о Каллендера расплылось в самой дружеской улыбке. И в то же время складывалось впечатление, что он заставлял свои неподвижные лицевые мускулы раздвинуться, создавая непривычную для них маску.
     - Мистер Мейсон, рад вас приветствовать.
     Мейсон поздоровался с ним.
     - Садитесь. Это моя секретарша, мисс Стрит. Что вам угодно?
     Каллендер удобно расположился в большом широком кресле для посетителей. Вся его внешность несла отпечаток полной уверенности в себе, он выглядел как человек, привыкший приказывать и чувствующий себя не совсем в своей тарелке оттого, что его о чем-то спрашивают.
     - Я поверенный Лоис Фентон, ее еще называют Шери Чи-Чи, - улыбнулся он с преувеличенной сердечностью.
     - Так, - бросил Мейсон.
     - Я звонил насчет лошади.
     - Да?
     - Я бы хотел получить ее.
     - Как вы узнали, кто я такой? В местной газете был только почтовый индекс.
     - Ну, мистер Мейсон! Неужели вы полагаете, что в столь важном деле мисс Фентон не постаралась бы узнать что-то еще помимо индекса?
     - Тем не менее мне бы весьма хотелось узнать, каким образом вы смогли установить мое настоящее имя.
     - Очень просто, мистер Мейсон, очень просто.
     - Вы не против объяснить мне свою технику?
     - Вынужден признать, что мне пришлось прибегнуть к кое-какой уловке.
     - Что это за уловка?
     Каллендер сменил позу. Теперь улыбка исчезла с его лица, остались только глаза, холодные как сталь, и тонкий рот - прямой и злобный, похожий на кусок туго натянутой проволоки.
     - Говоря откровенно, мистер Мейсон, мне очень хотелось узнать имя человека, с которым я буду иметь дело. Я прочитал в газете, что тот, кто поместил объявление, очень заинтересован в том, чтобы оно было там и на следующей неделе. Я предложил заплатить за то, чтобы объявление появилось в газете на следующей неделе, и попросил счет. Я заплатил наличными, и мне дали счет на имя мистера Перри Мейсона, с адресом вашей конторы и с почтовым индексом, который был на объявлении, - он был и на счете.
     - Весьма просто, не так ли? - сказал Мейсон.
     - А вообще, мистер Мейсон, вы для меня оказались сюрпризом. Мы ожидали, что увидим какого-нибудь хозяина ранчо из Империал-Вэлли в бешенстве из-за того, что эта лошадь сломала ему забор или вытоптала урожай. Мы были готовы все это компенсировать. Я надеюсь, что у вас таких претензий нет?
     - Абсолютно.
     - Однако, - продолжил торопливо Каллендер, - поскольку ваше время дорого, мистер Мейсон, и вам позвонили с тем, чтобы вы его потратили на дело моей... э-э... я думаю, мы можем сказать, клиентки... я...
     - Вы адвокат? - задал вопрос Мейсон.
     - Боже упаси! Нет, нет - не воспринимайте это как вызов, - я совсем не это имел в виду. Я просто хотел сказать, что меня вряд ли удовлетворила бы жизнь адвоката. У меня ранчо, мистер Мейсон. Довольно большое поместье в Империал-Вэлли, между Калексико и Эль-Сентро, очень красивое место. У меня не так много лошадей, но я ими очень интересуюсь.
     - У вас есть с собой какие-нибудь документы, подтверждающие вашу личность, мистер Каллендер? - спросил Мейсон.
     На какое-то мгновение лицо Каллендера приняло злобное выражение, но он ответил:
     - Ну разумеется, мистер Мейсон. - Он вынул бумажник и достал оттуда водительские права, членский билет местного клуба и билет, подтверждающий членство его владельца в Автомобильном клубе Южной Калифорнии.
     - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - А теперь, можете ли вы описать собственность?
     - Да, конечно, мистер Мейсон. Она каштановой масти, высота в холке - около пяти с половиной футов, правая задняя нога белая. На лбу белая отметина. Возраст - семь лет, в прекрасном состоянии, выращена в Америке.
     - Извините, но ничем не могу помочь вам.
     - То есть вы отказываетесь вернуть мне лошадь?
     - Я сказал, что ничем не могу помочь вам.
     - Послушайте, Мейсон, я думаю, вы не знаете, с кем имеете дело. Я бы советовал вам получше навести справки. Тогда вы поймете, что я не тот, с кем можно так обращаться. Я...
     - Вы не дали описания собственности, - перебил Мейсон.
     - Не дал описания! - воскликнул Каллендер. - Вы не в своем уме! Да я вырастил эту лошадь. Для чего...
     - Тем не менее вы не дали достаточно точного описания собственности, чтобы я мог возвратить ее вам.
     - Силы небесные, чего же вам еще? У лошади едва заметный шрам с внутренней стороны передней левой ноги. У нее очень длинный хвост, длиннее обычного... - Каллендер вновь внезапно улыбнулся.
     - Ах да, - сказал он, - извините меня. Я забыл о том, что должен был сделать с самого начала.
     Он сунул руку в карман, вынул оттуда листок бумаги и вручил его Мейсону. У листка был такой же тяжелый запах, как и у письма, полученного Мейсоном.
     Оно гласило:
     "Дорогой абонент 9062. Это письмо вручит вам мистер Джон Каллендер, который, таким образом, выступает как мой поверенный, ему вы можете передать лошадь, потерянную мной несколько дней назад. Эта лошадь выращена в Америке, высота в холке - около пяти с половиной футов, на лбу - белая отметина, правая задняя нога - белая. Мистер Каллендер возьмет на себя - от моего имени - доставку лошади, оплатит все счета, предъявленные к оплате, и все возникшие дополнительные расходы.
     Лоис Фентон
     (артистический псевдоним: Шери Чи-Чи)".
     - Собственность, которую я обнаружил, - сообщил Мейсон, - несколько отличается от того описания, что вы дали.
     - Ну, в чем тогда отличие? - сказал Каллендер с вызовом.
     Мейсон улыбнулся и покачал головой:
     - Когда имеешь дело с пропавшей собственностью, то описывать ее - забота того, кто на нее претендует.
     - Возможно, есть какие-то детали, какие-то мелкие отметины, которых не было, когда я видел лошадь в последний раз, какая-нибудь царапина от проволоки на ограде или что-то в этом роде, от чего лошадь не делается иной. Если дело в деньгах, я готов...
     - Дело не в деньгах.
     - А в чем?
     - Я хочу, чтобы вы дали описание собственности.
     Каллендер глубоко вздохнул.
     - Послушайте, мистер Мейсон, я принимаю все ваши условия, любые, какие хотите. Только назовите сумму. Я сразу же выписываю чек на пятьсот долларов. Это покроет и ваши расходы, и время, которое вы потратили. Мне, наверное, с самого начала следовало так сделать.
     - Я уже сказал вам, что дело не в деньгах, мистер Каллендер, - повторил Мейсон.
     Каллендер поднялся с кресла.
     - Мне кажется, вы меня уже обвели вокруг пальца. Не думаю, что это вам пройдет даром. Черт возьми, Мейсон, я знаю законы. Я потребую, чтобы вас арестовали за вымогательство.
     - А что я пытался у вас вымогать?
     - Вы пытаетесь обчистить меня.
     - Я уже сказал вам, что речь не о деньгах.
     - Черта с два не о деньгах! Вы просто выжидаете, что я предложу вам больше. А я не предложу. Я остановился в отеле "Ричмелл". Даю вам время до пяти часов, чтобы вернуть лошадь. Если к этому времени вы ее не возвратите, я приму меры. Пятьсот долларов - этой мой потолок. Всего наилучшего.
     Каллендер повернулся к двери, через которую вошел, но, увидев заднюю дверь, резко повернулся налево, и только дверной замок не дал ей с шумом захлопнуться.
     Внезапно он взял себя в руки, повернулся и пошел в направлении входной двери. Он вновь стал сплошным добродушием.
     - Разумеется, - сказал он, возвратившись и наклонившись над столом Мейсона, - я понимаю, в чем дело. Я не описал собственность надлежащим образом.
     - Я вас слушаю.
     Каллендер приблизил голову к уху Мейсона и перешел на шепот:
     - Пулевое ранение.
     - У кого? - тоже шепотом спросил Мейсон.
     - У лошади, - сообщил, улыбаясь, Каллендер.
     Мейсон покачал головой.
     Каллендер выпрямился, нахмурил брови, начал говорить что-то еще, затем передумал и с достоинством покинул контору.
     Мейсон устремил на Деллу Стрит вопросительный взгляд.
     - Похоже, задачка для мистера Каллендера, - сказала она.
     - Или для нас, - заметил задумчиво Мейсон. - Боюсь, нам придется заняться этим, Делла. Эта шутка насчет пулевого...
     На столе Деллы Стрит пронзительно зазвонил телефон. Она подняла трубку.
     - Хорошо, Герти, что там? Минуту. - Секретарша обернулась к Перри Мейсону. - Там еще один человек хочет вас видеть насчет лошади, - доложила она.
     - Как его имя?
     - Артур Шелдон.
     - Ну, послушаем, что нам поведает мистер Шелдон, Делла. Скажи Герти, пусть пропустит его. Можно подумать, что мы содержим здесь платную конюшню.
     Артур Шелдон выглядел лет на двадцать семь - двадцать восемь. Карие глаза, светлые волосы. Это был мужчина с порывистыми нервными движениями и телеграфно-быстрой манерой говорить.
     - Доброе утро, мистер Мейсон. Очень любезно с вашей стороны, что вы согласились принять меня. Меня зовут Шелдон, Артур Шелдон. Я могу в нескольких словах сказать, что мне нужно. Здесь только что был Джон Каллендер. Что ему было надо? Что он сказал?
     Мейсон улыбнулся.
     - Даже если бы я знал, что вас интересует и это было бы в рамках закона, я бы вряд ли смог разгласить информацию, которая вам нужна.
     - О-о, извините, - выпалил Шелдон, покраснев. - Я не сообразил, как это получше сказать. Послушайте, мистер Мейсон, вы ведь не хотите отдать ему лошадь, правда?
     - Нет, - ответил Мейсон и затем добавил:
     - Пока нет.
     - Не делайте этого. Пожалуйста, не делайте этого. Это не его лошадь. Он отдал ее Лоис. Послушайте, мистер Мейсон, вы ведь не его адвокат?
     - Нет.
     На лице Шелдона отразилось облегчение.
     - Вот это здорово. Я хотел бы, чтобы вы стали нашим адвокатом.
     - Вашим?
     - Ну, адвокатом Лоис.
     - А в каком деле?
     - Ну, в том деле, которое он, так или иначе, начнет.
     - Давайте-ка говорить начистоту, - сказал Мейсон. - Если вы пытаетесь всучить мне взятку, чтобы я отдал какие-либо конкретные вещи определенному человеку под видом того, что вы хотите нанять меня в адвокаты...
     - Нет, нет, вовсе нет. Я просто прошу, чтобы вы не отдавали ему лошадь.
     - А что хотите вы?
     - Я хочу, чтобы вы стали адвокатом Лоис.
     - В каком деле?
     - Я уже в общих чертах объяснил вам. Я хочу, чтобы вы поняли... Послушайте, мистер Мейсон, вы не поговорите с Лоис?
     - Ну разумеется. Она может прийти сюда?
     - Только завтра. Она работает в ночном заведении в Паломино. Это небольшой городок в графстве Уокер-Бэйсин, недалеко от Бейкерсфилда. Сегодня ночью она выступает, и у нее не будет времени, чтобы добраться сюда и вернуться обратно, но она могла бы приехать завтра утром, если вы назначите ей встречу.
     - В какое время? - спросил Мейсон.
     - В любое время после... Ну, скажем, после десяти. В любое время между десятью и двумя.
     - Может быть, в десять тридцать? - предложил Мейсон.
     - Она будет здесь, - пообещал Шелдон. - Мистер Мейсон, я не могу передать, как я благодарен вам. Если вам сейчас нужны деньги, я...
     - Нет, - сказал Мейсон, - только после того, как я поговорю с мисс Фентон. Как вам удалось достать мой адрес?
     - Я шел вслед за Каллендером. Я шел за ним с того самого момента, как он обнаружил этот адрес в газете. Мой номер в отеле "Ричмелл" по коридору прямо напротив его. У меня номер 510, а у него 511.
     Мейсон взглянул на него нахмурившись.
     - Я узнаю о вашем деле больше, после того как переговорю с Лоис Фентон. Пожалуйста, проследите, чтобы она не опоздала. Точно в десять тридцать.
     Когда Шелдон вышел, Мейсон обратился к Делле Стрит:
     - Эта лошадь, и все эти претенденты на нее, и пулевая рана, и танцовщица с верами. Не хочешь проехаться, Делла?
     - Куда?
     - В Паломино.
     - С удовольствием.
     - Тогда поехали, - сказал Мейсон.

Глава 4

     Первоначально Паломино представлял собой захудалый западный городишко на перекрестке дорог. Затем, буквально на глазах, когда здесь стали разворачиваться широкие строительные работы на огромной дамбе, городишко разросся в настоящий город. Старые здания, ветхие и облупившиеся, отступили на задний план, уступив место спешно возведенным деловым кварталам, состоящим из павильонов, крытых площадок; старые грузовики-рефрижераторы превратились в склады; время от времени вдоль улицы припарковывались трейлеры с фирменными знаками на бортах.
     Компания "Грэнд Миллинери" делала бизнес на контейнерных перевозках. Компания "Элит. Готовое платье" расположилась в переоборудованном грузовике, а отель "Рити" состоял из аккуратного фасада, за которым располагалось четыре или пять крытых павильонов, поставленных рядами, как армейские бараки.
     Вытянутое облупившееся здание, известное как "Мейерс-Холл" в те дни, когда еще в городках на дальних переездах время от времени устраивались танцульки, теперь вмещало в себя шумный ночной' клуб под названием "Трилистник".
     Электричество превратилось со временем в самое дешевое из имеющихся удобств, и фонари ярко освещали странное скопление людского жилья. На переоборудованных товарных вагонах светились красные неоновые вывески, а на стенах "Трилистника" художник изобразил трехлистное растение цвета яркой зелени, казавшейся еще ярче в свете зеленых огней. Эти огни придавали всему месту вид таинственный и причудливый. В двери ночного клуба входили и выходили мужчины и женщины, напоминавшие жуткие очертания каких-то оживших призраков.
     В самом клубе все было заполнено столиками, и только в углу этого помещения, похожего на амбар, оставался квадрат свободного места, где "оркестр" из пяти человек изображал музыку; ее грохот полностью возмещал отсутствие какой-либо мелодии.
     Перри Мейсон и Делла Стрит, которые благодаря своей нездешней наружности смогли добыть столик недалеко от оркестра, обменивались отрывочными фразами в перерывах между номерами программы и ревом музыки.
     - Такое впечатление, что здесь вот-вот рванет динамит, - заметила Делла Стрит, прихлебывая кофе, - все готово, и только... выжидают момент.
     - Здесь все может случиться, - сказал Мейсон.
     К их столику, усмехаясь, приблизился широкоплечий мужчина с огромными ручищами, в неказистом костюме, весьма широком в талии, но плотно облегающем его мощные плечи.
     - Извините, мистер, - обратился он к Перри Мейсону, - у нас здесь слегка не хватает партнерш для танцев. Я к вам послан вон от того столика. Мы подумали, что молодая дама не откажется потанцевать.
     Делла Стрит одарила его улыбкой.
     - Извините, - сказала она, - но сегодня я не танцую.
     - Ну, в чем дело, так не годится! А может, мы сумеем переубедить вас?
     Улыбка Деллы была дружелюбной, но голос твердым:
     - Ничего не выйдет. Извините.
     - И вы меня извините.
     Мужчина еще с минуту неловко потоптался около них, затем отошел к столику, где сидело еще трое мужчин. Его лицо сделалось красным, когда они приветствовали его хриплым смехом.
     - Хорошо бы, она вышла наконец, - произнесла Делла Стрит, - и мы могли бы уйти отсюда. Вы послали ей записку, шеф?
     - Послал, с конферансье. И еще пять долларов, которые прилепил, как почтовую марку. Думаю, что это гарантирует ее приход.
     Свет притушили, и конферансье объявил гвоздь программы, миниатюрную Шери Чи-Чи, чудесную, несравненную, легконогую танцовщицу.
     Загремел оркестр. Стало почти совсем темно, и вдруг возникло изображение лунного неба в темно-зеленых тонах. Послышался шорох босых ног. В зале, до отказа заполненном мужчинами, послышался явственный вздох, и, порхая, на середину площадки выскользнула девушка с веерами из перьев, которые казались пронзительно белыми в темно-зеленом свете прожекторов. На какой-то момент Шери Чи-Чи остановилась, балансируя веерами, скрывавшими почти всю ее фигуру, и начала. Ее маленькое белое тело переливалось в вихре танцевальных па. В свете прожектора показались высокие острые груди, тонкая талия, гладкие бедра.
     Когда публика привыкла к полумраку, создалось ощущение, что свет прожектора стал ярче. Темп музыки становился все быстрее и быстрее. Вдруг девушка обернулась к публике. Веера на момент распахнулись, затем плотно прижались к телу, и все увидели улыбающееся лицо, белозубый рот; колеблющиеся перья вееров отразились в свете прожекторов в тот момент, когда она соскочила с танцевальной площадки и, внезапно повернувшись, исчезла в проходе.
     Тонкие стены, казалось, вот-вот покачнутся и рухнут от шквала аплодисментов. Тут же вспыхнул свет, как бы означая, что выступления на бис не будет.
     Делла Стрит взглянула на Мейсона.
     - В этом танце что-то есть, - сказала она.
     - Чертовски хорошенькая девчонка, - заметил Мейсон. - Совершенно очевидно, что в ней нет ни капли мексиканской крови, кожа очень белая, рыжие волосы... Я думаю, что глаза у нее голубые.
     - Да, я обратила внимание, как вы изучали ее лицо.
     Мейсон усмехнулся.
     Публика продолжала кричать "бис", но конферансье объявил, что сейчас выйдут две одаренные исполнительницы танца "хула", прибывшие прямо с острова Оаху. Зазвучала мелодия укулеле, и огни снова потухли. Смуглые девушки, весьма в теле, в травяных юбочках, быстро выбежали на освещенную прожекторами площадку, чтобы начать демонстрировать свои способности, привлекательные для любой мужской аудитории в любом конце света. После окончания второго танца "хула" обе гавайки настолько завладели вниманием публики, что никто не обратил внимания на Шери Чи-Чи, одетую теперь в костюм из клетчатой ткани, выглядевшей почти как твид, когда она плавно подплыла к столику Мейсона.
     Мейсон поднялся.
     - Садитесь, пожалуйста, - предложил он.
     - Спасибо. Мэтр передал мне вашу записку.
     - Меня зовут Мейсон. А это мисс Стрит, моя секретарша.
     Девушка улыбнулась Делле и обратилась к Мейсону:
     - Вы тот самый человек, который поместил объявление в газете в Эль-Сентро?
     - Да.
     - Вы уже встречались с мистером Каллендером?
     - Мы виделись.
     - О-о, - только и вымолвила она.
     - Хотите чего-нибудь выпить? - спросил Мейсон.
     Она кивнула. Официант, внимательно наблюдавший за ней, быстро подскочил к столику.
     - Как обычно, Гарри, - бросила она.
     Официант вопросительно взглянул на Перри Мейсона и Деллу Стрит.
     - У нас пока есть, - сказал Мейсон.
     Официант беззвучно растворился в голубом мареве табачного дыма, висевшем над столиками.
     Вы здесь давно работаете? - начал разговор Мейсон.
     - Не очень.
     - Вам здесь нравится?
     - Угу.
     - Такое ощущение, что вы довольно хорошо знаете официанта.
     Она засмеялась:
     - Мы здесь все в одной упряжке. В этой работе есть что-то такое, что заставляет всех очень быстро знакомиться и потом оставаться друзьями. - Ее глаза стали задумчивыми, и она продолжила:
     - Когда все время путешествуешь, то все, с кем встречаешься на этой работе, становятся твоими друзьями. Настоящими друзьями.
     - На какой высоте расположен этот городишко? - спросил Мейсон.
     - Примерно пять тысяч пятьсот футов. А мы где-то на высоте пяти тысяч двухсот восьмидесяти футов.
     - Климат весьма отличается от Империал-Вэлли.
     - Да, вы уже заметили?
     - Итак, - рассмеявшись, приступил Мейсон, - будете интересоваться своей собственностью?
     - Моей лошадью?
     - Конечно, - заметил Мейсон, - как держатель собственности, я должен занести ее в весьма неопределенную категорию личной собственности, пока вы ее не опознаете.
     - Но она моя.
     - Все, что вы должны сделать, это опознать ее.
     - Гнедая лошадь. Немного выше, чем они обычно бывают. Очень красиво перебирает ногами. Стройный корпус, горячая, но не слишком. Седло сделал Билл Уайатт из Остина, штат Техас.
     - Что-нибудь еще?
     - Ах да, еще при лошади было индейское одеяло и стеганая подушка.
     - У вас эта лошадь давно? - спросил Мейсон.
     - Два или три месяца.
     - На лбу у нее белая отметина?
     - Правильно.
     Мейсон улыбнулся и подытожил:
     - Нет, я не видел этой лошади.
     Она нахмурилась, на лице отразилось раздражение.
     - Не дурите.
     - Говорю вам, я не вид