этому он решил попросить владельца неизвестной машины довезти
его хотя бы до ближайшей стоянки такси. Викслер  ускорил  шаги,  точнее,
побежал к автомобилю. И в этот момент увидел несколько вспышек и услышал
звуки пистолетных выстрелов. Ему  показалось,  что  их  было  пять,  но,
возможно, и шесть. Женщина в белом плаще соскочила с подножки и побежала
в боковую улицу.
   Автомобиль марки "шевроле", стоящий на перекрестке дорог, сорвался  с
места, сделал крутой поворот и умчался  на  огромной  скорости.  Викслер
побежал к другому автомобилю. Человек лежал на руле, его голова и  левая
рука свесились в открытое окошечко  машины.  Кровь  из  ран  стекала  по
дверце, собираясь в лужицу на левой подножке. Викслер  узнал  его.  Этот
человек был Ренволд К. Браунли.  Он  был  мертв.  Викслер  встречался  с
Браунли несколько раз, так что ошибка в этом отношении исключается.
   Далее Викслер показал,  что  он  страшно  перепугался  и  растерялся,
побежал по дождю, не соображая, что делает.
   Неожиданно он наткнулся на машину, за рулем  которой  сидел  человек,
которого он не знал. Позднее он выяснил, что это Гарри Каултер,  частный
детектив. Вместе с ним Викслер стал искать машину Браунли, но они так  и
не смогли ее найти. Они позвонили  в  полицию.  Вскоре  в  порт  прибыла
полиция и продолжила поиски. По мнению  Викслера,  стрельба  происходила
примерно в два часа сорок пять минут. В полицию он позвонил где-то в три
десять или три пятнадцать минут.
   Шумейкер предоставил свидетеля Мейсону для перекрестного допроса.
   - Вы были страшно перепуганы? - спросил адвокат.
   - Да, сэр. Ужасно. Все произошло так  неожиданно,  что  я  совершенно
растерялся.
   - Почему вы не сели в машину Браунли и не  отвезли  его  в  ближайшую
больницу?
   - Откровенно признаться, я даже об этом не подумал. Когда  я  увидел,
как из дверцы вывешиваются  рука  и  голова  человека,  и  узнал  в  нем
Ренволда Браунли, я буквально утратил способность соображать.  Теперь-то
мне ясно, что я должен был сделать.
   - Вы были сильно расстроены и  растеряны  уже  до  того,  как  узнали
Браунли, не так ли? Тот факт, что женщина в светлом плаще чуть ли  не  у
вас на глазах выпускает в упор несколько пуль в водителя  машины,  вывел
вас из равновесия?
   - Да, сэр, естественно. Неужели вас это удивляет?
   - Нет, это вполне естественная реакция.
   Мейсон сцепил кончики пальцев и уставился на них.
   - Дождь шел? - спросил он. - Да.
   - Сильный?
   - Ну, это уже был не такой страшный ливень, как незадолго  до  этого.
Дождь ослабел, но совсем не прекращался ни на минуту.
   - Все это произошло  неподалеку  от  яхт-клуба,  членом  которого  вы
являетесь?
   - Да.
   - Территория клуба отделена от шоссе забором?
   - Да.
   - Уличные фонари имеются?
   - Нет.
   - Луна светила?
   - Нет, сэр, шел дождь.
   - И звезд не было видно?
   - Нет, сэр. Я понимаю, куда вы клоните,  мистер  Мейсон.  Света  было
достаточно, чтобы я мог разглядеть то, о чем здесь рассказывают.
   - Каков источник света?
   -  Перед  зданием  яхт-клуба  стоит  мачта,  на  которой  установлено
прожекторное освещение причалов и места для стоянки  автомобилей  членов
яхт-клуба.
   - На  каком  расстоянии  находятся  прожекторы  от  того  места,  где
произошло убийство Ренволда Браунли?
   - В трехстах или четырехстах футах.
   - Так что дорога была ярко освещена?
   - Нет, сэр, я этого не говорил.
   - Но все же дорога освещена?
   - Да, кое-какой свет имеется.
   - Достаточный, чтобы вы могли отчетливо рассмотреть все предметы?
   - Поймите,  мистер  Мейсон,  -  вдруг  довольно  враждебно  заговорил
Викслер, как это случается  с  людьми,  которых  заранее  предупреждают,
чтобы они отвечали осторожно, стараясь избежать многочисленных  ловушек,
- на этой женщине был белый плащ, который сделал ее весьма заметной, как
только она вышла из тени. На дороге было темно,  это  верно,  но,  когда
женщина поднялась на подножку  автомашины,  освещения  оказалось  вполне
достаточно, чтобы  я  разглядел  ее  очертания.  Разумеется,  я  не  мог
разглядеть ее лица и не берусь ее опознать, но что я видел, то я видел.
   - Таким образом, - все так  же  спокойно  продолжал  Мейсон,  -  ваша
идентификация преступницы основывается на том  факте,  что  она  была  в
белом плаще, не так ли?
   - Да.
   - Откуда вы знаете, что плащ был белым?
   - Я видел его.
   - Не мог ли он быть светло-розовым? - спросил Мейсон.
   - Нет.
   - Или чуть голубоватым?
 
*** 
 
   - Нет.
   - Нет?
   Мейсон  внезапно  поднял  глаза  от  кончиков  своих  пальцев,  чтобы
внимательно посмотреть в глаза свидетелю.
   - Можете ли вы присягнуть, что плащ не был светло-желтым?
   Свидетель колебался, потом сказал:
   - Нет, плащ не был светло-желтым.
   - В нем не было никакой желтизны?
   - Никакой, сэр.
   Мейсон медленно произнес:
   - Вы понимаете, что имеется разница между чисто-белым,  желтоватым  и
кремоватым?
   - Да, сэр, конечно.
   - И иной раз даже при дневном свете трудно отличить один от другого?
   - Не особенно. Если я вижу настоящий белый, я  его  сразу  узнаю.  На
женщине был белый плащ.
   - Например, этот кусочек картона,  -  спросил  Мейсон,  вытягивая  из
кармана небольшой  прямоугольничек,  -  он  белый  или  желтый,  на  ваш
взгляд?
   - Белый.
   Тогда Мейсон вытащил второй прямоугольничек из  другого  кармана,  на
этот раз снежно-белого цвета, приставил его к первому и спросил:
   - Ну, а этот?
   По залу пробежал шепот. Викслер поспешил заявить:
   - Это было ошибкой с моей  стороны,  мистер  Мейсон.  Первый  кусочек
картона был с желтизной. Он мне показался белым, потому что  вы  держали
его на фоне своего черного костюма.
   Мейсон заметил как бы мимоходом с таким  видом,  как  будто  старался
помочь свидетелю внести ясность в его показания:
   - И если бы кусочек материала от второго плаща был  показан  на  фоне
чисто-белой стены, это помогло бы вам заметить в  нем  примесь  желтизны
точно так, как эта белая карточка помогла вам точно  установить  окраску
первой, не так ли?
   - Вероятно, - поддакнул Викслер,  утратив  на  секунду  осторожность.
Впрочем, он сразу  же  спохватился,  опустил  глаза  и  отчаянно  затряс
головой:
   - Нет, сэр. То есть мне кажется, что был белый плащ.
   - Но он мог быть и слегка желтым? - спросил Мейсон. Он помахал  двумя
картонками, которые высоко поднял над головой, чтобы напомнить свидетелю
о его недавней ошибке.
   Викслер беспомощно посмотрел на  помощника  окружного  прокурора,  на
настороженные, лишенные сочувствия лица  присутствующих  в  зале,  низко
опустил голову и пробормотал еле слышным голосом нерадивого ученика:
   - Да, этот плащ мог быть светло-желтого цвета.
   Мейсон медленно поднялся на ноги, всем своим видом показывая, что вот
теперь  начинается  основной  допрос.  Впившись  глазами  в   смущенного
свидетеля, он спросил:
   - Откуда вы знаете, что Браунли был мертв?
   - Я это понял, взглянув на него.
   - Вы в этом абсолютно уверены?
   - Да, сэр.
   - Но ведь вы были в это время страшно напуганы?
   - Ну и что же?
   - Вы едва соображали, что делаете? - Э... да.
   - Вы пощупали пульс Браунли?
   - Нет, сэр.
   - А видеть вы его могли лишь при отраженном свете фар автомобиля?
   - Да, сэр.
   - Вы когда-нибудь изучали медицину?
   - Нет, сэр.
   - Сколько мертвых людей вы повидали за свою жизнь? Имеется в виду  до
того, как они были уложены в гроб?
   Поколебавшись, Викслер ответил:
   - Четверых.
   - Кто-нибудь из них умер насильственной смертью?
   - Нет, сэр.
   - Таким образом, это была ваша первая встреча с человеком, в которого
стреляли из пистолета?
   - Да, сэр.
   - И, однако же, вы присягаете, что этот человек был  мертв,  хотя  вы
даже не попытались проверить, так ли это на самом деле?
   - Ну, если он и не был мертв, то определенно умирал.  Кровь  хлестала
из всех ран.
   - Так, так, возможно, умирал, а вовсе не умер?
   - Допускаю.
   - И, объявляя, что он "умирал", вы не основываете свои  заявления  ни
на каких специальных медицинских познаниях, ни на прошлом опыте  общения
с людьми, умирающими от огнестрельных ранений?
   - Для этого не надо обладать какими-то особыми познаниями!
   - Неужели? Скажите, в вашем присутствии хотя бы один человек умер  от
огнестрельных ран?
   - Нет, сэр.
   - Полагаю, вам доводилось слышать о том, что иногда люди,  получившие
серьезные ранения, поправляются и даже не остаются калеками?
   - Ну да, я слышал о таких вещах.
   - Скажите, вы и теперь намереваетесь  присягнуть,  что  этот  человек
умирал?
   - Понимаете, я подумал, что он умирает.
   -  Скажите,  как  бы  вы  отнеслись  к  врачу,  который   бросил   бы
один-единственный  взгляд  на  раненого  человека  при   тусклом   свете
автомобильных фар, затем отвернулся от него и заявил, что  этот  человек
или уже умер, или умирает, так что ему уже ничем не поможешь?
   Викслер опустил голову.
   - Вам бы понравился такой врач?
   - Нет, сэр.
   - Очевидно, вы ожидали бы, что вызванный  вами  врач  пощупает  пульс
раненого, выслушает его сердце  стетоскопом,  поднесет  на  худой  конец
зеркальце к его губам. Ну и так далее?
   - Да, сэр.
   - Однако вы, увидев впервые человека,  получившего  пулевые  ранения,
берете на себя смелость сразу утверждать то, для  чего  опытному  врачу,
видавшему на своем веку множество аналогичных случаев, нужно  произвести
тщательную проверку.  Почему  вы  так  уверены  в  непогрешимости  своих
выводов?
   - Нет, сэр, я в этом совершенно не уверен.
   - Иными словами, вы не знаете, действительно ли этот человек умер?
   - Не знаю.
   - Или умирал?
   - Я только знаю, что в него стреляли.
   - Совершенно верно, - согласился Мейсон, - и  это  единственное,  что
вам известно?
   - Понимаете, он свесился бесформенной неподвижной массой на  сиденье,
вся голова и одежда у него были в крови, вот я и подумал, что он...
   - Теперь только в этом  вы  и  можете  присягнуть.  Вы  слышали  звук
выстрелов,  подбежали  к  машине,   увидели   окровавленного   человека,
остальное вам неизвестно.
   - Да, так все и было.
   - Вы не знаете наверняка, умер ли он или нет?
   - Не знаю.
   - Знаете ли вы, что он умирал?
   - Не знаю.
   - Вы даже не можете сказать, каков был характер полученных им ран, то
есть  были  ли  они  поверхностными  или  проникающими,  с  повреждением
внутренних органов или нет?
   - Нет, откуда мне знать? Я ведь его не осматривал.
   - У меня больше нет вопросов, - сказал Мейсон.
   - У меня тоже, - сказал Шумейкер после недолгого раздумья.
   - Вызывайте следующего свидетеля, - распорядился судья Нокс.
   Шумейкер вызвал полицейского офицера, который поехал  по  телефонному
вызову в порт.
   Было подробно рассказано о том,  как  производились  поиски  на  всей
территории, как машина  Браунли  не  была  обнаружена  и  как,  наконец,
обнаружили кровавые следы на асфальте, которые привели их на набережную.
О том, как нашли автомобиль в заливе и подняли наверх. Это действительно
был автомобиль Ренволда К. Браунли. Что он был включен на малую скорость
с ручным тормозом; проведенные позднее эксперименты показали, что в этом
случае он мог передвигаться со скоростью 12,8 мили в час. О том, что  на
полу машины были найдены кольт  тридцать  второго  калибра  и  несколько
пустых гильз. Что из внутренней обшивки машины были извлечены две  пули,
одна из которых совершенно определенно не попала в жертву, на второй  же
имеются следы человеческой крови.
   После  этого  судья  Нокс  объявил,  что  время  показывает  половину
первого, что пора сделать перерыв, судебное заседание будет возобновлено
в два часа.
   Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк отправились  перекусить  в  маленький
ресторанчик на Норд-Бродвее, где, как они  знали,  им  удастся  получить
отдельную кабинку.
   - Каково твое мнение, Пол? - спросил Мейсон.
   - Насколько я понял, ты собираешься дать бой  по  вопросу  о  составе
преступления?
   - Да, я с самого начала делал на это ставку, надеясь, что это у  меня
получится, но я не был  уверен,  что  Викслер  мне  подыграет.  Я  очень
боялся, что он упрется на том, что Браунли был мертв.  Ну  а  теперь,  я
надеюсь, мне удастся кое-чего Добиться в этом деле. Хотя бы отсрочки.
   Дрейк кивнул.
   - Я восхищался тем, как ты здорово ведешь перекрестный допрос, Перри.
Под конец Викслер настолько перетрусил, что Шумейкер не осмелился задать
ему дополнительные вопросы.
   - Не будет ли защита абсолютно технической? - спросила Делла Стрит. -
Вернее, теоретической?
   - Я понимаю, что ты имеешь в  виду.  Ты  совершенно  права,  вся  моя
зашита будет основана на положениях существующего закона. Однако  ничего
противозаконного в этом нет. Многих людей вешали  за  якобы  совершенное
ими убийство  на  основании  косвенных  улик.  Позднее  выяснялось,  что
предполагаемая жертва их преступления живет и здравствует, на  ее  жизнь
никто и не покушался. Именно это и  послужило  основанием  для  введения
некоторых   дополнительных   статей   в   законе,   касающихся   состава
преступления.  Состав  преступления,  или,  по-латыни,  корпус  деликти,
означает труп жертвы. Для того чтобы предъявить  обвинение  в  убийстве,
прокурор должен доказать,  что  в  результате  противозаконных  действий
Джулии Брэннер наступила смерть Ренволда Браунли,  что  именно  она  его
убила. Как я понимаю, обвинение вознамерилось перешагнуть  через  барьер
состава преступления, основываясь целиком на показаниях Викслера о  том,
что Браунли был мертв. Фактически же они не в  состоянии  доказать  факт
его смерти. И если только они не поостерегутся, я подловлю их.
   - Что вы имеете в виду? - допытывалась Делла Стрит. - Это какое-то на
редкость бестолковое преступление.
   Женщина,  кто  бы  она  ни  была,   выпускает   несколько   пуль   из
автоматического  пистолета,  после  чего   удирает.   Далее,   свидетели
показывают, что она скрылась  в  своей  собственной  машине,  идущей  на
огромной скорости. Кто-то отправил машину Браунли в залив. Этот "кто-то"
не может быть человеком, стрелявшим  в  Ренволда.  Понимаете,  этого  не
могла сделать женщина в белом  плаще,  потому  что  свидетель  обвинения
совершенно четко показывает, что женщина побежала с  места  преступления
со всех ног, стараясь как  можно  скорее  оказаться  вне  опасности.  Не
верится, чтобы у нее был сообщник, притаившийся где-то неподалеку,  пока
она стреляла, чтобы позднее выйти из укрытия и довести машину  до  воды.
Вы сами понимаете, насколько это опасно. Единственное другое  объяснение
заключается в том, что, когда Викслер заглянул в машину, Браунли был без
сознания, но через несколько минут он немного пришел в себя. Ему удалось
включить мотор, но двигался он практически вслепую под проливным дождем,
запутался в переплетении поворотов и  свалился  через  край  причала.  ,
Дрейк внимательно слушал Мейсона. - Дальше. Если  будет  выяснено  после
того, как найдут тело Браунли,  что  он  утонул,  уже  никого  не  будет
интересовать то, что он мог  бы  погибнуть  от  кровотечения  вследствие
пулевых ранений через тридцать минут или  через  тридцать  секунд  после
того, как свалился в воду. Ну, а тот факт, что он утонул, что именно это
явилось окончательной причиной его  смерти,  а  вовсе  не  огнестрельные
раны, какими бы серьезными они ни были, означает, что Джулия Брэннер  не
может быть осуждена за убийство. Это вопрос теории, как  выразилась  ты,
Делла, но он в свое время был узаконен.
   Делла Стрит, неподвижно сидевшая над своей кофейной чашкой, сказала с
хмурым видом:
   - Послушайте, шеф,  во  всех  ваших  прошлых  процессах  вы  защищали
невиновных  людей,  несправедливо   заподозренных   в   тех   или   иных
преступлениях. Вам удавалось добиться  эффектного  конца,  доказав,  что
версии  обвинения  в  корне  не  правильны  и   основаны   на   неверных
предположениях. Присутствовавшие в зале зрители были на вашей стороне. В
настоящее время вы  пользуетесь  вполне  заслуженной  репутацией  самого
честного адвоката и превосходного детектива. Но в ту  минуту,  когда  вы
прибегнете к стандартной практике рядового защитника по уголовным делам,
вы настроите против себя общественность. Если вы  с  большим  искусством
добьетесь освобождения Джулии Брэннер, прибегнув вот к таким техническим
уловкам,  у  всех  сложится  мнение,  что  вы  заинтересованы,  если  не
выразиться больше, в этом убийстве. Вы потеряете всеобщее уважение.
   Мейсон тяжело вздохнул:
   - По-моему, Делла, ты не поняла самой простой вещи:  на  этот  раз  я
фактически спасаю собственную шкуру. Тебе бы давно следовало это понять.
Во всех прошлых делах лично ко мне никто не мог придраться. На этот  раз
я увяз по самое горло. Я не сомневаюсь,  что  на  место  для  свидетелей
вызовут Пита Сэкса. Он покажет под присягой, что Джулия Брэннер поручила
ему убить Ренволда Браунли и дала  ему  ключ  от  квартиры,  после  чего
заявит,  что  я  подстроил  ему  ловушку  и  отнял  у  него   ключ.   Ты
представляешь, какое это произведет впечатление! Ключ вообще не имел  бы
никакого значения, если бы случайно я не забрал его себе, но после того,
как он оказался у меня, прокурор считает его самым  важным  вещественным
доказательством в данном деле. И окружной прокурор наверняка постарается
это  подчеркнуть,  чтобы  коллегия  адвокатов  сделала   соответствующие
выводы. Как бы Гамильтон Бюргер ни клялся в своем  беспристрастии,  я-то
понимаю, что давно являюсь в его глазах врагом номер один, которого надо
убрать с дороги любой ценой.
   - Ну а если вы обыграете этот вопрос с составом  преступления,  разве
они не вызовут Сэкса для дачи показаний? - спросила Делла.
   - В том-то и дело, что нет. Именно  по  этим  соображениям  я  избрал
такой метод защиты. Если мне удастся приостановить дело из-за отсутствия
состава преступления, я временно  вызволю  Джулию  Брэннер.  Дело  будет
отложено, пока не найдут труп Браунли. Сэкс так и не получит возможности
выступить со своей историей, ну а ключ потеряет важное  значение.  Когда
же тело будет найдено, я не сомневаюсь, что мне  удастся  доказать,  что
Браунли фактически утонул, а не умер от ран. И если после этого окружной
прокурор попытается привлечь меня к ответственности, это будет выглядеть
как попытка отомстить  мне  за  очередное  поражение.  Нет,  Делла,  как
говорится, не до жиру, быть бы живу, я должен любой ценой побить  их  по
вопросу состава преступления. Ну а после того  как  будет  одержана  эта
временная победа, у нас появится дополнительное время,  чтобы  раздобыть
недостающую в деле информацию, которая  поможет  нам  сделать  следующий
шаг.
   Пол Дрейк согласно кивнул.
   - Я приостановил остальную работу, все мои агенты брошены  на  данное
дело, но, к сожалению, пока не удалось найти решительно  ничего  такого,
что можно было бы использовать. Я проследил Меллори с того момента,  как
он  выехал  пароходом  из  Сан-Франциско,   и   до   его   появления   в
Лос-Анджелесе. В Сан-Франциско он останавливался в "Палас-отеле", прибыл
туда непосредственно с парохода,  и,  если  верить  показаниям  служанки
отеля, это именно тот человек, с которым ты вел переговоры, Перри.
   - Епископ, по моему мнению, является  центральной  фигурой  в  данной
истории, тем основным ключом, который помог бы  мне  разрешить  загадку.
Почему он явился ко мне? Почему исчез? Если он тот человек, за  которого
себя выдавал, почему скрывается? Если же он подставная фигура, то почему
не повел игру до конца, не привел еще каких-то доказательств, к примеру,
не позвонил мне по телефону,  что  вынужден  уехать  с  каким-то  тайным
заданием? Имелись десятки способов  продолжить  свой  обман,  однако  он
сразу же вышел из игры. Этот  проклятый  кавардак  сводит  меня  с  ума,
потому что я твердо знаю, что  любое  самое  бессмысленное  действие  на
самом деле чем-то обосновано, только я не м