од выражением "уладить  дело"  вы  подразумеваете  вынудить  семью
Бэйнов заплатить кругленькую сумму денег за молчание Фрича?
   - Ну... для того чтобы уладить дело.
   - Квартира Фрича находится напротив вашей?
   - Да, сэр.
   - Кто снял для него эту квартиру?
   - Фрич предполагал, что может надолго сойти со сцены, не так ли?
   - Я не знаю, что у него было на уме.
   - Он не советовался с вами? Свидетель замешкался.
   - Да, кажется, он как-то раз  действительно  говорил  мне  что-то  об
этом.
   - Вы время от времени бывали у Фрича?
   - Да, сэр.
   - И он заходил к вам?
   - Да, сэр.
   - У него были ключи от вашей квартиры? - Ну...
   - Были или нет?
   - Да, были.
   - У вас был ключ от его квартиры?
   - Он просил меня...
   - У вас был ключ от его квартиры?
   - Да, сэр.
   - Вы тоже заходили туда иногда?
   - Да, сэр.
   - Вам было известно, что он хотел превратить свою квартиру  в  тайное
убежище?
   - Что вы имеете в виду?
   -  Было  ли  вам  известно,  в  частности,  что  он   купил   большой
морозильник, наполнив  его  большим  количеством  продуктов,  чтобы  при
необходимости не выходить из дому и не показываться на глаза людям?
   - Да, сэр.
   - Вы знаете, сколько стоит такой морозильник?
   - Кажется, около семисот долларов.
   - И продуктов в нем было на кругленькую сумму?
   - Думаю, да.
   - Они стоят больше ста долларов?
   - Думаю, да.
   - Больше двухсот долларов?
   - Я думаю, примерно... примерно триста - триста пятьдесят долларов.
   - Кто дал ему эти деньги? Броган смущенно заерзал в кресле.
   - Конечно, я был в щекотливом положении и...
   - Это вы дали ему деньги на покупку морозильника и продуктов?
   - Я просто дал ему взаймы определенную сумму денег.
   - Какую сумму?
   - Две тысячи долларов.
   - А вам известно, что эти деньги или значительная их часть  пошли  на
оплату  расходов,  связанных  с  вселением  в  эту  квартиру,   покупкой
телевизора, морозильника и продовольствия?
   - Да, сэр. Я предполагал это.
   - То есть в то же самое время, когда вы заявили нам о  своих  высоких
этических  принципах,  вы  финансировали  противозаконную   деятельность
Фрича?
   - Я смотрю на это иначе.
   - Зато я смотрю на это именно так.
   - Вы имеете право иметь собственное мнение, и я - тоже.
   - Теперь скажите, в ночь убийства вы намеренно не вернулись домой?
   - Да, сэр.
   - Вы играли в покер?
   - Да, сэр.
   - Вы сможете доказать, что  в  эту  ночь  вы  были  именно  там,  где
говорите?
   - Конечно. Я смогу доказать, где я был этой ночью и утром примерно до
двадцати минут девятого.
   - Где вы были после этого времени?
   - Я остановился и вышел из машины, чтобы перекусить. Честно говоря, я
даже не запомнил названия ресторана. Это был первый  попавшийся  мне  по
дороге ресторан. Он  был  открыт.  Я  заглянул  туда,  увидел  свободные
столики, позавтракал там и выпил чашку кофе.
   - Вы играли в покер всю ночь, то есть всю ночь с шестого на седьмое и
утро седьмого числа до двадцати минут девятого?
   - Да, сэр.
   - Сколько партнеров у вас было?
   - Семь человек, и каждый из них подтвердит мои слова.
   - Вы нарочно организовали эту игру в покер?
   - Не совсем так, сэр. Я... возможно, у меня были причины организовать
ее.
   - Организовать, чтобы не ночевать дома, заманить нас с миссис Этвуд в
вашу квартиру и записать на пленку наш разговор?
   - Возможно, вы правы. У меня было несколько причин для этого.
   - И эта - одна из них.
   - Да.
   - Больше всего вас интересовало, собираемся ли мы заплатить Фричу  за
эту запись?
   - Больше всего меня интересовало, как вы  сумели  стереть  запись  на
пленке, не приближаясь к ней.
   - Но вы  намеренно  отсутствовали  в  то  время,  когда  должно  было
совершиться убийство?
   - Да, сэр. Я... постойте, постойте! Не ловите меня на слове.
   - Тогда почему вы сказали "да"?
   - Это вы сказали. Вынудили меня сказать.
   - Вам хотелось иметь алиби, не так ли?
   - У меня безупречное алиби, мистер Мейсон. Вы не сможете впутать меня
в это убийство, как бы ни старались.
   - Почему?
   - Потому что убийство было совершено в то время, когда со мной играли
в покер семь человек.
   - Вы отлучались, чтобы принести деньги, не так ли?
   - Верно.
   - В какое время?
   - Около пяти утра... Я отлучался только на двадцать минут.
   - Куда вы ездили?
   - К своему другу.
   - К какому другу?
   - Я не хочу говорить.
   - Почему?
   - Не хочу его впутывать в это дело.
   - Зачем вы к нему ездили?
   - Я взял у него пятнадцать тысяч долларов.
   - Когда точно вы появились у него?
   - В пять утра, мистер Мейсон, - сердито бросил Броган.  -  Через  два
часа после того предела времени, когда, по словам врача, мог  быть  убит
Фрич.
   - Место, где вы играли в покер, далеко от вашего дома?
   - Приблизительно в пяти кварталах.
   - Туда можно добраться за пять минут?
   - Думаю, можно, если на дороге не будет пробок.
   - Надеюсь, в пять утра на дороге не было пробок?
   - Нет, - язвительно ответил Броган. - Я мог  выехать  оттуда  в  пять
утра и приехать домой в  пять  минут  шестого,  мог  находиться  там  до
пятнадцати минут шестого, мог, наконец, вернуться и возобновить  игру  в
двадцать минут шестого. А теперь подумайте,  мистер  Мейсон,  мог  ли  я
совершить убийство, которое произошло между  полуночью  и  тремя  часами
ночи, если оставлял игру даже ровно  в  пять  часов?  Мне  не  под  силу
повернуть время вспять.
   - Свидетелю следует воздерживаться от вопросов защитнику, -  произнес
с некоторым раздражением судья Кейлор, - свидетель не должен  оспаривать
его доводы, свидетелю следует ограничиться ответами на вопросы.
   - Ваша честь, - произнес Мейсон, - если суд не против, то я хотел  бы
ответить на вопрос свидетеля.
   Судья Кейлор посмотрел на Мейсона так, будто не поверил своим ушам.
   - Все обстоит очень просто, - продолжал Мейсон, -  свидетель  приехал
домой, заколол Фрича пешней для  колки  льда,  вытащил  из  морозильника
съестные припасы, положил туда тело убитого, закрыл крышку и вернулся  к
своим партнерам по игре. Закончив игру в  двадцать  минут  девятого,  он
примчался домой, вынул тело Фрича из морозильника, запихал  его  в  свой
буфет, побросал продукты назад в морозильник, погулял до девяти по улице
и вернулся домой,  заявив,  что  запоздал  из-за  того,  что  по  дороге
завтракал. В этом случае все факты совпадали бы с  теми,  что  мы  имеем
сейчас. Температура тела изменилась бы  как  раз  настолько,  что  врач,
производивший вскрытие, ошибся бы и заявил, что смерть  наступила  около
часа ночи, а не на четыре часа позднее.
   Мейсон вернулся на  свое  место,  откинулся  на  спинку  вращающегося
кресла и улыбнулся.
   Судья Кейлор подался вперед и широко  раскрытыми  глазами  поочередно
посмотрел на свидетеля, на Мейсона и на помощника прокурора.
   - Это ложь!  -  закричал  Джордж  Броган.  -  Я  не  совершал  ничего
подобного!
   - Мы возражаем против заявления защитника, - завопил Мун. - Оно ничем
не доказано. Оно противоречит логике.
   -  Покажите,  чем  противоречит,  -  возразил  Мейсон.  В  зале  суда
неожиданно поднялся такой шум, что судебному приставу с  трудом  удалось
восстановить относительную тишину.
   -  У  вас  есть  хоть  какие-то  основания,  чтобы  выдвигать   столь
ошеломляющее обвинение, мистер Мейсон?
   - Это не обвинение. Просто свидетель задал мне  вопрос,  как  он  мог
совершить это убийство, и я ответил ему.
   - Это невозможно, - обратился к суду Мун.
   - Почему?
   - Опытный врач не мог совершить такую ошибку  в  определении  времени
убийства.
   - Позовите его на свидетельское место и спросите, - предложил Мейсон.
   В зале воцарилась напряженная тишина.
   - Есть еще вопросы к этому  свидетелю?  -  неуверенно  спросил  судья
Кейлор.
   - Еще один-два вопроса, - сказал Мейсон.
   - Очень  хорошо,  продолжайте,  -  распорядился  судья  Кейлор,  явно
растерянный.
   - Вы знали, что несколько лет назад  Фрич  ограбил  банк?  -  спросил
Мейсон.
   - Я знал, что он находится под подозрением.
   - А то, что было украдено приблизительно пятьсот тысяч долларов?
   - Я слышал об этом.
   - Фрич в одиночку ограбил этот банк?
   - Я не знаю.
   - Вы не слышали, у него были сообщники?
   - Что-то такое слышал. У него, кажется, был один или двое сообщников.
   - Скажите, мистер Броган, вы участвовали в этом ограблении? - спросил
Мейсон так небрежно, что публика в зале не сразу  уловила  всю  важность
вопроса.
   Броган начал было подниматься со стула, но вновь опустился на него.
   В зале надолго воцарилась тишина.
   - Если суд позволит, - взорвался Мун, - это оскорбительный вопрос. Он
не основан на фактах. Это выстрел наугад. Он задан лишь для того,  чтобы
смутить и унизить свидетеля.
   - Пусть он все-таки ответит на него, - сказал Мейсон. - Пусть  заявит
под присягой, что не  был  участником  этой  банды.  Само  по  себе  это
преступление за давностью сроков уже не  подлежит  наказанию,  но,  если
Броган заявит сейчас под присягой, что не  был  участником  этой  банды,
против него можно выдвинуть обвинение за лжесвидетельство.
   В зале вновь наступила тишина.
   - Я возражаю против этого вопроса, - сказал Мун. - Это...
   -  Отклоняется.  -  отрезал  судья  Кейлор  и  сурово  посмотрел   на
погрустневшего свидетеля.
   - Вы слышали вопрос? - спросил он.
   - Да, сэр.
   - Вы поняли его?
   - Да, сэр.
   - Отвечайте.
   - Я не буду отвечать на этот вопрос, - помедлив, сказал Броган.
   - Суд требует, чтобы вы ответили на него. Броган покачал головой:
   - Я не буду.
   - Почему? - спросил Мейсон.
   - Потому что ответ может быть обращен против меня.
   Мейсон улыбнулся помрачневшему помощнику окружного прокурора и  снова
повернулся к Брогану:
   - Вам не везло, когда вы играли в покер, мистер Броган?
   - Я уже сказал вам, что я проигрывал.
   - И вы уходили в пять часов, чтобы принести деньги?
   - Да, сэр.
   - И вернулись с крупной суммой?
   - Да, сэр.
   - Вы можете нам сказать, где вы взяли деньги?
   - Я уже сказал, что взял их у друга.
   - Вы отказываетесь назвать его имя?
   - Отказываюсь.
   - Почему?
   - Потому что, думаю, не обязан называть его.
   - Я считаю этот вопрос неуместным и не правомерным, - сказал Мун.
   Мейсон повернулся к судье Кейлору.
   - Велите свидетелю ответить на этот вопрос, и  он  откажется,  потому
что ответ может быть использован против него.
   - Я возражаю, - сказал Мун. - Вопрос не правомерен.
   Судья Кейлор проговорил, внимательно глядя на свидетеля:
   - Я отклоняю возражение. Отвечайте на вопрос, свидетель.
   Броган упрямо затряс головой.
   - Вы будете отвечать на вопрос? - спросил Мейсон.
   - Нет, сэр.
   - Почему?
   - Вы сами сказали, мистер Мейсон, что ответ будет использован  против
меня.
   - Ответьте тогда - человек, у  которого  вы  взяли  деньги,  является
вашим близким другом?
   - Да, сэр.
   - Возможно, самым близким?
   - Возможно.
   - Иными словами, вы взяли эти деньги у самого себя.  Вы  и  есть  тот
друг. Вы оставили игру и пришли к  себе  домой,  чтобы  взять  деньги  в
потайном сейфе, спрятанном за стеной, не так ли?
   Броган опять беспокойно заерзал на стуле.
   - Отвечайте же на вопрос, - сердито сказал судья Кейлор.
   Броган умоляюще посмотрел на судью.
   - Неужели вы не видите, ваша честь, что адвокат во что бы то ни стало
хочет пришить мне это убийство. Я не в силах с ним бороться.
   - Но вы обязаны ответить на вопрос, - не уступал Кейлор.  -  Если  вы
находились в это время в своей квартире и взяли там  деньги,  то  так  и
скажите.
   - Я не обязан говорить, - возразил Броган. - Я отказываюсь отвечать.
   - На каком основании?
   - На том, что ответ может быть использован против меня.
   - Больше вопросов не будет, мистер Броган, - усмехнулся Мейсон.  -  У
меня все.
   -  Это  все,  мистер  Броган.  Освободите  свидетельское   место,   -
распорядился Мун и с покрасневшим от злости лицом продолжал:
   - Если суд позволит, я заявляю, что инсинуации -  не  доказательство.
Гнусные измышления не означают реальных фактов. Но я  знаю,  почему  они
прозвучали,  и,  я  думаю,  суд  тоже  знает.  Я  намерен  предотвратить
появление в прессе  искажающих  правду  сообщений,  на  что,  я  уверен,
рассчитывает защитник. Я собираюсь вновь вызвать доктора Гановера, чтобы
раз и навсегда опровергнуть всякие домыслы.
   - Прекрасно, позовите его, - согласился Мейсон.  Он  встал  и  кивнул
Делле Стрит, сидевшей в глубине зала.
   Та вышла из зала и вскоре вернулась со стопкой книг. Она положила  их
на стол перед Мейсоном, затем принесла еще одну стопку.
   Доктор  Гановер,   занявший   свидетельское   место,   посмотрел   на
внушительный ряд книг, поставленных так, чтобы свидетель мог  видеть  на
корешках их названия.
   - Итак, - сказал Мун, - я задам доктору Гановеру всего  один  вопрос.
Скажите, доктор, возможно ли, что то состояние, в котором вы нашли тело,
было достигнуто искусственным путем - пребыванием тела  в  морозильнике?
Другими словами, могло ли вообще случиться, что Фрича убили в пять часов
утра,  потом  его  тело  в  течение   двух-трех   часов   продержали   в
морозильнике, а  вы  в  результате  этих  манипуляций  определили  время
наступления смерти между полуночью и тремя часами ночи?
   - Минутку, - прервал Мейсон. - Прежде чем вы ответите на этот вопрос,
доктор, я хотел бы задать вам, если позволит  суд,  несколько  вопросов,
касающихся вашей профессиональной квалификации.
   - Очень хорошо, - сказал судья Кейлор. - Это ваше право.
   Мейсон поднял одну из книг.
   - Вы когда-нибудь  слышали  о  книге  доктора  Лемойна  Снайдера  под
названием "Расследование убийства", доктор Гановер?
   - Да, сэр.
   - Как ее оценивают специалисты?
   - Как превосходную.
   -  Является  ли  она  авторитетным  источником  в  области   судебной
медицины?
   - Да, является.
   - Вы когда-нибудь  слышали  о  книге  профессора  Глэстера  "Судебная
медицина и токсикология"?
   - Конечно.
   - Какая у нее репутация?
   - Тоже превосходная.
   -  Является  ли  она  авторитетным  источником  в  области   судебной
медицины?
   - Да.
   Мейсон начал  открывать  названные  книги  на  страницах,  отмеченных
закладками.  Доктор  Гановер   как   загипнотизированный   наблюдал   за
адвокатом, укладывавшим раскрытые книги одна на другую, пока на столе не
выросла довольно внушительная стопа.
   - Я хочу возразить против вопроса обвинителя, - пояснил Мейсон, -  на
том  основании,  что  он  должным  образом  не  обоснован,  строится  на
недоказанных положениях и игнорирует реальные факты.
   - Какими фактами я пренебрег? - спросил Мун.
   - Прежде всего вы опустили тот  факт,  что  доктор  Гановер  в  своих
показаниях частично опирался на состояние пищи  в  органах  пищеварения,
которая, по его мнению, принималась в обычное время. Я хочу подчеркнуть,
что доктор Гановер не мог знать, когда принималась пища, и  поэтому  его
заключение основывается почти полностью на температуре тела.
   Я также хочу обратить ваше внимание на  то,  что  ваша  свидетельница
миссис Лортон, на показания которой вы так рассчитывали, прямо  сказала,
что, когда обвиняемая подошла к квартире Фрича, известного свидетельнице
как Фрэнк Риди, тот открыл дверь и  впустил  ее.  Она  не  сказала,  что
"дверь открыл какой-то мужчина", она сказала, что Фрич сам открыл  дверь
и впустил ее. Из этого следует, что  Фрич  был  одет  как  обычно.  Если
свидетельница смогла узнать его, она обязательно  бы  заметила,  что  он
пригласил к себе женщину, будучи  в  нижнем  белье.  Поэтому  совершенно
ясно,  что  единственным  критерием,  которым  руководствовался   доктор
Гановер при определении времени  наступления  смерти,  была  температура
тела, и, поскольку мы теперь знаем, что Фрич был в обычной одежде, когда
к нему приходила  мисс  Бэйн,  а  смерть  встретил  в  нижнем  белье,  я
предлагаю запретить свидетелю отвечать на заданный обвинителем вопрос  в
том виде, в каком он поставлен.
   - О, я могу сформулировать его иначе, - сказал Мун. - Я поставлю  его
прямо. Возьму, так сказать, быка за рога. Доктор Гановер, учитывая  лишь
те факты, которые вам известны, допуская, что вы не знаете,  когда  Фрич
принимал пищу, обнаруженную у него в желудке, основывая ваше  заключение
лишь на температуре  тела,  в  состоянии  ли  вы  сказать,  возможно  ли
предполагать, что Фрич встретил смерть позднее  трех  часов  ночи,  если
установленная вами температура тела была достигнута нахождением  тела  в
морозильнике?
   - Учитывая при этом, - заметил Мейсон, - что такая  версия  прекрасно
объясняет и положение рук убитого после окоченения.
   - Я не нуждаюсь в подсказках, - раздраженно сказал Мун.
   - Я только хочу  обратить  на  это  внимание  доктора,  -  усмехнулся
Мейсон, - поскольку на карту поставлена его профессиональная  репутация.
Хочу также напомнить свидетелю  и  обвинителю,  что,  прежде  чем  будет
принято какое-то решение, нужно выяснить, что произошло на самом деле.
   - Не пытайтесь угрожать свидетелю, - закричал Мун.
   - Я не угрожаю, я только предупреждаю его.
   - Отвечайте на вопрос, - обратился Мун к доктору Гановеру.
   Тот провел рукой по лысине, еще раз взглянул  на  раскрытые  книги  и
произнес:
   - Конечно, это довольно трудный вопрос.
   - Чем трудный? - осведомился Мун.
   - Я уже говорил, - пояснил Гановер, -  что  при  определении  времени
наступления смерти по температуре тела  необходимо  учитывать,  как  был
одет покойный и  какова  была  температура  окружающей  среды.  Когда  я
определил, что смерть наступила между полуночью и тремя часами  ночи,  я
учитывал, что, если не считать майки и трусов,  тело  было  раздетым.  Я
также  принял  во  внимание  лишь  температуру  в  квартире,  где   было
обнаружено тело.  Должен  сказать,  что  если  меняется  любой  из  этих
постоянных факторов, то, естественно, изменятся и мои выводы.
   - Но неужели  это  может  привести  к  такой  разнице  в  определении
времени? - удивился Мун.
   Доктор Гановер, невольно вынудивший  обвинителя  перейти  к  обороне,
тихо проронил:
   - Боюсь, мистер Мун, вам следовало  сказать  мне,  какая  температура
была внутри этого морозильника.
   - Я этого не знаю, - сказал Мун.
   - Тогда я не могу ответить на этот вопрос, - вежливо улыбнулся доктор
Гановер, довольный тем, что нашел путь к спасению своей чести.
   - Но мы можем это выяснить, - сказал Мун.  -  Если  суд  позволит,  я
предлагаю суду взглянуть на место преступления, прежде чем кто-то сумеет
исказить улики. Предлагаю отложить заседание суда,  чтобы  прямо  сейчас
взглянуть на этот морозильник. Предлагаю и  доктору  Гановеру  вместе  с
нами осмотреть предполагаемое место преступления.
   - Я думаю, суд  пожелает  осмотреть  место  преступления,  -  объявил
Кейлор. - Это кажется вполне разумным при данных обстоятельствах.
   - Минутку, ваша честь, - сказал Мун. - Я полагаю, весь этот эффектный
дивертисмент был  организован  с  единственной  целью  -  отсрочить  тот
неприятный момент, когда мистеру Перри Мейсону придется  объяснять,  как
попала к нему  склеенная  пленка  с  оригиналом  записи,  из-за  которой
произошло это убийство. Я полагаю, все  это  -  лишь  отчаянная  попытка
защитника отвлечь внимание суда и помешать ему спросить мистера Мейсона,
что он делал в квартире Фрича в девять часов утра седьмого числа. У  нас
есть запись разговора мистера Мейсона, подтверждающая, что он сам  вошел
в квартиру Фрича с целью  обыска.  Прежде  чем  мы  туда  направимся,  я
предлагаю суду послушать эту запись. Мейсон рассмеялся.
   - Эта запись практически бесполезна для суда. Ее  можно  использовать
только для того, чтобы оспорить мои показания. Оспорить же их можно лишь
в том случае, когда сказанное мною здесь будет противоречить  тому,  что
записано на этой пленке.
   - Позвольте вас спр