ись одна вернуться домой, по-
этому побежали к ближайшему телефону. Только, прошу не забывать, что все
это время вы понятия не имели, что ваш  муж  мертв.  Вы  слышали  только
выстрел. Но, не знали кто стрелял: ваш муж в этого мужчину или же мужчи-
на в мужа. Вы не знали, был ли выстрел метким и убит ваш муж или  только
ранен, или же он выстрелил сам в себя, когда этот мужчина  был  наверху.
Вы запомните это все?
   - Думаю, что да.
   - Хорошо, - продолжал он. - Это объясняет,  почему  вы  позвонили  ко
мне. Я сказал, что сейчас приеду. Но, помните, что вы ничего не говорили
об этом выстреле. Вы сказали мне просто, что у вас неприятности и что вы
хотите, чтобы я приехал, потому что вы боитесь.
   - А как вы объясните, что я позвонила именно вам? Мы должны найти ка-
кой-то предлог.
   - Я могу быть вашим старым приятелем. Насколько я понимаю, вы не час-
то появлялись в обществе вместе с мужем?
   - Нет.
   - Это прекрасно. В последнее время вы обратились ко мне пару  раз  по
имени. Теперь постарайтесь делать это регулярно, особенно на  людях.  Вы
позвонили ко мне как к приятелю, не думая особенно о том, что я  являюсь
адвокатом.
   - Понимаю.
   - Запомните ли вы все это, вот в чем вопрос.
   - Запомню, - заверила она.
   Мейсон осмотрелся в комнате.
   - Вы говорили, что наверху осталась сумка. Поищите ее.
   Ева Белтер подошла к столу и открыла один из ящиков. Сумка была внут-
ри. Она достала ее.
   - А что с револьвером? - спросила она. - Мы не  должны  что-нибудь  с
ним сделать?
   Мейсон проследил направление ее взгляда и заметил револьвер,  лежащий
на полу, в тени стола, так что сразу не бросался в глаза.
   - Нет, мы не должны даже прикасаться к нему, - ответил адвокат. - Это
для нас счастливая случайность. Полиция установит кому он принадлежит.
   Она нахмурилась.
   - Странно, что кто-то стрелял, а потом оставил револьвер на полу.  Мы
не знаем, чей это револьвер. Вы не считаете, что с ним лучше что-то сде-
лать?
   - Что именно вы предлагаете? - усмехнулся Мейсон.
   - Спрятать его куда нибудь.
   - Только попробуйте, - предупредил он. - Вот тогда вам  действительно
будет, что объяснять полиции. Нет, лучше,  чтобы  полицейские  сами  его
нашли.
   - Я доверяю вам безгранично, Перри, - воспользовалась она предложени-
ем адвоката называть его по имени. - Но хотела  бы  сделать  это  иначе.
Чтобы осталось только тело.
   - Нет, - сказал он, тоном показывая, что разговор исчерпан. И спросил
напоследок: - Вы все запомнили?
   - Да.
   Мейсон снял трубку телефона.
   - Соедините меня, пожалуйста, с Управлением полиции, - сказал он.

   Глава 9

   Сержант Билл Хоффман, который возглавлял оперативную группу полицейс-
ких, был высоким, флегматичным мужчиной, с медленными движениями, и вни-
мательными глазами. Он имел привычку многократно обдумывать все,  прежде
чем сделать выводы. Хоффман сидел в одной из комнат  в  доме  Белтера  и
наблюдал за Мейсоном сквозь клубы дыма.
   - Мы нашли бумаги, свидетельствующие о том, что Белтер был владельцем
"Пикантных Известий", - сообщил полицейский адвокату. - Вы знаете,  того
самого бульварного издания, которое шантажировало всех  и  вся  вот  уже
пять или шесть лет.
   - Я знал об этом, сержант, - ответил Мейсон спокойно.
   - Давно? - спросил Хоффман.
   - Нет, недавно.
   - Как вы узнали?
   - Этого я не могу вам сказать.
   - Как вы оказались здесь до полиции?
   - Вы слышали показания миссис Белтер, господин сержант. Она позвонила
мне. Я был склонен предположить, что у ее мужа не выдержали нервы  и  он
выстрелил в мужчину, который находился в его кабинете. Она сказала  мне,
что не знает, что собственно, произошло и боится одна пойти наверх.
   - Чего она боялась? - спросил Хоффман.
   Мейсон пожал плечами:
   - Вы видели Белтера. Вы наверное догадываетесь,  каким  беспринципным
человеком нужно быть, чтобы издать  газету  типа  "Пикантных  Известий".
Можно смело предположить, что рука у него не была легкой. Меня не удиви-
ло бы также, если он не был слишком вежлив даже по отношению к женщинам.

   Билл Хоффман какое-то время взвешивал слова адвоката.
   - Мы будем знать значительно больше, когда выясним, кому  принадлежал
этот револьвер, - наконец сказал он.
   - Вы думаете, что это удастся? - спросил Мейсон.
   - Надеюсь. Номер не спилен.
   - Да, я видел, как ваши люди его записывали.  Кольт,  калибр  восемь,
правда?
   - Верно, - ответил Хоффман.
   На минуту наступила тишина. Полицейский молча курил, Мейсон сидел не-
подвижно, в позе человека, который либо абсолютно свободен, либо  боится
сделать малейшее движение, чтобы не выдать себя. Один или два раза  Билл
Хоффман поднял свой внимательный взгляд на Мейсона.
   - Во всем этом деле есть что-то странное, мистер  Мейсон,  -  заметил
Хоффман. - Я не знаю, как вам это объяснить.
   - Это уже ваши проблемы, господин  сержант.  Я  обычно  встречаюсь  с
убийствами гораздо позже, когда полиция  закончит  следствие.  Для  меня
найти труп и наблюдать следствие в самом начале - дело новое и неосвоен-
ное.
   Хоффман посмотрел на собеседника и усмехнулся:
   - Да, это довольно необычный случай,  когда  адвокат  оказывается  на
месте преступления раньше полиции, правда?
   - Действительно, - дипломатично признался Мейсон. - Я думаю, что могу
согласиться на это определение "необычный случай".
   Хоффман минуту курил молча.
   - Вы нашли уже этого племянника? - спросил Мейсон.
   - Еще нет. Мы проверяли в местах, где он обычно бывает. Мы знаем, что
вечером он был с одной красоткой в ночном заведении. Мы без труда  нашли
ее. Она утверждает, что он расстался с ней до полуночи. По ее словам она
видела Карла Гриффина в последний раз около половины двенадцатого.
   Вдруг у подъезда раздался шум машины. Дождь  уже  прекратился,  среди
туч появился месяц. Сквозь шум мотора машины раздавался мерный грохот  -
стук-стук-стук. Машина остановилась, и послышался резкий звук клаксона.
   - Что это такое, черт возьми? - сказал Хоффман, медленно поднимаясь с
места.
   Мейсон наклонил голову, прислушиваясь.
   - Звучит так, словно кто-то приехал со спущенной шиной, - сказал  ад-
вокат.
   Билл Хоффман двинулся к выходу, Перри Мейсон не замедлил  последовать
за ним. Сержант открыл дверь на крыльцо. У подъезда  стояли  четыре  или
пять полицейских машин. Автомобиль, который только что подъехал, остано-
вился на наружной стороне машин, стоявших полукругом. Это была  открытая
спортивная, двухместная машина, с поднятыми боковыми  стеклами.  Человек
за рулем сидел, повернувшись в сторону дома. Сквозь боковые стекла видно
было белое пятно лица и руку на трубке сигнала, из  которого  извлекался
непрерывный, оглушающий рев.
   Когда сержант Хоффман вышел на освещенное крыльцо, звук клаксона тот-
час же прекратился. Дверца машины открылась, и пьяный голос пробормотал:

   - У м-меня с-спустила шина, Дильи. М-мне  самому  не  справиться.  Не
м-могу нагнуться. Ч-чувствую себя не очень. Иди,  отремонтируй,  с-смени
колесо.
   - Это наверное племянник, Карл Гриффин, -  нехотя  бросил  Мейсон.  -
Послушаем, что он сможет сказать.
   - Если судить по его голосу, то немного, - буркнул в ответ Хоффман.
   Они оба двинулись в сторону машины. Молодой человек  выкарабкался  из
машины, неуверенно нащупал ногой подножку  и  повалился  вперед.  Он  бы
упал, если бы не ухватился рукой за корпус автомобиля. Он  стоял  неуве-
ренно, качаясь вперед и назад.
   - С-спустила ш-шина. Н-нужен Дильи. Т-ты не  Дильи.  Вас  двое.  Н-ни
один из вас не Дильи. К-кто вы, черт побери? Что  ищите  здесь  в  такое
время? Это время не для визитов.
   Билл Хоффман сделал шаг в его сторону.
   - Вы пьяны, - сказал он.
   Молодой человек глянул на него, и заметил раздраженно:
   - К-конечно пьян. Ч-что вы себе воображаете? З-зачем я выходил из до-
ма? Ясно, ч-что пьян.
   - Вы Карл Гриффин? - спросил терпеливо Хоффман.
   - Ясно, ч-что Карл Гриффин.
   - Тогда возьмите себя в руки. Ваш дядя убит.
   На минуту наступила тишина. Молодой человек, все еще держась за маши-
ну, качнул раз головой, как будто пытаясь разогнать чад, окутывающий его
мозг. Когда он заговорил, его голос звучал уже трезвее.
   - Что вы сказали?
   - Ваш дядя, потому что кажется, что Джордж Белтер  был  вашим  дядей,
убит час или полтора тому назад, - повторил сержант.
   Молодой человек от, которого на расстоянии  пахло  алкоголем,  сделал
два или три глубоких вздоха, пытаясь как-то встряхнуться.
   - Вы п-пьяны? - спросил Карл.
   Сержант Хоффман усмехнулся.
   - Нет, Гриффин, мы не пьяны, - терпеливо объяснил полицейский. -  Это
вы пьяны. Это вы весь вечер шлялись по каким-то злачным заведениям. Луч-
ше войдите в дом и постарайтесь придти в себя.
   - Вы сказали, что он убит? - спросил молодой человек.
   - Да, я сказал, что он убит, - подтвердил сержант.
   Молодой человек неуверенно двинулся к дому. Спина у него  была  неес-
тественно выпрямлена, плечи отброшены назад.
   - Если так, - заявил Карл Гриффин ни к кому не обращаясь, - то  убила
его эта сука.
   - Какая сука? - быстро спросил сержант.
   - Эта проститутка с невинной мордочкой. - Карл с  трудом  повернул  к
сержанту голову. - Его жена.
   Хоффман взял его под руку и обратился к Мейсону.
   - Мейсон, будьте так добры, выключите двигатель и погасите фары.
   Карл Гриффин остановился и неуверенно повернулся назад.
   - И с-смени ш-шину, - сказал он. - П-правую п-переднюю. Я ехал н-нес-
колько миль на ободе. Н-нужно сменить.
   Мейсон выключил мотор и фары, захлопнул  дверцы,  после  чего  быстро
двинулся вперед за Хоффманом и молодым человеком, повисшем на руке поли-
цейского. Он успел еще открыть перед ним входную дверь.
   При свете, в прихожей, Карл Гриффин оказался довольно красивым  моло-
дым человеком, несмотря на раскрасневшееся от алкоголя лицо,  отмеченное
разгульной жизнью. Глаза у него были опухшие и налитые кровью, но осанка
была врожденная, выражающая достоинство и воспитание светского человека,
умеющего приспособиться к любой ситуации.
   Хоффман обернулся к молодому человеку и критично осмотрел его с голо-
вы до ног.
   - Сколько времени вам нужно для того, чтобы протрезветь, Гриффин?  Мы
хотим с вами поговорить.
   Гриффин кивнул головой.
   - М-минуточку. Сейчас буду трезвым.
   Он отодвинул сержанта в сторону и, пошатываясь исчез в дверях  туале-
та. Хоффман посмотрел на Мейсона.
   - Пьяный вдрызг, - заметил Мейсон.
   - Факт, - согласился Хоффман. - Но для него это не  впервые,  у  него
есть опыт. Он вел машину в гору, по скользкой дороге, к тому же со  спу-
щенной шиной.
   - Да, он должен хорошо уметь водить машину, - признал Мейсон.
   - Любят друг друга с Евой Белтер, как кошка собаку, - сказал  сержант
Хоффман.
   - Вы думаете о том, что он сказал о ней?
   - Конечно. О чем еще я мог думать?
   - Он пьян, - резонно заметил Мейсон. - Вы ведь  не  будете,  надеюсь,
подозревать приличную  женщину  на  основании  бессмысленного  замечания
пьяного человека?
   - Да, он пьян, но машину привел целую. Может  быть  умеет  так  же  и
трезво думать, несмотря на то, что пьян.
   Мейсон пожал плечами.
   - Ладно, пусть будет так, - отнесся он к этому с пренебрежением.
   Из туалета донеслись приглушенные звуки рвоты.
   - Могу спорить, что он протрезвеет, - снова начал  сержант,  взглянув
на Мейсона недоверчивым взглядом, - и трезвый повторит тоже самое.
   - А я спорю, что будет пьян ничуть не меньше, - ответил Мейсон. - Да-
же если будет казаться трезвым. Такие люди могут кого  угодно  ввести  в
заблуждение, когда выпьют. Они ведут себя вроде бы трезво, а в  действи-
тельности понятия не имеют, что делают и говорят.
   Хоффман посмотрел на адвоката и улыбнулся:
   - Что вы говорите, мистер Мейсон? Неужели вы заранее стараетесь диск-
редитировать его показания?
   - Ничего такого я не сказал.
   - Конечно не сказали, - расхохотался Хоффман. - По крайней мере прямо
не сказали.
   - Ему сейчас не повредила бы чашечка крепкого кофе, - подсказал  Мей-
сон. - Пойду на кухню, посмотрю...
   - В кухне должна быть экономка, - подхватил Хоффман. - Вы не  обижай-
тесь, мистер Мейсон, но я хотел бы поговорить с  Карлом  наедине.  Я  не
совсем четко представляю вашу роль в этом деле. Мне кажется, что вы  од-
новременно и адвокат, и друг семьи.
   - Я не барышня, чтобы обижаться, - ответил Мейсон. - Я прекрасно  по-
нимаю ваше положение, господин сержант, работа есть работа. Но раз уж  я
здесь нахожусь, то я останусь. У меня тоже работа.
   Хоффман кивнул головой.
   - Вы должны найти экономку на кухне. Ее зовут  миссис  Вейт.  Мы  уже
допросили и ее, и ее дочь. Идите и попросите приготовить кофе. Много ко-
фе, потому что парням наверху оно пригодиться точно также, как  и  этому
нетрезвому типчику.
   - Постараюсь, - сказал Мейсон.
   Он прошел через раздвижные двери из салона в столовую, толкнул  дверь
в буфетную и оттуда вошел в кухню, которая оказалась огромной и была яр-
ко освещена. У стола сидели две женщины. Они сдвинули стулья  с  прямыми
спинками и сидели рядом, разговаривая тихими голосами. Когда Перри  Мей-
сон вошел, они резко замолчали и подняли на него глаза.
   Старшей женщине было под  пятьдесят:  припорошенные  сединой  волосы,
черные, матовые, глаза посаженные так глубоко, что тени  глазниц  совер-
шенно скрывали их выражение. У нее было продолговатое лицо, тонкие стис-
нутые губы и широкие скулы. Черное платье еще больше старило ее.
   Вторая была значительно моложе, самое  большее  в  возрасте  двадцати
двух лет, с волосами черными, как смола и очень блестящими черными  гла-
зами, пламенный блеск которых странно контрастировал с матовостью глубо-
ко посаженных глаз старшей женщины. Губы у младшей были  полные  и  ярко
красные, лицо умело нарумянено и припудрено, брови тонкие, черные, хоро-
шего рисунка, ресницы длинные.
   - Миссис Вейт? - спросил Мейсон, обращаясь к старшей женщине.
   Она кивнула головой, не раскрывая стиснутых губ. Сидящая рядом с  ней
девушка отозвалась глубоким грудным голосом:
   - Я Нора Вейт, ее дочь. Что вы хотите? Матушка совершенно  выбита  из
равновесия.
   - Да, я знаю, - с сочувствием сказал Мейсон. - Я пришел спросить,  не
могли бы вы приготовить немного кофе. Как раз вернулся  Карл  Гриффин  и
мне кажется, что чашка крепкого кофе очень бы ему пригодилась. Кроме то-
го, наверху несколько полицейских ведут расследование и  так  же  охотно
выпили бы кофе.
   Нора Вейт сорвалась со стула.
   - Ну, конечно. Правда, матушка?
   Она взглянула на старшую женщину, которая снова кивнула.
   - Я этим займусь, - сказала Нора Вейт.
   - Нет, - отозвалась мать сухим, как шелест кукурузы, голосом. - Я са-
ма этим займусь. Ты не знаешь, где что находиться.
   Она отодвинула стул и прошла на другую сторону кухни, к буфету.  Отк-
рыв дверцу, она достала громадную кофемолку и коробку. На ее лице не от-
ражалось никакого чувства, но она двигалась так, словно очень устала.  У
нее была плоская грудь, плоские бедра и плоские стопы, которые лишали ее
шаги эластичности. В ее поведении сквозили уныние и подавленность.
   Девушка повернулась к Мейсону и улыбнулась ему полными, красивыми гу-
бами.
   - Вы из полиции? - спросила она.
   Мейсон покачал головой.
   - Нет, я адвокат Перри Мейсон и здесь по просьбе миссис Белтер. Это я
вызвал полицию.
   - А-а, - сказала Нора Вейт. - Я слышала о вас.
   Мейсон повернулся к ее матери.
   - Вы неважно себя чувствуете, может быть, лучше мне заварить кофе?  -
предложил он.
   - Нет, - ответила она таким же сухим, бесцветным голосом. - Я  справ-
люсь.
   Она насыпала в емкость кофе, налила в кофеварку воды и, подойдя к ку-
хонной плите, зажгла газ. Некоторое время она смотрела на  кофеварку,  а
потом все тем же тяжелым шагом вернулась к своему  стулу.  Села,  сплела
руки на коленях и застыла, уставив неподвижный взгляд в стол.
   Нора Вейт подняла взгляд на Мейсона.
   - Боже, это было ужасно!
   Мейсон кивнул.
   - Вы не слышали выстрела? - спросил он между прочим.
   Девушка покачала головой:
   - Нет, я спала, как убитая. Откровенно говоря,  я  проснулась  только
тогда, когда пришел один из полицейских. Они поли матушку наверх и,  на-
верное, вообще не знали, что я сплю в соседней комнате. Они  хотели  ос-
мотреть служебные помещения, пока матушка находилась наверху. Я  просну-
лась и вижу, что рядом с моей постелью стоит какой-то мужчина и  пялится
на меня.
   Она опустила глаза и тихо захихикала, давая понять,  что  не  считает
приключение особенно неприятным.
   - И что? - спросил Мейсон.
   - Они вели себя так, точно поймали меня с дымящимся револьвером в ру-
ке. Велели мне одеться, не спускали с меня глаз даже тогда, когда я оде-
валась. Потом взяли меня наверх, на допрос.
   - И что вы им сказали? - заинтересовался Мейсон.
   - Правду. Что я легла спать и сразу же заснула, а  когда  проснулась,
то этот полицейский стоял рядом с моей постелью и пялился.  -  Довольная
собой, она через минуту добавила: - Они мне поверили.
   Ее мать продолжала сидеть сплетя руки на коленях и  уткнув  взгляд  в
стол.
   - И вы ничего не видели и не слышали? - продолжал расспрашивать  Мей-
сон.
   - Ничегошеньки.
   - И ни о чем не догадываетесь?
   - Ни о чем, - встряхнула она головой, - что можно было  бы  повторить
вслух.
   - А то, - кинул он на нее острый взгляд, - что не годиться для повто-
рения?
   - Конечно, - кивнула она, - я здесь только неделю, но за это время...

   - Нора! - оборвала ее мать голосом, который вдруг  потерял  свою  су-
хость и прогремел как хлопок кнутом.
   Девушка умолкла, Перри Мейсон бросил взгляд на мать. Та даже не  под-
няла глаз от стола, когда он обратился к ней:
   - Вы также ничего не слышали, миссис Вейт?
   - Я здесь прислуга. Ничего не вижу, ничего не слышу.
   - Это очень похвально в вашем положении, пока дело  идет  о  мелочах.
Но, я не знаю, будет ли полиция придерживаться этого мнения  в  деле  об
убийстве и не будете ли вы вынуждены вспомнить все, что видели и  слыша-
ли.
   - Я ничего не видела, - сказала она не дрогнув лицом.
   - И не слышали?
   - Нет.
   Мейсон косо посмотрел на нее. Он чувствовал, что женщина что-то скры-
вает.
   - Полицейским вы отвечали так же?
   - Кофе сейчас закипит. Может быть убавите газ, чтобы оно не выкипело?

   Мейсон повернулся к плите. Из кофейника начинал подниматься пар.
   - Я буду присматривать за кофе, а тем временем хотел бы узнать, отве-
чали ли вы полицейским таким же образом.
   - Каким образом?
   - Так же, как сейчас.
   - Я сказала им тоже самое: что ничего не видела и ничего не слышала.
   Нора Вейт захихикала.
   - Это версия, от которой матушка не отступится, - заметила она.
   - Нора! - обрезала ее мать.
   Мейсон не спускал глаз с обеих женщин. Его лицо оставалось совершенно
спокойным, только глаза были твердыми и настороженными.
   - Вы знаете, миссис Вейт, я адвокат. Если вы можете  что-то  сказать,
то сейчас самое время для этого, лучше не придумаешь.
   - М-мм, - ответила бесцветно миссис Вейт.
   - Что это значит?
   - Я согласна с тем, что лучше не придумаешь.
   Минуту царила тишина.
   - И что? - спросил Мейсон.
   - Мне нечего сказать, - закончила она, по-прежнему глядя в стол.
   В эту минуту вода в кофеварке стала булькать. Мейсон убавил пламя.
   - Я достану чашки и блюдца, - сказала девушка, срываясь с места.
   - Сиди, Нора, - скомандовала ей мать. - Я сама этим  займусь.  -  Она
отодвинула стул, подошла к буфету, достала несколько чашек и блюдечек. -
Сойдут им и эти.
   - Но, матушка, - возразила Нора, - это чашки для шофера и прислуги.
   - Ведь это же полицейские. Какая разница?
   - Большая разница.
   - Это мое дело. Ты знаешь, что сказал хозяин, если бы был жив? Не дал
бы им вообще ничего.
   - Но, он умер, - ответила Нора. - Теперь здесь будет хозяйничать мис-
сис Белтер.
   Миссис Вейт повернулась и посмотрела на дочь св