хар  сгорел,
наполнив квартиру специфическим запахом и густым  дымом.  Именно  это  и
спасло жизнь полицейскому  офицеру.  Когда  он  заглянул  на  кухню,  он
сначала почувствовал запах жженого сахара и увидел  обгоревшую  на  огне
кастрюлю, а уж потом...
   - Весьма интересно! - заметил Мейсон.
   - Что же тут интересного?
   Мейсон откинулся на спинку кресла, обитого сыромятной кожей,  положил
ноги на стоящий рядом стул и улыбнулся.
   - Две чашки с ромом и маслом в каждой, - сказал он.
   - Ну да, точно.
   - И в тот момент, когда Милтер кипятил воду с сахаром для этой смеси,
он вдруг замертво упал.
   - Правильно.
   - Неужели до вас не доходит, что коль скоро Милтер готовил выпивку на
двоих, то человек, бросивший цианид в гидрохлористую кислоту, и был  тем
лицом, для которого предназначалась вторая чашка? Поэтому едва ли он мог
сказать: "Пока, Лесли, мне пора идти" - и поскорее удрать из кухни. Нет,
нет, он не мог этого сделать, пока его напиток готовился на  плите.  Ему
надо было иметь какой-то  серьезный  предлог,  чтобы  уйти  из  квартиры
Лесли.
   Визерспун нахмурился,  пустил  струйку  дыма  в  потолок  и  негромко
пробормотал:
   - Да, вы правы.
   - А это нас снова возвращает к утенку. Почему вы пришли к заключению,
что этот утенок был ваш?
   - Потому что это так! Он должен быть моим! Вы припоминаете, как я вам
говорил, что Эйдамс перед отъездом взял утенка  в  моем  птичьем  дворе?
Такое нахальство, я считаю... Я собираюсь расспросить Лоис об этом.  Все
равно, раньше или позже, ей придется  выслушать  всю  историю,  так  что
пусть узнает все уже сейчас.
   Он потянулся к телефонной трубке. Мейсон опередил его.
   - Одну  минуточку...  Прежде  чем  вы  вызовете  сюда  Лоис,  давайте
поговорим об утенке. Как я понял, вы заявили полиции, что утенок взят  с
вашего птичьего двора?
   - Да.
   - Как вы его опознали, хотел бы я знать? У него есть ваше клеймо?
   - К черту, Мейсон, сколько можно говорить о каком-то  утенке?  Каждый
раз, когда разговор заходит о нем, вы задаете мне  совершенно  идиотские
вопросы. Уток никто не клеймит!
   - Почему?
   - Потому что это никому не нужно.
   - Ну, а рогатый скот вы клеймите, верно?
   - Да, разумеется.
   - Для чего?
   - Мы это делаем,  чтобы  иметь  возможность  отличить  свой  скот  от
соседского.
   - Очень интересно. В Китае, где  некоторые  семьи  живут  на  воде  в
лодках и, как правило, держат уток, принято  окрашивать  птиц  в  разные
цвета, чтобы не возникало путаницы.
   - Ну, а какое это имеет отношение к данному утенку?
   - А вот какое.  Вы  только  что  сами  сказали,  что  вам  приходится
клеймить свой скот, чтобы в случае надобности иметь возможность отличить
его от соседского. Каким же образом вы собираетесь доказать, что это ваш
утенок, а, скажем, не соседский?
   - Вы прекрасно знаете, что это мой утенок! Мейсон как  ни  в  чем  не
бывало продолжал рассуждать:
   - Я думаю о том, как вы станете давать показания перед Большим  жюри.
Лично вам придется туго. Вы сами подставляете свою голову под  удар.  Вы
заявите:  "Да,  да,  это  моя  утка!"  Обвинитель  предложит   защитнику
приступить  к  перекрестному  допросу,  и  защитник  в  первую   очередь
поинтересуется, на каком основании вы это утверждаете.
   - Ну, прежде всего исходя из специфического цвета и размера.
   - Прекрасно. Тогда защитник спросит, в чем состоит их специфика.
   - Ну, утенок желтоватенький, как все  маленькие  утки.  И  потом,  он
точно такого же роста, как остальные утята этого выводка.
   - Сколько их всего?
   - Около десятка, не то девять, не то восемь, точно не скажу.
   - Который из них, вот этот?
   - Не глупите. Этого нельзя сказать... Они все одинаковые.
   - Вот-вот, наконец-то вы и сами признали, что  этот  утенок  выглядит
совершенно так же, как восемь или девять других утят  на  вашем  птичьем
дворе.
   - Ну и что из этого?
   - И вы не можете сказать, который из восьми или  девяти  именно  этот
утенок.
   - Конечно, не могу. Мы не красим и не  крестим  утят  и  не  даем  им
собственных имен.
   - И несомненно, - продолжал ровным голосом Мейсон, - на других  ранчо
в долине тоже имеются утки, так что вполне естественно предположить, что
там тоже могут оказаться точь-в-точь такие же утята  и  по  виду,  и  по
цвету, и по величине.
   - Очень может быть!
   - И если бы всех этих утят согнать на ваш птичий  Двор  и  смешать  с
вашими собственными, то при отсутствии специального клейма или  какой-то
метки вы не Могли бы в общей массе отличить своих от чужих.
   Визерспун выпустил несколько колец дыма, и то, как он  это  проделал,
свидетельствовало о его крайнем нервном напряжении.
   - Так что, - продолжал Мейсон, - вы будете являть собой весьма жалкое
зрелище, когда защитник Эйдамса потребует опознать утенка.
   - Офицер сказал, что, когда вошел в помещение, с утенком не все  было
ладно. Вы должны знать об этом.
   - Да, - согласился Мейсон, -  утенок  казался  погрузившимся  в  воду
больше, чем полагалось бы. Но в этом  нет  ничего  подозрительного.  Как
вам, должно быть, известно, утки умеют нырять.
   - Офицер сказал, что утенок выглядел так, будто тонет...
   Мейсон удивленно приподнял брови.
   - Тонет?
   - Так сказал офицер.
   - Прекрасно! - воскликнул Мейсон, изображая  на  лице  преувеличенное
облегчение. - В таком случае все это действительно не имеет значения?
   - Куда вы клоните?
   - Вы без труда сможете идентифицировать своего утенка. К вам никто не
сможет придраться!
   - Что вы имеете в виду?
   - Ну  как  же!  -  снисходительно  улыбнулся  Мейсон.  -  Ваш  утенок
особенный...  Если  это  действительно  ваша  птица,  то  вы   являетесь
владельцем единственной утки по всей Ред-Ривер-Вэлли, а может, и во всем
мире, которая не умеет плавать.
   Визерспун вытаращил глаза.
   - Черт возьми, вы прекрасно понимаете, что  я  имею  в  виду.  Марвин
химик. Он подбросил что-то в воду.
   И снова брови Мейсона взлетели вверх.
   - Значит, в воде что-то было?
   - Да, конечно. Утенок тонул.
   - И утонул?
   - Нет, он очухался и начал плавать.
   - В таком случае утенка заставило тонуть что-то другое, а не  примесь
в воде.
   - Очень  может  быть,  что  на  него  тоже  подействовал  газ.  Когда
помещение проветрили, он пришел в себя и начал плавать.
   - Понятно... весьма интересно. Кстати, Визерспун, у вас много оружия.
Надо думать, вы иной раз охотитесь?
   - Да, - ответил Визерспун таким тоном, что можно было не сомневаться,
его не слишком устраивала перемена темы разговора.
   - Эти чучела, очевидно, ваши собственные трофеи!
   - Да.
   - Охотничьи ружья великолепны!
   - Согласен.
   - Я вижу, у вас есть несколько дробовиков.
   - Да.
   - Очевидно, иной раз вы практикуетесь в стрельбе по летящей цели  или
мишени?
   - Да.
   - В долине много диких голубей? Вы на них охотитесь?
   - На голубей - нет.
   - Ну, а на уток?
   - Довольно часто.
   - По всей вероятности, здесь прекрасная охота на уток?
   - Да.
   - Когда вы попадаете в утку из дробовика,  полагаю,  вы  убиваете  ее
наповал?
   На секунду в глазах Визерспуна вспыхнул азартный огонек.
   - Можете не сомневаться! Лично я считаю,  что  только  такой  выстрел
приносит  удовлетворение.  Мне  думается,  что  утка  даже  не  успевает
сообразить, что с ней произошло. Сейчас она летит высоко над озером, а в
следующее мгновение уже мертва!
   - Они часто падают в воду?
   - Да.
   - Ну и  как  вы  их  достаете  со  дна?  У  вас  для  этого  -Имеется
какая-нибудь специальная драга?
   Теперь уже покровительственно улыбнулся Визерспун.
   - Для такого блестящего адвоката, каким считаетесь вы, мистер Мейсон,
непростительно не знать такой вещи, которая известна даже младенцам.
   Мейсон прикинулся обиженным:
   - Вот как?
   - Утки не тонут. Убитые, они плавают на поверхности воды.
   - Неужели?
   - Да.
   - В таком случае тот факт, что тот утенок подвергся воздействию газа,
отнюдь не объясняет, почему вдруг начал тонуть, - сказал  Мейсон.  -  По
всей вероятности, офицер имел в виду что-то другое...
   Визерспун только сейчас сообразил, в какую его заманили  ловушку,  он
заерзал в кресле, очевидно  намереваясь  подняться.  Его  лицо  налилось
кровью.
   - Черт побери, Мейсон! - начал было он, но тут же взял себя в руки.
   - Конечно, - с утрированной вежливостью продолжал Мейсон, -  я  всего
лишь... пытался  обрисовать  вам  положение,  в  котором  вы  оказались.
Довольно неприятное, я бы сказал, положение. Вы  заявили,  что  это  ваш
утенок. Вне сомнения, тем самым вы направили полицию по  следу  молодого
человека, мистера Эйдамса, не так ли?
   - Ну, я сказал им про утенка и про то, что он  находился  у  Эйдамса.
Выводы они и сами сделают... Эйдамс, вне всякого  сомнения,  приходил  к
Милтеру, ну, а Милтер вполне мог готовить горячий ром с маслом для того,
чтобы угостить его.
   Мейсон печально покачал головой,
   -  Очень  скверно,  что  вы  натравили  полицию   на   Эйдамса.   Она
вознамерится арестовать его по обвинению в убийстве, и утенок тут ни при
чем. Кстати, утенок сказал, простите, офицер сказал, что птица  утонула.
Бедняжка! Можно предположить, что утенок сильно  привязался  к  Эйдамсу,
так что, когда тот ушел, оставив его в аквариуме у Милтера, утенок решил
с горя утопиться. И лишь шумиха, поднятая в связи  с  обнаружением  тела
Милтера, заставила его переменить  намерение.  Он  понял,  что  в  конце
концов жизнь совсем не такая плохая штука! Он...
   - Прекратите! - завопил Визерспун. - Мне наплевать  на  нашу  с  вами
прежнюю договоренность. Я не намерен разрешать вам глумиться надо  мной,
как будто бы я... я...
   Мейсон сделал глубокую затяжку и объявил:
   - Это всего лишь цветочки по сравнению с теми  ягодками,  которые  по
вашей же милости ждут вас впереди.
   Хороший защитник разделает вас под орех в присутствии присяжных. Если
в воде и правда была какая-то  примесь,  из-за  которой  утенок  не  мог
плавать, то  он  бы  и  утонул.  Потом,  очевидно,  утенок  передумал...
Согласитесь, это нелепо. Так что адвокат, который будет заниматься  этим
делом, доставит вам массу неприятных минут.
   - Слава  Богу,  у  нас  нет  таких  адвокатов,  -  сердито  парировал
Визерспун, -  а  что  касается  меня,  то  я  пользуюсь  в  этих  местах
достаточно большим влиянием. Когда я заявлю, что это мой утенок, никто в
этом не усомнится. Так что  никакого  перекрестного  допроса  вообще  не
будет.
   - А когда офицер заявит, что утенок не утонул, здешние адвокаты  тоже
не усомнятся в его, то есть в ваших словах?
   - Ну-у... - протянул Визерспун неуверенно, потом поспешно добавил:
   - Офицер сказал, что у утенка был такой вид, будто он тонет...
   - И никто  из  местных  адвокатов  не  соизволит,  по-вашему,  задать
вопросов, подобных только что заданным мною?
   - Определенно, нет.
   - Почему?
   - Прежде всего потому, что ни одному адвокату это не придет в голову,
ну и, во-вторых, я не тот человек, показаниям которого нельзя доверять.
   - Но если Марвина Эйдамса и в  самом  деле  обвинят  в  преступлении,
защищать его вовсе не обязательно будет местный адвокат. В Лос-Анджелесе
много опытных адвокатов и юристов.
   - Какой лос-анджелесский адвокат возьмет на себя защиту Эйдамса? Ведь
у него нет ни положения, ни денег, ни друзей...
   Мейсон вынул изо рта  сигарету,  взглянул  на  Визерспуна  в  упор  и
спокойно сказал:
   - Я возьмусь.
   До Визерспуна не сразу дошел смысл сказанных Мейсоном слов.
   - Вы возьметесь? Но ведь вас нанял я!
   - Вы наняли меня разрешить загадку давнишнего дела об убийстве.
   - Ни о каком другом деле мы не договаривались. Могу ли  я:  сообщить,
например, вашей дочери, что вы возражаете против этого?
   Визерспун теперь уже разволновался не на шутку.
   - Вообще-то у меня не может быть никаких возражений, но... Вы  должны
понимать, что меня нельзя ставить в дурацкое положение. Вся эта  история
с опознанием утенка...
   Мейсон поднялся с места.
   - Существует единственный путь избежать этого...
   - Каким образом?
   - Не идентифицировать утенка.
   - Но я уже это сделал.
   - Позвоните в полицию и скажите, что теперь, хорошенько все  обдумав,
вы поняли, что совершили ошибку, признав  на  основании  чисто  внешнего
сходства утенка в аквариуме идентичным тому, которого, как вам  сказали,
Марвин Эйдамс увез вечером с собой.
   Обдумывая предложение адвоката, Визерспун усиленно тер подбородок.
   - К черту, Мейсон, это же тот самый утенок! Вы можете играть  сколько
угодно словами, но вы это знаете не хуже меня!
   - Вы хотите начать все с самого начала? - Мейсон улыбнулся, глядя  на
Визерспуна,
   - Великий Боже, нет! Таким путем мы все равно ни к чему не придем.
   - Послушайтесь моего совета, позвоните в полицию и внесите коррективы
в свое заявление об утенке.
   Визерспун упрямо покачал  головой.  Мейсон  пристально  посмотрел  на
него, потом продолжал:
   - Мне сказали, что вы уехали отсюда вскоре после меня.
   - Да, я преследовал вас всю дорогу до  города,  но  так  и  не  сумел
догнать.
   - Вы, возможно, проскочили мимо, когда я менял спустившее колесо.
   Визерспун задумался на минуту, но потом решительно покачал головой.
   - Я не заметил никакой машины у обочины дороги. Правда, я  мчался  на
большой скорости.
   - Мимо меня действительно пронеслась  какая-то  машина,  полагаю,  ее
скорость была близка к предельной.
   - По всей вероятности, здесь-то я вас и потерял.
   - Куда вы поехали?
   - В город.
   - Вы искали меня?
   - Да.
   - И таким образом оказались у Милтера?
   - Да.
   - Вы должны были находиться  в  городе  минут  тридцать,  прежде  чем
отправиться к Милтеру.
   - Сомневаюсь, чтобы это продолжалось так долго.
   - Вы сразу же поехали к Милтеру?
   - Нет.
   - Почему?
   Визерспун явно колебался, прежде чем ответить:
   - Вообще-то я первым делом поехал к его дому,  но  поскольку  там  не
оказалось вашей машины, я стал колесить по  городу  в  надежде  отыскать
вас. Мне показалось, что я заметил...  одно  известное  мне  лицо.  И  я
попытался разыскать ее... Вряд ли на это ушло тридцать минут.
   - Обождите минуточку. Давайте кое-что уточним. Вам показалось, что вы
заметили знакомую вам женщину, но так и не смогли ее найти?
   - Я просто обознался. Понимаете,  я  кружил  по  центральным  улицам,
высматривая вас, и тут внезапно передо мной  мелькнул  знакомый  женский
силуэт, я в тот момент поворачивал  направо.  Поскольку  я  уже  проехал
перекресток, мне пришлось объехать квартал, чтобы вернуться на то место,
где я ее увидел.
   - Кто была это женщина?
   - Не знаю.
   - Вы только что говорили, что знакомы с ней?..
   - Да нет, мне показалось.
   - Кто же она?
   После минутного колебания Визерспун сказал:
   - Миссис Бурр.
   - Это была не она?
   - Нет.
   - Откуда вы знаете?
   - Я спросил  у  ночной  сиделки,  не  уезжала  ли  миссис  Бурр.  Она
ответила, что миссис Бурр рано ложится спать.
   - У них с мужем разные комнаты?
   - Сейчас да, после несчастного случая. До  этого  они  занимали  одну
комнату.
   - Сиделка все время находится возле мистера Бурра?
   - Да, это необходимо, пока не придет в норму ею голова.
   - А что у него с головой?
   - Обычные последствия приема морфия. Этакая безответственность,  если
можно так выразиться. Доктор говорит, что такое  часто  случается  после
приема морфия... Представляете, у него нога находится  на  вытяжке,  так
однажды он попытался отвязать веревку, на которой держится привязанный к
ноге груз... Он объяснил свои действия тем, что здесь якобы кто-то хочет
его убить. Доктор говорит, что это постнаркотическая реакция и  что  это
скоро пройдет, но пока за ним надо следить. Если он попытается встать на
ногу, обломки костей сместятся и лечение придется начинать заново.
   Мейсон взглянул на часы.
   - Ну что же, мне пора на работу.
   - Неужели вы не останетесь здесь на  ночь?  Мейсон  покачал  головой,
направляясь к выходу, но на пороге задержался.
   - Говорю вам в последний раз - позвоните в полицию  и  измените  свои
показания относительно утенка. Просто скажите, что  вы  не  можете  быть
полностью уверены в данных вами показаниях.
 
Глава 11 
 
   Мейсон и его секретарь возвращались в город.
   - Вы меня так быстро оттуда изъяли, - жаловалась Делла Стрит, - что я
совершенно не успела  разобраться  в  происходящем.  Можете  ли  вы  мне
объяснить?
   - Убит Милтер.
   - Кем?
   - Думаю, что не позднее чем через двенадцать  часов  полиция  назовет
Марвина Эйдамса, если мы не успеем принять контрмеры.
   - Поэтому с такой быстротой куда-то помчалась Лоис?
   Мейсон смутился.
   - Я не могу сказать, но... то есть не могу знать...
   - Почему вы это не разрешили сделать мне?
   - Что сделать?
   - То, что требовалось!
   - Я хотел ограничиться рамками семьи.
   - Ей ни в коем случае нельзя доверять там, где дело касается молодого
человека. Ведь она от него просто без ума. Коли вы поручите  ей  сделать
что-то такое, что, по ее мнению, может ему хоть немного  повредить,  она
предаст вас не задумываясь.
   - Знаю. Но мне пришлось обратиться к ней, потому что,  во-первых,  ее
знают собаки, а во-вторых, она знает все входы и выходы на ранчо. У тебя
же непременно возникли бы неприятности.  Ну,  а  что  обращаться  к  ней
рискованно, я и сам понимаю. Весьма рискованно.
   - Куда мы едем?
   - Нам надо кое-что сделать в городе,  после  чего  успеть  на  ночной
поезд. Насколько мне известно, на нашей станции поезд будет  около  трех
часов ночи. Таким образом, в нашем распоряжении не больше часа.
   - Скажите, блондинка из детективного агентства едет этим поездом?
   - Угу...
   - А еще кто-нибудь?
   - Еще Марвин Эйдамс.
   - Они едут вместе?
   - Они едут одним и тем же поездом...
   - Это простое совпадение?
   - Не знаю...
   - А что мы будем делать в городе?
   - Я хочу повидать Альберту Кромвелл, она занимает  квартиру  рядом  с
Милтером.
   - Она его гражданская жена?
   - Теперь вдова.
   - Вы полагаете, она знает об убийстве?
   - Должна знать, если она дома.
   - Допустим, что ее нет дома?
   - Именно это я и хочу выяснить.
   - Полиция еще может находиться в квартире Мил-тера?
   - Возможно, так оно и есть.
   - Вы не боитесь нарваться на них?
   - Это было бы нежелательно.
   - Но коли вы намерены узнать, дома эта женщина или нет,  такое  может
случиться?
   Мейсон ответил шуткой:
   - Существует два способа определить, дома ли молодая дама.  Первый  -
это заглянуть в ее квартиру, второй - отыскать ее вне дома.
   - Послушайте, хватит дурить мне голову. Где ее можно отыскать?
   - Если у женщины нет собственной  машины,  то  она  может  уехать  из
города поездом либо автобусом. Последний поезд  уже  ушел.  Так  что  мы
сначала заглянем на автобусную станцию.
   - А вы ее узнаете?
   - Думаю, что да. Во всяком случае,  сегодня  я  познакомился  с  этой
особой.
   Делла обреченно вздохнула:
   - Выуживать у  вас  сведения,  когда  вы  напускаете  на  себя  такую
скрытность, равносильно попыткам качать воду из пересохшего колодца!
   Мейсон не сдавался:
   - Я до сих пор не научился давать то, чего у меня нет.
   - Даже если бы и было, вы все равно ничего бы  не  сказали.  По  всей
вероятности, шеф, вы не хотите, чтобы я отправилась  вместе  с  вами  на
автобусную станцию Пасифик-Грейхаус.
   - Ты права, не хочу.
   - В таком случае разбудите меня, когда вернетесь. Она приняла удобное
положение и закрыла глаза.
   Мейсон продолжал вести  машину  на  большой  скорости,  пока  они  не
добрались до центральной улицы в  Эль-Тем-пло.  Тут  он  поехал  гораздо
медленнее и остановился неподалеку от автобусной  станции.  Делла  Стрит
вроде бы и правда спала, поэтому Мейсон осторожно выскользнул из машины,
тихонько закрыл дверцу и деловито зашагал по бетонной дорожке.
   На широких скамьях сидели четыре  человека  в  ожидани