находилось оружие в  то  время,  когда  оно  было
передано вам?
   - В том же состоянии, что и сейчас.
   - Что касается барабана револьвера,  в  нем  было  четыре  заряженных
отделения и два пустых?
   - Именно так, сэр.
   - Таким образом, вы утверждаете, что револьвер находится сейчас в том
же состоянии, в каком он был, когда вы его получили?
   - Да, сэр.
   - Вы можете поклясться в этом?
   - Конечно, сэр.
   - Ваша честь, я прошу принять это  оружие  в  качестве  вещественного
доказательства номер один.
   - Я бы хотел задать  еще  несколько  вопросов,  относящихся  к  этому
револьверу, - проговорил Мейсон.
   - Пожалуйста.
   - Вы говорите, что оружие сейчас находится в том же состоянии, что  и
раньше.
   - Да, сэр.
   - Вы ничего в нем не меняли?
   - Мы его не трогали. - Голос Голкомба звучал вызывающе.
   - Вы отдавали револьвер в отделение баллистики, не так ли?
   - Да, сэр.
   - И вы знаете, что там из него был произведен контрольный выстрел? Вы
присутствовали при этом?
   - Да, сэр.
   - Для того, чтобы выстрелить из револьвера,  из  барабана  необходимо
было вынуть заряды?
   - Ну да, конечно. Патроны - это тоже улика. Нам надо  было  доказать,
что пуля, убившая этого парня,  ничем  не  отличалась  от  тех,  которые
остались в барабане. Поэтому мы не собирались использовать эти заряды.
   - Вы совершенно  правы,  -  продолжал  Мейсон,  -  следовательно,  вы
разрядили револьвер, произвели контрольный  выстрел  и  вложили  обратно
вынутые патроны?
   - Так оно и было.
   - Кто этим занимался?
   - Я сам.
   - Не могли бы вы объяснить, откуда вам известно, что патроны сейчас в
тех же отделениях, что и раньше?
   - Но... но какая, собственно, разница?
   - Таким образом, когда вы утверждаете, что оружие находится в том  же
самом состоянии, что и во время передачи его вам, вы имеете в виду,  что
в основном в нем ничего не было изменено?
   - Пожалуй, так.
   - Не пытались ли вы идентифицировать револьвер по его номеру?
   - Конечно.
   - И что вы обнаружили?
   Судья Киппен собрался было что-то возразить, но передумал, проговорил
только:
   - Пожалуй, вы правы, Мейсон. Со стороны адвоката вопрос действительно
закономерен.
   - Спасибо, ваша честь, - ответил Мейсон. - В принципе защита могла бы
опротестовать  некоторые  выводы  полиции  как   недостаточно   наглядно
обоснованные, но пока я не вижу необходимости ни  вызывать  продавца  из
магазина в Ньюпорт-Бич, ни  просить  представить  выписку  из  картотеки
шерифа. Я вполне доверяю добросовестности сержанта Голкомба.
   - Весьма признателен, - саркастически улыбнулся Голкомб.
   - Мне было бы чрезвычайно интересно услышать от  сержанта  рассказ  о
результатах его поиска. Итак, сержант, что вам удалось обнаружить?
   - Мы установили, что  этот  револьвер  был  продан  некоему  Мэрвиллу
Алдриху. Он купил его в магазине спортивных товаров. Мистер Алдрих  имел
разрешение на ношение оружия и использование его в целях самообороны. Он
хранил револьвер в машине, откуда тот и был украден.
   - Подождите, - вмешался судья Киппен, - я  не  вижу  необходимости  в
более  подробном  изложении  фактов.  Мистер  Алдрих   присутствует   на
сегодняшнем заседании, господин прокурор?
   - Да, ваша честь.
   - Я думаю,  мы  предложим  ему  самому  рассказать  нам  о  том,  что
произошло.
   - Хорошо, ваша честь.
   - Мне бы хотелось тогда заслушать сейчас показания свидетеля Алдриха,
- проговорил Мейсон.
   - Я не имею ничего против, - произнес  Страун,  -  мы  можем  вызвать
мистера Алдриха. Он будет  выступать  в  качестве  свидетеля  обвинения.
Должен заметить, однако, что я не вижу  никакой  необходимости  нарушать
порядок допроса  и  прерывать  выступление  сержанта  Голкомба.  Что  же
касается револьвера, то для того,  чтобы  он  был  признан  вещественным
доказательством, достаточно двух условий: он  должен  был  находиться  у
обвиняемой и из него должен был быть убит Стивен Меррил.
   - Я хочу выслушать мнение защиты, -  взглянув  на  Мейсона,  произнес
судья Киппен.
   - Позиция обвинения  вполне  понятна,  -  проговорил  Мейсон,  -  мне
хотелось  бы,  однако,  высказать  два  замечания.  Первое:   обвиняющей
стороной не было доказано, что револьвер - то самое оружие, из  которого
совершили убийство. И второе: мы не можем с уверенностью утверждать, что
этот револьвер был у обвиняемой.
   - О чем вы говорите? - прервал  его  Страун.  -  Вы  же  сами  отдали
револьвер Голкомбу?
   - Сержант достал револьвер из моей машины.  Обвиняемая  при  этом  не
присутствовала.
   - Вы ее представляете?
   - Я представляю ее интересы. Но  как  бы  там  ни  было,  сержант  не
спросил у меня ничего об этом револьвере. Возможно, ситуация прояснится,
если сержант Голкомб ответит еще на несколько дополнительных вопросов. -
Приветливо улыбнувшись Голкомбу, Мейсон продолжал:
   - Послушайте, сержант, когда я подъехал к "Горной Короне", вы подошли
и предложили отдать револьвер, который  я  получил  от  мисс  Багби,  не
правда ли?
   - Да. По-моему, я  сказал  тогда,  чтобы  вы  вернули  револьвер,  из
которого было совершено убийство.
   - Может быть, вы помните, что произошло потом: вы оттолкнули меня  от
машины и взяли тот револьвер, который  сейчас  предлагается  в  качестве
вещественного доказательства.
   - Вы тянули время, а я не мог ждать. Мне ничего не оставалось, как...
   - Мне кажется, нам не обязательно останавливаться на подробностях, не
имеющих прямого отношения к сути дела, - вновь вмешался судья Киппен.  -
Почему вы так настойчиво возвращаетесь к этой проблеме,  мистер  Мейсон?
Разве в этом деле роль защиты не сводится к тому,  чтобы  доказать,  что
убийство было оправданно - то, что подсудимая стреляла, по-видимому,  ни
у кого сомнения не вызывает.
   - Мне бы хотелось, - проговорил Мейсон, - иметь доказательства  того,
что револьвер, представленный  сержантом  Голкомбом,  то  самое  оружие,
которым было совершено преступление.
   - Могу я узнать, зачем вам понадобились эти доказательства?  -  Судья
Киппен был явно удивлен. - Вам прекрасно известно, мистер Мейсон, что  в
любом деле существуют  факты,  бесспорность  которых  признается  обеими
сторонами.
   - Револьвер прошел  экспертизу.  Мне  было  бы  любопытно  узнать  ее
результаты. Я прошу всего-навсего сообщить нам, к какому  выводу  пришли
специалисты, сравнив контрольную пулю с пулей, найденной в теле  жертвы.
Это даст мне возможность выбрать нужную линию защиты.
   - Понимаю, - проговорил судья, - возможно, вы и правы. Мистер Страун,
у вас, без сомнения, есть доказательства, представленные  баллистическим
отделом, почему бы вам не  ознакомить  нас  с  заключением  экспертов  и
покончить раз и навсегда с этим спорным вопросом?  Потом,  доказав,  что
револьвер действительно находился у обвиняемой, вы сможете...
   - Дело в том, - прервал его Страун, - что  пуля,  найденная  в  теле,
сильно повреждена. С одной стороны она  почти  полностью  расплющена,  а
другая была слегка деформирована, когда пулю извлекали из головы жертвы.
   - Вы хотите сказать,  что  она  не  может  быть  идентифицирована?  -
спросил судья.
   - Видите ли, я... Могу ли я задать еще несколько  вопросов  сержанту?
Надеюсь, после этого ситуация несколько прояснится.
   - Задайте.
   - Я признаю, что,  по-видимому,  поторопился  предложить  в  качестве
вещественного доказательства револьвер,  но  думаю,  что  мне  позволено
будет предложить вниманию  суда  еще  два-три  свидетельства,  настолько
очевидных,   что   они,   по-моему,   не   нуждаются    в    специальных
доказательствах. Сержант  Голкомб,  скажите,  принесли  ли  вы  с  собой
наволочку, которая закрывала голову покойного?
   - Да, сэр, принес.
   Сержант Голкомб  открыл  портфель  и  достал  из  него  наволочку,  в
нескольких местах испачканную пятнами засохшей крови.
   -  Ответьте,  пожалуйста,  сержант  Голкомб,  нашли  ли  вы  на  этой
наволочке какую-нибудь метку?
   - Да, сэр.
   - Вы выяснили, кому принадлежит эта метка?
   - Да, сэр.
   - Вы нашли какое-либо другое белье, помеченное так же?
   - Да, сэр.
   - Где?
   - В "Горной Короне", в бельевой.
   - Вы осмотрели кровать обвиняемой?
   - Осмотрел, сэр.
   - Когда?
   - Почти сразу после того, как приехал в ресторан.
   - Что вы обнаружили?
   - На кровати было две подушки. Одна в наволочке, другая - без.
   -  Скажите,  пожалуйста,  когда  была  надета  наволочка  на   голову
покойного, до или после смерти?
   - Она была надета после смерти.
   -  Одну  минуту,  -  произнес  судья  Киппен,   -   это   собственное
предположение свидетеля, а не изложение фактов, и защита...
   - Защита не возражает, ваша честь, - вмешался Мейсон, -  мы  согласны
выслушивать любые выводы обвинения, если только они не искажают факты.
   - Вы согласны? - изумленно  переспросил  судья.  Подавшись  вперед  и
недоверчиво глядя на Мейсона.
   Страун произнес:
   - Вы хотите сказать, что допускаете эту возможность? Вы думаете,  что
наволочка могла быть надета после смерти?
   - Я считаю допустимым ваш вопрос, вот и все, - пожал плечами  Мейсон,
- вы можете делать любые умозаключения. Я просто  заявил  суду,  что  не
собираюсь   опротестовывать   выводы,   которые   делаются   в   строгом
соответствии с фактами.
   Страун, все так же удивленно глядя на  Мейсона,  вновь  откинулся  на
спинку кресла.
   - Продолжайте, - бросил судья, - отвечайте на вопрос.
   - Ну так вот. На наволочке была  дыра.  Это  не  отверстие,  пробитое
пулей. Вокруг нет никаких следов пороха. В то же время на голове убитого
прекрасно  заметны  несколько  пороховых  пятен.  Мы  проверили:   чтобы
получить такие пятна, револьвер нужно держать примерно в двадцати дюймах
от цели.
   - Какой револьвер вы использовали, проводя этот эксперимент?
   - Как какой? Вот этот самый.
   - Другими словами, - произнес судья Киппен, - вы  исходите  из  того,
что преступление было совершено именно этим оружием?
   - В этом нет никаких сомнений, ваша честь,  -  проговорил  Страун,  -
лишь в результате  досадного  недоразумения  пуля,  найденная  в  голове
жертвы, не может быть идентифицирована так же легко, как и остальные.
   Однако если мне позволят продолжить допрос, я надеюсь  доказать  суду
бесспорность моего утверждения.
   - Продолжайте, - разрешил судья.
   - Итак, вы утверждаете, что наволочка была надета  после  смерти,  не
так ли, сержант?
   - Да, именно так.
   - Об этом вам говорит отсутствие на наволочке пороховых пятен?
   - Да. К тому же отверстие не похоже на пулевое.
   - У вас есть другие доказательства?
   - Да.
   - Какие?
   - Когда наволочку надевали, преступнику пришлось слегка повернуть  ее
- он старался, чтобы прорези пришлись как  раз  напротив  глаз.  Другими
словами,  сначала  она  оделась  немного  криво,  и  ему   пришлось   ее
поправлять. Таким образом,  на  внутренней  стороне  наволочки  осталось
пятно - словно  изогнутая  кровавая  дорожка.  Это  единственный  способ
объяснить происхождение пятна. Взгляните сами, его очень хорошо видно.
   - Покажите мне наволочку, - попросил судья. Вывернув ее  наизнанку  и
тщательно рассмотрев, он кивнул.
   - Несмотря на  то,  что  свидетель  излагает  лишь  свои  собственные
выводы, сделанные на основе фактов, сами факты  налицо,  и  похоже,  что
заключения свидетеля могут быть признаны бесспорными.
   - Не имею ничего против, ваша честь, - весело проговорил Мейсон.
   - Это невозможно! - не выдержал Страун.  -  Если  вы  допускаете  это
положение, то о какой защите может идти речь!
   - Тихо, тихо, господа, -  произнес  судья,  -  не  стоит  горячиться.
Ситуация действительно не простая. Один из важнейших вопросов,  который,
как представляется, должен был в первую очередь  заинтересовать  защиту,
не  привлек  никакого  внимания  мистера  Мейсона.  С  другой   стороны,
совершенно незначительная проблема показалась адвокату достойной  самого
пристального рассмотрения.
   - Я всего-навсего настаиваю на том, что у моей клиентки  есть  права,
которые должны быть соблюдены.
   - Да-да, понимаю, - проговорил судья, - однако вы сами пока ничего не
сказали нам по поводу этого револьвера. Вы действительно  считаете,  что
выстрел был произведен не из него?
   - В данный момент мне не хотелось бы высказывать свое мнение на  этот
счет, ваша честь.
   - Не беспокойтесь,  -  торжествующе  взглянув  на  Мейсона,  произнес
Страун, - у нас есть доказательства. Сержант, - он  вновь  повернулся  к
Голкомбу,  -  в  револьвере,  о  котором  идет  речь,  не  хватает  двух
патронов?
   - Совершенно верно, сэр.
   - В заключении полиции сказано, что одна пуля попала в голову Стивена
Меррила. Что вы можете сказать о другой?
   - Она попала в  деревянный  столб,  расположенный  на  краю  довольно
глубокой канавы.
   - Не могли бы вы описать место, в котором она была найдена?
   - Да, сэр. У меня с собой фотография. Ее сделали на  следующий  день,
когда стало посветлее. Видите, на столбе довольно глубокая дыра. Пулю мы
вытащили  она  в  превосходном  состоянии.  Я  не   специалист,   но   я
присутствовал на экспертизе и могу вам сказать...
   - Эксперты сами выскажут свое мнение, - прервал его Страун, -  вы  не
можете дать нам компетентное заключение.
   - Но я полицейский, и мне знакомы...
   - Да-да, конечно, - проговорил Страун,  -  прежде  чем  будет  вызван
сотрудник баллистического отдела, я хотел бы  заслушать  ваши  показания
относительно этой пули. На ней, как вы  видите,  выгравированы  какие-то
знаки. Вам понятен их смысл?
   - Да, сэр.
   - Зачем они нужны?
   - Они дают возможность идентифицировать пулю.
   - Где эта пуля была вами найдена?
   - Я достал ее из деревянной опоры ограды, изображенной на фотографии.
   - Спасибо. Я думаю,  нам  пора  пригласить  следующего  свидетеля.  Я
предлагаю принять  револьвер  в  качестве  вещественного  доказательства
номер один, фотографию - в качестве вещественного  доказательства  номер
два, пулю в качестве вещественного доказательства номер три.
   - Подождите, - обратился Мейсон к сержанту,  приготовившемуся  встать
со свидетельского кресла, - господин прокурор, могу я  задать  несколько
вопросов мистеру Голкомбу? Мне хотелось бы еще  немного  побеседовать  с
ним об этой пуле.
   - Прошу вас, мистер Мейсон.
   - Когда вы впервые заметили пулю в столбе?
   - Пуля в столбе вообще не видна, мистер Мейсон, чтобы ее  разглядеть,
ее надо сначала достать. У меня не было с собой инструментов.
   - Когда вы впервые заметили в столбе пулевое отверстие?
   - Сразу же после прибытия на место.  В  револьвере  не  хватало  двух
патронов, значит, где-то поблизости должна была валяться вторая пуля.  Я
подумал, что она могла попасть в какой-нибудь предмет  и  там  застрять.
Тогда-то я и обратил внимание на пробоину в столбе.
   - И больше вы не искали? - Где?
   - Вы больше не осматривали место происшествия?
   - Нет, почему же, осматривал. Но после того как пуля нашлась,  делать
там особенно было нечего.
   - Спасибо, у меня все, - проговорил Мейсон.
   - Я  бы  попросил  сержанта  Голкомба  уступить  свидетельское  место
Александру Рэдфилду, - произнес Страун. - Мистер Рэдфилд  -  эксперт  из
отдела баллистики.
   - Да, пожалуйста, - одобрил судья.
   Мистер  Рэдфилд  оказался  высоким  и  худым  молодым  человеком   со
скуластым лицом и сероватыми глазами навыкате. Он двигался осторожно,  а
говоря,  тщательно  подбирал  слова,  словно  боясь  сказать  что-нибудь
лишнее. Произнеся присягу, он  представился  как  специалист  в  области
идентификации оружия.  После  этого  Джофри  Страун  задал  свой  первый
вопрос:
   -  Перед  вами  пуля,  которую  передал  нам  сержант  Голкомб.   Она
фигурирует среди вещественных доказательств под номером три.  Видели  ли
вы раньше эту пулю, и если да, то где вы ее видели?
   - Видел, сэр. Первый раз - на месте преступления. В столбе была дыра,
и сержант Голкомб извлек из нее эту пулю.
   - Не могли бы вы указать нам  на  этой  карте  место,  где  находился
столб?
   Свидетель взял карту и поставил крестик в левом ее углу.
   - Эта карта официальный документ, - проговорил Страун, - вернее,  это
копия с официальной карты. Я полагаю, никто не будет протестовать против
предложения присоединить ее к  вещественным  доказательствам,  обозначив
номером четыре.
   - Защита согласна, - произнес Мейсон.  Наклонившись  к  Нили,  Мейсон
прошептал:
   - Заявите хоть один протест. Пусть они знают, что вы тоже ведете  это
дело.
   - Лучше не  надо,  -  шепотом  ответил  Нили,  -  я  боюсь  выступить
невпопад. Вы  так  мастерски  расправляетесь  с  этим  прокурором  -  он
буквально не знает, с какой стороны ждать удара.
   - Протест может быть любым, -  настаивал  Мейсон,  -  не  мешайте  им
описывать моменты, значимые для существа дела, - не важно,  благоприятны
эти свидетельства  для  обвиняемой  или  нет.  Но  если  мы  знаем,  что
какое-либо их заявление противоречит фактам, - смело протестуйте.  Пусть
дело перестанет казаться им таким очевидным, заставим  их  задуматься  и
пересмотреть свою позицию. В конце концов, в зале сидит и смотрит на вас
ваша невеста, да и репортеры будут  рады  любому  неожиданному  повороту
событий.
   - Хорошо, я попробую, - согласился Нили, - дерните  меня  за  пиджак,
если начну говорить что-нибудь не то.
   Между тем допрос свидетеля продолжался.
   - Вы безусловно знаете, что это  за  револьвер.  Это  так  называемый
"кольт-кобра".  Мы  хотели   бы   поместить   его   среди   вещественных
доказательств под номером один.
   - Да, сэр.
   - Вы производили контрольный выстрел из этого револьвера?
   - Да, сэр.
   - Опишите эту процедуру, мистер Рэдфилд.
   - Во время произведения контрольного выстрела  дуло  револьвера  было
вставлено в коробку с паклей, так что пуля застревает в  ней,  оставаясь
при этом неповрежденной.
   - Что происходит потом?
   - Затем производится анализ пули.
   - Какова цель этого анализа?
   - Его цель - выявление характерных отметин на поверхности  пули.  Они
подразделяются на две группы: общего свойства и индивидуального.
   - Что значит "общего свойства"?
   - Это царапины, которые появляются  на  пуле  при  прохождении  через
внутреннюю поверхность  ствола.  Все  они  имеют  характерную  ширину  и
глубину и слагаются в определенный  рисунок.  Отметины  общего  свойства
позволяют узнать марку и  калибр  оружия,  из  которого  был  произведен
выстрел.
   - А что такое "индивидуальные характеристики"?
   - Это углубления,  появляющиеся  на  пуле  из-за  неровности  ствола.
Невозможно представить себе идеально гладкую поверхность, и, разумеется,
ствол каждого револьвера по-своему шероховат. То или иное сочетание этих
выступов или  углублений  встречается  только  однажды,  таким  образом,
каждый ствол оставляет  на  пуле  свои  микроскопические  отпечатки,  по
которым она может быть безошибочно идентифицирована.
   - Скажите, было ли произведено сравнение контрольной  пули  с  пулей,
извлеченной из столба ограды?
   - Да, конечно, сэр.
   - Что вы можете сказать о результатах этого анализа?
   - Мы провели экспертизу общих свойств, равно  как  и  индивидуальных.
Как специалист, я  могу  со  всей  уверенностью  заявить:  оба  выстрела
сделаны из одного и того же оружия.
   - А пуля, найденная в теле жертвы? Ее доставили к вам в лабораторию?
   - Да, сэр.
   - Вы имели возможность осмотреть ее?
   - Должен сказать, что она оказалась в достаточной степени повреждена.
Состояние  ее  не  позволяет  провести  детальный   анализ,   но   можно
утверждать, что и на этот раз стреляли из  револьвера  того  же  типа  -
кольта тридцать восьмого калибра.
   - Вы изучали ее индивидуальные характеристики?
   - Да, но в настоящее время их  недостаточно,  чтобы  идентифицировать
пулю. Вы знаете - она была наполовину расплющена...
   - Итак, ваша честь, - торжествующе провозгласил Страун, - я