шести от окна, и вокруг  него  тоже
было стекло. Оно было  так  разбито,  будто  там  шла  какая-то  борьба.
Окружной судья сказал:
   - Ваша честь, здесь еще одно вещественное доказательство. Это осколок
стекла, обнаруженный в шине автомобиля Эдриан, но шериф не может  сейчас
его предъявить. Я прошу разрешения суда снова вызвать шерифа позже.
   - Хорошо, разрешаю.
   - В этих обстоятельствах вы можете провести  перекрестный  допрос,  -
заявил Хейл.
   - Вы говорите, что стекло  было  так  разбросано,  будто  кто-то  там
боролся? - спросил Мейсон.
   - Да, сэр.
   - Когда  произошла  борьба?  До  или  после  того,  как  стекло  было
разбито?
   Шериф сухо улыбнулся.
   - Если стекло было разбито в результате  борьбы,  мистер  Мейсон,  то
боролись, видимо, до того.
   Точно. Но, обнаружив  стекло  повсюду  вокруг  кресла,  вы  не  нашли
осколков в резиновых шинах?
   - Нет, сэр.
   - Эти  шины  были  достаточно  мягкими,  чтобы  стекло  могло  в  них
вонзиться?
   - Да,  конечно.  Это  была  пористая  резина,  очень  эластичная.  Не
надувные, а цельные мягкие шины. К ним наверняка прилипли бы осколки.
   - В таком случае, когда  шла  эта  борьба,  Артур  Кашинг  в  ней  не
участвовал?
   - Может быть, он был уже мертв, - сухо сказал шериф.
   - То есть вы предполагаете, что Артура Кашинга застрелили,  и  борьба
произошла после его смерти?
   - Судя по всему, да.
   - Один из боровшихся был, наверное, убийцей?
   - Думаю, что да, мистер Мейсон.
   - А кто был другой?
   - Этого, конечно, я не могу сказать.
   - И тем не менее из дома вела только одна цепочка следов.
   - Вы загнали меня в тупик, мистер  Мейсон,  -  сознался  шериф.  -  Я
привожу физические факты, косвенные улики, как они есть.
   - Насколько я понял, вы очень тщательно изучили следы.
   - Да, сэр.
   - Сколько цепочек следов вы обнаружили?
   - Там были следы миссис Эдриан - извините, мистер Мейсон, это  вывод.
Там были следы, ведущие от дома Эдрианов к коттеджу Кашинга. Можно  было
видеть, что кто-то подошел к передней двери, затем  обогнул  дом,  вошел
через заднюю дверь. Позже он вышел через заднюю дверь и по тем же следам
вернулся к коттеджу Эдрианов.
   Затем была и другая цепочка, или  то,  что  мы  считаем  таковой,  от
передней двери коттеджа Кашинга к автомобилю Эдрианов и обратно  -  либо
наоборот. Есть также следы от автомобиля Эдрианов к их дому.
   - Другими словами, кто-то, ехавший в автомобиле  Эдрианов,  остановив
машину, мог выйти с места водителя, вернуться к коттеджу Кашинга,  затем
снова к автомобилю, потом от автомобиля к дому Эдрианов. Верно?
   - Да, сэр.
   - Можете ли вы сказать, что это были одни и те же следы?
   - Они выглядели, как одни и те же. Размер вроде один и тот же.  Следы
оставлены обувью на довольно высоком каблуке.  Вот,  пожалуй,  все,  что
можно о них сказать.  Каблучки  довольно  широкие,  не  как  шпильки  на
женских вечерних туфлях. Скорее, это  похоже  на  прогулочную  обувь  на
широком каблуке.
   - А следы от коттеджа Эдрианов к коттеджу Кашинга?
   - Они могли быть оставлены той же обувью или обувью примерно того  же
размера и формы.
   - Таким образом, -  подвел  итог  Мейсон,  -  можно  из  всего  этого
заключить, что вы обнаружили два "набора" следов?
   - Правильно.
   - Других следов не было?
   -  Только  следы  Сэма  Барриса,  когда  он  пошел  посмотреть,   что
случилось, затем мои следы и двух моих помощников.  И  я  могу  заявить,
мистер Мейсон,  что  мы  были  очень  осторожны,  чтобы  наши  следы  не
пересекались с теми  и  не  накладывались  на  них.  Мы  старались  идти
цепочкой, след в след.
   - Все, что вы  можете,  таким  образом,  заключить,  это  то,  что  в
коттедже состоялась схватка, в которой участвовали только два  человека.
Один из них - женщина, которая оставила следы  от  коттеджа  Эдрианов  к
дому Кашинга, а другой - тот, кто шел от автомобиля к коттеджу Кашинга.
   - Верно, сэр.
   - Только эти два  человека  могли  затеять  борьбу  после  совершения
убийства?
   - Да, сэр, - отозвался шериф, сухо добавив:
   - И я могу подчеркнуть, что обе  цепочки  следов  обрываются  у  дома
Эдрианов и что блузка у Карлотты была разорвана.
   - Спасибо. У меня пока все.
   Хейл обменялся взглядом с Ивсом, встал и  с  нескрываемым  торжеством
объявил:
   - Моим следующим  свидетелем  будет  миссис  Баррис.  Миссис  Баррис,
крупная женщина, находившаяся явно не  в  своей  тарелке,  пробралась  к
свидетельскому месту, сообщила свои имя  и  адрес,  принесла  присягу  и
обратила усталые глаза к окружному судье.
   - Вернемся к раннему утру третьего числа, - сказал он. - Вы  обращали
внимание на коттедж Кашинга?
   - Да, сэр.
   - В какой связи?
   - Мой муж услышал...
   - Не важно, что слышал ваш муж. Что заставило  вас  посмотреть  в  ту
сторону?
   - Меня разбудил мой муж.
   - Он что-нибудь вам сказал?
   - Да.
   - Не важно, что он сказал вам. Что вы сделали после того,  как  он  к
вам обратился?
   - Я встала и посмотрела в сторону коттеджа Кашинга.
   - Сколько было времени?
   - Как мне помнится, около половины третьего утра.
   - И что вы увидели?
   - Я увидела, что окна там освещены.
   - Вы пользовались каким-нибудь оптическим прибором?
   - Да. У нас есть труба с тридцатикратным увеличением.
   - И вы ею воспользовались?
   - Да, сэр.
   - Что вы увидели?
   - Разбитое стекло. Я увидела, что окно выбито наружу, осколки  лежали
на подоконнике и внизу на земле, отсвечивая огни изнутри помещения.
   - Окно было разбито?
   - Да.
   - Шторы были опущены?
   - На том окне нет.
   - Вы слышали что-нибудь?
   - Перед тем, как встать с кровати, я услышала женский крик.
   - Как вы думаете, кто была эта женщина?
   - Не знаю.
   - А вы видели кого-нибудь в доме?
   - Да, сэр, через пять-десять минут после того, как мы услышали крик.
   - Вы узнали кого-то?
   - Да, сэр.
   - Кто это был?
   - Миссис Белл Эдриан, обвиняемая, которая сидит в зале суда.
   - Можно проводить перекрестный допрос, - объявил окружной судья.
   Мейсон успокаивающе улыбнулся миссис Баррис:
   - Конечно, окружной судья  проявил  добросовестность,  избегая  того,
чтобы вы давали показания на основании чужих слов. Но для нас двоих  это
не важно. Что ваш муж сказал вам такого, что  вы  поднялись  с  кровати,
чтобы посмотреть на коттедж Кашинга?
   - Он сказал мне, что слышал звон разбитого стекла и что-то похожее на
выстрел. Он сказал, что поднялся и посмотрел, но ничего не увидел.
   - А вы не слышали этого?
   - Нет, сэр. Я крепко сплю, а Сэм спит чутко.
   - Но встали, чтобы посмотреть?
   - Да, я хотела знать, в чем дело.
   - Это у вас такая привычка?
   - Ну, иногда мы и раньше смотрели. То окно  видно  только  из  нашего
коттеджа. Артур Кашинг редко опускал штору, ну и...
   - И что же вы видели раньше? - спросил Мейсон.
   - Отвожу вопрос, как не имеющий значения и отношения к делу, - заявил
Дарвин Хейл.
   - Принято, - сказал судья Норвуд.
   - А в последний раз вы увидели Белл Эдриан, обвиняемую?
   - Да, сэр.
   - Вы видели еще кого-нибудь?
   - Нет, сэр.
   - Вам было видно, что она делает?
   - Я видела, как она остановилась,  будто  что-то  поднимая,  а  потом
один-два раза прошла мимо окна.
   - Вы не  видели,  у  нее  не  двигались  губы,  будто  она  с  кем-то
говорила?
   - Нет, сэр.
   - Больше никого не видели?
   - Нет, сэр.
   - А что потом?
   - Заметив, что окно выбито, я заставила мужа пойти туда посмотреть, в
чем дело. Он нашел...
   - Вам неизвестно, что он обнаружил, не так ли?
   - Ну, он сказал мне.
   - Думаю, будет лучше, если он сам об  этом  расскажет.  У  меня  все,
миссис Баррис. Спасибо большое. Я просто хотел прояснить ситуацию.
   - Это все ваши вопросы? - осведомился Иве.
   - Да, все.
   - Хорошо, - сказал  окружной  судья.  -  Сейчас  я  вызову  для  дачи
показаний мистера Сэма Барриса. Ваша честь, суд понимает, что сейчас  мы
хотим обрисовать суду картину  случившегося.  Целью  этого  слушания  мы
стремимся доказать, что было совершено преступление и что есть основания
полагать, что его совершила обвиняемая.  Затем  обвиняемой  должен  быть
вынесен приговор в присутствии присяжных и...
   - Вам не нужно учить суд делопроизводству, - заметил судья Норвуд.  -
Думаю, суду знакомы законы, господин окружной судья. Давайте продолжайте
и излагайте суть дела.
   - Хорошо, ваша честь. Я хотел объяснить, почему я  не  излагаю  сразу
все, чем располагаю.
   Вы должны сообщить нам достаточно для того, чтобы осудить обвиняемую,
либо она не будет осуждена.
   - Не беспокойтесь, - зловеще сказал обвинитель. - Я сделаю  все,  что
надо.
   - Вы, кажется, из тех, кто вносит беспорядок, - сказал судья  Норвуд.
- Суду хорошо известны законы, и мы  знаем,  что  вы  знаете,  что  суду
хорошо известны законы. Если вы хотите выступать в расчете на публику  в
зале, делайте это в подходящее время и в подходящей форме, и делайте это
для публики, а не для суда. Вызывайте следующего свидетеля.
   - Да, ваша честь, - ответил  Хейл,  видимо,  немного  упав  духом.  -
Мистер  Баррис,  пройдите,  пожалуйста,   на   свидетельское   место   и
присягните.
   Вышел Сэм Баррис, весьма похожий на мокрого кота, которого укрыли  от
бури, разрываемый между чувствами злости и унижения.
   Окружной судья выглядел холодно неумолимым.
   - Вы видели коттедж Кашинга второго числа утром?
   - Да, сэр.
   - В какое время?
   - Около половины третьего ночи.
   - Что заставило вас смотреть на коттедж в такой час?
   - Я  очень  чутко  сплю.  Я  лежал  в  кровати  и  чувствовал  легкое
беспокойство. Я слышал звон стекла и звук выстрела и думал, в чем  дело.
Потом начал опять  засыпать,  но  все  еще  чувствовал  беспокойство.  Я
выглянул, но ничего не увидел. Я разбудил жену, сказал ей,  а  затем  мы
услышали женский крик. Я снова поднялся, и мы оба выглянули в окно.
   - И что вы увидели?
   - Мы увидели свет в коттедже, и я сказал жене...
   - Не важно, что вы сказали. Что вы сделали?
   - Я взглянул на коттедж Кашинга. И жена тоже.
   - Вы пользовались оптическими приборами?
   - Тридцатикратной трубой.
   - Что вы увидели?
   - Разбитое окно, разбитое вдребезги  зеркало  и  потом  ходившую  там
миссис Эдриан.
   - Обвиняемую по данному делу? .
   - Да.
   - А почему вы раньше не упоминали, что видели обвиняемую?
   - Минуту,  ваша  честь,  -  мягко  вмешался  Мейсон.  -  Это  попытка
перекрестного допроса своего собственного свидетеля. Ясно,  он  пытается
взять под сомнение эти показания.
   - Я склонен принять это возражение, - объявил судья Норвуд.
   - Ваша честь, я лишь старался прояснить ситуацию. Если нет, то  пусть
Перри Мейсон продолжает перекрестный допрос.
   - Это самое подходящее время для допроса, - сказал судья Норвуд.
   - Почему вы думаете, что я собираюсь это сделать?  -  спросил  Мейсон
окружного судью.
   - Потому, что конечно же так оно и есть. Не будьте глупцом.
   - Я не глупец. Я не вижу никакой причины спрашивать его, почему он не
сообщил раньше, что видел обвиняемую. Я даже не уверен, спрашивали ли вы
его, видел ли он обвиняемую.
   Окружной судья заколебался.
   - Вы спрашивали его,  видел  ли  он  обвиняемую?  -  повторил  вопрос
Мейсон.
   - Я отвожу этот вопрос, как не имеющий отношения к  делу.  Я  еще  не
завершил свой прямой допрос.
   - Ну, вот. Ведь вы предложили мне задать вопрос.
   - Не предложил, а бросил вызов.
   - Видите ли, вы посоветовали мне задать ему вопрос, и я задал. Почему
же вы поднимаете шум?
   - Джентльмены, хватит,  -  сказал  судья  Норвуд  с  улыбкой.  -  Мне
кажется, приглашение  или  вызов,  или  что  там  еще  было  со  стороны
окружного судьи, могло, безусловно, быть понято как предложение провести
перекрестный допрос, по  крайней  мере  по  данному  пункту.  Возражение
отклоняется.
   - Мистер Баррис, вам был поставлен  вопрос:  спрашивал  вас  окружной
судья, видели ли вы миссис Эдриан?
   - Нет, не спрашивал. Если бы спрашивал, то я бы, конечно, ответил.  Я
решил, что скажу всю правду,  если  меня  спросят.  Но  я  не  собирался
выкладывать все, что знаю, по своей  инициативе.  Миссис  Эдриан  -  моя
соседка. Она могла там быть, но Артура Кашинга она не убивала,  и  я  не
думаю, что это она кричала. Она была...
   - Не важно, - вмешался окружной судья.
   - Да, сэр.
   - Пока у меня нет других перекрестных вопросов, - сообщил Мейсон.
   Окружной судья вновь повернулся к незадачливому свидетелю.
   - Что вы сделали после того, как узнали миссис Эдриан?
   - Я поговорил с женой, и мы решили...
   - Я спрашиваю, что вы сделали?
   - Это я и сделал. Поговорил с женой. Вы спрашиваете, я отвечаю.
   В зале оживились.
   - Это не важно, что вы говорили. Продолжайте. Что  вы  сделали?  Куда
пошли?
   - Я пошел к коттеджу Кашинга.
   - Зачем?
   - Посмотреть, что случилось.
   - И что вы там обнаружили?
   - Окно было разбито. Я обнаружил  также  осколки  разбитого  зеркала,
битое стекло на подоконнике, по всей комнате и на  улице.  Артур  Кашинг
сидел в кресле, свесившись в одну сторону, как куль с  мукой.  На  груди
его рубашки была кровь. Я выбежав и вызвал шерифа.
   - Вы заметили какие-нибудь следы?
   - Нет, тогда не заметил.
   - Когда вы сообщили шерифу, вы возвратились на место преступления?
   - Нет. Я пошел домой, как сказал мне шериф.
   - Шериф обнес место веревкой, ведь так? Чтобы не перепутать следы.
   - Я видел это огражденное место, когда рассвело... Я  пошел  туда,  и
шериф задал мне еще несколько вопросов.
   - И какие следы вы тогда-увидели, кроме ваших и шерифа?
   - Женские следы, которые вели со стороны коттеджа Эдрианов.
   - Шериф спросил вас, знаете ли вы, чьи это были следы, и вы  ответили
отрицательно. Так ведь?
   - Да.
   - Почему вы солгали?
   - Я не лгал.
   -  Вы  видели  миссис  Белл  Эдриан,   обвиняемую,   в   том   месте.
Следовательно, вы знали, чьи это могли быть следы. Но вы сказали шерифу,
расследовавшему убийство, что вы ничего об этом не знаете.
   - Верно. Я и не знал. Я и сейчас не знаю и сомневаюсь, что вы знаете.
   Зал встретил заявление Сэма Барриса смехом. Судья  Норвуд  призвал  к
порядку и сделал публике предупреждение.
   - Вам было известно, что миссис Эдриан там побывала?
   - Да.
   - А как, по-вашему, она туда попала, по воздуху?
   - Возражаю против этого вопроса, -  небрежно  сказал  Мейсон,  -  это
вновь попытка перекрестного допроса собственного свидетеля.
   - Возражение принято.
   - Когда вы вернулись туда с шерифом, вы  заметили  женские  следы  со
стороны дороги?
   - Там были маленькие следы. Я не уверен, что это были женские  следы,
и не знаю, откуда они шли. Может быть, они вели сначала от дома, а потом
обратно к дому, кто его знает. Если бы вы  меня  спросили,  было  что-то
странное в этих следах.
   - Что же?
   - Я хочу сказать, что выглядели они как-то неестественно, и  я  много
повидал  следов  на  своем  веку...  Я   не   думаю,   что   эти   следы
принадлежали...
   - Ваши выводы не имеют значения, - холодно перебил окружной судья.  -
Я спрашиваю только о фактах.
   - Ваша честь, - возразил Мейсон, - это все больше и больше похоже  на
перекрестный допрос.
   Судья Норвуд кивнул.
   - Я тоже так думаю. Прошу  воздерживаться  от  перекрестного  допроса
собственного свидетеля.
   - Он не является непредвзятым свидетелем, - сказал Хейл.
   - И все же это  ваш  свидетель.  Вы  можете  задавать  ему  наводящие
вопросы, но не пытайтесь устраивать  перекрестный  допрос  и  запугивать
его.
   - Я его не запугивал.
   - Согласен, но вы  к  этому  приближаетесь.  Суд  вас  предупреждает.
Продолжайте.
   - Не было ли других следов, ведших к дому,  кроме  тех,  что  вы  уже
упомянули?
   - Нет, насколько я мог видеть.
   - Когда вы пришли в коттедж Кашинга в  первый  раз,  вы  не  заметили
осколков зеркальца от пудреницы? Таких маленьких серебряных осколков?
   - Нет, сэр.
   - А не видели ли вы пудры на одежде  убитого;  вот  такой  пудры  для
лица?
   - Я не обратил на это внимания.
   - Вы видели раму от зеркала?
   - Да. Разбитую деревянную раму с оставшимися в ней осколками стекла.
   - Около дома не было автомобилей?
   - Нет, сэр.
   - А автомобильных следов?
   - Был один автомобильный след. Сначала я его  не  заметил,  а  увидел
потом, когда рассвело. Автомобиль был припаркован до заморозка, а уехал,
когда на почве был иней. Поэтому и был один след выехавшего автомобиля.
   - Вы заметили что-нибудь еще в свой первый приход?
   - Не думаю, что много. Когда я вошел и увидел всю эту сцену, то  весь
покрылся гусиной кожей. Я представил себе женщину, которая была  у  него
на ужине и ушла домой и...
   - Почему вы думаете, что она ушла домой?
   - Не могу вам сказать...  Может  быть,  мне  не  о  чем  было  больше
думать... Но что-то мне подсказывало...
   - Оставим то, что вы думаете. Говорите о том, что вы увидели.
   - Я и хотел об этом сказать. Кажется, там был стакан с губной помадой
на каемке...
   - Вы хотели сказать, что осмотрели стакан, разбитый об пол? - спросил
Хейл.
   - Нет, я не осматривал стаканы  на  полу.  Я  не  слишком  уверен....
Кажется, стакан был на полу, а еще в комнате был  кинопроектор.  Сказать
правду, я с трудом припоминаю, что там было, а чего  не  было.  Парадная
дверь была закрыта на защелку.  Я  подошел  к  задней  двери.  Она  была
незаперта. Я вошел, прошел через кухню  в  гостиную,  и  первое,  что  я
увидел, было это тело на кресле и кровь, стекавшая на  пол...  Сейчас  я
припоминаю этот разбитый стакан. Я  увидел  на  нем  что-то  красное.  Я
близко не подходил, но подумал, что это была губная помада.
   - В каком положении стояло кресло?
   - Футах в шести-восьми от окна, повернуто к нему спинкой.
   - Сразу после того, как вы сообщили властям, вы  вернулись  домой,  а
затем на рассвете пошли еще куда-то. Вы заходили к миссис Эдриан, не так
ли?
   - Возражаю, - сказал Мейсон. - Вопрос не имеет важного значения и  не
относится к делу.
   - Я хочу показать отношение этого свидетеля.
   - В целях перекрестного допроса? - спросил Мейсон.
   - Я думаю, что суд должен принять это во внимание, - сказал Хейл.
   - Вы  опять  пытаетесь  подвергнуть  своего  свидетеля  перекрестному
допросу. Не делайте этого. В любом случае  я  допускаю,  что  он  был  у
миссис Эдриан.
   - Минуту, джентльмены, - вмешался судья Норвуд. - Я уже  предупреждал
вас насчет этого обмена остротами. Насколько я понимаю, вопрос относится
к тому, что он делал уже после того, как обнаружил тело, сообщил об этом
властям и ему было сказано идти домой и ждать?
   - Совершенно верно,  сэр.  Для  того,  чтобы  продемонстрировать  его
предвзятость. Я не собираюсь защищать поведение  этого  свидетеля,  ваша
честь, он скрыл сведения, которые должен был нам  сообщить.  Я  не  буду
обращать внимания на то, что он поступал так, исходя из стремления  быть
хорошим  соседом.  Я  прямо  заявляю,  что  не  буду  возражать   против
перекрестного допроса этого свидетеля. Я думаю, мистер Мейсон всерьез им
займется. Сэму Баррису есть что рассказать.
   - Вы закончили излагать свою аргументацию суду? - осведомился Мейсон.
   - Я лишь хотел показать суду, что не могу  защищать  такое  поведение
свидетеля. Зная, что вы его сейчас  прямо  на  клочки  разорвете,  может
быть, предположите, что он  собирался  заняться  шантажом  и  все  такое
прочее, я все же не  собираюсь  его  прикрывать.  Я  предоставляю  этого
свидетеля вам для перекрестного допроса.
   Мейсон демонстративно зевнул, затем прикрыл зевок ладонью.
   - Отличная речь. Думаю, теперь вы чувствуете себя лучше. У  меня  нет
вопросов к свидетелю.
   - Что? - не веря своим ушам, воскликнул Иве. Мейсон лишь улыбнулся.
   Дарвин  Хейл,  окружной  судья,  уставился  на  Мейсона,  словно   на
человека, внезапно лишившегося рассудка.
   - Никаких вопросов?
   - Никаких.
   - Совсем ника