднималась  утром  в  воскресенье  в  десять  тридцать  и  ушла  в
двенадцать ноль пять. Трент не поднимался в мастерскую и  не  спускался.
Это значит, что он вышел в субботу днем, выпил и вернулся  в  мастерскую
до шести тридцати. В это время работали другие лифты, и никто не обратил
на него внимания. Управляющий поднялся к Тренту в семь  тридцать,  чтобы
убрать мастерскую. Уборка заняла полчаса. В это время там больше  никого
не было. Уходя, он заметил у лифта Вирджинию и оставил  дверь  открытой.
Она была одна.
   Есть и другие новости, Перри. Один  из  репортеров  сказал  мне,  что
патологоанатом точно установил время смерти. Сами  репортеры  разузнали,
где и когда Трент завтракал. Они полагают, что Трента убили в субботу  в
четыре тридцать, во всяком случае, до пяти часов дня. Полиция эту версию
не принимает, но таковы факты.
   - Спасибо, - сказал Мейсон и вернулся в столовую.
   - Перейдем  к  делу,  сержант,  -  заявил  он.  -  Если  вы  намерены
предъявить мисс Трент обвинение в убийстве, ваш ход.
   - Я не предъявляю ей никакого  обвинения,  -  ответил  сержант.  -  Я
пытаюсь выяснить факты.
   - Так вот, Джорджа Трента убили не позднее пяти часов дня в  субботу.
Револьвер был у мисс Трент днем, и у нее веское алиби.
   Сержант наклонился к Мейсону.
   - Мейсон, - тихо произнес он. - У нас были схватки по  другим  делам,
пусть это не помешает нам трезво отнестись к нынешнему. Я не  знаю,  что
еще там выплывет на свет. Но наверняка знаю одно: унести  с  собой  этот
револьвер Вирджиния Трент не могла. Она заблуждается, это ясно как день,
но если она и дальше будет гнуть свое, мы, даже арестовав убийцу Трента,
не сможет предъявить ему обвинение. Мне нужно  одно:  чтоб  эта  девушка
сотрудничала с нами.
   - Сотрудничайте! - Мейсон улыбнулся Вирджинии.
   - Не понимаю, к чему вы клоните, - недоуменно ответила она.
   - Когда сержант Голкомб допрашивал  вас  прошлым  вечером,  ему  было
известно не больше, чем сейчас, - объяснил ей Мейсон. - А  если  и  было
что известно, он это скрывал. Вашего дядю убили до семи тридцати.
   - Но  откуда  такая  уверенность,  что  его  убили  именно  из  этого
револьвера, что был в столе? Господи, мало  ли  у  кого  есть  револьвер
тридцать восьмого калибра.
   - Мало у кого, - поймал ее на слове сержант. -  Отделение  баллистики
сделало микрофотографии пули, убившей вашего  дядю,  и  пули  из  вашего
револьвера.  Они  идентичны.  Скажите,  когда  вы  и  лейтенант  Оугилби
вернулись домой?
   - Думаю, часов в шесть мы уже были дома.
   - Ваш друг остался на обед?
   - Нет, не остался.
   - Приведите-ка сюда японца, - распорядился Голкомб.
   Один из агентов ушел на кухню и  привел  повара.  Японец  держался  с
невозмутимым спо