л  Мейсон,  -  ты  правильно  квалифицировала  это
состояние: ужасное событие!
 
Глава 6 
 
   В тот день позднее привычного зазвонил телефон на столе Деллы  Стрит.
Делла сняла трубку:
   - Да, Герти.
   Внезапно ее челюсть отвисла, глаза расширились:
   - Подожди минутку. Не клади трубку, Герти. Делла Стрит повернулась  к
Мейсону:
   - Находящийся в приемной человек заявляет, что он Коллистер Гидеон.
   - Да, подумать только, - сказал Мейсон. - Мне кажется, что вскоре нам
придется признать, что Гидеон - очень умный человек. Во  всяком  случае,
Делла, пусть он заходит.
   - Но, шеф, о Боже, это означает, что он знает.
   - Знает что?
   - Все.
   - Если он передал Лорне Уоррен на хранение сорок семь тысяч долларов,
- сказал Мейсон, - он, естественно, знает ее  нынешнее  местонахождение.
Если денег он ей не передавал, но считает ее  лояльным  себе  человеком,
он, возможно, внимательно следил  за  изменениями  в  ее  жизни,  и  это
значительно осложняет проблему.
   - Что делать, - спросила Делла, - если он появится здесь?
   - Он уже появился, - сказал Мейсон.  -  Это  означает,  что,  по  его
мнению, у него есть козыри в руках и он потребует своего. Этот Коллистер
Деймон Гидеон становится мне очень интересным. Пригласи его сюда, Делла.
Потом  скажи  Герти,  пусть  позвонит  Полу  Дрейку  и  сообщит  ему  об
установлении за Гидеоном наблюдения, как  только  он  выйдет  из  нашего
офиса.
   Делла Стрит сказала в трубку:
   - Я сейчас выйду, Герти.
   Она повесила трубку, вышла из кабинета  и  через  секунду  вернулась,
введя стройного, хорошо одетого, улыбающегося человека лет пятидесяти.
   - Это мистер Мейсон, - сказала она. Гидеон руки не подал.
   - Здравствуйте, мистер Мейсон. Мне не известно,  что  вы  знаете  обо
мне, но я догадываюсь, что знаете очень много. Могу я присесть?
   - Конечно. Что заставляет вас думать, что я знаю о вас все?
   - Это ясно как дважды два.
   - Не разъясните ли, что означают ваши "дважды два"? - спросил Мейсон.
   - Не возражаю, - сказал  Гидеон,  поудобнее  располагаясь  в  кресле,
быстро оглядывая кабинет, действуя как человек, которого  обстоятельства
вынуждают мгновенно сделать точную оценку обстановки.
   - Видите ли, мистер Мейсон, - сказал Гидеон спокойно. - Я мошенник.
   - Неужели?
   - Это, - поправился Гидеон, - так считает правительство, и  присяжные
согласились с ним.
   - Дальше?
   - А дальше федеральная тюрьма почти без сокращения срока.
   Мейсон покачал головой, что можно было расценить как жест сочувствия.
   - В то время, - продолжал Гидеон, - когда я имел собственное  дело  и
когда я столкнулся с так называемой "справедливостью", у  меня  работала
очень симпатичная молодая женщина, Маргарет Лорна Нили.
   - Она, надеюсь, не была вовлечена  в  ваши  дела?  -  поинтересовался
Мейсон.
   Гидеон улыбнулся:
   - Правительство пыталось привлечь  ее  к  делу,  но  улики  оказались
слишком слабыми. Присяжные оправдали ее и  осудили  меня.  Правительство
посадило на скамью подсудимых нас вместе, возможно, по  злобе,  полагая,
что,  поскольку  улики  очень  неубедительны,  присяжные  облегчат  свою
совесть тем, что осудят одного и оправдают другого.
   - Кажется, что вы не очень сожалеете об этом, - заметил Мейсон.
   - Я не очень сожалею об этом? - откликнулся Гидеон. - А что мне  дает
мое сожаление? Последние годы научили меня  многому,  мистер  Мейсон.  Я
пришел к выводу, что главное - не делать ничего,  что  не  приносило  бы
выгоды.
   - Да?!
   Среди прочего эти годы научили меня, что миром, под  внешним  налетом
цивилизации,  все-таки  движут  древние  принципы   выживания   наиболее
приспособленных и в этой битве безжалостные  и  беспощадные  люди  имеют
предпочтительные шансы по  сравнению  с  теми,  которые  руководствуются
нормами морали.
   - Понятно, - сказал Мейсон. - Но вы до сих пор  не  сказали,  что  же
привело вас ко мне.
   - Чтение газет окупает себя, - заявил Гидеон. - Особенно  колонки  об
общественно-социальных событиях. В дневных газетах я прочел, что  мистер
Уоррен,   известный   финансист   и   прогрессивный   бизнесмен,   давал
неофициальный прием и гости  были  заинтересованы  присутствием  мистера
Перри Мейсона и его очаровательного секретаря Деллы Стрит.
   Гидеон сделал легкий поклон в сторону Деллы.
   - В сообщении газеты, которое вы, возможно,  не  читали,  отмечается,
что  известный  адвокат  Мейсон,  чрезвычайно  занятой  человек,   редко
посещает какие-либо общественные мероприятия и что гости просто осаждали
его вопросами.
   - Действительно, - заметил Мейсон, - я не видел этого сообщения.
   - Это чрезвычайно интересная заметка. Далее, учитывая тот  факт,  что
Маргарет  Лорна  Нили  сейчас  является  миссис  Уоррен,  что  вы  редко
посещаете  подобные  мероприятия,  что  присутствовали  там   со   своим
секретарем, я прихожу к  выводу,  что  ваше  посещение  мистера  Уоррена
носило официальный характер. Кроме того, будучи в  определенной  степени
эгоистом, я допускаю,  что  мое  освобождение  из  тюрьмы  имело  как-то
отношение к вашему появлению на том ужине.
   Далее, если бы мистер Уоррен захотел проконсультироваться с вами,  он
бы пришел к вам в офис. Ваше присутствие в его  доме  в  качестве  гостя
говорит о том, что вас пригласили оценить ситуацию, так  сказать,  более
или менее тайно, незаметно.
   - В своей адвокатской практике, - сказал  Мейсон,  -  я  неоднократно
убеждался, что такая беспочвенная риторика  несомненно  спорна  и  почти
всегда приводит к искаженным выводам.
   - Истинная правда! - воскликнул Гидеон.  -  Видите,  подобные  ошибки
сгубили меня, поэтому я стараюсь больше их не допускать. Однако вернемся
к делу, мистер Мейсон.
   - К какому делу?
   - Власти всегда хотели выяснить, где находится Маргарет  Лорна  Нили.
Они, кажется, думают, что я знаю, где она  проживает.  Естественно,  моя
корреспонденция   в    последние    годы    внимательно    прочитывалась
соответствующими органами, поэтому мне  пришлось  держаться  в  тени.  Я
никому не писал и не позволял писать мне. Мне удалось сохранить в голове
определенную  информацию,  откуда  ее  не   могли   извлечь   любопытные
правительственные чиновники.
   Вы не поверите, мистер Мейсон, - продолжал  Гидеон,  -  правительство
почему-то считает, что  незадолго  до  моего  ареста  я  сумел  получить
наличными сорок семь тысяч долларов. Спрятал их  и  по  освобождении  из
тюрьмы заберу себе. Возможно, они считают, это моя соучастница  Маргарет
Лорна Нили была избрана мною на роль хранительницы или всей  суммы,  или
ее доброй половины. Вам, мистер Мейсон, живущему в атмосфере социального
и финансового благополучия, понять это трудно. Но временами  следователи
ведут себя очень грубо, оскорбительно, допускают произвол.
   - Я не заметил этого, - сказал Мейсон.
   - Не думаю, что вы  могли  это  заметить,  мистер  Мейсон,  поскольку
тактика правительственного следователя при общении с вами и с человеком,
который был обвинен в попытках использовать почтовую  службу  для  своей
наживы, совершенно различна.
   - Вас обвинили только в этом? - спросил Мейсон.
   - Это был один из пяти пунктов обвинения. Присяжные оправдали меня по
трем пунктам, чтобы показать, насколько они беспристрастны,  и  обвинили
по двум. Главным было обвинение в тайном сговоре, потому что они  хотели
привлечь к суду моего секретаря и  тем  самым  запятнать  ее  репутацию.
Слава Богу, ей удалось исчезнуть так, что полиция полностью потеряла  ее
следы.
   - Должно быть, она умная женщина, если ей удалось это сделать.
   - Да, она очень умна.
   - А возможно, у нее были умные друзья, - ввернул Мейсон.
   - Конечно, такой возможности нельзя исключать, - признал Гидеон. - Вы
не возражаете, если я закурю?
   - Нисколько.
   Гидеон отказался от сигареты, которую Мейсон протянул ему, а  вытащил
из кармана длинную сигару, раскурил ее, откинулся в кресле и  приветливо
улыбнулся Мейсону.
   - С вашим юридическим складом ума, - сказал Гидеон, - вы, несомненно,
знаете, почему я здесь.
   - Я предпочел бы, чтобы вы рассказали мне об этом, - ответил Мейсон.
   - Это будет выглядеть довольно грубо.
   - Мисс Стрит и я сталкивались с грубостями  и  до  этого,  -  заметил
Мейсон.
   - Я знаю, что грубый подход довольно безвкусен.
   - До сих пор ваш рассказ велся очень артистично, - сказал  Мейсон.  -
Поэтому вторая часть его должна уравновесить первую.
   Гидеон вздохнул:
   -  Если  нужно  переходить  к  железной  логике,  я  готов.   Видите,
правительство наконец освободило меня, продержав  в  тюрьме  ни  минутой
меньше данного мне срока.
   Следя за Гидеоном, Мейсон ничего не сказал.
   - Сразу после суда, - продолжал Гидеон, - мне сообщили, что,  если  я
передам властям сорок семь тысяч долларов, приговор будет более  мягким.
После вынесения приговора мне вновь дали понять,  что  у  меня  появятся
хорошие шансы освободиться под залог, если я передам  сорок  семь  тысяч
долларов.
   - И ни одно из этих предложений вы не приняли?
   - Нет.
   - Почему?
   - Потому, - сказал Гидеон, - что я не знаю, где находятся  эти  сорок
семь тысяч долларов. Я не мог  их  передать,  если  бы  даже  хотел  это
сделать.
   - Поскольку  вас  освободили,  -  заметил  Мейсон,  -  правительство,
очевидно, потеряло к вам интерес.
   - Вы шутите?  -  ответил  Гидеон.  -  Сейчас,  когда  я  на  свободе,
кровожадные гончие псы правительства идут по моему следу в надежде,  что
я приведу их к деньгам. Они хотят посмеяться  последними,  когда  деньги
будут в их руках. Фактически они говорят: "Ты не можешь побороть  закон,
Гидеон. Ты просидел в тюрьме много больше положенного, поэтому пожелаешь
воспользоваться этими сорока семью тысячами долларов, когда  выйдешь  на
свободу. Ты отсидел свой срок, мы получили свои деньги. Ха-ха-ха".
   - Они преследуют вас? - спросил Мейсон.
   - Конечно.
   - Они следовали за вами и сюда?
   - Да.
   - Ясно, - сказал Мейсон, хмурясь.
   - Понятно, почему вы хмуритесь, - сказал улыбаясь Гидеон. - Я пытаюсь
преподнести вам свое дело вежливо, в хорошей  упаковке,  мистер  Мейсон,
даже если суть его будет довольно груба.
   Видите ли, власти считают, что с мошенником можно и нужно  обращаться
как с человеком низшей  категории.  Когда  правительство  выставляет  за
таким человеком наблюдение, его действия  бывают  довольно  наивными.  В
данном случае было организовано грубое наружное наблюдение.
   - Грубое наружное наблюдение?
   - С вашим опытом в криминальной области вы, конечно,  понимаете,  что
это означает, - сказал Гидеон. - Суть грубого наружного наблюдения видна
из  названия.  Это  такое  наблюдение,   которое   человек   обязательно
обнаружит.
   Если ваш секретарь сейчас откроет  дверь  в  коридор,  я  думаю,  она
увидит человека из этой команды, стоящего в углу. При открытой двери он,
очевидно,  занервничает.  Затем  повернется  и  уйдет  в  дальний  конец
коридора, будет разглядывать там  вывески  на  дверях,  делая  вид,  что
разыскивает какое-то учреждение. Это и есть грубое наружное наблюдение?
   - Вот именно, - ответил Гидеон.
   - Мне кажется, используя такую грубую тактику, власти  вряд  ли  чего
добьются.
   - Наоборот, они могут добиться очень  многого,  -  сказал  Гидеон.  -
Грубое наблюдение всегда показное, но малоэффективное.  Умному  человеку
очень легко от него уйти.  Даже  такой  простой  трюк,  как  проезд  под
меняющийся красный свет, дает прекрасные результаты.
   Гидеон замолчал, следя за выражением лица Мейсона  сквозь  сигаретный
дым. Его полузакрытые глаза внимательно изучали адвоката.
   Спустя некоторое время он продолжил изложение мысли:
   - После этого  вступает  в  дело  квалифицированное  наблюдение.  Оно
всегда где-то позади, в тени. Я не видел его, да и не должен был видеть.
Освободившись от грубого  наблюдения,  я,  например,  должен  был  бы  с
облегчением вздохнуть, поселиться в  маленьком  мотеле  под  вымышленным
именем,  затем  глубокой  ночью  переехать  в  другой   мотель   или   в
меблированные комнаты, а затем, убедившись, что наблюдатели не  висят  у
меня на хвосте, откопать  эти  сорок  семь  тысяч  долларов.  Во  всяком
случае, так думает эта правительственная служба.
   - И затем они внезапно хватают вас?
   -  Да,  конечно.  Квалифицированное  наружное  наблюдение  не   будет
покидать меня ни на минуту.
   - Можно освободиться от него? - спросил Мейсон.
   - Можно, хотя довольно трудно. Такая возможность  есть.  Это  требует
времени и определенной суммы денег. Честно говоря, мистер Мейсон, у меня
есть время, но нет денег.
   - Понимаю.
   - Я считал, что вы можете исправить это положение.
   - Каким образом?
   - Мне кажется, что мистер Уоррен не  откажется  сделать  определенный
вклад в мое перевоспитание.
   - Вы полагаете, что мистер Уоррен - мой клиент?
   - Я думаю, что вы его друг, иначе не появились бы  на  ужине  прошлым
вечером. Я также думаю, что ваше присутствие в этом узком кругу  близких
друзей было не без особого  значения.  Я  полагаю,  что  у  вас  имелись
официальные контакты  с  некоторыми  из  присутствовавших  гостей,  явно
заинтересованных в этом. Но я не  вижу  причин  ломать  себе  голову  по
поводу вопроса, который, по моему мнению, является совершенно очевидным.
Суть его состоит в том, что мистер Уоррен примет любое ваше предложение,
целью которого является не допустить обнародования  прошлого  его  жены.
Ведь общество безжалостно.
   - Вы угрожаете... Гидеон поднял руки:
   - Нет, что вы, мистер Мейсон. Что вы!
   - Очевидно, я не правильно понял вас, - подчеркнул Мейсон.
   - Конечно. Суть вопроса, мистер Мейсон, в следующем. За  каждым  моим
шагом следит правительственная  служба.  Мой  приход  сюда,  несомненно,
вызовет у нее массу вопросов. Зачем я здесь? Какое отношение  я  имею  к
вам или вы ко мне? Моя корреспонденция все эти годы  была  на  контроле.
Связей с вами я не поддерживал. Я вам  не  писал  и  от  вас  ничего  не
получал. Поэтому  власти  могут  прийти  к  выводу,  что  вы,  очевидно,
представляете человека,  у  которого  находятся  эти  сорок  семь  тысяч
долларов, и я пришел к вам с намерением заключить сделку.
   - Понятно, - произнес Мейсон.
   - Поэтому правительственные службы начнут проверять  ваших  клиентов,
особенно тех, с которыми вы контактировали в последние  дни  или  будете
общаться после того, как я покину ваш офис.
   Вас  удивит  эффективность   действий   некоторых   правительственных
чиновников. Они также могут прибегнуть к правилу "дважды два",  как  это
сделал  я.  Несомненно,  они  прочитали  или  прочтут  колонку  светских
новостей в вечерних газетах.
   - Ну и что?
   - И задумаются над  тем,  почему  вы  отступили  от  своего  твердого
правила и присутствовали на, казалось бы,  чисто  светском  мероприятии.
Начнут копаться в прошлом присутствовавших на этом ужине лиц и  в  конце
концов  выйдут  на  хозяина  и  хозяйку.  И  это  принесет  значительные
неприятности, мистер Мейсон.
   Адвокат не проронил ни слова.
   - Если, - продолжал Гидеон, - мистер  Уоррен  окажет  мне  финансовую
помощь, это даст  мне  возможность  освободиться  от  квалифицированного
наблюдения правительственных служб и исчезнуть.
   - А если нет? - спросил Мейсон.
   - В этом случае я не выберусь  из  финансовых  сетей.  Они  полностью
очистили меня, как посадили в тюрьму.  И  выпустили  с  такой  ничтожной
суммой, которая называется "деньги, чтобы выйти из ворот тюрьмы".
   Мейсон взглянул на одежду и сигару Гидеона.
   - Кажется, вы неплохо преуспели за это короткое время?
   Гидеон улыбнулся.
   - Скажем, я изобретателен и не совсем глуп.
   - И поэтому вы пришли ко мне?
   - Вот именно!
   - Если я не выполню вашу просьбу?
   - Я буду приходить к вам каждый день, - заявил Гидеон. -  Каждый  мой
приход будет вызывать все больше вопросов у правительственных  служб.  А
после моих визитов вы будете связываться с  мистером  Уорреном  или  его
женой, что вызовет необходимость  проведения  расследования,  результаты
которого сильно скажутся на благосостоянии ваших клиентов.
   - Очень интересная форма шантажа, - заметил Мейсон.
   - Пожалуйста, мистер  Мейсон,  не  употребляйте  это  слово.  Это  не
шантаж. Я очень уважаю Гораса Уоррена, и мне очень нравится его жена.  Я
желаю им счастья и стараюсь помочь им.
   Если мое финансовое положение останется затруднительным, то рано  или
поздно мне придется выдать  себя.  Появятся  какие-то  улики,  и  власти
узнают настоящее имя Лорны Уоррен. Конечно,  в  настоящее  время  у  них
против нее ничего нет, но они задержат  Лорну  и  будут  допрашивать.  В
скором времени станет известно, что она не кто иная, как Маргарет  Лорна
Нили, которая находилась под судом по обвинению в тайном сговоре в целях
получения обманным путем денег, но была оправдана. Я думаю, -  продолжал
Гидеон, - вы не хотите, чтобы это случилось. Тем более  этого  не  хочет
мистер  Уоррен,  учитывая  его  высокое  положение  в  свете  и  деловые
контакты.
   Я не хочу никаких финансовых обязательств  с  вашей  стороны  за  мое
молчание. Это было бы шантажом. Я просто хочу исчезнуть. Для  этого  мне
нужны деньги: мне необходимо купить автомобиль.
   - Зачем? - осведомился Мейсон.
   - Чтобы уйти от квалифицированного наблюдения и скрыться.
   -  Но  ведь   правительственные   службы   будут   наблюдать   и   за
передвижениями автомобиля.
   -  Конечно.  Делать  это  нетрудно,  особенно  с   учетом   имеющихся
электронных  приспособлений.  Они  просто  поставят  на  мой  автомобиль
приборчик, который будет подавать сигналы и  позволит  правительственным
службам  следовать  за  этим  автомобилем,  не  попадая  на  глаза   его
владельцу. Им даже не нужно приближаться к нему. Они могут находиться за
три-четыре квартала и тем не менее легко контролировать его движение.
   - Тогда, может быть, вы объясните,  зачем  вам  нужен  автомобиль,  -
спросил Мейсон.
   -  Я  попытаюсь  проделать  такой  же  трюк  со   службой   наружного
наблюдения, который она хочет проделать со мной.  Другими  словами,  они
хотят сделать меня излишне самоуверенным, подобное я попытаюсь проделать
с ними.
   Послушайте, мистер  Мейсон,  я  не  буду  покупать  новую  машину.  Я
приобрету подержанную за наличные. Затем  я  возьму  инициативу  в  свои
руки. Судя по  моему  опыту,  все  можно  сделать  лучше,  если  держишь
инициативу в своих руках.
   Деньги, которые я заплачу за  автомобиль,  естественно,  заинтересуют
правительственных чиновников, которые попытаются установить,  где  я  их
взял.  Поэтому  мне  бы  хотелось  получить  деньги  в   старых   пяти-и
десятидолларовых банкнотах. Будет выглядеть  так,  как  будто  я  поймал
кого-то в ловушку и этому человеку пришлось  залезать  в  свои  наличные
сбережения, чтобы дать мне эту сумму.
   - Продолжайте, - сказал Мейсон.
   - Купив автомобиль, я создам  у  властей  впечатление,  что  не  имею
понятия  об  установленном  за  мной  квалифицированном  наблюдении.  От
грубого наружного наблюдения я освобожусь очень просто. Об  этом  я  вам
уже говорил.
   - Продолжайте.
   - Квалифицированное наблюдение будет уверено, что у меня не  осталось
никаких  сомнений  в  отсутствии  за  собой  наблюдения.   Для   ведения
наблюдения они могут использовать до пяти машин, даже вертолеты.
   - То есть они будут держать вас в поле зрения? - спросил Мейсон.
   Гидеон ухмыльнулся и сказал:
   - Конечно.
   - Они в состоянии сделать это? - спросил Мейсон.
   - Они очень умные, - пояснил Гидеон, - и у них все козыри. Конечно, я
проделаю все известные им трюки, с тем чтобы детективы поняли,  будто  я
уверен, что освободился от грубого наружного наблюдения. Затем я пойду в
ресторан, оставив, естественно,  машину  на  парковке.  Пока  я  обедаю,
детективы поставят на мою машину "жучок", с тем чтобы вести  наблюдение,
находясь от меня за два-три квартала.
   - Как же вы испол