и бы по времени крик со звоном разбитого стекла?
   Сэм Баррис поколебался.
   - Трудно расставить все по порядку в собственной голове, когда только
что проснулся.
   - Понимаю вас. И все же постарайтесь, мистер Баррис.
   - Ну, насколько я помню, я услышал звон стекла, потом выстрел.  Затем
я лежал, почти заснув, и только какое-то время спустя я услышал  женский
крик.
   - А сколько времени вы лежали, засыпая?
   - Может быть, несколько секунд.
   - Около минуты?
   - Может быть, больше минуты.
   - Пять минут? Баррис задумался.
   - Да, где-то около пяти минут. Честно говоря,  мистер  Мейсон,  может
быть, я и заснул ненадолго, максимум... Я бы сказал... Нет, не знаю.
   - Вы хотели сначала очертить какие-то временные рамки, мистер Баррис,
но потом передумали. Почему?
   - На это нельзя было бы полагаться.
   - Другими словами, - сказал Мейсон, - если быть  откровенным,  вы  не
знаете, каков был интервал между звоном разбитого стекла  и  криком.  Но
когда вы хотите установить какие-то  временные  рамки,  то  приходите  к
выводу, который кажется абсурдным с учетом фактов. Так?
   - Я возражаю против этого  вопроса,  как  имеющего  аргументированный
характер, - заявил Хейл.  -  Это  также  попытка  перекрестного  допроса
собственного  свидетеля.  Мистер   Мейсон   произвел   большой   эффект,
отказавшись ранее от перекрестного допроса этого свидетеля, и...
   - Возражение чисто техническое и поэтому отводится, -  объявил  судья
Норвуд. - Кажется, вы забываете, что конечная цель подобных  слушаний  в
том, чтобы удовлетворить  суд,  а  не  в  том,  чтобы  заниматься  здесь
юридическими упражнениями и ловко перескакивать от  одного  технического
вопроса к другому. Отвечайте на вопрос, мистер Баррис.
   - Честно говоря,  я  собирался  сказать,  что  могло  пройти  порядка
пятнадцати минут между тем, как я услышал сначала выстрел и звон стекла,
а затем крик. Это звучало бы не совсем логично, но, по-моему, речь могла
бы идти о пятнадцати минутах.
   - А позднее вы встали с кровати сразу же, как услышали крик?
   - Не совсем так. Я поднялся, когда услышал звон стекла.  Может  быть,
через две-три минуты. Я постоял, но не  увидел  ничего,  кроме  света  в
коттедже Кашинга. Тогда я не пользовался подзорной  трубой.  Я  разбудил
жену, и как раз, когда она вставала, мы услышали крик.
   -  И  вам  неизвестно,  раздался  ли  звон  разбиваемого  зеркала   и
выбиваемого окна вследствие того, что кто-то  бросил  зеркало  в  Артура
Кашинга и промахнулся, либо Артур Кашинг бросил зеркало в кого-то?
   - Именно так.
   - Совершенно очевидно, - сухо заметил Хейл, - что ответ  говорит  сам
за себя. Обвинению ясно, что зеркало бросил мистер  Кашинг  в  отчаянной
попытке защититься.
   - Тогда он, видимо, бросал его через себя, - сказал Мейсон.
   - Обвинение утверждает, - заявил Хейл, -  что  мистер  Кашинг  бросал
зеркало в кого-то, кто на него нападал и находился в  тот  момент  между
ним и окном. Бросив зеркало, мистер Кашинг повернул  кресло  так,  чтобы
оставаться лицом к нападавшему, и здесь его настиг роковой выстрел.
   - Мне понятно утверждение обвинения, - сказал судья Норвуд.
   - Кажется, вы говорили, что кресло не поворачивали, - заметил Мейсон.
   - Его не поворачивали после того, как все эти  осколки  оказались  на
полу.
   - А они оказались на полу сразу  же  после  того,  как  было  брошено
зеркало.
   - Возможно, осколки были на полу, но их разбросали  по  всей  комнате
после того, как  Кашинга  застрелили.  Думаю,  что  суд  и  я  прекрасно
понимаем ситуацию.
   - Я в этом не уверен, - произнес судья Норвуд, хмурясь и потирая себе
виски. - Мистер Мейсон открывает интересное поле для предположений.
   - Которое я попытаюсь расширить, -  бодро  сказал  Мейсон.  -  Мистер
Баррис, вы не могли бы сесть в кресло  в  том  положении,  в  каком  был
мистер Кашинг, когда вы обнаружили тело.
   Свидетель сел в кресло и безжизненно сполз с него своим телом.
   - Теперь, - сказал Мейсон, - не двигая ничем, кроме плечей и  головы,
поверните  кресло.  Ваши  бедра  и  ноги  должны  оставаться  в  прежнем
положении.
   Баррис послушно это выполнил. Мейсон протянул ему старинное зеркало.
   - Кресло находилось футах в шести от окна, которое было разбито.
   - Да.
   - Край судейской скамьи находится приблизительно  в  шести  футах  от
вас. Посмотрим, сможете ли вы добросить это зеркало  до  края  судейской
скамьи.
   - Подождите! Подождите! - закричал, вскакивая, окружной  судья.  -  В
этих условиях эксперимент не может проводиться.
   Судья Норвуд сказал:
   - Суду, конечно, не хотелось бы,  чтобы  в  зале  заседаний  колотили
зеркала.
   - Он не может бросить зеркало на такое расстояние, сидя в  кресле,  -
пояснил Мейсон, - а он сильнее и крепче, чем был Артур Кашинг.  Если  он
поднимет руки и достаточно отведет их назад, чтобы бросить  это  зеркало
на расстояние в шесть футов, сидя в кресле, то кресло отъедет назад.  Он
не сможет так далеко его бросить. И Артур Кашинг не мог.
   - Кашинг бросил, - сказал Хейл, - должен был бросить.
   - Давайте попробуйте бросить, - обратился Мейсон к свидетелю.
   Баррис поднял зеркало. На лице его было замешательство.
   - Дайте я попробую, - попросил судья Норвуд.
   Он встал со скамьи, уселся в кресло, поднял  тяжелое  зеркало,  отвел
руки назад и тут же опустил.
   - Вы пробовали? - спросил он окружного прокурора.
   - Нет, ваша честь.
   - Тогда попробовали бы, -  с  выражением  посоветовал  судья  Норвуд,
возвращаясь на свою скамью.
   - Но, ваша честь, ведь зеркало бросали, - настаивал Хейл.
   - Но не тот, кто сидел в кресле, и не на  шесть  футов,  -  убежденно
заявил судья. - Это зеркало весит, наверное, фунтов тридцать.
   - Ваша честь,  -  заявил  с  раздражением  Хейл,  -  я  не  хотел  бы
втягиваться в спор с судом, но если ваша честь как следует  взглянет  на
все улики, то вы увидите полную невозможность того, чтобы кто-то  бросал
зеркало в Артура Кашинга.
   - Я вижу полную невозможность того, чтобы он мог бросить это  зеркало
из кресла на шесть футов.
   - Но бросали не это зеркало, ваша честь.  Суд,  видимо,  помнит,  как
настойчиво мы возражали против того, каким образом вот это зеркало  было
включено в рассмотрение дела. Перри Мейсон ловко этого добился,  спросив
у свидетельницы, было ли данное зеркало примерно одного размера и веса.
   Судья Норвуд кивнул.
   - В любом случае брошенное тогда зеркало уже не  годится  для  такого
эксперимента, и оно наверняка было тяжелым.  Человек  в  кресле  мог  бы
держать его на коленях, а затем отшвырнуть толчком, но он не мог поднять
руки  за  голову   и   бросить.   А   сейчас   мисс   Китс   желала   бы
проконсультироваться с адвокатом, а суду нужно осмотреть место, где, как
предполагается, было совершено преступление. Объявляю перерыв до завтра,
до десяти часов утра.
   Когда публика двинулась из зала, к Перри Мейсону подскочил Пол Дрейк.
   - Есть не очень хорошая новость. Кажется,  Мэрион  Китс,  как  только
сюда приехала, сразу же сходила к окружному судье. Он расписал  ей  все,
что делать при даче показаний, - ответить на несколько вопросов, а потом
просить о встрече с адвокатом.
   У них все подстроено. Она собирается пойти к парню по имени  Лэнсинг,
с которым частенько бывают проблемы. Знаешь, такой  поборник  этики.  Он
хочет обвинить тебя в злоупотреблении судебным процессом.  Ты,  дескать,
не дожидаясь показаний Мэрион Китс, уже пытаешься намекать  на  интимную
связь с Кашингом, чтобы вывести из-под удара свою  клиентку.  Они  хотят
выдвинуть против тебя серьезные обвинения.
   Мейсон сжал челюсти.
   - Я догадывался, что это все подстроено. Ни  Иве,  ни  Хейл  даже  не
взглянули, когда я ее вызвал для показаний.  Я  понял,  что  они  что-то
затевают.
   И им это может удаться? спросила Делла Стрит.
   - Если они докажут, что у  меня  не  было  никаких  оснований,  чтобы
вызывать ее для дачи  показаний,  от  них  могут  быть  неприятности,  -
признал Мейсон.
   - Да, они готовят тебе что-то серьезное, - заметил Пол Дрейк.  -  Для
твоей информации, Перри, судья Норвуд просто помешан на злоупотреблениях
судебным процессом, а для мисс Китс они нашли в качестве адвоката  этого
бывалого парня,  который  постоянно  придирается  под  предлогом  защиты
профессиональной этики и требует дисциплинарных взысканий.
   Мейсон нахмурился.
   - Признаюсь, что я попал в переплет,  Пол.  Я  рассчитывал,  что  она
придет еще до дачи показаний и попросит ее пожалеть. Тогда я получил  бы
информацию, сказал бы, что ей не нужно выступать в суде,  что  я  ее  от
этого освобождаю. А теперь я в ловушке, если только  не  докажу,  что  у
меня была причина требовать ее показаний по какому-то факту этого дела.
   - Она попросила бы тебя оставить ее в покое, если  бы  не  Иве  и  не
окружной судья, - сказал Дрейк. - Она обратилась к ним, а те  ухватились
за возможность поджарить тебя на решетке.
   Мейсон прищурил глаза:
   - Займись тем отпечатком, Пол. Если мы ничего с ним  не  выясним,  то
они меня прижмут... Я постараюсь поблефовать, но эти парни все из  одной
здешней компании... За дело, Пол.

Глава 19

   Помощница Деллы Стрит в номере отеля  поприветствовала  Мейсона,  его
секретаршу и Пола Дрейка по их возвращении из суда.
   -  Звонил  Генри  Лэнсинг,  адвокат.  Он  просил  немедленно  с   ним
связаться. Говорит, что дело крайне важное, касается Мэрион Китс.
   - О да, - сказал Мейсон. - Хотелось бы с ним поговорить. Соедините-ка
меня с ним по телефону.
   Секунду спустя, когда девушка кивнула, Мейсон, взяв  трубку,  сказал:
"Хэлло" - и  услышал  сухой,  резкий  голос,  говоривший  в  сдержанном,
взвешенном тоне:
   - Мистер Мейсон, я нанят Мэрион Китс, которую  вы  вызвали  в  суд  в
качестве свидетеля защиты по делу "Народ против Эдриан".
   - Угу, - сказал Мейсон.
   - Я хотел бы сказать, что повестка была глубоко ошибочным шагом.
   - Я разберусь со своими повестками. Что еще вы хотите мне сказать?
   - Хочу предупредить, что для вас будет  значительно  лучше,  если  вы
закончите   выступление   защиты   без   дальнейших   попыток   устроить
перекрестный допрос мисс Китс.
   - Вот именно, - сказал Мейсон.
   - Если вы вынудите ее явиться в суд для показаний, то я буду там же в
качестве  ее  адвоката.  Я  буду  возражать  против   того,   чтобы   вы
использовали ее с целью попытаться что-то выудить. Я буду отстаивать  ее
право на личную жизнь. Я заявлю суду, что, по-моему, вы  злоупотребляете
судебным  процессом.  Если  необходимо,  в  качестве  последней  меры  я
посоветую свидетельнице не отвечать на  вопросы  и  возбужу  против  вас
дело.
   - Что еще? - осведомился бодро Мейсон.
   - Это все, и это окончательно.
   - Это вы думаете, что окончательно. Завтра утром ваша клиентка должна
явиться в суд, или я привлеку  ее  к  ответственности  за  неуважение  к
властям.
   - Она там будет, но на этот раз прошу не направлять  ей  повестку.  А
тем  временем  я  подам  на  вас  жалобу  за  злоупотребление   судебным
процессом.
   - Ваша клиентка все вам рассказала? - спросил Мейсон.
   - Конечно.
   - Хорошо. Коль скоро вы пытаетесь оказывать давление и угрожаете,  то
как вам понравится, если я  привлеку  вас  за  сокрытие  улик,  создание
препятствий для правосудия и за соучастие?
   - Вы не можете мне угрожать, мистер Мейсон.
   -  Черта  с  два!  Это  вы  пытались  угрожать  мне.  Где  вы  сейчас
находитесь?
   - В своем офисе.
   - Где это?
   - В Экитбл-Бэнк-Билдинг.
   - Это как раз напротив отеля?
   - Да, сэр.
   - Сидите там, сейчас я подойду.
   - Для меня было бы неудобно встречаться с вами в данный момент. Я...
   - Если мы не увидимся, то  вы  станете  самым  огорченным  человеком,
который когда-либо выходил из зала суда.
   - Мистер Мейсон,  я  предупреждаю,  что  не  позволю  запугивать  мою
клиентку, и я не намерен...
   - Оставайтесь там, где вы есть. Буду через три минуты.
   Бросив трубку, Мейсон схватил шляпу  и  сказал  Делле  Стрит  и  Полу
Дрейку:
   - Ждите здесь. Может быть, я позвоню.
   Он выскочил  из  комнаты  и,  пренебрегая  старым  лифтом,  спустился
прыжками через две ступеньки, пролетел через вестибюль, пересек улицу  и
узнал, что офис Генри Лэнсинга расположен на втором этаже.
   Мейсон поднялся, нашел дверь с табличкой "Вход" и вошел.
   Слегка взволнованная секретарша сказала:
   - Мистер Мейсон? Вообще-то, мистер Лэнсинг сейчас занят, но...
   - Скажите мистеру Лэнсингу, что я здесь и готов убедить его, что  его
клиентка замешана в убийстве по макушку. Я даю вам десять секунд,  чтобы
решить, хочет он услышать это сейчас или завтра утром в  суде.  Если  он
предпочитает второе, то я расскажу, как пришел к нему, чтобы  поделиться
своими мыслями и показать, что его клиентка замешана в убийстве,  но  он
не хотел слушать.
   Если после этого  он  попытается  привлечь  меня  за  злоупотребление
судебным процессом, я с ним хорошенько разделаюсь.
   А сейчас идите, скажите ему об этом и посмотрите, как он отреагирует.
Если он медленно соображает и ему нужно время, чтобы вникнуть, то я  дам
ему тридцать секунд. Идите, скажите ему.
   Секретарша была в нерешительности.
   - Мистер Лэнсинг просил меня объяснить вам, что он очень занят.
   - Вы уже объяснили. Я просил вас кое-что ему передать. Вы идете?
   Не говоря ни слова, она тихо проскользнула во внутреннее помещение.
   Ровно через тридцать секунд она вернулась в  сопровождении  высокого,
мертвенно-бледного мужчины пятидесяти  с  небольшим  лет.  У  него  были
высокие скулы, лысая  голова,  длинная  шея,  выцветшие  голубые  глаза,
тонкие губы. Вид он имел похоронно-торжественный.
   -  Как  поживаете,  мистер  Мейсон?  Кажется,  я  должен  лично   вам
объяснить, что, как адвокат Мэрион Китс, я сказал рам все, что я...
   Мейсон повысил голос:
   - Я здесь, чтобы объяснить: я хочу, чтобы Мэрион Китс дала показания.
Вы ничего не  должны  делать,  только  слушать.  Когда  увидите  ее,  то
спросите, сколько она заплатила информатору за то, чтобы тот позвонил  и
сообщил,  что  Карлотта  Эдриан  ужинает  вдвоем  с  Артуром   Кашингом.
Спросите, где она была в ночь убийства, около половины третьего.
   - Это личное дело моей  клиентки.  Она  не  обязана  этим  ни  с  кем
делиться.
   - Ладно, - сказал Мейсон, снова повышая голос. - Я  дал  ей  шанс.  Я
хотел бы выслушать ее объяснения и избавить от многих хлопот,  если  она
будет откровенной. Возможно, я мог бы и  не  вызывать  ее  в  суд.  Если
она...
   Дверь офиса Лэнсинга  распахнулась.  На  пороге  с  побелевшим  лицом
стояла Мэрион Китс.
   - Мистер Мейсон, если вы позволите мне объяснить...
   - Вернитесь в кабинет, - приказал Лэнсинг, не поворачивая головы.
   - Я хочу объяснить мистеру Мейсону. Если он выяснил, что я...
   - Он блефует, - сказал Лэнсинг. - Вернитесь в кабинет.
   Мейсон усмехнулся.
   - Я не буду говорить с вашей клиенткой, Лэнсинг. Это было бы неэтично
с профессиональной точки зрения. Я  буду  говорить  с  вами.  Если  ваша
клиентка хочет выложить все  это  со  свидетельского  места,  чтобы  все
попало в газеты, это ее право. Если вы хотите поговорить об этом сейчас,
вы можете...
   - Я пытался объяснить вам, мистер Мейсон, что мое заявление вам  было
полным, продуманным и окончательным. Попрошу вас выйти.
   -  Спасибо,  вы  медленно  соображаете.  Наверное,  вам  целая   ночь
понадобится, чтобы понять, что я вытащил все зубцы из вашей  ловушки.  Я
пытался объяснить, почему  я  послал  повестку  Мэрион  Китс,  а  вы  не
слушали; я предложил вам  шанс,  чтобы  ей  не  являться  в  суд,  а  вы
отказались слушать и предложили мне  уйти.  Расскажите  об  этом  своему
другу окружному судье.
   Повернувшись  на  каблуках,  Мейсон  вышел  из  офиса,  оставив   там
ошарашенного адвоката и его напуганную, разозленную клиентку.
   Вернувшись в отель, он увидел, что Дрейк и Делла  Стрит  ждут  его  с
плохо скрываемым беспокойством.
   - Ну как, Перри?
   - Это был мой лучший блеф. Когда я звонил, я  знал,  что  она  должна
быть в офисе. Если бы соображал побыстрее, он бы ее  выставил  до  моего
прихода. Но он тугодум, и он этого  не  сделал.  Я  переда;!  все  через
секретаршу в расчете, что это заставит Мэрион Китс настаивать на  беседе
со мной. На нее это подействовало, на него - нет. У  этого  парня  мозги
работают в одном направлении. Если он ставит  перед  собой  цель,  то  о
другом уже не может думать.
   - Это плохо для тебя? - спросил Дрейк.
   -  Это  может  быть  плохо,  если  только  мы  кое-что  до  того   не
провернем...
   Резко зазвонил телефон.
   Дрейк ответил и сразу же положил трубку.
   - Это может нам помочь, Перри. Ты просил заняться тем отпечатком. Это
большой палец правой руки Норы Флеминг. А  Сэм  Баррис  позвонил,  чтобы
сообщить, что Мэрион Китс - та  самая  молодая  женщина,  о  которой  он
говорил миссис Эдриан. Это ее он видел несколько раз в коттедже Кашинга.
Глава 20

   Когда утром судебное заседание возобновилось, в зале даже стоять было
негде.
   - Продолжим,  -  объявил  судья  Норвуд.  -  Кажется,  на  это  время
назначено продолжение допроса Мэрион Китс как свидетельницы защиты.
   Мейсон ответил:
   - Совершенно верно, ваша честь. Я хочу вызвать мисс  Мэрион  Китс  на
свидетельское место. Как я понимаю, она наняла адвоката, представляющего
ее интересы.
   Лэнсинг поднялся во весь свой рост и сказал сухим, резким голосом:
   - Ваша честь, я представляю  мисс  Мэрион  Китс.  Я  возражаю  против
вызова ее в  качестве  свидетеля  и  обвиняю  защиту  в  злоупотреблении
судебным процессом.
   - Каким образом? - спросил судья Норвуд.
   - Он вызвал эту свидетельницу только для  того,  чтобы  запятнать  ее
репутацию и натравить на нее прессу, падкую на сенсации. Она  ничего  не
знает по этому делу, не располагает никакой полезной информацией, однако
она дружила с покойным. Строя свои  утверждения  исключительно  на  этом
обстоятельстве,  мистер  Мейсон  затеял   легализованный   шантаж   моей
подзащитной, стараясь изобличить ее на свидетельском месте и отвлечь  на
эту уловку внимание  прессы  и  всех  остальных  от  сложного  положения
клиентки мистера Мейсона, обвиняемой.
   Недоуменно нахмурившись, судья Норвуд взглянул на Перри Мейсона.
   - Это серьезное обвинение, мистер Мейсон, со стороны столь известного
и осмотрительного члена адвокатуры. Надеюсь, что вы готовы доказать  его
безосновательность.
   - Прошу вызвать мисс Китс на свидетельское место, - сказал Мейсон.  -
Позвольте мне задать ей пять вопросов, и я быстро выясню, известно ли ей
что-нибудь по данному делу.
   - Мистер Мейсон, - обратился судья Норвуд. - Считаю, суд  должен  вас
предупредить сейчас, что если заявление мистера  Лэнсинга  соответствует
действительности и если эти факты будут подтверждены,  то  вы  окажетесь
перед  весьма  серьезным  обвинением.  В  ваших  интересах  ответить  на
обвинение и опровергнуть его до того, как вызовут мисс Китс.
   -  Обвинение  выдвинуто,  и   серьезное.   Она   уже   выступала   со
свидетельского места. Сейчас вопрос в том, буду ли я признан виновным  в
нарушениях только на основании обвинений, выдвинутых адвокатом?
   - Конечно нет, - сказал судья Норвуд.
   - Лишат ли меня возможности опросить свидетеля в интересах обвиняемой
на том лишь основании...
   - Нет.
   - Тогда, - сказал Мейсон, - я хотел бы, чтобы  мисс  Китс  вышла  для
дачи показаний.
   - Прибегая к этой тактике, - вмешался Дарвин Хейл,  -  мистер  Мейсон
делает именно то, в чем его  обвинил  мой  уважаемый  коллега,  то  есть
отвлекает на нее всеобщее внимание.
   - Позвольте задать ей пять вопросов, - настаивал Мейсон. - Вы  можете
выдвигать свои возражения по ходу дела, а суд  будет  их  рассматривать.
Обычно делается так.
   -  Я  пытался  предупредить  мистера  Мейсона  для  его  же  блага  и
предостеречь, чтобы он не подвергся дисциплинарному взысканию, -  заяви