- Вы были  в  Мидвике  семнадцатого  октября?  -  рявкнул  Мейсон  и,  не
дожидаясь ответа, добавил. - Разве вы не заказывали самолет, чтобы слетать в
Мидвик и обратно семнадцатого октября этого года?
   - Да, - после долгой паузы ответила  свидетельница.  -  Я  подумала,  что
смогу найти там миссис Картрайт.
   - А прибыв туда, вы отправили телеграмму Форбсу?
   - Нет, я уже говорила, что не отправляла той телеграммы.
   - Очень хорошо. Давайте вернемся к вашей перевязанной руке. Вы  не  могли
держать в ней перо семнадцатого октября, не так ли?
   - Да.
   - И восемнадцатого октября тоже?
   - Да.
   - И девятнадцатого?
   - Да.
   - А разве в эти дни вы не продолжали вести дневник? -  как  бы  невзначай
спросил Мейсон.
   - Да, - машинально ответила Телма Бентон и тут же поправилась. - Нет.
   - Так - да или нет?
   - Нет.
   Мейсон вытащил из кармана лист бумаги. - Разве  этот  лист,  датированный
восемнадцатым октября, вырван не из вашего дневника?
   Свидетельница молчала.
   - Вы же одинаково владеете  обеими  руками.  Поэтому  вы  и  могли  вести
дневник в эти дни, делая записи левой рукой. И, если мы сравним вырванный из
дневника лист, записку, оставленную миссис Картрайт, и фотокопию телеграммы,
отправленной из Мидвика, то окажется, что все документы написаны одной и той
же рукой.
   Свидетельница отчаянно вскрикнула и упала без чувств.
   Поднялся невообразимый шум.  Судья  Маркхэм  стучал  молотком  по  столу.
Судебные приставы бросились к Телме Бентон. Клод Драмм что-то кричал. Мейсон
отошел к столику и сел, спокойно наблюдая за происходящим.
   Наконец, с большим трудом, судья Маркхэм восстановил порядок.
   - Ваша честь, - воскликнул Драмм, - во имя человечности я требую прервать
разбирательство судебного дела, с тем чтобы  свидетельница  могла  прийти  в
себя. Вы видите сами, что ее физические и духовные силы на исходе.
   Судья Маркхэм перевел взгляд на Мейсона.
   - Обвинение хочет прервать заседание только по этой  причине?  -  спросил
тот.
   - Разумеется, - ответил Драмм.
   - Учитывая, что суд откладывается лишь до завтрашнего дня, могу я узнать,
собирается ли обвинение представить  каких-нибудь  свидетелей  или  это  его
последний свидетель?
   - Это мой последний свидетель.
   - Я полагаю, адвокат, - вмешался судья Маркхэм, - что  просьба  прокурора
вполне уместна. Перри Мейсон вежливо улыбнулся.
   - Ваша честь, я считаю, что прерывать суд нет необходимости. Принимая  во
внимание состояние свидетельницы  и  мое  желание  завершить  процесс,  я  с
удовольствием сообщаю о том, что закончил допрос.
   - Вы закончили? - изумленно переспросил Драмм.
   - Да, - кивнула Мейсон.
   - В таком случае, ваша честь, - Драмм повернулся к судье, - я  все  равно
прошу отложить разбирательство до завтра.
   - По какой причине?. - спросил судья Маркхэм.
   - Для того, чтобы уточнить свою позицию в свете вновь открывшихся фактов.
   - Но, отвечая на вопрос адвоката, вы сказали,  что  Телма  Бентон  -  ваш
последний свидетель.
   - Очень хорошо, - вздохлул Драмм.  -  Обвинение  закончило  представление
доказательств.
   Перри Мейсон встал и поклонился судье и присяжным.
   - Защита также закончила представление доказательств.
   - Что? - вскричал Драмм. - Да вы же еще не начинали!
   - Защита закончила представление доказательств, - повторил Мейсон.
   - Джентльмены, - вмешался судья Маркхэм, - готовы ли вы  обосновать  свою
позицию?
   - Да, ваша честь, - коротко ответил Мейсон.
   - А вы? - судья перевел взгляд на Драмма.
   - Ваша честь, сейчас я не  могу  сформулировать  позицию  обвинения.  Мне
нужно время для подготовки. Еще раз прошу отложить...
   - Еще раз, - прервал его судья, - ваша просьба от клоняется.  Суд  должен
принять во внимание права обвиняемой. Прошу вас, мистер Драмм.
   Прокурор встал.
   - Ваша честь, я хочу просить суд о прекращении дела.
   - Очень хорошо, - кивнул судья. - Если только...
   - Ваша честь, - воскликнул Мейсон, - я протестую! Я уже  высказывался  по
этому поводу. Прекращение дела оставит пятно на честном имени моего клиента.
   Глаза Маркхэма превратились в щелочки.
   -  Как  я  понимаю,  адвокат,  вы  возражаете  против  прекращения   дела
прокуратурой?
   - Да.
   - Хорошо. Пусть решение вынесет жюри присяжных. Ваше слово, мистер Драмм.
   Прокурор подошел к скамье присяжных.
   - Джентльмены, произошло совершенно неожиданное событие. Чтобы  осмыслить
случившееся, требуется время, и мне остается лишь сожалеть о том, что суд не
счел нужным  отложить  разбирательство  дела.  Однако  неопровержимые  улики
указывают на то, что в момент убийства обвиняемая находилась в доме  Форбса.
Оскорбление,  нанесенное   обвиняемой   убитым,   могло   толкнуть   ее   на
преступление. Орудие убийства куплено ею. Учитывая вышесказанное, обвиняемой
нет оправданий. В то же время я не считаю себя  вправе  требовать  смертного
приговора. Неожиданный поворот событий совершенно меня запутал. Джентльмены,
мне нечего больше сказать, - и он вернулся к столику.
   Перри Мейсон выступил вперед.
   - Джентльмены, я хочу остановиться на двух моментах. Во-первых, доказать,
что моя подзащитная не могла совершить то ужасное преступление, в котором ее
обвиняют. Во-вторых, установить, кто же мог застрелить Форбса и  его  верную
овчарку.
   - Человек, совершивший убийство, проник  в  дом  с  помощью  отмычки  или
ключа, имевшегося в его распоряжении. Форбс вышел из спальни, чтобы  узнать,
кто к нему пожаловал, затем бросился в ванную  и  спустил  овчарку  с  цепи.
Направляясь в библиотеку, он полотенцем стирал с лица  мыльную  пену.  Когда
Форбс спускал овчарку, полотенце упало на пол около ванны, где его и  нашли.
Овчарка, оскалив зубы, бросилась на  незваного  гостя,  чтобы  спасти  жизнь
хозяину. Убийца стрелял в нее в упор. Потом настал черед Форбса...
   - Джентльмены, прокурор убеждал вас в том, что стреляла обвиняемая. С ним
можно было бы согласиться, если б не одно  важное  обстоятельство.  Если  бы
обвиняемая тайком проникла в дом, ей бы не пришлось стрелять в овчарку. Да и
та не бросилась бы на человека, к которому была очень привязана. Скорее, при
встрече она бы виляла хвостом и визжала от удовольствия. То есть убийцей мог
быть кто угодно, но только не Бесси Форбс.
   - Итак, давайте выясним, кто же это мог  быть?  Для  этого  нам  придется
вернуться к событиям, предшествующим убийству.  Как  следует  из  материалов
следствия, Артур Картрайт пожаловался на то, что собака его соседа, Клинтона
Фоули, выла в ночь на шестнадцатое октября.
   - Джентльмены, предположим, что между Паолой Картрайт и Клинтоном Форбсом
произошла ссора, во время которой Клинтон Форбс убил Паолу  Картрайт.  Потом
он и Телма Бентон вырыли яму в строящейся гаражной пристройке и  закопали  в
ней тело  Паолы.  Мы  можем  также  предположить,  основываясь  на  намеках,
проскальзывающих  в  записке,  написанной  Телмой  Бентон  от  имени   Паолы
Картрайт, что причиной  ссоры  явилась  любовная  связь  Клинтона  Форбса  с
домоуправительницей, о которой узнала  Паола.  Она  пожертвовала  всем  ради
Клинтона Форбса, и вдруг оказалось, что жертва напрасна, и Форбс верен ей не
больше, чем жене в Санта Барбаре. Вероятно, она высказала все, что думала, и
замолчала навеки под бетонным полом гаражной пристройки.  Повар-китаец  спал
крепким  сном,  и  только  звезды  видели,   как   двое   убийц,   Форбс   и
домоуправительница, опустили тело несчастной  женщины  в  неглубокую  яму  и
закидали ее землей. Но было еще  одно  существо,  узнавшее  об  убийстве,  -
верная овчарка Принц. Он подбежал к гаражной пристройке и жалобно завыл.
   - Артур Картрайт наблюдал за домом Форбса. Он не понял, что означает этот
вой, но собака действовала ему на  нервы.  И  Картрайт  принял  меры,  чтобы
восстановить тишину. Но в какой-то  момент  его  осенило.  Он  осознал,  что
овчарка скорбит по дорогому ей человеку, отошедшему  в  мир  иной,  и  решил
проверить свое предположение.
   - Но Клинтон Форбс и домоуправительница твердо встали на путь убийств.  И
когда Артур Картрайт явился к ним в дом  и  потребовал  показать  ему  Паолу
Картрайт, чтобы убедиться, что та здорова и невредима,  они  не  колебались.
Скрыть их тайну можно было лишь одним способом. Они  набросились  на  Артура
Картрайта, убили его и закопали рядом с телом жены, зная, что  бетонный  пол
скроет следы преступления.
   - Теперь предстояло объяснить исчезновение Паолы Картрайт  и  докучливого
соседа. Убийцы  решили  представить  дело  так,  будто  муж  и  жена  решили
восстановить свой союз и вместе скрылись из этого города.  Форбс  знал,  что
Телма Бентон одинаково свободно пишет обеими руками. Кроме  того,  никто  не
видел истинного почерка Паолы Картрайт, так как  здесь  у  нее  не  было  ни
друзей, ни знакомых. И Телма Бентон левой рукой написала прощальную  записку
Паолы Картрайт.
   - Однако убийцы не доверяли друг другу. Телма Бентон  решила  действовать
первой. В шесть часов вечера  она  ушла  из  дома  и  встретилась  со  своим
дружком. Не будем гадать, что она  ему  сказала.  Нас  интересует  лишь  чем
закончилась эта встреча.
   - Джентльмены, не думайте, что я стремлюсь к возбуждению  судебного  дела
против Телмы Бентон и. ее сообщника. Я пытаюсь  восстановить  цепь  событий,
основываясь на уликах, имеющихся в нашем распоряжении.  Телма  Бентон  и  ее
приятель проникли в дом, воспользовавшись ключом домоуправительницы. Они шли
на цыпочках, дабы не спугнуть ничего  не  подозревающую  жертву.  Но  верная
овчарка  услышала  посторонний  шум  и  зарычала.  Клинтон  Форбс  вышел   в
библиотеку, чтобы встретить незваных гостей. Увидев  домоуправительницу,  он
заговорил с ней, одновременно стирая с лица мыльную пену. Затем  он  заметил
незнакомого мужчину и понял цель их  прихода.  В  панике  Форбс  бросился  в
ванную и спустил овчарку с цепи. Принц прыгнул на мужчину и  тот  выстрелил.
Овчарка упала на пол и в следующее мгновение та же участь постигла и  самого
Форбса... - Мейсон тяжело вздохнул.
   - Джентльмены, я закончил, - он повернулся и прошел к столику.
   Клод Драмм взглянул  на  судью,  присяжных,  переполненный  зал  и  пожал
плечами.
   - Мне нечего добавить, - буркнул он.
   Глава 22
   Через два часа после вынесения приговора Перри Мейсон вернулся в контору.
Там его ждали Делла Стрит и Пауль Дрейк.  Адвокат  вел  на  поводке  большую
овчарку.
   - Ну ты и артист! - воскликнул Дрейк. -  Добившись  оправдания  благодаря
мертвой собаке, ты решил завести живую, чтобы каждый встречный  вспоминал  о
твоем триумфе.
   - Я приобрел ее для другой цели, - сухо  ответил  Мейсон.  -  Пожалуй,  я
отведу ее в чулан, а то она нервничает, - он прошел в кабинет, открыл  дверь
чулана, уложил овчарку на пол, сказал ей что-то успокаивающее и,  вернувшись
в приемную, пожал руку Дрейку. Делла бросилась ему на шею.
   - Вы - просто чудо! Я прочла вашу речь в газете.
   Они выпустили экстренный выпуск. Вы потрясли всех!
   - Газеты называют тебя маэстро судебной драмы, - .заметил Дрейк.
   - Мне просто повезло, - скромно ответил Мейсон.
   - Черта с два, - возразил детектив. - Ты все тщательно подготовил. Как  я
понимаю,  у  тебя  осталось  еще  полдюжины  козырей.  Ты  мог  использовать
показания повара-китайца,  который  подтвердил  бы,  что  собака  выла.  Или
вызвать Мей Сибли в качестве свидетельницы и превратить весь процесс в фарс.
Но в то же время есть два или три момента, не согласующиеся с твоей версией.
Во-первых, если Телма Бентон и Карл Траск вернулись в дом  и  убили  Форбса,
почему Уилер и Доук их не видели?
   - Уилер и Доук не проходили свидетелями  по  этому  процессу,  -  отрезал
Мейсон.
   - Мне это известно, - ответил детектив. - Ты  позаботился  о  том,  чтобы
прокуратура осталась в неведении. Если б Драмм узнал, что за домом  следили,
он бы перевернул небо и землю, но доставил их в суд. Ты, Перри,  катился  по
очень тонкому льду, но он тебя  выдержал.  Так  что  принимай  поздравления.
Газеты превозносят тебя до небес и называют колдуном. И,  как  мне  кажется,
они совершенно правы, - ен протянул руку и Мейсон крепко пожал ее. -  Ну,  -
продолжал  Дрейк,  -  я  посижу  немного  у  себя.  Если   тебе   что-нибудь
понадобится, позвони. Хотя ты, наверное, устал и хочешь отдохнуть.
   - Да, все произошло довольно быстро, но мне нравится такой темп.
   Дрейк вышел из приемной, и Делла Стрит вновь бросилась Мейсону на шею.
   - О, - воскликнула она, - я так рада. Вы спасли ее. Какое счастье.
   В этот момент послышался чей-то кашель. Делла отпрянула и оглянулась.  На
пороге стояла Бесси Форбс.
   - Прошу извинить за столь внезапный визит.  Меня  освободили  и  я  сразу
пришла к вам.
   - И правильно сделали, - улыбнулся Мейсон. -  Мы...  Его  прервал  топот.
Дверь кабинета распахнулась, и овчарка, виляя хвост?м и радостно повизгивая,
бросилась к Бесси Форбс. Встав на задние лапы,  она  мгновенно  облизала  ее
лицо.
   - Принц!? - изумленно воскликнула женщина. - Принц!
   - Мне кажется, овчарку зовут иначе, - заметил Мейсон. - Принц мертв.
   Бесси Форбс недоверчиво взглянула на него.
   - Принц, лежать, - сказала она, и  овчарка,  тут  же  выполнила  команду,
улегшись у ее ног. - Где вы его нашли?
   - Я выяснил, почему собака выла в ночь на шестнадцатое октября, но не мог
понять, почему она молчала в следующую  ночь.  Кроме  того,  мне  показалось
странным, что Принц, прожив почти год под одной крышей с Телмой Бентон,  мог
так искалечить ее руку. Поэтому, выйдя из  зала  суда,  я  обошел  несколько
псарен. Оказалось, что  на  одной  из  них  какой-то  мужчина  шестнадцатого
октября обменял свою овчарку на другую. Я .купил оставленную собаку и привел
ее сюда.
   - И что вы собираетесь с ней делать? - спросила Бесси Форбс.
   - Я хочу отдать ее вам. Принцу нужна хорошая хозяйка. Я предлагаю забрать
его с собой и советую как можно  скорее  уехать  из  города,  -  он  передал
поводок Бесси Форбс. - Оставьте мне ваш адрес, чтобы при случае  я  мог  вас
найти.  По  завещанию  состояние  Картрайта  перешло  к  вам.  Когда  газеты
пронюхают об этом, они начнут задавать нескромные вопросы. Будет лучше, если
они не смогут вас найти.
   Бесси Форбс ответила долгим взглядом.
   - Спасибо, - сказала она, повернулась и пошла к выходу. - Принц, рядом.
   Овчарка, гордо выпятив грудь, последовала за  ней.  Как  только  за  ними
закрылась дверь, Делла недоуменно
   посмотрела на Мейсона.
   - Но ведь невиновность Бесси Форбс доказана вами лишь на основании  того,
что овчарка не могла броситься на дорогого  ей  человека.  Если  же  Клинтон
Форбс поменял собак... - она умолкла на полуслове.
   Мейсон пожал плечами.
   - Я уже неоднократно  говорил  вам,  что  я  не  судья  и  не  член  жюри
присяжных. С другой стороны, Бесси Форбс не рассказывала мне, что  произошло
на самом деле. Возможно, ей  пришлось  стрелять,  защищаясь  от  разъяренной
овчарки и самого Форбса. Наверное, так оно  и  было.  Но  я  действовал  как
адвокат.
   - Но они могут снова вытащить ее в суд?
   Мейсон улыбнулся и покачал головой.
   - Нет. Именно поэтому я и возражал против прекращения  дела.  По  законам
нашего штата за одно преступление нельзя дважды предстать перед  присяжными.
Раз  они  оправдали  Бесси  Форбс,  она  в  полной  безопасности,  какие  бы
доказательства ее вины не обнаружила прокуратура. Ну да хватит об  этом.  Не
подвернулось ли чего-нибудь новенького, пока я был в суде?
   - Какая-то женщина, Элен Крокер, ждала вас почти час.  Она  сказала,  что
нуждается в вашей помощи.
   - Мисс Крокер или миссис Крокер?
   - Мне кажется, она новобрачная, - ответила Делла.
   - Почему вы так решили?
   - Во-первых, она одета во все новое, а потом  она  постоянно  вертела  на
пальце обручальное кольцо, будто только что купленную игрушку.
   - И что она хотела?
   -  Не  знаю,  -  ответила  Делла.  -  Ее  интересовало,   ведем   ли   мы
бракоразводные процессы, правда ли, что человека нельзя признать виновным  в
совершении  убийства,  если  не  найден  труп,  и  многое,  многое   другое.
Исключительно любопытная женщина.
   - Любопытная новобрачная, а? - хмыкнул Мейсон. - Она вернется?
   - Да, она обещала зайти позднее. Мейсон кивнул.
   - Я ее подожду.



Дело об абсолютном нуле

 Боб Сэндс взял письмо из рук капитана полиции, прочел его и присвист-
нул.

 Четыре пары глаз наблюдали за секретарем похищенного миллионера, пока
он читал. Два карандаша бегали по листкам блокнотов для черновых запи-
сей - блокноты такого типа используются обычно газетными репортерами.

 Было видно,  что Боб Сэндс примчался в правление,  едва его подняли с
постели звонком.  Воротник рубашки был грязен,  галстук повязан криво.
лаза его были красны оттого,  что он их усилено тер, а подбородок пок-
рывала щетина.

- Боже правый, - сказал он, - нашего Старика изрядно припугнули, когда
он это писал!

 Капитан Гардер заметил покрасневшие глаза секретаря.

- Значит, это его почерк?

- Несомненно.

 Руби Орман, пишущая душещипательные статьи для " Клари- он ", добави-
ла к своим карандашным заметкам:  " Слезы заструились по щекам верного
секретаря, когда он опознал почерк человека, давшего ему работу. "

 Чарльз Эли,  репортер консервативной " Стар ", делал краткие заметки:
" Вызван Сэндс - Опознает почерк П.Г. Дэн-жерфильда - Драматичная сце-
на в кабинете капитана Гардера ранним утром сегодня - Письмо, написан-
ное похищенным миллионером,  требет от полиции прекратить дело,  а  от
банка - выплатить выкуп в полмиллиона наличными - Письмо намекает, что
похититель - ученый,  и говорит,  что " боится даже думать о том,  что
его ждет "."

 Сид Родни,  еще один присутствующий,  ничего не писал.  Он не верил в
пользу записей.  А поскольку он был ведущим детективом  известного  по
всей стране агентства, он имел право поступать так, как как ему забла-
горассудится.

 Родни не составлял подробных отчетов.  Зато он получал результаты.  В
обычных обстоятельствах он был холоден и невозмутим. Чтобы вывести его
из равновесия, требовалось по меньшей мере катастрофа.

 А сейчас он качался на задних носках стула, изучая лица остальных.

 Было три утра. Пошел второй день после таинственного похищения милли-
онера-биржевика  П.  Г.  Дэнжерфильда.  Похититель потребовал выкуп ни
много ни мало в полмиллиона.  С требованиями согласился и сам  миллио-
нер, но банк отказался пойти ему навстречу. На счету Дэнжерфильда было
не более двухсот тысяч.  Банк соглашался выплатить недостающее в  кре-
дит, но только когда будет абсолютно точно установлено, что таково же-
лание миллионера, и что полиция ничего не в силах поделать.

 Родни был нанят банком в качестве специального расследователя. Вдоба-
вок к тому, банк обратился в полицию. Расследование прошло все необхо-
димые шаги и ничего не достигло.  Дэнжерфильд находился в своем  доме.
Затем он исчез. Не осталось никакого следа, кроме требований похитите-
лей и надписей карандашом внизу их писем - как будто, почерком пропав-
шего миллионера.

 И вот пришло это последнее письмо, полностью написанное чернилами са-
мим миллионером.  Письмо было адресовано непосредственно капитану Гар-
деру, который вел дело, и умоляло его, чтобы он дал банку платить.

 Капитан Гардер повернулся к Родни:

- Как к этому отнесется банк?

 Родни сделал глубокую затяжку. Когда он заговорил, колечки дыма пошли
у него изо рта вместе со словами.

- Для газет мне нечего сказать. Ну, а в частном порядке я полагаю, что
банку этого будет достаточно, и они выплатят выкуп.

 Капитан Гардер выдвинул ящик стола и достал фотокопии остальных полу-
ченных требований.

- Они хотят, чтобы пятьсот тысяч долларов в золотых сертификатах поло-
жили  в чемодан и послали с секретарем похищенного в аллею позади рес-
торана Куон Мау в Чайнатауне.  Чемодан надо оставить в баке для  золы,
который стоит прямо напротив задней двер