ив большие пальцы в проймы жилета, Мейсон расхаживал  по  своему
кабинету. Дрейк развалился в черном кожаном кресле для посетителей в своей
излюбленной позе - оперся спиной об один подлокотник и свесив  ноги  через
другой. Делла сидела за своим столом.
     - Во всем этом деле полно странностей и неувязок, - сказал Мейсон.  -
Посмотрите, что получается - кто-то с улицы стреляет через окно  в  Эдгара
Фэррела, убивает его первой же  пулей,  потом  уходит,  разряжает  оружие,
стреляя  в  воздух,  потом  вынимает  из  барабана  гильзы  и  выбрасывает
револьвер. Полная бессмыслица!
     - Почему? - отозвался Дрейк. - Ведь он уже убил Фэррела.
     - А откуда убийце это знать?
     - Он хорошенько прицелился, выстрелил в  голову  и  увидел,  как  тот
упал.
     - Нет, Пол, не получается. Нужно  быть  невероятно  метким  стрелком,
чтобы, стреляя с улицы через окно, быть абсолютно  уверенным,  что  сразил
противника насмерть, попав ему в голову. А потом надо  было  еще  войти  в
дом, подняться наверх и потушить лампу,  выйти  из  дома  и  уехать.  Нет,
убийца бы так не сделал.
     - Но почему?
     - Потому что, выстрелив в Эдгара Фэррела, он,  входя  в  дом,  должен
держать револьвер наготове на тот случай, если  Фэррел  вдруг  еще  жив  и
может оказать сопротивление.
     - А почему ты думаешь, что было иначе?
     - Да потому, что согласно свидетельским показаниям  вся  обойма  была
расстреляна в течение нескольких секунд после первого выстрела.
     - Но, если стрелял действительно мастер, то и  одним  выстрелом...  -
начал Дрейк.
     - И этим мастером мог быть только Джон Эдисон. Так? - спросил Мейсон.
     - Да, - смутясь, ответил Дрейк. - Ерунда какая-то... А может быть, он
и в самом деле виновен?
     Несколько секунд Мейсон молча продолжал вышагивать из  угла  в  угол.
Потом остановился и твердо сказал:
     - Мы с самого начала совершили грубейшую, непростительную ошибку.
     - Какую же, шеф? - удивилась Делла Стрит.
     - Мы начали смотреть на дело  с  точки  зрения  обвинения.  Обвинение
пытается воссоздать весь ход преступления, и мы идем по тому же пути.  Вот
в чем дело, Делла. Дайте-ка еще разок взглянуть на те фотографии,  которые
были представлены Суду.
     Делла Стрит достала фотографии и протянула ему.
     - А теперь, Делла, сходи в библиотеку и  принеси  мне  "Расследование
убийств"  Снайдера  Ле  Мойна,  "Судебную   медицину"   и   "Токсикологию"
Гонзалеса,  Вэнса  и  Хелперна  и  "Современную   методику   расследования
преступлений" Зодермана и О'Коннела.
     Через минуту указанные книги лежали на  столе  Мейсона,  и  он  начал
молча листать их, время от времени барабаня пальцем по крышке стола.
     - Я так и думал, - наконец сказал он после долгих минут молчания.
     - Что? - спросил Дрейк.
     - Да то пулевое отверстие  в  стекле!  Именно  с  него  и  надо  было
начинать. То есть с  самого  начала,  а  не  с  того  места,  которое  нам
подсовывают полиция и прокуратура.
     - То есть? - не понял Дрейк.
     - С чего мы взяли, что стреляли оттуда, где нашли следы автомобиля, и
что именно этот выстрел оборвал жизнь Эдгара Фэррела?
     - Как это с чего? - удивился Дрейк. - Все на это указывает.  Если  от
уровня головы убитого через отверстие в стекле  провести  прямую,  то  она
безошибочно упрется в то место, где стоял стрелявший.
     -  Правильно,  Пол,  именно  так  считает  полиция.  Но  это  еще  не
доказательство.
     - Почему же нет?
     - А  вот  почему.  Вот  здесь  у  Зодермана  и  О'Коннела  на  двести
семнадцатой страниц дана диаграмма образования пулевого отверстия в стекле
с указанием направления полета пули. Помнишь, я  спросил  тогда  на  Суде,
помечено ли, какая  сторона  на  стекле  была  наружная,  какая  нет.  Мне
ответили, что таких пометок не сделано, но это и не важно.  А  это  важно,
это имеет решающее значение. Вот по этой фотографии, сделанной из комнаты,
можно узнать, какая же сторона стекла была наружной, а  какая  внутренней.
Это можно легко сделать по трещинам на  стекле  -  если  стороны  поменять
местами, поменяется и направление трещин. Понятно?
     Дрейк молча кивнул.
     - Ну, а теперь, -  продолжал  Мейсон,  -  сравни  рисунок  трещин  на
фотографиях отверстия с диаграммой, приведенной Зодерманом  и  О'Коннелом.
Из сравнения четко видно, что пуля, оставившая дырку в стекле,  летела  из
комнаты. Выстрел был сделан  в  комнате,  пуля  пробила  стекло  и  попала
куда-то, где стоял автомобиль.
     -  Дай-ка  взглянуть,  -  поднялся  со  своего  места  Дрейк.   После
внимательного изучения снимков и диаграммы, Дрейк протяжно присвистнул.
     Делла Стрит, также склонившаяся над столом Мейсона, сказала:
     - Все ясно, как божий день. Стрелять могли лишь изнутри. Ты полностью
доказал это, шеф.
     Мейсон взглянул на своих друзей,  медленно  поднялся  из-за  стола  и
вновь начал вышагать из угла в угол.
     - Итак,  мы  установили,  что  стекло  было  прострелено  со  стороны
комнаты, - сказал он. -  Если  мы  теперь  предположим,  что  это  стрелял
Фэррел, то вновь получается ерунда.
     - Почему же ерунда? - спросил Дрейк. - Фэррел был в комнате, выглянул
в окно и увидел, что  рядом  с  автомобилем  стоит  человек,  которого  он
смертельно боятся. Он выстрелил в него.
     - Нет, Пол.  Посмотри,  обвинение  утверждает,  что  Фэррел  стоял  в
освещенной комнате, держа лампу. Его было отлично видно, и поэтому  убийца
решил спустить курок. Снаружи убийца мог видеть, что делается в  доме,  но
из дома не было видно, что делается на улице. Для того чтобы  отверстие  в
окне  осталось  после  выстрела  Фэррела,  нужно,  чтобы  он  видел,   что
происходит за окном, а для этого он должен был погасить лампу.
     - Что ж, - сказал Дрейк, - выходит, что он сам погасил лампу.
     - И что же дальше?
     - Дальше он увидел человека за окном и выстрелил в него.
     - А потом  этот  человек  вошел  в  дом  и  убил  Эдгара  Фэррела  из
револьвера  самого  Фэррела,  а  вслед  за  этим  через  несколько  секунд
расстрелял всю обойму. Так получается?
     - Ну... не знаю, - смутился Дрейк.
     - Ответ должен быть! - воскликнул Мейсон. - И  мне  необходимо  знать
его до того, как завтра откроется заседание Суда.



                                    19

     Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк с трудом  пробивались  сквозь  толпу,
заполнившую   здание   суда.    Репортеры,    окружившие    их,    просили
прокомментировать ход дела, но Мейсон, улыбаясь, упрямо твердил:
     - Подождите, господа, подождите до Суда.
     Один из журналистов, протиснувшись к Мейсону, низким голосом спросил:
     - Вы знаете  новость,  мистер  Мейсон?  Гамильтон  Бергер  собирается
просить об отсрочке слушания дела.
     - Благодарю, - отозвался Мейсон.
     - Ты согласишься дать им отсрочку, Перри? - спросил Дрейк.
     - Этого я не могу сделать, Пол. Я схватил зверя за хвост,  и  мне  не
хочется выпускать его.
     В зале все рассаживались по своим местам. Гамильтон Бергер подошел  к
столу адвоката и спросил:
     - Мистер  Мейсон,  вы  не  против  того,  чтобы  устроить  перерыв  в
слушании?
     - Категорически против, - твердо ответил Мейсон.
     Бергер явно не ожидал столь решительного ответа, он помялся немного и
сказал:
     - Что ж... Пожалуй, Суд все же  может  решить,  что  требуется  более
тщательное расследование.
     В зал  вошел  судья  Китли.  Все  встали.  Бейлиф  объявил  заседание
открытым, и помощник шерифа ввел в зал суда подсудимого Джона Эдисона.
     Гамильтон Бергер сразу же обратился к судье:
     - Ваша Честь, обвинение желает быть предельно объективным, чтобы быть
максимально справедливым. Я полагаю, что было  бы  непростительно  с  моей
стороны не привлечь  внимание  Суда  к  тому  факту,  что  для  полиции  и
обвинения   необходимо   произвести   переоценку   известных   фактов    и
свидетельских показаний.  Этого  требует  справедливость  по  отношению  к
обвиняемому.
     - Вы просите отсрочки? - спросил судья Китли.
     - Да, Ваша Честь.
     - Надолго?
     - По меньшей мере на неделю.
     Судья Китли взглянул на Мейсона.
     - Ваша Честь, защита против, - сказал, улыбнувшись, Мейсон.  -  Время
слушания, в том числе время дачи показаний со  стороны  обвиняемого,  было
заранее установлено. Если у господина окружного прокурора есть  достаточно
оснований для предъявления обвинений и содержания обвиняемого под стражей,
то уже никакие новые обстоятельства  не  могут  изменить  этого.  Если  же
свидетельства подрывают позиции обвинения, то тогда обвиняемый должен быть
оправдан. Я хочу привлечь внимание Суда  к  тому  разделу  процессуального
кодекса, где говорится, что отсрочка должна быть обстоятельнейшим  образом
мотивирована и не может превышать двух дней на  каждое  заседание  Суда  и
шести дней в сумме, если только с этим не согласится защита. Однако,  если
мне будет  предоставлена  возможность  вновь  допросить  одного  или  двух
свидетелей обвинения, защита не будет возражать против недельной отсрочки.
     - Что же, - согласился судья Китли, - это справедливое условие.  Кого
же вы хотели допросить?
     - Для начала, - сказал Мейсон, - свидетеля Эрика Хэнсела, Ваша Честь.
     - Кого? Меня? - удивился Хэнсел.
     - Да, вас, - подтвердил Мейсон.
     Хэнсел медленно прошел к свидетельскому креслу.
     - Мистер Хэнсел, попрошу  вас  подробно  рассказать  Суду  о  методах
шантажа, которые вы применяли. Я имею в виду тот  факт,  что  у  вас  была
помощница, выдававшая себя в рассматриваемом случае за мать Вероники Дейл,
женщина, которая помогала вам заниматься вымогательством.
     - Чушь! - запротестовал Хэнсел. - Женщина, которая выдавала  себя  за
Лауру Мэй Дейл - глупые выдумки.
     - Мистер  Хэнсел,  предварительная  проверка  списка  номеров  машин,
занесенных в записную книжку Вероники Дейл, показала, что  владельцы  этих
машин не только подвозили Веронику, но и давали ей деньги.
     - А я-то тут при чем? - огрызнулся Хэнсел. - Чем я виноват в том, что
старые козлы испытывали нежные чувства и  ради  этой  девчонки  раскрывали
бумажники?
     - В определенных случаях Вероника  могла  поставить  владельцев  этих
машин в неловкое  положение.  Некоторые  из  них  подвергались  шантажу  и
платили деньги человеку, описание которого соответствует  внешности  Эрика
Хэнсела. Что вы на это скажете?
     - Ваша Честь! - вскочил с места Гамильтон Бергер. - Я протестую!  Это
недозволенный прием... Допрос свидетеля должен происходить...
     - Протест отклонен, - оборвал его судья Китли. - Должен заметить, что
от обвинений в этих актах шантажа свидетель  уже  не  уйдет.  На  сей  раз
прокуратура не сможет дать ему никаких гарантий. Суд  считает  необходимым
привлечь свидетеля к ответственности. Мистер Хэнсел, отвечайте на вопрос.
     Хэнсел заерзал за стойкой.
     - Мне нужно посоветоваться с адвокатом, - сказал он.
     - Отвечайте на вопрос.
     - Нет, не буду.
     - На каком основании  вы  отказываетесь  отвечать?  -  спросил  судья
Китли.
     - На том основании, что показания нанесут мне ущерб.
     - Как вам нравится этот ответ? -  с  сарказмом  спросил  судья  Китли
Гамильтона Бергера.  -  При  ведении  этого  дела  вы,  господин  окружной
прокурор, в некоторых случаях проявляли невероятные  усилия.  Хотелось  бы
верить, что вы дадите указания полиции с равным усердием расследовать дело
о шантаже.
     - Да, Ваша Честь, - послушно сказал Гамильтон Бергер.
     - Мистер Хэнсел, вы работали совместно с Вероникой  Дейл?  -  спросил
Мейсон.
     - Я отказываюсь отвечать.
     - Вероника позволила себя арестовать по  обвинению  в  бродяжничестве
именно ради того, чтобы адвокат мистера Эдисона вынужден был спасать ее, и
тогда появлялась возможность шантажировать мистера Эдисона?
     - Я отказываюсь отвечать на вопросы. На  том  основании,  что  ответы
могут быть использованы против меня.
     -   В   разборе   этого   дела    прокуратура    гарантировала    вам
неприкосновенность. Любое ваше показание по этому делу не может  быть  вам
инкриминировано, но никто не гарантирует вам неприкосновенности  по  актам
шантажа помимо случая с Эдисоном, и тут требовать вам нечего. Никто  ваших
требований не удовлетворит. Но если вы проявите добрую волю, то это  может
быть учтено в будущем. Я советовал бы вам отвечать на вопросы, -  объяснил
ему ситуацию Мейсон.
     - Что ж, так оно и было.
     - А  потом  вы  подключили  женщину,  которая  выдала  себя  за  мать
Вероники?
     - Нет, мистер Мейсон, мне  ничего  не  известно  о  женщине,  которая
выдавала себя за мать Вероники. В этом деле двух вполне достаточно,  мы  с
Вероникой вполне управлялись. Никакого  помощника  нам...  Простите...  я,
кажется... Наверное, я сказал лишнее.
     - Возможно, что и лишнее, - сухо заметил Мейсон.
     На мгновение в зале воцарилась полная тишина.  Хэнсел  не  знал,  что
говорить.
     После некоторого раздумья Мейсон заявил:
     - Что же, у меня больше нет вопросов. Ваша Честь, защита согласна  на
недельный перерыв, предложенный обвинением.
     Судья Китли взглянул на Гамильтона Бергера.
     - У вас есть вопросы к свидетелю?
     - Нет, Ваша Честь, - ответил прокурор.
     - В таком случае следующее заседание Суда состоится через  неделю,  -
объявил судья и ударом молотка оповестил об окончании заседания.
     Мейсон в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит вышел из зала суда.
     - Перри, ты заставил Хэнсела призадуматься, - усмехнулся Дрейк.
     Мейсон молча кивнул.
     - Думаешь, это он убил? - спросил Дрейк.
     - Вряд ли, - ответил Мейсон. - С моей  стороны  это  был  отвлекающий
маневр. Я не хотел, чтобы прокурор знал, что у меня на уме.
     - А что у тебя на уме?
     - Мы поговорим об этом позже.
     Сидя за рулем машины и направляясь к здания, где располагались  их  с
Мейсоном конторы, Дрейк говорил:
     - Благодаря тебе, Перри, Гамильтон  Бергер  может  сойти  с  ума.  Он
пришел с железными доказательствами, думал, что подтвердить их будет проще
простого, и вдруг все рассыпалось прямо на глазах, и он уже не знает,  что
делать. Вряд ли он сможет вскорости  найти,  кого  еще  можно  обвинить  в
убийстве Фэррела. Он теперь не знает, на кого и подумать.
     - Мне кажется, Пол, я знаю, на кого подумать, - сказал Мейсон.
     - На кого?
     - Взгляни на факты, Фэррел купил дом. Для чего? Вот вопрос.
     - Чтобы свить любовное гнездышко, -  ответил  Дрейк.  -  Вспомни  эту
рыженькую продавщицу авторучек.
     - Подожди с  продавщицей.  Из-за  нее  можно  упустить  более  важные
детали.
     - Какие например?
     - Фэррел отбыл в отпуск. Своему компаньону он  заявил,  что  едет  на
север ловить форель, а этой рыженькой продавщице  сказал,  что  собирается
заняться бизнесом и хочет собрать совещание своих сторонников в загородном
доме...
     - Так, - согласился Дрейк. - И что из этого?
     - Но некоторые обстоятельства  значительно  усложнили  дело,  и  лишь
теперь я начинаю в этом разбираться.
     - В чем?
     - В ночь, когда произошло убийство,  там  оказалась  Лоррейн  Фэррел.
Она, должно быть, вошла в дом, обнаружила следы пребывания в ней  Вероники
Дейл и поссорилась с мужем.
     - А ее отпечатки пальцев?
     - Полиция нашла их предостаточно, так же  как  и  отпечатки  Эдисона.
Как-никак они вместе вошли в дом, когда был обнаружен труп...
     - Я как-то упустил это, - сказал Дрейк.
     - Естественно, полиция не в  состоянии  определить,  когда  отпечатки
были оставлены - в день, когда был обнаружен труп, или в день убийства.
     Дрейк кивнул, не отрывая глаз от дороги.
     - А теперь еще одна интересная деталь.  В  квартире  Деллы  Стрит  мы
нашли шесть стреляных гильз от оружия, которым был убит Эдгар  Фэррел.  По
какой-то причине убийца убрал их с места преступления. Я сначала  подумал,
что это провокация  полиции,  но  это  оказалось  вовсе  не  так.  Патроны
подбросила не полиция.
     - А кто?
     - Подозрение падает только на двоих. В квартире была Вероника Дейл, и
туда же заходила Лоррейн Фэррел. Надо сказать, что у Вероники было  больше
возможностей незаметно оставить их.
     - Значит, кто-то из них, -  сказал  Дрейк.  -  Скорее  всего,  миссис
Фэррел.
     - Миссис Фэррел, - продолжал Мейсон, - сначала  заявила,  что  жаждет
повидаться со мной, но потом вдруг изменила намерение. Я думаю, что, может
быть, она  хотела  признаться  мне,  что  была  в  доме,  когда  произошло
убийство, но потом, видимо, передумала. Но все равно,  это  ее  заявление,
что она якобы видела машину своего мужа в городе после того, как  тот  уже
уехал - чистейшая ерунда. Она знала, что  он  купил  загородный  дом.  Она
серьезно поссорилась с ним. Она просто хотела, чтобы  Эдисон  выследил  ее
мужа, узнал, что тот делает и сказал ей. Таким образом, Эдисон  становился
свидетелем в ее пользу. Это одна из причин, почему она не сказала ему, что
была в том доме в ночь убийства. Другая состоит в  том,  что  она  слышала
выстрелы. Вспомни,  как  это  происходило  по  времени:  она  должна  была
встретить другую машину, когда отъезжала от  дома.  Тогда  вполне  логично
предположить,  что,  увидев  машину,  она   остановила   свою,   вышла   и
прислушалась, может быть, даже вернулась назад к дому. Все равно, в  любом
случае она хотела иметь Эдисона на своей стороне. Потому-то она  позвонила
ему и сказала, будто видела  в  городе  автомобиль  мужа.  Вот  так,  Пол.
Вдобавок ко всему сказанному Делла утверждает, что миссис Фэррел  влюблена
в Джона Эдисона.
     - Да, она влюблена в него, - подала голос Делла  Стрит.  -  Я  помню,
какие у нее были глаза, когда она говорила о нем, какое выражение было  на
ее лице, ее интонации, когда она произносила его имя.
     - Что же, может быть, и так, - сказал Дрейк. - Все равно  получается,
что она и сама влипла, и Эдисона впутала.
     - Да, - согласился Мейсон.
     - Но что же за встреча намечалась в доме? - спросил Дрейк.
     - А ты не улавливаешь некоторой странности в том, что  мистер  Фэррел
вообще решил отправиться на рыбалку?
     - Нет... Подожди, Перри... Кажется, понял. Рыбалка, вот оно что! Черт
возьми! В это же время никто не ловит форель!
     - Никто! - подтвердил Мейсон.
     - Проклятье, как я сразу не догадался!
     - Более того, - продолжал Мейсон, - отпуск он  взял  на  две  недели.
Через две недели он обязательно должен был вернуться.
     - Почему?
     - Чтобы участвовать в  ежегодном  собрании  акционеров,  -  объяснила
Дрейку Делла Стрит.
     Мейсон кивнул и продолжал:
     - Есть еще один интересный факт.  Я  звонил  в  универмаг  и  пытался
связаться с заведующей отделом кадров Миртел К. Нортран, она  же  казначей
компании. И что же? Я узнал, что она тоже отправилась в отпуск.
     - Вот так дела! - ахнул Дрейк.
     - Фэррел и Эдисон ненавидели друг друга. У каждого из них была равная
доля акций. Часть акций была распределена среди  преданных  служащих.  Эти
служащие обычно держали нейтралитет, не поддерживая  ни  одну  из  сторон.
Вообще политика управляющих сводилась к тому, чтобы отстранить их  от  дел
корпорации. Директора справлялись с этой задачей, единственным  человеком,
помимо них, кто принимал участие в обсуждении дел,  была  Миртел  Нортран.
Друге акционеры просто получали свои дивиденды.
     - И что же из этого следует? - спросил Дрейк.
     - Не знаю. Я просто хочу привлечь твое  внимание  к  этим  фактам,  -
сказал Мейсон. - Среди всех этих людей есть один человек,  который  выдает
себя не за того, кем является на самом деле.
     - Кто же это?
     - Женщина, которая приходила ко мне и называла себя матерью  Вероники
Дейл.
     - Кто же она, по-твоему, на самом деле?
     - Чтобы ответить на этот  вопрос,  Пол,  нужно  задуматься  над  тем,
откуда она могла все знать.
     - Что _в_с_е_?
     - Она знала, что мать Вероники зовут Лаура Мэй Дейл,  знала,  ч