итаю, что машину  заносит  на  поворотах,  потому  что  задние  колеса
стремятся опередить или хотя бы догнать передние. На прямой  им  это  не
удается, вот они и пользуются поворотами.
   Закурив, Мейсон спросил:
   - Ты составил свое завещание?
   - Еще нет.
   - Мой совет: приходи ко мне утром, я уж напишу тебе по-дружески.  Что
ты еще узнал о епископе?
   Дрейк усмехнулся.
   - По всей вероятности, мои австралийские агенты посчитали, что я шучу
или разыгрываю их, можешь  назвать  это  как  угодно.  В  ответ  на  мою
телеграмму дали свою предельно короткую: "Епископы редко заикаются".
   - Это не ответ на наш вопрос.  Как  в  отношении  описания  внешности
епископа? Это-то ты получил?
   - Да, в другой телеграмме!
   Дрейк, ведя машину одной рукой, порылся в своем  внутреннем  кармане,
выудил зеленый листок телеграммы и протянул  его  Мейсону  в  тот  самый
момент, когда адвокат в ужасе закричал:
   - Осторожнее на повороте!
   Но Дрейк уже вцепился в руль  обеими  руками,  тормоза  отвратительно
завизжали, машина осела на один бок. Огромная волна воды  поднялась  под
колесами с правой стороны. Детектив резко повернул направо. На скользком
асфальте машина не слушалась, ее бросало из стороны в сторону, и Мейсону
оставалось только поражаться, как это они до сих пор. не  перевернулись.
Но вот  машина  свернула  на  боковую  улицу,  пошла  ровнее,  и  Дрейк,
обернувшись назад, спросил:
   - Где же телеграмма? Уж не выронил ли ты ее, Перри? Мейсон  вздохнул,
вытянул ноги, инстинктивно поджатые под  себя  на  страшных  виражах,  и
сказал:
   - Нет, она где-то тут, на сиденье. Дрейк  слегка  снизил  скорость  и
спросил:
   - При таком свете ты сможешь читать?
   - Попробую, если только мои руки перестанут дрожать. Пол, неужели  ты
никогда не научишься водить машину поосторожнее?
   - Да я и  вел  ее  совершенно  нормально,  пока  ты  не  отвлек  меня
разговорами об этой телеграмме.
   Спорить  с  ним  было  бесполезно.  Адвокат  развернул  телеграмму  и
прочитал:
   "Епископу Меллори Вильяму пятьдесят пять лет  тчк  Пять  футов  шесть
дюймов зпт сто семьдесят пять тчк Серые глаза тчк Постоянно курит трубку
тчк Взял годовой отпуск и предупредил зпт что проведет его в Штатах  тчк
Более точной информацией не располагаем".
   Мейсон сложил телеграмму.
   - Ну и что ты думаешь об этом? - спросил Дрейк. Мейсон закурил.
   - Твое дело - вести машину, Пол. Я не  желаю  больше  отвлекать  твое
внимание. Мы поговорим с тобой, приехав на место происшествия.
   Он откинулся на спинку сиденья, так поднял воротник плаща,  чтобы  не
касаться его шеей, опустил голову и сильно затянулся сигаретой.
   - Но ведь это описание подходит для твоего епископа, верно? - спросил
Дрейк.
   Мейсон ничего не ответил.
   Дрейк хмыкнул и сосредоточил все внимание на дороге. Дождь  барабанил
по крыше, окна внутри запотели, снаружи сбегали струйки  воды,  дворники
не  успевали  расчищать  переднее  стекло.  Их  монотонное  постукивание
дополняло звуки непогоды. Мокрая лента асфальта терялась в пелене дождя.
Наконец  фары  машины  Дрейка  осветили  эмблему  яхт-клуба  и  надпись:
"Частная стоянка"
   К ним подбежал человек  в  резиновом  плаще,  по  которому  струйками
стекала вода.
   Он не разбирал дороги, брызги разлетались во все стороны.
   - Это Гарри, - сказал Дрейк. Мейсон кивнул.
   - Хэлло, Гарри. Какие новости?
   Агент сунул голову в открытое окно машины. Вода с его шляпы  закапала
на колени Дрейку. Тот возмутился:
   - Сними шляпу, безмозглое чучело.  Садись  на  заднее  сиденье,  если
хочешь поговорить. Я не принимаю душа по ночам.
   Агент сел в машину.
   - Теперь слушайте, - заговорил он низким таинственным голосом,  каким
обычно сообщают особо важные новости, - понимайте как знаете, лично  мне
все это кажется каким-то сумасшествием. Я дежурил  около  дома  Браунли,
как вы велели. Дождь как  осатанел.  Я  решил,  что  это  самое  обычное
поручение. Мне не верилось, что миллионеру  вздумается  гулять  в  такую
ненастную погоду. Я закрыл окна в машине и устроился поудобнее. Примерно
в половине второго подъехало такси.  В  доме  зажегся  свет.  Я  услышал
голоса, потом такси уехало, в доме  прибавилось  света.  А  минут  через
пятнадцать в гараже зажглась лампочка. Потом ворота  распахнулись,  и  я
увидел свет фар. Мне удалось  разглядеть,  кто  сидел  за  рулем,  когда
машина проезжала мимо. Это был сам Браунли.
   - Все это время шел дождь? - спросил Пол Дрейк.
   - Лил как из ведра.
   - Браунли выехал без шофера? - уточнил Мейсон.
   - Да, совершенно один.
   - Рассказывай дальше, - попросил Мейсон.
   - Я поехал следом за Браунли, почти  не  включая  огней.  Ехать  было
трудно. Я не решался приблизиться  к  его  машине  вплотную,  и  к  тому
времени, когда мы добрались  сюда,  он  оторвался  от  меня  на  большое
расстояние. Я решил, что он направляется к себе на яхту, поэтому,  когда
он свернул вправо и повел себя так,  словно  заметил  меня  и  старается
сбросить с хвоста, я  поспешил  прямиком  к  яхт-клубу.  Подождал  минут
десять, и, когда его машина не появилась, я начал искать ее  поблизости.
Уезжать я никуда не уезжал. Я  ругал  себя  самыми  последними  словами,
ломал  себе  голову,  куда  могла  провалиться  проклятущая  машина.   Я
поочередно объехал все ближайшие перекрестки, добрался до  двери  клуба,
повернул  назад,  когда  увидел   человека,   бежавшего   по   лужам   и
размахивающего руками. Я остановился. Парень был  в  таком  возбужденном
состоянии, что не сразу смог заговорить.
   - Ты узнал его имя, Дрейк?
   - Конечно. Даже записал. Его зовут Гордоном Викслером.
   - Это он рассказал вам о стрельбе? - спросил Мейсон.
   - Да.
   - Что конкретно он сказал? - сразу же заинтересовался Дрейк.
   - Обожди одну минуточку. Мейсон поднял руку.
   - Это, конечно, очень важно, но  меня  больше  интересует,  что  этот
Гордон Викслер там делал? Мне это кажется весьма подозрительным.
   - О'кей, - ответил агент. - Я проверил  его  биографию.  Он  яхтсмен,
прибыл  из  Каталины.  Его  задержал  шторм,  и   он   позвонил   своему
слуге-филиппинцу, чтобы тот встретил его с машиной. Слуге, очевидно,  не
понравилась дождливая погода, он решил не спешить. Машина не  приходила.
Разъяренный Викслер отправился пешком  на  ближайшую  стоянку  такси.  Я
попросил  показать  водительские  права  и  другие  документы,  сообщить
название яхты. Полиция тоже проверила эти сведения.
   - О'кей! Мейсон кивнул.
   - Ладно, рассказывай нам остальное.
   - Викслер мне  сказал,  что  он  увидел  большой  двухместный  крытый
автомобиль, медленно ехавший по дороге,  как  будто  сидевший  за  рулем
человек кого-то высматривал. Тут  появилась  женщина  в  белом  плаще  и
помахала рукой, машина остановилась. Женщина вскочила  на  подножку,  по
всей  вероятности,  поговорила  с  водителем  и,  указав  ему   какое-то
направление, почти сразу же спрыгнула с нее  и  скрылась  в  тени  дома.
Машина проехала дальше.  Викслер  видел,  как  она  свернула  в  боковую
улочку, поехала по ней  до  следующей  улицы,  повернула  назад  и  чуть
быстрее возвратилась  по  прежнему  маршруту.  Викслер  решил  попросить
подвезти его до места и вышел на середину улицы. Машина продолжала ехать
очень медленно, со скоростью десять - пятнадцать миль  в  час.  Снова  в
свете фар появилась женщина и  замахала  руками.  Викслер  побежал,  его
отделяло от машины ярдов пятнадцать. Женщина вскочила на подножку, и тут
Викслер увидел вспышки  и  услышал  грохот  выстрелов.  Он  не  может  с
уверенностью сказать сколько - пять или шесть, ему показалось, что пять.
Женщина соскочила с подножки и  побежала  к  подъездной  железнодорожной
линии, где дорога подходит к самым докам. Растерявшийся от неожиданности
Викслер подождал с  минуту,  потом  бросился  к  автомобилю.  Он  увидел
светлый седан, ему показалось, что это был "шевроле", но он не уверен, и
еще ему показалось, что за рулем сидела женщина в светлом  плаще,  но  и
тут он тоже колеблется. Так или иначе, машина исчезла, а дождь  смыл  ее
следы. Викслер подошел к автомобилю. Водитель привалился к левой дверце,
наружу полностью вывесилась его рука  и  голова,  с  которых  по  дверке
машины стекала кровь, образуя лужицу на подножке. Викслер  говорит,  что
узнал его - это был Ренволд  К.  Браунли  -  и  что  он  был  нашпигован
свинцом, как подстреленная куропатка, так что сомневаться в  его  смерти
не приходилось.
   - Как он узнал, что это Браунли? - поинтересовался Мейсон.
   - Я тоже задал ему этот вопрос.. Понимаете, этот парень яхтсмен,  как
и Браунли. Несколько раз они встречались на обедах  в  яхт-клубе,  ну  и
потом Викслер неоднократно видел Браунли в районе клуба. Он божится, что
не мог ошибиться, что это был Ренволд К. Браунли. Дождь  не  прекращался
ни на минуту, но во время стрельбы он чуть ослабел, подсветка  яхт-клуба
давала какой-то свет, не говоря об огнях самого автомобиля.
   - Что произошло потом?
   - Викслер побежал искать будку телефона-автомата  и  за  какой-нибудь
помощью. Думаю, он страшно перепугался. Побежал  вдоль  бульвара,  потом
свернул на автостраду, пустился по ней,  запутался  в  боковых  улочках,
потерял ориентацию, решил вернуться назад и тут  увидел  свет  фар  моей
машины. Он уверяет, что прошло не больше пяти минут.  Я  посадил  его  в
машину, он дрожал, его било как в лихорадке, а  нервничал  он  до  такой
степени, что не сразу смог заговорить. Он попробовал объяснить, где  все
произошло, и окончательно запутался. Мы кружили в  районе  яхт-клуба,  и
мне уже стало казаться, что Викслер свихнулся или накурился опиума,  вот
ему и померещилось черт знает что. Но, с  другой  стороны,  я  сам  ехал
следом за Ренволдом Браунли  и  знал,  что  старик  должен  быть  где-то
поблизости. Ну а этот Викслер стал орать, что надо  вызвать  полицию,  и
тут я сообразил, что представителям закона может не понравиться,  что  я
сразу же не позвонил в полицию. Поэтому я поехал к телефонной  будке,  и
мы позвонили.
   - Ну а дальше? - спросил Мейсон.
   - Приехала полиция, записали то, что мы им рассказали, и...
   - Ты не сказал, что следил за Браунли, полагаю, такой глупости ты  не
сделал, - перебил его Дрейк.
   - Нет, разумеется!
   По тону ответа было ясно, что агент обиделся на вопрос своего шефа.
   - Я заявил, что проезжал мимо в  поисках  приятеля,  который  был  на
яхте. Сказал, что занимаюсь его делом о разводе.
   - Они не стали уточнять, кого именно ты ждешь или  как  зовут  твоего
клиента?
   - Пока нет. Еще спросят. Тогда они были слишком заняты. Я сказал, что
это женщина.
   - Полиция нашла машину?
   - Нет. Но вот что самое интересное: они решили, да и я так решил, что
сам Викслер запутался и просто не сумел  отыскать  правильной  дороги  к
месту происшествия. Позднее один  из  полицейских,  обследуя  с  фонарем
асфальт, обнаружил размытые дождем красные пятна примерно там,  где,  по
словам Викслера, произошла трагедия. Они обыскали каждый дюйм  земли  на
этом участке  и  нашли  патрон  от  автоматического  пистолета  тридцать
второго калибра. Дождь к этому времени немного  ослабел,  а  полицейским
удалось  проследить  розоватый  след  на  поверхности  тротуара.  Дорога
неровная, в ней много выбоин. Ну  а  дождь,  разумеется,  смыл  кровь  с
подножки машины, поэтому на асфальте образовались  эти  розовые  лужицы,
которые не успели окончательно исчезнуть. След вел к  одному  из  доков,
полиция решила, что автомобиль свалился в воду.
   - Где этот док? - спросил Мейсон.
   - Поезжайте дальше, - предложил агент, - я вам покажу. Я ожидал вас в
этом месте потому, что мы так договорились. А сейчас поезжайте прямо,  я
скажу, где свернуть.
   Они проехали несколько сот ярдов, потом агент скомандовал:
   - Теперь направо.
   Как  только  Дрейк  свернул,  он   наткнулся   на   цепочку   стоящих
автомобилей. Несколько прожекторов освещали площадку дока. Луч одного из
них был направлен на воду. На краю причала стояла  спасательная  машина,
оборудованная  подъемным  мотором  и  стрелой.  На   барабаны   медленно
наворачивался туго натянутый канат, уходивший  куда-то  под  воду.  Было
ясно, что из воды что-то поднимают.
   Дрейк проехал в машине подальше, остановился, вышел и  бросил  агенту
на ходу:
   - Найди-ка местечко, где ее поставить. Пошли, Перри. Они  зашагали  к
причалу, не глядя под ноги, грязные брызги разлетались у них из-под ног.
Холодный дождь бил им в лицо. Мейсон и Дрейк присоединились к  небольшой
группе  людей,  сгрудившихся  у  края  причала.   Все   так   напряженно
всматривались в воду, что не заметили их прихода.
   Мейсон заглянул за край причала.  Канат,  натянутый,  как  тетива  на
луке, терялся в чернильно-темной воде,  чернота  которой  подчеркивалась
еще и отблесками лучей прожекторов. Отблеск пробивался сквозь насыщенный
дождевыми  каплями  окружающий  воздух  и  придавал  напряженным   лицам
зрителей мертвенную бледность. Лебедка спасательной машины  двигалась  с
ровным стуком, по широкой водной глади расходились ровные водяные круги,
только иногда, когда канат заедало и  он  начинал  судорожно  двигаться,
вода разбрызгивалась вокруг фонтаном.
   Кто-то пронзительно крикнул:
   - Она идет.
   Мимо Мейсона пробежал фотограф и направил объектив аппарата на  воду.
Яркая вспышка света на секунду ослепила адвоката, и в тот  самый  момент
из воды показался верх большой крытой машины.
   Собравшиеся на причале заговорили разом.  Резкий  окрик  полицейского
перекрыл шум голосов:
   - Не поднимайте выше машину, пока мы не подцепим  ее  вторым  краном.
Она полна воды и, не дай Бог, снова сорвется вниз.
   Люди  в  рабочих  комбинезонах  с   перемазанными   мазутом   лицами,
блестевшими в свете прожекторов, начали орудовать краном.
   Невдалеке ритмично чихал движок. Вперед вытянулась стрела  подъемного
крана. Участились вспышки фотоаппаратов.
   Снова раздалась команда:
   - Вытаскивайте дальше!
   Подъем происходил очень медленно, но вот  вся  машина  показалась  из
воды.  Правая  дверца  была  широко  распахнута.  Человек,   руководящий
подъемом, распорядился:
   - Поднимем ее выше, и ставьте на грузовик.
   Это было проделано гораздо быстрее и  не  столь  напряженно.  Машина,
обхваченная еще  одним  канатом,  проплыла  над  головой  собравшихся  и
повисла над причалом.
   Перед тем как ее окончательно спустить, полицейский в форме  огородил
канатом место на набережной.
   Мейсон протолкался к ограждению и, приподнявшись на цыпочки, заглянул
через плечо полицейского, мокрый резиновый плащ которого неприятно задел
его подбородок. Другой полицейский  исследовал  внутренность  машины,  и
Перри услышал, как он крикнул:
   - А вот и пистолет автоматический тридцать второго калибра.
   Другой полицейский крикнул:
   - На сиденье следы крови, но машина пустая! Они распорядились:
   -  Удалите  всех  посторонних  с  набережной.  Никому  нельзя   здесь
находиться, если у него нет специального распоряжения полиции.
   Подъезжали новые машины с полицейскими.  К  Мейсону  подошел  верзила
полицейский в форме и довольно благодушно проворчал:
   -  Иди-ка,  Приятель,  дальше  своей  дорогой.  Завтра  ты  обо  всем
прочитаешь в газете, и не придется мокнуть под дождем.
   Мейсон не стал спорить и отошел в дальний конец причала. Проходя мимо
Пола Дрейка, он шепнул:
   - Попробуй-ка пустить в ход свой значок,  Пол.  Может,  тебе  удастся
что-нибудь узнать. Я обожду тебя в машине.
   Адвокат, подняв воротник плаща, нашел машину  Дрейка  и,  стряхнув  с
одежды всю воду, которую  смог,  залез  в  нее.  В  такое  ненастье  она
показалась ему настоящим раем.
   Минут через пять появился мрачный Дрейк:
   - Безнадежно. Они ищут тело. По-видимому, оно выскользнуло из машины.
Возьми в боковом кармане бутылку виски.
   Адвокат обрадовался:
   - Великий Боже! Все труды на свете могут обождать. Почему  ты  раньше
не сказал мне про виски!
   Он вытащил бутылку, отвинтил пробку и протянул бутылку Дрейку.
   - Честь и хвала запасливому хозяину!
   Дрейк сделал три больших глотка,  потом  возвратил  бутылку  Мейсону,
который, в свою очередь, поднес ее к губам и опустил только тогда, когда
услышал агента Дрейка.
   - Хлебни виски, - предложил Дрейк, - а то простудишься. Гарри не стал
отказываться.
   Мейсон повернулся к Дрейку.
   - Помог тебе значок, Пол? Удалось что-то узнать?
   - Они рассмеялись мне в лицо, - ответил Дрейк, - а какой-то настырный
полицейский пытался узнать, почему меня интересует машина Браунли,  кого
я представляю и сколько времени я уже здесь нахожусь, что мне известно и
от кого я узнал, что здесь произошло. Одним словом, я посчитал за  самое
правильное уйти подобру-поздорову. Как твои успехи, Гарри?  Удалось  еще
что-нибудь узнать? - спросил он своего агента.
   Гарри обтер ладонью губы, довольно крякнул и произнес:
   - Я опасался показаться слишком настойчивым, поэтому просто  толкался
поблизости и прислушивался к разговорам. Узнал,  что  это  действительно
машина Браунли. Когда машина свалилась в  воду,  мотор  был  включен,  а
ручной дроссель широко раскрыт.
   - Ручной дроссель? - переспросил Мейсон.
   - Совершенно верно. Они нашли пистолет и обнаружили пули,  застрявшие
в подушке переднего сиденья. Пришли  к  заключению,  что  дверца  машины
распахнулась в момент погружения в воду и тело выскользнуло  из  кабины.
Они послали за водолазами и собираются прочесать дно залива.
   - Есть что-нибудь новое о женщине в белом плаще?
   - Нет, о ней ничего не известно, - ответил Гарри, -  но  у  них  есть
пистолет. Они надеются по номеру выяснить личность владельца.  И  потом,
может быть, когда будет получена дополнительная информация, найдут  тело
Браунли. Водитель того  такси,  по-видимому,  передал  Браунли  какое-то
сообщение. Это привело его в страшное возбуждение.  Оно  показалось  ему
настолько важным, что заставило его выехать в дождь в два часа  ночи,  в
полном одиночестве, без шофера. А старик был не таким  человеком,  чтобы
терять равновесие по пустякам.
   Дрейк кивнул головой.
   - Полностью с тобой согласен, давайте допьем эту бутылку,  а?  Мейсон
покачал головой.
   - Стыдись, Пол! Ты же за рулем. Бутылку допьем мы с  Гарри,  тебе  не
полагается!
 
Глава 8 
 
   Первые слабые лучи утреннего солнца  превратили  улицы  в  сказочные,
заполненные  дождем  каньоны.  Перри  Мейсон  поставил  машину  напротив
трехэтажного,  недавно  оштукатуренного  дома,  на  котором  красовалась
надпись: "Сансет Армс", меблированные квартиры. Вест-Вичвуд, 214".
   Мейсон уже ставшим привычным движением поднял воротник плаща и  вышел
под проливной непрекращающийся мелкий дождик.
   Ни в одном окне по фасаду здания не  было  видно  света,  но  Мейсону
удалось все же заметить  свет,  скрытый  тюлевыми  занавесями,  в  окнах
третьего этажа с тыльной стороны дома.  Он  подошел  к  входу,  подергал
ручку входной двери, она была на запоре. Но старый замок легко  поддался
под лезвием перочинного ножа адвоката.  Нажав  на  замок,  Мейсон  отвел
назад задвижку, и с тихим щелчком дверь отворилась.
   Стряхнув воду с плаща и шляпы, адвокат стал подниматься по  лестнице.
При каждом его шаге из ботинок с чавканьем выливалась вода.
   На третьем этаже было так тихо, что Мейсон ясно расслышал чей-то храп
за одной из дверей, дробный стук дождя по крыше, вой ветра, бушующего  у
стен здания.
   Мейсон прошел вдоль коридора и осторожно постучался в  дверь,  из-под
которой пробивалась  едва  видная  полоска  золотистого  света.  Женский
голос, показавшийся ему слабым и напуганным, спросил:
   - Что такое?
   - Сообщение от мисс Брэннер, - ответил адвокат.
   На  несколько  секунд  воцарилась  тишина.  Женщина  решала   вопрос:
принимать ли это заявление на веру или нет. Затем последовали  шаркающие
шаги, задвижка отошла  назад.  Очень  худая  особа,  одетая  в  халат  и
домашние туфли, с бигуди  в  воло