е прекращал звон
будильника?
     - Одни люди спят более чутко, другие менее.
     - Точно, но когда человек просыпается от звона будильника, его первый
интуитивный жест  -  нажать  на  ограничитель.  Если,  конечно,  будильник
находится близко.
     - Не всегда так бывает, - возразил сержант, мрачневший  буквально  на
глазах. - Многие снова  засыпают,  нажав  на  кнопку  ограничителя  звука.
Поэтому они специально ставят будильник подальше,  чтобы  до  него  нельзя
было дотянуться.
     - Согласен. Но в данном случае будильник стоял на  тумбочке  рядом  с
кроватью?
     - Да.
     - И он не прекратил звонить?
     - Я же говорил, что некоторые люди спят очень крепко.
     - Вы хотите сказать, что мистер Сейбин не проснулся до тех пор,  пока
не кончился завод у будильника?
     - Да.
     - А потом, после того, как завод кончился, будильник уже  не  звонил.
Так?
     - Все эти рассуждения вас никуда не приведут, - разозлился сержант. -
Завод в будильнике кончился, ну и что? Разве это так  уж  важно?  Фраймонт
Сейбин все равно поднялся, он не лежал в  постели.  Допускаю,  что  он  не
слышал звонка, проспал  и  страшно  перепугался,  что  опоздает  к  началу
рыбалки.
     - И все же он приготовил себе завтрак, помыл посуду, приготовил дрова
в топке, застелил постель чистым бельем, а старое отнес в город и  сдал  в
стирку. И лишь потом отправился ловить рыбу.
     - Что за абсурд?
     - Почему абсурд? - спросил Мейсон.
     Холкомб молчал.
     - Хорошо, господин сержант, раз вас затрудняет ответ на этот  вопрос,
вернемся снова  к  будильнику.  Помнится,  в  свое  время  вы  проделывали
эксперименты с будильниками, проверяли, сколько времени  требуется,  чтобы
полностью израсходовать завод?
     -  Правильно.  Мы   проверяли   этот   будильник   и   позвонили   на
завод-изготовитель. Завода хватает на тридцать два  часа  двадцать  минут.
Это соответствует и техническим нормативам производства.
     - В таком случае, - сказал Мейсон, - будильник  должны  были  завести
примерно двадцать минут седьмого. Правильно?
     - Да. Что тут особенного?
     - Меня интересует утра или вечера?
     - Вечера, - ответил сержант.  -  Ведь  бой  был  установлен  на  пять
тридцать. Значит, его могли завести только вечером.
     - Прекрасно. Именно  это  я  и  хотел  уточнить.  Пойдем  дальше.  Вы
проверили все  копии  телефонных  разговоров,  междугородных,  разумеется,
которые состоялись с телефона в домике?
     - Да.
     -  Вы,  наверно,  обратили  внимание,  что  последний  разговор   был
зарегистрирован в понедельник пятого  сентября  с  Рейндольфом  Болдингом,
экспертом-графологом?
     - Точно.
     - Вы справлялись у мистера Болдинга об этом разговоре?
     - Да.
     - Был ли Болдинг лично знаком с мистером Фраймонтом Сейбином?
     - Да.
     - Вы спросили, точно ли он узнал голос мистера Сейбина?
     - Да, он был уверен, что говорит с самим Фраймонтом Сейбином.  Потому
что уже до этого выполнял для него кое-какие поручения.
     - Фраймонт Сейбин его спрашивал, какие он  сделал  выводы  по  поводу
чеков, которые он дал ему на проверку?
     - Да.
     - А мистер Болдинг ответил, что чеки были подделаны, только он не мог
разобрать, соответствовали  ли  подтверждения  их  обратной  стороны  тому
почерку, образец которого мистер Сейбин вручил Болдингу? Не добавил ли он,
что склонен думать, что это писал не тот человек?
     - Да, вы правы.
     - Что еще сказал мистер Сейбин?
     - Он сказал, что собирается прислать Болдингу образец почерка другого
человека.
     - Получил ли мистер Болдинг это письмо?
     - Нет.
     - Выходит, что мистер  Сейбин  не  имел  возможности  отправить  этот
документ?
     - Да.
     -  Теперь  вернемся  к  моменту  идентификации  убийцы.  Сейчас   нам
прекрасно известно, что мистер Фраймонт Сейбин подозревал Стива  Вейткинса
в том, что тот  занимался  систематической  подделкой  его  чеков.  Мистер
Болдинг проверил почерк Вейткинса. Если бы Вейткинс занимался  подделками,
разве не естественно было ему желать заставить навсегда умолкнуть  мистера
Фраймонта Сейбина?
     - Вы забываете, что у Вейткинса отличное алиби, - усмехнулся Холкомб.
- Он вылетел на  самолете  в  присутствии  надежных  свидетелей  в  начале
одиннадцатого  в  понедельник  в  Нью-Йорк.  Каждая  минута  его   времени
поддается учету.
     - Правильно. Если исходить из предположения, что Фраймонт Сейбин  был
убит  во  вторник  шестого  числа.  Дело  в  том,  сержант,  что  в  ваших
рассуждениях нет подтверждения тому, что он был убит шестого числа.
     - Но тогда получается, что  пятого?!  -  воскликнул  сержант.  -  Это
невозможно! Рыболовный сезон открылся только шестого,  а  Фраймонт  Сейбин
никогда не стал бы заниматься браконьерством.
     - Не стал  бы,  согласен.  Браконьерство  -  это  судебно  наказуемый
поступок, не так ли, господин сержант?
     - Да.
     - Убийство является тоже уголовным преступлением?
     Сержант не пожелал ответить на нелепый вопрос.
     - Поэтому можно с уверенностью сказать, -  продолжал  Мейсон,  -  что
убийца не стал бы раздумывать, этично  или  нет  поймать  сколько-то  рыбы
накануне открытия рыболовного сезона. А теперь, господин сержант, я  прошу
вас  откровенно  сказать  присяжным,  имеется  ли  в   вашем   рассуждении
что-нибудь более веское, чем эта рыба?
     Сержант встревоженно посмотрел на Мейсона.
     - Я понимаю, - продолжил Мейсон, - что решив заранее,  что  Фраймонта
С.Сейбина убила Элен Монтейт, вы интерпретировали  факты  так,  чтобы  они
подтверждали вашу теорию. Но если подойти к вопросу без  предвзятости,  то
сразу становится ясно, что мистер Сейбин был  убит  где-то  около  четырех
часов пятого сентября в понедельник и что  убийца,  понимая,  что  пройдет
некоторое  время,  прежде  чем  будет  обнаружен  труп  мистера   Сейбина,
предпринял кое-какие меры, чтобы сбить полицию со  следа.  Он  сфабриковал
себе великолепное алиби, отправившись на реку, наловив с десяток окуней  и
положив их в корзину из ивняка. Причем, господин сержант, для того,  чтобы
подтвердить этот вывод, не нужно игнорировать никакие мелочи. Чистое белье
на кровати лежало потому, что на ней никто не спал. Будильник  остановился
в три сорок семь, потому что убийца завел его примерно в шесть сорок перед
тем, как уйти из домика, после того как он подстроил все остальные заранее
продуманные улики.  Именно  по  этой  причине  на  пять  тридцать  им  был
поставлен звонок  будильника.  Ясной  становится  и  поразительная  забота
убийцы о попугае - он хотел, чтобы птица дала ложные показания,  прокричав
заранее заученные слова об Элен,  которая  должна  положить  револьвер.  И
дрова были приготовлены  в  топке,  потому  что  мистер  Сейбин  собирался
затопить печь позднее. Пока же  он  ограничился  тем,  что  надел  свитер.
Солнце уже ушло, и в помещении стало холодно. Убит он  был  до  того,  как
стало необходимо затопить печь. Мистер Сейбин впустил убийцу в дом, потому
что он хорошо знал этого человека. Однако у него имелось основание кого-то
опасаться.  И  он  попросил  жену  достать  ему  револьвер,   чтобы   быть
вооруженным на случай, если придется обороняться.  У  убийцы,  несомненно,
имелось свое оружие, которым он намеревался воспользоваться,  но  войдя  в
дом, он увидел револьвер, лежавший на тумбочке около кровати. И  он  сразу
сообразил,  насколько  выгоднее  застрелить  Фраймонта  Сейбина  из  этого
револьвера. Ему оставалось только схватить его и нажать  на  курок...  Так
вот,  господин  сержант,  будьте  добры,   скажите,   что   неверного   вы
усматриваете  в  моей  теории?  Можете  ли  вы  отыскать   что-либо,   что
опровергает хотя бы один факт или ставит его под сомнение? Согласитесь,  в
основе ее лежит нечто куда более  убедительное,  чем  полдюжины  протухших
рыбешек.
     Сержант Холкомб заерзал на стуле.
     - Я не поверю, что это мог сделать Стив Вейткинс, - воскликнул он.  -
Вы придумали контрмеры, чтобы вызволить Элен Монтейт.
     - Я спросил вас, что неверного в моей теории?
     - Решительно все!
     - Укажите нам хотя бы на одно  расхождение  между  нею  и  известными
фактами.
     Сержант неожиданно разразился громким хохотом.
     - Каким образом, вы объясните, что мистера Сейбина могли убить днем в
понедельник пятого сентября, если он звонил из города своему  секретарю  с
переговорного пункта в десять часов  вечера  и  сообщил  ему,  что  все  в
порядке?
     - Он не мог этого сделать,  -  четко  проговорил  Мейсон,  -  по  той
простой причине, что был мертв. И тогда  приходится  сделать  единственный
вывод - он не звонил.
     - Сознайтесь сами, что ваша теория  разлетается,  как...  постойте...
а-а... что же тогда выходит?
     - Вот именно, господин сержант! Долго же до вас доходит, что  убийцей
является Ричард Вейд.
     Шериф Барнес вскочил со стула.
     - Где Ричард Вейд?! - крикнул он.
     Зрители обменивались недоумевающими взглядами. В заднем  ряду,  возле
выхода, одновременно поднялись двое мужчин.
     - Только что вышел молодой парень, он сидел на этом стуле. Может, это
и был Ричард Вейд?
     Коронер громогласно объявил:
     - Дознание откладывается на полчаса.
     В зале творилось нечто  невообразимое.  Зрители  повскакали  с  мест,
кричали, жестикулировали,  заполнили  проход,  пытаясь  первыми  пуститься
вдогонку.
     - Звоните в отделение, - приказал шериф Барнес своим  подчиненным,  -
немедленно установите наблюдение за  всеми  дорогами.  Сообщите  городской
полиции...
     Мейсон повернулся к Элен Монтейт и улыбнулся:
     - Ну, теперь уже осталось немного.



                                    13

     Мейсон сидел в кабинете шерифа Барнеса, терпеливо ожидая, когда будут
оформлены бумаги, требуемые для освобождения Элен Монтейт  из-под  стражи.
Сама она находилась тут же, устроившись в глубоком кресле, видимо, еще  не
полностью поверив в окончание своих злоключений.
     Шериф Барнес  через  каждые  две  минуты  снимал  телефонную  трубку,
поскольку  сообщения  о  розыске  Ричарда  Вейда  поступали  отовсюду.   В
перерывах между звонками он пытался  разобраться  в  случившемся,  задавая
десятки вопросов Мейсону.
     - Никак не могу понять, как вы все это сообразили? - сказал он.
     - Очень просто,  -  улыбнулся  Мейсон.  -  Убийцей  должен  был  быть
человек, имеющий доступ к попугаю, причем план убийства вынашивался давно,
а для осуществления его была проведена большая работа. Несомненно,  убийца
намеревался свалить вину на Элен Вейткинс-Сейбин, поскольку  скорее  всего
даже не подозревал о  существовании  Элен  Монтейт.  Так  как  он  знал  о
привычке Сейбина возить с собой Казанову, когда  отправлялся  в  охотничий
домик, он, давно живущий в доме Фраймонта Сейбина, принялся учить  попугая
произносить  знаменитую  фразу  про  Элен  и  револьвер.  Повторяю,  схема
убийства была тщательно продумана. Фраймонт Сейбин должен был  приехать  в
город пятого числа, забрать попугая  и  отправиться  в  горы  на  открытие
рыболовного сезона. Убийца к этому времени находился в боевой  готовности.
Его остроумное алиби было на мази. Но тут Фраймонт Сейбин в какой-то  мере
нарушил все планы,  появившись  второго  числа  и  забрав  попугая  раньше
назначенного срока. Как я полагаю, тут-то он и услышал, чему научился  его
Казанова. Скорее всего, мы так и не будем знать, что случилось после этого
- либо Фраймонт Сейбин сообразил, что его  жизни  грозит  опасность,  либо
постоянные выкрики птицы действовали ему на нервы. Но он захотел  заменить
его другим попугаем, возможно, он любил птиц. Но я склонен думать, что  он
хотел обмануть  предполагаемого  убийцу.  Откровенно  признаться,  подмена
попугаев не дает мне покоя, и я буду копаться до тех пор, пока не  выясню,
что  лежит  в  ее  основе.  Одно  несомненно  -  Фраймонта   Сейбина   это
встревожило. Он поменял попугаев и попросил  Элен  Монтейт  раздобыть  для
него  оружие.  Несмотря  на  предосторожности,  он   был   убит.   Убийца,
естественно, не сомневался,  что  в  клетке  по-прежнему  сидит  Казанова.
Именно по этой причине он заботливо снабдил его  пищей  и  водой,  отворив
дверцу клетки. Тем временем Фраймонт Сейбин  предпринял  дело  о  разводе.
Вернее, он считал,  что  жена  занимается  этим  в  Рино.  Он  надеялся  в
ближайшее время подкрепить свой  сомнительный  брак  в  Мексике  настоящей
брачной  церемонией  в  другом  месте.  Ричард  Вейд,  как  вы  понимаете,
устроился  по  соседству  с  охотничьим  домиком   Фраймонта   Сейбина   в
полуразвалившейся хижине, где оборудовал аппаратуру  для  подслушивания  и
записи телефонных  разговоров  из  домика  Сейбина.  Он  ждал  подходящего
момента для решительного удара.
     - Зачем ему нужны были телефонные разговоры? - недоумевал шериф.
     - Потому что успех его плана зависел  от  того,  что  он  вылетит  на
самолете  Стива  Вейткинса  в  такое  время,  на  которое  у  него   будет
сфабриковано железное алиби. Единственный  предлог,  который  у  него  для
этого имелся, это то, что Фраймонт Сейбин договорился выплатить  жене  сто
тысяч долларов  в  Нью-Йорке.  Он  знал,  что  Фраймонт  Сейбин  постоянно
перезванивается с женой. Поэтому ему нужно было быть  уверенным,  что  все
идет по намеченному плану. Подслушивая телефонные разговоры, он узнал, что
Фраймонт Сейбин поручил Болдингу выяснить правду о фальшивых чеках. Он  не
сомневался, что среди образцов почерков, которые Фраймонт Сейбин собирался
послать на  экспертизу,  будет  находиться  и  его  собственный.  Болдинг,
конечно, без труда бы опознал в подтверждениях на оборотной стороне  чеков
руку Ричарда Вейда и обвинил бы его в мошенничестве. Теперь уже невозможно
было откладывать осуществление  планов.  Я  думаю,  что  Вейд  предполагал
дождаться восьми часов, чтобы все  было  без  осечек.  Рыба  у  него  была
заготовлена, вещественные доказательства налажены, но теперь стала  дорога
каждая минута. Фраймонт Сейбин должен был отправить Болдингу  письмо.  Так
что Вейд срывается с места и бежит к домику Сейбина, боясь  его  упустить.
Он так торопился, что даже не загасил сигарету, лежавшую на краю стола.
     - Почему вы нам ничего не сказали про Ричарда  Вейда?  -  укоризненно
сказал шериф Барнес. - Мы бы имели возможность его вовремя схватить.
     - Вы прекрасно понимаете, что бегством из зала суда он  расписался  в
своей вине. Я-то понимаю, в каком ужасе был секретарь, когда выяснил,  что
убил не того попугая. Он почувствовал, что  почва  стала  уходить  у  него
из-под ног. Показания попугая были для него смертельны,  так  как  каждому
стало ясно, что птица не могла научиться этим словам  на  месте  убийства,
где она даже близко не была, но что ее специально выучили этим  фразам.  А
это могли сделать только Ричард Вейд или Стив Вейткинс.  Но  последний  не
жил в доме. Миссис Сейбин уезжала на  полгода.  Чарльза  Сейбина  было  бы
смешно подозревать.
     - Что касается алиби лиц, проходивших  по  делу,  то  у  попугая  оно
бесспорное. Его не было в момент убийства в горной хижине. Это подтвердила
миссис Винтерс.
     - Чарльз Сейбин мне первый рассказал о  подмене  попугая.  Поэтому  я
вчера вечером, приехав в дом Фраймонта Сейбина,  специально  заговорил  об
этом факте, предполагая, что среди слушателей находится  убийца.  Сведения
оказались неожиданностью для миссис Сейбин и  для  Вейда.  Я  позаботился,
чтобы оно так получилось. Ричарду Вейду оставалось  только  одно  -  убить
попугая. Он не предполагал, что крики птицы могли слышать и  другие  лица.
Конечно, натаскивая птицу, ты не знаешь, кому и когда она что скажет. Но у
Ричарда Вейда голова работала только в одном направлении. Он хотел свалить
вину на миссис Сейбин. Но на подозрении оказалась Элен  Монтейт,  что  его
тоже вполне устраивало. Стоило мне только примерно установить время смерти
Фраймонта Сейбина, для чего потребовалось  только  игнорировать  ту  самую
рыбешку, которая так пришлась по душе сержанту Холкомбу, и  я  понял,  что
убийца - Ричард Вейд, поскольку он врал о телефонном  разговоре  со  своим
хозяином в десять часов  вечера  в  понедельник  пятого  числа.  Остальные
соображения я изложил весьма подробно на дознании, когда попытался навести
на истину сержанта Холкомба.
     Элен Монтейт неожиданно нарушила тишину:
     -  Я  буду  рада,  если  этого  негодяя  Вейда   повесят!   Он   убил
замечательного человека. Вы даже  не  представляете,  каким  мой  муж  был
внимательным и заботливым.  Он  же  думал  обо  всех,  никакая  мелочь  не
казалась ему пустяком, если она касалась его близких.
     - Да, я это чувствую, только... - Мейсон  резко  замолчал.  Но  скоро
возбужденно заговорил вновь: - Завещание! Оно же было составлено уже после
того, как мистер Сейбин женился на миссис Монтейт. Однако  ее  имя  в  нем
даже не упомянуто. Обо всех остальных он подумал. Почему он не позаботился
о вас, миссис Монтейт?
     - Не знаю, - ответила она. - Наверно  у  него  на  то  были  какие-то
веские причины. Потом, он же знал, что мне не нужны деньги,  а  только  он
сам.
     - Нет, - задумчиво сказал Мейсон. - Я этого не могу понять.  Фраймонт
Сейбин составлял завещание уже  после  того,  как  договорился  о  разделе
имущества с Элен Вейткинс.
     - Не пойму, что здесь порочного? - спросил шериф Барнес.
     - Порочного-то, конечно, ничего нет, но этот факт не вяжется со  всем
остальным. Судите сами - он подумал  и  позаботился  о  всех  дорогих  ему
людях, и полностью позабыл об Элен Монтейт.
     - Просто у него не  было  оснований!  -  махнул  рукой  шериф.  -  Он
зарегистрировался с ней в Мексике  и  намеревался  вторично  пройти  через
брачную церемонию в Сан-Молинасе. Дожидался только той минуты, когда  Элен
Вейткинс добьется развода. Естественно, он не думал о смерти.
     Мейсон покачал головой.
     - Фраймонт Сейбин был настоящим  бизнесменом,  такое  легкомыслие  не
характерно для него. Достаточно взглянуть, как предусмотрителен он  был  в
завещании, как умно и точно все оговорено. А вот про Элен  Монтейт  он  не
упомянул.
     - Я и не хотела этого, - сердито сказала Элен. - У меня имеются  свои
средства.
     Мейсон, не слушая ее, вскочил  с  места  и  принялся  расхаживать  по
кабинету. Было видно, что он что-то обдумывает. Наконец  он  повернулся  к
шерифу Барнесу.
     - Мне в голову пришла одна идея, но я не вполне уверен, что  прав.  -
Потом  он  распорядился:  -  Делла,  наполни  машину  бензином,  заправься
полностью и возьми еще канистру про  запас.  Подгони  ее  к  подъезду.  Мы
сейчас совершим небольшую прогулку. - Мейсон  снова  посмотрев  на  шерифа
Барнеса и попросил: - Шериф, в порядке личной услуги постарайтесь поскорее
покончить со всеми формальностями. Мне необходимо увезти отсюда Элен.
     - Вы считаете, что ей грозит опасность? - удивился шериф.
     - Скажите, Элен, вы поможете мне в одном деле? - спросил Мейсон.
     - Что вы имеете в виду, мистер Мейсон?
     - Понимаете, я хочу, чтобы вы сделали такое, что  потребует  большого
нервного напряжения. Мне очень не хочется заставлять  вас  переживать  все
сначала, но это необходимо. Один момент нужно выяснить немедленно.
     - Что именно? - спросила она.
     - Мне кажется, я понял, почему был подменен попугай. И если  я  прав,
то в деле есть нечто до того важное, что... Как вы считаете, мисс Монтейт,
вы выдержите поездку до Санта-Дель-Барры? Я хочу, чтобы  вы  мне  показали
тот отель и номер, где остановились тогда с вашим мужем.
     - Могу, конечно, только не пойму, зачем вам это надо?
     Мейсон посмотрел на шерифа Барнеса и покачал головой.
     -  Я  тут  как-то  высказался,  что  люди  частенько   попадают   под
гипнотическое влияние косвенных улик. Стоит человеку во что-то  уверовать,
и  он  все  остальное  интерпретирует  в  свете  своей  гипотезы.  Опасная
привычка. Боюсь, что я тоже оказался не безгрешным. Я был  до  то