й?
   - Да.
   - К черту все  это,  -  решительно  покачала  она  головой.  -  Я  не
собираюсь как-то менять свою душу всего лишь затем,  чтобы  отбиться  от
обвинения в убийстве.
   Это уже ваше занятие, мистер Перри Мейсон. А я  не  застенчива  и  не
собираюсь натягивать на  себя  эту  маску  ради  публичного  увядания  в
прессе.
   Мейсон вздохнул, взял свой портфель и двинулся к двери.
   - Я боялся, что вы займете именно такую позицию, - сказал он.
   - Вот я ее и заняла, - ответила она. - И теперь вы это знаете.

Глава 12

   Судья  Эверсон  Флинт  мельком  взглянул  на  заместителя   окружного
прокурора, сидевшего  вместе  с  Гамильтоном  Бюргером  за  прокурорским
столом для совещаний.
   - Окончательное слово за общественным обвинением, - сказал он.
   - Мы пропускаем окончательное слово, - заявил заместитель.
   Судья Флинт взглянул на стол защиты.
   - Окончательное слово за защитой, мистер Мейсон, - сказал он.
   Мейсон  встал  с  жестом  признательности,  который  отчего-то  вдруг
оказался столь же красноречивым, как тысячи слов.
   Защита, - произнес он, - полностью удовлетворена присяжными.
   - Прекрасно, - сказал судья Флинт, -  теперь  присяжные  должны  быть
приведены к присяге.
   Заместитель окружного прокурора глумливо  передразнил  жест  Мейсона,
широко поведя вперед левой рукой.
   - Нет необходимости выступать на этот счет, - сказал он.
   Улыбка Мейсона в направлении прокурорского стола погасла, в его серых
глазах зажегся огонь.
   - Зачем же тогда браться за дело? - спросил он.
   - Давайте все же возьмемся за  дело,  -  сварливо  откликнулся  судья
Флинт, - и попытаемся обходиться без личностей,  джентльмены.  Присяжные
сейчас принесут присягу, чтобы начать изучение дела.
   После клятвы присяжных Колтон Парма, заместитель окружного прокурора,
по кивку окружного прокурора  Гамильтона  Бюргера,  откашлявшись,  начал
вступительное заявление:
   - Это краткое вступительное заявление с позволения  высокого  суда  и
вашего, леди и джентльмены, члены суда присяжных,  -  сказал  он.  -  Мы
показываем, что обвиняемая по данному  делу  унаследовала  состояние  от
Харпера Миндена. Но у нее были опасения, что  есть  и  еще  родственники
Харпера Миндена, имеющие право на долю в наследстве. Речь идет о молодой
женщине по имени  Дорри  Эмблер,  которая  была  дочерью  сестры  матери
Минервы и, следовательно, двоюродной сестрой Минервы...
   Мать Дорри умерла незамужней, и предполагалось, что она  не  оставила
никакого потомства. Однако у обвиняемой, по ее  собственному  заявлению,
имелось добытое ею свидетельство, что Дорри Эмблер  в  самом  деле  была
дочерью сестры ее матери, рожденной вне брака, более того, кузины  имели
одного  и  того  же  отца.  Мы  не  собираемся   вдаваться   в   аспекты
нравственности этого семейства, а просто излагаем факты так, как я  имел
честь сообщить вам, чтобы показать, как угнетен ум обвиняемой.
   Обвиняемая была в загородном клубе Монтроуза на  танцевальном  вечере
шестого сентября. Там подавались спиртные напитки, и  обвиняемая  выпила
несколько рюмок. Она  поссорилась  со  своим  провожатым  и  в  приступе
раздражения решила  оставить  его,  покинув  клуб.  Мы  показываем,  что
обвиняемая   избалованна,   импульсивна,   а    временами    чрезвычайно
самонадеянна. На автостоянке  она  отыскала  автомобиль,  в  нем  кто-то
оставил ключи, и был включен мотор. "Кадиллак" с номерным знаком YXY-694
был украден у его владельца в Сан-Франциско, хотя обвиняемая и не  знала
в то время об этом. Она прыгнула в беспризорный  автомобиль  и  укатила,
явно направляясь домой.
   На перекрестке Западной улицы и Голливудского бульвара  она  проехала
под запретительный сигнал светофора, сбила пешехода, в течение какого-то
мгновения даже колебалась, выскочила из машины, кинулась было к раненому
пешеходу, потом передумала, забралась в машину и быстро умчалась прочь.
   Теперь мне хотелось бы подчеркнуть, леди и  джентльмены,  члены  суда
присяжных, что всякое свидетельство, имеющее  целью  как-то  подчеркнуть
непредсказуемый, сумасбродный характер обвиняемой (например,  бегство  с
места наезда или любое иное нарушение закона), представлено  единственно
с целью показать предпосылки данного дела и  побуждения  обвиняемой.  Мы
показываем, что обвиняемая состряпала великолепный план освобождения  от
ответственности. Она наняла частных детективов и поместила объявление  в
газете, предлагая работу молодой женщине, которая отвечает  определенным
физическим характеристикам, при этом проинструктировала лиц, проводивших
отбор  претенденток,  чтобы  они  подыскали  ее   максимально   близкого
физического двойника.
   Дорри Эмблер отозвалась на объявление. Как только лицо, отвечавшее за
отбор  претенденток,  увидело  ее,  стало  очевидно,  что  Дорри  Эмблер
обладает  поразительным  сходством   с   обвиняемой,   сходством   столь
удивительным, что оно совершенно ошеломило обвиняемую,  поскольку  ясно,
что   Дорри   Эмблер   находилась   в   родстве   с   ней   и   являлась
незаконнорожденной дочерью сестры ее матери. Мы  показываем,  что  план,
задуманный  обвиняемой,   заключался   в   том,   чтобы   Дорри   Эмблер
прогуливалась в непосредственной близости от свидетелей, которые  видели
обвиняемую в момент того происшествия с наездом и  бегством.  Обвиняемая
надеялась, что Дорри Эмблер  будет  опознана.  И  как  только  свидетели
сделали бы это ошибочное опознание, обвиняемая оказалась бы чиста  перед
лицом правосудия.
   Тем не менее, когда она воочию увидела, до какой степени Дорри Эмблер
похожа на нее саму, обвиняемая осознала, какого джинна выпустила она  из
бутылки и какая лавина событий надвигается на  нее,  не  подвластная  ее
контролю.
   Она   поняла,   что   газеты    моментально    ухватятся    за    это
сверхъестественное сходство и  выяснят  близкую  степень  родства  обеих
девушек... Именно на этой стадии развития событий обвиняемая вступила  в
заговор с неким Джаспером Данливи, который выследил ее, и  в  результате
заговора....
   - Прошу минуту внимания, - остановил заместителя окружного  прокурора
Мейсон.  -  Нам  не  хотелось  бы  прерывать   вступительное   заявление
обвинения, однако обвинение сейчас вносит свидетельства  о  совсем  иных
преступлениях с единственной целью повлиять на присяжных. Мы  определяем
подобные высказывания как должностной проступок  и  просим  высокий  суд
сделать замечание прокурору и одновременно дать  указания  присяжным  не
принимать во внимание данные замечания.
   - Мы ясно осознаем, что делаем, - повернулся Парма к судье Флинту.  -
Мы намерены точно придерживаться протокола, но имеем право предоставлять
свидетельства  о  любых  преступлениях  в  качестве   мотивировки   того
убийства, в котором обвиняется Минерва Минден.
   - Существует закон, - сказал судья Флинт, обращаясь  к  присяжным,  -
согласно которому обвиняемый, судимый за  одно  преступление,  не  может
быть признан виновным на основании свидетельств о других  преступлениях,
иногда по ходу дела подобные свидетельства  приводятся,  чтобы  показать
мотивировку преступления. Учитывая заверение прокурора, что здесь именно
такой случай, предупреждаю вас, господа  присяжные,  что  вы  не  должны
обращать  никакого  внимания  на  любые  свидетельства  о  любых  других
преступлениях, совершение  которых  приписывается  данной  обвиняемой...
Итак, это  частный  случай,  призванный  показать  мотивировку  убийства
покойного Марвина  Биллингса,  и  не  более  того.  Продолжайте,  мистер
заместитель, и, пожалуйста,  будьте  внимательны  и  контролируйте  свои
замечания.
   - Мы ясно сознаем то, что делаем, ваша честь,  -  сумрачно  повторила
Парма. - Наши замечания контролируются и будут контролироваться  впредь.
Свидетельства о прочих  преступлениях  приводятся  единственно  с  целью
показать мотивировку.
   - Очень хорошо, продолжайте, - сказал судья Флинт.
   - Я фактически закончил, ваша честь, - ответил Парма и  повернулся  к
присяжным.  -  Мы  показываем,  что  Джаспер  Данливи  присмотрел   этот
украденный автомобиль, чтобы им завладела обвиняемая... Обвиняемой  было
известно, что Джаспер Данливи имеет репутацию  уголовника  и  автомобиль
ворованный... И наконец,  она  тайно  сговорилась  с  Джаспером  Данливи
похитить Дорри Эмблер, дабы устранить возможную претендентку на  долю  в
наследстве  Миндена,  а  также  дискредитировать  мисс  Эмблер,   создав
впечатление, что именно она и скрывалась с места наезда...
   Мы показываем, что частный детектив Марвин  Биллингс  имел  несчастье
выйти на этот заговор. К сожалению, вполне естественно для наших нравов,
что Биллингс пытался шантажировать обвиняемую. Если бы  Марвин  Биллингс
не почувствовал, что примечательное сходство между женщинами проистекает
из наличия общих предков, если бы ему не показалось, что вместе с  Дорри
Эмблер и он урвет свой куш, это дело  никогда  бы  не  было  возбуждено,
потому что в нем еще отсутствовал состав преступления...
   Мы не выступаем в защиту покойного. Свидетельства показывают, что он,
в сущности, вел двойную игру с обеими сторонами. Но независимо от  того,
насколько коварен он мог быть, независимо  от  того,  насколько  подл  и
низок он мог быть, закон  защищает  его.  Его  жизнь  была  человеческой
жизнью. Его умерщвление было убийством.
   И вот Марвин Биллингс отправился в квартиру Дорри Эмблер  и  появился
там в тот  самый  момент,  когда  Минерва  Минден  с  Джаспером  Данливи
пытались переместить мисс Эмблер вниз, в другую  квартиру  этажом  ниже.
Биллингс  позвонил  в  дверь.  После  секундного  колебания   обвиняемая
открыла, доверив своему редкостному сходству с  Дорри  Эмблер  завершить
сей спектакль.
   Поначалу Биллингс был введен в заблуждение,  но,  когда  заговорил  с
обвиняемой, тут же распознал ее самозванство. Именно  тогда  он  пытался
прибегнуть к шантажу,  и  именно  тогда  обвиняемая  застрелила  его  из
револьвера двадцать второго  калибра.  Вскоре  после  выстрела  в  дверь
квартиры вновь позвонили.
   Мы показываем, что те, кто звонил тогда в дверь, были  не  кто  иной,
как Перри  Мейсон,  адвокат  защиты,  и  Пол  Дрейк,  частный  детектив.
Заговорщикам пришлось бежать через черный ход квартиры. Полагая, что  их
незваные гости не знают об этом ходе, они поспешно сволокли  матрацы  со
сдвоенных кроватей в спальне, перетащили их через гостиную на  небольшую
кухню, а затем при помощи кухонного стола и  матрацев  забаррикадировали
дверь.
   Когда Мейсон и Пол Дрейк вошли в квартиру  (что  случилось  буквально
спустя  несколько   минут),   они   обнаружили   Марвина   Биллингса   в
бессознательном   состоянии.   Они   увидели,   что    кухонная    дверь
забаррикадирована  так,  что  им  даже  показалось,  будто  ее   держит,
противостоя их усилиям, кто-то на кухне.
   Мы показываем, что несчастной Дорри  Эмблер,  которую  переместили  в
квартиру восемьсот пять, сделали подкожное впрыскивание морфия, как  она
ни сопротивлялась.
   - Одну минуту, - перебил Мейсон.  -  Мы  снова  вынуждены  остановить
заместителя окружного прокурора и возразить против любых свидетельств  о
том, что могло произойти с Дорри Эмблер.
   - Это должно показать мотивировку, - важно объяснил Парма.
   - Это не может показать мотивировку  убийства  Марвина  Биллингса,  -
возразил Мейсон, - поскольку то, о чем сейчас  рассказывает  заместитель
прокурора, произошло уже. когда Марвина Биллингса застрелили...
   - Я думаю, замечание справедливо, - постановил судья Флинт.
   - Очень хорошо, меня хотят ограничить  в  доказательствах...  Я  пока
пройду мимо  этого  вопроса  в  моем  вступительном  заявлении,  леди  и
джентльмены, но мы вернемся к нему, когда начнутся показания свидетелей.
   Не собираюсь утомлять вас  деталями.  Я  рассказал  вам  об  основной
природе этого дела так, чтобы вы  могли  понять  свидетельства,  которые
услышите. Вы услышите признание участника заговора, а  также,  вероятно,
услышите свидетельство о признании вины, сделанном самой обвиняемой...
   Мы намерены просить вынести вердикт об  убийстве  первой  степени  на
ваше рассмотрение. Вам необходимо определить всего  лишь  одну  вещь.  -
Парма поднял  указательный  палец  левой  руки  высоко  над  головой  и,
потрясая им, воскликнул:
   - Всего лишь одну вещь, леди и джентльмены, а именно:  доказывают  ли
улики  в  этом  деле  виновность  обвиняемой  в  совершении  преступного
убийства  Марвина  Биллингса.  Мы  будем  просить  вынесения   на   ваше
рассмотрение  вердикта  о  виновности,  вердикта  об   убийстве   первой
степени...
   Парма  повернулся  и  с  бесстрастным  лицом  прошествовал  за   стол
прокурора.
   - Не желаете ли сделать вступительное слово, мистер Мейсон?
   - Нет, - ответил Мейсон,  -  кроме  того,  что  попрошу  высокий  суд
указать присяжным: заявление прокурора, с точки зрения закона,  было  не
правомочным.
   - В каком же отношении? - спросил судья Флинт.
   Мейсон встал и вознес над  головой  левую  руку,  особенно  вытягивая
указательный палец.
   - Дело не в том, ваша честь,  чтобы  явить  миру  лишь  одну  сторону
истины: улики указывают на виновность  обвиняемой.  Дело  в  том,  чтобы
явить миру истину в совокупности, -  и  Мейсон  медленно  поднял  правую
руку, вытягивая подальше указательный палец. -  То  есть  доказать,  что
обвиняемая виновна вне всяких приемлемых сомнений. Полагаю, высокий  суд
должен известить об  этом  присяжных.  Впрочем,  присяжные,  я  полагаю,
понимают, что в любом уголовном деле улики должны доказывать  виновность
обвиняемого  вне  всяких  приемлемых  сомнений.   В   противном   случае
обвиняемый имеет право на оправдательный вердикт.
   - Высокий суд учтет этот вопрос в своих определениях, - сказал  судья
Флинт.
   Мейсон медленно опустил руки с вытянутыми пальцами и  сел  на  место.
Судья Флинт с трудом удержался от улыбки: Перри Мейсон в искусной манере
отказался от вступительного слова, но тем не менее впечатляюще выиграл у
обвинения очко.
   - Вызовите вашего первого свидетеля, - приказал судья Флинт.
   - Я вызываю Эмили Диксон.
   Мисс Диксон, довольно привлекательная женщина лет сорока с небольшим,
приняла присягу и, назвав имя и адрес, уселась на свидетельское место.
   - Назовите род ваших занятий на шестое сентября сего  года,  -  начал
Парма протокольный церемониал.
   - Я заведовала меблированными комнатами Паркхэрста.
   - А сами вы жили там же, в меблированных комнатах?
   - Да.
   - Знали ли вы Дорри Эмблер при жизни?
   - Одну минуту, - вступил Мейсон. - Если высокий суд  позволит,  прошу
отвести  этот  вопрос.  Прошу  также,  чтобы  прокурору  было   вынесено
замечание за должностное нарушение. Я протестую против любого заявления,
подразумевающего,  что  Дорри  Эмблер  мертва.  Это  предполагает   факт
недоказанный.
   - Я не говорил, что она мертва,  -  стал  оправдываться  Парма.  -  Я
просто спросил свидетельницу, знала ли она Дорри  Эмблер  в  течение  ее
жизни. Это абсолютно допустимый вопрос. Я всегда могу спросить это о ком
бы то ни было. Я могу спросить, знала ли, например, она  вас  в  течение
вашей жизни.
   - Сие выражение стабильно  предполагает,  что  лица,  о  котором  так
осведомляются, уже нет в живых, - сказал Мейсон, - и я слышу, что вопрос
умышленно искажен, чтобы внушить именно такое впечатление...
   - Я тоже так полагаю, - сказал  судья  Флинт.  -  Итак,  джентльмены,
давайте избегать  любых  неверных  толкований...  Я  с  готовностью  дам
обвинению представить свидетельства о другом преступлении  при  условии,
что оно строго имеет отношение к данному  вопросу  и  призвано  показать
мотив, метод либо основной стиль убийцы...
   Постановляю, что здесь не будет представлено никаких  свидетельств  о
каком  бы  то  ни  было  преступлении,  совершенном  после   того,   как
предполагаемое в данном деле преступление было уже завершено.
   - Снимаю этот вопрос, - с неудовольствием сказал Парма.
   -  Рекомендую  присяжным  не  придавать   значения   любым   намекам,
содержащимся в этом вопросе, равно как и любым мыслям, которые могли  бы
зародиться в ваших умах вследствие природы вопроса... Я намерен  заявить
прокурору, что объявлю  о  нарушении  процессуальных  норм,  если  будут
сделаны повторные попытки обойти постановление высокого суда.
   - Я вовсе не пытался обойти постановление высокого суда,  -  обидчиво
сказал Парма.
   - Что ж, - сухо заметил судья Флинт, - вы слишком  опытны,  чтобы  не
понимать воздействия вашего вопроса. А теперь предлагаю вам продолжить и
быть очень осторожным.
   - Очень хорошо, - кисло сказал Парма, поворачиваясь к  свидетельнице.
- Вы знали Дорри Эмблер до шестого сентября?
   - Да.
   - Как долго вы знали ее до шестого сентября?
   - Приблизительно... о, я полагаю, месяцев пять-шесть.
   - У мисс Эмблер была квартира в меблированных комнатах Паркхэрста?
   - Да, была.
   - Назовите номер, пожалуйста.
   - Квартира девятьсот семь.
   - Ответьте, сдавалась ли  квартира  восемьсот  пять  до  двенадцатого
сентября, и если да, известно ли вам имя арендатора?
   - Теперь я его знаю. Его имя - Джаспер  Данливи,  но  в  тот  раз  он
представился Уильямом Кеймасом.
   - Когда вы сдали ему квартиру восемьсот пять?
   - Одиннадцатого сентября.
   - Этого года?
   - Да.
   - Я еще задам этой свидетельнице вопросы по  поводу  другого  аспекта
дела, - сказал Парма, - но вызову ее позднее...
   - Очень хорошо, - сказал судья  Флинт,  поворачиваясь  к  Мейсону.  -
Приступайте к перекрестному допросу.
   - Вы можете описать Дорри Эмблер? - начал Мейсон.
   - Да. Ей было примерно лет двадцать пять - двадцать шесть.
   - Глаза?
   - Карие.
   - Волосы?
   - Темно-каштановые.
   - Общий вид?
   - Она была почти точной копией обвиняемой по этому делу, сидящей  вон
там, слева от вас...
   - О, так вы заметили сходство? - спросил Мейсон.
   - Я заметила такое редкое сходство, поразительное сходство...
   - Вы когда-нибудь высказывались по этому поводу?
   - Ну да, естественно.
   - А можно ли было перепутать обвиняемую с Дорри Эмблер и наоборот?
   - Да, еще бы...
   - Когда вы впервые увидели обвиняемую?
   - Когда ее ввели в комнату для опознания.
   - И в тот раз вы опознали ее как Дорри Эмблер? - прищурился Мейсон.
   -  Возражаю,  -  закричал  Парма.  -   Некомпетентно,   неуместно   и
несущественно. Неверное ведение перекрестного допроса.
   - Возражение отклоняется, - резко бросил судья Флинт.
   - Ну, мне сказали, я приглашена для опознания Минервы Минден, и я  им
сказала...
   - Не имеет значения, что вы сказали им, - остановил ее Мейсон. -  Что
они сказали вам!
   - Что они хотят, чтобы я опознала Минерву Минден.
   - А вы сказали, что никогда раньше не видели Минерву Минден?
   - Да.
   - И тем не менее от вас хотели опознания женщины, которую вы  никогда
не видели?
   - Они хотели, чтобы я посмотрела, не похожа ли она на Дорри Эмблер.
   - Итак, вы увидели ее впервые в комнате для опознания?
   - Да.
   - И заметили сходство?
   - Да.
   - Насколько сильным оно было?
   - Ох, крайне поразительное...
   - Хочу повторить вопрос, - настаивал Мейсон. - Вы опознали обвиняемую
как Дорри Эмблер?
   - Возражаю, ваша честь, - воскликнул Парма.
   Возражение отклоняется, огрызнулся судья Флинт.
   - Да, опознала. Я сказала им, что у них там  в  комнате  сидит  Дорри
Эмблер, а потом они убедили меня...
   - Не имеет значения, в чем там они вас убедили, - сказал Мейсон. -  Я
лишь пытаюсь выяснить, что произошло. Вы опознали женщину,  находившуюся
в комнате для опознаний, как Дорри Эмблер?
   - Сначала опознала. Да.
   - О, так вы сделали два опознания?
   - Ну да, мне же сказали... Ох, если вы не велите  говорить,  что  они
мне сказали, то я... В общем, сначала я опознала ее как Дорри Эмблер,  а
потом опознала как Минерву Минден...
   - Несмотря на то что никогда не видели Минерву Минден?
   - Я видела ее фото