что скажет эта женщина  при  очной  ставке  с  мистером
Мейсоном.
     - Это противоречит закону, - заявил Гуллинг. - Согласно закону  могут
присутствовать только эксперты и лица, которых вызвали для консультации.
     - Я хочу, чтобы мистер Мейсон присутствовал. Он является  свидетелем,
- теряя терпение потребовал председатель Большого Жюри.
     - Но в этот момент он не будет давать показаний.
     - Раз так, он может быть экспертом.
     - Предупреждаю вас, что это противоречит закону.
     - Тогда сделаем перерыв и это будет неофициальный разговор. Прошу  ее
ввести.
     - Вы не можете привести ее к присяге, если  это  будет  неофициальный
разговор.
     - Все равно. Пусть войдет.
     - Прошу пригласить для дачи свидетельских показаний Карлотту  Типтон,
- сказал Гуллинг. Он снова был в ярости.
     Карлотта Типтон  вошла,  улыбнулась  членам  Большого  Жюри,  села  и
старательно  приняла  позу,  чтобы  обнажилась  стройная  нога,  вызвавшая
интерес у мужской части Большого Жюри.
     - Как утверждает мистер Мейсон, - начал Гуллинг, - он узнал  от  вас,
что вы следили за Робертом Хайнсом, когда тот спускался в  квартиру  Хелен
Ридли, где его позже нашли убитым.
     - Вы так сказали?  -  с  выражением  величайшего  изумления  на  лице
Карлотта Типтон повернулась к Мейсону.
     - Да.
     - Как вы могли сказать что-либо подобное! Я ведь ясно объяснила,  что
спала весь день, что Хайнс знал  эту  Хелен  Ридли,  у  него  были  с  ней
какие-то чисто деловые отношения, но я понятия не имела кто это такая. И я
была действительно удивлена, когда узнала, что эта женщина  живет  в  моем
доме.
     - Вы сказали все это мистеру Мейсону? - спросил Гуллинг.
     - Да.
     - Были при этом разговоре свидетели?
     - Да. Ворвалась целая группа его людей. Он сказал,  что  представляет
каких-то женщин и должен очистить их от подозрений в убийстве,  и  что  он
был бы очень благодарен, если бы я помогла ему. Я объяснила  ему,  что  не
могу сказать или сделать что-либо, что могло бы помочь  ему.  А  потом  он
добавил, что ему очень помогло  бы,  если  бы  я  сказала,  что  ревновала
Роберта. Но я не могла этого сказать, потому что отношения Роберта с Хелен
Ридли были чисто деловые. И тогда он спросил, не могу ли  я  хоть  немного
изменить показания.
     - Мистер Мейсон просил изменить показания? - спросил Гуллинг.
     - Да, - ответила она решительно.
     -  Мистер  Мейсон,  хотите  ли   вы   задать   какие-нибудь   вопросы
свидетельнице? - спросил председатель Большого Жюри.
     - Минутку, минутку,  -  запротестовал  Гуллинг.  -  Это  противоречит
закону.
     - Меня не интересуют процессуальные тонкости, - заявил  председатель.
- Если вам хочется узнать мое мнение, то я считаю, что Перри Мейсон - один
из самых лучших и уважаемых адвокатов. Может случится,  что  он  придержит
сведения о своем клиенте, но я не верю, чтобы он лгал. И если  он  заявил,
что эта женщина сообщила ему о чем-то, то это должно быть правдой. И  если
у него есть три свидетеля для того, чтобы подтвердить его показания, то  я
хочу  узнать  об  этом  побольше.  Я  считаю,  что  заместитель  окружного
прокурора должен проявить больше заинтересованности в том, чтобы выяснить:
не дает ли свидетельница Карлотта Типтон ложных показаний?
     - Тем не менее, Мейсону нельзя допрашивать  свидетеля.  Это  нарушает
процедуру и закон.
     - Хорошо, в таком случае мистер Мейсон будет говорить мне, о  чем  бы
он хотел спросить свидетельницу, а  вопросы  буду  задавать  я,  -  сказал
председатель с раздражением. - Какие вопросы вы хотели бы  задать,  мистер
Мейсон?
     - Спросите ее, в какое время она легла спать?
     - Я не смотрю на часы  каждый  раз,  когда  ложусь  спать,  -  злобно
ответила Карлотта Типтон. - Это было сразу же после обеда.
     - Вы разделись  и  легли  раньше,  чем  Хайнс  ушел  из  квартиры?  -
продолжил Мейсон. - Спросите ее об этом.
     - Не смейте меня оскорблять! - закричала Карлотта Типтон.  -  Я  была
полностью одета, пока Боб не ушел.
     Мейсон встретил вопросительный взгляд председателя и многозначительно
постучал по часам.
     - В какое время это было? - спросил председатель.
     - Приблизительно без пяти два.
     - А когда вы снова увидели Хайнса?
     - Больше я его не видела никогда.
     - Спросите, как долго она спала, - подсказал Мейсон.
     - Весь день, - отпарировала Карлотта Типтон глядя на адвоката.
     - Это  в  высшей  степени  неправильно,  -  беспомощно  запротестовал
Гуллинг.
     - Можно легко доказать, что это ложь, - продолжал  Мейсон,  игнорируя
протест  заместителя  окружного  прокурора.  -  Хелен  Ридли  знала  номер
телефона Карлотты Типтон, Адела Винтерс и Ева Мартелл тоже его  знали.  По
этому номеру они звонили Хайнсу. И телефон неустанно звонил в тот день,  а
отвечала на звонки Карлотта Типтон.
     - Конечно, Адела Винтерс и Ева Мартелл поклянутся в чем угодно, чтобы
спасти свою жизнь, - иронично сказал Гуллинг.
     - Попробуйте спросить Хелен Ридли, - ехидно сказал Мейсон.
     Наступила тишина, которую  нарушил  нервный,  резкий  голос  Карлотты
Типтон:
     - Да, я просыпалась настолько, чтобы ответить на звонки, один или два
раза. А потом я переворачивалась на другой бок  и  снова  засыпала.  Я  не
выходила из квартиры.
     - Этот допрос выскальзывает у нас из рук, - холодно заметил  Гуллинг.
- Мне кажется, что его следует вести...
     - У меня  нет  намерений  позволять  инсинуации  в  адрес  уважаемого
юриста, - осадил его председатель Большого Жюри. - Не знаю, какого  мнение
присяжные по этому поводу,  но  если  мистер  Мейсон  совершил  какое-либо
преступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то  я  собираюсь
защитить его честь.
     Большинство присяжных согласно кивнули.
     - Перри Мейсон представляет  двух  женщин,  обвиняемых  в  грабеже  и
убийстве, - сказал Гуллинг.
     - Почему вы не подождете вердикта Суда по этому делу, мистер Гуллинг?
- отпарировал Мейсон.
     - Потому что мне  не  нужно  ждать.  А  если  это  интересует  господ
присяжных, то могу сказать...
     - Минуточку, - перебил Мейсон.
     Он встал.  На  его  лице  появилось  выражение  сосредоточенности,  а
прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.
     - Мы слушаем, мистер Мейсон, - минуту спустя сказал председатель.
     - У меня есть заявление для Большого Жюри.
     - Какое? - спросил председатель.
     - Ева Мартелл и Адела Винтерс обвиняются в убийстве Хайнса на  основе
одной лишь информации, - задумчиво начал Мейсон. - Пользуясь  присутствием
Высокого Суда  и  всех  свидетелей  по  делу,  предлагаю  установить,  кто
действительно является убийцей.
     - Кто же? - язвительно спросил Гарри Гуллинг.
     - До сих пор мы предполагали, что Роберт Хайнс был убит в  промежуток
между без пяти два и двумя десятью, потому  что  в  два  часа  одиннадцать
минут Адела  Винтерс  оставила  квартиру,  унося  с  собой  револьвер,  из
которого был застрелен Хайнс.
     - А что неправильного в этом рассуждении? - спросил председатель.
     - Все, от начала до конца, - сказал Мейсон.  -  Нет  в  этом  и  тени
правды.  Револьвер  нашли  закопанным  под  слоем  мусора.  Адела  Винтерс
совершенно не могла засунуть его столь глубоко. А одновременно  мы  знаем,
что никакого мусора не выкидывали после того,  как  револьвер  положили  в
бак.
     - Это ничего не значит, - сказал Гуллинг.
     - Наоборот, это значит очень много, - резко возразил  Мейсон.  -  Это
значит, что кто-то - кто-то другой, а не Адела Винтерс - засунул револьвер
глубоко в мусор, потому что этот кто-то предполагал,  что  могут  досыпать
отбросы после того, как видели Аделу Винтерс, заглядывающую в бак.  А  это
значит, что это кто-то должен  был  взять  револьвер  из  мусорного  бака,
воспользоваться им и вернуть оружие на место, при этом глубоко засунув его
в мусор. Больше того, это  означает,  что  этот  кто-то  знал,  что  Аделу
Винтерс видели у мусорного бака. Насколько мне  известно,  об  этом  знали
только  двое.  Детектив  Томас  Фолсом  и  тот,   кто   нанял   людей   из
"Калифорнийского Следственного Агентства", то есть Орвиль Ридли.
     - У мистера Ридли есть  алиби  на  то  время,  когда  было  совершено
убийство, если вы это имеете в виду, - рявкнул Гуллинг.
     - На то время, когда _п_о _в_а_ш_е_м_у _м_н_е_н_и_ю_  было  совершено
убийство, - возразил Мейсон. - На самом деле Хайнса застрелили на  полчаса
позднее. Орвиль Ридли, находясь в офисе агентства, получил рапорт  о  том,
что Адела Винтерс покинула вместе со спутницей квартиру, поехала  прямо  в
отель  Лоренцо,  подошла  к  мусорному   баку   и   подняла   крышку.   Он
заинтересовался - что такое она могла бросить в бак? Покинув агентство, он
направился в отель  -  вошел  туда  со  стороны  хозяйственных  помещений,
благодаря чему его никто  не  заметил,  и  обнаружил,  что  Адела  Винтерс
бросила в бак  револьвер.  Его  удивило,  почему  Адела  Винтерс  покинула
квартиру и предприняла столько  усилий,  чтобы  немедленно  избавиться  от
оружия. Он взял револьвер и решил все проверить, пользуясь  тем,  что  обе
женщины были вне квартиры. Очевидно, у него имелся ключ от квартиры  жены,
который он достал специально для такого рода случаев. Представьте, как это
выглядело для Орвиля Ридли. В  квартире  его  жены  сидел  Хайнс  в  одной
рубашке, чувствуя себя совершенно свободно. Прошу не забывать,  что  Ридли
был уверен в том, что детективы следят за его женой и ее опекуншей. Он был
убежден, что та брюнетка - его жена, в которую он безумно влюблен. У  него
в кармане был револьвер. У него должна была появиться мысль, что  если  он
нажмет на спуск и уберет соперника, то ему останется  только  вернуться  в
отель и запихнуть револьвер поглубже в мусор, где его потом найдет полиция
и заподозрит Аделу Винтерс.
     - У вас  есть  какие-нибудь  доказательства  для  подтверждения  этой
безумной версии? - спросил Гуллинг.
     - У _в_а_с_ есть  доказательства,  -  с  нажимом  ответил  Мейсон.  -
Отпечатки пальцев на нижней стороне  ручки  бака.  Ваш  эксперт  снял  эти
отпечатки, но вы рассуждали столь  прямолинейно,  что  не  сравнили  их  с
отпечатками пальцев свидетелей. Эксперт  присутствует  в  зале,  а  Орвиль
Ридли ждет в комнате для свидетелей. Предлагаю, чтобы в течение не больше,
чем пяти  минут,  мы  убедились  в  том,  что  у  нас  в  руках  настоящие
доказательства.
     Мейсон  покинул  свидетельское  место  и  со  спокойной  уверенностью
поклонился членам Большого Жюри.
     - Думаю, что я вам больше не нужен, - сказал адвокат.
     - Лучше вы подождите, пока мы не сравним  эти  отпечатки  пальцев,  -
улыбнулся председатель.



                                    21

     Пол Дрейк и Делла Стрит сидели  в  кабинете  Мейсона,  когда  адвокат
открыл дверь.
     - Господи, Перри! - воскликнул Дрейк. - Уже  десять  часов!  Они  над
тобой здорово измывались?
     - Выжали из меня всю правду, - улыбнулся Мейсон.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Я никак не мог отловить правильную  ниточку.  Только  в  результате
пинка, каким было твое сообщение о ключе, я очнулся и понял, как  выглядит
правда.
     - И как она выглядит?
     - Мы все были слепы, потому  что  дали  себя  убедить  в  неправильно
определенном времени убийства. Так как убийство было совершено в  квартире
Хелен Ридли оружием, которое было вынесено из  этой  квартиры  одиннадцать
минут третьего, мы приняли за аксиому,  что  преступление  было  совершено
д_о_  этого времени. Адела Винтерс нам тоже не помогла. Эта женщина  врет,
как дышит. Лишь только дело принимает неприятный  оборот,  она  защищается
бегством от фактов. Так как она была уверена  в  том,  что  убийство  было
совершено тогда, когда она находилась в холле, то она заявила, что  видела
пустую гильзу в револьвере и чувствовала запах пороха. В  действительности
ничего подобного не было, но она хотела обосновать, почему  она  выбросила
револьвер и на самом деле была уверена, что из него стреляли раньше.
     - А было не так?
     - Черт возьми, вовсе нет!
     - Но ведь револьвер же оказался в мусорном бачке!
     - В действительности револьвер совершил еще одно путешествие в Сиглет
Мэнор и обратно.
     - Кто это сделал?
     - Орвиль Ридли. Он поехал в отель  посмотреть,  зачем  Адела  Винтерс
заглядывала в мусорный бак. Он предполагал, что она могла что-то бросить и
хотел знать, что именно. Только ему было известно, что револьвер находится
в мусорном баке, и у него оказалось  достаточно  сообразительности,  чтобы
понять, что он может этим револьвером убить соперника и свалить  всю  вину
на другого - на опекуншу жены, как он полагал. Он  поскользнулся  лишь  на
том, что оставил отпечатки указательного и среднего пальцев на  внутренней
стороне ручки крышки бака. Когда у него взяли отпечатки пальцев и сравнили
их с отпечатками на крышке, все стало ясно.
     - А что с тем бумажником, что забрала Адела Винтерс? - спросила Делла
Стрит. - Меня это беспокоит.
     - Меня это тоже беспокоило, - признался Мейсон. - И Гуллинга. История
бумажника Хайнса действительно очень любопытна.
     - И какова она?
     - После того как Орвиль Ридли застрелил Хайнса, он  решил  подбросить
дополнительное доказательство и создать  видимость  того,  что  Хайнс  был
ограблен. Он знал, кто обнаружит тело. Когда он вынул из кармана  бумажник
Хайнса в нем было всего  четыреста  пятьдесят  долларов  и  Ридли  не  был
уверен, сможет ли эта сумма соблазнить Аделу Винтерс  присвоить  бумажник.
Он ставил на Аделу Винтерс, он был убежден, что  она  вернется  вместе  со
спутницей в квартиру. Он же не  знал,  почему  женщины  покинули  дом.  Он
считал, что спутница Аделы Винтерс - его жена и хотел, чтобы в его ловушку
попалась именно подруга жены. Поэтому он подбросил  приманку.  Он  раскрыл
собственный бумажник, вынул из него три тысячи сто долларов, вложил  их  в
бумажник Хайнса и бросил его на пол. Адела Винтерс повела себя в точности,
как он предвидел.
     - Это значит, что Ридли во всем сознался, - догадался Дрейк.
     - Точно, - ответил Мейсон. - Когда ему сказали об отпечатках пальцев,
когда оказалось, что имеется, собственно, уже  готовый  обвинительный  акт
против него, он совершил поворот на сто восемьдесят градусов  и  рассказал
все. Интересная деталь: Гуллинг, как я  и  предполагал,  держал  в  рукаве
козырную карту против меня - он пытался доказать  что  раз  Адела  Винтерс
забрала бумажник Хайнса, то  согласно  юридическим  правилам  относительно
потерянной собственности, которую находят, она виновата в краже. И тогда я
показал Гуллингу свой козырной туз.
     - Эту историю, когда Гуллинг нашел в туалете твой бумажник с деньгами
и закодированным письмом?
     - Не совсем, - сказал Мейсон. - Я намекнул ему  на  это,  но  ловушка
была  слишком  очевидной.  Я  полагал,  что  он  использует  бумажник  как
драматический прием в зале суда. Закон гласит, что найденная собственность
должна быть отдана в _с_о_о_т_в_е_т_с_т_в_у_ю_щ_е_е _в_р_е_м_я_ и я  хотел
узнать как Гуллинг трактует это понятие. Я догадывался,  что  он  потеряет
массу времени и энергии, пытаясь расшифровать "код" в  письме,  написанном
по моей просьбе Деллой. Это единственный в своем роде код - его невозможно
расшифровать.
     - А что это за код? - полюбопытствовал Дрейк.
     - Такой, который ничего не значит, - улыбнулся Мейсон. - Но, когда  я
услышал исповедь Ридли, то оказался в отличном  положении,  чтобы  немного
поучить Гуллинга юриспруденции.
     - Каким образом?
     - Ридли признался, что положил свои деньги в бумажник, который  затем
бросил на пол. Поэтому, когда Адела Винтерс подняла бумажник  с  пола,  то
вовсе не присвоила найденную вещь.
     - А что же она сделала?
     - Она вошла в обладание брошенной собственностью, - ответил Мейсон. -
Существует  значительная  разница  между   собственностью   потерянной   и
собственностью брошенной. Ридли, бросив свои деньги на  пол,  бросил  свою
собственность. Когда собственность теряется,  владелец  сохраняет  на  нее
право и считается, что утрата произошла в результате случайности. Но  если
собственность   бросается,   то   предполагается,   что   она   становится
общественной  собственностью   и   первое   лицо,   которое   примет   эту
собственность в обладание, имеет на нее законное право.  Гуллинг  хитер  и
умен, но он не из тех кто соображает мгновенно. Он  засунул  пальцы  между
дверей, пытаясь представить меня соучастником во всем  этом  деле,  прежде
чем я изложил  свои  соображения.  Когда  он  понял  всю  логичность  моих
доводов, то оказался в жалком положении.
     - А  что  в  конце-концов  стало  с  этими  деньгами?  -  не  сдержал
любопытства Дрейк.
     - Я сказал Аделе Винтерс, что возьму  полторы  тысячи  в  счет  моего
гонорара, а остальное она может сохранить себе на память. Когда я закончил
выступление, присяжные неплохо  развлеклись.  Они  все  столпились  вокруг
меня, хлопали по плечу и жали руки, а у Гуллинга  давление  подскочило  до
двухсот пятидесяти. Но в общем, это была прогулка по краю  пропасти.  Черт
возьми, Пол, решение загадки было у нас под  носом,  а  мы  его  не  могли
увидеть, потому что позволили Гуллингу выбрать время,  в  которое  по  его
мнению был застрелен Хайнс, и дали себя уговорить.
     - Поэтому, - заметил Пол, - если я встречу кого-то, кто предложит мне
заняться привлекательной брюнеткой, я отвечу, чтобы он занимался ею сам.




                            Эрл Стенли ГАРДНЕР

                         ДЕЛО О ЛЕНИВОМ ЛЮБОВНИКЕ




                                    1

     Утром в понедельник обычно скапливалось много почты. Придя за полчаса
до официального открытия конторы,  Делла  Стрит,  личный  секретарь  Перри
Мейсона, ловко просовывала нож для разрезания бумаг под клапаны конвертов,
вскрывала их одним быстрым движением запястья, бегло прочитывала письма  и
раскладывала их на три стопки.
     В одной стопке - то, на что Перри  Мейсону  сразу  следует  ответить.
Вторая стопка не требовала немедленного ответа, но на  нее  Мейсон  должен
обратить внимание. В третью  стопку  ложились  письма,  на  которые  после
консультации с Мейсоном она ответит.
     Последний конверт, который она вскрыла,  представлял  собой  загадку.
Это был тонкий конверт, он мог содержать  всего-навсего  обычный  счет  за
покупки, которые сделал Мейсон. На  самом  же  деле  там  лежал  сложенный
продолговатый листок тоновой бумаги  с  перфорацией  по  краю.  Текст  был
напечатан на машинке, подпись поставлена густыми чернилами.
     Делла Стрит увидела,  что  это  чек,  выписанный  на  банк  "Фармерз,
Мерчантс энд Меканикс", получатель - Перри Мейсон, подпись -  Лола  Фэксон
Оллред. Чек на две с половиной тысячи долларов.
     Делла потрясла конверт, чтобы удостовериться, что в нем больше ничего
нет; затем, не доверяя своей памяти, она справилась в картотеке по индексу
клиентов Мейсона.
     Там не было никого по фамилии Оллред.
     Это, конечно, могла быть плата за какие-нибудь услуги, так что  Делла
обратилась к главной, большой картотеке. Там регистрировался каждый, с кем
Перри Мейсон  имел  когда-либо  деловой  контакт:  официальные  свидетели,
присяжные в делах  с  участием  Мейсона,  лица,  представлявшие  противную
сторону, защитники в гражданских процессах, лица, заключавшие  соглашения,
свидетели со стороны обвинения.
     Она не нашла никаких Оллредов.
     Делла Стрит как раз  закрывала  ящик,  когда  Мейсон,  словно  свежий
ветерок, ворвался в контору.
     - Привет, Делла. Что новенького? Сортировка писем, я вижу. Черт,  как
я люблю получать письма! И как ненавижу на них отвечать!
     Делла Стрит мрачно осведомилась:
     - Кто такая Лола Фэксон Оллред?
     - Ты меня загнала в угол, - сказал Мейсон, с минуту подумав. -  Ты  в
картотеке ее искала?
     - Угу.
     - Ч