аю.
     - Пожалуйста... я очень вас  прошу.  Мне  нужно  поговорить  с  Перри
Мейсоном, адвокатом. Попросите его к телефону... только быстрее.
     - Перри Мейсон? Боюсь...
     - Тогда попросите сюда Питера, метрдотеля.  Мистер  Мейсон  сидит  за
столиком с молодой женщиной...
     - Но  Питер  очень  занят.  Вам  придется  подождать.  Если  вы   так
спешите...
     - Подойдите к Питеру. Попросите его  показать  вам  мистера  Мейсона.
Потом скажите мистеру Мейсону, чтобы он  подошел  к  телефону.  Это  очень
важно. Пусть сразу же подойдет. Вы поняли?
     - Ладно. Не вешайте трубку.
     Прошло минуты две. Женщина нетерпеливо  взглянула  на  свои  часы,  в
оправе которых поблескивали бриллиантики, нахмурилась и сказала  то  ли  в
трубку, то ли просто так:
     - Скорей, скорей! Ну, скорей же!
     Казалось, прошла вечность, прежде чем раздался несколько раздраженный
голос адвоката:
     - Алло. Говорит Мейсон.
     Женщина заговорила отрывисто и торопливо.
     - Это очень важно, - сказала она. -  Слушайте  меня  внимательно.  Вы
должны сразу же понять меня и сделать то, что я скажу.  Больше  я  уже  не
смогу...
     - Кто это говорит? - перебил адвокат.
     - Я послала вам пакет, - сказала женщина.  -  Ради  Бога,  выслушайте
меня. У вас есть карандаш?
     - Да.
     - Запишите, пожалуйста, имя и адрес.
     - Но почему...
     - Прошу вас, мистер Мейсон. Я все объясню вам. Каждая секунда дорога.
Я прошу вас, умоляю, запишите имя и адрес!
     - Говорите.
     -   Медфорд   Д.Карлин,   шестьдесят   девять   двадцать,    Западная
Лорендо-стрит. Записали?
     - Подождите, - сказал Мейсон. - Карлин, К-а-р-л-и-н? Так?
     - Да. Инициалы  -  М.Д.  Его  адрес  -  шестьдесят  девять  двадцать,
Западная Лорендо-стрит.
     - Есть. Записал.
     - Деньги вы уже получили?
     - Какие деньги?
     - О, мистер Мейсон, неужели вы не получили их? Тот пакет... я  о  нем
говорила... Как же так? Его не принесли?..
     Ее голос осекся.
     - Не будете ли вы столь любезны, - с раздражением  сказал  Мейсон,  -
назвать мне свое имя и прямо объяснить суть дела? Что за пакет и деньги, и
кто вы, наконец, такая?
     - Я не могу назвать вам свое имя. Да оно вам и ни к чему. В  конверте
были деньги, пятьсот семьдесят долларов... Мистер Мейсон,  я  умоляю  вас,
повидайтесь с мистером Карлином, покажите ему вырезку, которая лежит в том
пакете с деньгами, и...
     - Но я уже сказал вам, что не получал пакета.
     - Вы его получите. Его принесут. Скажите  мистеру  Карлину,  что  ему
придется искать другого компаньона. Мистер Мейсон, я не могу вам передать,
как все это важно. Это вопрос жизни и  смерти.  Не  теряйте  ни  минуты...
О-о!..
     Ее голос замер,  темные  глаза,  настороженно  следившие  за  входной
дверью аптеки, с  ужасом  глядели  на  высокого  мужчину  лет  тридцати  с
небольшим.
     Крупными легкими шагами человека, всегда  отличавшегося  великолепным
здоровьем, он вошел в аптеку и остановился, чуть  насмешливо  рассматривая
лица посетителей.
     Женщина не колебалась ни секунды. Трубка тотчас же выпала из ее  руки
и закачалась на проводе, несколько раз стукнувшись о стенку кабинки.
     Выскользнув из кабинки, женщина протиснулась к стенду с журналами  и,
повернувшись  спиной  к  стойке,  принялась  их  рассматривать,  казалось,
полностью углубившись в это занятие.
     Ей даже удалось изобразить удивление, когда  рука  мужчины  сжала  ее
локоть.  С  возмущением  обернувшись,  она  тут  же  улыбнулась,  нежно  и
заискивающе.
     - О, - сказала она. - Это ты!
     - Я искал тебя.
     - Я... Ты уже все закончил?
     - Да. Это потребовало меньше времени, чем я предполагал.
     - Надеюсь, я не заставила себя ждать. Я только хотела  купить  зубную
пасту и засмотрелась на журналы. Я тут всего минутку.
     Он положил ей на талию крепкую мускулистую руку и слегка подтолкнул к
прилавку.
     - Покупай свою пасту, и пошли отсюда.



                                    2

     Перри Мейсон стоял у телефона, держа трубку в левой  руке  и  затыкая
ухо указательным пальцем правой, чтобы не слышать звуков музыки.
     Оставшаяся  за  столиком  Делла  Стрит,  его   секретарша,   заметила
торопливый кивок шефа и поспешила к нему.
     - Что случилось? - спросила она.
     - Да что-то странное, - сказал Мейсон. - Подойди к  другому  телефону
и,  если  на  контрольном  пункте  сегодня  работает   кто-то   из   твоих
приятельниц, справься у них,  нельзя  ли  проследить,  откуда  мне  сейчас
звонили. Пусть поторопятся.  Звонила  женщина.  По-моему,  она  смертельно
перепугана.
     Делла  вытащила  записную  книжку,  наклонилась,  чтобы   рассмотреть
целлулоидный кружок на телефонном аппарате, и записала  номер.  Затем  она
поспешила к телефону, находившемуся в женской туалетной комнате.
     Когда она вернулась, Мейсон все еще держал трубку в руке.
     - Звонили из телефона-автомата, шеф, в аптеке на  углу  Ванс-авеню  и
бульвара Крамер. Телефон занят, очевидно, трубка не повешена.
     Мейсон положил свою трубку на место.
     - Что это за звонок? - спросила Делла.
     Мейсон сунул в карман записную книжку.
     - Меня просили немедленно повидать некоего  М.Д.Карлина.  Его  адрес:
шестьдесят  девять  двадцать,  Западная  Лорендо-стрит.  Поищи-ка  его   в
справочнике, ладно, Делла?
     Делла принялась торопливо листать телефонную книгу и вскоре сказала:
     - Да, он здесь есть. М.Д.Карлин, шестьдесят девять двадцать, Западная
Лорендо-стрит. Телефон - Ривервью три двадцать три двадцать два.
     - Запиши номер, - сказал Мейсон.
     - Ты будешь ему звонить?
     - Не сейчас. Попозже. Я хочу побольше  разузнать,  прежде  чем  начну
действовать. У этой женщины определенно что-то случилось. Жаль, что ты  не
слышала, как она говорила.
     - Она была расстроена?
     - Я бы сказал, не расстроена, а в панике.
     - Чего она от тебя хотела?
     - Просила сказать этому Карлину, что он должен  искать  себе  другого
компаньона.
     - Вместо нее?
     - Не знаю. Она передала мне свою просьбу и  сказала,  что  мне  скоро
принесут деньги. Обычно я отказываюсь от поручений анонимных клиентов,  но
в голосе этой женщины звучал такой ужас, что мне стало жаль ее. Перед  тем
как бросить трубку, она вскрикнула  так,  словно  что-то  испугало  ее  до
смерти. Трубка стукнулась о стенку, а потом ударилась еще  несколько  раз,
наверное, качаясь на шнуре. Может быть, женщина упала в обморок.
     - Что же нам теперь делать? - спросила Делла Стрит.
     - Некоторое  время  подождем  и  поглядим,  придет  ли  тот  пакет  с
деньгами, о котором говорила женщина.
     - А пока?
     Мейсон повел Деллу к столику.
     - А пока мы допьем кофе, может быть, немного потанцуем и вообще будем
вести себя так, будто ничего не случилось.
     - Не оборачивайся, шеф, - сказала Делла, - кажется,  твой  телефонный
разговор уже привлек к себе внимание.
     - В чем дело?
     - Насколько я могу понять, в том углу нас  с  тобой  очень  оживленно
обсуждают.
     - Кто именно?
     - Гардеробщица, девушка,  которая  делает  мгновенные  фотоснимки,  и
продавщица сигарет. Подожди минутку, девушка с сигаретами уже направляется
к нам.
     Мейсон глотнул кофе.
     Девушка, продававшая  сигареты,  предложила  свой  товар  сидящим  за
соседним столиком, затем повернулась к Перри Мейсону.
     - Сигары, сигареты? - спросила она вкрадчиво, чуть протяжно.
     Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой.
     Делла Стрит слегка подтолкнула его под столом.
     - Ну хорошо, дайте мне пачку "Релейф", - сказал Мейсон.
     Девушка взяла пачку, надорвала уголок, легонько  постучав  по  пачке,
вытолкнула сигарету и протянула ее Мейсону, наклонившись, чтобы  дать  ему
прикурить.
     У девушки был оливковый цвет лица, немного широковатые скулы и ладная
фигурка.  Короткое,  сильно  декольтированное  платье  открывало  округлые
плечи, стройные ноги обтягивали нейлоновые чулки.
     Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.
     - Не нужно, - мягко улыбнулся Мейсон.
     - О, вы... так щедры.
     - Не стоит благодарности.
     - Вы так добры... Такая сумма...
     - В чем дело? - перебил Мейсон и внимательно поглядел на нее.  -  Вам
ведь всегда дают чаевые.
     - Десять, пятнадцать центов, самое большее двадцать пять,  -  сказала
девушка, и ее глаза вдруг наполнились слезами.
     - Э, подождите-ка минутку, - сказал Мейсон. - Что это вы?
     - Простите меня. Я так расстроена, так истерзалась,  а  вы  были  так
добры со мной, и я... Я уж и сама не знаю, что делаю...
     - Да вы присядьте, - сказала Делла Стрит.
     - Нет, нет, меня уволят. Я не имею права сидеть с покупателями. Я...
     Мейсон  увидел,  что  ее  лицо  подергивается  от  волнения  и  слезы
тоненькими струйками стекают по щекам, оставляя полоски на гриме.
     - Ну, вот что, - сказал он. - Садитесь.
     Он  поднялся,  подал  стул  девушке,  и,  чуть   поколебавшись,   она
пододвинула стул так, чтобы можно было присесть на него, держа  поднос  на
коленях.
     - А теперь, - сказал Мейсон, - вам нужно выпить рюмку бренди и...
     - Нет, нет, пожалуйста.  Я  не  могу.  Пить  с  покупателями  нам  не
разрешают.
     - Да что у вас случилось? - спросил Мейсон. - Неприятности на работе?
     - Нет, нет. С работой все в  порядке.  Это  чисто  личное,  и  вообще
давнишняя  история.  Но  временами  вдруг  подступит  к  сердцу...  -  Она
запнулась и, повернувшись к Делле, с надрывом заговорила:  -  Ваш  муж  не
поймет, зато вы сможете понять. Вы женщина, и вам знакомо чувство матери к
ребенку.
     - А что с вашим ребенком? - спросил Мейсон.
     Она покачала головой.
     - Как глупо, что я навязываюсь к вам со своими делами. Будьте  добры,
сделайте вид, будто что-то  выбираете  на  моем  подносе.  Наш  шеф  может
рассердиться.
     Делла Стрит начала перебирать уложенные на подносе мелкие сувениры  и
безделушки.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Вообще-то нечего рассказывать. В конце концов, все не так уж плохо.
Наверное, мой ребенок в хороших руках. Мне только хотелось бы  знать.  Ой,
как хотелось бы...
     - Что знать? - спросил Мейсон.
     - Где моя дочка. Видите ли, все это очень сложно и запутанно. Я... во
мне есть примесь японской крови.
     - Да что вы?
     -  Правда.  Вы,  может,  не  заметили  этого,  но  если   внимательно
поглядеть, видите, какие у меня глаза и скулы.
     Мейсон пристально всмотрелся в ее лицо, потом кивнул и сказал:
     - Да, вижу. Я сразу подумал, что  в  вас  есть  что-то  экзотическое.
Теперь я понял, в чем дело. У вас явно восточный тип лица.
     - У меня ведь только небольшая  примесь  японской  крови,  -  сказала
девушка. - А вообще-то я американка. Такая же, как  и  все  остальные.  Но
люди, знаете, как относятся к этому? Для большинства я -  японка,  и  весь
разговор. Отверженная, чужая...
     - Ну, а что с вашим ребенком? - спросил Мейсон.
     - У меня есть дочка.
     - Вы замужем?
     - Нет.
     - Продолжайте.
     - Ну вот. У меня есть ребенок, а отец ребенка украл у меня мою  дочь.
Он продал ее. Когда я узнала, что какие-то чужие люди хотят удочерить  мою
девочку, я была вне себя. Чего я только ни делала, стараясь выяснить,  что
же это происходит и как мне быть, но ничего не смогла сделать.
     - А тот человек, который похитил вашу дочь, и в самом деле ее отец? -
спросил Мейсон.
     Девушка на мгновение замялась, опустила глаза,  потом  подняла  их  и
взглянула прямо к лицо Мейсону.
     - Нет, - призналась она. - Ее отец умер.
     - Почему же вы не пытаетесь разыскать вашу  дочь?  -  спросила  Делла
Стрит.
     - А что я могу сделать? Разве станет кто помогать японке, да еще если
у нее денег ни гроша? А у меня  ничего  нет.  Я  даже  не  знаю,  где  моя
девочка, но я уверена, кто-то ее удочерил. Тот человек, который выдал себя
за отца и подписал все бумаги, исчез.
     - Сколько лет вашей девочке? - спросил Мейсон.
     - Сейчас ей бы исполнилось четыре  года.  Она  была  совсем  крошкой,
когда...
     Питер, метрдотель, оглядывая зал, вдруг заметил девушку с сигаретами.
     - Продавщица сигарет, пройдите-ка  сюда!  -  крикнул  он.  -  Сию  же
минуту!
     - Ох, -  сказала  девушка,  -  зря  я  разговорилась  с  вами.  Питер
сердится.
     Из треугольного выреза платья  она  вытащила  носовой  платок,  такой
крошечный, что, казалось, им нельзя прикрыть даже почтовую марку, поспешно
вытерла глаза и припудрила лицо.
     - Продавщица сигарет! - вторично позвал Питер. Его голос звучал резко
и нетерпеливо.
     Несмело улыбнувшись Делле Стрит, девушка дотронулась до руки  Мейсона
и, слегка сжав ее, сказала:
     - Мне сейчас здорово влетит.
     - А вы не позволяйте, - сказала Делла Стрит. - Какое он имеет...
     - Продавщица сигарет, немедленно сюда! - еще раз крикнул метрдотель.
     - Спасибо вам большое, я хоть душу отвела.
     И девушка ушла.
     - Бедняжка, - сказала Делла.
     Мейсон кивнул.
     - Грудного ребенка  продать,  наверно,  не  так  трудно,  -  адумчиво
проговорила Делла. - Если тот тип выдал себя за отца и  сказал,  что  мать
девочки  умерла  или  сбежала,  то  он  наверняка  нашел  людей,  желающих
усыновить ребенка, и получил от них пятьсот, а то и тысячу долларов.
     - За японского ребенка?
     - А кто знает, что он японец?  -  возразила  Делла.  -  Ты  и  то  не
догадался, что она японка, до тех пор, пока  она  сама  не  сказала.  Чуть
раскосые  глаза  и  что-то  в  очертаниях  лица...  Она   гораздо   больше
американка, чем японка.
     Мейсон снова кивнул.
     - Все это, кажется, ни  капли  тебя  не  тронуло,  -  с  раздражением
сказала Делла Стрит. - Почему бы тебе ей не помочь? Уж кто-кто, а  ты  мог
бы это сделать, шеф. Разыщи девочку, сделай доброе дело.
     - Для кого?
     - Для матери и для девочки.
     - А кто тебе сказал, что для девочки это такое уж доброе  дело?  Она,
может быть, сейчас в хороших руках. А мамаша, которая  работает  в  ночном
клубе и щеголяет в столь открытом платье, что еще чуть-чуть и ее  арестуют
за непристойный вид...
     - При чем тут платье? Она любит ребенка.
     - Может быть, и любит, - сказал Мейсон, - но едва ли так уж сильно.
     - Не поняла тебя.
     - Со времени исчезновения ребенка прошло,  наверное,  не  менее  трех
лет, - сухо напомнил Мейсон. - И вдруг ни с того ни с сего она подходит  к
двум совершенно незнакомым  людям,  посетителям  ночного  клуба,  где  она
работает, и,  рискуя  быть  уволенной,  подсаживается  к  ним  и  начинает
плакаться на свои беды.
     - Все это так, конечно, - согласилась Делла Стрит. -  Но  ведь  можно
посмотреть на дело и с другой точки зрения... У нее  это  вышло  случайно.
Такое впечатление, что она держала свое  горе  при  себе,  пока  могла,  а
сейчас ее прорвало.
     -  Небезынтересно,  что  случилось  это  после  совещания   в   углу,
состоявшегося сразу вслед за моим разговором по телефону.
     - Да, верно. Она знает, стало быть, кто ты такой.
     Мейсон кивнул.
     - Знает, и поэтому пыталась заручиться твоей помощью. Но  вид  у  нее
был очень искренний, и... слезы были настоящие.
     Мейсон взглянул на часы и сказал:
     - Ну,  если  это  еще  не  конец,  мне  бы  хотелось,  чтобы  события
развивались быстрей. В противном случае я просто не успею что-либо сделать
сегодня.  Я  все  вспоминаю  голос   этой   женщины,   такой   испуганный,
взволнованный. Хотел бы я знать, что там случилось, когда она так внезапно
бросила трубку.
     - К нам идет метрдотель, - сказала Делла Стрит.
     Метрдотель, невысокий, полный, средних лет мужчина, учтиво поклонился
и сказал:
     - Прошу прощения.
     - Да? - отозвался Мейсон.
     - Вы Перри Мейсон, адвокат?
     Мейсон кивнул.
     - К сожалению, я не  узнал  вас,  когда  вы  входили,  но  потом  мне
показали вас. Я неоднократно видел ваши фотографии в газетах, но...  -  он
выразительно развел руками, - вы много моложе, чем я ожидал.
     - Пусть это вас не тревожит, - с легким раздражением ответил  Мейсон.
- Кормят у вас отлично, обслуживание безупречное. Так что, пожалуйста,  не
извиняйтесь, что вы не узнали меня, и никому, кстати, не говорите,  что  я
здесь.
     Метрдотель  бросил  беглый  взгляд  на  Деллу  Стрит  и  заговорщицки
улыбнулся.
     - Ну, разумеется, - сказал он. - Мы  здесь  никогда  таких  вещей  не
делаем. Зачем лезть в чужие дела? Я позволил себе подойти  к  вам,  только
чтобы передать пакет, присланный на  ваше  имя.  Меня  непременно  просили
вручить его вам лично.
     Сделав  легкое,  неуловимое  движение  рукой,  он  извлек   откуда-то
конверт, как фокусник достает  маленького  кролика  из  потайного  кармана
фрака.
     Мейсон не сразу вскрыл конверт. Он положил его на  стол  и  некоторое
время изучал его. Конверт  был  длинный,  из  грубой  бумаги,  с  надписью
"мистеру Мейсону", сделанной явно второпях.  Потом  он  холодно  и  твердо
взглянул на учтиво улыбающегося метрдотеля.
     - Где вы это взяли? - спросил он.
     - Пакет был передан швейцару посыльным.
     - Кто этот посыльный?
     - Право, не знаю. Может быть, знает швейцар. Хотите, я его  пришлю  к
вам?
     - Да, пришлите.
     На  мгновение  их  взгляды  встретились,  глаза  адвоката  пристально
смотрели в улыбающиеся, чуть насмешливые глаза  Питера.  Потом  метрдотель
отвел взгляд.
     - Я его пришлю немедленно и надеюсь, что вы  выясните  все,  что  вас
интересует.
     Он поклонился и направился к дверям.
     - Хотелось бы мне знать, - заметил Мейсон, глядя ему в спину, - каким
образом наша загадочная клиентка обнаружила наше местопребывание.
     - О, так это он и есть, - сказала Делла, увидев деньги и  вырезку  из
газеты. - Тот самый пакет, что тебе должны были прислать.
     Мейсон просматривал содержимое.
     - Занятно... в основном мелкие купюры, по доллару, и покрупней, а две
- по пятьдесят.
     Он поднес деньги к носу, затем протянул пачку Делле.
     Она понюхала и сказала:
     - Довольно сильный запах. Это хорошие духи. Знаешь что, шеф, наверно,
эта женщина собирала деньги по доллару, по два, иногда откладывала пять, а
если повезет, случалось, даже пятьдесят. Она прятала  их  где-то  в  ящике
комода вместе с носовыми платками, приберегая на крайний случай.
     Мейсон кивнул, его лицо стало задумчивым.
     - Могло быть и так, - сказал он, - накопив достаточно  мелких  денег,
она обменивала их в банке, и таким образом здесь оказалось две  купюры  по
пятьдесят. Крупные купюры прятать удобнее, и...  сюда  идут  метрдотель  и
швейцар. Вложи деньги в конверт.
     - Здесь нет твоего имени? - спросила она.
     - Ни имени, ни записки, - ответил он. - Только деньги  и  вырезка  из
газеты. Поэтому она и звонила: хотела объяснить, что  от  меня  требуется.
Написать записку она, наверно, не успела. Просто сунула деньги  в  конверт
и...
     Он запнулся на полуслове - к столику подошли метрдотель и швейцар.
     - Вот этот швейцар, мистер Мейсон.
     Питер продолжал стоять, явно чего-то ожидая.
     Мейсон протянул ему десятидолларовую бумажку.
     - У вас отличное обслуживание, - сказал он.
     Ловкие пальцы взяли бумажку, и она как бы растворилась в  воздухе.  В
глазах метрдотеля теперь уже не было насмешки. Он держался почтительно.
     - Счастлив служить вам, мистер Мейсон. В любое время, когда бы вы  ни
захотели прийти сюда, только спросите Питера, и столик будет вас ждать.
     Швейцар, огромный мужчина в  украшенной  шитьем  униформе,  казалось,
думал лишь о том, чтоб поскорей вернуться на  свой  пост,  но  его  зоркие
глаза явно успели заметить, какого достоинства купюра была вручена Питеру,
и щедрость клиента, казалось, произвела на него должное впечатление.
     - Ну, - сказал Мейсон, - расскажите-ка мне о посыльном.
     - А что о нем рассказывать? - ответил швейцар. - Автомобильчик -  так
себе.