каюте, по-моему, поселилось привидение... Шеф, а
каково сейчас положение с покупкой этого острова?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Как вы думаете, Бентон купит эту землю?
   - Думаю, что нет.
   - Вы хотите сказать, что убийца Скотта Шелби ничего  не  выиграет  от
этого преступления?
   - В данной конкретной операции выигрыша не будет. Бентон знает теперь
о существовании арендного договора. И хотя он не зарегистрирован, Бентон
не сможет заявить, что ему ничего не известно о договоре. А  если  Скотт
Шелби умер, то всякая возможность компромисса тем самым исключается.  Во
всяком случае, до тех пор, пока не будет назначен законный наследник,  а
это длительный  процесс.  Вероятнее  всего,  Бентон  откажется  от  этой
покупки.
   Делла слушала с таким вниманием, что  незаметно  для  себя  перестала
заниматься гимнастикой.
   - Продолжай, - смеясь, сказал Мейсон. - Что ты хотела сказать?
   - Из этого следует, что убийцей не мог быть ни один из тех, кто... Вы
опрокинули всю мою стройную версию.  Я  ведь  предполагала...  -  И  она
умолкла, задумавшись.
   - Я сообщил  тебе,  какие  последствия  вытекают  из  этого  убийства
согласно  закону.  Но  это,  возможно,  не  имеет  отношения  к   мотиву
преступления.
   - Как же так?
   - Убийца ведь может не так разбираться  в  законах,  как  адвокат,  -
усмехнулся Мейсон. - Убийца мог не  проанализировать  ситуацию.  Он  мог
просто считать, что Шелби мешает ему заработать на этой сделке.
   - Каким образом?
   - Потом, - ответил Мейсон. - Делла, к нам кто-то подходит.
   Во  мглистой  полутьме  стали  вырисовываться  контуры   человеческой
фигуры.
   - Хэлло! Я и не знал, что здесь кто-нибудь находится, - непринужденно
приветствовал их Лаутон Келлер.
   - Вы кого-нибудь ищете, мистер Келлер? - спросил Мейсон.
   - Нет, решил сделать пробежку, чтобы согреться. Я  намекнул  Бентону,
что было бы неплохо  угостить  разбуженных  среди  ночи  гостей  горячим
грогом. Однако он заявил, что не  желает,  чтобы  представители  полиции
унюхали запах спиртного. А я сейчас много бы дал за  стаканчик  горячего
рома.
   - Заманчивая идея, - согласился Мейсон.
   Все несколько принужденно рассмеялись. Лаутон спросил:
   - А выяснили, зачем Шелби среди ночи отправился на нос яхты?
   - Видимо, нет, - ответил Мейсон. - Однако я ни с кем не общался,  так
как предпочитаю не обременять свои мозги пустыми и надуманными версиями.
   Лаутон Келлер продолжал:
   - Следовало бы  сожалеть  о  погибшем.  Однако  лично  я  считал  его
шантажистом и негодяем. И все же я не хотел бы  заключать  эту  выгодную
для Джейн сделку такой ценой.
   - А вы размышляли о том, что смерть Шелби ничуть не меняет  положения
с этой сделкой?
   - Как же это?.. Я полагал... Откровенно говоря, я вовсе не подумал об
этом.
   - Лучше спросите у Бентона о том, какое решение принял он.  Наверное,
он-то успел все обдумать. Нет, пожалуй, не  следует  его  спрашивать  об
этом. Это может быть воспринято как давление на него.
   - Вы полагаете, что смерть Шелби ничего не меняет?
   - Наоборот,  все  осложняется,  -  ответил  Мейсон.  Келлер  помолчал
несколько секунд. Рассеянным жестом вынул  из  кармана  сигарету,  зажег
спичку и закурил. При слабом свете спички было видно,  как  дрожали  его
пальцы. Делла взглядом постаралась привлечь к  этому  внимание  Мейсона.
Тот нахмурил брови, приказывая ей молчать.
   Озадаченный словами Мейсона, Келлер  повернулся,  чтобы  уйти.  Затем
передумал.
   - Я хочу вам кое-что сказать. Не знаю, важно это или нет.
   - Слушаю вас.
   - Марджори Стенхоп ходила по палубе незадолго до происшествия.
   - Откуда вам это известно? - спросил Мейсон.
   - Я видел ее. - Где?
   - На палубе. Окно моей каюты выходит на палубу. Я  встал,  закурил  и
выглянул в окошечко, размышляя о том, рассеется ли туман до утра и когда
мы вернемся домой.
   - А палуба была освещена?
   - Нет. Но было достаточно светло, чтобы я  мог  увидеть  гуляющую  по
палубе женщину и узнать в ней Марджори.
   - Она шла по направлению к носу яхты или к корме?
   - К корме.
   - И при этом выглядела фланирующей или идущей к какой-то цели?
   - Казалось, она куда-то направлялась.
   - Вы говорили об этом кому-нибудь?
   - Нет, никому. Только вам. Вы  полагаете,  что  следовало  рассказать
всем?
   - Руководствуясь своей собственной совестью.
   - А я не знаю, как мне поступить. Думаю, что полицейские засыпят  нас
ворохом вопросов.
   - Да уж это как Бог свят.
   - Я должен указать им об этом?
   - Если  вас  спросят,  видели  ли  вы  кого-нибудь  на  палубе,  вам,
безусловно, не следует лгать.
   - Да я вовсе и не хочу этого!
   - Однако, если вас не спросят, вы  не  обязаны  добровольно  сообщать
все, что знаете. Но  если  сначала  вы  умолчите  об  этом  факте,  а  в
дальнейшем все же проговоритесь, вы  можете  попасть  в  затруднительное
положение.
   - Это мне понятно.  Я  предпочел  бы,  чтобы  они  сначала  допросили
Марджи, а потом меня. Если она сама  скажет,  что  выходила  на  палубу,
тогда все будет в порядке.
   - Ну, а если она не скажет?
   - Черт побери, Мейсон, я и не подумал об этом.  Если  она  попытается
скрыть свою прогулку, а я расскажу об этом,  это  прозвучит  как  прямое
обвинение. Не правда ли?
   - Это ваше дело. Я не расположен  давать  вам  советы,  -  равнодушно
произнес Мейсон.
   - Не следует ли мне прямо пойти к Марджи и поговорить с ней об  этом?
Или лучше выждать и выслушать ее показания?
   Мейсон лениво потянулся и зевнул.
   - Времени для размышления уже нет. Если я не ошибаюсь, к нам подходит
лодка с офицерами полиции.
   Издали раздался гудок, и ему ответил короткий  гудок  с  борта  яхты.
Загорелись бортовые огни, и мощный пучок света был  направлен  на  воду.
Показалась лодка, плывущая как бы по  световому  туннелю  среди  густого
тумана.
   - Это действительно полиция, - произнес Келлер и исчез в тумане.
   - Пожалуй, я выясню, не пошел ли он  к  мисс  Стенхоп,  -  предложила
Делла.
   - Не думаю, чтобы на это хватило времени, Делла.
   Они наблюдали,  как  дежурный  сбросил  с  яхты  канат,  который  был
подхвачен матросом в лодке. Через минуту лодка пришвартовалась  к  яхте.
На борт  поднялись  два  офицера  местной  полиции,  явно  взволнованные
экстраординарным случаем.
   Всех пассажиров попросили войти в обеденный зал.  Один  из  офицеров,
худой,  уже  старый,  с  поблекшими  глазами,  начал   добросовестно   и
разносторонне опрашивать присутствующих.
   - А теперь, - сказал он, - прошу вас всех  рассказать  все,  что  вам
известно об этом деле.
   Миссис Шелби заявила твердым голосом:
   - Я являюсь единственной свидетельницей того, что  произошло.  Я  уже
рассказала все это один раз, а теперь повторю снова. -  И  она  подробно
рассказала то, что уже знал Мейсон.
   Шериф  внимательно   выслушал   ее,   окинул   пристальным   взглядом
присутствующих и обратился к Мейсону:
   - Вы были на палубе, мистер Мейсон?
   - Да.
   - Что вам известно обо всем происшедшем?
   - Мои впечатления совпадают с рассказом миссис Шелби.
   - Кто-нибудь еще  выходил  на  палубу?  -  спросил  шериф.  Наступило
молчание, в котором ощущалась неловкость.
   - Если бы не этот выстрел, - вмешался помощник шерифа, - то все  было
бы весьма просто. Человек вследствие какой-то неловкости просто упал  за
борт. Однако выстрел, заставляет нас отнестись к делу совершенно  иначе.
Уверены ли вы в том, что слышали выстрел, миссис Шелби?
   - Да.
   - У вас в руках был револьвер?
   - Правильно.
   - Но стреляли не вы?
   - Нет, не я.
   - Вы уверены в этом?
   - Да.
   - Один выстрел из вашего револьвера был сделан.
   - Я знаю об этом.
   - Откуда?
   - Мне сказал об этом мистер Бентон, когда я по его  просьбе  передала
оружие ему.
   - Остальные пули остались в револьвере?
   - Насколько мне известно, да.
   Шериф взглянул  на  своего  помощника,  а  затем  вновь  обратился  к
Мейсону:
   - Скажите, зачем вы вышли на палубу, мистер Мейсон?
   - Не мог уснуть.
   - Вы не думали о том, что здесь может что-то случиться?
   - Я не телепат. Шериф не улыбнулся.
   - Главное, что необходимо сделать немедленно, - это найти тело.
   - Мы все время без устали ищем его, - вмешался Бен-тон. - В  одном  я
абсолютно убежден - никакого утопающего на воде уже  не  было.  Вы  ведь
говорили, что ваш муж хорошо плавал, миссис Шелби?
   - Да, отлично плавал. И если бы он просто упал за  борт,  он  мог  бы
бесконечно долго держаться на воде, если бы не...
   - Вы имеете в виду огнестрельную рану? - спросил шериф.
   - Да.
   - Знаете ли  вы  какую-нибудь  причину  или  какого-нибудь  человека,
который мог желать смерти вашего мужа?
   Миссис Шелби заколебалась, взглянула на  Паркера  Бентона,  затем  на
Лаутона Келлера, затем снова на шерифа, и твердо произнесла:
   - Нет.
   Неожиданно для всех в разговор вмешалась Марджи Стенхоп:
   - Я тоже выходила на палубу.
   - Вы выходили? - удивился шериф.
   - Да, я.
   - Зачем?
   - Я никак не могла уснуть.  Сделка,  которая  обсуждалась  здесь,  на
яхте,  имеет  громадное  значение  для  меня.  Никто  себе  даже  и   не
представляет, насколько это важно!
   - Что за сделка?
   - Переговоры между мистером Бентоном и Скоттом Шелби.
   - Я объясню все это  дело  вам  несколько  позже,  -  сказал  Бентон,
обращаясь к шерифу.
   Шериф спросил у мисс Стенхоп:
   - Вы встретили кого-нибудь на палубе?
   - Да. Миссис Шелби.
   - Где?
   - На носу яхты.
   - Что она там делала?
   - Стояла там, как будто ожидала кого-то.
   - Она вам сказала, кого она ждет?
   - Нет.
   - Почему вы сразу не рассказали нам об этой встрече?
   - Мне впервые представилась возможность сказать что-либо.
   Полицейские шепотом обменялись несколькими словами, а затем  один  из
них спросил у миссис Шелби извиняющимся тоном:
   - Я должен задать вам личный вопрос. Скажите,  была  ли  застрахована
жизнь вашего мужа?
   - Да.
   - На крупную сумму?
   - Да.
   - Когда именно  он  застраховал  свою  жизнь?  Марион  Шелби  сделала
глубокий вдох.
   - Шестьдесят дней тому назад. Шериф взглянул на всех и сказал:
   - Все могут разойтись по своим каютам. Я должен задать еще  несколько
вопросов миссис Шелби, и нам лучше остаться с ней без свидетелей.
 
Глава 11 
 
   Марион Шелби робко постучала в дверь каюты, занимаемой Мейсоном.
   - Войдите, - откликнулся он. Она вошла и несмело сказала:
   - Надеюсь, вы извините меня за то, что я мешаю  вашему  отдыху...  но
мне просто необходимо побеседовать с вами.
   Ее красные и опухшие глаза свидетельствовали о том, что она плакала.
   - Что случилось? - спросил Мейсон. - Они были грубы с вами?
   - Да.
   - Выдвинули против вас определенное обвинение?
   - Нет. Но говорили они со мной так, что хуже некуда.  Главное  -  это
тот тон, которым они говорили со мной.
   Мейсон кивнул в знак понимания и сочувствия.
   -  Мистер  Мейсон,  я  обращаюсь  к  вам  на  тот  случай,  если  мне
понадобится защитник. Вы ведь понимаете меня?
   - Продолжайте, - подбодрил ее Мейсон, так как она умолкла.
   - Я прошу вас позаботиться обо мне. Защитить  меня,  если  мне  нужна
будет помощь. Я просто не знаю, что  со  мной  будет  в  дальнейшем,  не
представляю себе, что они могут сделать со мной.
   - Ваш муж сказал мне, что его пытались отравить.
   - Да, у нас обоих было пищевое отравление. А теперь утверждают, что в
пище действительно был обнаружен яд.
   - У вашего мужа были враги?
   - Да.
   - И много?
   - Полагаю, что да.
   - Как вы ладили между собой? Она тяжело вздохнула.
   - Как и многие другие супруги в наше время. Но я  всячески  старалась
сохранить лояльный подход.
   - Вы полагаете, что у него были другие женщины?
   - Не знаю. Никогда не спрашивала его об этом.
   - Но вы думаете, что были?
   - Он возвращался домой очень поздно, обычно среди ночи, и при этом не
желал говорить со мной. Свои мысли он держал про  себя.  Он  не  мог  не
видеть моих усилий вести себя  так,  как  ему  бы  хотелось.  Во  всяком
случае, когда он желал остаться один, я никогда не навязывала ему своего
общества.
   - И не задавали никаких вопросов?
   - Никаких. Я полагаю, что именно из-за  этого  возникает  большинство
разводов. Супруги слишком вмешиваются в дела друг друга. В конце концов,
невозможно же удержать  взрослого  человека  от  исполнения  собственных
желаний. В ту минуту, как один из супругов, а особенно это  относится  к
мужчинам, начинает  чувствовать,  что  кто-то  мешает  его  свободе,  он
начинает сожалеть о том, что променял холостую жизнь на семейную.
   - Итак, вы испытали  некоторое  разочарование  в  супружеской  жизни,
миссис Шелби?
   - Точнее сказать, если уж вы хотите это знать, разочарование в Скотте
Шелби.
   - Был ли у вас какой-нибудь другой, более привлекающий вас мужчина?
   - Нет, - ответила она, прямо глядя в глаза Мейсону.
   - Я хочу задать вам один вопрос, миссис Шелби.  Вы  сказали  мне  всю
правду насчет сегодняшнего происшествия?
   - Абсолютно всю, мистер  Мейсон.  Клянусь  честью!  Мейсон  размышлял
несколько секунд. Затем вдруг спросил ее резко:
   - Скажите, вы звонили по телефону Паркеру Бентону с советом  устроить
эту прогулку на яхте для удачного завершения деловых переговоров?
   Она удивленно взглянула на него. - Кто сказал вам об этом?
   - Вы звонили?
   - Да. Но как вы узнали об этом?
   - Я не знал, я просто спросил у вас.
   - Я сделала это по просьбе мужа. Он пришел расстроенный и сказал, что
виделся с адвокатом,  который,  по  его  мнению,  представляет  интересы
Паркера  Бентона,  что  у  него  был  шанс  уладить  одно  спорное,   но
чрезвычайно важное для него дело и что по  собственной  глупости  он  не
использовал эту возможность. Затем он сказал, что, может  быть,  еще  не
поздно уладить это дело и что для этого я анонимно должна  поговорить  с
мистером  Бентоном  и  сказать  ему,  что  он,  Шелби,  очень  упрям   и
неуравновешен, а его жена, наоборот, спокойная  и  выдержанная  женщина,
которая сумеет повлиять на мужа. После этого я должна была  посоветовать
Бентону пригласить нас обоих на прогулку на его яхте в  надежде  на  то,
что там, в дружеской обстановке, мы сумеем обо всем договориться.
   - Ну, а теперь, - сказал Мейсон, - я задам  вам  вопрос  чрезвычайной
важности. Скажите, до этого вечера был  ли  между  вами  и  вашим  мужем
какой-нибудь разговор о том, чтобы покататься на яхте Бентона?
   - Нет, не было.
   - Вы убеждены в этом?
   -  Да,  конечно,  Скотт  вообще  почти  и  не  знал  Бентона.  Мейсон
нахмурился.
   - Скотт предлагал мне покататься в конце недели  на  другой  яхте,  -
продолжала миссис Шелби, - которую он собирался приобрести и хотел перед
этим детально осмотреть. Он вместе со своим другом собирался  пригласить
на прогулку целую компанию...
   Она умолкла, услышав, что кто-то стучит в дверь каюты Мейсона.
   Мейсон подошел к двери и открыл ее. К его удивлению на  пороге  стоял
шериф, а рядом с ним сержант Дорсет.
   - Зачем вы явились сюда? - спросил Мейсон. - Разве это входит в  вашу
компетенцию?
   Дорсет ответил жестко:
   - Я пытался остановить ее прежде, чем будет  слишком  поздно,  но,  к
сожалению, мне это не удалось.
   - Слишком поздно для чего, сержант?
   - Для того чтобы спасти жизнь Скотта Шелби, - отчеканил Дорсет.
   - Вы знали о том, что его жизни угрожала опасность?
   - У меня было вполне достаточно улик, чтобы сделать такой вывод.
   Мейсон взглянул на него испытующим взглядом.
   - Давайте, давайте, Дорсет.  Нет  ни  малейшей  надобности  сохранять
тайну.
   - Ну что ж, если вы непременно этого хотите, я скажу  вам.  Я  явился
сюда потому, что имею ордер на руках.
   - Какой ордер?
   - Ордер на арест Марион Шелби, обвиняемой  в  покушении  на  убийство
своего мужа при помощи яда. Она всыпала  большую  дозу  мышьяка  в  обед
своего мужа, который,  несомненно,  погиб  бы,  если  бы  не  спешная  и
высококвалифицированная медицинская помощь.
   Марион Шелби  отшатнулась  так,  будто  слова  Дорсета  были  пулями,
попадавшими прямо в ее тело. Затем она подошла к  Мейсону,  как  бы  ища
возле него защиты.
   - Вы... Вы не имеете права говорить подобные  вещи.  Это  не  правда.
Это...
   - Успокойтесь, - сказал ей Мейсон. - Выслушаем  сержанта  Дорсета  до
конца.
   - Разве этого недостаточно?
   - Если у вас имеется еще что-то в запасе, хотелось бы узнать и это.
   - В свое время.
   Мейсон заговорил медленно и внушительно:
   - При создавшихся обстоятельствах, миссис Шелби, принимая во внимание
то, что вы арестованы, я советую вам вообще не давать никаких показаний.
   - Но я собираюсь отрицать  это  абсурдное  обвинение.  Оно  абсолютно
ложно и сделано со злым умыслом.
   - В этом вы правы. Можете отрицать. Ну, а  теперь  запомните,  миссис
Шелби: если вы хотите, чтобы  я  защищал  вас,  то  вам  придется  точно
выполнять мои советы. Представителям прессы  вы  будете  отвечать:  "Мне
нечего вам сказать", а в  полиции  будете  повторять  только  одно:  "Не
виновата.  Однако  не  собираюсь  спорить  с  вами  в  отсутствии  моего
адвоката, а когда он придет сюда, он сам будет говорить с вами".
   - Понятно, - проворчал Дорсет, - по старой формуле.
   - Совершенно верно, - ответил  Мейсон.  -  Всякий  раз,  как  у  меня
появляется  клиент,  являющийся  жертвой   состряпанных   обвинений,   я
неизбежно прибегаю к той же формуле.
   - "Состряпанных обвинений", - рассмеялся Дорсет.
   - Я назвал это именно так, - ответил Мейсон.
   - Ну, хорошо, выслушайте все  остальное,  -  сказал  сержант.  -  Она
уговорила мужа застраховать свою жизнь в ее пользу и притом  на  большую
сумму, затем написать официальное завещание тоже на ее имя. После  этого
она отправилась в аптеку,  где  купила  мышьяк  якобы  для  того,  чтобы
травить крыс. Однако этот мышьяк каким-то образом оказался  в  обеденной
тарелке ее мужа.
   - Но я и сама была отравлена  одновременно  с  ним!  -  перебила  его
Марион.
   -  Конечно,  -  терпеливо  возразил  ей  Дорсет,  -  однако  вы  были
достаточно осторожны, чтобы в свою тарелку  всыпать  лишь  символическую
порцию, в то время как мужу дали смертельную дозу.
   - Это не правда.
   - Помните, какая сумочка была у вас в руках в тот  день?  Коричневая,
из телячьей кожи, в цвет вашего костюма? - спросил Дорсет.
   - Да.
   - Так вот, в этой сумочке мы  нашли  в  бумажке  немного  оставшегося
мышьяка.
   - Нет, этого не могло  быть!  -  с  негодованием  воскликнула  миссис
Шелби.
   - И придется сознаться в том, что сами  купили  этот  мышьяк.  Вы  не
потрудились пойти для этого в какую-нибудь отдаленную аптеку, а пошли  в
самую ближнюю от вашего дома.
   - Зачем мне  было  идти  куда-нибудь  еще?  Я  не  собиралась  ничего
скрывать.
   - Где именно вы купили мышьяк?
   - Будьте осторожны, - подсказал ей Мейсон.
   - Я вовсе не собираюсь быть осторожной, мистер  Мейсон.  Мне  незачем
скрывать что-либо. Я купила мышьяк, чтобы травить крыс, и сделала это по
просьбе своего мужа.
   - А что вы сделали с ним, принеся его домой? - спросил Дорсет.
   - Отдала мужу. Дорсет рассмеялся.
   - Видимо, это побудило его пригласить вас в ресторан и всыпать  яд  в
собственную тарелку! Немного подсыпал  вам,  а  остаток  вложил  в  вашу
сумочку. Интересное кино!
   - Я...
   - Возможно, что дело обстояло именно так, сержант, - вмешался Мейсон.
- И хотя вы сказали это с целью проявить свое остроумие, вы, быть может,
нарисовали правильную картину. Миссис Шелби, больше нам  вообще  незачем
разговаривать.
   Однако Дорсет не унимался.
   - Итак, миссис Шелби с горечью убедилась в том, что  яд  недостаточно
верное орудие  убийства.  Поэтому  сегодня  вечером  она  взяла  в  руки
шестизарядный револьвер из ящика своего  мужа,  столкнула  его  в  воду,
выстрелила в него и после этого начала громко вопить о помощи.
   - Это не так. Я ничего подобного не делала.