с Флеминг или миссис Флеминг?
   - Миссис Флеминг.
   - Вы замужем?
   - Не сейчас.
   - Вдова?
   - Разведена.
   - Вы давно здесь живете?
   - Два месяца.
   - Вы давно знали Артура Кашинга?
   - Шесть месяцев.
   - Вы работали у него до приезда сюда?
   - Нет. Его отец нанял меня, когда я приехала. Было  видно,  что  Хейл
собирается выдвинуть возражение в  отношении  последующих  вопросов,  но
Мейсон застал обвинителя врасплох, неожиданно поменяв направление  своей
атаки.
   - Вам знакомо старинное зеркало,  которое  Кашинг-старший  оставил  в
гараже?
   - Да, сэр. Я видела его, когда протирала.
   - Оно было тяжелое?
   - Да, сэр.
   - Как вы думаете, сколько оно весило?
   - Не знаю, сэр.
   - Сейчас я покажу вам старинное зеркало, похожее в  целом  на  то,  о
котором идет речь. Я попрошу вас взять его в руки и сказать  нам,  весит
ли оно приблизительно столько, сколько и то.
   - Зачем это? - спросил Дарвин Хейл.
   - Я хочу лишь проверить ее память.
   К.   Крестон   Иве   поднялся   и   хорошо    поставленным    голосом
высокооплачиваемого адвоката корпорации, привыкшего тщательно взвешивать
свои слова, произнес:
   - Ваша честь, если проводить какой-либо  эксперимент,  то  он  должен
проводиться точно в таких же условиях, какие были в момент преступления.
Я не думаю, что вы будете утверждать, что это точная копия того  зеркала
из гаража.
   - Точная копия? - удивленно воскликнул Мейсон.
   - Да конечно же нет. Не знаю, что заставляет вас  думать  о  каком-то
эксперименте. Я только  спрашиваю  свидетельницу,  имело  ли  зеркало  в
гараже приблизительно тот же вес и размер, как то, что я показываю.
   Тем временем свидетельница, держа зеркало  на  коленях,  приподнимала
его время от времени на несколько дюймов, чтобы почувствовать вес.
   - Мне кажется, что вес...
   - Минуту, - прервал судья Норвуд. - Вы хотели  выдвинуть  возражение,
мистер Иве?
   - Нет, ваша честь, думаю, что нет. Я  только  комментировал  с  точки
зрения закона вопрос об экспериментах.
   - И он вполне прав, - добродушно согласился  Мейсон.  -  В  настоящее
время я, конечно же, лишь проверяю память свидетельницы.
   - Продолжайте. Отвечайте на вопрос.
   -  Оно  приблизительно  того  же   размера   и   веса,   -   сообщила
свидетельница.
   - Спасибо, -  поблагодарил  Мейсон.  -  У  меня  все.  Зеркало  весит
тридцать два фунта.
   Судья Норвуд объявил:
   - Джентльмены, пора делать полуденный перерыв. Суд удалится  до  двух
часов дня. Обвиняемая переходит под стражу шерифа.
   Мейсон взглянул на Пола Дрейка, сделал ему знак. Потом, минуя  толпу,
он и Делла Стрит присоединились к детективу и поспешили в свой  номер  в
отеле, где для них должен был быть приготовлен ленч.
   Когда они вошли в комнату, Мейсон сказал:
   - Тебе надо было тихонько навести справки об этой горничной, Пол.
   Ты мог бы мне этого и не говорить, - ответил Пол мрачно.  -  Конечно,
когда мы здесь оказались, ты отправил нас всех записывать номера... Но я
должен был ее проверить еще до суда даже при этой беготне. Извини.
   - Мы работаем наперегонки со временем,  -  сказал  Мейсон.  -  Ребята
говорили мне, что у  Кашингов  есть  прислуга,  которая  живет  здесь  и
которую нанял Кашинг-старший. А я и не придал этому  большого  значения.
Сейчас получается, что Артур Кашинг сам вывел на нее своего отца.
   - Так оно и было, - заявила Делла Стрит. - Я могла наблюдать за лицом
отца, когда она давала показания. Когда выяснилось, что она была знакома
с Артуром Кашингом раньше, на его лице было удивление.
   - Так, - произнес Мейсон. - Можно  обрисовать  себе  картину.  Артуру
Кашингу хотелось, чтобы у нее была  работа.  Он  хотел,  чтобы  папа  ей
платил. Он вызвал ее сюда и в подходящий момент надавил на  отца  насчет
работы для нее... Ну теперь все ясно?
   - И как только это станет ясно публике из газет, - заметил  Дрейк,  -
отношение ко всему делу здорово изменится.
   Мейсон нахмурился.
   - Этого мне не надо. Пол.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Давай взглянем на дело  так,  -  рассуждал  Мейсон,  меряя  комнату
шагами.  -  Смерть  наступила  где-то  после  полуночи.  Ковер  из  инея
полностью изолировал дом от контактов извне. Эта  молодая  женщина  ушла
домой. И Карлотта говорит, что она пошла домой. И женщина  так  говорит.
Следы на земле это подтверждают.
   - Да, но она могла вернуться и застрелить Кашинга.
   - Но не могла не оставить следов.
   - Но пуля не оставляет следов, - заметил Дрейк. - Если она стреляла в
Артура Кашинга через окно со стороны дороги, то  пуля,  конечно  же,  не
оставила следов на заиндевелой почве.
   - Пуля оставила бы отверстие в окне, -  сказал  Мейсон,  -  а  кресло
Кашинга было повернуто спинкой к окну. Пуля же была у него в груди.
   - Кресло могли развернуть потом.
   - Нет, кресло потом не разворачивали. Пол...  Я  предложил  бы  такую
версию. Кресло не поворачивали после  того,  как  были  разбиты  окно  и
зеркало. Я хорошенько осмотрел резиновые шины на колесах кресла. И нигде
не заметил впившихся осколков  стекла.  А  если  бы  кресло  передвигали
после, то наверняка кусочки стекла должны были остаться на шинах.  Затем
нам нужно учитывать еще одну вещь, Пол. Чтобы  убить  Артура  Кашинга  с
дороги, нужно быть очень хорошим стрелком. Ближайшее место на дороге,  с
которого можно было стрелять, находится ярдах в пятидесяти от окна.
   Официант внес в номер ленч. Делла Стрит показала, где  поставить  еду
на столе, подписала счет и дала официанту два доллара на чай.
   Мейсон рассуждал:
   -  Должна  же  быть  причина,  почему  это   зеркало   бросали.   Это
действительно интересный вопрос во всем деле, Пол. Вот на чем мы  должны
строить свою защиту.
   - Не вижу, чем это могло бы тебе помочь, - сказал  Дрейк.  -  Факт  в
том, что зеркало было брошено.
   - Почему оно было брошено, Пол?
   - Тут есть два объяснения. Одно: Артур Кашинг мог бросить  зеркало  в
кого-нибудь. Другое: кто-то мог бросить его в Артура Кашинга.
   - Окружной судья собирается  продвигать  версию,  что  Кашинг  бросил
зеркало в кого-то, на него нападавшего. У меня  есть  кое-что  для  тебя
интересное, Перри. Хочешь сейчас?
   - Выкладывай, Пол, и давай завтракать. Они уселись за стол.
   - Во-первых, - начал Дрейк, - мы  проверили  все  звонки  в  квартиру
Мэрион Китс со здешних телефонных пунктов. Место мы нашли, но  от  этого
мало толку. Этот пункт закрывается  в  десять.  Расположен  недалеко  от
коттеджа Кашинга. Снаружи  есть  телефонная  будка,  которая  открыта  в
течение всех суток. Кто-то звонил оттуда в девять двадцать.
   Мейсон, раздумывая, сказал:
   - Значит, кто-то, видимо, наблюдал  за  коттеджем  Кашинга,  а  затем
позвонил Мэрион  Китс,  чтобы  сообщить,  что  Артур  Кашинг  ужинает  с
Карлоттой.
   - Обстоятельства таковы, - заметил Дрейк, - что  нет  никаких  шансов
выяснить, кто это был. Телефонный пункт был закрыт, этот человек  нырнул
в телефонную кабину, позвонил и был таков.
   - Что у тебя еще, Пол?
   - Шериф ходил к брошенной машине и обнаружил в ней отпечатки  пальцев
Карлотты, ее матери и еще чьи-то свежие на дверной  ручке.  Он  не  смог
определить чьи. Судя по  расположению,  это  отпечаток  большого  пальца
правой руки. Моему  человеку  удалось  заполучить  снимок.  Он  мне  его
передаст, когда вернемся в суд в два часа.
   - Что еще? - спросил Мейсон.
   - Третье. Может быть, это и  не  важно.  Шериф  что-то  выпытывает  у
миссис Баррис.
   Мейсон нахмурился.
   - Зачем бы ему это понадобилось?
   - Может быть, между ее показаниями и показаниями  Сэма  Барриса  есть
какие-то расхождения, и окружной  судья  хочет  в  этом  разобраться  до
вечера.
   Мейсон покачал головой.
   - Он и не должен был вызывать миссис Баррис  для  дачи  свидетельских
показаний. Он может вызвать Сэма Барриса и  спросить  его,  а  показания
жены были бы только дополняющими.
   - В  общем,  шериф  занялся  ею  всерьез.  Мейсон  снова  нахмурился.
Зазвонил телефон.
   Делла Стрит ответила, затем передала трубку Полу Дрейку:
   - Это один из твоих людей с чем-то горяченьким, Пол.
   Дрейк взял трубку:
   - Так, давай, - затем сел и слушал несколько секунд. -  Ладно,  держи
их под наблюдением так долго, как можешь, - и повесил трубку.
   - В чем там дело? - поинтересовался Мейсон.
   - Окружной судья завтракает в ресторане внизу. Несколько минут  назад
звонил шериф, после чего  судью  просто  восторг  охватил.  Он  пошел  и
сообщил что-то Крестону Ивсу. Можно подумать, что они сорвали  куш.  Они
так обрадовались, что  и  говорить  не  могут.  Поедают  в  спешке  свой
завтрак, чтобы побыстрее выскочить  и  что-то  успеть  сделать  до  двух
часов... Это может иметь отношение к допросу миссис Баррис.
   Делла Стрит заметила:
   - У миссис Баррис репутация сплетницы. Ничего  не  может  удержать  в
себе.
   - Конечно, - сказал Мейсон, - возможно,  что  Сэм  Баррис  попробовал
помочь миссис Эдриан, а его жена  проболталась...  Пол,  когда  кто-либо
получает  водительские  права  в  этом  штате,  обычно  у  него  снимают
отпечаток большого пальца  правой  руки.  Он  обозначен  в  водительских
правах.
   Дрейк кивнул. Мейсон сказал:
   -  У  твоего  человека  есть  снимок  того  отпечатка,  Пол.  Попроси
кого-нибудь из друзей в полиции остановить Мэрион Китс до того, как  она
доедет до суда, и проверить у нее права. Сравните и посмотрите, не ее ли
это отпечаток... Может быть, это самое важное во всем деле... Позвони-ка
ему прямо сейчас, пусть действует. Если нужно, пусть заплатит.
   Дрейк кивнул. Держа в руке сандвич, он потянулся к телефону.
   Кто-то нервно постучал в дверь. Делла Стрит поднялась с кресла. - Кто
бы это ни был, он здорово спешит.
   - Может быть, мне когда-нибудь  и  удастся  доесть  этот  сандвич,  -
ухмыльнулся Мейсон.
   Делла Стрит открыла дверь.
   В комнату ворвалась Карлотта Эдриан.
   Сначала  она  остановилась  в  замешательстве,   увидев   в   комнате
посторонних, потом взяла себя в руки, подошла  к  столу  и  остановилась
перед Перри Мейсоном.
   - Мистер Мейсон, я не могу больше так продолжать,  я  не  выдержу.  Я
должна снять груз с души. Так будет лучше для матери, для нас всех, если
вы узнаете, что действительно случилось и...
   - Обождите, - остановил ее Мейсон, - у вас же есть адвокат.
   - Ах, вы о нем! Он хороший парень, но занимается этим всего несколько
лет... Я высокого мнения о нем, но... Дело в моей матери...
   - Хорошо, давайте-ка конкретно.  Вы  отказываетесь  от  услуг  вашего
адвоката?
   - Боже, да нет же!
   - Тогда я могу говорить с вами только в его присутствии.
   - Да если бы он был здесь, с ним был бы припадок.
   - Он здесь, - сказал Харви Делано, входя в комнату.  -  В  чем  дело,
Карлотта?
   Карлотта обернулась.
   - Я хотела сообщить мистеру Мейсону кое-что, что он, по-моему, должен
знать.
   - А почему ты не сказала мне, чтобы я передал мистеру Мейсону?
   - Потому что хотела сказать ему... Ну, Харви...
   Он вытянулся с достоинством человека,  еще  достаточно  молодого  для
того, чтобы принимать самого себя всерьез.
   - Ты сомневаешься в моих способностях? - спросил он.
   - Нет, не сомневаюсь, Харви. Ты стараешься помочь мне, защитить меня,
а в глубине души думаешь, что это моя мать  застрелила  Артура  Кашинга.
Так ведь?
   - Это не тот вопрос, который я считал бы нужным  обсуждать  в  данное
время, в данных обстоятельствах и в данной компании.
   - Но ведь ты так думаешь? Ты в глубине души так думаешь?
   Он отпарировал вопрос вопросом:
   - А ты не думаешь, что его застрелила мать?
   - Харви, этого я не знаю. Но я знаю, что не хочу, чтобы ее повели  на
убой как овцу. А мистер Мейсон должен кое-что знать.
   - Карлотта, сколько раз я тебя просил ни с кем не  разговаривать.  Ты
должна быть абсолютно спокойна. Я не хочу даже, чтобы ты говорила мне  о
деле. Хорошо, что я пришел сюда сейчас  и  услышал  то,  что  услышал...
Иначе я подумал бы, что  мистер  Мейсон  ведет  себя  непрофессионально,
пытаясь что-то с тобой обсуждать, оставляя меня в стороне.
   - Рад, что вы поняли мою позицию, - сказал Мейсон.
   - Я понимаю ее, но не ценю. Вы оставались в этических рамках, но этим
и ограничились. Вы могли сказать Карлотте, чтобы она мне доверяла и  что
я знаю, что делаю.
   - Мне неизвестно, знаете ли вы, что делаете.
   - Вы отдаете себе отчет в том, что критикуете меня в присутствии моей
клиентки?
   - Это вы критиковали меня. А я лишь прокомментировал ваше заявление.
   Харви обернулся к Карлотте.
   - Пошли, Карлотта. Ты идешь со мной.
   - Харви, я хочу тебе что-то сказать. И мистеру Мейсону.
   - Сначала скажи мне, Карлотта. А я решу, нужно ли  тебе  сообщать  об
этом мистеру Мейсону.
   - Я беру это на заметку, - сказал Мейсон Делано. - Ваша  клиентка  не
во всем вам доверяет?
   - Занимайтесь вашим делом и с вашей клиенткой, а я займусь с моей.  Я
сказал Карлотте, что не хочу ничего у  нее  выпытывать,  пока  не  смогу
убедиться, что это известно шерифу.  Помимо  профессиональных  отношений
здесь есть и отношения личные. И я очень оценил бы, если бы вы учитывали
и те, и другие отношения.
   Мейсон подошел, открыл дверь и произнес:
   -  Мисс  Эдриан  двадцать  один  год.  Она  совершеннолетняя.  Она  в
состоянии  выбирать  себе  адвокатов  и   друзей   и   брать   на   себя
ответственность в обоих случаях.
   Делано бросился к Мейсону:
   - Это лучшее, что вы можете сделать?
   - Даже более того. До свидания.
   - Пойдем, Карлотта, - сказал Харви. Дверь за ними закрылась.
   - Да! - воскликнула Делла Стрит, обмахиваясь книжкой с меню.
   - Да, парень еще молод, - прокомментировал Пол Дрейк. - Мозг у него с
земляной орех.
   Мейсон задумчиво стоял в дверях, широко расставив ноги, засунув  руки
в карманы пиджака.
   - Ну что? - спросил Пол Дрейк.
   - Хотел бы я знать, что же это было?
   - Вы имеете в виду, что Карлотта хотела  сказать?  -  спросила  Делла
Стрит Мейсона.
   - Нет, то, чего Харви Делано не хотел, чтобы она сказала.

Глава 17

   Когда суд вновь собрался после  обеда,  на  скамье  обвинения  царила
атмосфера торжествующего ожидания,  которую  тут  же  почувствовали  все
присутствующие в зале.
   Как раз когда судья Норвуд занял свое  место,  Делла  Стрит  передала
Мейсону записку:
   "Черт возьми, Перри, мне очень жаль. Это не ее отпечаток".
   Мейсон скомкал записку, сунул ее глубоко в карман пальто,  повернулся
к Делле Стрит и шепнул:
   - Ладно, Делла. Скажи ему, чтобы нашел горничную.  Это  мог  быть  ее
отпечаток.
   Поднялся Дарвин Хейл.
   - Моим следующим свидетелем, ваша честь,  будет  шериф  Элмор.  Может
быть, затем придется вызвать его снова, но сейчас я хотел бы вызвать его
в связи с некоторыми обстоятельствами.
   - Хорошо, - сказал судья.
   Шериф Элмор занял свидетельское место.
   - В воскресенье, третьего числа,  вам  пришлось  обыскивать  коттедж,
принадлежащий миссис Белл Эдриан, обвиняемой по данному делу? -  спросил
Хейл.
   - Да, сэр.
   - Что вы обнаружили в ходе обыска?
   - Разбитую пудреницу.
   - Где вы ее обнаружили?
   - В сапоге для верховой езды.
   - Пудреница с вами?
   - Да, сэр.
   - Это она?
   - Да, она.
   - Ваша честь, я прошу зарегистрировать ее  в  качестве...  Так,  если
револьвер у нас  -  вещественное  доказательство  обвинения  А,  пуля  -
вещественное доказательство В, то это будет вещественное  доказательство
С.
   - Не возражаю, - бодро сказал Мейсон.
   - Что еще вы обнаружили?
   - Пару обуви.
   - Обувь с вами?
   - Да, сэр.
   - Заметили ли вы в ней что-нибудь необычное?
   - Она была только что вычищена.
   - И что обнаружили на этой обуви?
   - На правой подметке  я  обнаружил  небольшое,  но  отчетливое  пятно
крови. На обеих подошвах я обнаружил также кусочки разбитого стекла.
   - Вам удалось определить, что это за стекло?
   - Да, сэр.
   - Каким образом?
   - Я прибег к спектроскопическому анализу.
   - Вы понимаете, как действует  и  как  используется  спектрограф  для
проведения анализа?
   - Нет, сэр, но я присутствовал, когда анализ проводился специалистом,
который готов дать показания. Я видел результаты  собственными  глазами.
Часть  осколков  была  от  старинного  зеркала.  Стекло  этого   зеркала
обработано по  старому  методу  и  содержит  вещества,  отсутствующие  в
современном стекле.
   - Прошу включить эти туфли  как  вещественное  доказательство.  Левую
зарегистрируем как D-1, правую -  как  D-2,  -  заявил  окружной  судья,
взглянув на Мейсона.
   - Абсолютно никаких возражений, - непринужденно сказал Мейсон.
   - Что? - воскликнул судья.
   - У меня нет никаких возражений.  Ведь  вам  очень  хочется  включить
туфли в качестве вещественного доказательства.
   Это явно было  большой  неожиданностью  для  обвинения.  Там  шепотом
посовещались между собой, потом Хейл сказал:
   - У меня еще один-два вопроса к шерифу. Вы исследовали осколки стекла
из окна в коттедже Кашинга, шериф?
   - Да, сэр.
   - Не было ли осколка с пулевым отверстием?
   - Нет, сэр.
   - Вы осмотрели колеса на кресле?
   - Да, сэр.
   - На шинах были осколки?
   - Нет, сэр. По расположению тела и по пулевому  отверстию  было  ясно
видно, что пуля не могла влететь  через  окно,  если  только  кресло  не
передвигали. Поэтому мы очень осторожно подняли кресло с того места, где
оно стояло.
   Хейл одобрительно кивнул.
   - Правильно сделали, шериф. А теперь  расскажите,  пожалуйста,  суду,
что вы обнаружили в комнате при ее обследовании. Опишите, что вы  нашли,
какая была обстановка.
   - Стекло было рассыпано по всему полу. Мы обнаружили по крайней  мере
пять предметов, от которых осталось битое стекло.
   - Какие?
   - Разбитое зеркало, которое, судя по всему, бросили и попали в  окно,
разбив и его. Стеклянные осколки от зеркала и окна  были  разбросаны  по
всему полу. Часть этого стекла вылетела на улицу и лежала на земле.
   - Так, это два предмета. А какие другие?
   - Видимо, когда бросили зеркало или же во  время  схватки,  со  стены
упала большая картина в раме, и ее стекло разбилось. Оно все  лежало  на
полу, но можно было отличить отдельные осколки. Стекло от  картины  было
потоньше, чем оконное.
   - Хорошо, это три разбитых предмета.
   - Затем мы обнаружили тонкое посеребренное стекло, явно от зеркальца.
Мы сложили все эти осколки и склеили  их  прочной  клейкой  лентой  так,
чтобы были видны линии раскола и обе стороны стекла. Таким  образом,  мы
восстановили все зеркальце.
   - Оно с вами?
   - Да, сэр.
   Шериф вынул из кармана небольшой кружок разбитого зеркала,  аккуратно
склеенный прозрачной лентой.
   - Вы обнаружили его в комнате, где было тело?
   - Да, там. Окружной судья сказал:
   - Ваша честь, поскольку это  зеркальце  от  пудреницы,  занесенной  в
протокол как доказательство обвинения  С-1,  я  прошу  занести  его  как
доказательство С-2.
   - Не возражаю, - сказал Мейсон.
   - Решено, - произнес судья.
   - Ваша честь, я попрошу  вас  взять  в  руки  пудреницу  и  склеенное
зеркальце и убедиться, как точно оно входит в пудреницу.
   Судья так и сделал. Было видно, что  сообщение  шерифа  произвело  на
него сильное впечатление. Он медленно кивнул.
   - Таким образом, - продолжал Хейл, -  мы  насчитали  четыре  разбитых
стеклянных предмета. Окно, старинное зеркало, картина в раме,  зеркальце
из пудреницы. Какой пятый предмет, шериф?
   - Его легко было различить. Это был высокий стакан, разлетевшийся  на
мелкие осколки.
   - А как были разбросаны осколки от стакана, шериф?
   - Они лежали по всему полу. Нельзя было установить причину...
   - Ничего, шериф. Я хочу лишь знать, как они лежали.
   - Ну, осколки от стакана были рассыпаны по правую сторону от  кресла.
Там же были и осколки от зеркальца. Остальные осколки валялись по  всему
полу. Куча осколков лежала, конечно, около окна. Довольно  толстый  слой
стекла, но кресло находилось футах в