лезет!
Перекрестный  допрос  сосредоточен  на  личной  жизни  свидетельницы,  и
просматривается явная  попытка  высмеять  ее  в  глазах  публики  только
потому, что она стояла у двери своей квартиры, чтобы встретить гостя.
   -  С  распростертыми  объятиями,  -  съязвил  Мейсон.  Судья  Мэдисон
улыбнулся.
   Декстер сердито повернулся к Мейсону и сказал:
   - Это вполне естественный жест, и вам это известно, но вы делаете все
для того, чтобы смутить свидетельницу.
   - Совсем нет, - возразил Мейсон. - Я просто пытаюсь уяснить, как  это
свидетельнице удалось,  стоя  в  дверях  своей  квартиры,  наблюдать  за
лифтом, чтобы встретить друга, и  одновременно  видеть,  что  происходит
позади нее, а именно как обвиняемая выходит из своей квартиры и  идет  в
противоположном направлении. Насколько я понимаю, это  невозможно,  если
только у свидетельницы нет еще пары глаз на затылке.
   - Джентльмены, давайте не будем переходить на  личности,  -  вмешался
судья Мэдисон. - Пожалуйста, адресуйте свои замечания  суду.  Совершенно
очевидно, что в данном случае свидетелю был устроен очень  поверхностный
прямой допрос, и обвинение вправе ожидать, что противная сторона  вправе
уяснить, что  же  произошло.  Перекрестный  допрос  свидетеля  в  данной
ситуации,  если  использовать  популярное  выражение,   подобен   заряду
динамита. Защитник вынужден вести перекрестный допрос, и он ведет его  в
темноте,  на  ощупь,  естественно  сознавая  опасности,  которые   могут
возникнуть. Суд наблюдает за развитием событий с  большим  интересом,  а
обвинитель - даже и не без удовольствия. Суд,  естественно,  не  намерен
вмешиваться, пока  перекрестный  допрос  проходит  в  каких-то  разумных
пределах. Суд вынужден признать, что тоже  был  озадачен  тем,  как  это
свидетельнице удалось  одновременно  наблюдать  за  Обвиняемой,  которая
вышла из своей квартиры и направилась к лестничной клетке, и находящимся
в противоположной стороне  лифтом,  из  которого  должен  был  выйти  ее
знакомый.
   - Ну, - раздраженно возразила миссис Ньютон, - совсем не  обязательно
было неотрывно смотреть на лифт, я вполне могла видеть,  что  происходит
вокруг.
   - Не спорьте со  мной,  -  предупредил  ее  судья  Мэдисон,  -  и  не
опережайте события.  Мистер  Мейсон,  безусловно,  задаст  вам  об  этом
вопрос.
   Усмешка сошла с лица Декстера. Теперь он казался немного озабоченным.
   - Итак, вы называете время без двух минут восемь,  миссис  Ньютон?  -
продолжал допрос Мейсон.
   - Да.
   - Вы приблизительно называете это время, потому что...
   - Я называю не приблизительно. Это точное время.
   - А почему вы так уверены?
   -  Потому  что  телепрограмма,  которую   мы   собирались   смотреть,
начиналась в восемь.
   - Вы ожидали прихода вашего друга раньше?
   - Я не говорила, что он мой друг.
   - Он мужчина?
   - Да.
   - У вас с ним дружеские отношения?
   - Естественно.
   - Тогда я буду называть  его  мужчиной,  с  которым  вы  дружите.  Вы
ожидали этого мужчину раньше?
   - Я ждала его с... ну, с половины восьмого.
   - Он должен был прийти в это время?
   - Да, я ожидала его в это время.
   - Вы были раздражены оттого, что его долго нет?
   - У меня было какое-то недоброе предчувствие.
   - Предчувствие? - переспросил Мейсон. - Вы подумали, что он может  не
прийти?
   - Нет, я подумала, что, может быть, с ним что-то случилось.
   - Он раньше бывал в вашей квартире?
   - Я уже говорила, что да.
   - А он часто опаздывал?
   - Я не назначаю свидания по часам.
   - Но в этот раз вы так поступили?
   - Я назначила эту встречу из-за передачи.
   - Эту встречу назначили вы или он?
   - Ну, я предложила... ну, я не знаю. Это как-то само собой произошло.
   - Итак, ожидая лифт, вы испытывали недоброе предчувствие?
   - Это чувство у меня было раньше. Когда я ждала  лифт,  у  меня  было
другое чувство, чувство ожидания.
   - Когда вы открыли дверь, обвиняемая стояла в коридоре?
   - Нет, она вышла потом.
   - Вы видели, как она появилась?
   - Ну, я... да.
   - Вы видели, как она выходила из двери?
   - Что вы имеете в виду?
   - Вы увидели ее, как только она открыла дверь?
   - Дверь открылась, потом закрылась. Когда  она  открылась  во  второй
раз, то появилась обвиняемая с клеткой в  руках.  Она  закрыла  дверь  и
быстро пошла по коридору.
   - Вы с ней разговаривали?
   - У меня не было такой возможности.
   - Что вы имеете в виду?
   - Она даже не обернулась.
   - А, так вы видели только ее спину?
   - Да.
   - Значит, вы отвернулись от лифта, пока смотрели на нее?
   - Нет, я... ну, я пыталась смотреть в обоих направлениях.
   - В одно и то же время?
   - Ну нет, попеременно.
   - Вы стояли и вертели головой из стороны в сторону?
   - Конечно нет. Главным  образом  меня  интересовал  лифт.  Я  увидела
обвиняемую... ну, просто случайно, как бы между прочим.
   - Так когда она выходила из квартиры, держа в руках клетку, то была к
вам спиной?
   - Да. Она как бы пятилась из комнаты, держа в руках клетку.
   - Она захлопнула дверь и быстро пошла к лестнице?
   - Я уже сто раз вам это говорила.
   - Значит, вы не видели ее лица? - настаивал Мейсон.
   - Мне не надо было смотреть  на  лицо,  чтобы  узнать  ее.  Я  узнала
фигуру, одежду.
   - Значит, вы не видели ее лица?
   - Я видела одежду.
   - Значит, вы не видели ее лица?
   - Нет.
   - Что было на ней надето?
   - Твидовое пальто.
   - Вы можете описать его? Оно плотно облегало фигуру?
   - Нет, это свободное пальто, мешковатое твидовое пальто.
   - Длинное или короткое?
   - Длинное, закрывает колени.
   - Вы раньше видели ее в этом пальто?
   - Много раз.
   - И все это  время  вы  ожидали,  что  из  лифта  появится  ваш  друг
мужчина?
   - Да.
   - И вы  не  сводили  глаз  с  лифта,  чтобы  он  не  просмотрел  вашу
квартиру?
   - Я хотела встретить его.
   - Значит, вы стояли там не потому, что хотели показать ему  квартиру,
а чтобы продемонстрировать свое доброе расположение?
   - О, если суд позволит, - вмешался Декстер,  -  на  этот  вопрос  уже
несколько раз отвечали.
   - И все время по-разному, - возразил Мэдисон. -  Свидетельница  может
отвечать на вопрос.
   - Хорошо, - рассердилась она. - Я не знаю,  почему  там  стояла.  Это
вполне естественно. Я была... ну, я была там,  и  нет  никакой  разницы,
почему я там была.  Я  стояла  и  видела,  как  обвиняемая  выходила  из
квартиры, держа в руках клетку с канарейкой.
   - Когда ваш друг мужчина вышел из лифта, вы бросились ему навстречу?
   - Нет.
   - Вы пошли к нему?
   - Нет.
   - Вы просто стояли и ждали, когда он подойдет?
   - Нет, я сделала несколько шагов.
   - Пошли или побежали?
   - Пошла.
   - Вы пошли навстречу ему?
   - Сделала несколько шагов.
   - И в это время вы были повернуты к обвиняемой спиной?
   - Она ушла  раньше.  Открыла  дверь  на  лестничную  клетку  и  пулей
выскочила.
   - Еще до того, как ваш друг мужчина вышел из лифта?
   - Почти одновременно.
   - А какое освещение было  в  коридоре,  миссис  Ньютон?  Насколько  я
понимаю, свет там неяркий?
   - Вы понимаете неверно. Я жаловалась по поводу освещения, да и другие
тоже, поэтому в начале года нам поставили новые лампы, да и давно  пора.
Раньше было темно, как в склепе. Можно было шею сломать.
   - Итак, освещение было хорошим?
   - Да.
   Немного поколебавшись, Мейсон спросил:
   - У вас есть водительское удостоверение, миссис Ньютон?
   - Конечно.
   - Можно взглянуть?
   - Не понимаю, какое оно имеет отношение ко всему этому?
   - И я тоже, - заявил Декстер, вставая. - Если суд не возражает, то  я
считаю, что это несущественно и к делу не относится.
   Судья Мэдисон покачал головой:
   -  Это  перекрестный  допрос.  Свидетельница  показала,  что   узнала
обвиняемую при таких обстоятельствах,  которые  могут  быть  чрезвычайно
важны для защиты. Я не намерен ограничивать перекрестный допрос, пока он
ведется в  разумных  пределах.  Более  того,  суду  понятно,  что  хочет
выяснить своими вопросами защитник, и, следовательно, он уместен.
   Свидетельница неохотно открыла сумочку и достала права.
   - Здесь указана дата  моего  рождения,  -  проворчала  она,  -  а  я,
естественно, не хочу, чтобы о моем возрасте написали в  газетах.  Думаю,
что это никого не касается.
   - Меня не интересует ваш возраст, - возразил ей Мейсон, беря  в  руки
удостоверение. - Меня интересует, есть ли какие-то ограничения.  А,  вот
вижу. Вы не можете водить автомобиль без очков...
   - Ну и что? - оборвала его свидетельница.
   - По-моему, на вас сейчас нет очков.
   - Так я сейчас не за рулем.
   - Тринадцатого вечером вы  тоже  не  были  за  рулем,  когда  увидели
женскую фигуру, которую приняли за обвиняемую.
   - Я не  видела  фигуру,  которую  приняла  за  обвиняемую.  Я  видела
обвиняемую. Она выходила из комнаты, неся в руках клетку с птицей,  и  я
сказала про себя, я сказала...
   - Нас не интересует, что вы про себя сказали, - прервал ее с  улыбкой
Мейсон. - Позвольте спросить вас, миссис Ньютон, вы видите  заголовок  в
газете, которую я показываю вам?
   - Конечно вижу. Могу прочитать и более мелкий шрифт... Ну,  даже  вон
тот  заголовок  в  правом  углу:  "Президент  рассматривает  бюджет   на
следующий финансовый год".
   Задумчиво нахмурившись, Мейсон вдруг спросил:
   - Вы носите контактные линзы, миссис Ньютон?
   - Да!
   - Когда вы начали их носить?
   - Я получила их в полдень двенадцатого.
   - И сразу отказались от очков?
   - Не сразу. Я попеременно ношу то линзы, то очки.
   - То есть тринадцатого вы еще полностью не привыкли к своим линзам?
   - Ну, я хорошо в них видела.
   - Но вы носили их целый день?
   - Нет.
   - На вас были линзы, когда вы  вышли  в  коридор  и  увидели  фигуру,
которую приняли за обвиняемую?
   - Я не помню.
   - Давайте посмотрим, можно ли освежить вашу память. Когда  вы  надели
их тринадцатого? Утром?
   - Я не помню.
   - Даму, выходящую из квартиры, которую вы выдаете за  обвиняемую,  вы
узнали по одежде?
   - Я знаю это ее твидовое пальто.
   - Оно не было облегающим?
   - Я уже говорила, что нет. Это мешковатое твидовое пальто.
   - Значит, вы не видели лица,  не  видели  фигуры,  а  лишь  пальто  и
канарейку в клетке.
   - Что еще вам надо?
   - Мне не надо ничего, - опять улыбнулся Мейсон, - кроме  того,  чтобы
вы сказали правду. Итак, вы не могли опознать обвиняемую по фигуре,  так
как вы ее не видели.
   - Если суд позволит, то я бы констатировал, что это спорный вопрос, -
внес свое замечание Декстер.
   - И тем не менее я намерен оставить его, - ответил судья Мэдисон. - Я
полагаю, что ситуация очевидна, и, если защита хочет подтвердить ее  для
протокола, я намерен разрешить.
   - Я не могла разглядеть фигуру женщины, так как на ней была свободная
одежда.
   - Под одеждой вы имеете в виду это мешковатое твидовое пальто?
   - На ней была и другая одежда.
   - Но вы не видели ее?
   - Я не могу видеть через пальто. У меня не рентгеновские лучи  вместо
глаз.
   - Итак, все, что вы видели, - это фигура в твидовом пальто.
   - Ну, я полагаю, что могу узнать пальто, когда вижу его.
   - И птицу в клетке.
   - Канарейку в клетке.
   - Вы видели птицу?
   - Прекрасно видела, чтобы узнать, что это канарейка.
   - Принимая во внимание тот факт, что вы  не  собирались  выезжать  на
машине, мы можем предположить, что на вас не было очков. Верно?
   - Хорошо, - резко ответила она. - Я не надела очки, мистер Мейсон, но
я не слепая.
   - Благодарю вас, это все!
   - У меня нет вопросов, - отозвался Декстер.
   - Вызывайте следующего свидетеля, - объявил судья Мэдисон.
   - Это все, ваша честь. Обвинению нечего добавить.
   - Итак, - начал  судья  Мэдисон  свое  заключительное  слово,  -  как
драматично  показал  мистер  Мейсон,  в  свидетельских  показаниях  есть
определенные пробелы.  Да,  обвиняемую  видели  около  камеры  хранения,
однако никто не видел, как она открывала ячейку и что туда клала.
   Да,  как  оказалось,  оружие  принадлежит  ей.  И  хотя   драматичный
перекрестный  допрос  последней  свидетельницы,   проведенный   мистером
Мейсоном,  выявил  ряд  уязвимых  мест  в   показаниях,   у   суда   нет
альтернативы, как привлечь обвиняемую...
   Мейсон встал со своего места.
   - И поскольку речь идет об убийстве, -  продолжал  судья  Мэдисон,  -
обвиняемая не может быть освобождена под поручительство или залог.
   - С позволения суда, я бы хотел сделать заявление, - выступил Мейсон.
   - Пожалуйста, - разрешил судья Мэдисон.
   - Я прошу слова для защиты.
   Судья  Мэдисон  нахмурился  и  после  минутного  колебания  заговорил
осторожно, взвешивая каждое слово:
   - У суда не было намерения чинить  какие-то  препятствия.  Хотя  суд,
действительно, предположил, что поскольку это всего лишь предварительное
слушание, то выступления защиты не будет. Суд приносит извинение  защите
за то, что объявил о взятии обвиняемой под стражу, не спросив  защитника
обвиняемой о его дальнейших намерениях. Однако,  несмотря  на  это,  суд
подчеркивает, что в подобных делах, когда единственный  вопрос,  стоящий
перед судом, - это вопрос о том, было ли совершено преступление, и когда
есть достаточно веские основания считать, что обвиняемая совершила  его,
то нет нужды заострять противоречия в показаниях. Поэтому поступок  суда
очевиден. Я надеюсь,  защита  понимает  эту,  в  общем-то,  элементарную
ситуацию?
   - Защита понимает ее.
   - Очень хорошо. Если вы намерены выступить, то пожалуйста, - разрешил
судья Мэдисон.
   - Я вызываю Горинга Гилберта, - объявил Мейсон. Гилберт,  в  рубашке,
застегнутой на все пуговицы и заправленной в брюки, и спортивной куртке,
вышел вперед, поднял правую руку  и  занял  свидетельское  место.  Когда
секретарь суда записал имя и адрес свидетеля, Мейсон спросил:
   - Вы знали при жизни Коллина Макса Дюранта?
   - Да.
   - Вас с ним связывали какие-то дела?
   - Да.
   - В последние несколько недель у вас с ним были деловые контакты?
   - Да.
   - В результате он заплатил вам какие-то деньги?
   - Да, он заплатил мне за работу, которую я для него сделал.
   - Как вы получили деньги - наличными или чеком?
   - Наличными.
   - А какими купюрами? Были ли  там  банкноты  какого-то  определенного
достоинства?
   - В  последний  раз  я  получил  от  него  всю  сумму  стодолларовыми
банкнотами.
   Судья  Мэдисон  задумчиво  нахмурился   и   подался   вперед,   чтобы
внимательнее рассмотреть свидетеля.
   - А какую работу вы для него делали? - спросил Мейсон.
   - Я делал различные живописные работы.
   - Вы завершили эти работы?
   - Да.
   - И что вы с ними делали?
   - Они доставлялись Коллину Дюранту.
   - Вы знаете, где сейчас эти работы?
   - Нет.
   - Что? - воскликнул Мейсон.
   - Я сказал, что не знаю, где они.
   - Меня интересует картина,  которую  я  видел  у  вас  в  мастерской,
выполненная в манере художника...
   - Я знаю, о чем идет речь.
   - Где она сейчас?
   - У меня.
   - Вы получили повестку с указанием принести картину с собой?
   - Да.
   - Это та самая картина, которую я видел в вашей мастерской?
   - Да.
   - И она у вас с собой, здесь?
   - Да, она в комнате для свидетелей.
   - Принесите ее, пожалуйста.
   - Одну минуту, - вмешался Декстер. - С позволения суда, я не возражал
против ведения этой линии допроса, поскольку  надеялся,  что  она  будет
увязана с делом. Относительно стодолларовых банкнотов, возможно,  они  и
имеют отношение к делу. Но что  касается  этой  картины,  то  совершенно
очевидно, что вопрос этот не правомерный, несущественный  и  к  делу  не
относится. Я возражаю против него и буду стоять на своем.
   - Может показаться, - начал излагать свою мысль судья Мэдисон, -  что
оплата стодолларовыми банкнотами - это интересное развитие  событий,  но
при условии, что их можно было бы каким-то образом идентифицировать... Я
надеюсь, защитник сможет увязать их с делом?
   Судья вопросительно посмотрел на Перри Мейсона.
   - С позволения суда, я намерен увязать с делом и эту картину.
   Судья Мэдисон покачал головой:
   -  Не  думаю,  что  картина  является  существенным  доказательством.
Деньги, полученные за картину, возможно.
   -  Ваша  честь,  я  докажу,   что   картина   является   существенным
доказательством, - настаивал Мейсон.
   - Нет, - не соглашался судья. - Я думаю, вам лучше попробовать другой
ход, мистер адвокат. Я полагаю, что прежде, чем вы представите  картину,
вам стоит показать, что она  является  существенным  доказательством  на
определенном этапе развития этого дела.
   - Я намерен это сделать.
   - Ну что же, действуйте.
   - Однако, - продолжал Мейсон, - я бы хотел  в  присутствии  свидетеля
зарегистрировать эту картину и отдать ее  на  хранение  секретарю  суда,
пока не  будет  доказано,  что  она  является  необходимым  вещественным
доказательством.
   -  Надеюсь,  у  вас  нет  возражений  против  подобной  процедуры,  -
обратился судья Мэдисон к Декстеру.
   Казалось, заместитель прокурора какое-то время был в нерешительности.
Потом он встал и заявил:
   - С позволения суда,  я  бы  сделал  следующее  замечание.  Свидетель
явился сюда по повестке и согласно ей принес с собой  картину.  Но  ведь
картина никуда не денется, она же не может убежать!
   - Картина-то не убежит, - отпарировал Мейсон, - но ее могут унести.
   - Ну что ж, она здесь, и можно будет вернуться к ней позднее.
   - Если она будет зарегистрирована и оставлена  на  хранение  в  суде,
тогда...
   -  Очень  хорошо,  -  прервал  его  судья  Мэдисон,  -  суд   намерен
согласиться с этим. Предъявите картину, мистер адвокат.
   Мейсон обратился к Гилберту:
   - Принесите, пожалуйста, вашу  работу.  Гилберт,  угрюмый,  враждебно
настроенный, после минутного колебания сказал:
   - Это моя картина. И я не думаю, что  у  меня  ее  просто  так  можно
забрать.
   - Принесите ее, пожалуйста, и мы посмотрим, - сказал судья Мэдисон. -
Это распоряжение суда.
   Гилберт вышел в приемную и вскоре вернулся, держа в руках  завернутую
в бумагу картину. Он сердито содрал оберточную бумагу и  предъявил  свою
работу суду.
   Судья Мэдисон посмотрел сначала  на  картину,  потом  на  Гилберта  и
спросил:
   - Это вы сделали, молодой человек? - Да, ваша честь.
   - Это очень хорошая работа.
   - Благодарю вас.
   - Можете занять свидетельское место.
   - Картина, которую вы предъявили, - начал Мейсон, - сделана  вами  по
просьбе покойного Коллина М. Дюранта?
   - Так, одну минуту, - вмешался Декстер. - Прежде чем вы  ответите,  я
намерен возразить, поскольку этот вопрос недопустим. Он несущественный и
к делу не относится. Эта картина не имеет абсолютно никакого отношения к
делу.
   - В данном случае суд согласен. Возражение принято.
   - С позволения суда,  я  прошу,  чтобы  картину  зарегистрировали,  -
сказал Мейсон.
   - Принято.
   - И оставили под охраной секретаря суда.
   - На какое время? - спросил судья Мэдисон. - Когда вы  будете  готовы
добраться до сути этого дела, мистер адвокат?
   - Я намерен сделать это до завтра.
   - Вы  хотите  сказать,  что  это  дело  займет  всю  вторую  половину
сегодняшнего дня? - уточнил судья.
   - С позволения суда, я намерен позволить обвиняемой дать показания.
   - Дать показания обвиняемой? -  как  эхо  повторил  судья  Мэдисон  с
ноткой недоверия.
   - Да, ваша честь.
   Декстер вскочил, открыл рот, посмотрел на Мейсона, потом на  судью  и
медленно опустился.
   - И, - продолжил Мейсон, - для  того  чтобы  подготовиться  к  такому
довольно неожиданному развитию дела, я бы хотел попросить об  объявлении
перерыва до половины четвертого. Я могу заявить суду,  что  мое  решение
выступить с защитительной речью созрело  совсем  недавно,  за  несколько
минут до окончания выступления обвинения.
   - Ну что ж, у вас есть право выступить с защитительной речью, и у вас
есть право объявить перерыв,  чтобы  и