их ничего не известно. И, во-вторых,  отели  переполнены.
Получить приличный номер невозможно.
     - И что вы сделали?
     - Я позвонил своему другу, управляющему отелем "Роквей". Сказал,  что
нужно найти комнату для молодой женщины, Вероники Дейл, и что хочу,  чтобы
все было, как следует. Он заверил меня, что лично проследит, чтобы она  не
испытывала неудобств. Разумеется, я сказал, что ручаюсь за нее.
     - И что потом?
     - Я довез ее до "Роквея" и убедился,  что  она  зарегистрировалась  и
получила  ключ.  Понимаете,  Мейсон,  в  большинстве  этих  отелей  всегда
найдутся одни-два свободных номера. Их  держат  на  всякий  непредвиденный
случай.
     - И что дальше?
     - Дальше я с чистой совестью поехал домой, так как  сделал  все,  что
мог.
     - А потом узнали, что она арестована за бродяжничество?
     - Да.
     - Как это произошло?
     -  Утром  мне  позвонила  надзирательница  из  тюрьмы,  сказала,  что
Вероника попала в тюрьму, но не захотела будить меня звонком  среди  ночи.
Представьте только,  прелестная  девушка  провела  ночь  в  тюрьме  только
потому, что из деликатности...
     - А как она узнала, кто вы и ваш адрес и телефон?  Вы  дали  ей  свою
визитную карточку?
     - Нет, не давал. Мне обидно сознаться, но тем не менее считается, что
человек такого положения, как я, должен быть достаточно осторожным. Но она
могла увидеть мои координаты на карточке на лобовом стекле автомобиля.
     - Когда вы узнали о ее аресте?
     - Непосредственно перед тем, как позвонить вам.
     - Понятно, - заключил Мейсон. - И стало быть, вы ее  с  той  поры  не
видели.
     - Как же не видел? Я ведь взял ее на работу. Как только  вы  сообщили
мне, что она вернулась в отель, я сразу же позвонил ей.
     - Вы мне не сказали об этом...
     - Так я вообще больше не говорил с вами.
     - Я имею в виду ваше намерение взять ее на работу, - пояснил адвокат.
     - Черт возьми, Мейсон, разве я должен вам обо всем докладывать?
     - В общении с адвокатом это никогда не мешает.
     - Слушайте, Мейсон. Вы говорите так, будто она...
     - Похоже, что у вас будут из-за нее неприятности.
     - Не говорите так. Она прекрасная, непорочная девочка.
     - А шантаж, насколько  я  понимаю,  просто  случайное  совпадение?  -
заметил Мейсон.
     - Да, чисто случайное, - подчеркнул Эдисон. - О шантаже я ведь еще  и
не упомянул.
     - А пора бы. Я жду, когда вы перейдете к делу.
     - У меня был с ней искренний отеческий разговор, - ответил Эдисон.  -
Я сказал, что ей не следует совершать таких прогулок,  особенно  ночью.  Я
сказал,  что  не  хочу  запугивать  ее,  но   сейчас   развелось   столько
преступников,  всяких  сексуальных  убийц-маньяков,   что   следует   быть
осторожными. Потом я послал ее в отдел кадров своего универмага.
     - Вы дали ей работу?
     - Я думаю, что, появившись в отделе кадров с  направлением  от  меня,
она должна получить место. Я настолько уверен, что даже не стал  проверять
это.
     - Следовательно, она сейчас работает в вашем универмаге?
     - Да.
     - Хорошо. А что у вас произошло с Дункасом?
     - Мне позвонил этот человек, Эрик Хэнсел, и сказал, что хочет взять у
меня интервью. Видите ли, мистер Мейсон, такой человек, как  я,  не  может
ссориться с прессой, мне вовсе не наплевать на  мою  репутацию.  Я  всегда
дорожил ею.
     - Конечно, - сухо заметил Мейсон.
     - Но интервью оказалось вовсе не таким, как я ожидал.  Мистер  Хэнсел
оказался рыжеволосым, развязным молодым человеком, которому  место  скорее
где-нибудь на ипподроме, чем  в  солидной  газете.  Он  выглядел  довольно
мерзко. Он задал мне несколько вопросов о моей жизни, о моем  партнере,  о
моих делах, причем вел себя довольно агрессивно и нагло. Когда  наконец  я
решил выставить его за дверь, он спросил, в каких отношениях  я  состою  с
Вероникой Дейл. Оказалось, что он знает почти все  факты.  Он  определенно
знал, что я звонил управляющему отелем "Роквей".  Он  сказал,  что  Джордж
Дункас собирается опубликовать слухи обо мне в светской хронике, и что  он
хочет знать,  есть  ли  какие-либо  основания  считать,  что  я  собираюсь
жениться на  Веронике  Дейл,  молодой  женщине,  которая  с  моей  помощью
получила номер в отеле и была арестована  той  же  ночью  по  обвинению  в
бродяжничестве. Понимаете, мистер Мейсон,  тут  я  сорвался.  Я  закричал,
чтобы он убирался вон. Но этот наглец спокойно зажег спичку, чиркнув ею по
крышке моего стола, закурил и, глядя на меня, заявил: "Ну, ладно, толстяк,
мы опубликуем  эту  историю..."  Понимаете,  Мейсон,  в  моем  собственном
кабинете, этот сплетник, этот наглец называет меня толстяком!
     - Да, он не проявил к вам должного уважения, - заметил Мейсон.
     - Не проявил уважения! - воскликнул Эдисон. - Да он  просто  оскорбил
меня!
     - И вы выставили его за дверь?
     - Понимаете, - смутился Эдисон, -  ситуация  довольно  сложная.  Если
этот Дункас напишет, что...
     - Вы испугались газетных сплетен?
     - Мистер Мейсон, но ведь у них факты! Сами  по  себе  они  ничего  не
значат, но их можно преподнести в таком свете, что... А Хэнсел заявил, что
они способны на это. Я привез Веронику Дейл в город, я звонил по  телефону
управляющему гостиницы, чтобы ей дали номер, заявив, что я ручаюсь за нее.
Она была арестована по обвинению в бродяжничестве. Я нашел адвоката, чтобы
вызволить ее из тюрьмы. Я дал  ей  работу.  Я  не  хотел  бы,  чтобы  была
опубликовано все  это,  да  еще  с  многозначительными  комментариями.  Вы
понимаете меня?
     - Разумеется, - ответил Мейсон.
     - В таком случае, - заявил Эдисон, - что-то нужно предпринять.
     - А что конкретно хочет от вас Эрик Хэнсел?
     - Он достаточно хитер, чтобы не сказать этого. О деньгах вообще он не
упомянул. Он просто сообщил, что  подбирает  факты  для  заметки,  что  он
работает на Джорджа Дункаса, и что  он  хотел  бы  удостовериться  в  этих
сообщениях, поэтому он и пришел ко мне. Он хотел, чтобы я  подтвердил  или
опроверг эти факты.
     - И что вы ему сказали?
     - Я заявил, что любые инсинуации по поводу моих отношений с Вероникой
Дейл абсурдны. Но когда он  попросил  меня  подтвердить  или  опровергнуть
факты, я не знал, что делать. Я сказал, что  у  меня  больше  нет  времени
говорить с ним и выставил его из кабинета.
     - А затем сразу же позвонили мне? - спросил Мейсон.
     - Нет, не сразу.
     - Почему?
     - Я просто не знал, что мне делать.  Мне  больше  всего  не  хотелось
обращаться к вам с этим вопросом. Я боялся, что вы  будете  смеяться  надо
мной.
     - Когда вы говорили с Хэнселом?
     - Примерно полтора часа назад.
     - Он оставил визитную карточку? - спросил Мейсон.
     - Нет, но оставил телефон. Конечно, Мейсон, все это чистейший шантаж,
но доказать ничего нельзя. Вот его номер!
     Мейсон взял листок бумаги, который Эдисон извлек из своего кармана, и
развернул его.
     - Если это шантаж, - сказал адвокат, - то Хэнсел в этом деле вовсе не
новичок. У него должен быть опыт. Вполне вероятно, что за ним уже числятся
подобные преступления.
     - Но мне-то что делать? - воскликнул Эдисон. - Факты  я  отрицать  не
могу, а мои конкуренты оценят все по-своему.  Это  ужасно.  Мой  компаньон
просто сойдет с ума.
     - А кто у вас компаньон?
     - Эдгар Э.Фэррел.
     - Где он сейчас?
     - Он в отпуске, уехал на две  недели  порыбачить.  Фэррел  -  ужасный
консерватор, уж либералом его никак не назовешь.
     - Охарактеризуйте его, пожалуйста, - попросил адвокат.
     - Он упрям, как осел. Что касается бизнеса, то я уже  пять  лет  веду
его фактически в одиночку. Это партнерство для меня тяжкий крест.  У  него
ни разу не появилось ни одной идеи, ни одного предложения. Он  знает  лишь
работу счетовода, все время возится с бухгалтерией. На  каждую  ошибку  он
набрасывается как коршун на цыпленка. Но сам никогда не принимает  никаких
решений. Чего там о нем говорить! Он просто паразит, кровосос,  пиявка.  Я
столько терпел от него! Но я не могу допустить, чтобы  он  прочитал  такую
заметку, уж лучше я заплачу.
     - Как он вошел в дело?
     - Ему достались акции от отца. Мне бы надо было в свое  время  купить
их, но я решил, что мне пригодится молодой помощник. Он  моложе  меня,  и,
естественно,  я  думал,  что  он  гибкий,  энергичный,  инициативный.   Но
действительность разбила мои ожидания. Он просто узколобый баран.
     - А почему вы не выкупите акции теперь?
     - Понимаете, - объяснил  Эдисон,  -  наш  бизнес  процветает.  Вы  же
знаете, что было в последние годы. Люди сходят с ума, они  готовы  платить
за любое барахло. Я не могу не думать о  том,  что  когда-нибудь  настанут
другие времена, но сейчас наши прилавки забиты товарами  низкого  качества
по высоким ценам, и люди охотно покупают  их.  О  ценах  теперь  никто  не
думает, если кто-то решил что-то купить, он купит... Естественно с акциями
процветающего предприятия так просто не расстаются.
     - Фэррел женат?
     - Да.
     - Его жена отдыхает вместе с ним?
     - Нет. Он отправился один, видимо, хочет половить форель. Он  заядлый
рыболов...
     - Он поехал на машине или поездом?
     - На машине. Он здорово загрузил ее, снял  заднее  сиденье  и  свалил
туда кучу походного оборудования -  всякие  раскладушки,  палатки  и  тому
подобное. Сейчас он, видимо,  где-нибудь  между  Лас-Вегасом  и  Рино.  Он
вернется через две недели на совещание акционеров. И за этот срок, за  две
недели, я должен все уладить. Если до него дойдут какие-нибудь  слухи,  он
устроит форменный  скандал!  Мистер  Мейсон,  я  в  таком  положении,  что
действительно готов откупиться.
     - Может быть, -  предложил  Мейсон,  -  поручить  частному  детективу
последить за Хэнселом?
     - Я думаю, что не стоит, - ответил Эдисон. - Ведь эта  история,  если
дать ей огласку, совершенно убийственна для меня. Этого допустить  нельзя.
Придется платить.
     - Вы сообщили мне все факты? - спросил Мейсон.
     - Да, все.
     - А у вас не было с Вероникой никаких романтических отношений?
     - Боже мой, мистер Мейсон. Ну что вы такое говорите?
     - Да или нет? Поймите, я ваш адвокат. Может быть, вы поцеловали ее на
прощание или что-нибудь подобное?
     - Нет, у меня ничего подобного с ней не было. Уже само  предположение
оскорбительно для меня. Она  поцеловала  меня  на  прощание,  но  это  был
чистый, детский жест, выражение признательности со  стороны  неиспорченной
невинной девочки.
     - Так, - заметил Мейсон, - а потом она позволяла арестовать  себя  за
бродяжничество.
     - Не говорите так. Я чувствую в ваших словах некоторый намек.
     - Разумеется.
     - Вы действительно полагаете, что она нарочно дала арестовать себя?
     - Как ваш адвокат, я не могу пройти мимо фактов. Вы подобрали молодую
женщину, девушку лет восемнадцати. Она отправляется в отель. Вы обеспечили
ей номер. Ее арестовывают за  бродяжничество.  Вы  звоните  мне,  чтобы  я
освободил ее. Я это сделал. Появляется ее мать...
     - Ее мать? - удивился Эдисон. - Ее мать находится за две тысячи  миль
отсюда, в Индиане.
     - Ее мать покинула этот кабинет за несколько минут до вашего прихода.
     - И что она хотела?
     - Она хотела поблагодарить меня за то, что  я  сделал  для  Вероники,
хотела заплатить мне за услуги. Я назвал сумму в сто пятьдесят долларов, и
она оставила чек на эту сумму. Я дал ей расписку, указав,  что  чек  будет
предъявлен к оплате, когда я полностью закончу это дело. Так что вы можете
порвать чек на пятьсот долларов, которые должны были уплатить мне.  Теперь
ваше имя в этом деле может не появиться, я могу заявить, что мне заплатила
за услуги ее мать. Никто не сможет доказать, что вы заплатили мне хотя  бы
цент за дело Вероники Дейл.
     - Это меняет дело, - сказал Эдисон. - Но все же я не знаю... Пожалуй,
я заплачу им. Я должен заплатить.  Этот  мой  чертов  партнер  и  собрание
акционеров... Нет, Мейсон, придется заплатить. Хорошо бы поменьше, но дать
им все равно придется. Лишь бы мое имя не фигурировало  в  их  скандальной
газетке.
     - Я не вижу смысла спорить с вами сейчас, - устало сказал  Мейсон.  -
Забудьте обо всем. Дайте мне спокойно работать по вашему делу.
     - Поймите, мистер Мейсон, я хочу  заплатить.  Я  не  могу  допустить,
чтобы мое имя появилось в газете.
     - А что будет, когда вы заплатите?
     - Откуда мне знать?
     - Зато я знаю. Шантажист возьмет деньги, потратит их, потом придет за
новыми деньгами. Заплатить ему первый раз  -  самая  большая  ошибка.  Как
только это сделано, ты уже сидишь на крючке. Рано  или  поздно  все  равно
придется защищать себя.
     - Но я не могу...
     - Все, - жестко прервал его Мейсон. - Предоставьте это  дело  мне.  Я
обо всем позабочусь.
     - Но я хочу заплатить.
     - Нет, - ответил Мейсон. - Вы вовсе не хотите  заплатить.  Вы  просто
хотите, чтобы ваше имя не появилось в газете в светской хронике, чтобы оно
не было упомянуто вместе с именем восемнадцатилетней девушки. Вот чего  вы
хотите. Давайте не будем спорить об этом. Какой ваш банк?
     - Второй Национальный.
     - Прекрасно, -  заявил  Мейсон,  -  там  я  и  получу  свой  гонорар.
Уничтожьте тот  счет,  который  я  вам  прислал.  Я  не  хочу,  чтобы  его
кто-нибудь видел, в частности, ваша бухгалтерия.  Делла,  дай  мне  бланки
чеков Второго Национального.
     Эдисон стал заполнял бланк. Мейсон посмотрел на него и сказал:
     - Не разговаривайте с Хэнселом. Если кто-нибудь спросит, знаете ли вы
это имя, отвечайте, что нет. Если Хэнсел позвонит вам еще раз, пусть  ваша
секретарша скажет, что вы заняты и не можете принять его.  Не  говорите  с
ним по телефону.
     - Но я не могу так, мистер Мейсон. Он слишком мною знает...
     - Скажите, что вы заняты, - повторил Мейсон. - Я все  устрою.  Теперь
возвращайтесь в свою контору, порвите тот  счет,  что  я  прислал  вам,  и
забудьте обо всем.
     - Я все понимаю, мистер Мейсон, - вздохнул  Эдисон.  -  Мне  известна
ваша репутация.  Но  вы  все  же  заплатите  им...  В  разумных  пределах,
разумеется, не больше десяти тысяч  долларов.  Если  запросят  больше,  то
посоветуйтесь со мной. Да, конечно, я сижу у них на крючке, крепко сижу.
     - Десять тысяч вы заплатите им сейчас, - говорил Мейсон, - еще десять
через тридцать дней, и так каждый раз по  десять  тысяч  вплоть  до  самой
смерти. Нельзя платить шантажистам.
     - Черт возьми, но я должен заплатить им!
     - Оставьте Хэнсела мне.
     - Вы заплатите ему?
     - Возможно. Но сделаю это так, что больше платить уже не придется.
     - Хорошо, - еще раз вздохнул Эдисон и встал.  -  Вы  мой  адвокат  и,
надеюсь, знаете, что делать. До свидания.
     Мейсон повернулся к Делле Стрит, как только Эдисон покинул кабинет.
     - Делла, я прошу тебя надеть перчатки.
     - Перчатки?
     - Да.
     Делла Стрит вынула из ящика  стола  перчатки  и  надела  их.  Мейсон,
подошел к шкафу, где висел его плащ, вынул из кармана свои перчатки, надел
их и сказал:
     - А теперь, дай мне чеки Второго Национального банка.
     Делла протянула ему книжечку чеков. Мейсон вытащил бланк из середины.
     - На этом, пожалуй, нет никаких отпечатков пальцев.
     Делла с изумлением смотрела, как Мейсон подошел к  окну,  приложил  к
стеклу  чек,  подписанный  Джоном  Рэйсом  Эдисоном  на  сумму  в  пятьсот
долларов, приладил  поверх  него  незаполненный  чек  и  остро  отточенным
карандашом тщательно скопировал подпись. Затем он вернулся к  столу,  взял
бутылку чернил и осторожно нанес поверх карандаша черные чернила.
     - Как получилось, Делла?
     - Не очень удачно, - покачала она головой, внимательно осмотрев чек.
     - В самом деле?
     - Линии неровные.  Эдисон  подписывается  быстро,  единым  движением.
Когда ты медленно повторял его линии, шеф,  твоя  рука  дрожала.  Подделка
получилась неудачная.
     -  Прекрасно,  -  усмехнулся  Мейсон.  -   К   тому   же   даже   без
увеличительного  стекла  можно  увидеть,  что  под  чернилами   проступает
карандаш.
     - Еще как проступает, - согласилась Делла.
     - А теперь, - заявил Мейсон, - смотри не  оставь  на  нем  отпечатков
своих пальцев. Сходи в  магазин,  где  продают  пишущие  машинки,  попроси
показать какую-нибудь новую модель  и,  как  только  продавец  отвернется,
вставь чек и отпечатай на  нем  имя  Эрика  Хэнсела  и  сумму  две  тысячи
долларов. Но будь осторожна, не оставь отпечатков пальцев.
     Делла Стрит удивленно посмотрела на бесстрастное лицо адвоката.
     - Это значит, что я...
     - Это значит, что ты всего навсего выполнишь мое распоряжение. Что  я
задумал, тебя не касается.
     - А если что-нибудь случится, то...
     - Делай то, что я сказал.
     - Но ведь это опасно, шеф...
     - Для кого?
     - Для нас обоих.
     - Только не для тебя, - успокоил ее Мейсон. - Ты  -  моя  секретарша.
Иди и напечатай сумму в две тысячи на имя  Эрика  Хэнсела.  Между  прочим,
Делла, когда сегодня появится Хэнсел, твое присутствие не  обязательно.  У
нас состоится доверительный разговор.
     Она молча посмотрела на него, потом взяла чек и, не сказав ни  слова,
вышла из кабинета. Мейсон взялся за телефон и попросил Герти соединить его
с "Детективным Агентством Дрейка".
     - Алло, Пол? - сказал в трубку адвокат. - У меня к тебе просьба.
     - Я слушаю, Перри.
     - Ты не мог бы связаться с банками города и  сообщить,  что  какой-то
весьма ловкий молодой человек предъявляет поддельные чеки на свое  имя  на
значительные суммы. Подпись скопирована с настоящей  карандашом,  а  затем
обведена чернилами. Пусть в банках учтут это и будут особо внимательны.
     - Спасибо за информацию, Перри, - отозвался Дрейк. - Дело интересное,
банки не забывают подобных услуг.
     - Тогда не медли с этим, Пол, - посоветовал Мейсон и нажал на рычажок
аппарата, заканчивая разговор.
     Держа в  руках  листок,  оставленный  Эдисоном,  он  вызвал  Герти  и
попросил:
     - Набери мне номер Вестмор шестьсот девяносто восемь тридцать  два  и
соедини меня с мистером Эриком Хэнселом.



                                    5

     Мейсон взял из шкафа плащ и шляпу, вышел из  кабинета  в  приемную  и
подошел к столу Герти.
     - Я буду у Пола Дрейка, - сообщил он. -  Через  какое-то  время  сюда
придет Эрик Хэнсел. Когда он появится, пусть  Делла  проводит  его  в  мой
кабинет. А ты сразу же сообщи мне.
     - Хорошо, - кивнула девушка.
     Контора Дрейка располагалась на том же этаже, ближе к  лифту.  Мейсон
прошел по коридору и открыл дверь в агентство.
     - Пол у себя? - спросил он у девушки в приемной.
     - Да.
     - Он один?
     - Да.
     Мейсон постучал в дверь.
     - Входи, Перри, - отозвался Дрейк.
     Детектив оторвался от бумаг.  Внешне  Дрейк  выглядел  нескладным,  с
каким-то отстраненным от реальности выражением  на  лице.  Никогда  нельзя
было бы заподозрить в нем сыщика, что во многом и определяло его успех.
     - Что привело тебя ко мне, Перри? - поинтересовался Дрейк.
     - Просто решил спрятаться от всех в твоем кабинете минут  на  десять.
Можешь продолжать свою работу, - сказал Мейсон.
     - Попробуй, поработай в чьем-нибудь присутствии, - усмехнулся  Дрейк.
- Лучше поболтаем, Перри. Или у тебя есть для меня какие-то поручения?
     - Возможно, скоро появится.
     - Что за дело? - поинтересовался детектив.
     - Как такового дела пока нет, - усмехнулся адвокат.
     - Но намечается?
     - Похоже. Моего клиента пытаются шантажировать. И, что любопытно, мой
клиент хочет поддаться шантажу. Но я думаю, дело можно будет  повернуть  в
нашу пользу. А как твои дела?
     - Отлично.
     - Ты звонил в банки?
     - Конечно. Но как ты узнал об этом мошенничестве?
     - Практически случайно, - усмехнулся Мейсон.
     - Банки об этом ничего не знали. Наверное, мошенник приезжий?
     - Наверное.
     Зазвонил телефон