вствовали, что слегка опьянели?
   - Не так уж слегка.
   - Вы были пьяны?
   - Да, пьян. Потом я заснул за столом.
   - Что еще вы помните?
   - Я смутно помню, как меня укладывали в постель.
   - Кто это делал?
   - Джесон и Миллисент, то есть мистер и миссис Кенделл, с помощью мисс
Харпер. Последнее, что я помню: они сняли с  меня  ботинки.  Потом  меня
разбудили громкие, возбужденные голоса, и я взглянул на часы.
   - Вы были еще пьяны?
   - Нет, я уже проспался. Только голова была еще тяжелой.
   - В это время мисс Харпер уже вернулась домой?
   - Да.
   - А потом вы позвонили ветеринару, доктору Коллисон?
   - Я не стал для этого задерживаться, а попросил других позвонить ей и
сказать, что я еду, а сам в этот момент уже бежал к своей машине.
   У Мейсона вопросов больше не было. Вдруг Лоретта Харпер  вскочила  со
своего места в зале.
   - Скажи им правду, Франк! - закричала она. - Хватит выгораживать  ее!
Мистер Мейсон, спросите его, что он говорил доктору Коллисон. Он...
   Судья стукнул молотком по столу:
   - Мисс Харпер, выйдите вперед!
   Кипя от возмущения, Лоретта повиновалась.
   - Вы знаете, что не имеете права вставать и выкрикивать замечания?  -
спросил ее Эрвуд.
   - Я не смогла удержаться, ваша честь. Он  все  еще  старается  скрыть
факты, все еще пытается выгородить ее. Он слышал...
   - Подождите, - оборвал судья ее слова, - все должно идти по  порядку.
Мисс Харпер, меня совершенно не  интересуют  ваши  замечания.  Если  вам
точно известно что-либо, это - одно, но реплики с места во  внимание  не
принимаются. А сейчас вы  признаетесь  виновной  в  неуважении  к  суду,
выраженном в попытке прервать течение дела и в  неподобающем  поведении.
Размер и форму наказания суд установит позднее. Вам ясно?
   - Да, сэр.
   - Обращайтесь ко мне "ваша честь".
   - Да, ваша честь.
   - Хорошо, а теперь садитесь на место и молчите. Он сердито  обратился
к Франку Ферни:
   - Мистер Ферни,  вспомните,  что  вы  принесли  присягу  и  обязались
говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. А  вы  все  время
выставляете себя в самом неблагоприятном свете не только своими путаными
показаниями, но и той манерой,  в  которой  вы  их  даете.  Учтите,  что
терпение суда в отношении вас уже истощилось. Теперь отвечайте: есть  ли
еще что-нибудь, что вам точно известно и может пролить  какой-либо  свет
на данное дело?
   Ферни опустил глаза.
   - Да или нет? - настаивал судья.
   - Да, - сказал Ферни.
   - Ну и что же это? - резко спросил Эрвуд.
   - Когда мы уже уезжали с  территории  Бордена,  мне  кажется,  что  я
услышал... конечно, я могу и ошибаться по этому поводу, но я...
   - Что, вам кажется, вы услышали?
   - Я подумал, что услышал выстрел.
   - Выстрел?
   - Да.
   Судья внимательно посмотрел на свидетеля.
   - И вы сказали об этом доктору Коллисон? - спросил Мейсон.
   - Мы возражаем, - резко произнес Бюргер. Судья принял возражение.
   - Вы поехали в машине вместе с доктором Колли-сон? - спросил Мейсон.
   - Да.
   - Вы возвращались к ней?
   - Да.
   - В какое время вы приехали туда?
   - Около одиннадцати тридцати, может, чуть позже.
   - И там пересели в вашу собственную машину?
   - Да.
   - И вернулись в дом Бордена? Свидетель нервно заерзал на стуле.
   - Нет, в ту ночь меня там не было.
   Больше вопросов к свидетелю у Мейсона не было.
   - У обвинения есть еще вопросы? - спросил судья.
   - Нет, ваша честь.
   - Свидетель, вы свободны, - объявил Эрвуд, - но  не  должны  покидать
зала суда. Ваше поведение крайне предосудительно. Вы намеренно старались
скрыть факты.
   - С разрешения суда, - сказал Мейсон, - я хотел бы  задать  еще  один
вопрос. Правда, он сомнительный.
   - Продолжайте, - разрешил судья.
   - Скажите, мистер Ферни, это правда, что после той  ночи  вы  сказали
Лоретте Харпер, будто знаете, что ваша жена убила  Меридита  Бордена,  и
намерены любыми путями защищать ее? К несчастью, ваша  честь,  -  Мейсон
повернулся к судье, - я не могу в должной  мере  обосновать  вопрос,  то
есть не могу назвать ни точного времени, ни точного места разговора,  ни
тех, кто при нем присутствовал,  но  сам  вопрос  может  прозвучать  как
обвинение.
   - Минутку, минутку! - закричал Гамильтон  Бюргер,  вскакивая.  -  Это
неуместный вопрос, это не правильный перекрестный  допрос,  мы  заявляем
протест.
   - А что не правильного вы  нашли  в  перекрестном  допросе?  -  резко
спросил судья.
   Бюргер, несколько придя в себя, заколебался. Но встал Сэм Дру:
   - С разрешения суда, вопрос не имеет должного обоснования. В подобных
вопросах обязательно должны быть точно оговорены время и  присутствующие
лица. Более того, мнение этого свидетеля  не  имеет  абсолютно  никакого
веса.
   - Адвокат уже сказал, что не знает ни точного времени  разговора,  ни
тех, кто при нем присутствовал. Однако он  спросил  свидетеля  только  о
том. имела ли место определенная беседа с Лореттой Харпер. Цель  вопроса
- доказать не факт, а мотивировку свидетеля, его основания для  сокрытия
показаний. Я разрешаю ответить на этот вопрос.  Отвечайте,  -  обратился
судья к свидетелю.
   Ферни смутился:
   - Ну... я... я бы сказал...
   - Да или нет? - резко оборвал его судья. - Можете вы ответить?
   - Ну да, я говорил ей это.
   - Это все, - сказал Мейсон.
   - Это все, - спокойно повторил вслед за  ним  Бюргер,  но  его  жесты
выдавали крайнее раздражение.
   - Свидетель свободен, - распорядился судья Эрвуд.
   - С разрешения суда, - попросил Мейсон, - я бы хотел, чтобы  повестка
вызова в суд была вручена доктору Коллисон. И я  бы  хотел  просить  суд
продлить слушание дела до тех пор, пока эта повестка не будет вручена.
   - Есть какие-нибудь возражения со стороны обвинения? - спросил Эрвуд.
   - Да, ваша честь.  -  Сэм  Дру  встал.  -  Во-первых,  защитник  имел
возможность подготовиться к делу заранее. Во-вторых, дело в основном уже
доказано. Обвинение уже выставило свои доказательства, защита  выставила
свои. В настоящее время дело этим должно ограничиться.
   Судья взглянул на адвоката:
   - Мистер Мейсон, суд объявляет  десятиминутный  перерыв,  после  чего
рассмотрит ваше предложение.
   Мейсон, пробравшись  сквозь  толпу  зрителей,  поймал  за  руку  Пола
Дрейка:
   - Возьми повестку. Пол, вручи ее доктору Колли-сон и приведи ее сюда.
Быстро!
   - А ты думаешь, что он разрешит отложить слушание до ее появления?  -
спросил Дрейк.
   - Не знаю. Пока, по-моему, он дает мне возможность  вызвать  ее  сюда
без промедления. Я не знаю, во всяком случае,  сначала  Эрвуд  собирался
поприжать меня, так как, по его мнению, предварительное слушание не  тот
момент, когда я могу использовать свои трюки. Сейчас он заинтересован...
Ладно, Пол. Действуй, и побыстрее!
   - Иду. - Дрейк кивнул и ринулся из зала суда. Мейсон вернулся к Делле
Стрит.
   - Ну? - спросила она.
   - Будь я проклят, если понимаю в чем дело, - сказал Мейсон.  -  Здесь
есть что-то странное.
   - А мне кажется, что все очень просто. Франк Ферни старается защитить
свою жену, вернее, старался, а Лоретта Харпер, естественно, разозлилась.
   - Нет, за всем этим что-то есть, Делла. Слушай, как бы ты  поступила,
если бы была бесчестным политиком, прикрывающимся маской консультанта по
производственным вопросам,  который  публично  заявляет,  что  не  имеет
никакого отношения к взяткам  и  что  единственная  его  деятельность  -
консультативная, а сам берет  огромные  суммы,  которые  использует  для
подкупа и взяток?
   Делла Стрит сделала легкую гримасу:
   - Наверное, я бы покончила жизнь самоубийством. Думаю, что  стала  бы
отвратительна себе самой.
   - Но все-таки представь себе, что ты превосходно ладишь сама с  собой
и отлично живешь.
   - К чему вы клоните? - спросила Делла.
   - Борден, несомненно, предпринимал какие-то шаги,  чтобы  обезопасить
себя, - сказал Мейсон. - Он знал, что Анслей заехал к нему,  чтобы  дать
деньги для взятки. Борден должен был взять деньги и использовать их  как
взятку. Но чтобы выглядеть  чистеньким,  он  должен  был  придерживаться
позиции,  что  действует  на  законных  основаниях  как  консультант  по
производственным вопросам. В таком случае, если бы я был Борденом, я  бы
записывал на магнитофон любую деловую беседу,  чтобы  иметь  возможность
предъявить пленку, если влипну.
   - Ну? - спросила Делла.
   - И тем не менее никто не  упомянул,  что  существует  запись  беседы
Бордена с Анслеем.
   - А вы хотите, чтобы она была? Вы думаете, это  может  помочь  вашему
клиенту?
   - Есть только один способ, - сказал Мейсон,  -  чтобы  помочь  нашему
клиенту.
   - Боюсь, я не понимаю.
   - Если бы Анслей пошел к Бордену, чтобы убить  его,  то  не  стал  бы
сначала нанимать его в качестве консультанта по посредничеству, а  потом
убивать.
   - Но, может быть, его разозлила беседа?
   - Может быть, - усмехнулся Мейсон. - Однако есть  одна  очень  важная
деталь, которую, как мне кажется, наши друзья из обвинения проглядели...
Где лейтенант Трэгг? Он здесь?
   - Да, он сидит в зале и внимательно слушает все показания.
   - Это прекрасно, - еще раз усмехнулся Мейсон. - Трэгг скажет правду.
 
Глава 11 
 
   Как только Эрвуд занял свое  место  за  судейским  столом,  Гамильтон
Бюргер встал, чтобы повторить протест.
   - С разрешения суда, - заявил он, -  если  защита  хочет  представить
доктора Коллисон в качестве свидетеля, то должна вручить ей повестку.  Я
думаю, суду ясно, что в данном случае защита просто занимается  поисками
компрометирующих материалов, вызывая как можно больше свидетелей,  чтобы
выяснить, что они знают о деле. Все это нужно адвокату для того, чтобы в
дальнейшем, когда дело поступит в  высшую  судебную  инстанцию,  он  мог
подвергнуть сомнению все показания. Я знаю, что,  как  правило,  суд  не
одобряет такую тактику, и думаю, суд не будет отрицать, что и раньше уже
не раз были попытки превратить предварительное  слушание  дела  в  некий
спектакль,  цель  которого  далеко  выходит  за  пределы  цели   данного
заседания.
   - Вы продолжаете возражать против продления слушания  дела  на  срок,
необходимый для вручения повестки доктору Коллисон? - спросил судья.
   - Совершенно категорично, ваша честь. Более того,  по  моему  мнению,
дело в данный момент подходит к  стадии  прений  сторон.  Если  защитник
хочет отложить слушание до вручения повестки доктору Коллисон, он обязан
был заранее сделать официальное заявление  об  этом,  причем  указать  в
заявлении, чего он  ждет  от  ее  показаний.  Совершенно  очевидно,  что
защитник не  может  этого  сделать,  потому  что  он  просто  занимается
изучением  ситуации,  вызывая  каждого  свидетеля,  который   в   высшей
инстанции суда может выступить как свидетель обвинения.
   - Ну, - любезно улыбнулся Мейсон, - с разрешения суда, этот вопрос мы
можем обсудить несколько позднее. А в настоящий  момент  есть  еще  один
свидетель, которого я хотел  бы  вызвать  для  повторного  перекрестного
допроса.
   Лицо Бюргера потемнело от гнева.
   - Ну вот, ваша честь. Адвокат просто  тянет.  Несомненно,  он  послал
кого-то вручить повестку  доктору  Коллисон,  а  теперь  будет  вызывать
свидетелей одного за другим до тех пор, пока она не прибудет.
   - Кого вы хотите вызвать для дальнейшего  допроса?  -  спросил  Эрвуд
Мейсона.
   - Лейтенанта Трэгга, ваша честь.
   - Вы слышали - окружной прокурор обвиняет вас в том,  что  вы  просто
стараетесь выиграть время?
   - Да, ваша честь.
   - И вы готовы опровергнуть это обвинение? Мейсон улыбнулся.
   - Не совсем, ваша честь. Надеюсь, что к тому времени, как  я  закончу
допрос лейтенанта Трэгга, доктор Коллисон уже будет здесь. Но, с  другой
стороны, я с полным основанием заявляю суду,  что  прошу  снова  вызвать
этого свидетеля не затем, чтобы выиграть время. У меня  есть  совершенно
определенные намерения.
   - Какие?
   - Я думаю, это станет  очевидным,  как  только  я  начну  допрашивать
свидетеля. Естественно, я не хочу давать обвинению преимущества,  открыв
свои карты.
   Судья задумчиво нахмурился, но, поколебавшись, сказал:
   - Лейтенант  Трэгг,  подойдите  сюда  для  дальнейшего  перекрестного
допроса. Суд подчеркивает, - Эрвуд повернулся к Мейсону,  -  что  допрос
должен быть коротким и по делу, ибо суд не  разрешит  защите  превращать
его в подбор компрометирующих материалов.  Лейтенант  Трэгг,  прошу  вас
пройти вперед.
   Лейтенант Трэгг снова занял место свидетеля.
   - Прошу вас, мистер Мейсон. - По тому, как Эрвуд произнес эти  слова,
было вполне очевидно, что он твердо решил не  дать  Мейсону  возможности
тянуть время.
   - Лейтенант Трэгг, - начал Мейсон, -  вы  уже  показывали,  что  было
найдено как на месте убийства, так и в студии, где находилось  тело,  не
так ли?
   - Да, сэр.
   - Теперь я задам вам следующий вопрос.  Правда  ли,  что,  осматривая
кабинет Меридита Бордена, вы нашли нечто  очень  значительное,  с  вашей
точки зрения, но что к данному делу приобщено  не  было,  то  есть  было
скрыто?
   Трэгг нахмурился.
   - Ваша честь, - вмешался Бюргер. - Это оскорбительно. За  такие  вещи
нужно наказывать. Мы ничего не скрываем.
   - Вы это утверждаете? - спросил его Мейсон.
   - Конечно, сэр!
   Мейсон усмехнулся, глядя на Трэгга, который явно чувствовал себя не в
своей тарелке.
   - Давайте лучше послушаем, что скажет свидетель.
   Судья  хотел  было  возразить,  но,  взглянув  на  Трэгга,   внезапно
передумал и наклонился в сторону свидетеля, приготовясь слушать.
   Трэгг ответил с явной неловкостью:
   - Я не совсем уверен, что понял, что  вы  имели  в  виду  под  словом
"скрыто".
   - Я спрошу по-другому. Правда ли, что было  найдено  нечто,  с  вашей
точки зрения крайне важное, по поводу  чего  вас  проинструктировали  не
говорить ни слова во время допроса в суде?
   - Ваша честь, я возражаю! - закричал Бюргер. - Перекрестный допрос не
может касаться этой темы. Для этого нет оснований, так как свидетелю  не
задавали вопрос, кто его инструктировал, и предмет не был описан.
   Мейсон, теперь уверенный в своей догадке, улыбнулся:
   - С разрешения суда, я задам дополнительный вопрос.
   - А вопрос, заданный раньше, берете назад?
   - Да, ваша честь.
   - Хорошо, продолжайте.
   - Скажите, лейтенант Трэгг, это правда, что  при  обыске  в  кабинете
покойного Меридита Бордена вы обнаружили  скрытый  микрофон,  ведущий  к
записывающему устройству, и запись беседы  Меридита  Бордена  и  Джорджа
Анслея? И разве Гамильтон Бюргер не советовал вам ни словом не упоминать
об этой записи на предварительном слушании?
   - Ваша честь, - опять встал  Гамильтон  Бюргер,  -  мы  возражаем  на
основании  того,  что,  во-первых,  задано  сразу  несколько   вопросов,
во-вторых, перекрестный допрос не должен касаться этой темы,  в-третьих,
это не истинное контропровержение и...
   - Задавайте вопросы по одному, мистер Мейсон, - прервал судья  тираду
Бюргера.
   -  Лейтенант  Трэгг,  осматривая  помещение,  вы  обыскивали  кабинет
Меридита Бордена? - спросил Мейсон.
   - Да, сэр.
   - Вы нашли там скрытый микрофон?
   - Да, сэр.
   - Вел ли этот микрофон к какому-либо записывающему устройству?
   - Да, сэр.
   - Вы нашли это устройство?
   - Да, сэр.
   - Содержало ли оно пленку с записью беседы между Джорджем  Анслеем  и
Меридитом Борденом?
   - Я не знаю.
   - Что оно содержало?
   - Это была какая-то запись какой-то беседы.
   - И Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, приказал вам не упоминать об
этой записи на предварительном слушании?
   - Одну минуту, ваша честь. - Бюргер поднял  руку.  -  Перед  тем  как
свидетель  ответит,  я  хочу  заявить  возражение  на  основании   того,
во-первых, что это вопрос спорный и  не  относится  к  делу;  во-вторых,
перекрестный допрос не должен касаться  этой  темы;  в-третьих,  это  не
истинное контропровержение; в-четвертых, это показания с чужих слов.
   - Вопрос сформулирован таким образом, - сказал судья, - что свидетель
не  может  ответить  двусмысленно.  Однако  если  вспомнить,   с   каким
возмущением  обвинение  отрицало,  что  оно   скрывает   доказательства,
возражение становится чисто техническим.  Тем  не  менее  суд  принимает
возражение на основании того, что это показания  с  чужих  слов.  Мистер
Мейсон, принято возражение к форме поставленного вопроса.
   - Понимаю.  -  Мейсон  заметил  ударение,  которое  судья  сделал  на
последних словах. - Я спрошу по-другому. Лейтенант Трэгг, почему  вы  не
упоминали о записи этой беседы, когда в первый раз  давали  показания  в
суде?
   - Мы возражаем на основании того, что  это  несущественно,  не  имеет
отношения к делу и перекрестный допрос не должен касаться этой  темы,  -
опять вмешался Бюргер.
   -  При  данной  форме  вопроса  возражение  отклоняется.   Отвечайте,
свидетель.
   - Меня об этом не спрашивали.
   - Но вас же спрашивали о всех  предметах,  найденных  в  кабинете?  -
продолжал Мейсон.
   - Да, сэр.
   - И вы описали все, что нашли?
   - Да, сэр.
   - Как вы считаете, лейтенант, вы сказали бы о  пленке,  если  бы  вас
специально не просили молчать?
   - Мы возражаем, - сказал Гамильтон Бюргер.  -  Вопрос  спорный  и  не
должен входить в перекрестный допрос.
   - Возражение отклоняется, - резко ответил  судья.  -  Вопрос  изменен
так,  чтобы  выявить,  насколько   свидетель   пристрастен.   Отвечайте,
лейтенант.
   - Я намеренно решил ничего не  говорить,  пока  меня  не  спросят,  -
объяснил Трэгг.
   - Вы пришли к такому решению самостоятельно, лейтенант, независимо от
тех инструкций, которые вам дал окружной прокурор?
   - Мы возражаем, -  снова  начал  Гамильтон  Бюргер,  -  с  разрешения
суда...
   Эрвуд покачал головой:
   - Возражение отклоняется, мистер Бюргер.  Вопрос  касается  намерений
свидетеля. Если окажется, что  свидетель  пришел  к  такому  решению  по
просьбе обвинения,  значит,  на  свидетеля  было  оказано  давление,  не
выявленное при прямом допросе, а это не может оставить суд  равнодушным.
Отвечайте на вопрос, лейтенант Трэгг.
   - Да, - сказал тот после некоторого колебания, - мне  дали  указание:
если меня не спросят, ничего об этом не говорить.
   Мейсон старался использовать достигнутое преимущество.
   - Единственным основанием вашего решения не говорить об  этой  записи
ни слова, если вас специально не  спросят,  было  указание,  данное  вам
окружным прокурором, не так ли?
   - То же самое возражение, - заявил Бюргер.
   - Отклоняется, - обрезал судья. - Отвечайте на вопрос, свидетель.
   - Да.
   - Тогда я считаю, - сказал Мейсон, - что в интересах  правосудия  эта
запись должна быть прослушана в суде.
   - Если адвокат хочет выставить запись как часть доказательств защиты,
- произнес Бюргер, - пусть он достанет ее,  принесет  сюда  и  предложит
прослушать. А мы выступим с возражением, исходя  из  того,  что  это  не
правомочно, что запись беседы двух неопознанных лиц на магнитной  пленке
не может служить основанием для решения суда.
   -  Где  в  настоящий  момент  находится  пленка?  -  спросил   Мейсон
лейтенанта Трэгга.
   - Я передал ее окружному прокурору.
   - Прошу суд дать  окружному  прокурору  распоряжение  предъявить  эту
запись, с тем чтобы прослушать ее в суде.  Я  думаю,  что  беседа  между
обвиняемым и Меридитом Борденом может оказаться очень важной.
   Выдвинуто обвинение,  что  мой  подзащитный  убил  Меридита  Бордена.
Совершенно очевидно, что нельзя разговаривать с мертвым человеком.
   Бюргер вскочил и сердито выкрикнул:
   - Как будто нельзя сначала поговорить с человеком, а потом застрелить
его! Запись на пленке показывает, что у Анслея были все основания  убить
Бордена.
   - Тогда ее прослушивание должно пойти на пользу обвинению, -  ответил
Мейсон.
   - Только я могу судить о том,  что  нам  на  пользу,  а  что  нет,  -
огрызнулся Бюргер. - В настоящий момент от меня требуется одно: доказать
наличие преступления