ы  подошли   в   начале
одиннадцатого к седьмой  лунке,  вы  предполагали  увидеть  там  Роджера
Палмера?
   - Да, сэр.
   - Небо было достаточно ясным, чтобы позволить вам ориентироваться?
   - Да, ночь была лунная.
   - Значит, если бы Палмер ждал вас на месте, вы  смогли  бы  различить
его силуэт?
   - Да, сэр. Думаю, он бы меня первым заметил.
   - Вы были удивлены, не увидев его?
   - Да. Именно поэтому я и сделал несколько  шагов,  разглядывая  землю
вокруг.
   - Землю? - переспросил Бюргер. - Вы искали человека, с которым у  вас
было назначено свидание, на земле?
   - Не увидев его, я подумал: что-то случилось, может  быть,  он  плохо
себя почувствовал...
   - Понимаю. Итак, придя на место и не обнаружив  Палмера,  вы  тут  же
занялись его поисками на земле...
   - Я не сказал "тут же".
   - Этого вы не сказали, но это очевидно... Не увидев  силуэта  Палмера
на фоне неба, вы начали искать его  на  земле...  В  десять  часов  пять
минут?
   - Да.
   - Вы меня  простите,  мистер  Даттон,  я  просто  хочу  быть  с  вами
откровенным. Мне нужно, чтобы присяжные как следует разобрались со всеми
обстоятельствами этого дела.
   - Да, конечно, я понимаю.
   - Вы огляделись и увидели тело, которое лежало на земле?
   - Не сразу.
   - Нет? Сколько же  вам  понадобилось  времени,  чтобы  отыскать  его?
Десять, двадцать секунд?
   - Не знаю, может, восемь, может, десять.
   - Допустим, - сказал прокурор. - А теперь я хотел  бы  попросить  вас
сойти со свидетельского места и сделать кружок по залу. А я  вам  скажу,
когда будет десять секунд.
   Даттон начал прохаживаться кругами. Наконец Бюргер остановил его:
   - Десять секунд. Теперь представьте, что вы начали ходить от  седьмой
лунки. Тело Палмера лежит внутри сделанного вами круга?
   Ну, возможно, там я обошел больший круг.
   - Может быть, вы прохаживались двадцать секунд, после того как  стали
приглядываться?
   - Пожалуй, даже тридцать.
   - Тридцать - самый больший срок?
   - Да, сэр, думаю, да.
   - Прекрасно. Значит, вы обошли  круг  за  тридцать  секунд,  пока  не
наткнулись на тело?
   - Я увидел что-то темное на земле и толкнул этот предмет ногой.
   - И поняли, что это человеческое тело?
   - Да, сэр.
   - И вы тотчас опустились на колени возле него?
   - Да.
   - Я буду считать с запасом. В десять часов шесть минут  вы  оказались
на коленях около трупа... Вы согласны?
   - Да.
   Что вы сделали после этого? Убедились, что он мертв?  Для  этого  вам
хватило десяти секунд?
   - Приблизительно.
   - А потом?
   - Я поспешил, чтобы позвонить в полицию, но  споткнулся  обо  что-то,
лежавшее  в  траве...  Нагнувшись,  я  понял,  что  это  револьвер,  мой
револьвер...
   - Вы были уверены, что это именно ваш револьвер?
   - Я был почти убежден в этом.
   - И тогда?
   - Тогда я понял, что попал в чрезвычайно щекотливое положение...
   - Я бы сказал... как нельзя более щекотливое положение!!!
   - Да, сэр.
   -  И  вам  захотелось   немного   подумать,   прежде   чем   что-либо
предпринимать?
   - Совершенно верно.
   - И наконец вы решили как можно скорее покинуть место происшествия  и
не сообщать полиции, что обнаружили труп?
   - Да, сэр.
   - Приняв это решение, вы быстро вернулись в здание  клуба,  пробежали
через  него  насквозь,  вскочили  в  свою  машину  и  рванули  прочь  на
предельной скорости?
   - Да, сэр.
   - Мы знаем, что вы выехали в двадцать две минуты одиннадцатого.  Тело
вы обнаружили в десять часов шесть минут.  Таким  образом,  между  двумя
этими событиями прошло пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут,  мистер
Даттон!
   - Я не имел понятия, как долго это продолжалось.
   - Неопровержимые доказательства свидетельствуют, что это продолжалось
именно так долго, мистер  Даттон.  Вы  стояли  на  коленях  возле  трупа
Роджера Пал-мера целых пятнадцать минут.
   - Не может быть!
   - Что еще вы делали?
   - Ничего.
   - Пятнадцать минут, четверть часа. Что вы  пытались  сделать,  мистер
Даттон?
   - Я старался привести в порядок свои мысли.
   - И утаить некоторые факты?
   - Нет, вовсе нет!
   - Вы отдаете себе отчет, что револьвер является важной уликой?
   - О да, конечно!
   - И тем не менее вы унесли его с собой и спрятали в сточной  трубе...
Вы хотели скрыть эту улику!
   - Да, пожалуй...
   - В таком случае не притворяйтесь,  будто  вы  не  способны  спрятать
вещественное доказательство преступления. Именно поэтому я вас спрашиваю
во второй раз: что вы делали в течение этой четверти часа?
   - Не знаю...
   - Теперь скажите: было темно?
   - Да, но светила луна.
   - Но земля была темная?
   - Ну, не совсем.
   - Но тем не менее вы не сразу разглядели тело?
   - Я увидел что-то черное.
   - Только что  вы  сказали,  что  вам  потребовалось  от  двадцати  до
тридцати секунд, чтобы обнаружить тело.
   - Нет, поменьше... Я возвращаюсь к своему первому утверждению: секунд
восемь - десять.
   - Вы хотите изменить показания?
   - Я думаю, это вы настаиваете на том, что мне потребовалось  тридцать
секунд. Я же сказал: больше, чем десять секунд. Возможно, двадцать. А вы
предположили, что все тридцать для полной уверенности.
   - Да, да, конечно, -  с  легкостью  согласился  Гамильтон  Бюргер.  -
Значит, ваша собственная оценка времени - двадцать секунд?
   - Да, сэр.
   - Но сейчас вы говорите, что вам хватило десяти секунд?
   - У меня же не было с собой секундомера!
   Тем не менее вы под присягой сказали, что вы  ходили  кругами  дольше
десяти секунд. Примерно двадцать секунд.
   - Да, правильно.
   - А теперь вы настаиваете на том, что это потребовало  меньше  десяти
секунд.
   - Возможно.
   - Так где же истина? - Голос Гамильтона Бюргера сорвался на  крик.  -
Десять или двадцать секунд?
   - Скорее все-таки десять. Прокурор удовлетворенно кивнул.
   - Когда вы подобрали револьвер, вы подумали, что он ваш?
   - Да.
   - Почему?
   - Да потому, что это был "смит-и-вессон" той же модели.
   - А как вы разглядели, что это "смит-и-вессон"?  Я  знаю,  небо  было
ясное, но все же?
   - У меня был карманный электрический фонарик.
   - Что?! - вскричал Бюргер, как будто  Даттон  сознался  в  совершении
преступления.
   - У меня был карманный фонарик, - повторил Даттон.
   - А почему вы до сих пор не сказали о нем?
   - Потому что меня никто не спрашивал.
   - В самом деле? Существуют, видимо,  и  другие  предметы,  совершенно
невинные, о которых вы не упомянули только потому, что никто вас  о  них
не спросил?
   - Но я не считаю ношение фонарика противозаконным. А вы?
   - Нет, но если у вас был  электрический  фонарик,  то  почему  вы  не
воспользовались им, когда искали тело на земле?
   - В этом не было необходимости, вот и все.
   - Даже чтобы осветить человека, когда вы его нашли?
   - Мне не нужен был свет, чтобы понять, что он мертв.
   - А для того, чтобы опознать его?
   - Я не был знаком с Роджером Палмером и никогда его не видел,  только
говорил с ним по телефону.
   - Вы просто предположили, что это именно он?
   - Да.
   - Но это мог быть и кто-то другой?
   - Да.
   - И вы не проявили любопытства и не посмотрели на него при свете?
   - Нет.
   - Другими словами, вы знали, чей это труп, мистер Даттон,  не  правда
ли?
   - Нет, я только предполагал, что это он.
   - Но когда вы нашли револьвер, вы осмотрели его с  помощью  фонарика,
да?
   - Да.
   - Для того чтобы убедиться, что это действительно ваш  револьвер?  Вы
посмотрели на его номер?
   - Да, кажется, посмотрел.
   - И вы заметили, что одного патрона не хватает?
   - Да.
   - И что вы сделали?
   - Я протер его носовым платком.
   - Но вы ведь стерли с него все  отпечатки  пальцев,  в  том  числе  и
чужие, если они на нем были?!
   - Боюсь, что да, сэр.
   - И после этого вы нам рассказываете, что не способны утаить улики?
   - О нет, великий Боже!
   - Тогда зачем вы обтерли этот револьвер?
   - Я не хотел, чтобы на нем остались мои отпечатки.
   - Почему?
   - Я боялся, что меня обвинят в этом преступлении.
   - Ах вот как! Только тут вы поняли, что вас могут счесть виновным?  У
вас не возникло такого опасения, когда вы нашли свой револьвер  рядом  с
трупом?
   - Послушайте, а как  бы  вы  себя  чувствовали,  если  б  нашли  свой
револьвер рядом с трупом?
   -  Как  бы  я  себя  чувствовал?  -  переспросил  Гамильтон   Бюргер,
расправляя плечи. - Я  бы  чувствовал  себя  как  любой  законопослушный
гражданин. Подумал бы,  что  нужно  немедленно  предупредить  полицию  и
принять все меры для того, чтобы сохранить отпечатки пальцев  убийцы  на
оружии. Я поспешил бы к ближайшему телефону и  сказал:  "Я  предполагаю,
что это мой револьвер. На нем должны быть  мои  отпечатки,  но  также  и
отпечатки убийцы!" Я не  схватился  бы  за  платок,  чтобы  стереть  все
отпечатки... я не стал бы прятать этот револьвер в трубу... Вот так вот,
мистер Даттон, вы задали мне вопрос, и я  ответил,  хотя  мог  бы  и  не
отвечать. Здесь вопросы задаю я. И  теперь  отвечайте,  что  вы  сделали
после того, как вытерли револьвер?
   - Побежал к своей машине.
   - Нет! По вашим же собственным словам, вы были  там  еще  по  крайней
мере четырнадцать минут! Что вы там делали?
   - Я вытирал револьвер!
   - Энергично терли?
   - Да.
   - И дышали на него, чтобы получше снять отпечатки?
   - По-видимому, да.
   - Очень подходящее поведение для человека, который  не  хочет,  чтобы
его заподозрили в сокрытии улик!
   Бюргер горестно закрыл глаза, разведя руки и качая головой. Затем  он
направился к своему месту, но вдруг обернулся,  словно  вспомнив  что-то
особенно важное:
   - Кстати, о поручительстве, мистер Даттон! Вы нам сказали, что  сумма
наследства  составляла  сто  тысяч  долларов,  из  которых  вы  передали
наследнице девяносто шесть тысяч, а после  всего  этого  осталось  около
двухсот пятидесяти тысяч.
   - Да.
   - И вы должны были встретиться с этим человеком,  Роджером  Палмером,
чтобы обсудить некую сделку, связанную с пакетом этих акций?
   - Да, сэр.
   - Я что-то не совсем понимаю, - сказал  Бюргер.  -  Вы  ведь  продали
акции "Стар ридж ойл"?
   - Да, но у меня был другой пакет.
   - Другой?
   - Да.
   - Ну и ну! Расскажите же нам о нем.
   - Я купил некоторое количество акций на свое имя.
   - Когда?
   - Несколько недель назад. Еще до ажиотажа на бирже вокруг "Стар  ридж
ойл".
   - Значит, вы теперь акционер?
   - Да.
   - Мои поздравления! А почему вы  продали  пакет  акций,  входивший  в
наследство мисс Эллис?
   - Я всегда считал  эту  компанию  не  особенно  надежным  местом  для
размещения капитала, особенно когда речь идет  о  трастовом  фонде.  Эти
акции могут в один день превратиться в никчемную бумагу.
   - Однако сами вы решились на риск?
   - Я могу себе это позволить.
   - Конечно, конечно, - закивал Бюргер. - Но если я не ошибаюсь,  акции
"Стар ридж ойл" растут?
   - Да.
   - И насколько увеличилась их стоимость?
   - На значительную сумму. Пакет стоит двести тысяч долларов.
   - Таким образом, вы сделали себе сто девяносто тысяч долларов, предав
интересы вашей подопечной?
   - Ничего подобного!
   - Вы продали  акции  "Стир  ридж  ойл",  а  затем  перекупили  их  на
собственное имя?
   - Да. Когда я узнал, что компанию раздирает борьба за власть.
   - И сейчас эти акции стоят в несколько раз дороже, чем  тогда,  когда
вы их покупали?
   - Но с какой целью вы записали их на свое имя?
   - Дело в том, что это было  мошенничество,  -  эти  акции  все  равно
должны были продолжать падать!
   - Не понимаю, - сказал Бюргер. - Значит,  если  бы  акции  продолжали
падать, вы собирались принять убытки на  себя,  но  если  бы  они  стали
повышаться, вы вернули бы их, согласно поручительству, наследнице?
   - Примерно так!
   - Примерно так, -  повторил  Бюргер  саркастическим  тоном.  -  И  вы
вернули эти акции наследнице?
   - Да.
   - Благодаря этому она  и  стала  обладательницей  двухсот  пятидесяти
тысяч?
   - В значительной мере так.
   -  Все  это  представляется   мне   в   некотором   роде   финансовым
жонглированием, но, поскольку я профан в этой области, не буду судить  о
вашем профессионализме... Вы советник по вложениям капитала,  и  у  вас,
вероятно, есть еще клиенты, кроме мисс Эллис?
   - Да, конечно.
   - Вам случалось продавать принадлежащие им ценности без их ведома?
   - С другими клиентами положение совершенно иное...
   - Ясное дело. Ведь они время  от  времени  требуют  у  вас  отчет,  я
полагаю? А сколько раз вы отчитывались перед мисс Эллис?
   - Ни разу.
   - А вы поставили ее в известность о продаже пакета акций  "Стир  ридж
ойл компани"?
   - Я ей об этом не говорил.
   - Как я понял из ваших показаний, она просила вас не продавать их?
   - Да.
   - И вы, конечно, не сказали ей, что продали их самому себе?
   - Нет, сэр.
   - И о том, что получили с этой операции неплохой доход,  тоже  ничего
не говорили?
   - Нет, сэр. Пакет, который я приобрел, - вовсе не тот же самый пакет,
что входил в наследство мисс Эллис.
   - И потом вы сказали, что снова включили эти акции в трастовый фонд?
   - Да.
   - Вы восстановили акции "Стир ридж ойл" до двадцать первого  сентября
или после?
   - Как раз к этому дню.
   - К этому дню, - повторил Бюргер. -  Это  крайне  интересная  деталь.
Значит, когда Палмер позвонил вам по телефону, вы уже восстановили акции
по поручительству?
   - Это не оказало никакого влияния на мои действия.
   - Скажите, не обращались ли вы, случайно, к какому-нибудь юристу?
   Даттон колебался.
   - Да или нет? - настаивал Бюргер. - Обращались ли вы к  юристу  перед
двадцать первым сентября?
   - Да.
   - И вы сообщили ему, что растратили ценный пакет акций,  входивший  в
трастовый фонд?
   - Я сказал, что продал некоторые акции, считая, что они будут  падать
в цене.
   - Так или иначе, вы купили такие же акции?
   - Да, "Стир ридж ойл".
   - И часто вы покупаете акции, думая,  что  они  подешевеют  в  скором
времени?
   - Иногда приходится рисковать.
   - То есть вы надеялись, что акции пойдут вверх?
   - Да.
   - Будучи опекуном, зная, что мисс Эллис  не  желает  расставаться  со
"Стир ридж ойл", имея сведения, что эти акции будут расти, - вы продаете
их?
   - Я считал, что поступаю в интересах моей подопечной.
   - Подвожу итог.  После  консультации  с  человеком,  знающим  законы,
незадолго до убийства вы восстановили акции, которые мисс Эллис  просила
вас не продавать и которые без ее ведома вы сначала реализовали, а потом
купили, записав уже на свое имя. Перекрестный допрос оказался  полезным.
Допрашивая вас первым,  ваш  адвокат  с  большой  тщательностью  избегал
задавать вам эти вопросы, не правда ли?
   - Протестую! Свидетель не  знает,  каковы  мои  намерения  и  чего  я
избегаю, - сказал Мейсон.
   - Протест принят! - сказал судья. Бюргер широко улыбнулся присяжным.
   - Перекрестный допрос окончен!
   Он направился к своему месту  с  торжествующим  видом,  как  человек,
мечта всей жизни которого наконец сбылась.
 
Глава 19 
 
   - Пригласите мистера Хольбрука! - попросил Мейсон служителя.
   Появился Хольбрук. Выполнив требуемые формальности,  он  занял  место
свидетеля.
   - Есть  ли  у  вас  особые  причины  запомнить  события,  происшедшие
двадцать первого сентября сего года? - спросил Мейсон.
   - Да. В тот вечер к нам приехала погостить моя свояченица.
   - Вы поехали ее встречать на вокзал или в аэропорт?
   - Да. В аэропорт. Ее самолет прибыл в одиннадцать десять.
   - Произошло ли в тот же вечер какое-нибудь событие,  привлекшее  ваше
внимание?
   - Да, сэр.
   - Что именно?
   - Примерно около девяти  вечера,  когда  я  вышел  покурить,  услышал
выстрел.
   - Протестую! - сразу же закричал Бюргер. - Свидетеля  подталкивают  к
выводу.
   - Думаю, что ничего особенного не произошло, -  остановил  его  судья
Альварадо. - Продолжайте, господин адвокат.
   - Ну скажем, громкий  хлопок,  -  поправил  Хольбрука  Мейсон.  -  Вы
определили, откуда он донесся?
   - С поля для игры в гольф.
   - Как расположен ваш дом по отношению к "Барклай-клубу"?
   - Он стоит на той же улице.
   - Вам известно место, где находится седьмая лунка? - Да, это примерно
в ста пятидесяти метрах от моего дома.
   - Чтобы избежать ошибки, покажите и пометьте карандашом на этом плане
расположение вашего дома и седьмой лунки.
   После того как это было выполнено, Мейсон обратился к Бюргеру:
   - У вас есть вопросы к  свидетелю?  Оторопевший  Бюргер  обратился  к
судье:
   - С согласия вашей чести я прошу, чтобы этот план был уничтожен,  как
не имеющий никакого отношения к рассматриваемому делу.
   Судья обратился к Мейсону:
   - Прошу вас объяснить, с какой целью вы пригласили этого свидетеля.
   - Охотно, ваша честь, - ответил Мейсон. - Судмедэксперт  заявил,  что
смерть Палмера, вероятнее  всего,  наступила  между  половиной  десятого
вечера и двумя  часами  ночи.  Но  во  время  перекрестного  допроса  он
признал, что этот факт нельзя считать точно установленным,  и  допустил,
что, возможно, хотя и мало вероятно, смерть Палмера наступила  в  девять
часов. Мы все помним утверждение Даттона, что когда он прибыл  на  место
свидания, Палмер был уже мертв.
   Бюргер разразился хохотом и сделал вид, что не может успокоиться.
   - Похоже, свидетель слышал выхлоп автомобильного двигателя  или  звук
лопнувшей шины, но под давлением защиты уверил себя в том, что  это  был
выстрел! А теперь он хочет убедить присяжных не только в  том,  что  это
был выстрел, но и в том, что  именно  этим  выстрелом  был  убит  Роджер
Палмер! Ваша честь, это все настолько  не  правдоподобно,  что  едва  ли
стоит терять время.
   Судья отрицательно покачал головой.
   - Ваши слова, господин прокурор, на мой взгляд, подчеркивают важность
этого  свидетельства.  Вы  имеете  возможность  подтвердить  вашу  точку
зрения. Продолжим допрос свидетеля.
   Бюргер вздохнул и простер руки к присяжным, как бы показывая им,  что
их заставляют терпеть эту комедию против его воли,  затем  повернулся  к
свидетелю.
   - Откуда вы знаете, что услышали звук именно в двадцать один  час?  -
спросил он.
   - Я вышел покурить на крыльцо и вспомнил, что по телевидению как  раз
начинается передача новостей.
   - Эту программу вы смотрите каждый вечер?
   - Да, почти.
   - Это единственная информационная программа, которую вы смотрите?
   - О нет.
   - Вы следите и за другими?
   - Конечно, особенно за той, которую ведет Карл-тон Кении.
   - Она начинается, кажется, в одиннадцать часов?
   - Да. Иногда я слушаю и другие информационные программы.
   - Какая же начиналась, когда вы услышали звук выстрела?
   - Новости Ральфа Вудли.
   - Вудли, - повторил Бюргер.
   - Нет, нет! -  поправился  свидетель.  -  Я  хотел  сказать,  Джорджа
Тилмэна.
   - Одну минутку! Вы только что сказали о новостях Вудли.
   - Я оговорился. Но потом вспомнил...
   - Что передача Вудли идет в десять, а не в девять часов?
   - Да.
   - Когда я вас спросил, какого ведущего  вы  собирались  слушать,  вам
тотчас же пришло в голову имя Вудли?
   - Да. Как-то само с языка соскочило.
   - А может быть, вы и в самом деле слышали выстрел в десять часов?
   - Нет, нет, это было в девять. Передача шла уже две или  три  минуты,
когда я включил телевизор.
   - Мистер Хольбрук! Я не сомневаюсь  в  вашей  искренности  и  желании
помочь следствию, но у меня  есть  два  свидетеля,  которые  тоже  живут
неподалеку от "Барклай-клуба". И они  утверждают,  что  слышали  выстрел
после десяти часов. Вы могли ошибиться, так как для вас этот  вечер  был
не совсем обычным  из-за  необходимости  встречать  в  аэропорту  сестру
супруги...
   Голос Бюргера был вкрадчивым  и  убеждающим,  но  свидетель  держался
твердо:
   - Нет, я уверен, что это было как раз в двадцать один час.
   - Как случилось, что вы ничего не сообщили полиции  сразу  же,  когда
пр