х пор, пока не закончится расследование.
   - Ах вот оно что, -  сказал  Мейсон.  -  Шустрые  ребята,  ничего  не
скажешь.
   - Кстати, шеф, а как вы оттуда  улизнули?  Оставили  залог,  а  потом
плюнули на него?
   - Ну да, стану я еще залог платить. Я просто взял и уехал, вот и все.
Откуда они взяли, что могут мне приказать не покидать их город? Вот если
бы преступление было совершено в штате Луизиана, тогда другое дело. А то
эти молодчики пытаются расследовать преступление, совершенное  в  другом
штате, не имея  никаких  исходных  данных,  кроме  официального  запроса
установить конкретное лицо! В общем, Делла, ну их всех к черту!
   - Правильно, к черту их всех, - одобрила Делла Стрит, засмеявшись.  -
И не забивайте слишком себе голову этим, шеф.  Сейчас  вас  разделяет  с
Новым Орлеаном полторы тысячи миль.  Получайте  свой  багаж,  а  я  пока
подгоню машину.
   Она подбодрила его едва заметной улыбкой  и  направилась  к  стоянке.
Мейсон получил у носильщика  багаж  и  вышел  из  аэропорта,  когда  она
подъехала. Адвокат швырнул сумку на заднее сиденье,  нырнул  в  переднюю
дверь, сел рядом с секретаршей и предупредил:
   - Делла, постарайся-ка, чтобы за нами не было никакого "хвоста".
   - О'кей, посмотрите назад, а я покручусь по переулкам.
   Мейсон уселся так, чтобы можно было наблюдать за дорогой.
   - Делла, что с Викки?
   - Она беспокоит меня, шеф.
   - Почему?
   - Не могу понять. С ней что-то происходит, и я не  могу  понять,  что
именно.
   - Что нового с завещанием?
   - Это завещание, увы, уже не такое, каким вы его видели.
   - Не такое?
   - Не такое.
   - Что изменилось?
   - В конце предложения, -  продолжила  Делла  Стрит,  -  сейчас  стоит
превосходный шедевр пунктуации - изящная круглая чернильная точка.
   - Да, элегантно, ничего не скажешь.
   - Шеф, что они могут предпринять в подобной ситуации?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Будет ли это подделкой?
   -  Любой  знак,  который  вносится  в  документ  с  целью  ввести   в
заблуждение других и внесенный после того, как документ подписан,  будет
рассматриваться  как  умышленное  искажение  документа,  то   есть   его
подделка.
   - Даже если крошечная точечка не больше пылинки?
   - Даже если  точка  вполовину  меньше  этой,  при  условии,  что  она
является существенной  и  значимой  частью  документа  и  ее  цель  быть
таковой.
   - Ну она и есть теперь таковая.
   - Ты спрашивала ее об этом?
   - Она ответила, что ее поставила сестра. Они помолчали.  Делла  Стрит
поинтересовалась:
   - Как там, за нами, шеф?
   - Вроде бы никто не выражает чрезмерного интереса к нашему  маршруту,
Делла.
   - Как поступим? Может, вырвемся уже на центральную магистраль?
   - Покрутись еще  разок,  а  затем  поедем  прямо  в  мотель.  Хочется
послушать рассказ Викки Брэкстон о том, как закончилась история  с  этим
завещанием.
 
Глава 15 
 
   Виктория Брэкстон в элегантном костюме, с деловитым и в то  же  время
напряженным  видом  ожидала  Перри  Мейсона  и  Деллу  Стрит  в   хорошо
обставленной гостиной, люкс-мотеля, где Делла Стрит сняла  на  свое  имя
номер. Адвокат не стал терять время на околичности и сразу же  приступил
к делу.
   - Не знаю, сколько у  нас  времени,  -  начал  он,  -  но  его  может
оказаться меньше, чем  мы  рассчитываем,  так  что  давайте  ограничимся
главным.
   - Может, расскажете вначале, что случилось в Новом Орлеане? -  задала
она вопрос.
   - Сейчас  слишком  долго  рассказывать.  -  Он  отрицательно  покачал
головой.
   - Мне хотелось бы узнать, - настаивала она. -  Мне  крайне  интересно
все, что делает Натан.
   - Это интересно и полиции. Поговорим об  этом  попозже,  если  у  нас
будет время. Сейчас же я хотел бы узнать некоторые детали.
   - Какие?
   - Все, так или иначе связанное со смертью миссис Бейн.
   - Мистер Мейсон, это я своими руками дала ей яд.
   - Вы уверены?
   - Абсолютно.
   - Как это все случилось?
   - Нелли Конуэй положила эти таблетки  на  блюдце.  Она  сказала  мне:
"Когда Элизабет впервые проснется после шести утра, ей нужно будет  дать
это лекарство. Не давайте его только до шести утра, но  как  только  она
проснется после этого времени, сразу же предложите его принять".
   - Это были три таблетки?
   - Да.
   - Положенные на блюдце возле кровати?
   - Да.
   - И что же потом случилось?
   - Знаете, мистер Мейсон, тут ничего уж не попишешь. Она проснулась, и
я ей дала лекарство. Именно эти таблетки.
   - Кому вы говорили об этом?
   - Мисс Стрит и вам.
   - Говорили ли об этом полицейским?
   - Нет, мистер Мейсон. Я не говорила, потому что в то время, ну, когда
полицейские проводили там расследование, мы все были в нервном шоке, и в
то время мне и в голову не пришло, что  я  была  именно  тем  человеком,
который вручил ей яд. Уж только потом я все сообразила.
   - Прекрасно.
   - Что прекрасно?
   - Что вы никому не сказали. Не рассказывайте никому, не упоминайте об
этом, ничего не говорите полиции, ничего и никому.
   - Но, мистер Мейсон, разве вы не  понимаете,  что  только  через  мои
показания они реально могут связать Нелли Конуэй со смертью моей сестры,
а Нелли, естественно, связующее звено, которое выводит на Натана Бейна.
   - Давайте оставим на минуту  заботу  об  этих  связующих  звеньях,  -
успокоил ее Мейсон.
   - Мистер Мейсон, я не считаю это честным. Думаю,  я  должна  сообщить
им. В тех таблетках, что Нелли оставила на блюдце, был яд.
   - Не говорите им об этом.
   - Скажите мне, пожалуйста, почему?
   - Нет, - ответил он, - сейчас  не  время.  Теперь  расскажите  о  том
завещании.
   - А что о нем?
   - Все. Я не думаю, что ваш брат или его жена знает о нем.
   - А какая разница?
   - Разница есть, и большая.
   - Элизабет не хотела, чтобы Джорджиана - это жена Джима, знала что-то
о завещании.
   - Почему не хотела?
   - Потому  что  завещание  могло  бы  подтолкнуть  ее  к  еще  большей
экстравагантности в поведении, просто к идее, что она когда-нибудь могла
бы без помех попользоваться деньгами Элизабет.
   - Но ведь Джим тоже получит часть наследства?
   - Все это так, но говорить ей об этом нельзя было. Дело  в  том,  что
она чрезвычайно сумасбродная и неуправляемая особа.  Ну  вот,  например,
она всегда держит Джима в долгах. Бог знает, сколько у них долгов.  Если
бы она знала об этом завещании, я имею в виду, если  бы  она  знала  все
детали: насколько сильно  Элизабет  пострадала  в  аварии  и  все  такое
прочее, то она несомненно рванулась  бы  в  новые  расходные  шалости  в
расчете на ожидаемое наследство.
   Мейсон с задумчивым видом переваривал информацию.
   - Вы с Элизабет обсуждали все эти варианты?
   - Ну разумеется.
   - Ваш рассказ, несомненно, кое-что проясняет, хотя, с другой стороны,
вносит еще большую путаницу в другие  аспекты  этого  сложного  дела,  -
задумчиво протянул адвокат, пристально глядя на свою собеседницу.
   - Что вы имеете в виду?
   - В вашем рассказе  есть  некоторые  детали,  которые  мне  очень  не
нравятся, честно говоря, - ответил Мейсон.
   - Какие?
   - Начать с того, что когда вы пришли ко мне  в  контору,  то  вы  мне
сообщили, что ваша сестра направила вас сюда с тем,  чтобы  нанять  меня
для подготовки завещания.
   - Ну а что в этом необычного?
   -  Затем,  когда  кто-то  позвонил  и  попросил  "Викки",  вы   очень
удивились. Вы заявили, что только ваши ближайшие родственники зовут  вас
"Викки" и никто из них не знал, где вы находитесь.
   - Теперь ясно, вы имеете в виду моего брата и сестру?
   - Совершенно верно.
   - Да, они не знали, где я была. Вернее, только Элизабет знала, где  я
нахожусь, но позвонить нам в офис она, как вы понимаете, никак не могла.
Однако Джим был в курсе: я же в его присутствии спрашивала Нелли Конуэй,
где находится ваш офис, и он, вероятно, подумал, что я могла отправиться
туда попросить вас рассказать что-нибудь о ее деле или договоренности  с
Бейном. Когда Элизабет стало по-настоящему плохо и стало ясно,  что  она
умирает, они, разумеется, с ума там все  сходили,  пытаясь  найти  меня.
Джим обзвонил полдюжины мест и затем позвонил в ваш офис, просто так, на
всякий случай.
   - Хорошо, давайте теперь начистоту. Почему все же ваш брат и его жена
не знали, где вы находились?
   - По той самой причине, о которой я уже говорила, Мейсон. Они  ничего
не должны были знать о завещании. Элизабет обсуждала его лишь со мной.
   - Когда?
   - Когда она проснулась около... я думаю, это было около пяти утра.
   - Хорошо. Расскажите мне все, что произошло.
   - Ну понимаете, впервые она проснулась около трех часов.  Мы  тут  же
все вместе зашли в спальню и поговорили с ней. Беседовали недолго, минут
десять, только приветствия и общие фразы. Она поцеловала каждого из  нас
и сказала, как она рада всех нас видеть.
   - И что было потом?
   - Потом она сразу же заснула. Мы оставили Нелли Конуэй на  дежурстве,
а сами отправились в соседнюю комнату  немного  отдохнуть  с  дороги.  Я
поспала час или полтора, затем встала и сказала Нелли, что я выспалась и
могу сменить ее.
   - А потом что?
   - В этот момент она положила таблетки на блюдце и сказала мне,  чтобы
я предложила их Элизабет, как только она проснется, но не  раньше  шести
часов утра.
   - А где они лежали?
   - В коробочке, в кармашке ее халата, так или иначе она взяла таблетки
именно оттуда, тогда-то я их впервые и увидела.
   - Почему же Нелли Конуэй  не  оставили  их  в  коробке  и  просто  не
предупредила вас, чтобы?..
   - По-видимому, она опасалась, что я забуду о них. Она  взяла  блюдце,
на котором стоял стакан с водой, и положила эти таблетки на блюдце  так,
чтобы их можно было сразу увидеть - на столик рядом с кроватью.
   - Далеко от Элизабет?
   - Нет, недалеко, прямо у  кровати.  Ну  правда,  не  совсем  рядом...
может, в двух футах {Один фут  составляет  около  30,5  сантиметра.}  от
кровати.
   - Далеко от двери комнаты?
   - Дверь комнаты находится рядом со столиком. Таблетки, таким образом,
находились в двух-трех футах от двери комнаты.
   - Я должен знать все до мельчайших деталей, - объяснил Мейсон. - Ну и
что случилось потом?
   - Знаете, потом Элизабет вновь заснула. Она проснулась около пяти,  и
именно  тогда  у   нас   состоялся   серьезный   разговор.   Затем   она
собственноручно подготовила завещание.
   - И что потом?
   - Потом она снова уснула, это было  около  половины  шестого,  я  еще
подумала, не забыть бы  ей  дать  лекарство  после  шести.  Она  поспала
немногим более часа и вновь проснулась где-то  без  четверти  семь.  Вот
тогда-то я и дала ей эти чертовы таблетки, которые она  запила  холодным
кофе из чашки.
   - Расскажите поподробнее, что же произошло, когда вы беседовали.
   - Мы беседовали, по-моему,  с  полчаса,  мистер  Мейсон,  причем  она
рассказала мне, как она себя чувствует, о  том,  что  Натан  пытался  ее
убить и что она говорила об этом с Нелли Конуэй. Она хотела бы, чтобы вы
стали ее адвокатом, встретились бы с Натаном Бейном и передали ему,  что
с ним все кончено, что она собирается  подать  на  развод  и  хотела  бы
составить завещание, по которому Натан не получил бы ни цента.
   -  Упомянула  ли   она   об   основаниях   для   развода,   о   своих
доказательствах?
   -  Деталей  она  не  касалась,  но  сообщила  мне,  что  у  нее  есть
документальные доказательства.
   - Документальные? - недоверчиво переспросил Мейсон.
   - Совершенно верно.
   - Она намеревалась получить развод, потому что он пытался  убить  ее,
не так ли?
   - Я не знаю, я так полагаю.
   - И у нее были документальные доказательства этого?
   - Конечно нет. Я думаю, документальные доказательства были связаны  с
супружеской неверностью.
   - Где она их хранила?
   - Он мне не сказала.
   - Хорошо, продолжайте, - нетерпеливо сказал Мейсон. - Что дальше?
   - Ну, она сказала также, что хотела бы, чтобы вы пришли к ней на дом,
подготовили с ее слов  завещание,  которое  она  бы  подписала  в  вашем
присутствии, и попросила меня встретиться  с  вами  и  договориться  обо
всем. Затем  она  потребовала  свою  чековую  книжку,  сказав,  что  она
находится в сумочке, в ящике секретера. Я принесла ей чековую книжку,  и
она заполнила для вас чек.
   - Что же дальше?
   - Потом мы немного поговорили о том, что она по-настоящему  опасается
Натана и чувствует, что с ней что-то может  случиться  прежде,  чем  она
успеет подписать составленное вами завещание.
   - Сцена довольно-таки мелодраматическая, прямо как в кино, -  не  мог
скрыть иронии адвокат.
   - Если не  считать,  что  произошло  потом,  -  резко  отрезала  мисс
Брэкстон.
   - Хорошо, хорошо. Продолжайте.
   - Я, разумеется, начала успокаивать ее,  говоря,  что  Натан  хоть  и
отпетый мерзавец, но трус, каких мало, и  что  вряд  ли  он  решится  на
какие-то  серьезные  действия,  но  что  если  она  настаивает,   то   я
обязательно на следующий день первым делом постараюсь встретиться с вами
с тем расчетом, чтобы к полудню вы уже смогли бы прийти к ней на  дом  и
выполнить все формальности. Тем не менее она  продолжала  настаивать  на
своем, говоря, что прежде всего  необходимо  исполнить  собственноручную
волю завещателя, то есть ее, и сообщить Натану, что  она  не  собирается
оставлять ему, не важно, что может с ней произойти, ни  цента  из  своих
денег. Она сказала, что все обдумала,  и  решила,  пока  суть  да  дело,
подготовить собственноручное письменное завещание. По ее словам, у этого
человека, она имела в виду Натана, не должно  быть  никаких  иллюзий  на
этот счет.
   - Так что же она сделала?
   - Она взяла лист бумаги и написала то самое завещание.
   - Позвольте мне взглянуть еще разок на завещание.
   - Но, мистер Мейсон, вы ведь уже его видели.
   - Оно у вас с собой?
   - Да, конечно.
   Она открыла сумочку с явной неохотой и протянула завещание  адвокату.
Мейсон внимательно осмотрел его, потом поднес его ближе к  свету,  чтобы
еще раз прочитать повнимательнее.
   - Сейчас после последнего слова появилась точка, - веско  сказал  он,
пристально глядя на свою собеседницу.
   Виктория Брэкстон ничего не ответила.
   - Когда вы в прошлый раз приходили ко мне, - сказал Мейсон, - в конце
завещания не было точки. Я еще тогда указал вам  на  то,  что  последнее
предложение не закончено.
   - Я хорошо помню, что вы мне говорили.
   - Итак, вы взяли ручку и закончили предложение, - продолжал Мейсон. -
В стремлении получить наследство  наверняка  вы  сами  сунули  голову  в
петлю. Они проведут спектрографический анализ чернил этой точки. Если  у
них возникнет какое-то подозрение, что...
   - Вы думаете, что анализ покажет, что ее поставили  другой  ручкой  и
другими чернилами? - задала  она  вопрос.  -  Мистер  Мейсон,  не  стоит
беспокоиться об этом. Это длинное  сложное  предложение  было  закончено
рукой Элизабет той же ручкой, какой она написала все завещание.
   - Давно вы поставили эту точку? - сухо осведомился Мейсон.
   - Я ее не ставила. - Голос Виктории  Брэкстон  звучал  как  натянутая
струна.
   - Кто же ее поставил?
   - Элизабет.
   - Более невероятной  истории,  -  хмыкнул  адвокат,  -  вы  не  могли
придумать?
   - Мистер Мейсон, я расскажу вам всю правду, все как было. Меня крайне
обеспокоило,  что  большое  предложение  в  конце  завещания   не   было
закончено. Когда вы указали мне на это, я тут же  сообразила,  что  если
что-нибудь непредвиденное произойдет, то... в конце концов,  это  что-то
случилось, мне передали по телефону, что Элизабет отравлена. Я выскочила
из вашего офиса как метеор, схватила такси, примчалась домой и сразу  же
направилась в комнату Элизабет. Она была слаба,  очень  слаба.  Она  уже
агонизировала и страшно страдала, но была в полном сознании. Я приказала
всем удалиться и оставить меня с ней наедине. Когда мы остались одни,  я
сказала: "Элизабет, мистер Мейсон указал  на  то,  что  завещание  носит
незаконченный и сомнительный характер, так как ты забыла поставить точку
в конце всего текста". Затем я взяла ручку и протянула ее ей.
   - Она взяла ее?
   - Ну я... она в тот момент была очень слаба.
   - Взяла ли она ручку, когда вы протянули ее?
   - Я вложила ей в руку.
   - А потом что вы сделали?
   - Я держала завещание близко к ней,  чтобы  она  могла  бы  поставить
точку в соответствующем месте.
   - Подняла ли она голову с подушки? - Нет.
   - Как же она видела, куда поставить точку?
   - Я направляла ее руку.
   - Понимаю, - сухо заметил Мейсон.
   - Но она понимала, что делалось.
   - Мне нравится, как вы все это излагаете, - сказал адвокат. -  Вместо
того чтобы  сообщить,  она  понимала,  что  делает,  вы  заявляете,  она
понимала, что делалось.
   - Ну тогда, она понимала, что делает.
   - Вы по-прежнему говорите не правду об этом завещании, -  укоризненно
промолвил Мейсон.
   - Что вы имеете в виду?
   - То, что ваша версия, мягко говоря, не совсем правдоподобна.
   - Мистер Мейсон, почему, как вы можете заявлять мне такое?
   - Потому, что вы разговариваете  с  юристом.  И  давайте  бросим  эти
детские штучки, а попробуем поговорить, как взрослые люди.
   - Я не понимаю что вы этим хотите сказать.
   - Это завещание не было закончено, когда вы пришли с  ним  ко  мне  в
бюро, и вы это знаете.
   - Ну конечно... конечно, оно теперь закончено.
   - Почему Элизабет Бейн прервалась, когда писала это завещание?
   Виктория Брэкстон замешкалась. Ее взгляд забегал  по  комнате  словно
ища, куда бы спрятаться.
   - Говорите, - голос Мейсона был безжалостен.
   - Если уж вы так хотите это знать, - выпалила она. - Элизабет как раз
писала завещание, когда Джорджиана открыла дверь и заглянула в  комнату,
спросив, чем она могла бы быть полезной.
   - Это уже лучше, - сказал адвокат. - Что потом случилось?
   - Элизабет не  хотела,  чтобы  Джорджиана  узнала,  что  она  готовит
завещание, поэтому она сунула листок  бумаги  под  простыни.  Джорджиана
осведомилась, как идут дела и справляемся ли мы, а я  сказала,  что  все
нормально и пусть она не беспокоится.
   - А что потом?
   - Затем она пошла к себе в комнату.  Пока  мы  с  ней  разговаривали,
Элизабет, закрыв глаза, как-то странно затихла, и, подойдя к ней,  я,  к
своему  удивлению,  обнаружила,  что  она  попросту  уснула.  Ну   прямо
невезение какое-то! Ну и что мне оставалось делать? Я высвободила  ручку
из ее пальцев, но не стала доставать лист бумаги с завещанием,  так  как
боялась разбудить ее. Решила подождать, пока она проснется, и затем  уже
достать его из-под простыней. Ну а потом я была  уверена,  что  Элизабет
закончила завещание, так как она перестала писать текст  за  добрых  две
минуты до неожиданного прихода Джорджианы.
   - И когда вы вновь достали завещание?
   - Это произошло тогда, когда она проснулась, то  есть  в  полседьмого
утра. Я тут же дала ей эти злополучные таблетки, она запила их водой  из
стакана, но захотела кофе сразу же после лекарства, поэтому я  позвонила
в звоночек и попросила экономку принести кофе. Примерно в это  же  время
заступила на дежурство дневная сиделка. У меня было время  лишь  на  то,
чтобы вытащить завещание из-под простыней. Элизабет наблюдала  за  моими
действиями, улыбнулась, кивнула и сказала: "Правильно, Викки". Я поэтому
поняла, судя по ее виду, что она закончила его.  Мистер  Мейсон,  теперь
это по-настоящему честная перед Богом правда.
   - Почему вы не рассказали мне об этом раньше?
   - Потому что боялась: вы могли бы подумать, что...  ну  вы  могли  бы
подумать, завещание действительно не закончено.
   - А никто в комнату не заходил после того,  как  Нелли  положила  эти
таблетки на блюдце.
   - Никто.
   - Мы отвезем вас в аэропорт, - сообщил Мейсон. -  Я  хочу,  чтобы  вы
улетели первым ближайшим рейсом в Гонолулу. Я хочу также, чтобы с  борта
самолета  вы  направили  телеграмму  окружному  прокурору  о  том,   что
некоторые неотложные  деловые  обязательства,  св