ть познакомится с вами, мистер Мейсон, - сказал  он.  -
Меня зовут Дункан Ловетт, я адвокат из фирмы "Ловетт, Прайс и Максвелл". В
данном случае я представляю интересы Брюса Джаспера и Нормана  Джаспера  -
сводных   братьев   Хармена   Хаслетта,    погибшего    при    трагических
обстоятельствах некоторое время назад. Я расследую дело о мошенничестве. Я
знаю вашу репутацию и выдающиеся способности, и надеюсь, что вы не  дадите
вовлечь себя в какую-нибудь авантюру. И я, конечно,  очень  рад,  что  эта
женщина позвонила вам по  телефону  и  попросила  приехать.  Джентльменов,
которые приехали вместе с вами, я знаю, а с мисс Стрит рад  познакомиться.
Позвольте представить также мою спутницу. Это Максин Эдфилд. Она  живет  в
Гловервилле и она моя клиентка. Я уже неоднократно представлял ее интересы
в ряде дел. А теперь  мы  присядем,  и  мисс  Эдфилд  расскажет  нам  свою
историю.  И  мне  кажется,  когда  она   закончит,   положение   полностью
прояснится, и мы с вами станем хорошими друзьями.
     Максин Эдфилд, женщина лет сорока, с серыми  пронзительными  глазами,
тонкими  губами  и  агрессивными  манерами  сказала  резким  металлическим
голосом:
     - Здравствуйте!
     - Расскажите нам вашу историю, - попросил ее Ловетт.
     - Всю?
     - Всю.
     Максин Эдфилд начала:
     - Я веду трудовую жизнь...
     Мейсон одобряюще улыбнулся.
     - Так же, как и я, - сказала Делла Стрит с очаровательной улыбкой.
     - Я всегда вела трудовую жизнь, - продолжала Максин  Эдфилд,  -  и  у
меня  не  было  возможности  закончить  курсы  стенографии  или   получить
необходимое образование. Сперва я работала официанткой, потом  дослужилась
до должности кассира в одном из кафе Гловервилла. Это хорошая должность.
     - А как же вы оказались здесь? - поинтересовался Мейсон.
     - Прилетела на самолете вместе с  мистером  Ловеттом.  Он  адвокат  и
занимается делами хозяев гловервиллских кафе. Вот он и сделал так, чтобы я
могла прилететь сюда вместе с ним.
     - Давайте лучше перейдем к делу,  -  вмешался  Ловетт.  -  Расскажите
мистеру Мейсону все, что вы знаете, Максин. Когда вы впервые встретились с
этой женщиной, которая нам сейчас представилась как Элен Смит?
     - Я знала ее раньше,  лет  двадцать  назад.  Еще  до  того,  как  она
получила первый приз на конкурсе красоты.
     - Вы хорошо ее знали?
     - Довольно хорошо.
     - Вы говорите сейчас о той женщине,  которая  сидит  передо  мной?  -
спросил Мейсон.
     - Да.
     - Как ее зовут? - спросил Ловетт.
     - Элен Калверт.
     - Вы действительно хорошо знали ее?
     - Очень хорошо. Время от времени мы  с  ней  встречались.  Она  имела
обыкновение обедать в том кафе, где я работала. И когда у меня  было  мало
работы, я даже подсаживалась к ней, и мы болтали.
     - Вы виделись с ней только в кафе? - спросил Ловетт.
     - Мы познакомились в кафе, а потом  подружились  и  стали  приглашать
друг друга в гости. Она была очень  красивой  девушкой,  только  несколько
высоковатой, и я научила ее, как она должна держаться. "Дорогая, - сказала
я ей, - подними свою голову и держи ее всегда высоко  поднятой.  Не  бойся
казаться даже выше, чем ты есть на самом деле. Большинство высоких девушек
делают себе гладкую прическу, чтобы уменьшить рост, а ведь  мужчины  любят
высоких девушек". Она, правда, ответила мне, что стесняется своего роста и
что ей неудобно танцевать с мужчинами, которые ниже ее.
     - Приступайте лучше к эмоциональной части вашего рассказа,  -  сказал
Ловетт. - Расскажите о ее любовных делах.
     - О каких именно?
     - Вы же знаете, о каких.
     - Вы имеете в виду ее связь с Хаслеттом?
     - Да, - ответил Ловетт.
     - Ну, она получила  какое-то  место  в  "Спринг-компани",  и  молодой
Хаслетт заметил ее. То есть тогда он  был  молодым.  Ему,  наверное,  было
тогда года двадцать два,  а  Элен  восемнадцать.  Разумеется,  Хармен  был
завидным женихом. Он только  что  возвратился  из  колледжа,  где  получил
хорошее образование, и должен был  обосноваться  в  родном  городе,  чтобы
продолжать дело отца. Элен несколько раз  встречалась  с  Хаслеттом.  Они,
кажется, очень  остерегались  огласки,  ведь  отец  Хармена  пришел  бы  в
негодование, если бы узнал, что его сын встречается с  простой  работницей
фирмы. Эцекил Хаслетт принадлежал к  той  категории  самодовольных  людей,
которые редко позволяют себе улыбаться. Не думаю, что он  был  счастлив  в
личной жизни...
     - По существу, говорите по существу! - перебил ее Ловетт.
     - Ну, я и говорю, что отношения между Элен и Харменом становились все
более близкими, а потом молодой Хаслетт понял, что из этого может выйти  и
пошел на попятный. Вот тогда Элен и пришла ко мне за советом. Она сказала,
что, возможно, была с Хаслеттом слишком доступной, что он все еще ласков с
ней, когда она рядом, но, тем не менее, уже начинает отдаляться от  нее...
Ну, вы сами понимаете...
     - Продолжайте, - сказал Ловетт.
     - Вот Элен и рассказала мне,  что  попытается  женить  его  на  себе,
сказав что забеременела. Я не советовала ей начинать такую аферу.  Но  она
ответила, что не все в ее жизни получается так, как она хотела бы, а...
     - Все это наглая ложь! - воскликнула оперативница Дрейка.
     - Спокойно, спокойно! - сказал Мейсон. - Прошу вас, Элен, не говорите
ничего. Давайте просто выслушаем.
     -  Продолжайте,  -  сказал  Ловетт.  -  Но   выражайте   свои   мысли
поделикатней. Это юридический вопрос, и мы не можем себе позволить никаких
неприятностей.
     - Хорошо, - сказала Максин. - Короче говоря, она  сообщила  ему,  что
беременна.
     - Она на самом деле была беременна?
     - О, боже ты мой! Конечно нет!
     - Вы уверены?
     - Уверена.
     - И что случилось потом?
     - Она хотела, чтобы он женился на ней.  Разыграла  из  себя  невинную
девочку, сказала ему, что  отныне  ее  жизнь  разбита  и  что  лишь  одним
способом можно исправить дело.
     - И дальше?
     - Хармен Хаслетт испугался. Побоялся,  что  об  этом  узнает  отец  и
обратился к человеку... Кажется, к вам, мистер Гарланд?
     Гарланд продолжал безучастно сидеть в кресле.
     - Молодой Хаслетт надеялся, что Гарланд найдет врача, который поможет
Элен, но тот сказал Хаслетту, что это  возможно  лишь  в  крайнем  случае,
поскольку дело очень щекотливое и может кончиться  шантажом.  Гарланд,  со
своей стороны, отправился к Эцекилу и сказал, что, по его мнению,  Хармена
лучше всего отправить в путешествие по Европе,  чтобы  тот  ознакомился  с
положением дел на европейском рынке. Я не знаю точно, что  Гарланд  сказал
старику Хаслетту, а чего не говорил, но последнему эта мысль  понравилась,
и вскоре по городу разнеслась весть, что молодой  Хаслетт  отправляется  в
Европу. В это время Элен получила конверт,  в  котором  находилась  тысяча
долларов. Больше ничего в конверте не было - только тысяча долларов.
     - Она рассказала вам об этом? И вы видели деньги?
     - Да, она рассказала мне об этом,  и  я  видела  деньги,  -  ответила
Максин. - Элен так  же  сказала  мне,  что  эту  игру  она  проиграла,  но
как-никак,  а  тысяча  долларов  у  нее  в  кармане.  Теперь   она   уедет
куда-нибудь, где ее никто не знает, и начнет свою игру сначала.
     - Она вам так и сказала?
     - Так и сказала.
     - Вот эта женщина? - спросил Ловетт.
     - Да, эта женщина, - ответила Максин.
     Ловетт оглядел всех присутствующих и сказал:
     - К вашему сведению, Максин Эдфилд сделала это заявление в письменном
виде, оно хранится у  меня.  Хотя  я  не  думаю,  что  кто-нибудь  из  вас
отважится на нечестную комбинацию. Разве, что Элен Калверт, присутствующая
здесь, попытается... Или, точнее говоря, сделает смелую  попытку...  Но  я
думаю, вы не сделаете этого, моя дорогая, не так ли?
     Оперативница Дрейка  подняла  глаза  на  Мейсона,  спрашивая  у  него
совета.
     - Не говорите ничего, - сказал тот.
     - Я что, даже не могу отрицать?
     - Пока нет, - ответил Мейсон. - По совету адвоката вы будете  хранить
молчание.
     Дункан Ловетт улыбнулся:
     - Легко понять, что адвокат попал в затруднительное  положение  после
ваших показаний, Максин. И в связи с этим я считаю дело законченным.
     - Мне хотелось бы задать мисс Эдфилд  несколько  вопросов,  -  сказал
Мейсон.
     - Прошу вас, - сказал Ловетт.
     - Если вы позволите адвокату  снять  показания  со  свидетельницы,  -
предостерег Ловетта Джермен Дейтон, - ее уже нельзя будут использовать как
свидетельницу.
     - Чепуха! - ответил Ловетт. - Она просто рассказала все, что знает. И
она сможет то же самое рассказать  и  присяжным.  А  если  она  не  сможет
ответить на вопросы адвоката сейчас, то  и  в  качестве  свидетельницы  ее
использовать не будет смысла. Я предупредил, чтобы она говорила  правду  к
ничего, кроме правды, и ей нечего бояться. Не так ли, Максин?
     - Так, мистер Ловетт.
     Тот улыбнулся Мейсону.
     - Прошу вас, задавайте ваши вопросы, - сказал он.
     Стивен Гарланд вынул пачку сигарет из своего кармана.
     - Никто не будет возражать, если я закурю?
     Возражений ни у кого не было.
     Гарланд закурил и сказал:
     - Много ли вы собираетесь задавать вопросов, мистер Мейсон?
     - Нет, совсем немного, - ответил адвокат.
     - Я буду придерживаться нейтралитета, - сказал Гарланд. - Сяду  здесь
в уголке, а вы можете разговаривать.
     - Не обманывайте себя, Гарланд, - сказал Джермен Дейтон, - мы  все  в
этом заинтересованы.
     - Итак, какие вопросы вы хотите мне задать, мистер Мейсон? - спросила
Максин Эдфилд. - Я готова ответить на  ваши  вопросы.  Я  всю  свою  жизнь
работала, и я - честный человек. Правда, в  жизни  моей  случались  мелкие
неприятности, но я всегда зарабатывала себе на хлеб честным трудом.
     - Очень приятно, - ответил Мейсон. - Я  и  не  собираюсь  копаться  в
вашем прошлом, а всего лишь хочу задать несколько вопросов, чтобы  уяснить
себе суть дела.
     - Прошу вас...
     - Вы рассказали нам, что Элен  Калверт  получила  тысячу  долларов  и
уехала в другое место, где ее никто не знал?
     - Да.
     - Откуда вы это знаете?
     - Она сама мне об этом сказала.
     - Как вы думаете, зачем она это сделала?
     - Как зачем? Она была  еще  молода.  Впереди  -  вся  жизнь  и  масса
возможностей. Если бы я получила тысячу долларов, я бы тоже  стряхнула  со
своих подошв пыль Гловервилла, села на ближайший поезд и укатила.
     - Боюсь, вы не поняли, что я имел в виду, -  сказал  Мейсон.  -  Ведь
речь не о вас, а о  Элен  Калверт,  получившей  первый  приз  на  конкурсе
красоты, портреты которой  были  опубликованы  в  газетах  и  журналах,  и
которая имела право на пробы в Голливуде...
     - О, понятно, понятно! - перебила его Максин. - Конечно же, весь  мир
открывался перед  ней...  И  вы  полагаете,  что  ей  не  было  надобности
скрываться?
     - Совершенно верно.
     - Вы  подходите  к  этому  вопросу  только  с  одной  стороны.  А  вы
попытайтесь подойти с  другой.  Элен  Калверт  гуляла  с  одним  из  самых
выгодных  женихов  Гловервилла  и,  видимо,  страсти  там  накалились   до
известной степени. А потом он начал остывать к ней,  и  тогда  она  решила
сделать ход конем - начала трюк со своей беременностью, чтобы  посмотреть,
какой это даст эффект. Но трюк этот не сработал.  С  другой  стороны,  она
успела побывать в Голливуде, на пробах. Она надеялась добиться там успеха,
но вместо этого попала в  такое  положение,  когда  говорят:  "Вы  нам  не
звоните. Когда вы понадобитесь, мы вам сами позвоним". Короче  говоря,  не
вышло здесь, не вышло там, а у такой девушки как Элен есть  гордость.  Тем
более, что пока Хаслетт гулял с ней, его чувства были довольно сильными, а
когда он уехал в Европу, чувства его, естественно, стали быстро остывать.
     - Вы считаете, что Элен знала об этом? - спросил Мейсон.
     Максин рассмеялась:
     - Она же сидит позади  вас!  Почему  вы  не  спросите  у  нее  самой?
Конечно, она знала  об  этом.  Горе  всех  ловкачей-адвокатов  как  раз  и
заключается в том, что они слишком хорошо знают  законы,  но  плохо  знают
женскую психологию. Они недооценивают женщин.
     - Почему же вы считаете, что она знала об этом?
     - Потому что она сама мне об этом говорила.
     - Вы хорошо знали ее?
     - Конечно, хорошо. Постороннего человека в любовные дела не посвящают
и не делятся с ним своими аферами.
     - Я, конечно, понимаю, что вы не были для нее посторонним  человеком,
- ответил Мейсон, - но я бы хотел знать, действительно  ли  хорошо  вы  ее
знали.
     - Ну, я знала ее так хорошо, как  вообще  одна  девушка  может  знать
другую.
     - И вы утверждаете, что женщина, сидящая сейчас рядом со мной  -  это
Элен Калверт?
     - Да, это она!  -  заявила  Максин  Эдфилд.  -  Только  не  пытайтесь
отрицать это. За это время она, конечно, изменилась, но это все та же Элен
Калверт.
     - И именно эта женщина рассказывала вам об афере, которую  собиралась
совершить  по  отношению  к  Хармену  Хаслетту,  заявив   ему,   что   она
забеременела?
     - Да, это она! -  повторила  Максин.  -  И  даже  если  она  задумает
отрицать это, ей это не поможет.
     - Минутку, минутку! - вмешался Дункан Ловетт.  -  Идентификация  этой
женщины в данный момент не входит в наши задачи. Она ведь и сама этого  не
отрицала.
     - В ситуации подобного рода, - сказал Мейсон, - вопросы, связанные  с
проверкой памяти свидетеля, никогда не помешают.
     - Все это понятно, - заметил Ловетт, а потом недовольно добавил: - но
это уже больше похоже на  допрос  в  суде.  Только  не  подумайте,  что  я
критикую  ваши  действия,  мистер  Мейсон.   Просто   ваша   репутация   в
обстоятельствах подобного рода... Как вам сказать... В  общем  в  подобных
ситуациях вы действуете всегда очень ловко и неожиданно.
     - На судебном процессе ловкости недостаточно, чтобы выиграть дело.  А
допрос часто необходим для того, чтобы выяснить,  говорит  человек  правду
или лжет.
     Ловетт саркастически рассмеялся.
     - Так пишется только в книгах по юриспруденции. А на самом деле  -  и
все мы это отлично знаем -  допрос  адвоката  нужен  лишь  для  морального
удовлетворения. Когда вы убеждаетесь, что  свидетель  говорит  правду,  вы
переходите к следующему этапу: пытаетесь  его  запутать  и  поставить  его
показания под сомнение.
     - Вы считаете, что я способен на такое? - спросил Мейсон.
     -  Не  будем  касаться  личностей,  -  предложил  Ловетт.   -   Итак,
продолжайте ваши вопросы или как вы их там называете.
     - У меня просто возникли сомнения относительно памяти  свидетельницы,
- сказал Мейсон. - Мне кажется, что спустя двадцать  лет  нельзя  с  такой
уверенностью идентифицировать личность человека.
     - Чепуха!  -  ответил  Ловетт.  -  Насколько  я  понимаю,  вы  хотите
потратить немало времени на идентификацию личности.
     - Да нет, совсем немного... Вы разрешите задать мисс Эдфилд еще  один
вопрос?.. Мисс Эдфилд, вы, кажется, уверены во всех своих показаниях,  как
и в опознании этой женщины?
     - Абсолютно так же!
     - И если окажется, что вы ошиблись в идентификации личности, то можно
считать, что и все другие ваши показания в известной степени сомнительны?
     - Минутку, минутку! - внезапно сказал Ловетт, поднимаясь на  ноги.  -
Что это за фокусы?
     - Вы возражаете против ответа на этот вопрос? - спросил Мейсон.
     - Мне не нравится формулировка вашего вопроса. Мне не нравится и  то,
что... Максин, вы уверены, что перед вами Элен Калверт?
     - Конечно!
     - Уверены? - переспросил Ловетт.
     - Да, уверена. И этому человеку не переубедить меня в том, что это не
Элен Калверт. Я ее хорошо знаю, и  я  знаю  также,  чего  добивается  этот
человек. Он пытается доказать,  что  если  я  ошиблась  в  опознании  Элен
Калверт, то я могла бы ошибиться и во всех других фактах.
     Ловетт взглянул на оперативницу Дрейка, потом снова на Максин  Эдфилд
и медленно сел в кресло.
     - Я вас правильно понял? - спросил  Мейсон.  -  Вы  согласны  с  моей
формулировкой? Если вы ошиблись в идентификации  этой  женщины,  то  могли
ошибиться и в другом?
     - Это - Элен Калверт, господин адвокат, - ответила Максин. -  И  все,
что я рассказала о ней - сущая правда.
     Мейсон повернулся к женщине.
     - Скажите нам, пожалуйста, ваше настоящее имя и род занятий.
     - Вы этого хотите? - спросила оперативница.
     - Да, я этого хочу, - ответил Мейсон.
     - Мое настоящее имя Джесси Алва, - сказала она.  -  И  я  работаю  по
лицензии в качестве частного детектива в "Детективном  агентстве  Дрейка".
Недавно я, по просьбе мистера Мейсона, зашла в его  контору,  пробыла  там
несколько минут, а затем покинула  ее  и  приехала  в  эту  квартиру.  Она
арендуется "Детективным агентством Дрейка"... Вы хотите, чтобы  я  сказала
еще что-нибудь, мистер Мейсон?
     - Нет, спасибо. Этого достаточно, - ответил адвокат.
     Ловетт снова вскочил с кресла.
     - Это настоящий обман! - закричал он.
     - Это не обман. Просто это не то, чего вы  ожидали.  Вы  разочарованы
результатом моего допроса, но тут уж я ничего не могу поделать.
     - Он лжет! - воскликнула Максин Эдфилд. - Все они лгут. Не давайте им
запутать себя, мистер Ловетт. Эта женщина - Элен Калверт!
     - У вас есть с собой служебное удостоверение, мисс  Алва?  -  спросил
Мейсон.
     Оперативница кивнула, достала удостоверение личности с фотокарточкой,
права водителя и лицензию частного детектива.
     Дункан Ловетт внимательно изучил все документы, задержал свой  взгляд
на фотографии, сравнивая ее с оригиналом. Потом медленно сложил  документы
и вернул их владелице.
     Джермен Дейтон сказал:
     - Я предупреждал вас, Ловетт! Вы дали свободу этому  человеку,  и  он
перевернул все вверх дном.
     - Это ловушка! - в свою очередь  воскликнула  Максин.  -  И  это  еще
ничего не доказывает. Элен Калверт,  уехав  из  Гловервилла,  могла  взять
другое  имя  и  назваться  Джесси  Алвой...  и  пойти   работать   частным
детективом... Разве не так? Ее документы - еще не доказательство!
     Дункан Ловетт сказал озабоченным тоном:
     - Многое зависит от того, Максин, насколько вы сами  уверены  в  том,
что это - Элен Калверт.
     - Конечно же Элен Калверт! Я ее узнала.  Она  не  сильно  изменилась.
По-прежнему ходит с высоко поднятой головой.
     Ловетт промолчал и задумался.
     Джермен Дейтон спросил:
     - Ну, а что скажете вы, Гарланд?
     Тот усмехнулся.
     - Я предпочитаю  не  вмешиваться.  Но  скажу,  что  в  какой-то  мере
ответственен за  результат  этой  беседы.  Я  допустил  фатальную  ошибку,
недооценив соперника. Идентификацию личности мы провели лишь на  основании
фотографии двадцатилетней давности и словесного описания. Сейчас, когда  я
вспоминаю, что мы следили за этой женщиной, когда  она  вышла  из  конторы
Мейсона, я начинаю понимать, что все  это  оказалось  чересчур  легким.  А
когда ты имеешь противником такого человека, как Перри Мейсон, легко  быть
не может.
     - Значит, вы считаете, что это не Элен Калверт? - спросил Дейтон.
     Гарланд рассмеялся и сказал:
     - Если она - Элен Калверт, то я - Наполеон Бонапарт.
     - Вам так легко не удастся лишить меня моих денег! - вскричала Максин
Эдфилд. - Говорю я вам - это Элен Калверт.
     Мейсон   многозначительно   посмотрел   на   Деллу   Стрит,   которая
стенографировала разговор.
     - Что вы имеете в виду, говоря о ваших деньгах, Максин?
     - Ловетт собирался заплатить мне...
     - Заткнитесь! - набросился на нее Ловетт. - Глупая баба! Нужно  уметь
держать свой язык на привязи!
     Максин Эдфилд замолчала.
     - Ты записала этот диалог, Делла? - спросил Мейсон.
     - Слово в слово, - ответила Делла Стрит.
     Мейсон улыбнулся:
     - Что ж, я думаю, нам больше нечего здесь делать.
     - Минутку, минутку! - заговорил  Ловетт.  -  Я  не