- Вы закричали?
     - Насколько хватило легких. Боюсь, я  в  тот  момент  была  на  грани
истерики.
     - А что сделал мужчина?
     - Он бросился к задней двери дома.
     - Вы смогли рассмотреть его?
     Она покачала головой.
     - Ну хорошо, что дальше?
     - Я поняла, что он уже выбегает из задней двери. Мой крик напугал его
еще сильнее, чем он своим видом напугал меня. Я  склонилась  над  доктором
Бэббом и в тот же момент вспомнила о девушке в  приемной.  Я  рассчитывала
что эта девушка по-прежнему находится там... по крайней мере я думала, что
она все еще там. Я не хотела, чтобы она меня увидела, поэтому  я  побежала
из дома через черный ход, вспомнив, как туда убежал мужчина.  Я  буквально
бежала след в след.
     - Вы не заметили никаких следов мужчины, когда выбежали на улицу?
     - Я никого не заметила. Дверь из кабинета ведет в смотровую. Она  как
раз была приоткрыта и  я  туда  бросилась.  Дальше,  как  я  рассчитывала,
смотровая вела к выходу на задней двор. Я  не  ошиблась.  Я  выскочила  на
открытый воздух. Я вылетела, как угорелая, одернула себя,  остановилась  и
глубоко вздохнула, чтобы привести  мысли  в  порядок.  И  после  секундной
передышки пошла как можно спокойнее  вдоль  дальней  стены  дома  доктора,
затем через двор соседнего дома, и дальше - к  своей  машине.  Я  отъехала
подальше от дома доктора Бэбба, примерно так кварталов пятнадцать, а затем
уже позволила эмоциям вновь захлестнуть себя. Я  остановила  машину  возле
тротуара - меня то трясло, то бросало в слезы, потом вновь трясло... Через
какое-то время я все же успокоилась и поехала домой.
     - Что дальше?
     - Я разделась и легла в постель. А через некоторое время пришел Джон.
Я сказала ему, что приняла  снотворное.  Я  задала  ему  пару  вопросов  о
встрече, а затем притворилась, что заснула. В то же время чувствовала себя
проснувшейся, как никогда в жизни. Мне пришлось очень складно ему врать.
     - А ваш муж? - спросил Мейсон.
     - Муж лег в постель в своей комнате.
     - У вас раздельные спальни?
     - Да, каждый спит в своей, общие - гардеробная и ванная  комнаты.  Мы
всегда оставляем двери открытыми, муж частенько приходит поздно, но я сплю
и при свете. Он все равно старается меня не беспокоить.
     - Он выходил из дома еще раз?
     - Да.
     - В котором часу?
     - Где-то приблизительно около трех часов утра.
     - Сколько времени он отсутствовал?
     - Около полутора часов.
     - Вы слышали, как он выезжал из гаража?
     - Да.
     - Что было дальше?
     - Утром я еще была вся на нервах, так  что  едва  могла  есть,  но  я
спросила мужа, как накануне прошла их встреча, и тогда он мне и  рассказал
эту историю о молодой женщине, которую подобрал  на  дороге,  и  в  первый
момент я ему поверила. Я решила, что он рассказывает мне правду. Я сказала
ему, что не следовало оставлять ее одну, без денег, кем бы она ни была,  и
настояла на том, чтобы мы поехали  в  мотель,  забрали  бы  ее,  накормили
завтраком, а затем вместе подумали, как ей помочь.
     - Он согласился с вами?
     - Неохотно. Он продолжал уверять меня, что этого не  следует  делать,
но я настояла на своем, так что в конце  концов  мы  поехали.  Я  не  могу
сейчас точно сказать в какой именно  момент  начала  подозревать,  что  он
лжет, мистер Мейсон. Прежде всего мне бросилось в глаза  то,  что  по  его
поведению он и не ожидал встретить ее в мотеле. Затем я  начала  думать  о
том, куда он ездил в три часа ночи и пришла к выводу, что он ездил за ней.
Сами понимаете, я ему ничего не сказала.  Я  позволила  ему  говорить,  но
продолжала думать о своем, и меня все больше волновала история с  доктором
Бэббом. Я все время слушала новости по радио и вот  в  одной  из  программ
сообщили о  нападении  на  доктора  и  о  том,  что  полицейские  в  книге
регистрации визитов наткнулись на  две  фамилии  -  Логан  и  Кирби.  Я-то
конечно знала, мистер Мейсон, что это моя фамилия была  указана  в  книге,
что это я та самая Кирби, но по выражению на лице  Джона  я  поняла  -  он
считает себя тем поздним визитером доктора.
     - Как вы себя повели в данной ситуации?
     - Я повернулась к Джону и спросила: "Джон, ты вчера ездил  к  доктору
Бэббу? А не тот ли это доктор, который помог нам с Ронни?"
     - И что он вам ответил?
     - Вот тогда я окончательно поняла, что муж  мне  врет,  и  мы  с  ним
попали в серьезную переделку. Он всегда очень  боек  и  убедителен,  когда
мечтает продать кому-либо большой список товаров.
     - Продолжайте, пожалуйста.
     - Я не знала, что предпринять, но старательно думала  над  ситуацией.
Потом я позвонила вам, договорилась, что вы примите моего мужа  в  два,  а
затем перезвонила в офис Джону и сказала ему, что настоятельно  прошу  его
съездить к вам и рассказать все так, как он рассказал мне. Я сказала  ему,
что мы не знаем каким образом, но это девушка, несомненно, шантажистка.  И
если он расскажет свою историю адвокату, она станет неким фундаментом.  На
случай, если девушка действительно решится шантажировать нас. Вы, в  таком
случае, уже будете сотрудничать с клиентом с большей симпатией.
     - Вам потребовалось много времени, чтобы уговорить его?
     - Не очень много. Вот такая вот  история,  мистер  Мейсон.  Теперь  я
перед вами чиста и вы знаете, что нам с вами предстоит...
     Мейсон беззвучно постукивал костяшками пальцев по поверхности стола.
     - Мне очень жаль, мистер Мейсон, мне следовало рассказать вам все это
с самого начала. Я бы так и поступила, не  касайся  это  дело  Ронни.  Мне
трудно передать словами, какие чувства я питаю к нему. Я не  только  люблю
его, мне гораздо сильнее хочется уберечь его  от  любых  неприятностей.  Я
сделаю ради него все, что угодно. Если потребуется, я готова ради него  на
убийство. Ронни один из самых  славных  ребятишек,  которых  я  когда-либо
видела. Он такой уравновешенный, в нем столько обаяния и достоинства...  в
нем есть нечто такое, что нехарактерно  для  шестилетнего  ребенка  и  все
это... это надо видеть. И ему присуща  несвойственная  детям  галантность.
Когда вы увидите его, вы поймете что я хочу  сказать.  Мистер  Мейсон,  мы
просто обязаны уберечь его  от  эмоционального  шока,  который  несомненно
ожидает его, если он узнает... узнает об усыновлении.
     - Да, - кивнул Мейсон. - И если к этому добавиться еще и причастность
его обоих приемных родителей к делу об убийстве... Вы задали мне чертовски
сложную работенку, миссис Кирби.
     - По крайней мере, - сказала она, - я  теперь  чиста  перед  вами.  Я
выложила на стол все свои карты.
     - Да, - сухо согласился  Мейсон.  -  Когда  полиция  побила  козырной
мастью все ваши тузы, вы протягиваете мне горемычные  двойки  и  тройки  и
просите меня продолжить игру.



                                    10

     Как только миссис Кирби покинула кабинет Мейсона, Делла Стрит  встала
и пересела к столу адвоката.
     - Шеф, я очень обеспокоена.
     - А кто не обеспокоен?
     - Мы где-нибудь сможем найти твердую почву?
     -  Только  в  самом  центре  разрешенных  законом   зыбучих   песков.
Во-первых,  я  до  сих  точно  не  уверен,   чьи   интересы   представляю.
Теоретически - интересы Джона Кирби. Но он сильнее всего хочет, чтобы  вне
опасности находился Ронни. Мы можем вытащить Джона Кирби из этой заварухи,
если полностью ознакомим Суд с показаниями  наших  свидетелей.  Но  итогом
всех наших стараний станет новое  главное  действующее  лицо  обвинения  -
миссис Кирби.
     - Ты намерен рассказать Джону Кирби о том, что его жена была  в  доме
доктора Бэбба?
     - Еще один вопрос на который невозможно дать однозначный  ответ.  Моя
обязанность - сообщать клиенту о  новых  фактах,  составляющих  его  дело.
Учитывая все это, мне необходимо очень  тщательно  обдумать  аспекты  дела
Кирби.
     - Шеф, больше всего меня беспокоит записная книжка.
     Мейсон поднялся на ноги и начал вышагивать по кабинету,  периодически
останавливаясь в хмурой  задумчивости.  Наконец,  он  посмотрел  на  Деллу
Стрит:
     - Записная книжка у тебя?
     - Я ни разу даже словом об этом не обмолвилась.
     - Так обмолвись сейчас. Она у тебя?
     - Да.
     - Отдай ее мне.
     - Это займет какое-то время.
     - Тогда отправляйся за ней немедленно.
     - Прямо сейчас?
     - Прямо сейчас.
     Делла Стрит вышла из кабинета и минут через пять вернулась с записной
книжкой в кожаном переплете.
     - Теперь мне еще страшнее, - призналась она.
     Мейсон опустил записную книжку в боковой карман своего пальто.
     - Забудь об этом, Делла. Я перехожу к активным действиям.
     - Теперь записная книжка  у  тебя,  шеф.  А  она  не  что  иное,  как
собственность убитого, украденная подозреваемой в  убийстве.  К  тому  же,
Нора Логан не твой клиент.  Сведения,  которые  мы  от  нее  получили,  не
являются конфиденциальной информацией. Ты не можешь найти себе  оправдания
на почве защиты клиента - ты взял  вещественное  доказательство  в  личное
пользование. Ты  утаил  книжку,  а  тот  факт,  что  она  есть  украденная
собственность, означает, что формально ты виновен в получении  краденного.
Ты знаешь, как поступит Гамильтон Бергер, если кто-нибудь хотя бы намекнет
ему на этот факт?
     Мейсон молча кивнул, поэтому Делла Стрит продолжала:
     - Мне кажется неразумным не учитывать вариант, что он может пронюхать
о записной книжке.
     - Когда прокурор делает то, что считает  правильным,  он  волен  ради
достижения цели использовать любые юридические тонкости и  уловки.  Я  уже
говорил тебе, что у меня достаточно мастерства и  в  области  дозволенного
законом,  и  просто  чисто  человеческой  изобретательности.  Я  собираюсь
воспользоваться обоими умениями.
     - И ты не собираешься передавать в полицию  записную  книжку  доктора
Бэбба?
     - Не в ближайшие сто лет.
     - Но это ставит тебя в крайне уязвимое положение.
     Мейсон вновь поднялся на ноги, чтобы продолжить мерить пол шагами.
     - Книга регистрации визитов к доктору Бэббу... Делла, доктор  записал
в ней фамилию Кирби, но он имел в виду Джоан Кирби, а не Джона Кирби.
     - Но он также вписал и фамилию Логан. Я предполагала, что Джон  Кирби
и Нора Логан должны были явиться к нему вместе. Теперь мы знаем,  что  это
не так.
     - Черт возьми, Делла,  неужели  ты  думаешь,  что  фамилия  Логан  не
означает Нору Логан, а имеет какое-то отношение к истинному отцу мальчика?
     - О, Боже! - воскликнула Делла Стрит.
     Теперь Мейсон не останавливался даже для реплик.
     - Но, шеф, отец мальчика умер шесть лет назад.
     - Позвони Полу. Попроси его раздобыть гинекологическое  дерево  семьи
Логан. И давай пока не делать скоропалительных выводов.
     Делла  Стрит  позвонила,  передала  детективу   инструкции   Мейсона,
положила трубку и задумчиво посмотрела на Мейсона.
     - Шеф, ты можешь обратиться к  какому-нибудь  адвокату  по  уголовным
делам насчет дневника...
     - Зачем?! - поинтересовался Мейсон.
     - Он может дать тебе правовое обоснование не заявлять  в  полицию  об
этом дневнике. Ты сможешь действовать на основании...
     Зазвонил телефон. Делла Стрит схватила трубку, пару секунд слушала, а
затем сказала:
     - Одну секунду, Герти, - и повернулась к Мейсону. -  Карвер  Кинзи  в
приемной, он говорит, что должен немедленно встретиться с  тобой  по  делу
чрезвычайной важности.
     - Карвер Кинзи, - задумчиво повторил Мейсон. - Черт меня побери, если
его настоящее имя не Карвер Мурхед Кинзи. Он один из самых изворотливых  в
коллегии адвокатов, специалист по уголовным делам. Интересно, какого  беса
ему от меня надо?
     - Не знаю, - ответила Делла Стрит, - но, послушай, шеф,  раз  уж  так
сложилось, не можешь ли получить у него правовое обоснование? Если он даст
его, ты оставишь дневник у себя на законном основании...
     - Он не даст мне правового обоснования.
     - Почему, нет?
     -  Потому,  -  объяснил  Мейсон,  -  что  он  знает,  что  не  сможет
безнаказанно это  провернуть.  Он  знает,  что  коллегия  адвокатов  очень
пристально за ним следит. Он один из нечистых на руку адвокатов.
     - Нечестный? - переспросила Делла Стрит.
     - Ну, за эту самую руку его ни разу не схватили, - заметил Мейсон.  -
По крайней мере, доказать пока ничего  не  удалось.  Но  он  действительно
хитер, умен и очень скользок. Пригласи его, Делла.
     Делла вышла и вскоре вернулась в сопровождении Карвера Кинзи. Он  был
невысоким и худым типом, чрезмерно гордящимся собственной одеждой. Он  был
безукоризненно одет по самой последней  моде,  а  парикмахера,  совершенно
несомненно, навещал раз в три дня. Ногти его буквально  сияли,  руки  были
настолько  мягкими,  насколько  глаза  -  жесткими.  Как  подметил  кто-то
однажды, Кинзи всегда старался производить впечатление хорошо  упакованной
посылки, поскольку и сам знал не хуже других, что товар внутри этой  самой
посылки давно подгнил.
     - Добрый день, мистер Мейсон, - поздоровался Кинзи.
     - Как поживаете, мистер Кинзи? - спросил Мейсон, обмениваясь с гостем
рукопожатием. - Что вас привело ко мне?
     - Да ничего особенного, - ответил Кинзи, - я бы сказал, что это визит
вежливости. Просто я оказался в этом  здании,  поэтому  решил  забежать  и
поздороваться. В конце концов, мы не каждый день с вами встречаемся, но  я
с огромным интересом слежу за вашими делами. Действительно, Мейсон,  можно
сказать, что это визит ученика к маэстро.  Я  подумал,  что  если  проведу
рядом с вами несколько минут, часть вашего блеска и находчивости  перейдет
на меня, а мне это так необходимо в наше-то время. Вы не будете возражать,
если мы на несколько минут освободим мисс Стрит?
     Мейсон улыбнулся и покачал головой.
     - Мисс Стрит  -  моя  правая  рука.  Я  слишком  занят,  чтобы  потом
объяснять ей тонкости дел, поэтому она присутствует  во  время  всех  моих
встреч и знает суть всех бесед не  хуже  меня.  Вас  абсолютно  не  должно
волновать ее присутствие в кабинете.
     - Меня волнует отнюдь не ее  присутствие  в  кабинете,  меня  волнует
карандаш, который имеет привычку появляться  в  ее  руке  во  время  ваших
встреч  с  клиентами,  и  меня  очень  волнует  записная  книжка,   полная
стенографических значков, говорящих о содержании встреч.
     - Вы хотите побеседовать со  мной  о  чем-то  таком,  что  не  должно
оставить после себя следа? - спросил Мейсон.
     - Именно так.
     - Вы собираетесь сказать нечто такое, от  чего  потом  готовы  будете
отказаться, не так ли?
     - Да, - ответил Кинзи, глядя Мейсону в глаза.
     - Что ж, - улыбнулся Мейсон. - По крайней мере, в  неискренности  вас
не упрекнешь. Делла, отложи карандаш, подойди поближе и  сядь  так,  чтобы
мистер Кинзи мог все время видеть твои руки.
     - Я бы предпочел разговор без свидетелей, - сказал Кинзи.
     - При данных обстоятельствах, - сказал ему Мейсон, - вы лишь  удвоили
мое желание иметь свидетеля нашей беседы.
     - Да, все нормально, -  неожиданно  легко  сдался  Кинзи.  -  Я  хочу
немного поговорить о деле доктора Бэбба.
     - Что именно вы хотите обсудить? - спросил Мейсон, лицо его мгновенно
стало невыразительной маской, как будто высеченной из гранита.
     - Я представляю Нору Логан. Вы посоветовали ей обратиться к адвокату.
Она пришла ко мне. Спасибо, что вы обеспечиваете меня работой.
     - Я не направлял ее к вам.  Я  просто  посоветовал  ей  обратиться  к
адвокату. Обстоятельства не позволяли мне дать ей даже элементарный совет.
     - Все равно, спасибо, мистер Мейсон. С вашей помощью у меня  появился
новый клиент.
     - Денежный клиент? - спросил Мейсон.
     - Станет денежным, - ответил Кинзи, все так же глядя Мейсону прямо  в
глаза.
     - Продолжайте, - сказал Мейсон.
     - Я не собираюсь обмениваться с вами ударами, Мейсон, но я так же  не
собираюсь работать за других. Я адвокат. Я представляю Нору Логан.  У  нее
нет денег, чтобы заплатить мне. Я в  таком  положении,  что  должен  лезть
напролом. И я не собираюсь рисковать за здорово живешь. Мне нужны деньги.
     - Где вы достанете денег?
     - Вы мне дадите.
     - Я?
     - Да. Выудите их у своего клиента. Мне нужны деньги.
     - Как много?
     - Давайте раскроем карты, Мейсон, - предложил  Кинзи.  -  Ваш  клиент
богатый человек. Он борется за свою жизнь, с головой погрузившись  в  дело
об убийстве. В нужное время мой клиент даст показания,  которые  обеспечат
его алиби. Она может доказать, что он ждал ее вне дома, и что преступление
совершила другая женщина.
     - В том случае, если ей поверят присяжные.
     - К тому времени я научу ее что и как говорить. И тогда даже окружной
прокурор ей поверит.
     - Будем на это надеяться, - согласился Мейсон.
     - К слову сказать, это не главное, -  продолжал  Кинзи.  -  Вопрос  в
записной книжке, которую мой клиент передал в руки мисс Стрит.
     - Кто вам это сказал?
     - Мой клиент.
     - Что конкретно было сказано о записной книжке?
     -  Записная  книжка  -  удивительной  силы  бомба,  Мейсон.  Адвокат,
завладевший данным литературным шедевром, теперь запросто сможет позвонить
самым богатым семьям города. Позвонить и уведомить их,  что  у  него  есть
записная  книжка  доктора  Бэбба.  Он  посоветует  им   поверить   в   его
благоразумие. Буквально за  одну  ночь  его  положение  станет  более  чем
завидным. У него появится масса богатых  и  респектабельных  клиентов.  Он
сможет позабыть мышиную возню  адвоката  по  уголовным  делам,  он  сможет
заняться торговлей или перейти на  работу  в  крупную  корпорацию.  Короче
говоря, мы можем ухватить за хвост свою жар-птицу. Эта записная  книжка  -
настоящая золотая жила, мистер Мейсон, и ее хватит на двоих.
     - Я не понимаю, о чем речь, - ответил Мейсон.
     - Не надо строить из себя тупого, -  возразил  Кинзи.  -  И  не  надо
бояться вероятности себя скомпрометировать. Посмотрите, - Кинзи  распахнул
пальто и широко развел руки, -  на  мне  нет  ни  какой  звукозаписывающей
аппаратуры. Посмотрите, посмотрите...
     - Мы с вами по-разному смотрим  на  вещи,  Кинзи,  -  заявил  Мейсон,
поднявшись из-за стола.
     - Знаю, - Кинзи был готов к подобному повороту разговора. -  Вы  ведь
один из немногих везунчиков. Вы спасаете и защищаете клиента только по той
причине, что он действительно невиновен. Я спасаю и защищаю клиента только
если пробиваю брешь в версии обвинения или вынуждаю присяжных не прийти  к
единому  мнению.  Меня  обвиняют  в  фабрикации  лжесвидетельств,  подкупе
присяжных и утаивании улик. Вы удачливы и чертовски находчивы.  Вы  можете
себе позволить основывать  работу  на  этических  нормах.  Я  не  могу.  Я
участвую в этой мышиной возне, и меня рано или поздно загонят в мышеловку.
В такой день меня лишат права адвокатской практики и,  поэтому,  смотря  в
будущее, я должен отложить сейчас достаточно, чтобы смотреть в  это  самое
будущее спокойно. Сложившаяся ситуация может стать решением всех вопросов.
Она - тот сон, который может стать явью. Вы понимаете это так  же  хорошо,
как и я. Нам даже не придется прибегать к шантажу. Нам и надо только,  что
дать знать Джону Доу, крупному банкиру, и Ричарду Роу, финансисту, что  их
сын или дочь были, соответственно, продуктами гениально продуманной  схемы
доктора  Бэбба,  которая  устраняла  длительную  и  трудоемкую   процедуру
усыновления [Джон Доу - воображаемый истец в судебном процессе; Ричард Роу
- ответчик в судебном процессе]. Мы  даже  не  станем  просить  денег.  Мы
просто сообщим им, что нам конкретно известно, и кто мы есть такие. И  еще
мы скажем, что мы им крайне сочувствуем и  сделаем  все  возможное,  чтобы
защитить их интересы. Им не придется даже платить деньги  за  шантаж.  Эти
люди стоят во главе корпораций, на которые работают десятки  адвокатов.  И
они платят им многие тысячи долларов. Они  будут  постоянно  иметь  нас  в
виду, когда потребуется р