и нужно выяснить.
     - Честно говоря, меня тревожит нечто,  что  может  оказать  серьезное
влияние на судьбу вашей клиентки.
     - Вы, разумеется, не собираетесь всерьез выдвигать теорию о том,  что
Джозефина Кемптон убила Элен Кэдмас?
     - Я не высказывал подобных обвинений.
     - Вы не сказали этого прямо, - возразил Мейсон, - но это  именно  то,
чем вы хотите нас напугать - так некоторые вытаскивают чертика на  ниточке
и трясут им перед носом у ребенка.
     - Я просто хотел, чтобы вы осознали - вашей  клиентке  необходимо  со
мной сотрудничать.
     - Разумеется, - сказал Мейсон, - мы не намерены стоять в  стороне,  в
то время как вы пытаетесь повесить убийство на нашу клиентку.
     - Я не собираюсь вешать на нее  убийство,  если  она  будет  со  мной
сотрудничать. Я обещаю вам, господа,  что  никогда  ни  единого  слова  не
передам полиции, что бы мне ни стало известно. В конце концов, - продолжал
Хардвик, - нам совершенно незачем занимать антагонистические позиции.  Мне
нужно узнать всего лишь две вещи и...
     - Две вещи? - перебил его Мейсон.
     - Совершенно верно.
     - Мне показалось, что речь шла всего об одной.
     - Но вы ведь не дождались,  пока  я  закончу.  Мне  нужно  поговорить
наедине с вашим клиентом, и мне нужны те самые дневники Элен Кэдмас.
     Мейсон покачал головой.
     - В обмен на которые, - продолжал Хардвик, - вы  можете  рассчитывать
на мое полное сотрудничество с вами на всех стадиях процесса.
     - К черту всю эту вашу сладкоречивую дипломатию, - сказал  Мейсон.  -
Если говорить прямо, то вы пришли нас шантажировать.  Вам  нужны  дневники
Кэдмас, и вам нужно, чтобы миссис Кемптон таскала для вас орешки из  огня.
А если она откажется это делать, вы собираетесь повесить на  нее  убийство
Кэдмас.
     - Мистер Мейсон!
     - Но, - продолжал Мейсон, - вы не на тех напали.
     - Мистер Мейсон, я всего лишь сказал, что вы можете сделать две вещи,
которые принесут вашей  клиентке  огромную  пользу.  В  конце  концов,  вы
знаете, что я могу добиться того, что  мне  нужно,  гораздо  проще  -  мне
достаточно пойти в полицию. Но тогда все это появится в прессе.
     - Это верно, -  сказал  Мейсон,  -  полиция  может  добиваться  любых
сведений, черт возьми, и в газетах  они  могут  публиковать  все,  что  им
взбредет в голову. Ну а мы можем посоветовать нашей клиентке  не  отвечать
ни на какие вопросы.
     Хардвик встал.
     - Теперь я должен еще кое-что сообщить вам, джентльмены, - сказал он,
- я получил телеграмму из Австралии от брата Бенджамина Эддикса.
     - Прекрасно.
     - Я отправил телеграмму по  единственному  адресу,  который  мне  был
известен, сразу, как только мне сообщили о смерти Бенджамина,  и  в  ответ
пришла  телеграмма  с  соболезнованиями.  Затем,  как  только  я  узнал  о
завещании, я телеграфировал  ему,  кратко  изложив  в  общих  чертах  волю
покойного.
     - И вы получили от него ответ,  -  сказал  Мейсон,  -  с  требованием
оспорить выплату любых денег Джозефине Кемптон, поскольку  она  виновна  в
убийстве и, следовательно, по закону ей ничего из наследства достаться  не
может, какие бы распоряжения ни содержались в завещании?
     - Таких телеграмм я пока еще не  получал.  Я  получил  телеграмму,  в
которой содержится указание зарегистрировать  завещание  для  официального
утверждения и представлять его интересы, используя весь мой опыт.
     - Ну ничего, вы еще получите такую телеграмму, - сказал Мейсон,  -  и
даже в том случае, если вы ее  не  получите,  то  как  юрист,  озабоченный
защитой  интересов  своего  клиента,  вы  обратите  его  внимание  на  это
положение закона  и  объясните  ему,  что  если  Джозефина  Кемптон  будет
осуждена за убийство, то он выгадает сумму в пятьдесят тысяч долларов.
     -  По  некоторым  соображениям   мой   клиент,   возможно,   пожелает
воздержаться от предъявления таких требований.
     - Вы ему объясните, что он имеет право использовать этот факт?
     - А что бы вы сделали, если бы вы  были  на  моем  месте?  -  спросил
Хардвик.
     - Я бы, конечно, объяснил ему, - сказал Мейсон. - Ну а теперь  я  вам
задам  один  вопрос.  Как  бы  поступили  вы,  если  бы  были   адвокатом,
представляющим  Джозефину   Кемптон   и   некий   другой   адвокат,   явно
заинтересованный в ее осуждении за убийство Бенджамина Эддикса,  хотел  бы
порасспросить ее наедине, чтобы посмотреть, не найдется ли  удобный  повод
повесить на нее еще одно убийство?
     - Если бы я был уверен  наверняка  в  правоте  своих  рассуждений,  -
сказал Хардвик, - а вы не уверены, то сумел бы решить, что  именно  пойдет
ей на пользу, и дал бы в соответствии с этим ей рекомендации.
     - Или выкладывайте все карты на стол,  -  потребовал  Мейсон,  -  или
идите к черту.
     - Вы упорствуете там, где это совершенно не нужно, -  холодно  сказал
Хардвик. - Я-то к черту не пойду, а вот ваша клиентка отправится к  чертям
в преисподнюю, и довольно скоро.
     И он с гордым видом вышел из комнаты.
     - Боже мой, - воскликнул Этна, -  вы  же  его  фактически  оскорбили,
мистер Мейсон!
     Глаза Мейсона сузились:
     - Он рассказал нам кое-что полезное, и он подозревает что-то такое, о
чем мы даже не имеем пока представления.
     - Разумеется, - сказал Этна, - ему  известна  вся  подноготная  -  та
информация,  которой  мы  не  располагаем,  и  это   дает   ему   огромное
преимущество.
     - Отлично, - сказал Мейсон, - вот пусть он и попытается сохранить  ее
в тайне. Начались гонки. Мы неважно стартовали, но у нас выше скорость.  -
Он повернулся к Делле Стрит: - Соедини меня с Полом Дрейком, Делла.
     Когда Делла Стрит кивнула, Мейсон взял трубку и сказал:
     - Пол, я участвую в  крысиных  бегах.  Мне  нужно  действовать  очень
быстро. Элен Кэдмас  знала  о  Бенджамине  Эддиксе  больше,  чем  кто-либо
другой, если не считать личного юриста Эддикса. Ей  было  известно  что-то
такое, что беспокоит этого юриста. Я должен знать, что  именно.  Бенджамин
Эддикс был холостяком. Пожилым, но крепким,  энергичным,  мужественным  на
вид мужчиной. Нужно найти женщину... Ну черт побери, откуда я знаю,  какую
женщину? Ту самую женщину. И когда ты получишь все номера, по  которым  он
разговаривал  с  яхтой,   проверь   эти   номера,   и,   если   там   есть
номера-телефонов отелей или кемпингов, немедленно посылай туда  сыщиков  с
фотографиями, и выясни, не развлекался ли он там с какой-нибудь красоткой.
     Мейсон со стуком швырнул телефонную трубку.
     - А вам не кажется, - сказал Джеймс Этна, - что  вы  делаете  слишком
поспешные выводы, Мейсон? Все уверяют, что в жизни Эддикса не было никаких
женщин.



                                    13

     Герти закрыла и заперла на ключ вход в приемную ровно в пять часов. В
половине шестого Делла сложила исходящую переписку в кучу, и Герти помогла
ей проштемпелевать конверты. После этого Герти ушла домой.
     Делла Стрит прошла в личный кабинет Мейсона.
     - Устала, Делла?
     - Не слишком. А ты как?
     Мейсон улыбнулся:
     - Да вот, сижу читаю дневники. У меня уже голова от них кружится.  Ты
еще в состоянии немного поработать?
     - Да. А что нужно делать?
     - Мы должны выдоить все, что только можно, из этих дневников Кэдмас.
     - Мы ведь уже это сделали.
     - Отнюдь нет.  Мы  просто  прочитали  строчки.  А  теперь  нам  нужно
посмотреть, что написано между строчек.
     В наружную дверь приемной постучали - стук был громкий и решительный.
     - Я взгляну, кто там? - спросила она.
     Мейсон покачал головой:
     - Не надо, Делла. Хватит с нас уже всяких срочных дел и  сверхурочной
работы.
     Она села на свое место секретарши. Мейсон подошел и, присев  на  край
стола, дотронулся до ее руки.
     - Как славно, что ты рядом со мной, - сказал он.
     - Как славно быть рядом с тобой, - ответила она с улыбкой.
     Стук в наружную дверь перешел в непрерывный грохот.
     - Кто бы это ни пытался проникнуть в нашу приемную, - сказал  Мейсон,
- он, похоже,  совершенно  уверен,  что  кто-то  здесь  есть,  Делла.  Это
настойчивый, даже назойливый стук. Посмотри-ка лучше, кто там.
     Делла Стрит поспешила в приемную, открыла дверь. Мейсон  слышал,  как
она обменялась с кем-то несколькими словами,  затем  вернулась  со  свежим
номером вечерней газеты. На газете было написано: "Мистеру Мейсону. Поклон
вам от Сиднея Хардвика. Хочу вас убедить, что я умею действовать быстро".
     Делла Стрит снова уселась за свой стол. Мейсон склонился  у  нее  над
плечом, пока она разворачивала газету  на  столе.  Кричащие  заголовки  на
самом верху страницы гласили:

     "ПОЛИЦИЯ НАМЕКАЕТ НА ВОЗМОЖНОСТЬ ВТОРОГО УБИЙСТВА.
     Власти допрашивают особу, подозреваемую в убийстве Эддикса, в связи с
исчезновением его очаровательной секретарши."

     - Какая наглость с его стороны! -  воскликнула  Делла  Стрит.  -  Это
просто...
     - Я ничего другого и не  ожидал,  -  сказал  Мейсон.  -  Давай  лучше
посмотрим, Делла, насколько далеко он зашел.
     Они вместе прочитали заметку - в ней говорилось о  том,  что  полиция
сейчас допрашивает миссис Джозефину Кемптон в связи с таинственной смертью
Элен Кэдмас, очаровательной секретарши, которая, как  полагали,  несколько
месяцев назад в штормовую погоду прыгнула за борт  роскошной  личной  яхты
Бенджамина Эддикса.
     Власти сочли эту смерть,  как  указывала  газета,  самоубийством  или
несчастным случаем, но в связи с убийством Бенджамина Эддикса  было  вновь
возбуждено дело о гибели Элен Кэдмас.
     Далее в заметке говорилось:

     "Прокурор округа обратил внимание на  то,  что  упомянутая  Джозефина
Кемптон, находящаяся в данный момент под арестом по обвинению  в  убийстве
Бенджамина Эддикса, проживала на яхте Эддикса  в  каюте,  соединявшейся  с
каютой очаровательной секретарши. Элен Кэдмас загадочным  образом  исчезла
ночью во время сильного шторма недалеко  от  побережья  острова  Каталина.
Миссис Кемптон показала под присягой, что,  приняв  лекарство  от  морской
болезни, оказавшее на нее снотворное  действие,  она  легла  в  постель  и
заснула.
     Хотя тогда ее заявление не вызвало никаких сомнений, прокурор  округа
заявил, что в свете недавних событий расследование в связи со смертью Элен
Кэдмас возобновлено.
     "Мы, -  сказал  он,  -  не  предъявляем  в  настоящее  время  никаких
обвинений, поскольку пока не имеем для  этого  достаточных  оснований.  Мы
просто констатируем, что смерть Элен Кэдмас, которую в  свое  время  сочли
трагическим несчастным случаем во время шторма, может иметь более зловещий
смысл. Могу только сказать, что  мы,  проводя  расследование,  допрашивали
миссис Кемптон о событиях той ночи,  когда  пропала  Элен  Кэдмас,  и  что
миссис Кемптон отказалась поведать нам что-либо  новое.  Это  все,  что  я
хотел бы сообщить".

     Мейсон плотно стиснул зубы, взгляд у него стал ледяным.
     - Ну что ж, - сказала Делла  Стрит,  -  Хардвик  честно  держит  свое
слово.
     - Да уж куда честнее, - сказал  Мейсон.  -  Отлично,  Делла.  Подожди
здесь минутку. Схожу загляну к  Полу  Дрейку.  Нам  объявили  войну,  и  я
надеюсь, что у него есть для нас кое-какие боеприпасы.
     - Мне позвонить ему? - спросила Делла Стрит.
     - Нет, - сказал Мейсон. - Я схожу к нему в офис и сам  посмотрю,  что
там у него варится. А ты тем временем, Делла, обзвони газеты и  скажи  им,
что, если они пришлют своих представителей  сюда,  я  сделаю  заявление  в
связи с делом об убийстве Эддикса.
     - Мне подождать, пока ты поговоришь с Полом, перед тем как?..
     Мейсон отрицательно покачал головой.
     - Ты хочешь сказать, что, даже если у Пола ничего для  тебя  нет,  ты
все равно выступишь с прямым опровержением и...
     - Прямое опровержение, Делла, - сказал Мейсон, -  в  данной  ситуации
ничего нам не даст. Мы должны заставить Хардвика и его компанию перейти  к
обороне. Мне нужно нечто эффектное. Если  Пол  Дрейк  приготовил  для  нас
боеприпасы, я пущу их в ход. Если нет, то буду стрелять холостыми, но  эти
холостые наделают такого  шума,  что  противная  сторона  вынуждена  будет
поспешить в убежище. Ты дозванивайся в редакции, Делла,  и  держи  оборону
крепости. Я вернусь сразу, как только поговорю с Полом.
     Мейсон вышел в коридор через дверь своего  кабинета,  прошел  в  офис
"Детективного  агентства   Дрейка",   распахнул   дверь,   поймал   взгляд
телефонистки, сидевшей у коммутатора, и спросил:
     - Пол у себя?
     Она улыбнулась:
     - Он уверяет, что он уже навсегда у себя.
     - Это чудесно, - рассеянно сказал Мейсон,  посмотрев  на  сидевшую  в
приемной блондинку. - Передайте ему, что я уже иду.
     Мейсон вошел через дверцу в длинный коридор, ведущий к кабинету  Пола
Дрейка, и застал Дрейка с телефонной трубкой,  прижатой  к  уху.  Детектив
раскладывал какие-то бумаги, продолжая  разговаривать  с  одним  из  своих
агентов.
     Дрейк жестом пригласил Мейсона садиться и через  мгновение  сказал  в
телефонную трубку:
     - Отлично. Заставь ее расписаться на обороте фотографий -  не  должно
быть никаких сомнений, что  она  их  опознала.  Письменные  показания  под
присягой она сейчас, вероятно, давать не захочет, но  нужно  ее  повязать,
чтобы она не смогла потом отпереться. Удостоверься, что она  действительно
опознала фотографии. - Дрейк повесил трубку, устало  улыбнулся  Мейсону  и
сказал: - Твоя догадка подтвердилась, Перри.
     - Какая именно?
     - Узнать телефонные номера, откуда Эддикс звонил на яхту и...
     - Ты хочешь сказать, вам удалось разнюхать, что он был с женщиной?
     - Точно.
     - С женщиной или с женщинами?
     - Похоже, в обоих случаях была одна и та же женщина - Элен Кэдмас.
     Мейсон присвистнул.
     - Вот почти все, что удалось разузнать  по  этому  поводу.  Несколько
раз, когда яхта приходила в порт  часов  в  девять-десять  вечера,  Эддикс
уезжал с причала, но домой не приезжал до следующего утра. Если Эддикс  не
брал с собой Натана Фэллона, Мортимера Херши или Джозефину Кемптон, некому
было связаться по телефону с  яхтой  или  домом  и  выяснить,  когда  яхта
пришвартовалась. Я проверял по вахтенному журналу. Пару раз, когда  Эддикс
отплывал на яхте, а потом высаживался  на  Каталине  и  отправлял  яхту  в
дальнейшее плавание, он звонил  капитану,  чтобы  дать  ему  распоряжения.
Телефонные звонки были как раз из этих двух мотелей.  Я  еще  не  проверил
пока все даты, но нет никаких сомнений, откуда он звонил,  и  в  одном  из
мотелей  хозяйка  опознала  их  совершенно  категорично.  Она  указала  на
фотографии Бенджамина Эддикса и Элен Кэдмас.
     - Как он регистрировался? - спросил Мейсон.
     - Он, разумеется, использовал вымышленное имя.
     - Они обычно записывают номера машин, - сказал Мейсон, - он...
     - Да, он дал им номер своего "кадиллака".
     Мейсон задумался. Глаза у него сузились.
     - Ты, когда входил, заметил в приемной блондинку? - спросил Дрейк.
     - Да, и кто она такая?
     - Я как раз собирался тебя вызвать и попросил ее подождать  несколько
минут. Это миссис Блевинс, жена  того  самого  психолога-дрессировщика.  Я
попросил ее прийти в мой офис, поскольку...
     - Зови ее скорей, - сказал Мейсон. - Мне нужно поговорить  с  ней.  А
теперь послушай, Пол: я категорически предупреждаю - мне не нужны  никакие
промашки в этом деле.  Твои  ребята  должны  крепко-накрепко  связать  все
ниточки. Под каким именем скрывался Эддикс?
     - В обоих случаях под одним и тем же - Барнуэлл. Он зарегистрировался
как Б.Ф.Барнуэлл.
     - Ты не помнишь второе имя Бенджамина Эддикса, Пол?
     - Нет, не помню.
     Мейсон щелкнул пальцами и сказал:
     - Готов спорить на десять центов, что  Франклин.  Бенджамин  Франклин
Эддикс.
     - Ну и? - спросил Дрейк.
     - Наверняка окажется, что он обычно регистрировался как Б.Ф.Барнуэлл.
Он сохранил свои первые инициалы - Б.Ф. Теперь вот  что,  Пол,  у  Эддикса
было много дел, связанных с шахтами. Он часто бывал в  Неваде.  Мне  нужно
знать, не останавливался и где-нибудь в мотелях Б.Ф.Барнуэлл. И  поскольку
ты все равно этим занялся, так, просто ради интереса, сравни данные. Но  о
Барнуэлле нужно узнать все, что только можно.
     - Тебе придется, - сказал Дрейк, -  черт  побери,  оплатить  счет  на
сумасшедшую сумму, Перри. Мои люди...
     - Не имеет значения, - перебил его Мейсон,  -  у  меня  сейчас  самый
разгар боя, а за этим скрывается что-то очень серьезное. Я  не  знаю,  что
именно. Может быть, в этих дневниках Элен Кэдмас ничего и нет, но  тем  не
менее каждый, кто хоть как-то связан с Эддиксом, пытается  заполучить  эти
дневники любой ценой. Я могу делать выводы только из того факта, что я сам
ничего в этик дневниках не нахожу, хотя и прочитал их. Все остальные их не
читали и потому полагают, что в них содержится нечто очень важное,  потому
что нечто очень важное должно в них быть... Ладно, Пол, зови  сюда  миссис
Блевинс.
     Дрейк снял телефонную трубку:
     - Попросите ко мне миссис Блевинс. - Он откинулся назад, потер  глаза
костяшками пальцев, зевнул и добавил: - Черт возьми, Перри,  я  уже  отдаю
концы. Я сижу здесь у этого телефона днем и ночью...
     - Мы уже приближаемся к финалу, Пол, - успокоил Мейсон. -  Мы  напали
на богатую жилу.
     - Не знаю, какая польза нам будет от всей этой ерунды, - возразил ему
Дрейк. - Парень развлекался со своей секретаршей - в  этом  нет  абсолютно
ничего оригинального. Ты же знаешь, это обычное  дело.  Признай,  что  она
была чертовски смазливой девчонкой...
     - Знаю, знаю, - перебил его Мейсон, - но мы  наткнулись  на  ниточку,
которая может нас кое-куда вывести.
     - Ну ладно, поскорей бы только, - сказал  Дрейк,  -  а  то  я  сейчас
свалюсь мордой вперед и...
     Распахнулась  дверь,   и   на   пороге   возникла   миссис   Блевинс,
двадцатисемилетняя блондинка с огромными голубыми глазами.  Одежда  отнюдь
не скрывала достоинств ее  фигуры.  У  миссис  Блевинс  была  великолепная
фигура, и она, видимо, прекрасно об этом знала.
     - Добрый день, - обратилась она к адвокату. - Вы - мистер  Мейсон.  Я
видела, как вы входили. Я вам улыбнулась, но вы, похоже, меня не заметили.
Я Ферн Блевинс, бывшая жена Алана Блевинса. А вы - мистер Дрейк?
     Мейсон с улыбкой поклонился ей, и миссис Блевинс направилась к  нему,
протягивая руку.
     Дрейк обратился к Мейсону:
     - Ты будешь с ней говорить или я?
     - Я сам,  -  сказал  Мейсон.  -  Пожалуйста,  присаживайтесь,  миссис
Блевинс. Мы будем ужасно назойливы в своем любопытстве.
     Выражение ее голубых глаз мгновенно изменилось, и она сказала:
     - А если я не захочу отвечать?
     - Ну, едва ли, - сказал ей Мейсон, - нас интересует ваш развод.
     - Ах, это! - воскликнула она с явным облегчением  в  голосе.  -  А  я
испугалась, что вы на самом деле собираетесь копаться в моей личной жизни.
     - Прежде всего мы заинтересованы в том, - сказал с улыбкой Мейсон,  -
чтобы выяснить все, что происходило в доме Эддикса.
     - Вы имеете в виду Стоунхендж?
     - Да.
     - Думаю, там много чего происходило.
     - Приходилось ли вам когда-нибудь ночевать там с вашим мужем?
     - Слава Богу, нет. Да и он там не ночевал. Он там работал,  и  больше
ничего, хотя иногда возвращался домой довольно поздно ночью.
     - Я обратил внимание, что в вашем заявлении о разводе вы ссылались на
духовное насилие, - сказал Мейсон.
     - Да, формулировка получилась очень удачной.
     - Не можете ли вы сообщить нам какие-нибудь  подробности,  что-нибудь
такое, о чем вы не упомянули в заявлении?
     - Алан был намного старше меня, - сказала она.
     - Вы были его второй женой?
     - Да.
     - Продолжайте.
     - Он... ну, мне кажется, мы устали друг от друга,  и...  мне  надоело
быть подопытным кроликом.
     Мейсон бросил многозначительный взгляд на Пола Дрейка и спросил:
     - Вы хотите сказать, что он гипно