место.
     Секретарь Сканлона  протянул  судье  записку.  Это  дало  возможность
Сиднею Эверселу с воинственным видом подойти к Перри Мейсону.
     - Я подозреваю, что вы считаете себя необычайно умным? -  спросил  он
зловещим тоном?
     - В чем дело?
     - Сегодня ранним утром я выяснил истинную цель вашего визита ко мне в
дом, - сообщил Эверсел. - Вы, наверное, думали, что я буду держать язык за
зубами, что вы сможете меня шантажировать, а я стану делать  все,  что  вы
захотите, только бы моя связь со всем этим делом не  всплыла  наружу.  Для
вашего сведения, я обратился в полицию и поставил в  известность  окружную
прокуратуру. Мне объяснили, что,  взяв  негатив,  вы  совершили  кражу  со
взломом. Нам недостает только неоспоримых доказательств. Если  вы,  мистер
Мейсон, представите  этот  негатив,  вы  отправитесь  в  тюрьму.  Вот  моя
позиция.
     Не дожидаясь ответа Эверсел пошел к своему месту в зале суда.
     Мейсон повернулся к Мэй Фарр.
     -  Вы  всегда  утверждали,  что  Андерс  очень  консервативен  и   не
предпримет ничего, предварительно не посоветовавшись. Похоже,  он  обрезал
веревку очень острыми ножницами. Я оставлю вас вдвоем на  пару  минут  для
выяснения отношений.
     Мейсон встал со стула и отправился  по  проходу  к  тому  месту,  где
сидели Пол Дрейк и Делла Стрит.  Все  зрители  провожали  его  любопытными
взглядами.
     - Пол, ты звонил к себе в агентство? - шепотом спросил адвокат.
     - Минуту назад. У  меня  последний  отчет,  но  он  ничего  не  дает.
Практически никакой информации о Хейлз Тумс. Очевидно, она просто  катится
по жизни и страшно любит всякие виды спорта.
     - Она мне это сама рассказывала. Где она сейчас, Пол?
     - Ей вручили повестку о явке в Суд и она  должна  быть  здесь.  Боже,
Перри, ты ее случайно куда-нибудь не отправил?
     - Нет. Лично я предпочел бы, чтобы она находилась здесь.
     - Как все складывается? - с беспокойством спросила Делла Стрит.
     - Хуже  некуда,  Делла,  -  признался  адвокат.  -  Эверсел  набрался
храбрости и обратился в полицию, заявив, что негатив украли. Очевидно,  он
признался, что тогда сфотографировал Вентворта.  Таким  образом  Мэй  Фарр
оказывается в неприятном положении. Теперь обвинители  станут  утверждать,
что у  Мэй  Фарр  был  собственный  револьвер,  она  отправилась  назад  в
яхт-клуб, взяла яхту Фрэнка Марли, догнала  "Пеннвент",  убила  Вентворта,
вернулась в яхт-клуб, поехала  к  тому  месту,  где  Андерс  выкинул  свой
револьвер, и опустила орудие убийства в канаву, где его нашли, как  только
спал уровень воды.
     - Значит, Перри, обвинение против нее получается хорошо обоснованным,
не так ли? - спросил детектив.
     - Даже слишком хорошо, - согласился Мейсон. - Я не  рассчитывал,  что
Эверсел справится со  страхом  перед  оглаской  своих  дел.  Очевидно,  он
намерен мне отомстить. Он сообщил в окружную прокуратуру о краже негатива.
Естественно информация о снимке дает им совершенно новый взгляд  на  дело.
Андерса они исключили и сосредоточились на Мэй Фарр - и на мне.
     - Не опускай руки, шеф, - подбодрила его Делла Стрит.
     Мейсон улыбнулся в ответ.
     - Не знаю, что у меня получится. Однако, у меня в запасе имеется один
туз. Если мне удастся выдать его в нужное время и  в  нужной  манере,  то,
возможно, я добьюсь желаемого результата. Если нет - я попал на крючок.
     - А что это за туз? - поинтересовался Дрейк.
     - Просто предчувствие. Я  собираюсь  пригласить  для  дачи  показаний
свидетеля, не зная заранее, что он скажет. Если он скажет то,  что  нужно,
то его очевидное удивление зарегистрируется в мозгу у судьи.  В  противном
случае все будет выглядеть так, будто я в отчаянии хватаюсь за соломинку.
     -  Боже,  Перри,  ты  сделал  себя  уязвимым,  отправившись  за  этим
негативом. Какого черта ты нарушаешь закон, чтобы добиться  справедливости
для своих клиентов?
     - Не знаю, Пол, - улыбнулся адвокат. - Наверное, я так устроен. Когда
я начинаю докапываться до сути тайны, я, кажется, не в состоянии нажать на
тормоза. Я пытаюсь опустить ногу, но все время что-то мешает  дотянуть  ее
до педали.
     - Да уж, - согласился Дрейк.
     - Фактически, шеф, именно я вынесла  негатив  из  дома,  -  спокойным
тоном заметила Делла Стрит. - Они не могут осудит тебя за это.
     - Ты действовала по моему указанию, Делла, - улыбнулся Мейсон.  -  Не
впутывайся.
     - Я возьму часть ответственности на себя, - возразила она.
     Эмиль  Сканлон  закончил  чтение  записки,  прошептал  что-то  своему
секретарю и объявил:
     - Продолжаем предварительное слушание дела по обвинению Мэй Фарр.
     Оскар Овермейер поднялся на ноги.
     - Мы понимаем желание Суда провести слушание дела как можно  быстрее.
Однако, в течение последних нескольких часов, даже вернее  будет  сказать,
минут, в  окружную  прокуратуру  представили  доказательства,  существенно
меняющие все дело. Теперь мы готовы показать при  помощи  свидетелей,  что
убийство не было совершено так, как предполагалось изначально.  Фактически
мы можем сказать, что имеем дело с отложенным убийством. То,  что  Харольд
Андерс посчитал выстрелом, и  то,  что,  как  утверждала  Мэй  Фарр,  было
выстрелом, на самом деле явилось  щелчком  затвора  объектива  и  вспышкой
фотоаппарата. Мы, конечно, понимаем, что Суд желает скорейшего  завершения
слушания. Для этой цели мы приглашаем  нашего  первого  свидетеля,  Сиднея
Эверсела, и обращаем  внимание  Суда  на  то,  что  его  показания  станут
настолько существенными и  эффективными,  что  повлекут  за  собой  полное
изменение порядка вызова других свидетелей.
     Сканлон нахмурился в  задумчивости,  украдкой  взглянул  на  Мейсона,
увидел,  что  адвокат  защиты  не  собирается  выступать   ни   с   какими
возражениями, и заявил:
     - Хорошо.  С  целью  разрешения  этого  дела  максимально  быстро,  я
позволяю вам пригласить свидетеля Сиднея Эверсела.
     Сидней Эверсел прошел к месту дачи свидетельских показаний  и  принял
присягу.
     - Вы знаете что-нибудь об этом убийстве? - спросил судья Сканлон.
     - Кое-что, - ответил Эверсел. - Я точно знаю, когда оно _н_е _б_ы_л_о
совершено.
     - Что конкретно вам известно?
     - Я собираюсь честно обо всем рассказать, - начал Эверсел.  -  Я  уже
давно люблю Хуаниту Вентворт. Я познакомился с ней и влюбился в нее, когда
она еще была женой Пенна Вентворта и совместно проживала с ним. Сила  моих
эмоций сделала меня неблагоразумным.
     Эверсел замолчал и сглотнул  слюну.  Очевидно,  он  выучил  эту  речь
наизусть, но понял, что произнести ее сложнее, чем он  предполагал.  Через
минуту он продолжил:
     - Вентворт был дьявольски умен. Он все узнал о наших чувствах друг  к
другу. Я думаю, он страшно ревновал свою жену  ко  мне.  Он  хотел,  чтобы
Хуанита - миссис Вентворт - вернулась к нему.  Она  ушла  от  него  вскоре
после того, как познакомилась со мной. Он угрожал, что, если она этого  не
сделает, он подаст на меня в Суд за раскол семьи. Он отказывался  дать  ей
развод. Все его действия были поступками эгоиста, не думающего о других.
     - Не надо ничего  комментировать,  -  прервал  Сканлон  свидетеля.  -
Рассказывайте то, что знаете.
     - Меня возмущает несправедливость заявлений  Вентворта,  -  продолжал
Эверсел, - потому что мне было доподлинно известно, что Вентворт приглашал
на свою яхту многих женщин.  Я  решил  раздобыть  доказательства,  которые
заставили бы самого Вентворта  защищаться  -  поставили  бы  его  в  такое
положение,  когда  он  вынужден  был  бы  выслушать  логические  доводы  и
согласиться дать своей жене развод, не втягивая в это дело меня.
     - И как вы поступили? - спросил судья Сканлон.
     - Вечером двенадцатого числа я находился в яхт-клубе и следил за  его
яхтой. Я знал,  что  мисс  Фарр  -  частая  гостья  на  "Пеннвенте".  Ночь
оказалась жаркой и душной. Вентворт открыл люк в каюте. Я  пододвигался  к
яхте все ближе и ближе, прислушиваясь. Когда я решил, что все складывается
для меня удачно, я взобрался на борт и заглянул в люк. Я увидел  Вентворта
в компрометирующем положении. Я положил палец  на  кнопку  спуска  и  тихо
позвал его по имени. В первый раз он меня не услышал. Тогда я  позвал  его
во второй раз, и он с беспокойством поднял голову. В этот момент  я  нажал
на кнопку спуска, сработала вспышка, которая синхронизирована  с  затвором
объектива. У меня получился резкий, четкий снимок.
     - Что вы сделали потом?
     - Это самая невероятная замена юридической процедуры, которую  только
можно представить, - прошептал  Карл  Рунцифер  Оскару  Овермейеру.  -  Ты
собираешься позволять Сканлону таким образом  проводить  слушания?  Ты  не
думаешь возражать против такого допроса свидетеля?
     - Это нам не поможет, - также шепотом ответил Овермейер. - Он  всегда
так ведет дела и, что удивительно, обычно добивается результатов.
     - Я повернулся и бросился бежать с яхты, -  продолжал  Эверсел.  -  Я
поехал домой и проявил эту пленку. Получился отличный негатив. Я просто не
мог ждать. Я знал, что миссис Вентворт находится в Сан-Диего. Я прыгнул  в
свой самолет и полетел в Сан-Диего, объяснил ей ситуацию и вернулся вместе
с ней. К тому времени, как мы оказались у меня дома, негатив уже высох.  Я
положил его в увеличительную камеру и напечатал один снимок.  Естественно,
я находился в  приподнятом  настроении.  Затем  я  отвез  миссис  Вентворт
обратно в Сан-Диего. В дальнейшем негатив у  меня  украли.  Во  время  его
исчезновения по территории рыскал  Перри  Мейсон,  адвокат  мисс  Фарр.  Я
требую, чтобы этот негатив был мне  возвращен.  Когда  его  представят,  я
подам в Суд на мистера Мейсона за кражу со взломом.
     Эмиль Сканлон в  задумчивости  поджал  губы  и  усердно  старался  не
смотреть в сторону Мейсона.
     - Если что-либо в таком роде и имело место, - сказал судья, - то  это
не относится к рассмотрению настоящего дела.  Насколько  я  понимаю,  ваши
слова  показывают,  что  убийство  не  было  совершено  в  то  время,  как
предполагалось изначально. Это все, что  относится  к  проводимому  сейчас
расследованию.
     - Можно мне задать вопрос? - подал голос Оскар Овермейер.
     - Да, - кивнул судья.
     - Когда вы в первый раз летели в Сан-Диего, мистер Эверсел, вы  взяли
прямой курс, который частично пролегал над океаном?
     - Да,  -  ответил  Эверсел.  -  У  меня  самолет-амфибия.  Ночь  была
беззвездная. Дождь еще не начался, так что я решил лететь над океаном.
     - Когда вы находились над входом в гавань, вы  случайно  не  заметили
никакой яхты?
     - Заметил.
     - Что это была за яхта?
     - "Атина", принадлежащая Фрэнку Марли.
     - А кто такой Фрэнк Марли?
     - Партнер Вентворта.
     - Вы с ним знакомы?
     - Да. И хорошо знал его яхту.
     - Вы летели на небольшом расстоянии от воды?
     - Да.
     - Что вы сделали, если вообще что-нибудь сделали?
     - Я покружил над  яхтой,  решив,  что  то,  что  она  отправляется  в
открытое море, может оказаться важным.
     - Ваш самолет  снабжен  каким-либо  осветительными  приспособлениями,
которыми вы могли бы...
     - Да. У меня есть пара прожекторов на крыльях. Я зажег их и  направил
на яхту.
     - Что вы увидели?
     - Я абсолютно точно идентифицировал "Атину". Я  заметил,  что  кто-то
стоит у штурвала. Я понял, что это женщина, и на ней одежда того же цвета,
что была на Мэй Фарр, когда та поднималась ранее на борт "Пеннвента".
     - Это все, - улыбаясь объявил Овермейер, кланяясь судье.
     Перри Мейсон встретился взглядом с Эмилем Сканлоном и приподнял брови
в немом вопросе. Судья кивнул.
     - Вы пролетали над какими-нибудь другими яхтами по пути в  Сан-Диего?
- спросил Мейсон.
     - С разрешения Суда я хотел бы заметить, что это  не  имеет  никакого
отношения  к  делу,  -  сказал   Овермейер.   -   Это   попытка   запутать
рассматриваемые аспекты и...
     - Я сам задал бы этот вопрос, если бы его не задал мистер  Мейсон,  -
прервал судья Овермейера. - Я говорил  ранее,  что  не  намерен  допускать
никаких технических возражений. Давайте послушаем, что скажет свидетель.
     Эверсел неуютно заерзал в  свидетельском  кресле.  Он  с  мольбой  во
взгляде посмотрел на Овермейера, затем отвел глаза.
     - Отвечайте на вопрос, - приказал судья Сканлон. Его  голос  приобрел
властность и походил на голос рефери, разговаривающего с  профессиональным
игроком в бейсбол.
     - Естественно, когда я направлялся в Сан-Диего, я летел примерно  тем
же курсом, что взяло бы судно, идущее в Энсенаду.
     - Меня не интересуют ваши объяснения, - перебил его Сканлон. - Вы  их
можете сделать потом. Вам задали вопрос: вы  пролетали  над  какими-нибудь
другими яхтами или нет?
     - Да.
     - Вы узнали какие-либо из этих яхт?
     - Одну из них.
     - Это был "Пеннвент"? - суровым тоном спросил Эмиль Сканлон.
     Эверсел смотрел прямо перед собой.
     - Да, - ответил он с явной неохотой.
     - Вы кружили над яхтой?
     - Один раз.
     - Что вы увидели?
     - Она двигалась вперед. В каюте был открыт люк.
     - У штурвала кто-то стоял?
     - Я считаю, что этот свидетель не мог отчетливо  видеть  то,  что  вы
спрашиваете, -  выступил  с  возражением  Овермейер.  -  Вы  рассчитываете
слишком на многое...
     - Не рассчитываю, - ответил Сканлон. - Свидетель, который видел,  что
делается на одной яхте, и давал показания о цвете одежды находившегося  на
ней лица, стоявшего за штурвалом, несомненно в состоянии  определить,  был
ли кто-либо у штурвала второй яхты. Отвечайте на вопрос, мистер Эверсел.
     - У штурвала никто не стоял.
     - Вы сделали только один круг над "Пеннвентом"?
     - Да.
     - Вы уверены, что у штурвала никого не было?
     - Уверен.
     - Где находилась эта яхта?
     - Примерно в миле от берега и в десяти от волнореза.
     - А как далеко от яхты Фрэнка Марли? - поинтересовался Мейсон.
     - Примерно в трех милях.
     - Вы знали, мистер Эверсел, что Вентворт отличался буйным характером?
- небрежно спросил Мейсон.
     - Знал.
     - Вы не сомневались, что если Вентворт поймал бы вас на  борту  своей
яхты, он бы не стал с вами церемониться?
     - Нет, не стал бы.
     - Вы знали, что Вентворт были сильным человеком?
     - Да.
     - Именно поэтому, как я предполагаю, вы были вооружены?
     - Я взял с собой револьвер. Я не собирался...
     Свидетель внезапно замолчал, когда полное  значение  вопроса  Мейсона
дошло до него.
     - И у вас не было повода, чтобы оставить револьвер  дома  перед  тем,
как сесть в самолет? - продолжал Мейсон.
     - Если честно, я совсем о нем забыл.
     - Так что, когда вы кружили над яхтой Вентворта вы были вооружены, не
так ли?
     - Мне не нравится, как вы сформулировали вопрос.
     - Не имеет никакого значения, нравится вам  это  или  нет,  -  сказал
судья Сканлон. - Отвечайте.
     - Да, я был вооружен, - рявкнул Эверсел.
     - Каким видом револьвера?
     - "Кольтом" тридцать восьмого калибра.
     - Это все, - объявил Мейсон с улыбкой.
     - Я не уверен, что на этой точке  следует  заканчивать  допрос  этого
свидетеля, - решил нахмурившийся Сканлон. - Возможно, мы  еще  вернемся  к
этому вопросу. Пожалуйста, оставайтесь в зале суда, мистер Эверсел.
     - У меня есть еще один вопрос, - заявил Мейсон. - Вы утверждали,  что
отпечатали с негатива один снимок, не так ли, мистер Эверсел?
     - Да.
     - Где он?
     - Я отдал его заместителю окружного прокурора.
     - Мистеру Овермейеру?
     - Нет, мистеру Рунциферу.
     Мейсон улыбнулся и повернулся к представителю окружной прокуратуры.
     - Не могли бы вы представить этот снимок, мистер Рунцифер? - попросил
Мейсон.
     -  Это  часть  конфиденциальной  информации,  хранящейся  в  окружной
прокуратуре, -  заявил  Карл  Рунцифер.  -  Я  возражаю  против  подобного
требования. Если вы хотите, чтобы эта фотография была  приобщена  к  делу,
представьте ее  сами  и  не  забудьте  объяснить,  каким  образом  негатив
оказался у вас.
     - Если у вас, господа, больше нет вопросов  к  мистеру  Эверселу,  он
может  покинуть  место  дачи  свидетельских  показаний,  -   исключительно
вежливым тоном сказал судья Сканлон. - Но, пожалуйста, оставайтесь в  зале
суда, мистер Эверсел.
     Эверсел покинул свидетельскую ложу.
     Рунцифер и Овермейер победно улыбнулись друг другу.
     - А теперь мы хотели бы пригласить Хейлз Тумс для дачи  свидетельских
показаний.
     - Спасибо, - повернулся к нему Сканлон, - но у Суда есть свои идеи  о
том,  кто  выступит  следующим  свидетелем.  Мистер  Рунцифер,   пройдите,
пожалуйста, к месту дачи свидетельских показаний и примите присягу.
     - Я? - воскликнул Рунцифер. - Я возражаю на основании...
     - Пройдите к месту дачи свидетельских показаний, мистер  Рунцифер,  -
прервал его Сканлон.
     - Тебе лучше это сделать, - шепотом сказал  ему  Оскар  Овермейер,  -
если ты, конечно, не хочешь, чтобы тебя обвинили в неуважении к  Суду.  Он
не шутит.
     Рунцифер медленно прошел вперед, поднял правую руку и принял присягу.
     - Имеется ли у вас фотография, - обратился к свидетелю Эмиль Сканлон,
- сделанная с использованием вспышки свидетелем, который только что  давал
показания?
     - Ваша Честь, я возражаю, - заявил Оскар Овермейер. - Это часть...
     - Я не хочу слышать никаких возражений, - перебил его Сканлон. -  Мне
нужна фотография, есть ли она у вас есть.
     Последовала напряженная драматическая тишина.
     - Хотя  это  полностью  противоречит  моим  желаниям,  я  представляю
фотографию мировому судье по его просьбе, несмотря на выраженный  протест,
- сказал Рунцифер.
     Рунцифер не смог  избежать  снисходительного  тона,  произнося  слова
"мировому судье".
     Он открыл  свой  портфель  и  достал  оттуда  увеличенный  снимок  на
глянцевой бумаге, который протянул Эмилю Сканлону. В  этот  же  момент  он
бросил враждебный взгляд на Мейсона.
     - Раз уж мы заговорили с вами о фотографиях, - продолжал Сканлон, - я
вижу, что у вас их с собой немалое  количество.  Что  на  них  изображено?
Внутренняя часть "Пеннвента"?
     - Да.
     - Представьте их, - приказал судья.
     Рунцифер достал из портфеля и другие фотографии и объяснил,  что  они
показывают расположение  тела,  внутреннее  убранство  каюты,  когда  яхту
вернули в гавань, внешний вид яхты, яхту на своем обычном месте у  причала
яхт-клуба, а также снимок с  самолета,  представляющий,  как  стоят  яхты.
Сканлон последовательно пронумеровал все фотографии  и  объявил,  что  они
приобщаются к делу.
     - Это все, мистер Рунцифер. Спасибо.
     Рунцифер неохотно направился на свое место.
     - Давайте теперь послушаем Хейлз Тумс, -  объявил  Эмиль  Сканлон.  -
Пожалуйста, пройдите вперед и примите присягу.
     Зрители начали поворачивать головы  и  вытягивать  шеи,  но  никакого
движения, свойственного для момента, когда свидетель направляется к  месту
дачи показаний из зала, не последовало.
     - Ей разве  не  вручали  повестку?  -  поинтересовался  нахмурившийся
Сканлон.
     - Вручали, -  едким  тоном  ответил  Рунцифер.  -  Она  заявила,  что
делалась, по крайней мере,  одна  попытка,  чтобы  заставить  ее  покинуть
страну. Когда ей вручали повестку, она, как мы поняли, собиралась  покинут
юрисдикцию Суда.
     - Меня это не интересует,  -  ответил  Эмиль  Сканлон.  -  Мы  сейчас
рассматриваем только смерть Вентворта и  возможную  причастность  к  этому
делу Мэй Фарр. Вопрос в том, где сейчас находится Хейлз Тумс?
     - Я не знаю, - ответил Рунцифер.
     Сканлон с суровым видом повернулся к Мейсону.
     - Мистер Мейсон, - обратился он к адвокату защиты, -  теперь  я  хочу
попросить вас занять место для дачи показаний.
     Мейсон послушно прошел в свидетельскую ложу, прекрасно  понимая,  что
любой протест будет сразу же отклонен.
     - Вы знакомы со свидетельницей