не такое место.
     - Я не намекаю на то, что она была с ним в комнате. Я подумал, что либо она была при нем, когда он регистрировался, либо сняла другую комнату.
     Женщина покачала головой.
     - Возможно, она подошла позже, - сказал Мейсон. - Весьма симпатичная девушка, в довольно короткой юбке, с хорошей фигурой, с каштановыми волосами, в костюме, вроде бы сшитом из клетчатой ткани.
     - А какого возраста?
     - Года двадцать два - двадцать три.
     Она снова медленно покачала головой.
     - Таких мы не обслуживаем.
     - Но она должна быть не из этих.
     - Нет. Если бы она выглядела, как вы сказали, и сняла бы здесь комнату, то с ней все ясно. Такие идут либо в пансион, либо в отель. Здесь меблированные комнаты. Я стараюсь, чтобы ничего такого не было. Я не могу отвечать за все, что происходит, но уж, во всяком случае, таким куклам я не сдаю. Не важно, что они тебе говорят, рано или поздно с ними беды не оберешься. У меня обычно почти все занято, и если бы пришла такая, то я просто сказала бы ей, что мест нет.
     - Значит, вы говорите, что женщина, которую я описал, не была здесь ночью?
     - Точно не была. Я не стою на лестнице и не слежу за коридорами. Я сразу определяю людей, когда они заходят. Стараюсь по мере сил, чтобы у меня было приличное место, но я не собираюсь сидеть на пороге и следить за всеми, кто вселяется. Я не компаньонка для девки. Если где-то какой-то шум, я прекращаю это. Если где-то какая-то неприятность для постояльцев, стараюсь все утрясти, но я не вынюхиваю.
     - В таком случае, возможно, к этому Шелдону приходила женщина?
     - Возможно, и так, а что в этом такого? Это могла быть его сестра или...
     - Я не пытаюсь вас в чем-то обвинить, - перебил Мейсон. - Я просто хочу определить, была ли здесь эта молодая женщина. Мне очень важно ее обнаружить, и, если вас это интересует, я хочу помочь ей.
     - Я не видела ее.
     - И никому не сдавали комнату?
     - Ну, раз уж вы такой обходительный, то могу сказать, что могло произойти.
     - Что именно?
     - Когда ложусь спать, то иногда на стойке оставляю табличку, где обозначены свободные комнаты и их стоимость - три доллара. Желающий может зарегистрироваться, опустить деньги вот в эту щель в стойке, взять ключ со щитка и идти спать.
     - А это не рискованно? - поинтересовался Мейсон.
     - И да и нет. Комнаты, с которыми связаны самые большие хлопоты, обычно сдаются раньше всех - где-то еще до полуночи. После полуночи приходят обычно те, кому не удалось устроиться в отеле и кто находится в почти безвыходном положении. Для таких целей у меня есть обычно комнаты две-три. Они наименее удобные и стоят на доллар дороже, но на них я выставляю табличку только после полуночи.
     - А прошлой ночью кто-то занял одну из этих комнат?
     - Да.
     - Когда?
     - Не знаю точно. Знаю только, что в коробке под Щелью утром были три однодолларовые купюры и что ключ взяли.
     - А какая фамилия стоит в регистрационной книге? - спросил Мейсон.
     - В том-то и дело, что там нет никакой фамилии. Поэтому-то я и не подумала об этой комнате, когда вы посмотрели в книгу. Тот, кто взял эту комнату, не расписался в книге.
     - Давайте взглянем на нее, - предложил Мейсон.
     - Понимаете, - предупредила хозяйка, - это может быть ложный ход. Но если вы уверены, что та женщина провела здесь ночь, то именно в этой комнате она и должна сейчас быть.
     - Я не уверен, что это так, - сказал Мейсон.
     - Давайте посмотрим.
     - Вы думаете, она все еще в комнате?
     - Не знаю. Допустим, что она там, тогда что? Вы будете с ней разговаривать?
     - А шума не будет?
     - Никакого шума, никакой суеты и никаких споров. Я просто хочу увидеть ее, и это все.
     - А обрадуется она, когда увидит вас?
     - Должна обрадоваться.
     - О'кей. Пошли.
     Хозяйка двинулась по коридору. Ее широкая фигура колыхалась под тонким домашним платьем. Солнце, проникая через окно в конце холла, освещало ее большие ноги под тонкой юбкой. Она остановилась около одной из дверей и, взглянув на Мейсона, постучала. Никто не ответил. Она постучала еще раз, громче. Когда и на этот раз никто не ответил, хозяйка подергала ручку.
     Дверь оказалась незапертой. С внутренней стороны в замке торчал ключ, и металлическая бирка, прикрепленная к нему, стукнулась о дверь, когда она широко распахнулась.
     - Так, - сказала хозяйка, - она была здесь и ушла.
     Она спала здесь и, судя по всему, ушла рано утром, наверно до того, как я встала. В любом случае я не видела, как она выходила.
     Обстановка была точно такая же, как и в комнате, что занимал Артур Шелдон, но здесь было только одно окно, которое было приоткрыто и впускало немного воздуха. Мейсон осмотрел кровать. Тот, кто спал на этой кровати, спал или очень чутко, или совсем короткое время. Простыни были лишь слегка примяты, а на гладкой поверхности наволочки видна только одна вмятина от головы, лежавшей на подушке спокойно, в одном положении.
     - Молодая, - заметила хозяйка. - Когда они постарше, то спят прямо по всей кровати. Только молоденькая может вот так свернуться в клубок, а потом уйти, оставив все как есть.
     - Молоденькая, но с чистой совестью, не так ли? - сказал Мейсон вопросительно.
     - Я не говорила этого. Я только сказала, что она должна быть молодой. Из тех девиц, что останавливаются здесь, чертовски мало таких, которые беспокоятся о том, чиста ли у них совесть. - Она ухватила длинный волос с подушки и опустила его на белую простыню. - Каштановый. Возможно, у нее свои такие. Уж больно хорош.
     Мейсон подошел к умывальнику, осмотрел его. В продолговатом зеркале, висевшем над раковиной, отразилось, несколько искаженно, его лицо. Свет из окна напротив падал в неприбранную комнату.
     На тонком коврике у умывальника виднелось темное пятно от воды, и хозяйка, проследив за взглядом Мейсона, объяснила:
     - Она умывалась, наполнив раковину водой. Все женщины так делают, во всяком случае которые следят за собой. Я считаю, что лучше так умываться, чем вообще никак.
     Хозяйка подошла к кровати, задернула покрывала, постояла, глядя на простыни, и сказала задумчиво:
     - Стоит застелить как полагается, и никому в голову не придет, что на этих простынях вообще кто-то лежал. Она умеет изысканно спать.
     Мейсон исследовал не высохшие еще капли воды, разбрызганные по бокам раковины. Некоторые капельки были бледно-розового цвета.
     - Что вы там высматриваете? - спросила женщина, обернувшись через плечо. Она стелила постель, аккуратно разглаживая простыни и наволочки.
     - Просто осматриваюсь, - сказал Мейсон. Он отошел от умывальника, подошел к корзине для мусора, заглянул в нее и уже стал отходить, но вдруг остановился.
     Что-то приставшее к стене корзины шелохнулось от легкого движения воздуха и привлекло внимание Мейсона.
     Адвокат склонился над корзиной. Несколько невесомых белых перышек из страусиного плюмажа были брошены в корзину, судя по всему, еще мокрыми, и они пристали к стенке. Теперь, когда их концы высохли, они колыхались от каждого легкого дуновения воздуха, как листья дерева.
     Хозяйка тщательно разглаживала верх покрывала.
     Мейсон быстро ухватил большим и указательным пальцами несколько перышек. Сделав это, он заметил, что заставляло их крепиться к стенке корзины. Это были крошечные, однако заметные сгусточки чего-то красного у основания перьев. Кто-то явно предпринимал попытку отмыть их, но, так как сгустки не отходили, белые перышки были оторваны от страусового веера и брошены в мусорную корзину.
     Мейсон раскрыл бумажник, засунул в одно из его отделений эти перышки и обратился к хозяйке:
     - Не думаю, что нам стоит дожидаться ее.
     Женщина выпрямилась и критически осмотрела постель.
     - Если она молодая и нуждается в помощи, то позор, что вы не можете ее найти. - Хозяйка стянула в узел старое постельное белье и бросила на пол рядом с кроватью.
     - Действительно, позор. - Отозвался Мейсон, и было что-то такое в его голосе, что заставило хозяйку вскинуть голову и пристально вглядеться в лицо Мейсона.

Глава 10

     Пол Дрейк с усталым видом вошел в контору Мейсона.
     - Ну и как, - спросил Мейсон, - было тяжело?
     - Довольно тяжело, - сказал Дрейк.
     - Что там произошло?
     - Там был сержант Дорсет. Он повел дело жестко.
     - Он вообще жесткий человек.
     - Это Шелдон повесил на дверь номера Каллендера табличку "Не беспокоить".
     - Ты уверен?
     - Так говорит полиция.
     - Как они это выяснили?
     - Осматривая комнату Каллендера, они обнаружили табличку "Не беспокоить", которая висела на своем обычном месте в шкафу. Когда же осматривали номер пятьсот десять, они не могли отыскать такой таблички. А утром она там была: номер осматривала горничная после уборки.
     - Что еще? Они получили какую-то информацию от людей, заходивших к Каллендеру?
     - Женщине, которая приходила в два двадцать три, была назначена встреча.
     - Ты уверен?
     - Да. Гостиничный детектив задержал ее в лифте. Она попыталась изобразить нечто вроде праведного возмущения, но он потребовал, чтобы она сказала, куда направляется, и она ответила, что в номер пятьсот одиннадцать. Детектив заявил, что в этом случае она должна воспользоваться внутренним телефоном и получить из номера подтверждение, что ее ждут. Он подошел вместе с ней к внутреннему телефону и позвонил в номер пятьсот одиннадцать. Когда Каллендер ответил, он передал ей трубку. Она сказала: "Это я. Я внизу. Гостиничный детектив заставил меня позвонить. Я сейчас буду". Каллендер - постоянный клиент этого отеля. Они дают ему всяческие поблажки. Кто-то другой, возможно, и спустился бы в холл, чтобы встретиться с девушкой в такое время. Девушка назвала гостиничному детективу свое имя - Лоис Фентон. Каллендер был дико требовательным в отношении своего утреннего кофе. Он не хотел вставать с постели, пока ему не принесут горячий кофе. Он оставлял заказ заранее вечером, если хотел получить утром кофе. Именно поэтому официант и постучал и попытался открыть Дверь, несмотря на то что на ней висела табличка "Не беспокоить". Теперь другое. Эта девица Фентон уже заходила к Каллендеру раньше. Ее видела горничная, когда та выходила в два часа ночи из номера Каллендера. Он стоял на пороге и говорил что-то вроде "Ну, до свидания". Выглядел он довольно мрачно. Горничная сказала, что девушка пошла к лифту, затем как будто передумала, вернулась и стала спускаться по лестнице. Горничная бы сообщила администрации, если бы это все не касалось Каллендера. Он там лицо привилегированное.
     - Это была та же самая женщина, Пол?
     - Описание подходит к ней один к одному.
     - Значит, полиция делает вывод, что преступница - Лоис Фентон, так?
     - Так. А Шелдон - соучастник. И потом они еще кое-что обнаружили, Перри. Очень странную отметину на стене, похожую на кровь.
     - Какую отметину?
     Дрейк сказал:
     - Полиция еще не представила конкретного отчета об этом, но из их описания я, кажется, догадываюсь, что это.
     - И что же это?
     - Похоже, что веером из страусовых перьев, запачканным кровью, хлестнули по стене, чтобы очистить его от этой крови. Такое полукруглое пятно со множеством нитеподобных брызг, довольно симметричных.
     Мейсон сжал губы.
     - Сколько у меня есть времени?
     - Не знаю.
     - Фолкнер сказал им, что я там был?
     - При нас - нет, но, когда мы уходили, полиция задержала и его и Джулиана, чтобы допросить.
     - Они скажут?
     - Черт возьми, Перри, они должны рассказать. Я и сам здесь замешан. Я нашел эту лошадь и приволок ее сюда и... ну, в общем, полиция захочет разобраться.
     Мейсон с удивлением взглянул на него.
     - Какое, к дьяволу, отношение имеет к этому делу лошадь? - спросил он.
     - К дьяволу? - воскликнул Дрейк. - Это часть всего этого дела.
     - Почему ты так думаешь?
     - Ну ты ведь попросил у меня людей для поисков этой лошади как раз в то же время, когда... Слушай, ну разве лошадь не связана со всем этим?
     Мейсон взглянул на него нахмурившись.
     - Ты что, собираешься рассказать полиции обо всем, чем ты занимался?
     - Нет, Перри, конечно нет, но... Слушай, черт возьми, я же должен буду ответить на их вопросы.
     - Прекрасно, - сказал Мейсон. - Когда они спросят тебя о лошади, расскажи им о ней. Но пока они тебя о ней не спросят, ни черта не говори.
     Когда дверь за Полом Дрейком закрылась, Мейсон повернулся к Делле Стрит.
     - У тебя есть под рукой карандаш, Делла?
     В ответ она взяла карандаш, положила на колени блокнот для стенографических записей и подняла брови, ожидая, когда Мейсон начнет диктовать.
     Мейсон объяснил:
     - Я хочу составить расписание и сделать его в хронологическом порядке. Как ты думаешь, в какое примерно время мы подъехали к отелю?
     - К "Ричмеллу"?
     - Да.
     - Я взглянула на часы, - сказала она, - когда мы въехали в город. Было час с чем-то - минут восемь второго, я думаю.
     Мейсон сказал:
     - Если округлить, то мы подъехали к отелю примерно в час двадцать. В это время как раз официант Гарри из ночного клуба звонил Каллендеру. Мы не знаем, в котором часу он вышел. Начинай прямо заносить это в таблицу, Делла. Допустим, час двадцать - приход Гарри. Затем поставь прочерк, где время его ухода. Затем время, в которое, как мы теперь знаем, кто-то был в номере, это два часа - когда горничная увидела неизвестную женщину. Это могла быть Лоис Фентон, покидавшая номер. Далее мы имеем Шелдона, он выходил из номера примерно в два двадцать одну. В два Двадцать три женщина, которая назвалась Лоис Фентон, возвратилась в номер, а в два тридцать две или два тридцать три опять ушла. В два сорок четыре вошел молодой мужчина, в два часа сорок четыре минуты десять секунд он ушел. В три часа две минуты Шелдон выписался. Напечатай все это по часам, пожалуйста.
     Делла Стрит заправила маленький листок бумаги в пишущую машинку и напечатала расписание:

     1.20  - Гарри, официант, входит в номер.
     - Гарри выходит.
     - Входит женщина.
     2.00  - Женщина выходит.
     - Входит Шелдон.
     2.21  - Шелдон выходит.
     2.23  - Девушка, назвавшаяся Лоис Фентон, входит в номер.
     2.33  - Лоис Фентон выходит.
     2.44  - Входит молодой мужчина.
     2.44.10 - Молодой мужчина выходит.
     3.02  - Шелдон выписывается.

     Она протянула Мейсону страницу. Адвокат начал было читать, но раздался стук, и Герти распахнула дверь из приемной. Заглянув в контору, она подождала, пока Мейсон кивнул.
     - Заходи, Герти. Что случилось?
     - Мистер Мейсон, - сказала она, - я не хотела говорить вам это по телефону, потому что боялась, что вы, возможно, не захотите ее видеть. Она ждет там внизу, и, бог ты мой, она просто роскошная женщина.
     - Я так понимаю, кто-то произвел на тебя впечатление, Герти.
     - Произвел впечатление! - воскликнула Герти и закатила глаза, придав им экстатическое выражение. - Если бы у меня была такая фигура - если бы я думала, что когда-нибудь могла бы иметь такую фигуру, - я бы никогда не взяла в рот ни мороженого, ни масла, никогда бы не взглянула ни на одну конфету, и...
     Мистер Мейсон, она просто бесподобна, великолепна.
     - А как ее имя? - сухо спросил Мейсон.
     - Ее имя, - сказала Герти, - Шери Чи-Чи. Именно так она назвалась. Я ее никогда здесь не видела, но...
     - Я абсолютно уверен, что нам надо посмотреть на нее. Проводи ее сюда.
     Девушка, которую Герти провела в контору, была та самая танцовщица с веерами, что Мейсон и Делла Стрит видели прошлым вечером в Паломино.
     - Здравствуйте, мистер Мейсон, здравствуйте, мисс Стрит, - сказала она, улыбаясь.
     На Шери Чи-Чи был костюм из традиционного твида цвета соли с перцем. Узкая короткая юбка обтягивала бедра. На ногах были хорошие нейлоновые чулки.
     Когда она проплыла через контору, короткая узкая юбка никоим образом не уменьшила ее женского обаяния. Она протянула руку Мейсону.
     - Так приятно снова вас видеть, - спокойно произнесла она.
     - Садитесь, - пригласил Мейсон, вопросительно глядя на Деллу Стрит.
     Танцовщица разместилась в мягком кожаном кресле около стола Мейсона. Она сделала инстинктивный жест, одернув юбку, затем непринужденно перекинула ногу на ногу и рассмеялась, глядя Мейсону в лицо.
     - Вы удивлены? - спросила она.
     Мейсон покачал головой.
     - После того как я увидел вас, я больше не стал смотреть представление в Паломино прошлым вечером.
     - Не стали?
     - Нет. Я отправился в город.
     - На машине?
     - Да.
     - Один?
     - Со мной был Гарри. Вы, конечно, помните Гарри. Здорового официанта...
     - Да, я помню Гарри. Понимаете, - сказала она, - я все время думала, что вы нашли мою лошадь, но когда я обнаружила, что все, что вы нашли, это пара вееров, ну, тогда я решила кое с кем встретиться.
     - Подождите-ка минуту, - остановил ее Мейсон. - Сначала давайте все поставим на свои места. Вы не моя клиентка.
     - Нет, разумеется нет.
     - И вы ведь не Лоис Фентон?
     - Нет.
     - Однако вы воспользовались ее именем.
     - Да.
     - И вы пришли сюда, потому что вам что-то надо.
     - Все правильно.
     - И что же это?
     Она улыбнулась во весь рот.
     - Какой вы быстрый.
     - Может, и быстрый, но вам что-то надо, и я хочу выяснить, что именно.
     - А почему такое рвение?
     - Хочу узнать, какое будет вознаграждение.
     - Никакого не будет.
     Мейсон в молчании откинулся в кресле. Пальцы молодой женщины перебирали кромку юбки, образуя на ней маленькие складочки, затем снова выпускали, материю.
     - Вы не чувствуете, - произнесла она, растягивая слова, - что вы должны что-то рассказать об этих двух веерах?
     - Кому?
     - Кому-нибудь.
     - Все относительно. Как звали того, кому вы сообщили о веерах и лошади?
     - Джон Каллендер.
     - Вы знаете, что с ним случилось?
     Левой рукой она провела вдоль всего гладко натянутого чулка на правой ноге, которая покоилась на левом колене.
     - Да.
     - Если вы хотите мне что-то сообщить, то вам следует это сделать.
     - Я зашла к Джону Каллендеру рассказать о случившемся. Он рассчитывал, что мне удастся заполучить лошадь.
     - Когда вы его видели?
     - В начале третьего ночи.
     - Продолжайте.
     - Честное слово, мистер Мейсон, я рассказала Каллендеру абсолютно все о том, что произошло между нами.
     Показала два веера, которые мне принесли. Я предположила, что вы вообще не нашли лошадь.
     - Что было дальше?
     - Он велел мне не быть дурой и сказал, что вы просто полощете мне мозги, что на самом деле вы нашли лошадь и что эти два веера - просто для отвода глаз.
     Сказал, чтобы я вновь встретилась с вами.
     - И что потом? - спросил Мейсон.
     - Я попыталась встретиться с мистером Каллендером примерно час назад, и мне сказали, что он мертв. Разумеется, его убили. Я подумала, что мне надо прийти к вам и откровенно рассказать, что произошло.
     - Почему?
     - Потому, что не хочу быть замешанной в этом деле.
     Я испугалась, что, не дай бог, вам придут в голову не те мысли и вы выложите их полиции и прессе. - С Каллендером было все в порядке, когда вы уходили от него?
     - Конечно. Горничная в холле видела, как я выходила, а Джон стоял на пороге. Он кого-то ждал. Я решила, что мне, наверное, надо поделиться с вами.
     - С чего это такой внезапный интерес ко мне?
     - Потому что, если вы будете знать действительные обстоятельства, то не станете привлекать ко мне внимание. Если бы я не пришла, у вас... в общем, у вас могли бы появиться не те мысли.
     - Поэтому вы решили прийти ко мне?
     - Да.
     - Это была ваша идея?
     - Гарри посоветовал мне пойти.
     - И что Гарри предложил сказать мне?
     - Правду.
     - Вы сказали ее?
     - Не всю.
     - Ну, в таком случае почему бы вам не завершить начатое?
     - Я ждала, когда вы станете задавать вопросы.
     - Расскажите все, что хотите мне рассказать