ите! Что это?
   - Да будь я проклят, - изумился Инскип. Они вдвоем  поставили  матрац
на край и увидели маленькую круглую дырочку.
   -  Похоже,  кто-то  стрелял  сквозь  матрац,  причем  револьвер   был
направлен под углом так, что пуля не могла вылететь.
   - Давайте поищем ее, - сказал Мейсон.
   - Как мы будем это делать? Мейсон просунул палец в отверстие.
   - Так не получится. Давайте посмотрим, нет  ли  чего-нибудь,  чем  ее
можно было бы вытащить.
   - В туалете есть проволока для белья, - сказал Инскип,  -  а  у  меня
есть кусачки, Я всегда их с собой таскаю: никогда не знаешь,  что  может
понадобиться в нашем деле. Давайте-ка я!
   Инскип отрезал прямой кусок проволоки, пока Мейсон держал матрац.
   Детектив просунул  проволоку  в  отверстие  в  матраце  на  несколько
дюймов.
   - Вот она. Я чувствую, проволока наткнулась на что-то твердое.
   - Вы сможете подцепить ее  этой  проволокой  и  вытащить?  -  спросил
Мейсон.
   - Попытаюсь. Сделаю петлю.
   Инскип воспользовался кусачками,  затем  снова  засунул  проволоку  в
дырку, задвигал ею туда-сюда, вверх-вниз.
   - Кажется, что-то подцепил. - Он протащил это "что-то"  пару  дюймов,
затем проволочка соскользнула. - Надо, наверное, уменьшить петельку.
   Он  вновь  начал  работать  над  проволочкой,  затем  засунул  ее   в
отверстие.
   - Сейчас я ее вытащу, - пообещал он.
   Он  потащил  проволочку  назад.  Из  отверстия  вылез  и  упал  между
пружинами металлический предмет. Инскип определил:
   - Пуля 38-го калибра.
   Мейсон стоял неподвижно, его глаза были задумчиво полуприкрыты.
   - Ну? - спросил Инскип.
   - Давайте-ка застелим кровать, - сказал Мейсон. - Положите матрац  на
место.
   - Что дальше?
   - Возьмите острый нож и сделайте пометку  на  пуле,  чтобы  вы  могли
узнать ее. Лучше всего пометить у  основания.  Постарайтесь  не  слишком
уродовать пулю.
   - Что потом?
   - Оставьте пулю у себя. Никому ее не давайте, что бы ни произошло.
   - Нет, погодите, лучше возьмите ее себе, - сказал Инскип.
   Мейсон отрицательно покачал головой:
   - Мне бы не хотелось быть еще свидетелем плюс к тому, что я защитник.
Я хочу, чтобы ее взяли вы. И хочу, чтобы она  постоянно  была  при  вас.
Никому ее не давайте. Возьмите какую-нибудь мягкую ткань и  заверните  в
нее пулю так, чтобы не стерлась ни одна царапина.
   - Что дальше?
   - А дальше мы кончим застилать постель, и вы отправитесь спать.
   - Но как, черт возьми, эта пуля попала в матрац?
   - А вот это-то мы как раз и собираемся выяснить.
   - Нужно ли об этом кому-нибудь сообщить?
   - Не сейчас, - сказал Мейсон. - Полиция засмеяла бы нас, заявив,  что
мы все подстроили.
   - Позже будет много хуже, - заметил Инскип.
   - Знаю, - ответил Мейсон. - Поэтому и  хочу,  чтобы  вы  взяли  пулю.
Какой у вас опыт? Вы давно занимаетесь этим делом?
   - Да, достаточно давно. Я был заместителем  шерифа  некоторое  время,
затем уехал в Лас-Вегас и работал  там.  Служил  в  охране,  когда  мимо
проезжал Нувэ Дэм. Я был властью, а теперь работаю частным детективом.
   - Случались ли когда-нибудь неприятности?
   - Нет.
   - Ничего такого, что можно было бы на вас повесить?  Вы  неуязвимы  в
этом отношении?
   Инскип отрицательно покачал головой:
   - Я чист.
   - Отлично, - сказал Мейсон. -  Сохраните  эту  проволочку,  чтобы  вы
могли показать ее, если понадобится.
   - Что необычного в этой пуле? - спросил Инскип.
   - Понятия не имею. Это то, чего я еще не знаю.
   - Ладно, звоните в любое время.
   - Вы собираетесь сообщить об этом в полицию? - спросил Мейсон.
   - Да, мне бы хотелось, мистер Мейсон.
   - Не делайте этого до десяти часов. Я хочу  первым  заявить  об  этом
полиции, а затем можете вы...
   - Давайте не будем говорить о расписании, - прервал его Инскип.  -  И
поступим так: я сказал вам, что полиция должна  узнать  об  этом,  и  вы
ответили, что собираетесь сообщить туда. Ладно?
   - Ладно, остановимся на этом. Я не уточнил - когда, не так ли?
   - Да. Вы не уточнили время. Я сказал, чтобы вы сообщили в полицию. Вы
ответили, что сообщите. Я понял это по-своему. Однако я не потребовал  с
вас никаких обещаний. Это, мол, была моя ошибка. Да, это ошибка!..
   - Ошибка, - согласился Мейсон.

Глава 12

   Судья Клинтон Девитт обратился к Гамильтону Бюргеру:
   - Вы не хотите сделать официальное заявление, мистер Бюргер?
   Бюргер кивнул, тяжело поднялся из-за стола и занял место,  отведенное
для присяжных.
   - Дамы и господа, - начал он. - Я собираюсь  сделать  одно  из  самых
коротких заявлений, которые  когда-либо  делал.  Надеюсь  доказать,  что
обвиняемый Джеральд Конвэй,  который  является  президентом  корпорации,
известной под названием  "Калифорния  и  Техас.  Глобальное  развитие  и
исследование", обычно упоминаемой как "Техас Глоубал",  начал  борьбу  с
создателем компании Гиффордом Фарреллом. В газетах появились объявления,
призывающие голосовать за  то,  чтобы  мистер  Фаррелл  встал  во  главе
компании. Собрание акционеров, дамы и господа,  идет  уже  три  дня.  По
признанию обвиняемого, это было  для  него  серьезным  испытанием,  что,
впрочем, было ясно из газет еще до собрания. Мы надеемся  доказать,  что
покойницу, Розу М. -  Калверт,  Гиффорд  Фаррелл  нанял  для  выполнения
особого задания, а именно: составить сверхсекретные  списки  акционеров,
которые его поддерживают. Она отпечатала эти списки и отдала их  мистеру
Фарреллу. Мы намерены доказать, что обвиняемый каким-то образом узнал  о
том, что покойная печатала эти списки. Когда  он  понял,  что  не  может
подкупить ее, он попытался, угрожая револьвером, отнять  у  нее  списки.
Она начала сопротивляться и была застрелена.  Более  того,  мы  надеемся
доказать, что обвиняемый сообщил прессе, а также дал полиции чрезвычайно
не правдоподобное объяснение того, как он оказался в  той  комнате,  где
был найден труп.  Мы  надеемся  доказать,  что  обвиняемый  обратился  к
присутствующему здесь адвокату, Перри Мейсону, и  проконсультировался  с
этим ловким адвокатом задолго  до  того,  как  был  обнаружен  труп.  Мы
рассчитываем доказать, что Перри Мейсон приступил к  работе  немедленно,
надеясь надежно защитить своего клиента. Обвиняемый был направлен  им  в
мотель "Глэйдел", где он остановился на ночь в домике  21.  Мы  надеемся
доказать,  во  всяком  случае,  отсюда  вытекает,  что   прошлой   ночью
обвиняемый вышел из домика и  закопал  оружие,  которым  было  совершено
убийство. Это был револьвер системы "Кольт" номер 740818 38-го  калибра,
и нет никаких сомнений, дамы и господа, что это то самое оружие, выстрел
из которого оборвал  жизнь  Розы  Калверт.  Мы  надеемся  доказать,  что
обвиняемый отправился в отель "Рэдферн", зашел в комнату, в которой было
совершено убийство, назвав клерку свое  ненастоящее  имя,  и  тем  самым
заставил того подумать, что молодая девушка в комнате -  его  секретарь.
Мы рассчитываем доказать, что комната, где было совершено убийство, была
снята жертвой под вымышленным именем. Мы надеемся доказать на  основании
его собственного признания, что у обвиняемого был ключ от  комнаты,  что
он вошел туда, а затем через некоторое время вышел оттуда и обратился за
помощью к адвокату. Мы докажем, что адвокат обвиняемого знал о том,  кто
была та убитая женщина, задолго до того, как об этом узнала  полиция,  и
единственно, откуда он мог получить эти сведения, был  его  подзащитный.
Очевидно, дамы и господа, мы должны вынести обвинение в убийстве.
   Гамильтон Бюргер повернулся, тяжело  ступая,  направился  обратно,  к
столу присяжных заседателей, и сел.
   Судья Девитт взглянул на Перри Мейсона:
   - Желает ли  защитник  сделать  вступительное  заявление  сейчас  или
сделает его позднее?
   - Ваша честь, - сказал Мейсон, - я хочу  сделать  его  сейчас.  -  Он
поднялся и встал напротив присяжных. - Разрешите мне поблагодарить суд и
вас, дамы и господа присяжные  заседатели.  Я  собираюсь  сделать  самое
короткое  заявление,  какое  я  когда-либо  делал  в  своей  жизни.  Мой
подзащитный обвиняется в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Он был
вовлечен  в  борьбу  за  контрольный  пакет   акций   "Техас   Глоубал",
корпорации,  у  которой  огромный  уставный  капитал.  Мы   рассчитываем
доказать, что была сделана попытка подставить  подзащитного  так,  чтобы
его обвинили в убийстве, или в  любом  случае  дискредитировать  его  до
такой  степени,  чтобы  отобрать  у  него  корпорацию.  Для  того  чтобы
подставить его, дамы и господа, необходимо было  воспользоваться  ложным
обвинением, что при любых обстоятельствах преследуется по  закону.  Если
суд подтвердит это, если  подзащитный  сможет  противопоставить  ложному
обвинению обоснованное оправдание, которое объясняло бы все случившееся,
святая обязанность присяжных заседателей принять объяснение к сведению и
оправдать подзащитного. Господа присяжные заседатели, вы должны заявить,
что будете придерживаться буквы закона, а суд подскажет  вам,  что  есть
закон. Исходя из этих обстоятельств, мы надеемся,  что  обвинение  будет
снято.
   Мейсон  повернулся  и  направился  к  своему  месту,  когда   вскочил
Гамильтон Бюргер.
   - Пусть суд извинит меня, - сказал он, - но, мне  кажется,  присяжные
заседатели  должны  иметь  в  виду,  что  обязанностью  защиты  является
построение правдоподобных предположений. Я призываю к разуму, к чувствам
присяжных заседателей.
   - Суд  учтет  это,  мистер  окружной  прокурор,  -  сказал  судья.  -
Продолжайте.
   - Моим первым свидетелем будет сержант Голкомб,  -  заявил  Гамильтон
Бюргер.
   Сержант Голкомб вышел вперед, поклялся говорить правду и  дал  устные
показания о своем разговоре с Перри Мейсоном - о том, как он поднялся  в
номер и обнаружил мертвую девушку, лежавшую на кровати.
   - Вы беседовали с мистером Мейсоном о том, как он обнаружил  тело?  -
спросил Бюргер.
   - Да.
   - Что сказал Мейсон?
   - Я протестую, - сказал Мейсон, -  поскольку  это  противоправно,  не
относится  к  делу  и  несущественно.  Беседа  проходила  в   отсутствии
обвиняемого.
   - Мистер Мейсон сказал вам, что он действовал как адвокат в интересах
клиента, когда обнаружил тело?
   - Да.
   - Он сказал, что действует от  имени  этого  обвиняемого?  -  спросил
судья Девитт.
   - Он не был таким многословным.
   - Протест принят, по крайней мере на настоящий момент.
   - Вы были в номере 729? - спросил Гамильтон Бюргер.
   - Да, сэр.
   - Что вы там обнаружили?
   - Я обнаружил тело молодой девушки.
   - Которая лежала на кровати?
   - Да.
   - Она была мертва?
   - Да.
   - Вы можете описать положение тела?
   - Она вытянулась, фактически лежала на спине.  Ее  правая  рука  была
поднята, будто она пыталась защититься и...
   - Я требую, чтобы описание было принято критически, как  и  показания
свидетеля, - сказал Мейсон.
   -  Конечно,  -  ответил  судья  Девитт.  -  Свидетель  может  описать
положение руки, но не может делать заключение, почему рука  оказалась  в
таком положении.
   - Продемонстрируйте суду положение руки, - победно улыбаясь, попросил
Бюргер, зная, что это приведет к ослаблению влияния судьи на присяжных.
   Сержант Голкомб поднял руку.
   - Когда вы прибыли в отель? - спросил Бюргер.
   - Приблизительно без десяти восемь.
   - И сразу направились в номер?
   - Да, сэр.
   - В котором часу вы увидели тело?
   - Я бы сказал, около восьми часов. Мои заметки говорят о том,  что  я
начал обыск номера в восемь часов четыре минуты.
   - Допрос, - внезапно сказал Гамильтон Бюргер.
   - Правая рука была поднята над лицом в  том  положении,  в  каком  вы
показывали? - спросил Мейсон.
   - Да.
   - Левая рука свешивалась?
   - Да.
   - Вы дотрагивались до тела?
   - Я пощупал запястье, чтобы убедиться в отсутствии пульса.
   - Запястье какой руки - правой или левой?
   - Правой.
   - Вы не обнаружили пульс?
   - Нет.
   - Рука была в том положении, которое вы показали?
   - Да.
   - Она не касалась лица?
   - Нет, сэр, нет.
   - Оставалось место между тыльной стороной руки и лицом?
   - Да.
   - Значит, рука была поднята, когда женщина умерла.
   - Естественно, - проскрипел сержант Голкомб. - Она была в  состоянии,
известном как "трупное окоченение".
   - Вы знаете, что такое трупное окоченение?
   - Конечно.
   - Что это?
   - Оно наступает после того, как человек убит, и тело окаменело.
   - Правая рука была поднята, и наступило трупное окоченение? Верно?
   - Да.
   - А как же левая рука?
   - Она свешивалась с кровати.
   - Вы дотрагивались до левой руки?
   - Да.
   - Вы сказали, она свешивалась с кровати?
   - Да.
   - Вы имеете в виду, что она не была окоченевшей?
   - Она свешивалась. Она висела... от плеча.
   - Вы двигали левую руку?
   - Чуть-чуть.
   - Вы могли ее двигать?
   - Конечно.
   - Она медленно двигалась?
   - Она качалась от плеча. Я не пытался согнуть ее в локте.
   - Но рука качалась у основания плеча, верно?
   - Да.
   - Спасибо, - сказал Мейсон. - Это все. У меня больше нет вопросов.
   - Следующим свидетелем будет  Гиффорд  Фаррелл,  -  сказал  Гамильтон
Бюргер.
   Фаррелл выглядел очень  важным  и  печальным,  когда  тихо  прошел  к
свидетельскому месту.
   Одна из женщин-присяжных подалась вперед, вглядываясь в  его  тонкое,
загорелое лицо. Мужчины были более осторожны в своих  оценках,  но  было
ясно, что его манеры держаться вызвали интерес.
   Гамильтон Бюргер поручил допросить Фаррелла своему помощнику, Марвину
Эллиотту.
   - Вы были когда-нибудь знакомы с миссис Нортон Калверт?
   - Да, был.
   - Ее имя было Роза?
   - Верно.
   - Она была замужем?
   - Да, но жила отдельно от мужа.
   - Вы знаете, где сейчас миссис Калверт?
   - Она умерла.
   - Вы видели ее труп?
   - Да.
   - Где?
   - В морге. - Когда?
   - Семнадцатого октября этого года.
   - Вы знаете что-нибудь о том, что делала миссис Калверт  перед  своей
смертью?
   - Она работала на меня.
   - Что она делала?
   - Я нанял ее на время борьбы за "Техас Глоубал". Я сделал  объявление
в  газетах,  и  миссис  Калверт,  выполняя  обязанности  моего   личного
секретаря, записывала тех, кто начал поддерживать меня.
   Эллиотт повернулся к Перри Мейсону:
   - Я покажу вам список, содержащий имена акционеров, номера их  акций,
а также ваши инициалы и инициалы обвиняемого  на  каждой  странице.  Вы,
разумеется, укажете, что этот список принесли в офис окружного прокурора
утром семнадцатого октября.
   - Укажу. Более того, я укажу на то, что эту бумагу  обвиняемый  нашел
под передним сиденьем своего  автомобиля  поздно  вечером  шестнадцатого
октября. Далее я заявлю, что мы принесли этот список окружному прокурору
утром семнадцатого октября, что это, наверное, имеет отношение к делу  и
что обвиняемый понятия не  имеет,  как  и  когда  список  подкинули  под
сиденье его машины.
   - Очень хорошо, - сказал Эллиотт. - Мы  подтверждаем  тот  факт,  что
обвиняемый сделал такое заявление.
   Мы надеемся его опровергнуть. - Эллиотт повернулся к Фарреллу:
   - Мистер Фаррелл, я хотел бы спросить вас, знаете ли вы, что  это  за
список?
   - Да, сэр.
   - Что он собой представляет?
   -  Этот  список  помечен  четырнадцатым  октября,   там   перечислены
акционеры, которые к этому времени стали нас поддерживать.
   - Кто владелец списка?
   - Роза Калверт.
   - Мы хотели бы, чтобы этот список был приобщен к делу, ваша честь,  -
сказал Эллиотт.
   - Одну минуту, - вмешался Мейсон. - Мне бы хотелось задать  несколько
вопросов, касающихся этого списка, прежде чем его приобщат к делу.
   - Хорошо, - сказал судья Девитт.
   - Мои инициалы и инициалы моего клиента в списке есть. Есть ли на нем
какие-либо ваши личные знаки?
   - Нет, сэр, никаких.
   - Тогда откуда вы знаете, что это тот самый список, что  был  у  Розы
Калверт?
   Улыбка Фаррелла свидетельствовала, что он предвидел этот вопрос.
   - Это подложный список, - сказал он. - Он был специально  подготовлен
и дан Розе Калверт на тот случай, если кто-нибудь  попытается  отнять  у
нее настоящий.
   - Значит, этот список не отражал настоящего положения дел?
   - Нет.
   - Кто готовил этот список?
   - Его напечатали под мою диктовку.
   - И вы отдали его Розе Калверт?
   - Да.
   Мейсон повернулся к судье Девитту:
   - Думаю, заявление о  том,  что  этот  список  специально  дали  Розе
Калверт, чтобы она отдала его в случае, если кто-то попытается  отобрать
у нее настоящий, является абсолютно не правдоподобным, не относящимся  к
делу, несущественным и не имеющим никакого отношения к  обвиняемому.  Но
так как  мы  все  озабочены  тем,  чтобы  узнать  правду,  то  не  будем
требовать, чтобы этот документ не приобщали к делу.
   - Прекрасно, - сказал судья Девитт. - Он будет  приобщен  к  делу,  и
клерк проставит на нем определенный номер.
   - А теперь, - сказал  Марвин  Эллиотт,  -  я  спрашиваю  вас,  мистер
Фаррелл: если вы дали Розе Калверт конкретные инструкции на шестнадцатое
октября, что она делала в отеле "Рэдферн"?
   - Минуточку, - сказал Мейсон, - я протестую на том основании, что это
незаконно, не относится к делу и несущественно, а также никак не связано
с обвинениями. Если не доказано, что обвиняемый знал  о  разговоре  либо
присутствовал при нем, то это к делу не относится.
   - Это часть res gestae {Свершившиеся факты (лат.)}, - сказал Эллиотт.
Судья Девитт покачал головой:
   - Протест принят.
   - Больше вопросов нет, - сказал Эллиотт.
   - Это все, - произнес Мейсон. - У меня больше нет вопросов.
   - Я вызываю Роберта Макон Кинга, - сказал Эллиотт. Роберт Кинг быстро
подошел к свидетельскому месту и принес присягу.
   - Чем вы занимаетесь? - спросил Эллиотт.
   - Я работаю клерком в отеле "Рэдферн".
   - У вас была возможность увидеть труп в отеле  вечером  шестнадцатого
октября?
   - Да, я видел его.
   - Кто показал вам тело?
   - Сержант Голкомб.
   - Где оно находилось?
   - В номере 729.
   - Вы смогли опознать тело?
   - По имени - нет, но как гостя отеля - да.
   - Вы видели эту девушку, когда она была жива?
   - Да.
   - Когда и где?
   - Она вошла в отель и сказала, что  ей  нужен  номер  на  шестом  или
седьмом этаже, лучше на седьмом. Она сказала, что...
   - Неважно, что она сказала, - произнес Мейсон. - Я протестую  на  том
основании, что это незаконно, не относится к делу и несущественно.
   - А это уже определенно часть res gestae, - сказал Марвин Эллиотт.  -
Это значит, что если выплывут конкретные факты, это спутает все карты.
   - Думаю, я поддержу протест, -  сказал  судья  Девитт.  -  Вы  можете
спросить, что она делала как гость.
   - Она забронировала номер?
   - Да.
   - На чье имя?
   - На имя Джеральда Босвелла.
   - Простите, - сказал Эллиотт, - что я не могу спросить вас, о чем  вы
беседовали. Я спрошу вас: она заплатила за номер вперед?
   - Да, сэр.
   - Теперь вы можете его допрашивать, - сказал Эллиотт.
   -  У  этой  молодой  девушки   был   с   собой   багаж,   когда   она
регистрировалась? - спросил Мейсон.
   - Я не видел.
   - Мог ли быть багаж, который вы не видели?
   - Это обязанность коридорного - подносить багаж.
   - Но она заплатила за номер вперед?
   - Да, сэр.
   - И сняла его на имя Джеральда Босвелла?
   - Да, сэр. Она сказала, она его...
   - Минуточку, - прервал судья Девитт.
   - Ваша честь, я собираюсь взять назад мой протест,  касающийся  ее  с
ним беседы, - сказал Мейсон. - Пусть свидетель расскажет о ней.
   - Прекрасно, - сказал судья Девитт.
   - Она мне сказала, - продолжал Кинг, - что  она  секретарь  Джеральда
Босвелла, который хочет снять номер, и что она заплатит вперед.
   - Она сказала, что делает это, потому что у нее нет багажа? - спросил
Мейсон.
   - Теперь, когда вы упомянули и про это, я уверен, что так оно и было.
   - Во сколько это происходило?
   - Где-то днем.
   - Во сколько вы обычно заканчиваете работу?
   - В восемь часов вечер